Онлайн чтение книги Ученик орла
Три гайки

Злой сибирский мороз уже много дней и ночей подряд жал землю. Трудно было дышать. Холод пробивал даже меховые комбинезоны, добирался сквозь унты до самых пяток.

У всех нас, обитателей степного аэродрома, была одна мечта — согреться. Да не так, чтобы подержать над огоньком руки, а по-настоящему — прогреть все кости. Баня с веником, с горячим полком, чтобы воды вволю, представлялась нам в ту зиму пределом человеческого счастья, почти неземным блаженством.

В один из таких пронизанных стужей и ветром дней, когда соседний городок был по уши занесён колючим снегом, когда то и дело рвались от мороза телеграфные провода, на моей машине отказал стартёр.

— Плохо, — сказал механик Алексеев, услышав мои слова о случившемся. — Хуже, однако, не придумать сейчас работки.

— Что ж делать, Григорий Иванович?

— Как — что? Снимать стартер. Смотреть. Ремонтировать.

— А как снимать-то? Мороз. В рукавицах к стартеру не подлезешь — поставлен больно тесно.

— Что мороз, того он не спрашивает. На границе живём. Надо.

Четыре часа трудился Алексеев на холоде, только изредка забегая в землянку погреть руки и покурить. Когда стартёр был снят и внесён в помещение, от него, как от глыбы льда, ощутимо тянуло холодом.

Я взглянул на руки механика. Распухшие, красные, с поломанными чёрными ногтями, они казались обваренными кипятком.

Пока электрики разбирали и ремонтировали стартер, Алексеев сидел в глубокой задумчивости.

— Ты что, Григорий Иванович, загрустил? — спросил я.

— Снято оно, снято, а ставить как? Подходы, сами знаете, какие. Одетым лезть неловко… Верхнюю гайку, куда ни шло, заверну, а к нижним как подсунуться?..

Через час механик снова ушёл к машине.

Поставить стартёр на крепёжные шпильки было минутным делом, но накинуть на резьбу и завернуть гайки казалось вовсе невозможным.

Голые пальцы немели через несколько секунд, гайки валились из рук… Раз за разом Алексеев повторял безуспешные попытки закрепить стартёр, однако лишь одна из четырёх гаек села, как говорят механики, на своё законное место.

Алексеев задумался, потоптался у машины, потом растёр руки сухим обжигающим снегом, плюнул на указательный палец, приморозил к нему гайку и таким живым «ключом» усадил её на шпильку. Через минуту была завернута ещё одна гайка, а ещё через пять минут весь стартёр плотно сидел на месте.

Машина вернулась в строй.

Три шестигранные белые отметины на пальцах старшины Алексеева остались пожизненной памятью об этом дне.