Онлайн чтение книги В горы к индейцам Кубы
За юкатеками

Генерал Асерете и другие экспортеры в принципе могли бы продать, меридскому представительству кубинских плантаторов любое количество индейских невольников, но, увы, их не было. Армия майя, охранявшая свою независимую индейскую республику на востоке Юкатана, была неплохо вооружена оружием, отнятым у белых эксплуататоров, и поэтому генерал Асерете и его приспешники не рисковали встретиться с индейцами в открытом бою. Губернатор стал посылать свои отряды в деревни майя на территорию, которой он владел, и солдаты уводили оттуда их мирных обитателей. Потом индейцев продавали на Кубу за ту же цену, но с гораздо меньшим риском.

Однажды случилось, что корабль, который вез рабов на Кубу (в данном случае это был испанский пароход «Ла Унион»), был случайно остановлен мексиканским каботажным судном «Глориа». Сохранилась запись допроса, учиненного капитаном «Глории» надсмотрщику, сопровождавшему партию индейцев на «Ла Унионе». Из этого материала явствует, что на корабле было тридцать индейцев. Экспортером являлась фирма «Пон» в Мериде. Четырнадцать рабов должна была получить гаванская фирма «Бустаманте. Ромеро и Сиа», шестнадцать — другая гаванская компания «Льянуса» (тот же самый надсмотрщик вез в том же году, но уже в следующих рейсах тринадцать, девятнадцать и еще двадцать трех индейцев).

Кто были эти «военнопленные»? Первым в списке тридцати рабов стоял индеец Канче из деревни Уалатукупулу. Военнопленный? Ничего подобного! Канче был слугой у плантатора Осорно. Обычно те, кто служат, получают плату. Обычно. Канче же не получал за свою службу уже девять лет ни центаво. Как раз наоборот. Сеньор Осорно посчитал, что Канче работал «не достаточно» и что именно он, слуга, должен зa плохое исполнение службы своему хозяину шестьдесят девять песо. И вот он своего слугу продал (вместе с его женой) господину Пону, который в Мериде поставлял кубинскому торговому представительству пленных индейцев. Из вырученных шестидесяти девяти песо сеньор Осорно выделил несколько монет местному полицейскому начальнику. Тот индейца-слугу и его жену заковал и послал под конвоем в Мериду. Здесь все еще в оковах ждали Канче и его жена шесть недель приезда работоргового корабля. Следующие два в списке военнопленных: Хосе и Лоренса Кануль. Первому — одиннадцать лет, его сестренке — еще меньше. Они сироты. До сего времени жили в Букцоцу: «Однажды (рассказывает мальчик) пришел господин и отвел нас в Мериду. Он сказал, что господин губернатор собирает всех сироток…» Следующие путешественники: Хуан Ямям — десятилетний, Шестой: Педро Куп, сирота, восьмилетний. Седьмой: Сусано Гумаль- семилетний. Восьмой и девятый: братья Пабло и Хосе Май из Тихуалатана, дети, сироты, как и другие… Такие, следовательно, прибывали на Кубу рабы. Было их в данном случае на корабле «Ла Унион» тридцать, и половина — дети! сироты! Стоили они по три унции золота. Только три унции. Как дешево! Когда прибыли на Кубу, им было десять, иногда даже только восемь лет. Тогдашний испанский губернатор острова прежде всего установил для новых рабов точный перечень наказаний, включая самые тяжелые. Они умирали массами от наказании и от рабства. Но вероятно они не вымерли все. Вот я и решил пойти по следам торговых записей старинных гаванских компаний.

В отличие от негритянских рабов, которых развозили на плантации по всей Кубе, юкатанских майя (юкатеков) размещали только в западной части острова. Судя по немногим данным, которые сохранились о ввозе индейцев-рабов, юкатеки работали преимущественно в южной части провинции Гавана. А большинство этих совпадающих сведений указывает, что местом наибольшего сосредоточения юкатекских рабов был городок Мадругу.

Итак, я со своими друзьями еду в Мадругу. Там мы получаем дальнейшую информацию. Юкатеки живут, оказывается, не в городе, а в особом поселении при государственной ферме. Мы еще раз садимся в вездеход. А некоторое время спустя я подаю руку первому индейцу, которого встретил на Кубе. Он называет себя Хосе Чуско. Так зовут здесь, пожалуй, треть всех мадругских индейцев.

Он рассказывает: мадругские юкатеки, которые здесь первоначально работали как рабы на плантациях сахарного тростника, после ликвидации рабства «стали самостоятельными» и занимались большей частью производством древесного угля. На Кубе это было занятие самых беднейших. Итак, мадругские юкатеки, которые кончили до изнуренна работать на рабовладельцев, стали невольниками торговцев древесным углем. «Часто, — говорит он мне, — мы продавали свой уголь почти даром».

В последние годы жизнь мадрутских индейцев заметно изменилась: Чуско и почти все остальные взрослые юкатеки работают теперь в государственном хозяйстве «Хосе Гарсеран Валлс». И это не обычное хозяйство, а опытная животноводческая ферма. «Мы выращиваем, — сказали мне юкатеки, — породы Санта Гертруда и Шароле, организовали производственную школу при хозяйстве, будем иметь своего ветеринара…» О себе, о том, как они живут и что для них в жизни изменилось, юкатеки не говорят. Но посетитель узнает эти перемены с первого взгляда. В комнате у Чуско — новая мебель, современный радиоприемник из Германской Демократической Республики, его дочь учится в Гаване, а сосед — на курсах в Санта-Кларе. Эти бывшие рабы, а потом угольщики имеют теперь постоянную, хорошо оплачиваемую работу, работу, которая им нравится и которой они гордятся.

Калиста, которая жила в Мексике больше тридцати лет и которая хорошо говорит на юкатанском диалекте майя, устанавливает, что мадругские юкатеки доныне знают ряд слов майя. «Выше в холмах, — сказали мне, — тамошние юкатеки говорят между собой только на этом индейском языке».

Доказательство своего «индейского происхождения» кубинские юкатеки носят прямо на себе. Они, как и другие центрально-американские индейцы, среднего, даже, скорее, небольшого роста, имеют четко очерченные лица, раскосые глаза, мужчины почти безбороды.

Некоторые юкатеки здесь, в Мадруге, уже частично смешались с остальным неиндейским населением этой части гаванской провинции. Меня среди юкатанских мулатов заинтересовали главным образом здешние самбо, в жилах которых кровь юкатеков смешалась с кровью афрокубинцев. Эти индейско-негритянские мулаты в Мадруге, по внешнему облику немного похожие на полинезийцев и иногда чрезвычайно красивые, являются уже детьми Кубы, их новой, общей родины, несмотря на то что одни являются внуками индейцев, которые были объектом торговли, а другие — внуки негров, до недавнего времени также несвободных.