Онлайн чтение книги Неопознанная Unmarked
Глава 7. Соляной круг

Я узнала старый серый дом, едва увидела. Это тот самый дом, что красовался на заднем плане фотографии, которую я нашла за зеркалом, когда мы с Элль укладывали мои вещи после маминой смерти. Подробности снимка впечатались в память: отец держит меня на плечах, широкая детская улыбка на моем лице.

Дом Фэйт спрятался в лесу в миле пути по отсутствовавшей на карте гравийной дороге, вроде той, что вела к музею. Мы проехали мимо еще нескольких домов-отшельников, но ни один не забрался так глубоко в лес.

Лукас остановил джип на обочине дороги.

С одной стороны не было ничего, кроме занесенных снегом деревьев, а с другой – лес плавно поднимался, исчезая за неровным гребнем холмов.

Мы с Аларой и Элль стояли на холме. Дом Фэйт окружали высокие сосны. Без карты было бы очень трудно, а то и невозможно его отыскать.

– Я бывала здесь раньше, – призналась я.

Элль вздохнула:

– Пожалуйста, скажи, что мы не торчали в том отвратительном музее, набитом мертвыми животными, и не находили карту, которая нам совершенно не нужна! У меня украли два часа жизни, и их не вернуть!

Алара проскочила мимо нее:

– Могу поспорить, ты потратишь еще больше времени и на куда худшие вещи.

– О! – Элль потерла локоть. – Слушай, а если ты станешь немножко повежливее, это ведь тебя не убьет?

– Ага. – Алара пошла к парням, которые определяли, как лучше сквозь гору снега добраться до дома Фэйт.

– Кеннеди, – прошептала Элль, – мне надо пи-пи!

Я взмахнула рукой:

– Места хватает!

– Присмотри, чтобы никто не подошел близко.

Элль шагнула вниз с гребня и направилась к деревьям, что росли параллельно склону.

А я, глядя сквозь ветки на дом, гадала, как выглядит Фэйт Уотерс. И как долго она здесь живет? Или жила? Была ли у нее семья? И конечно, неизбежно возник вопрос: жил ли здесь и мой папа?

– Эй! – окликнула меня подруга, маша рукой из-за деревьев. – Я нашла выкошенный круг, как в «Древних пришельцах»!

Прист, Джаред и Лукас, услышав ее, обменялись удивленными взглядами. Алара покачала головой, безмолвно недоумевая: «Что теперь эта Элль выдумала?»

Джаред смахнул с джинсов снег и подошел ко мне.

– Здесь же нет пшеничного поля, Элль!

Элль вызывающе выпрямилась и одарила Джареда взглядом, говорившим: «Ты, похоже, совсем отупел!»

– Спасибо, что просветил.

Лукас первым подошел к ней. Руки он держал в карманах и потому легонько подтолкнул Элль локтем:

– Идем, покажешь.

Лукас побрел следом за Элль к небольшому каменистому выступу, который напоминал платформу, нависавшую над деревьями. У края выступа он застыл.

– Внизу что-то есть? – спросила Алара.

– Я ведь сказала! – Элль стояла рядом с Лукасом и победоносно улыбалась.

Когда мы все подошли к ним, Лукас показал на дом. Тот стоял в центре темного серого круга, будто выкошенного. Только сотворен круг был не из полегшей травы или жнивья…

– Убедились?

Алара прищурилась:

– Что это такое?

Лукас оглянулся на Джареда и Приста, не отрывавших взгляда от дома и странного круга.

– Не знаю.

Мы вернулись в машину и поехали по дороге вниз, к подножию холма. Остальную часть пути нам предстояло пройти пешком. Алара легко находила тропу между деревьями, а мы держались за ней.

Дом стоял в полумиле от дороги, а снегопад немного утих.

– Кто-нибудь еще это слышит?

Алара остановилась и закрыла глаза, прислушиваясь. Негромкий мелодичный звук плыл между деревьями.

– Думаешь, ветер? – спросила я.

– Нет.

Алара снова двинулась вперед, на этот раз быстрее.

С каждым шагом звук становился громче.

– Похоже на воздушные колокольчики, – сказал Джаред.

– И мне так кажется, – согласилась Алара.

Но прежде, чем нам удалось это выяснить, между деревьями показались серые пятна, как кусочки головоломки, рассыпанные между стволами. А через мгновение дом – и странный круг – появился перед нами.

– Как будто кто-то вырезал этот круг в снегу, – удивилась я.

– Или растопил снег… – Алара остановилась на опушке. – Это соляная линия.

Кусочки каменной соли поблескивали на земле внутри круга.

Джаред встал рядом со мной, обнял за талию.

– Когда-нибудь видели подобное?

– Даже ничего похожего.

Лукас покачал головой и повернулся к брату, но тут же отвернулся, заметив руку Джареда на моей талии.

Это не было ревностью, лишь мгновенная реакция человека, чувство неловкости, от которого он попытался избавиться.

Мне тоже хотелось от него отделаться, хотелось, чтобы между нами не было неловкости.

Мы стояли неподалеку от деревьев, прикидывая, как лучше подойти к дому. Наконец двинулись вперед, обогнули угол и увидели сотни металлических ветряных колокольчиков, что висели над крыльцом и ударялись друг о друга. Некоторые представляли собой гирлянды из крышек от бутылок, с других веревочек свисали ножи и вилки.

Джаред зажал уши:

– Она что, пытается привлечь всех духов в радиусе двадцати миль?

– В некоторых культурах есть верование, что такие колокольчики пугают духов, а не привлекают их, – возразила Алара.

Прист натянул на голову капюшон стеганой пуховой куртки и помахал электронным детектором.

– Вокруг чисто, если говорить о паранормальной активности.

– Когда у меня будет такой же электронамагниченный искатель призраков? – Элль показала на аппарат Приста и уже второй раз за день нахально исказила название полевого электромагнитного измерителя паранормальной активности.

Алара наклонилась и подхватила с земли горсть каменной соли.

– А когда ты запомнишь, как он называется?

Мы вошли внутрь соляной линии, и я наклонилась к Элль.

– Будь осторожнее, не пересекай линию круга, – шепнула я ей.

Мне не хотелось, чтобы она повторила мою ошибку.

Прист пошел по границе круга, огибая дом.

– Тот, кто тратит столько сил, чтобы напугать духов, обязан быть членом Легиона.

– Или сумасшедшим, – добавила Элль.

Прист остановился в нескольких ярдах перед нами.

– Или и то и другое.

И мы увидели надгробный камень, торчавший из снега у недавно выкопанной ямы. Кто-то приготовил могилу.

Элль задохнулась.

На камне, над округлыми буквами, сидела каменная голубка.

Фэйт Мэдиган – это имя из свидетельства о рождении, найденного Лукасом. Я вздохнула с облегчением. Она действительно существовала.

Пропавший член Легиона не мой отец.

Алара наклонилась к надгробию:

– Почему она пропустила «Уотерс»?

– Это первое, что я бы сделал, если бы хотел спрятаться. – Джаред сунул мою руку к себе в карман.

Элль скривилась:

– Кто копает собственную могилу?

Прист заглянул в яму:

– Тот, кто знает, что на него охотятся.

За домом хрустнула ветка.

– Это… – Я оглянулась.

Алара попятилась от могилы.

– Лает кто-то…

Огромный доберман выбежал из-за дома и замер перед нами, рыча.

Элль повернулась, чтобы удрать, но Лукас схватил ее за руку:

– Не надо! Он за тобой погонится.

– И если это будет все, что он сделает, вам повезет. – На крыльцо вышла женщина. Ее лицо скрывали складки большого капюшона оливковой парки. Она держала в руке дробовик и направляла ствол на нас. – Это частная территория. Полагаю, вы уйдете до того, как он сильно рассердится. Или я.

Доберман залаял громче, и Элль спряталась за спину Лукаса.

– Не вижу, чтобы вы спешили уйти…

Женщина сошла с крыльца, но застыла, заметив меня. Она опустила ружье и откинула капюшон, и я увидела зеленые глаза, такие знакомые.

Глаза отца возникли перед моим мысленным взором – темно-зеленые, с золотистыми крапинками, в детстве они напоминали мне рождественскую елку. И глаза этой женщины были такого же необычного цвета, миндалевидные.

– Бир! Ко мне! – Она подозвала собаку, не отрывая взгляда от меня.

Доберман умолк и подбежал к ней.

– Вы знаете, кто я? – спросила я.

Она коротко кивнула:

– Ты копия Алекса.

Моего отца.

Я больше не сомневалась, что эта женщина связана со мной родством.

– Не знаю, как вы меня нашли, но вам здесь находиться не следует. – Женщина, моя тетя, повернулась к дому. – Твоя мать этому не обрадуется.

– Моя мама умерла.

Фэйт замерла, ее пальцы сжались на дробовике.

– Кто-нибудь знает, где ты?

Я качнула головой:

– Нет.

Взгляд Фэйт обежал нашу компанию.

– А это кто?

– Мои друзья.

– Они могут подождать снаружи. – Фэйт окинула взглядом окрестности, прежде чем повернуться ко мне спиной. – Входи, раз пришла.

– Если бы не они, меня бы в живых не было! – крикнула я.

– Она никуда без нас не пойдет. – Джаред вытащил из кармана наши руки с переплетенными пальцами, чтобы Фэйт могла их увидеть.

Доберман зарычал. Фэйт щелкнула пальцами, успокаивая собаку, и стволом дробовика указала на дверь.

– Но ни к чему не прикасайтесь.

На крыльце на широких досках красовался большой символ – глаз, похожий на племенной знак.

Алара остановилась у края белого рисунка и посмотрела на Фэйт:

– Откуда ты знаешь про Око Вечности?

– Я знаю о многом, но большую часть предпочла бы забыть, – ответила Фэйт, держа дверь перед нами открытой.

Прист пихнул Алару локтем:

– А что это?

– Око Вечности – подавляющий символ, – ответила Алара. – Он ослабляет все виды зла.

Фэйт впустила нас в дом и задвинула с десяток крепких запоров на тяжелой двери. Она сбросила парку, и по ее спине рассыпались волны каштановых волос, таких же как у меня.

Дом выглядел вполне обычным. В нем не было ни соляных колец, ни ветряных колокольчиков. Из холла поднималась крутая дубовая лестница, напомнившая мне об особняке в Лильберне, и я отвела взгляд. Слева от лестницы начинался длинный коридор, из которого открытые арки вели в ряд комнат. Фэйт бросила парку на скамью с ножками в виде когтистых лап и направилась в комнату справа.

Элль последовала за ней, но застыла у входа.

– Наверное, кому-то следует знать, что в мире существуют занавески.

Моя тетя стояла у огромного эркера, тот был затянут мешками для мусора, скрепленными между собой длинными полосами серебристой клейкой ленты. На сосновом столе, единственном предмете мебели в комнате, громоздились газеты. Встроенные книжные полки занимали стены до потолка. Еще больше книг валялось на полу; одни были раскрыты, другие громоздились неровными башенками, а часть служила подставками для огромных томов.

Я всмотрелась в ближайшую кучу. Томики заговоров и заклинаний пристроились на географических атласах XVII века и книгах со странными названиями: «Кодекс Демоника», «Документы эпохи Просвещения», «Папские печати и шифры», «Кодекс Амадеуса», а заодно и альбом с репродукциями Иеронима Босха.

Фэйт отодвинула блестящий мешок и выглянула в окно.

– Как вы меня нашли?

– Карта, – объяснил Прист. – Замена строки в стихотворении была умным способом ее спрятать.

– Это идея Алекса. Я переезжаю на новое место каждые несколько месяцев, то туда, то обратно, у меня много домов. Нам была необходима система, чтобы брат всегда мог меня отыскать.

Она упомянула о моем отце невзначай, будто я с ним виделась каждый день и он вовсе не был человеком, давно бросившим меня.

– А где сейчас Алекс? – спросила Элль.

– Не знаю. – Фэйт кинула на нее недобрый взгляд и прошла мимо нас в коридор.

Бир преспокойно следовал за ней.

Через коридор мы попали в другую большую комнату, где в углу потрескивал огонь в очаге и куда доносился из кухни сладкий цветочный запах.

Алара с подозрением осмотрела комнату:

– Не похоже на обитель человека, который занавешивает окна мешками для мусора.

Я подумала о том же.

На стенах висело множество холстов с изображением апокалиптических сцен: земля лопается, открывает глубокие щели, а из щелей тянутся руки, парень в клетке, и на его спине нарисован странный символ, людей в железных ошейниках волокут по улицам. Картины будто выскочили из «Ада» Данте или из картины Иеронима Босха, что изображала тот же ад.

Также здесь висели в ряд пугающие портреты духов – с бледной кожей и злобными глазами, и еще более тревожные картины с изображениями фигур с плоскими черными глазами без зрачков. Фэйт вышла из кухни, и ее взгляд нервно заметался между нами и картинами.

Я подошла к большому холсту. На нем за прутьями клетки корчилась от боли некая фигура. От тела поднимался дым.

– Ты рисуешь? Я тоже.

Фэйт посмотрела на картину, но тут же отвела взгляд, словно не могла вынести этого зрелища.

– Надеюсь, твои работы ничуть не похожи на мои.

Прист остановился перед картиной, на которой было изображено подобие ада.

– Ты ведь кое-что из этого видела, да?

– По большей части это ночные кошмары. – Моя тетя подошла к холсту и потянула его, налегая всем весом.

Холст сдвинулся, открыл спрятанную за ним книжную полку.

– А остальные? – спросила я.

– То, чего тебе никогда не пожелаю увидеть. – Фэйт сбрасывала с полки книги по две-три зараз, пока не нашла, что искала: бронзовую дверную ручку, скрытую за стеллажом.

Фэйт повернула ручку, и стеллаж отодвинулся, как дверь.

Кладовая за ним оказалась забита от пола до потолка вещами, похожими на запасы на случай катастроф.

– Твоя тетка, без сомнения, сумасшедшая, – прошептала Элль.

Фэйт уже сбрасывала на пол клейкую ленту для герметизации помещений, веревки, батарейки и боеприпасы. Расчистив несколько футов, она потянула огромный джутовый мешок.

– Нужна помощь? – Лукас шагнул к Фэйт, и Бир зарычал. Лукас отступил назад, вскинув руки. – Успокойся, Цербер!

Моя тетка щелкнула пальцами, и доберман не спеша вышел в коридор и отправился на пост перед входной дверью. Фэйт разорвала бечевку, связывавшую горловину мешка, и на пол посыпалась каменная соль. Фэйт взяла пластиковый кувшин для молока с обрезанным верхом, воспользовалась им как ковшом, после чего промчалась вдоль окон и дверей, рассыпая соль, хотя ее там и так уже было достаточно.

– Мне очень жаль твою маму. Но тебе не следовало приходить сюда.

– Если ты нам расскажешь, что происходит, мы, возможно, сможем помочь, – произнесла Алара тем ровным тоном, который обычно приберегала для капризных духов.

Фэйт сдернула резинку со свернутой в трубку пожелтевшей газеты и связала волосы в хвост.

– Уж поверь, если расскажу, вы не станете этого делать.

– А я уверен, что станем.

Прист захватил из мешка горсть соли и закатал рукав. Потом натер солью запястье, и линии знака выступили на его коже.

Фэйт в благоговейном страхе наблюдала за тем, как на руке Приста появляется одна пятая печати Андраса. Первоначальные члены Легиона использовали ее для вызова демона, и каждый нес часть символа на своей коже; теперь же печати предстояло связать демона.

Джаред, Лукас и Алара тоже посыпали запястья солью. Их метки проявились одна за другой, и каждая представляла часть печати.

Я уставилась на собственные ботинки, пересчитывая царапины на носках. Я готова была на что угодно, лишь бы отвлечься от ненавистной зависти.

Фэйт судорожно вздохнула, повернулась ко мне и Элль.

Я не дала ей возможности задать вопрос.

– Если мы не ошиблись насчет тебя, ты в курсе, что у меня метки нет.

Элль взмахнула руками:

– Да не смотри ты на меня! У меня нет этих чертовых татушек! Я здесь ради того, чтобы моя лучшая подруга не позволила себя убить!

Моя тетя снова повернулась к настоящим членам Легиона:

– Я никогда не видела меток вместе.

– Хочешь посмотреть на все пять? – спросил Прист.

Фэйт вытянула руку над мешком с солью и натерла собственное запястье. Линии выступили на ее коже, открывая последнюю часть печати Андраса.

Я представила, как сама держу руку на месте Фэйт – и становлюсь недостающей частью головоломки Легиона, человеком, завершившим ее.

Печать демона поблекла, Прист смахнул соль с руки.

– Теперь, когда известно, что все мы на одной стороне, готов представиться: я Прист. Священник. Это мое имя, а не занятие.

Лукас не стал утруждать себя формальностями.

– Я Лукас, а это мой брат Джаред. Тебя нелегко было отыскать.

Фэйт уставилась на них так, будто только теперь осознала, что перед ней однояйцевые близнецы. Потом снова повернулась к своим запасам и принялась яростно рыться в ящике, набитом фонарями, стремительно меняя батарейки в них.

– А это идея, Лукас… – Джаред принялся ей помогать.

– А ты – мисс Волшебница, так?

– Просто Фэйт.

– А не пора ли сделать перерыв? – спросила Алара. – Мы проделали долгий путь, чтобы поговорить с тобой.

– А ты кто?

– Просто Алара.

Элль взмахнула рукой:

– Привет! А я Элль.

Я тяжело вздохнула. Нужно было произнести собственное имя, стоя перед сестрой отца, и это почему-то обращало все в настоящую реальность.

– Я…

– Кеннеди. – Фэйт перестала рыться в ящике. – Я была там, когда ты родилась.

Я не нашла что ответить. Сколько раз она видела меня прежде? Была ли хорошо знакома с моей мамой?

– У меня есть фотография: мы с папой перед этим домом. Но я тебя не помню.

– Ты была слишком мала, когда я видела тебя в последний раз. Лет пять или шесть.

– Пять. Именно пять. – Некоторые вещи навсегда врезаются в память: например, сколько тебе было лет, когда ты в последний раз видела отца. – Но почему я с тех пор ни разу тебя не видела?

Фэйт вытащила из ящика еще горсть батареек.

– Я постоянно пряталась, и твоему отцу пришлось…

– Сбежать от меня.

Лицо Фэйт затуманилось.

– Алекс сделал то, что должен был сделать.

На моих глазах выступили слезы, но моя тетка уже вернулась к своему занятию.

Лукас заметил мою реакцию и вмешался:

– Мы сюда явились не для того, чтобы заполнить пробел в фамильном дереве Кеннеди. Ты должна кое-что знать. Если не считать тебя, то мы четверо – это все, что осталось от Легиона.

– А остальные четверо – наши родные – умерли в одну ночь, два месяца назад, – добавила Алара.

– Моя мама тоже, – уточнила я.

– Но при чем тут Элизабет? Мать Кеннеди не была частью Легиона. – Фэйт подчеркнуто произнесла каждое слово, будто услышала величайшую нелепость.

– Демон ошибся, – сказал Лукас, прикрывая брата.

Джаред уставился на собственные руки. Никто, кроме Лукаса и меня, не знал, что невинные поиски Джаредом членов Легиона привели Андраса к их дверям. И для него было болезненным любое упоминание о наших родных.

А я после того, что сделала, поняла тяжесть подобной вины. Одна ошибка может ощущаться как десять тысяч. Я чувствовала это каждую минуту каждого дня.

Прист потянул за шнурки своего капюшона.

– Это напоминало казнь. И мстительные духи Андраса с тех пор охотятся на нас.

– Потому мы и приехали, – подытожила я. – Нам нужна твоя помощь.

Фэйт посмотрела на нас:

– Вы не понимаете, чему противостоите. Это битва, которую вам не выиграть. Так что рассредоточьтесь и исчезните, как я. Пока не поздно.

– Поздно! – Слова вырвались раньше, чем я успела подумать. – Андрас на свободе.

Фэйт встряхнула головой, отказываясь понимать.