Онлайн чтение книги Игра втёмную VÁN BÀI LÂT NGU A
7

Тяжелые четырехмоторные транспортные самолеты приземлились на летном поле аэродрома Таншоннят. Из самолетов высадилось несколько сот человек. Это были самолеты специального назначения, на них перевозили людей с Севера на Юг. По сравнению с теми, кто эвакуировался морем, эти пассажиры выглядели куда более свежими, неуставшими, да и одеты были лучше. Все поспешно расстегивали воротники. Когда они садились в самолет, было 15 градусов тепла. А здесь, в Сайгоне, — 36 градусов в тени.

Их ждала толпа встречающих.

Из самолета вышла девушка. В руках у нее был только небольшой чемоданчик да шерстяная кофта ручной вязки. Девушка заметно выделялась своим видом: очень красивая, лет двадцати пяти, не более, среди прибывших единственная женщина в брюках европейского образца.

— Тетя! — громко крикнула девушка, подбежала к женщине аристократического вида, одетой в национальное платье аозай, и обняла ее.

— Зунг, это ты? — удивленно посмотрела на девушку женщина и вдруг громко заплакала: — Ну как ты выросла! Еще в прошлом году, когда ты навещала меня, была же совсем девочкой. А почему не приехал отец? Я приготовила места вам обоим. Для него держат пост управляющего делами министерства финансов. Ну а ты должна учиться, чтобы получить диплом.

Женщина все говорила и говорила, продолжая обнимать Зунг.

— До чего же ты стала красивая, прямо принцесса! Нет, ханойские девушки не то, что наши. А шрам на руке у тебя зажил?

— Я…

Тетушка сразу перебила ее и начала подробно, не останавливаясь перед мелочами, рассказывать о своей племяннице стоящим рядом людям. А те просто не могли наглядеться на Зунг: белолицая, глаза сияющие, фигурка ладная, стройная.

— Она у меня хорошая, но немного шалунья…

На первом курсе юридического факультета… Вот решила навестить меня. Я ее тетя… — быстро, сбивчиво говорила женщина. — Поехала прогуляться на наши чайные плантации… Не знаю, как она там бегала, но, короче говоря, упала и сильно поранила о кусты руку…

— А где дядя, почему он не приехал встречать меня? — спросила Зунг, пытаясь отвлечь тетю и переменить тему разговора.

— Он договаривался пообедать сегодня с подполковником Чан Винь Датом. Дядя шлет тебе привет… Ну что? Поехали!

К Зунг подошел парень, поздоровался и предложил:

— Можно ваш чемодан?..

— Давай помоги… — заторопила парня женщина. — Дочка, разве ты не помнишь Кхая? Он возил тебя на машине.

— А… Здравствуйте, Кхай! — оживилась Зунг. — Ваша жена родила кого-нибудь еще? А как ваш Тиен, пошел в школу?

Они вышли из здания аэровокзала и направились к новенькому, блестящему «Пежо-203».

— Богатая семейка! У тетки, видимо, нет своих детей, посмотри, как она балует племянницу, — сказал стоящий поблизости мужчина своему приятелю.

Зунг села в машину рядом с тетушкой. Она понимала, что та о многом хочет расспросить ее, но стесняется. И потом эти слезы на аэродроме?! Зунг догадывалась, что тетка плакала совсем не потому, что они давно не виделись.

* * *

Август 1945 года. У Зунг каникулы. Она готовилась ко второму курсу лицея. Ей минуло 18 лет. В это время вспыхнула революция. Зунг с упоением, как и ее друзья, участвовала во всех мероприятиях, проводимых молодежью. Именно тогда она хорошо познакомилась с родным дядей. Он был политическим заключенным. В 1943 году он бежал из тюрьмы, командовал партизанским отрядом. Отец Зунг — служащий в финансовом управлении Ханоя. Дочь воспитывал один. Мать девочки умерла, когда той исполнилось шесть лет. Говорить об этом в семье было не принято. Дядя Зунг был одиноким человеком. У него не хватало времени на то, чтобы создать семью, потому что еще со школьной скамьи он с головой ушел в революцию. Его выгнали из школы, потом он попал в тюрьму. Выйдя из тюрьмы, он часто посещал дом, где жила его племянница. Соседи слышали о нем лишь то, что он активист национальной самообороны. А сама Зунг однажды узнала, что работает он в системе госбезопасности. Она не придала этому особого значения, но по просьбе дяди хранила в секрете даже от собственного отца.

Учебный 1945/46 год был необычайный. Учащиеся большую часть времени проводили вне стен лицея. Дядя Зунг был очень недоволен этим. Он требовал, чтобы она продолжала учебу. Более того, по его настоянию девушка начала заниматься предметами, которые она не любила, — математикой и французским языком. При этом ради любимого дяди она старалась учиться хорошо.

Ханой в то время был город голодный и шумный. На улицах, в барах и ресторанах было полным-полно чанкайшистов. По городу поползли слухи о зверских убийствах. Дядя рассказывал Зунг, что это дело рук банды By Хонг Кханя, Нгуен Хай Тхана.

После летних каникул Зунг пошла учиться на третий курс. Чанкайшисты отвели свои войска к границе. Но в это время в Ханой вступила французская армия. Не проходило и дня, чтобы то тут, то там не вспыхивали стычки между французскими солдатами и нашими отрядами самообороны. Юноши, друзья Зунг, совсем забросили учебу и поголовно стали записываться в армию. Некоторые девушки поступили на курсы медсестер. Зунг тоже подумывала, не заняться ли медициной. Ее отец с тех пор, как из тюрьмы вышел дядя, старался не решать такие проблемы в одиночку. Дядя одобрил намерение Зунг.

Ситуация складывалась так, что почти все обычные школы закрылись. До города докатились сведения, что на юге страны развернулась настоящая борьба с французскими колонизаторами. Да и в самом Ханое все труднее становилось избежать столкновения с французскими частями.

Вооруженный конфликт между патриотическими силами и французской армией разразился в Ханое в ночь на 19 декабря. Отец метался по дому, не зная, какое принять решение — оставаться в городе или эвакуироваться. На следующий день под вечер появился дядя и начал торопить с выездом из Ханоя. Солдатский грузовик привез их в Хадонг. Туда же эвакуировалось и финансовое управление, в котором работал отец Зунг. Говорили, что лицей, в котором она училась, был эвакуирован по ту сторону реки Красной, в район городка Бакнинь.

Зунг твердо решила записаться на краткосрочные курсы медсестер скорой помощи, открывшиеся в Зыонгное. Она проучилась неделю и уже с нетерпением ждала окончания курсов, чтобы быстрее вернуться в Ханой для оказания помощи бойцам, защищавшим столицу. Вести об их успехах в борьбе против французов радостно всколыхнули всех ханойцев. В это время повидаться с ней приехал дядя. Они заперлись с ее отцом в доме на окраине Хадонга… Утром на следующий день он явился в медучилище, потребовал отчислить ее с курсов и увез с собой в Бави.

Поначалу Зунг очень удивилась всему этому. Но несколько дней спустя она все поняла. Здесь в горах находилась особая школа. Учащихся в ней было немного, преподавателем оказался не кто иной, как дядя. Кроме политических и специальных дисциплин здесь обучались стрельбе. Стрелять ей очень нравилось.

К середине 1947 года отец Зунг и она сама перебрались опять в Ханой, их возвращение буквально повергло в смятение соседей.

Отец Зунг пошел в финансовое управление, хозяин-француз потребовал от него заполнить анкету. Отец написал правду: был эвакуирован вместе с управлением, продолжал работать по своей специальности. Когда французы расширили зону контроля, не решился еще раз менять место жительства, потому что надо было уезжать на партизанскую базу в горы, и вернулся в город. Отец, принятый в учреждение сразу же без всяких проблем, начал аккуратно ходить на работу.

В 1948 году Зунг окончила лицей и получила диплом. Отец сменил место жительства. Откуда он взял деньги для покупки нового дома, было неясно. Дом находился на улице Гамбетты. Сразу же появился первый гость. Им оказался дядя Зунг. Он приходил три раза в неделю и всегда в разные часы. Вскоре дядя и племянница стали настоящими друзьями.

В 1951 году Зунг, теперь уже бакалавр, продолжала изучать юриспруденцию. Летом 1952 года она впервые прилетела в Сайгон, где «по рекомендации» остановилась в доме «родной тети». Эта женщина давно перебралась в Сайгон из Северного Вьетнама и основала здесь свое дело: в районе гор Блао у нее была небольшая чайная плантация.

Зунг впервые познакомилась с Сайгоном и Южным Вьетнамом. О тете она многое узнала через некоторое время. Когда-то давно она была невестой дяди. Но дядя все время откладывал свадьбу: девушка, в отличие от него, была из богатой семьи, и он опасался попасть в материальную зависимость от родственников будущей жены. В конце концов его невеста вышла замуж за другого молодого человека, врача по специальности. Молодые супруги перебрались в Сайгон. Он открыл лавку по продаже минеральной воды, а она купила землю и разбила плантацию чая… Детей у них не было.

Зунг не знала, каким образом ее дядя связался с тетей. Она только слышала, что дядя как-то летал из Ханоя в Сайгон и там останавливался в доме тетушки. Тетушка подробно рассказала мужу об увлечении молодости, хотя тот никогда прежде не задавал ей никаких вопросов на подобную тему. Увидев Зунг, он буквально был очарован его, принял ее в своем доме с радушием и теплом.

Когда разразилась битва при Дьенбьенфу, Зунг закончила только третий семестр юридического факультета. Ее институт перебазировали из Ханоя в Сайгон. В это время дяди в Ханое не было. Зунг решила бросить высшее учебное заведение, за что дядя, узнав об этом, задал ей настоящую головомойку. С его помощью она смогла восстановиться в институте. В это время она тайно пробралась в Тхайнгуен, где закончила трехмесячные курсы политической и профессиональной подготовки. Вернувшись после курсов в Ханой, Зунг записалась как беженка на переезд в Сайгон. Это было еще до того, как вьетнамская Народная армия вошла в столицу. Поначалу Зунг рассчитывала, что и ее отец переберется в Южный Вьетнам. Однако отец отказался трогаться с места куда-либо. Он очень любил дочь. Но жить в жарком климате не мог. И потом, он хорошо внал своего ребенка. Она была намного способнее его. И он вряд ли мог помочь ей чем-нибудь. Более того, он мог просто мешать. Но по совету дядюшки он все-таки записался на переезд на Юг. Когда же пришло время эвакуироваться, он сообщил властям, что сильно заболел и ехать не может. Обычная история, ни у кого не вызывающая подозрений.