Онлайн чтение книги Убийца нужен…
ПОСЛЕСЛОВИЕ

Коричневое пятно, пахнущее кровью и дымом, расплылось по Европе, захлестнуло Бельгию, Голландию, Эльзас и Лотарингию…

Старый маршал Петэн встал на подагрические колени. Он признал нового хозяина, грубого, беспощадного, бесноватого и уцелел.

11-го ноября 1940 года в оскверненном гитлеровцами Париже в грандиозной антигерманской демонстрации прошла парижская молодежь.

У Триумфальной арки, близ неугасимого факела у могилы неизвестного солдата, со знаменем в руках был схвачен восемнадцатилетний юноша, француз, патриот.

Гитлеровцы бросили юного знаменосца в мрачный лагерь Маутхаузен, одно название которого приводило людей в трепет.

Год в страшном лагере — это или смерть, или сломленный дух, или школа борьбы, мужества, ненависти.

В 1942 году, возмужавший вместе с неистребимой своей ненавистью, недавний знаменосец вырвался из лагеря, взял в руки винтовку.

Лучшие сыны французского народа шли в маки, вставая стеной Сопротивления. Среди партизан, бойцов Сопротивления, боровшихся за свою любимую Францию, был и узник Маутхаузена, юноша, схваченный у могилы неизвестного солдата, в конце войны подполковник ФФИ и коммунист Пьер Дэкс.

В наши дни Пьер Дэкс все тот же боец за Францию, за ее будущее. Он ничего не забыл, он ничего не простил тем, кто предал Францию, и он с гневной яростью разоблачает тех, кто готов ее снова предать. Но в руках его теперь не отбитый у немцев автомат, не самодельная граната, а острое перо писателя.

Бывший узник Маутхаузена, писатель Пьер Дэкс создает свой первый роман «Последняя крепость». Но герои его романа, как и сам Дэкс, могли выстоять в застенках гитлеровской инквизиции только потому, что обладали верой в человека. Его новый роман — трилогия «Сорок второй разряд» (категория военного призыва) — героическое повествование о коммунистах Франции, самой светлой и активной силе Сопротивления.

Пьер Дэкс принимает оружие социалистического реализма как творческое выражение его собственной партийности, его идеологии, его художественного восприятия действительности. Он пламенно защищает социалистический реализм от реакционно-эстетских нападок. Одно из его публицистических выступлений, «Письмо к Морису Мадо», опубликовано в советском журнале «Иностранная литература».

Французским коммунистам Дэкс посвящает и роман «Парижские трудности». С новой, задушевной стороны проявляется в нем писатель, тонко показывающий внутренний мир и чувства тех, кто в низовой партийной организации борется во Франции за путь к социализму.

Кажется, нет французских коммунистов в романе Пьера Дэкса «Убийца нужен…», нет их среди героев, но коммунисты, их идеи, как свет в безысходной жизни послевоенной Франции, наполняют атмосферу романа, написанного не только писателем, публицистом, литературным критиком, но и общественным деятелем, одним из редакторов «Леттр Франсэз».

Распахнулись ворота тюрьмы, Даниель Лавердон, приговоренный к казни, но расчетливо помилованный предатель Франции, эсэсовец из французов, палач, убийца, выпущен на свободу…

От тюрьмы до города Лавердона подвез некий пастор, напутствовавший его при новом вступлении в жизнь, где он кое-кому нужен.

Убийца нужен!

Он нужен тем, кто мечтает о «славных временах», когда снова можно будет не церемониться, когда можно будет спустить с цепи уцелевших Лавердонов, готовых убивать, жечь, пытать, уничтожать всех, кто пишет или читает «Юманите», «Леттр Франсэз», кто с надеждой смотрит в будущее Франции, мира, социализма…

Убийца нужен, ему найдется дело и в колониях, в Азии, где приходится вылезать из войны, как из грязи, засосавшей по уши, или в Африке, где арабы ведут освободительную борьбу, найдется дело и в самом Париже.

И убийца входит в Париж, почти как победитель, заботливо обеспеченный деньгами, женщинами, автомобилем, оружием, развлечениями.

Этого убийцу по профессии и призванию, человека, который топит в ванне женщину, чтобы вырвать у нее нужные сведения, который закалывает кинжалом французского сержанта, чтобы воспользоваться его шинелью, который поливает огнем автомата стариков и женщин в окнах тихой парижской улички просто так для развлечения, это страшное двуногое исчадие войны и предательства разоблачает Пьер Дэкс в своем романе «Убийца нужен…».

Но Лавердон живет и действует не один. Он не мог бы существовать в одиночестве. Зловредным микробам нужна питательная среда. И Пьер Дэкс показывает эту среду. Ее представителем, умеющим ловко и бессовестно пользоваться любыми средствами, был дружок Лавердона, былой его сообщник, Филипп Ревельон.

Холодный, расчетливый игрок, не останавливающийся ни перед чем, холеный красавец, в прошлом эсэсовский собрат Лавердона, вовремя от него улизнувший, а впоследствии спекулянт, прорвавшийся в капиталисты, беспринципный искатель выгоды, Филипп Ревельон, вызволив старого товарища из тюрьмы, подкармливает его, чтобы тот делал за него грязные дела. Филиппу Ревельону, нуворишу, выскочке, нажившемуся на войне в Индокитае, надо замести следы, убрать кого следует, а для этого нужен уголовный элемент.

Известно, что фашизм всегда делал ставку на уголовный элемент, чтобы использовать его в политических целях.

И на смену первому хозяину Лавердона появляется второй — французский полковник в отставке Лэнгар, действующий под маской мирного землевладельца, а на деле опекающий изменников родины из «перемещенных», Лэнгар бережет их, как исполнителей будущих путчей в социалистических странах или недорогое пушечное мясо в грядущей войне.

Этой войной живет фашист Лэнгар, продававший себя немецким фашистам и продавшийся теперь за океан, откуда получает достаточные средства для содержания и себя и своих подопечных. У Лэнгара вся ставка на войну. И для желанного ее дня он бережет таких парней, как Лавердон. Убийца ему нужен, без него он не сможет скрутить народу руки, заломить их так, чтобы послышался приятный его слуху стон. А это так ловко умеют делать Лавердоны!

Зловещая фигура Лэнгара — символ черных дней Франции, ее позора, стыда, горечи, и одновременно это улика против двоедушия французских властей, которые, играя в демократию, умышленно не замечали Лэнгаров, предоставляли им полную свободу действий. По существу говоря, они подготовили этим попустительством фашистские перевороты, совершенные в Алжире и на Корсике Лэнгарами. Вылезая из замков, поместий, ресторанов и баров, эти полковники в отставке расправляют плечи.

Третьим хозяином Лавердона, пристально и заботливо следящим за ним, оказывается… полиция — знаменитая Сюрте. Полиция прекрасно знает все кровавые дела своего подопечного, не раз арестовывает его, но всегда находит с ним общий язык.

У шефа полиции, который с ним беседует, это даже ощущается в блатной лексике, общей и для уголовника и для полицейского офицера.

Ему тоже хотелось приберечь нужного парня в надежном месте, скажем, в Индокитае, где ему есть на чем потренироваться и где за его постоянные художества не нужно будет отвечать.

Шеф парижских ажанов не ошибся. Лавердоны понадобились его хозяевам, пригодились если не в Индокитае, откуда пришлось уйти, то в Алжире и на Корсике для путчей, в Париже, Лионе, Марселе для провокаций, они усердно расчищают дорогу фашизму и войне.

Рядом с полицейским начальником Дэкс показывает галерею шпиков, хорошо знающих кому и для чего они служат. Они копаются в человеческих отбросах, но сами созданы из той же грязи и ценят отменного парня с тяжелой и верной рукой, которая всегда может понадобиться. Однако у всех трех хозяев Лавердона: и у Ревельона, и у Лэнгара, и у Сюрте есть общий, подлинный хозяин: во Франции властвует капитал.

Кадус ничуть не принципиальнее своего зятя нувориша Ревельона. Кадус считает вполне естественным и убийство, если оно полезно, и то, что полиция по его указке замнет дело; его нисколько не смущает эсэсовское прошлое зятя или темные его махинации в Индокитае, Но Кадус прежде всего капиталист французский, и он смотрит, что выгодно ему и французской промышленности.

Он понимает, что выгода французского капитала в независимости от американских монополий, загребающих львиную долю прибылей. Да, папаша Кадус понял это и тяжелой ценой освобождается от американской зависимости, готовый скорее принять помощь и даже родство со стороны авантюриста с темными миллионами, чем зависеть от американцев. Но приняв эту помощь, породнившись с Ревельоном, он направляет и свои и его дела так, чтобы это было наиболее выгодно ему, и считает это выгодным и для Франции. У Кадуса реалистический взгляд на вещи, он думает о торговле с СССР и Китаем. Вот где подлинная выгода для него, Кадуса, вот где неиссякаемые возможности для нужного французской промышленности рынка. И папаша Кадус не открещивается от коммунистических стран, как приказывают американцы, он готов идти с ними на деловое сближение. Кадус — интереснейшая фигура, хотя его к не следует переоценивать. В деле освобождения Франции от влияния иностранного капитала он готов действовать заодно с коммунистами и держит при себе умного юрисконсульта, очень близкого к ним.

С особой горечью Пьер Дэкс видит мечущихся представителей французской молодежи.

Отравленные пропагандой войны, уверенные в скором конце света, торопящиеся жить, опьяненные истерическими ритмами импортированных из Америки безобразных танцев и бешеной скоростью автомобилей, отказавшиеся от устаревших представлений прошлого и не приобретшие новых, эта часть французской молодежи, опустошенная, ищущая и не находящая, вызывает у Пьера Дэкса и боль, и заботу, и тревогу.

Героиня романа Лиз Рувэйр — дитя войны и послевоенного психоза ожидания новой, еще более страшной войны.

Но как бы безжалостно ни разоблачал Пьер Дэкс представителей молодежи, показывая трагический для некоторых из них исход, все же он не теряет веры в будущее нации, веры в людей.

И как ни исковеркана Лиз, в ней есть что-то хорошее, здоровое, ростки которого подмечает писатель. Недаром главным обвинением против не совершавшей никаких преступлений девушки выдвигается ее мнимая близость к коммунистам.

Но она еще не понимает коммунистов, еще далека от них. И все же, всегда бежавшая от жизни в своем исступленном желании жить, прятавшаяся за стеной чувственных потрясений Лиз начинает постигать окружающие ее пустоту и грязь и по-женски ищет выхода в привязанности к Алексу, человеку чистому, не похожему на ее прежних любовников, готова довериться его другу, близкому к коммунистам.

Яркой фигурой выводит Пьер Дэкс брата Лиз, Франсиса, израненного на войне в Индокитае, на войне грязной, гнусной, уничтожающей не только стариков и детей, но и все человеческое в тех, кто вынужден уничтожать по чужому приказу.

И все-таки, если есть в человеке гордость, стыд и совесть, если заставляют они человека время от времени содрогаться и вспоминать им содеянное, то в решительную минуту, когда нависнет над нацией угроза фашизма, найдутся силы даже в изуродованном ее теле.

Символом изувеченной французской молодежи становится скованный гипсом Франсис. Он, как статуя Командора, принимает на себя роль мстителя: если сохранилась искра в сердце, даже окаменевшее тело сильнее мускулов откормленной гориллы.

Роман Пьера Дэкса дает картину напряженной политической борьбы во Франции в те дни, когда колониальные войска потерпели поражение под Дьен-Бьен-Фу. Это событие заставило задуматься не только солдат и офицеров, но и всех честных людей, в которых Дэкс видит будущее своей родины.