Онлайн чтение книги Убийство в Угличе
НАЧИНАЙСЯ, ЖИЗНЬ БОСЯЦКАЯ!

Утром следующего дня сыщики добрались до Рыбинска и тут, отпустив возницу, пешком направились в город. Спервона­чала зашли на Георгиевское кладбище в церковь, помолились с благополучным прибытием. Оттуда выйдя к вокзалу, пошли на Крестовую и подошли к полицейскому управлению. Чикин и Ре­пин, зайдя в участок, спросили дежурного полицейского, как им увидеть господина полицмейстера.

—     По какому делу? — осведомился дежурный.

—    Письмо от господина следователя из Углича.

Тот час их проводили к начальнику. Полицмейстер принял их и, прочитав письмо, сказал:

—    Ну, что же, господа сыщики, помощь мы вам окажем. Го­ворите, что нужно, квартира, одежда или еще что?

—      Спасибо, господин начальник, этого нам не нужно, у нас есть адрес на Большой Казанской, там свой человек имеется, и все, что там нужно, мы у него добудем.

—    Есть у вас паспорта или какие другие документы? — спро­сил полицмейстер.

—       Какие у босяков документы? Нам они без надобности, ваше благородие, — входя в роль, сказали сыщики. — Нам вот что нужно: через кого и как мы будем держать связь с вами, ес­ли понадобится.

—    На Большой Казанской жить будете?

—    Да, в ночлежке, знаете её господин начальник?

—  Да как же не знать? А где переоденетесь в босяцкий вид, не так же пойдете наниматься на работу.

—     По соседству у ночлежки есть парикмахерская, её и со­держит наш человек, так что у него все, что надо и найдем.

—     Значит так, по соседству проживает в собственном доме Таров Илья Иванович, для связи к нему и обратитесь. Ска­жите так: «Вам привет, господин Таров, от Чуркина». В ответ он скажет: «Спасибо, как он поживает?» После этого можете ему довериться.

—      Спасибо вам, господин полицмейстер, разрешите откла­няться, нем надо начинать, время не терпит. По городу решили идти поодиночке, чтобы лишний раз не привлекать внимания, з парикмахерской встретиться. И разошлись по разным улицам. Ча­са через два, уже переоделись в босяцкие обноски, хотя и вполне приличные. У Репина были довольно чистые штаны, рубаха и поношенный пиджак, на ногах стоптанные, но целые сапоги, на го­лове картуз. На Чикине — черные брюки, рубаха и старый полу­шубок, на голове старая солдатская фуражка, обут в крепкие сапоги. Все было довольно приличным.

Сыщики решили везде держаться вместе, а историю они себе придумали такую: зиму перебивались в Ярославле на коже­венном заводе, в грузчиках, силенкой бог не обидел. А если спро­сят, сами откуда, так не твоего ума дело! А если нужно ответить, то так: из Даниловского уезда, да жить там не могут, воли хо­чется.

Ну, для особо доверенных людей, ежели понадобится, то из Питера они сами, а на каторге, мол, бывали. Имена оставили себе настоящее — Васька да Димка. А дальше — видно будет, по обстановке.

Пошли сначала на Волжскую набережную, там недалеко от баржи толкучка есть, решили начать с нее, а там, что Бог даст. Придя на толкучку, Чикин достал из-за пазухи почти новую руба­ху, надо было покрутиться и посмотреть на местное жульё. А то, что на новичков сейчас уже обратили внимание, сомневаться не приходилось. И верно, не прошло и двух минут, как возле них появился высокий тощий парень.

—     Продаешь, что ли? — спросил он, — а сколько просишь?

—     Рубль...

—    Да ты что, очумел, ей цена двугривенный!

—    Иди, иди, на двугривенный я сам еще сношу! Если хочешь купить, говори настоящую цену, а нет, так проваливай.

Парень понял, что не на простаков попал:

—    Ну, ладно, так и быть, сорок копеек дам.

—      Не смеши народ. Меньше, чем за восемьдесят не отдам! Рубаха была хорошая, почти новая, стоила она не меньше рубля, это парень видел. Но торговля ведь это не просто так: сказал цену и бери! Нет, здесь так не торгуют, это ,толкучка, не от хо­рошей жизни продают да покупают.

—     Давай шестьдесят копеек и забирай, — сказал Чикин, — и то отдаю потому, как денег совсем нет, а жрать хочется, да и ночлег надо, чай, в ночлежке-то гривенник берут...

—    Это смотря где, есть и подешевле, — ответил парень, — а вы сами откуда?

—      С Ярославля, — вступил в разговор! Репин, — вишь, с другом пришли седни, а денег нет, вот и продаем рубаху-то. А где подешевле, скажешь ли? Мы ведь не знаем.

—      В Казанском краю, у пристани это, там и комнаты есть, и квартиры.

—    Какие комнаты?! Нам и на ночлежку, если только на се­годня, а завтра хоть на улице! — оборвал его Чикин. — А сам-то ты местный?

—    Местный. Ну что отдаешь рубаху за полтинник?

—     Если покажешь, где дешевле ночлежка, то за шестьде­сят копеек отдам, — сказал Чикин.

—    Ну, черт с вами! Держи шестьдесят и пошли со мной, покажу.

—    Далеко?

—    Да нет, рядом, вот в ту сторону к пристани.

По дороге разговорились, парень жил тоже недалеко от пристани, но на квартире, он покупал для хозяина старье на тол­кучке, а то и хорошие вещи у каких-нибудь опустившихся людей по случаю. А хозяин перепродавал их грузчикам, на пристани у него была лавочка для всякого старья.

—    Ну, а вы чего, ребята, делать думаете? — спросил их про­вожатый.

—     На пристани двинем, может, ни то на барку какую возь­мут, что на Питер пойдет с хлебом.

—     Ишь вы, на барку! Туда желающих много, всем места не хватит! Хотя, кто знает, ребята вы здоровые, а купцу сила нуж­на, до Питера путь не близкий. Сколь рек пройти надо, сами-то хоть на барках ходили когда?

—     Случалось, только не здесь, на Севере больше, и в Во­логду, и в Архангельск.

— Ну, моли Бога, что на меня напали, хозяин мой многих куп­цов знает, только уговор — если на работу возьмут, — мне трешка.

—    Это с каких радостей тебе трешку отвалить?

—      Купец возьмет на баржу, увидит, что ребята справные, авансу дает рублев пять, вот, трешку, значит мне.

•— Это что же, с каждого что ли? — спросил Репин.

—    Нет, зачем, по полтора рубля с носа.

—     Ну если пристроишь, то будет тебе трешка. А как сви­димся-то? — спросили сыщика парня.

—     Сегодня уже поздно идти, купец он завсегда только с ут­ра на барже, а с обеда отдыхает. Река только вскрылась недавно, по Шексне в Питер идти, а в ней еще лёд. Вот пока грузятся, да не все еще и начинали... А свидимся завтра, я за вами сам зай­ду. Вот она, ночлежка, здесь по пятаку берут. Да смотрите, лю­ди тут не промах, как бы чего...

—      Не бойсь, мы тоже не лапти какие, в обиду себя не дадим.

—    Ну так до завтрева.

—    А не обманешь ли?

—     Мне это без надобности, — сказал, буду утром, значит, буду.