Онлайн чтение книги Вдова поневоле
Глава 13

Следующий день, канун похорон Эустаза Чевиота, прошел в таких же хлопотах, но без происшествий. Горы хлама и мусора росли с каждым часом. Мисс Бекклс была счастлива, что ей разрешили взять под свою опеку кладовую и шкаф с бельем.

Элинор начала подумывать о том, что довольно скоро дом станет вполне пригодным для жилья. А Ники, чтобы скоротать время, отправился на соседнюю ферму с Баунсером поохотиться на крыс. Охота могла бы быть успешной, если бы Баунсер не пришел к поспешному выводу, будто его первой и главной обязанностью является избавление света от блохастого терьера, который хотел помочь ему перебить всех крыс на большой ферме.

Вернувшись в полдень в Хайнунс, Ники прошел к дому короткой дорогой через окружающий имение лесок. Он увидел, как у дома остановился элегантный экипаж, запряженный четверкой лошадей, и замер в удивлении. На землю спрыгнул лакей несомненно очень знатного и благородного джентльмена. Он осторожно поставил на крыльцо дорожный несессер и бегом вернулся к карете, чтобы помочь выйти своему господину.

Из кареты лениво спустился стройный щеголь. Он стоял и терпеливо ждал, пока лакей поправит многочисленные накидки на его пальто и озабоченно проведет платком по начищенным до блеска и отлично сшитым высоким сапогам – ботфортам. На голове джентльмена под лихим углом сидел высокий серый цилиндр с загнутыми полями, из-под которых выглядывали каштановые кудри. На одной руке у него была надета серая перчатка, в этой же руке он держал вторую перчатку вместе с тростью из черного дерева. Усталые голубые глаза с невыразимой скукой смотрели перед собой, но ничего конкретно не видели. В них было столько цинизма, что они казались чужими на круглом лице со слегка вздернутым носом, по-женски нежным ртом и подбородком.

– Провалиться мне на этом месте! – изумленно пробормотал Ники, когда узнал гостя.

Баунсеру, который стоял рядом с юным мистером Карлионом, подняв хвост и навострив уши, оказалось вполне достаточно этих тихих слов, и он помчался выполнять свой долг. Лая, как сумасшедший, пес бросился на незнакомца.

Услышав лай, стройный джентльмен быстро повернулся. Когда Баунсер с огромной скоростью преодолел заросшую лужайку, незнакомец правой рукой быстро открутил набалдашник трости, сделанный из слоновой кости, и обнажил тонкий острый кинжал, для которого корпус трости являлся ножнами.

– Стоять, Баунсер! – испуганно заорал Ники с такой яростью, что пес остановился на бегу, опустил уши, поджал хвост и в ужасе лег на землю.

Ники с гневно пылающими глазами и покрасневшим лицом быстро подошел к Баунсеру и набросился на него с ругательствами.

Гость держал кинжал в правой руке, готовый в любую секунду пустить его в дело. Он поднял глаза и изумленно уставился на Ники. Потом его губы раздвинулись в улыбке, и он, стараясь скрыть учащенное дыхание, сказал:

– Мне не… нравятся… собаки.

– Клянусь Богом, Чевиот, если вы дотронетесь до моей собаки своим кинжалом, я воткну его вам в глотку! – пригрозил Ники, злобно глядя на щеголя.

Улыбка стала шире, изогнутые брови поднялись. Фрэнсис Чевиот вернул кинжал на место и насмешливо поинтересовался:

– Вот как, Николас? Решили избавить мир от всех Чевиотов?

Лицо Ники еще сильнее покраснело, и его кулаки непроизвольно сжались. Фрэнсис Чевиот мягко рассмеялся и похлопал кузена по плечу белой рукой.

– Ну, ну, – успокаивающе произнес сын лорда Бедлингтона. – Я только пошутил, мой дорогой! Уверен, вы не собирались воткнуть кинжал мне в глотку!

– Если вы что-нибудь сделаете моей собаке, можете не сомневаться – воткну! – воинственно заявил Ники.

– О, но я уверен в обратном, Николас! – приятным голосом проговорил Чевиот. – Но скажите мне, мой дорогой, неужели вам не кажется, будто ваше пребывание здесь нарушает правила приличия? При сложившихся обстоятельствах… только умоляю, не думайте, будто я вас в чем-то виню, поскольку у меня даже в мыслях этого не было!.. но при сложившихся обстоятельствах вам не кажется… Нет, вижу, вовсе не кажется! Да и кто я такой, чтобы считать себя судьей? Это в общем-то меня не касается.

– Я приехал в Хайнунс погостить, – кратко объяснил Ники.

– В самом деле? Погостить? Как пикантно!.. Кроули, мне кажется, тебе придется позвонить, поскольку, как ты знаешь, если я буду стоять на ветру, то простужусь, а все мои простуды всегда заканчиваются бронхитом. Как неосмотрительно с твоей стороны высадить меня из экипажа до того, как дверь дома открылась. А, вот и этот несносный дворецкий! Да, да, Барроу, это на самом деле я. Возьмите мой цилиндр… нет, лучше ты, Кроули, возьми мой цилиндр! Но если у Кроули в руках будет цилиндр, то кто поможет мне снять пальто? Какие же трудные эти раздевания! Ах, тебе в голову пришла удачная мысль, Кроули! Хорошо, что ты догадался положить цилиндр. Ума не приложу, что бы я делал без тебя… А сейчас возьми пальто. Только прошу, будь осторожнее! Где зеркало? Кроули, неужели ты оказался таким дураком, что спрятал все мои ручные зеркальца? Нет, не может быть. Вот оно! Подними его чуть выше и дай мне гребень! Да, так годится! Барроу, а теперь можете доложить о моем приезде своей госпоже!

– Не знаю, что вас привело сюда, сэр, – заявил пожилой дворецкий, сердито глядя на элегантного гостя, – только могу сразу сообщить, вам тут не рады.

– Ну, а теперь, после того, как вы мне это сообщили, доложите о моем приезде, Барроу, – приветливо попросил Фрэнсис. – И я вас умоляю, дорогой Николас, не впускайте эту собаку в дом! Я ужасно боюсь собак и знаю, что вам не захочется расстраивать меня. Ну что делать, у меня к ним антипатия! Правда, странно? Все говорят, любовь к собакам типично английская черта характера, но я настоящий англичанин!.. Вот кошки другое дело! В кошках есть что-то прелестное, вы не находите? Нет, конечно, не находите. Барроу, мне еще долго придется стоять в этом холле, по которому гуляют сильные сквозняки. Если долго, то я опять надену пальто.

Барроу сердитым фырканьем выразил свое отношение к гостю и отправился в гостиную. Он открыл дверь и печально объявил:

– Достопочтенный Фрэнсис Чевиот, мадам!

Элинор, которая сидела за письменным столом у окна, испуганно посмотрела на дворецкого и вскочила на ноги.

– Фрэнсис?..

– Да, это Фрэнсис Чевиот, – угрюмо подтвердил Ники. – Но что ему здесь нужно, понятия не имею.

Фрэнсис Чевиот элегантно прошествовал через гостиную к хозяйке Хайнунса с протянутой рукой и радостной улыбкой на губах.

– Моя дорогая миссис Чевиот, здравствуйте! Как дела? Ах, что за глупый вопрос! Какие могут быть дела в этот печальный час? Позвольте выразить вам свои самые искренние соболезнования по поводу этого печального события.

Удивленная миссис Чевиот протянула гостю руку и присела в легком реверансе. Фрэнсис ловко поклонился.

– Здравствуйте, – слегка заикаясь, проговорила Элинор. – Прошу меня извинить… я не ожидала…

– Не ожидали меня? – печальным голосом закончил мистер Чевиот за нее. – Моя дорогая миссис Чевиот… или мне можно называть вас кузиной?.. Моя дорогая кузина, кто мог нарисовать вам столь нехороший и абсолютно не соответствующий действительности мой портрет? Конечно же, не Николас! За этой легкой неотесанностью, от которой, я не сомневаюсь, он со временем избавится, кроется золотое сердце. Нет, нет, я ни в коем случае не должен грешить на моего дорогого родственника… Но мой дорогой кузен Эустаз… неужели вы могли предположить, будто я пропущу его похороны? Я никогда не пренебрегал такими проявлениями родственных чувств, которые к тому же стоят мне так дешево. Но должен вам признаться, присутствие в Хайнунсе Николаса меня очень удивило. Нет, я, конечно, рад встретить своего юного кузена, но просто не знаю, как мне себя с ним вести. Видите ли, я скорблю о кончине бедного Эустаза, а он… о Господи, я затронул весьма опасную тему!

– Я бы попросил вас перестать притворяться! – резко произнес Ники. – Вам всегда было наплевать на Эустаза!

– Вы несправедливы, Николас, а это так на вас непохоже. Бедняга Эустаз! Правда, характер у него был несносный! Всегда доставлял мне неприятности. Но давайте не будем плохо говорить о мертвых. Знаете ли, смерть очень быстро превращает самых плохих людей в хороших. Ах, моя дорогая миссис Чевиот, мне следовало бы сразу объяснить вам, что я нахожусь здесь, как бы исполняя две роли! Да, на самом деле: я и кузен, и дядя, вместе взятые. Как странно! Будем надеяться, мне удастся хорошо сыграть обе роли.

– Лорд Бедлингтон… не приедет на похороны? – растерянно пробормотала Элинор.

– Увы! Его светлость просил передать вам свои самые лучшие пожелания, дорогая кузина… и самые глубочайшие сожаления… Короче, я передаю вам самые сердечные извинения отца. Он прикован к постели!

– Что? – открыв рот, осведомился Ники.

Фрэнсис печально вздохнул.

– Я оставил его светлость в постели в очень скверном настроении! Очередной приступ старинного врага, подагры, мой дорогой. Сильное волнение, которое ему пришлось испытать… а может, все из-за этой поездки в Сассекс, когда он заболел, кто знает?.. послужило причиной одного из самых сильных приступов за все годы. Милорд не в состоянии даже выйти из дома! Поэтому мне пришлось вместо него отправляться в Хайнунс и попытаться сыграть две роли одновременно. Надеюсь… я вам не помешал?

– О, нет! – торопливо заверила гостя Элинор. – Как вы могли такое подумать?.. Пожалуйста, садитесь, сэр. Вы остановились… то есть, я полагаю, вы остановитесь в…

– Вы сама доброта, кузина! Мой отец убедил меня, будто я встречу в Хайнунсе самый радушный прием. Только я вас умоляю, не утруждайте себя из-за меня. Я уверен, что буду чувствовать себя очень уютно в любой спальне, которую вы мне выделите, лишь бы труба не дымила… да, у меня остались самые неприятные воспоминания от последнего посещения Хайнунса… и лишь бы окна выходили не на север. Мой доктор строго-настрого запретил мне спать в холодных комнатах, поскольку у меня довольно слабое здоровье.

Элинор не знала, что на это ответить, поскольку правила вежливости требовали от нее воздержаться от единственного ответа, который пришел ей в голову. Ники же, чье воспитание не было таким утонченным, открыто заявил:

– Едва ли вам стоит оставаться здесь, Чевиот! В гостинице в Висборо Грин несколько очень даже приличных комнат.

Ничто не могло поколебать вежливость Фрэнсиса Чевиота, который невозмутимо ответил кузену:

– Я ни в коем случае не должен подвергать себя такому большому риску, поскольку не захватил с собой из дома простыни. Должен вам сказать, я взял себе за правило никогда не останавливаться в гостиницах без собственного постельного белья. Где уверенность, что постели должным образом проветрены? О Господи, как горько думать, что из-за меня у миссис Чевиот возникнут неудобства!

Элинор почувствовала себя обязанной не согласиться с последним утверждением гостя и пообещала дать указания приготовить для него комнату. Фрэнсис поблагодарил хозяйку Хайнунса и заявил, что чувствовал бы себя очень уютно в Желтой комнате.

– Ничего не выйдет! – брякнул неисправимый Ники. – Это комната миссис Чевиот.

– А, тогда ни при каких обстоятельствах я не захочу, чтобы миссис Чевиот ее покинула! – торжественно заявил Фрэнсис. – Мне почти все равно, где спать, так что, умоляю вас, кузина, даже не думайте освобождать ее для меня! Если вы сделаете это, то поставите меня в крайне неловкое положение. Поместите тогда меня в комнату бедного Эустаза. Она, может быть, немного мрачновата, но я постараюсь не обращать на это внимания!

Элинор поймала на себе такой выразительный взгляд Ники, что покраснела. Она встала со стула и пробормотала, что пойдет к миссис Барроу и отдаст распоряжения по поводу комнаты для мистера Чевиота.

Ники немедленно последовал за ней, торопливо заявив в оправдание, будто бы должен убедиться, что Баунсер в доме и что ему ничто не угрожает. Юноша плотно закрыл за собой дверь в гостиную и тихо, хотя и очень настойчиво сказал Элинор:

– Мы не должны ни в коем случае оставлять его одного, кузина Элинор! Клянусь Юпитером, Нед был прав! Чевиот явился сюда за той самой бумагой, в этом не может быть никаких сомнений. Но в нашем лице кузен Чевиот найдет достойных противников! Вам когда-нибудь попадался такой скользкий тип?

– О, Ники, должна признаться, ваш кузен мне тоже не нравится! Более того, он меня даже напугал. Я бы хотела, чтобы вы уговорили его остановиться в Холле.

– Чевиот напугал вас? Вы испугались человека, который не может увидеть мышку без того, чтобы не закричать от страха? Вы шутите! Я уверен, Нед посоветовал бы оставить его в Хайнунсе. Только представьте себе, кузина, ведь Фрэнсис Чевиот может знать, куда Эустаз запрятал ту бумагу, и привести нас к ней! Меня ничуть не удивит, если выяснится, что она находится в спальне Эустаза. Обратите внимание на его пожелание остановиться именно в этой комнате. На мой взгляд, проделал кузен Фрэнсис это довольно ловко! Вот что я вам скажу. Заприте спальню Эустаза и приготовьте для Чевиота соседнюю со мной комнату. Тогда если он попробует выкинуть ночью какой-нибудь из своих фокусов, я его обязательно услышу. Вот будет здорово, если я поймаю этого денди с поличным, да еще до того, как Нед узнает о его приезде!

– Ники, меня очень встревожил приезд мистера Чевиота! Я была бы вам признательна, если бы вы отправили своему брату записку с сообщением о приезде вашего кузена. Нет, – горько покачала головой миссис Чевиот, – его светлость меня абсолютно ничем не утешит, поскольку он ни капельки не лучше вас и скорее всего заявит, что нам просто невероятно повезло, или скажет еще что-нибудь не менее грубое и бессердечное!

– Меня бы ничуть не удивило, если бы Нед на самом деле сказал, что нам повезло. Правда, мне очень трудно заставить себя вежливо относиться к Чевиоту. Только представьте себе, он собирался заколоть Баунсера кинжалом, который находится у него в трости, если бы я не оказался рядом. Подумать только, этот тип любит кошек больше собак! Кошек! – со страшной насмешкой произнес Ники.

– Он сам похож на кошку. О, как жаль, что мистер Чевиот вообще приехал сюда! Не надо мне было приезжать в Хайнунс!

– Ерунда! Здесь прекрасно можно провести время! – возразил Ники и вернулся в гостиную.

Гость не стал обыскивать комнату в отсутствие юноши, а продолжал грациозно сидеть у огня, закинув одну стройную ногу, обтянутую серой материей, на другую. Он ласково улыбнулся Ники и показал моноклем с длинной ручкой на серебряные кисточки своих сапог.

– Обратите внимание, – сказал Фрэнсис Чевиот. – Вообще-то не следовало бы говорить о них, поскольку я сам это придумал, но мне безумно нравится. Серебряные кисточки, мой дорогой, а не золотые. Как вам? Серебро имеет оттенок печали. Конечно, на похороны я надену панталоны. Я и так долго колебался, прежде чем позволил Кроули помочь мне натянуть эти серые бриджи, поскольку ни в коем случае нельзя показать хотя бы малейшее неуважение, но мне кажется, наши родственные отношения достаточно далеки и позволяют мне надеть их, вы не находите? Зато я льщу себя надеждой, что мой черный галстук как раз того цвета, какой требуется, и вносит в мой костюм нужную ноту. Или, по-вашему, он придает мне вид военного?

– Нет! – откровенно признался Ники. – Вам ничто не сможет придать вид военного

– Ах, как мило с вашей стороны, мой дорогой! Вы меня очень успокоили, – улыбнулся Фрэнсис кузену. – А сейчас, пожалуйста, посоветуйте, как мне поступить. Следует ли мне бросить последний взгляд на лицо Эустаза, или я напрасно беспокоюсь и гроб уже заколочен?

– Конечно, заколочен.

– О, как меня обрадовали ваши слова! Смерть всегда очень неприятно действует на меня, и хотя я намерен не пропустить ни малейших… Ах, я надеюсь, он не в этом доме?

– Нет. Эустаз лежит в часовне.

– Вы опять меня успокоили. Конечно, я захватил с собой флакон с нюхательными солями, и Кроули знает, как приводить меня в чувство, но должен признаться, я бы испытывал крайнее отвращение, если бы пришлось спать под одной крышей с трупом! У меня всегда были очень обостренные чувства, и, полагаю, со мной обязательно случились бы спазмы. Но сейчас, если, конечно, я не простудился во время поездки, думаю, нам нечего бояться. Наверное, будет не очень длинная процессия?

– Карлион решил организовать очень тихие и скромные похороны, – ответил Ники.

– Нельзя не посочувствовать вашему брату, – прошептал Фрэнсис. Заметив, что Ники покраснел, он добавил, как бы извиняясь: – Раньше не замечал за собой подобной бестактности! Я не хотел ни в малейшей степени обидеть вас, дорогой Николас! Бедного Эустаза, увы, не очень любили в этих краях. Но надеюсь, милорд Карлион нанял достаточное количество экипажей, поскольку у Эустаза было довольно много друзей. У меня такое предчувствие, что они посчитают своим долгом присутствовать на его похоронах. Я сам лично рассказал Луи Де Кастре об этом печальном происшествии и не сомневаюсь в том, что мы завтра увидим его здесь.

Услышав столь наглые слова, Ники оторопел и с открытым ртом уставился на родственника. – Вы, наверное, знакомы с Луи? – поинтересовался Фрэнсис, слегка удивленный реакцией юноши. – Очаровательное создание! Один из моих самых старых друзей!

– Да, – кивнул Ники. – Да, кажется, я встречал его.

В этот момент в комнату вернулась Элинор с мисс Бекклс. Воспользовавшись тем, что миссис Чевиот должна была представить Беки Чевиоту, Ники выскользнул из гостиной и отправился в сад, чтобы остудить разгоряченную голову.

Так как в Хайнунсе не соблюдался городской распорядок дня, вскоре наступило время одеваться для ужина, и испытывающие неловкость стороны разошлись. Фрэнсис призвал на помощь своего лакея, мисс Бекклс пошла смотреть, чтобы стол был накрыт надлежащим образом и чтобы им не пришлось краснеть перед таким элегантным джентльменом, а Элинор двинулась на поиски Ники. Она хотела еще раз настоятельно попросить юношу отправить в Холл конюха с посланием для Карлиона.

Однако юноша наотрез отказался сообщать брату о приезде Фрэнсиса Чевиота, уверенно заявив, что ему не понадобится никакая помощь Карлиона, и он сам разберется с таким жалким созданием, как кузен Фрэнсис. Элинор рассердилась на Ники и отправилась к себе.

На ужин только мисс Бекклс по случаю приезда столь элегантного джентльмена надела свое лучшее шелковое платье бледно-лилового цвета. Остальные же обитатели Хайнунса спустились в столовую с таким видом, что ужин сильно смахивал на поминки, какие бы не могли вызвать неудовольствия даже у самого взыскательного критика.

Фрэнсис Чевиот вырядился в черный сюртук и атласные бриджи, которые больше подходили для ассамблеи в «Альмаке», чем для простого деревенского дома. Элинор вышла в своем черном шелковом платье, а Ники, стараясь ни в чем не уступать кузену, надел похожий костюм. Однако юноша с тайной завистью должен был признать, что костюм Фрэнсиса сшит лучше.

Молчаливость миссис Чевиот и юного мистера Карлиона не могли повлиять на разговорчивость элегантного гостя. В основном за столом слышался только голос Фрэнсиса Чевиота. Мисс Бекклс очень редко вставляла словечко, Элинор пребывала в состоянии необъяснимой тревоги, а попытки Ники прогнать неприязнь к кузену Фрэнсису только усиливали ее. Миссис Чевиот с тревогой думала, как компания таких разных людей сумеет провести вместе целый вечер? Когда она с мисс Бекклс вышла в гостиную, пожилая гувернантка сообщила, что ей не очень понравился мистер Чевиот. И еще, добавила она, ей кажется, он нехороший человек.

– А я считаю мистера Чевиота просто ужасным человеком, – откровенно заявила Элинор.

– Любовь моя, раз уж ты сама заговорила об этом, не буду от тебя скрывать. Его рассказ о мистере Ромео Коутсе… какое странное имя… показался мне довольно неприличным. Думаю, твоя дорогая мама расстроилась бы, если бы узнала, какие истории приходится выслушивать ее дочке.

– Лучше бы он не приезжал сюда. Я его боюсь.

– Моя дорогая миссис Чевиот! О моя дорогая Элинор!.. Любовь моя, запрись на замок! О нет, я буду спать на кушетке в твоей комнате!

Элинор не выдержала и рассмеялась.

– О, только не это, Беки! Я ни капельки не опасаюсь посягательств со стороны мистера Чевиота на мою добродетель. Однако, проведя в его компании пару часов, вижу, что подозрения Карлиона справедливы. Этот мистер Чевиот относится как раз к тем людям, которые не остановятся перед самыми низкими и подлыми поступками! Мы не должны ни на мгновение оставлять его одного! Ах, если бы только мне удалось убедить этого несносного мальчишку отправить записку Карлиону! К тому же я понятия не имею, как мы переживем этот вечер? Никогда еще в жизни не испытывала такой неловкости и смущения!

– Ну, любовь моя, – с сомнением произнесла мисс Бекклс, – если тебе кажется, что мистеру Чевиоту нравится «бэкгэммон», я могу предложить ему сыграть.

К счастью, Беки не пришлось предлагать играть в «бэкгэммон» мистеру Чевиоту. Едва джентльмены вошли в гостиную, как из холла донеслись громкие звуки. Через несколько минут дверь открылась, и в гостиную вошел Эдуард Карлион с братом Джоном. С ними были модно одетая молодая леди и элегантный джентльмен.

Очень миленькая девушка вошла в гостиную, опираясь на руку лорда Карлиона. Она была вне всяких сомнений моложе Элинор. У нее были вьющиеся локоны золотистого цвета и такие сверкающие голубые глаза, что Элинор не потребовалось ни громкого крика Ники: «Джорджи!», ни невозмутимо спокойных слов милорда Карлиона: «Моя сестра, леди Флинт!», чтобы догадаться, кем была эта элегантная леди. Миссис Чевиот немедленно встала, слегка покраснела и сделала реверанс. Элинор немного удивилась, когда ее руку обхватили две теплые ручки и она услышала, как к ней обращаются приятным озорным голоском:

– Миссис Чевиот! Так вы и есть моя новая кузина! Ах, вы совершили такой подвиг! Я заставила Карлиона привезти меня в Хайнунс, чтобы взглянуть на вас. Это Флинт, мой муж. О Ники!..

Рука Элинор опустилась. Очаровательное создание подбежало к Ники и обняло его за шею, потом с улыбкой протянуло руку Фрэнсису Чевиоту.

Элинор растерянно пробормотала имя своей компаньонки, и леди Флинт пожала руку мисс Бекклс. Все это время девушка болтала, не умолкая ни на минуту. Она объяснила, что направлялась в Гемпшир погостить несколько недель у свекрови, но не могла чувствовать себя спокойно до тех пор, пока не выяснит, правду ли ей рассказал Джон. Поэтому ее мужу, лорду Флинту, пришлось сделать небольшой крюк, чтобы она провела ночь в Холле. Пока Джорджи трещала без умолку, ее муж, мужчина с умным лицом, несколькими годами старше, не сводил с жены восхищенного взгляда.

Ники забросал леди Флинт вопросами, на которые той пришлось отвечать.

Карлион, воспользовавшись моментом, подошел к миссис Чевиот и объяснил, что его сестра, услышав рассказ Джона о ее браке с Эустазом, захотела познакомиться с новой родственницей, и ему пришлось передвинуть ужин на час вперед, чтобы они могли съездить в Хайнунс и выпить там чая.

– Я не хотел привозить Флинтов на ужин, – сообщил он Элинор, – чтобы не смущать вас. Надеюсь, мы не помешали?

– Нет, конечно, – негромко ответила Элинор. – Я целый вечер ждала, что Ники пошлет вам записку, в которой сообщит о приезде этого джентльмена.

– Приезд кузена Фрэнсиса на самом деле вызывает немалый интерес, – заявил Карлион, глядя на мистера Чевиота, который сейчас беседовал с Флинтом.

– Я так и знала, что вы это скажете, ужасный вы человек!

– А где Бедлингтон?

– Лежит в постели с приступом подагры!

Его светлость задумался, но ничего не сказал.

– Бога ради, милорд, что мне делать?

– Мы обсудим это с вами в более удобной обстановке.

– А ваш мистер Чевиот тем временем будет всю ночь напролет бродить по дому в поисках сами знаете чего.

– Не очень я верю, что кузен Фрэнсис будет бродить по дому ночью. Разве собака Ники не с вами? Отпустите на ночь Баунсера.

На этом разговор прервался, поскольку к ним подошла леди Флинт, полная решимости познакомиться со своей новой кузиной. Элинор вскоре обнаружила, что Джон ничего не рассказал ей о странных событиях, которые происходили в Хайнунсе две ночи подряд. Живое воображение Джорджи Флинт занимало замужество Элинор. Не прошло и несколько минут, как леди Флинт подвела миссис Чевиот к дивану, они уселись и разговорились. Девушка лишь время от времени отрывалась от беседы и бросала одно-два слова своим братьям или Фрэнсису Чевиоту, с которым, похоже, находилась в прекрасных отношениях. Чуть позже под каким-то предлогом они с Элинор поднялись в Желтую комнату.

– Карлион сказал, что нас так много, и мы причиним вам массу неудобств, если приедем безо всякого предупреждения, – высказала опасение Джорджи Флинт. – Но надеюсь, мы не доставили вам много хлопот, не так ли? Можете себе представить, когда я увидела в «Морнинг Пост», то чуть не упала в обморок. Я немедленно послала человека к Джону на Маунт-стрит. Хотите верьте, хотите нет, но я была готова послать милого Флинта на штурм министерства внутренних дел, так мне хотелось побыстрее узнать новости. Скажите мне… только умоляю, не считайте меня наглой, хотя я на самом деле наглая особа… как вы отважились на это?

Элинор сдержанно ответила:

– Сама не могу понять! Меня уговорил лорд Карлион, но, похоже, я совсем сошла с ума.

Ее светлость негромко рассмеялась.

– О, теперь я не дам милому Карлиону прохода! Ну, а что это за история о ночных грабителях? На мой взгляд, слишком уж она смахивает на приключенческий роман! Могу себе представить, как обрадовался Ники, что в него стреляли! Наверное, был на седьмом небе от счастья! Знаете, я полна решимости заставить Флинта задержаться в Холле хотя бы на несколько дней, поскольку никогда в жизни мне не было так любопытно… Ах, боюсь, ничего из этого не выйдет! Дело в том, что я сейчас семейная женщина, и мой дорогой Флинт, бедняжка, вбил себе в голову разные причуды! Никогда мне еще не было так хорошо, честное слово! Ах, жаль, что из моей затеи остаться ничего не получится! Скорее всего, придется поехать в деревню, поскольку десять против одного, что Карлион поддержит Флинта. Он вам нравится?

– Да, – ответила Элинор, захваченная врасплох. – Лорд Флинт произвел на меня впечатление очень любезного…

– Глупенькая! Не Флинт, а Карлион!

Элинор с легким раздражением поняла, что ее щеки заливает румянец.

– Конечно, – ответила она напряженным голосом. – Я уверена, что его светлость обладает безупречными и самыми изысканными манерами.

Леди Флинт слегка надула красные губки и подняла брови.

– О!.. С каким видом вы ответили! Вы с ним не поссорились случайно? Он вас очень сильно рассердил?

– Если хотите знать правду, – напрямик заявила Элинор, – то лорд Карлион самый отвратительный, ужасный и бессердечный человек, которого я знаю.

В ответ на это пылкое признание Джорджи Флинт бросилась на шею миссис Чевиот.

– Замечательно! Как часто я говорила то же самое! Вот увидите, у вас с ним все будет отлично. Я очень рада, что повидала вас… Знаете, стоило мне увидеть это прекрасное черное платье, как сразу захотелось стать вдовой!.. Фу, что я несу! Вы должны знать, я обожаю Флинта!.. Фрэнсис Чевиот к вам приехал надолго? Его пребывание в Хайнунсе меня очень удивило.

– Надеюсь, только на одну ночь. Его приезд действительно доставил мне некоторые неудобства, но мистер Чевиот приехал в Хайнунс вместо своего отца на… на похороны.

Тоненькие брови деликатно поднялись.

– Ах, вижу, Фрэнсис вам не нравится, но он никому еще не принес никакого вреда. Его можно встретить везде. Я всегда приглашаю кузена Фрэнсиса на все свои вечеринки. Все в Лондоне так поступают, поскольку он самое забавное создание и умеет держаться в обществе. Мистер Браммель утверждает, что своей популярностью Фрэнсис должен быть обязан своему портному. Ну сами подумайте, разве можно так завидовать и говорить такие злые слова? Если вам нужна приятная компания, лучше кузена Фрэнсиса не найти. Он всегда знает, какие цвета лучше всего надеть и как обставить гостиную.

Элинор что-то рассеянно ответила и после недолгой обычной болтовни леди Флинт позволила отвести себя вниз. Вскоре пришло время Карлионам и Флинтам возвращаться в Холл.

Сразу после чая они начали прощаться. Лорд Карлион вызвал экипаж.

Миссис Чевиот так и не представилась возможность поговорить с Эдуардом Карлионом с глазу на глаз. Когда они стояли в холле, она бросила на его светлость очень выразительный и красноречивый взгляд, на который тот ответил легкой улыбкой. Элинор ничего не оставалось, как до конца доиграть свою роль гостеприимной хозяйки. На прощание Эдуард Карлион пожал ей руку, и она прошептала:

– Как вы смеете оставлять меня с этим отвратительным типом?

– Я полагаюсь на Баунсера! – невозмутимо ответил Карлион.

Его светлость вышел из дома вслед за лордом Флинтом, не дав ей времени ответить. Компания быстро расселась в экипаже и укатила в Холл.

– Мой дорогой Карлион, миссис Чевиот – очаровательная женщина! – раздался из темноты голос Джорджианы.

– Прекрасно воспитанная молодая особа, – согласился с женой лорд Флинт.

– Она Рочдейл из Фелденхолла.

– Очень странно. Ничего не понимаю…

– Мой дорогой Флинт, если бы это можно было понять, тогда бы все было очень скучно, – заявила леди Флинт. – Но Нед, ты не предупредил меня, что миссис Чевиот самая настоящая красавица. У нее столько самообладания и достоинства… значительно больше, чем у меня!

– Еще бы! У тебя его совсем нет.

– Совершенно верно! Мне никогда не нравилось и сейчас не нравится самообладание… Однако существует какая-то тайна, о которой ты мне ничего не рассказал. Это все так загадочно и интересно.

– Если тайна и существует, то только у тебя в голове.

– Нет! Джон все время молчит.

– Джон всегда молчит.

– Фу! Я не такая дура, чтобы от меня можно было так легко отделаться. Я кое-что выяснила, хотя, должна признаться, далеко не все. Какая жалость, что нужно ехать в Гемпшир!

Лорд Карлион перевел разговор на посещение Гемпшира. Джорджи отвлеклась, и беседа больше не касалась Хайнунса.

Карета прибыла в Холл, и все вошли в дом. Джон задержал Карлиона, когда тот собирался войти в один из салонов вслед за сестрой, и сказал:

– О Боже милостивый, ты был прав, Нед! Что нам теперь делать?

– Мне кажется, нам следовало быть готовыми увидеть его в Хайнунсе.

– Да! Но что Фрэнсис сделал с беднягой Бедлингтоном? Как он уговорил старика остаться в Лондоне? И что у нашего кузена на уме?

– Найти твою памятную записку, насколько я понимаю.

– Ты относишься ко всему этому чертовски хладнокровно, провалиться мне на этом месте!

– Нет, я очень заинтересован в том, чтобы найти записку, но все же во многом не уверен. Ставки чрезвычайно высоки, и я надеюсь, Чевиот выдаст себя. Тише, не говори об этом в присутствии Джорджи!

Девушка вышла из салона и направилась к ним.

– Я иду спать. Как невоспитанно с вашей стороны секретничать в холле.

– Ничего мы не секретничаем! – покачал головой Джон. – Где Флинт? Я хочу поговорить с ним.

Джорджиана дождалась, пока Джон скроется в салоне, потом вновь посмотрела на старшего брата. Сейчас в ее глазах плясали озорные огоньки.

– О, Нед!

– Ну и что?

На щечках появились ямочки.

– У Гасси и Элизы от изумления рты пооткрываются, когда я все расскажу, но не знаю, стану ли я им что-нибудь рассказывать… Наверное, нет смысла умолять тебя открыть правду!

– Что за ерунда! О какой правде ты говоришь? Девушка обняла брата за шею и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку.

– Ты самый лучший из отвратительных братьев, и я не стану надоедать тебе… ни капельки! Но мне кажется, что ты очень хитрый!