Онлайн чтение книги В дебрях Южной Африки
Глава 41. КАПКАН-САМОСТРЕЛ

К этому времени ван Блоому и его семье сильно стали докучать хищники. Вкусный запах, каждый день распространявшийся от жилья наших героев, а также кости антилоп, убитых на жаркое, привлекали четвероногих гостей. Гиены и шакалы постоянно рыскали вокруг, а по ночам с неумолчной омерзительной музыкой часами осаждали нвану. Правда, никто не боялся этих животных, так как ночью дети были в полной безопасности в своем воздушном жилище, куда гиены не могли к ним забраться, но все же их присутствие было крайне неприятно. Из-за них нельзя было оставить внизу ни кусочка мяса, ни овчины, ни ремня — ни одной кожаной вещи. Эти хищники все размалывали своими зубами и пожирали. Они, случалось, выкрадывали целый окорок антилопы, а однажды испортили Чернышу седло, выев всю кожаную часть. Словом, гиены сделались так назойливы, что необходимо было принять меры к их истреблению.

Стрелять по ним было не так-то просто. Днем они вели себя осторожно и прятались либо в пещерах среди скал, либо в норах трубкозуба. По ночам они становились смелее и подходили к самому жилью, но тогда темнота не позволяла хорошенько прицелиться, а наши охотники слишком ценили свой порох и свинец, чтобы тратить их наудачу, — хотя нет-нет, да дадут выстрел по гиенам, когда те их слишком разозлят.

Так или иначе, надо было придумать способ уменьшить численность незваных гостей, а то и вовсе отделаться от них. С этим согласны были все. Испытали сперва два-три вида ловушек, но безуспешно. Из ямы гиена легко выскакивала, а от петли освобождалась, перегрызая острыми зубами канат.

Наконец ван Блоом остановился на способе, к которому часто прибегают в Южной Африке буры-колонисты для защиты ферм от гиен и прочей нечисти. Он решил устроить капкан-самострел. Есть несколько способов установки такого капкана. Само собой понятно, что главную роль в нем играет ружье, а уловка заключается в том, что веревочка механически спускает курок. В некоторых странах к веревке привязывают кусок мяса; схватив приманку, животное натягивает веревку, спускает курок и само себя застреливает. Но при таком устройстве ружье бьет не наверняка. Хищник может стать не прямо против дула, тогда он вовсе избежит пули или же его только «пощекочет», и он, конечно, уйдет.

В Южной Африке капкан-самострел устраивается куда хитрее. Животное, имевшее несчастье дернуть за курок, редко избегает гибели и либо падает мертвым на месте, либо получает такую жестокую рану, что не может убежать. Ван Блоом соорудил капкан по испытанному способу, и вот как. Он наметил место, где три деревца росли в один ряд на расстоянии ярда друг от друга. Не найди он деревьев, расположенных в таком порядке, их с успехом заменили бы крепко вколоченные в землю колья. Нарезав терновника, наши охотники построили крааль, как его строят обычно: уложив кусты верхушками к наружной стороне. Величина крааля безразлична, и, чтобы зря не тратить труда, построили, понятно, небольшой. Но, сооружая крааль, позаботились об одном: дверь или, лучше сказать, входное отверстие оказалось расположенным так, что с каждого бока стояло по деревцу, которые образовывали как бы косяки двери, и животное, входя в крааль, должно было непременно пройти между этими двумя деревцами.

Теперь о ружье. Как должно было оно действовать?

Его установили горизонтально, накрепко прикрутив приклад к деревцу, стоявшему вне крааля, а ствол — к одному из «косяков». В таком положении дуло приходилось у самого входа и смотрело прямо на второй «косяк».

Высота рассчитана была по уровню, где будет сердце гиены, когда она вступит в дверь.

Далее: как приспособить веревку? К ружейному ложу позади курка была прикреплена палочка в несколько дюймов длины. Утвердили ее под прямым углом к стволу, однако не накрепко, а довольно свободно — так, чтобы она могла послужить рычагом. К обоим концам палочки прикрепили по веревке. Одну из них привязали к спусковому крючку, другую же продели сперва в шомпольную муфту, а затем, натянув поперек входа, привязали ко второму «косяку». Веревка шла горизонтально, в направлении ружейного ствола, и была натянута очень туго. Малейший нажим на нее должен был сдвинуть палочку-рычаг и тем самым спустить курок. И тогда бы, конечно, ружье выстрелило.

Веревка прилажена, ружье заряжено — капкан готов. Теперь оставалось только положить приманку. Эта задача была несложна: надо было просто бросить кусок мяса или падали в крааль и оставить его там на соблазн рыскающим вокруг зверям.

Когда наладили ружье, Черныш притащил приманку — объедки убитой в тот день антилопы — и зашвырнул ее в крааль, после чего все спокойно легли спать, не думая больше о гиенах и капкане.

Но едва они заснули, их разбудил громкий выстрел, за которым последовал короткий придушенный крик, сказавший им, что капкан сделал свое дело.

Четверо охотников зажгли факел и торжественно отправились в крааль. Там они увидели мертвое тело крупного «тигрового волка», которое лежало, скрюченное, в дверях — прямо под дулом ружья. Зверь не сделал ни шага после того, как щелкнул курок, даже не дрыгнул ногой перед смертью.

Пуля с пыжом прошла прямо между ребер и, пробив безобразную дыру в боку, проникла в самое сердце. Гиена, по всей видимости, была в нескольких дюймах от дула, когда наткнулась грудью на веревку и произвела выстрел.

Наново зарядив ружье, охотники опять улеглись. Скажут, пожалуй, что им следовало бы оттащить куда-нибудь самоубийцу-гиену, чтобы труп ее не послужил предостережением для ее сородичей и не заставил их держаться подальше от капкана. Но Черныш знал, что делал. Гиен не могло отпугнуть мертвое тело товарки. Они бы увидели в нем только лакомую добычу, которую можно сожрать вместе с вкусными костями антилопы. Зная это, Черныш не унес трупа гиены, а только оттащил его в глубь крааля, чтобы он служил добавочной приманкой для других гиен и соблазнял их на попытку войти в дверь.

Под утро охотников опять разбудил громкий выстрел из большого ружья.

На этот раз они преспокойно остались в постелях. Когда же рассвело, они наведались к капкану и увидели, что еще одна гиена неосмотрительно надавила грудью на роковую веревку.

Ночь за ночью вели они таким образом свой поход на гиен, перенося крааль-ловушку с места на место по всей округе.

В конце концов назойливые хищники были почти истреблены или, во всяком случае, сделались так редки и так пугливы, что не очень докучали лагерю своим присутствием.

Зато к этому времени объявились иного рода гости, поопаснее прежних, и нашим охотникам пришлось рьяно приняться за их истребление. Это была семья львов. Львиные следы уже давно наблюдались в окрестностях, но поначалу хищники не подходили близко к лагерю. Однако к тому времени, как удалось избавиться от гиен, им на смену явились львы, которые приходили каждую ночь и рычали около лагеря самым устрашающим образом.

Как ни грозен был этот рык, обитатели воздушного жилища не так уж пугались, как можно бы вообразить. Они прекрасно знали, что львам не взобраться к ним на дерево. Будь это леопарды, охотники, вероятно, чувствовали бы себя похуже, так как те превосходно лазают по деревьям, но леопарда они в этих местах не видали и даже не вспоминали о Нем. Все же львы внушали им некоторый страх. Из-за них с наступлением темноты нельзя было спокойно спуститься вниз — каждую ночь, от заката до рассвета, все чувствовали себя как в осаде. Кроме того, хотя корову и квагг запирали в крепких краалях, каждую ночь охотники терзались опасением, как бы львы не задрали кого-нибудь из животных. Утрата любого из них, а в особенности их бесценного друга, «старушки Грааф», явилась бы тяжелым ударом.

Поэтому решено было испытать против львов тот же капкан-самострел, с помощью которого они так успешно расправились с гиенами.

Самое устройство капкана не требовало никаких изменений или дополнений. Только ружье следовало установить выше — так, чтобы дуло пришлось против сердца льва, — что не потребовало сложного расчета. Однако для приманки нужна была не падаль, а мясо недавно убитого животного. Для этой цели подстрелили антилопу.

Опыт привел к желанному результату. В первую ночь «застрелился» старый лев-отец, налетев грудью на роковую веревку. На другую ночь таким же образом погибла львица, а вскоре затем их взрослый сын — молодой лев. После этого ловушка некоторое время бездействовала, но спустя неделю Гендрик застрелил неподалеку от нваны полувзрослого львенка — несомненно, последнего в семье, так как львы с тех пор надолго исчезли. Великим врагом ночных разбойников оказался этот капкан-самострел.