Онлайн чтение книги Вечер вне дома
Глава 1

В девять часов утра, спустя семь часов, как Кен Холанд оставил квартиру на Лессингтон-авеню, полицейская машина резко затормозила перед домом № 25 и пристроилась позади других машин, которые уже более четверти часа стояли здесь. Регулировщики стали наводить порядок, и лейтенант Гарри Адамс – офицер службы по расследованию убийств – вышел из машины и медленно поднялся по ступенькам к входу.

– На последнем этаже, лейтенант, – подсказал регулировщик, приветствуя его. – Сержант Донован уже там.

– А где вы хотите, чтобы он был? В подвале? – И, не взглянув на регулировщика, Адамс вошел в вестибюль. Остановившись перед ящиками для писем, чтобы прочитать фамилии, он проворчал: – Дом свиданий! Первое убийство за два года, и надо же, чтобы оно произошло именно в доме свиданий!

Адамс был небольшого роста, худой и живой. Его шевелюра ослепительной белизны сильно контрастировала с черной шляпой. У него было грубое лицо со впалыми щеками и длинный острый нос. Когда он бывал во власти гнева, его серые глаза начинали гореть, как электрические лампочки. Он считался жестоким, неумолимым и опасным. Ненависть к нему подчиненных была не меньше той, которую чувствовали преступники, несчастливая судьба которых ставила их на его пути. Но это был полицейский офицер первого класса. Его мозг работал четко, как машина. И Донован знал это, постоянно пребывая в страхе перед Адамсом, которого считал способным понизить его в звании при малейшей оплошности.

Медленным шагом Адамс поднимался по лестнице. Он никого не встретил. Можно было подумать, что жильцы дома, зная о его приезде, попрятались по своим норам и теперь находились за запертыми дверями, притаившись, даже сдерживая дыхание. На верхней площадке Адамса приветливо встретил Джексон. Он, достаточно хорошо зная лейтенанта, удержался от соблазна начать разговор, не будучи приглашенным к нему.

Адамс зашел в большой салон, где Флетчер – эксперт – занимался снятием отпечатков пальцев. Донован бродил по комнате, заметно огорченный. Адамс миновал салон и вошел в спальню, как будто заранее зная, что найдет там труп. Остановившись у кровати, Гарри в течение нескольких минут рассматривал тело Фей. Не спуская с него глаз, лейтенант достал сигарету, закурил и выпустил дым из тонких ноздрей.

Донован вошел в спальню и остановился, молчаливый и настороженный, не спуская глаз с офицера.

– Врач едет? – спросил Адамс, повернувшись к сержанту.

– Он в дороге, лейтенант.

Адамс наклонился к умершей и ощупал ее руку.

– По моему мнению, смерть ранее шести часов не наступила…

– Кинжал, лейтенант…

Адамс посмотрел на нож на полу, потом повернулся к Доновану.

– Ну и что?

Сержант покраснел.

– Это оружие преступления, – сказал он, сожалея, что заговорил.

Адамс поднял свои белые брови.

– Вы проницательны. А я думал, что она взяла его для того, чтобы почистить ногти. Так вы думаете, что это орудие преступления. – Его взгляд загорелся. – А чем же еще это может быть, дурак? – Он повернулся к подчиненному спиной и стал ходить по комнате под взглядом Донована, в котором ясно читалась ненависть.

– Какие сведения вы собрали относительно ее? – спросил Адамс.

– Она новичок в своей профессии и занималась ею лишь около года. До этого танцевала в «Голубой розе». Она никогда не фигурировала в наших списках и не была замечена в чем-то предосудительном.

– Войдите и закройте дверь, – распорядился Адамс. Донован послушался. Он знал по опыту, что спокойствие Адамса не предвещало ничего хорошего, и все время держался настороже.

– Газеты еще не оповещены, не так ли? – спросил Адамс, садясь на край кровати и отталкивая ногу Фей, чтобы освободить себе местечко, совершенно не смущаясь соседством трупа.

– Нет, лейтенант.

Донован боялся журналистов. Городская пресса, которая непрерывно упрекала полицию в бездействии, несколько раз проехалась на его счет, совершенно не стесняясь в выражениях…

– Нужно будет поставить их в известность, но не раньше полудня, чтобы у писак осталась одна возможность поместить наше сообщение только в вечерней хронике и лишь одной строкой, – продолжал Адамс. – Таким образом, у вас будут половина дня и вся ночь для того, чтобы приготовить более подробный материал для утренних газет. Они накинутся на него. «Геральд» много месяцев ищет ссоры с городскими властями. Из-за этого убийства, если быстро не навести порядка, нас могут здорово потрепать. А некоторые высокопоставленные лица вынуждены будут покинуть свои посты, включая и шефа полиции, с которым Линдсей Барт не очень ладит. Если бы Барт и журналисты, которыми он командует, были бы менее популярны, нам нечего было бы их опасаться. Но это дело поможет им подлить горючего в огонь… Существование Лессингтон-авеню – этого гнезда проституции менее чем в двухстах метрах от центра города – дает отличный материал для статьи, тогда как наш шеф заявил, что наш город чист, как лучшая клиника, – отчеканил Адамс, раздавил сигарету в пепельнице, стоявшей на ночном столике, и посмотрел Доновану прямо в глаза. – Если я вам и рассказываю все это, то только для того, чтобы вы осознали всю важность данного дела. Газеты не перестанут нас поносить, пока не будут полностью удовлетворены. И это вы, Донован, должны их успокоить. Вы используете все, что возможно. Я помогу вам советами, если в этом будет необходимость. Но это на вас ляжет ответственность как за поражение, так и за победу. Вы поняли?

– Да, лейтенант. – А про себя подумал: «Этот длинноносый подонок с того момента, как только занял это место, только и ждет случая, чтобы уничтожить меня. Он знает, как сложно будет установить преступника, и этим обязательно воспользуется, чтобы избавиться от меня. Такова моя участь. Убили шлюху – а я попал в гущу политики».

– Это будет нелегко, – продолжал Адамс. – Особенно если ее убил какой-нибудь сумасшедший. – Лейтенант не торопясь закинул ногу за ногу и обнял колени руками. – Вы когда-нибудь молились, Донован?

Гигант стал багровым и посмотрел на лейтенанта. Но видя, что тот говорит серьезно, пробормотал:

– Да, иногда.

– Тогда вот хороший совет: помолитесь о том, чтобы этот тип не оказался садистом. Если ему понравится закалывать курочек, он может отправиться в другой дом свиданий и дать снова повод газетам нас бичевать. Существует же много подобных заведений в нашем городе. Прегради ему дорогу, Донован. Если это сумасшедший, то нужно помешать ему действовать в таком духе.

В дверь постучали – и Донован открыл ее. Доложили о прибытии доктора.

– Входите же, – разрешил лейтенант, обращаясь к доктору Саммерфельду, человеку высокому, толстому, плешивому, невозмутимому флегматику. – Она полностью в вашем распоряжении, и вы очень желанный гость.

Адамс прошел в салон, в котором Холсби, полицейский фотограф, устанавливал свой аппарат.

– Получите распоряжения у сержанта Донована, – сказал лейтенант, обращаясь к Флетчеру и Холсби. – Это следствие ведет Донован. – И, повернувшись к нему, спросил: – С чего вы начнете, сержант?

– Пока врач осматривает тело, пойду опрошу соседей, может быть, кто-то что-нибудь видел.

– Вы не лишены простодушия, сержант, – заметил Адамс. – Это совсем не в духе проституток – сотрудничать с фликами.

– Одна из них убита. Это может заставить их заговорить.

– Вы психолог, сержант, – задумчиво проговорил Адамс.

Донован повернулся к Флетчеру, который с большим трудом сдерживал приступы смеха.

– Вы найдете острый нож в спальне. Снимите с него отпечатки пальцев. И немного больше активности. Вы здесь не для того, чтобы строить рожицы.

– Хорошо, сержант. – Флетчер выпрямился.

Донован вышел из квартиры, провожаемый пристальным взглядом Адамса. Лейтенант постоял еще немного, раздумывая над чем-то, а потом повернулся и пошел в спальню, чтобы поговорить с доктором Саммерфельдом.

* * *

Рафаил Свитинг, услышав звонок, вытер рукавом пот с лица. Видя появление в доме полицейских, он знал, что рано или поздно они позвонят в его дверь. «Что же такое могло произойти в квартире надо мной?» – спрашивал он себя. Он улавливал тяжелые шаги над собой, и у него укреплялось ощущение, что мисс Карсон убита. Но он отказывался в это верить. Именно теперь это случилось, когда он так хорошо замаскировался и притаился, и не хотел, чтоб его кто-либо тревожил, тем более флики.

Так как звонок продолжал звенеть, Свитинг быстро оглядел свое помещение, пыльное и с обветшалой мебелью, в которой исчезали следы его ночной деятельности. Он быстро прятал в большой шкаф бумаги, конверты и справочники и, заперев его на ключ, решил, что сыщики не посмеют делать обыск без соответствующего ордера. И даже если они откроют шкаф, то ничего противозаконного не обнаружат. Если и догадаются, то только о том, за чей счет существует теперь их бывший клиент.

Болонка развалилась в кресле. Она бросала на своего хозяина боязливые взгляды, как будто чувствуя опасность по ту сторону двери. Свитинг осторожно и нежно погладил собаку по голове, но животное, полумертвое от страха, не успокоилось.

Собрав все свое мужество, Свитинг пошел открывать дверь. Он увидел огромного человека, стоявшего напротив него, и облегченно вздохнул оттого, что никогда раньше не видел своего посетителя, что это был не лейтенант Адамс.

– Что вы хотите? – спросил он с легкой улыбкой.

– Я инспектор полиции, – сказал Донован, вспоминая, знает ли он этого маленького толстяка. Мозг сержанта медленно шарил в воспоминаниях, но никак не натыкался на имя человека, которого следовало допросить. – Как ваше имя?

– Свитинг. – Урод прижался к двери так, чтобы закрыть от сыщика внутренность помещения. – А что случилось?

– Этажом выше убита женщина, – сообщил Донован. – Вы видели кого-нибудь входящего сюда прошлой ночью?

– Нет. – Свитинг покачал головой. – Я рано лег спать. К тому же я живу обособленно и не вмешиваюсь в дела, которые меня не касаются.

У Донована было предчувствие, что толстяк скрывает правду.

– Вы ничего не слышали?

– У меня крепкий сон, – ответил тот, поняв, что этот большой человек для него не опасен. Он его не узнал. Видя, как приехал Адамс, Свитинг очень испугался, так как лейтенант, без сомнения, сразу же узнал бы его. – Я очень огорчен, что не могу быть вам полезен. Я даже не был знаком с этой молодой особой. Я встречался с ней раза два или три на лестнице, вот и все. Убита, говорите вы? Это ужасно!

– Вы никого не видели и ничего не слышали?

– Совершенно верно. Если вам больше ничего не нужно, то прошу меня извинить. Вы меня вытащили из постели.

Улыбаясь Доновану, Свитинг начал медленно закрывать дверь. Сержанту действительно больше не о чем было спрашивать этого типа. Он сделал резкий кивок головой и отступил на шаг. С ласковой улыбкой Свитинг закрыл перед ним дверь – и Донован услышал, как ключ повернулся в замке. Полицейский сдвинул шляпу, потер себе лоб и сделал несколько шагов по лестнице, сожалея, что опять инициатива дознания, как это часто бывало, уплывает из рук, что Свитинг ловко увернулся от правдивых ответов. Доновану все-таки казалось, что он где-то видел этого толстого бродягу. Пришлось признаться себе, что Адамс сразу бы вспомнил, он никогда не забывал ни одной физиономии.

Огорченный тем, что никто ничего не знал, никто ничего не видел, никто ничего не слышал, что с нулевым результатом нельзя явиться на доклад к лейтенанту, Донован стал спускаться вниз. Он остановился у двери, выкрашенной в желтый цвет, и позвонил.

Мэй Кристи открыла ему дверь. Она тоже видела появление полицейских машин и знала, что следует ожидать непрошеных гостей. Она приготовила себя к этому при помощи хорошей порции джина, запах которого ударил Доновану в нос.

– Я инспектор полиции, – сказал он. – И мне надо с вами поговорить.

Он вошел в помещение, заставив девицу отступить.

– Вы не смеете сюда врываться, – запротестовала она. – Что могут подумать люди…

– Заткнись и сядь! – рявкнул Донован.

Мэй послушалась не потому, что Донован испугал ее, а затем, чтобы все же узнать, что полиция делает в доме. Она взяла сигарету и подняла накрашенные ресницы.

– Что вас привело ко мне?

– Ты знаешь Фей Карсон?

На лице девицы отразилась радость.

– У нее неприятности? – быстро спросила она.

– Ее убили.

Сержант видел, как лицо проститутки совершенно изменилось от страха и во взгляде мелькнуло выражение ужаса.

– Убита? Кем?

– Ее закололи ножом. Пока мы еще не знаем, кто это мог сделать… Она не промышляла вчера вечером?

– Я не знаю. Меня не было дома.

– Итак, ты не знаешь, – злобно проговорил Донован. – По-прежнему ничего не видела и ничего не слышала.

– Что же я могу сделать, если это правда, – заметила Мэй и добавила: – Убита! Ну что ж, я не испытывала к ней симпатии, но все же никому не пожелала бы подобной участи.

Она встала, чтобы взять бутылку с джином, стоявшую на подоконнике.

– Простите, я совершенно расклеилась сегодня утром, и мне необходимо подкрепиться. – Она налила себе хорошую порцию. – Хотите?

– Нет. Значит, ты никого не видела прошлой ночью?

Мэй сделала головой отрицательный жест, проглотила джин и закашлялась.

– Это очень хорошо действует. Нет, я никого не видела.

– Этот убийца может вернуться, – сказал Донован, закурив сигарету и устремив взгляд на хозяйку квартиры. – Он может прийти и сюда, к тебе. Если ты знаешь что-нибудь, будет лучше, если ты скажешь об этом мне.

Мэй подняла глаза к потолку и стала ерзать на стуле.

– Я вернулась домой около двух часов ночи, – начала она. – И разминулась с одним типом у входной двери, но он мог выходить от кого угодно.

Донован сел на самый кончик сиденья…

– Мне не нужны твои выводы. Говори, как он выглядел?

– Он очень торопился, почти сшиб меня. Высокий, темный, красивый парень. Я подумала, что ему понравится, если я предложу ему стаканчик. – Она подмигнула Доновану. – Хотите знать, как он был одет? В серый костюм и серую шляпу.

– Ты его узнаешь?

– Я думаю, что да… Но… он никак не походил на убийцу.

– Они никогда не кажутся теми, кем бывают на самом деле. Сколько лет ты бы ему дала?

– Тридцать…

Донован сделал гримасу.

По словам женщины, что делала уборку в квартире Фей, мисс Карсон специализировалась в основном на бородачах.

– Что еще можешь сообщить?

– Ну, я предложила ему зайти и выпить. Он ответил, что торопится, оттолкнул меня и ускакал.

– Он казался тебе смущенным?

– Я бы не сказала. У него был просто вид очень спешившего человека.

– У него была машина?

Мэй покачала головой.

– Клиенты никогда не ставят машин возле дома. Когда у них бывают машины, они ставят их на стоянке в конце улицы.

– Отлично! – Донован встал. – Будь осторожна и, если увидишь этого типа, позвони в полицию. Ясно?

Было десять часов, когда Донован вернулся в салон Фей. Доктор уже ушел. Адамс сидел в кресле с сигаретой в зубах и с закрытыми глазами. Флетчер и Холсби работали в спальне.

– Ну что? Что вы установили? – спросил Адамс, не открывая глаз.

Донован сделал усилие, чтобы казаться спокойным.

– Приметы того типа, который, быть может, и нанес удар, – ответил сержант. – Его видели уходящим в два часа ночи из этого дома, и он очень торопился.

– Все проявляют расторопность, уходя из этого притона, – заметил Адамс.

– Я проверил, и оказалось, что нет ни одной девицы в этом доме, которая принимала бы клиента, подходящего под описание того визитера. Можно лишь предполагать, что он приходил к Карсон. Врач сказал, в котором часу она умерла?

– Приблизительно около половины второго.

– Тогда, может быть, это он.

– Не обязательно. Он мог просто прийти к ней и, увидев ее мертвой, быстро смотаться отсюда.

Легкое дребезжание заставило обоих мужчин прислушаться. Этот звук шел от телефона, и первым к нему подошел Донован.

– Посмотрите! Кто-то заглушил телефон!

Адамс снял трубку и представился:

– Говорит лейтенант Адамс из городской полиции. Кто у телефона? – Не получив никакого ответа и услышав характерный щелчок отбоя, лейтенант тоже положил трубку, заметив: – Один из клиентов, я думаю. Он тут же повесил трубку, как только я назвал себя.

Донован подскочил к телефону и быстро сказал телефонистке:

– Говорит полиция. Срочно определите, откуда был вызов квартиры мисс Карсон, и установите номер того телефона.

Адамс насмешливо посмотрел на сержанта.

– Что за чушь! Неужели вы думаете, что звонившим был убийца?

– Я хочу знать, кто звонил и откуда, – упрямо заявил Донован.

Телефонистка незамедлительно дала требуемые сведения:

– Звонок был из телефонной кабины в Восточном национальном банке.

– Спасибо, сестрица! – Донован положил трубку и стал рассматривать телефон, рассуждая про себя: «Кто бы мог его заглушить? Убитая или убийца?»

Адамс в это время пригласил в гостиную эксперта Флетчера.

– Вы проверяли, есть ли на телефоне отпечатки пальцев? – спросил лейтенант, когда эксперт появился в комнате.

– Там ничего нет.

– Вы заметили, что его заглушили?

– Конечно. Но я не придал этому значения.

– Это меня не очень удивляет в вас, – съязвил Адамс, не церемонясь с подчиненным. – Значит, никаких следов?

– Выходит, это проделал убийца, – констатировал Донован. – Убитая оставила бы отпечатки.

Жестом руки Адамс отпустил эксперта, а сержанту дал новое поручение:

– Постарайтесь узнать, не слышал ли кто телефонного звонка вчера вечером, доносившегося именно из этой квартиры, и очень продолжительного.

– Я отправляюсь в банк, – возразил Донован, удивившись собственной смелости, с которой ослушался лейтенанта. – Возможно, там кто-то заметил того звонившего сегодня, не пожелавшего говорить с вами.

– К дьяволу это! Почему вы так упорно хотите разыскать неизвестного абонента?

– Достоверным является тот факт, что мисс Карсон не искала себе партнеров. У нее были постоянные клиенты, которые передавали ее адрес своим друзьям. Поэтому чем больше я буду спрашивать, тем скорее обнаружу таинственного незнакомца в сером костюме.

Адамс пожал плечами.

– В конце концов, это, может быть, и резонно.

Донован спускался по лестнице, весьма довольный тем, что, кажется, напал на след. Если повезет и удастся расправиться с этим делом, он сможет плюнуть Адамсу в лицо.

* * *

Начальник полиции Пол Говард, сидящий за своим огромным столом красного дерева с большой сигарой в белых зубах, казался очень недовольным.

Говарду было 45 лет. Честолюбие читалось на его непроницаемом загорелом лице. Он достиг своего нынешнего положения путем старательного карабкания по служебной лестнице. Мысли о преодолении очередной ступеньки карьеры постоянно занимали его.

Он рассчитывал, что в скором времени его сделают судьей, а потом – и сенатором. Пол старался быть поближе к людям, имеющим политический вес, умудрялся быть им полезным, уверенный, что те, в свою очередь, в нужное время помогут и ему. Занимаемое им место тем и было удобно, что позволяло оказывать всяческие услуги самым влиятельным людям: на некоторые делишки их он просто закрывал глаза. Благодаря этому разного рода махинации процветали среди высокопоставленных чинов города, что тоже приносило начальнику полиции немалый доход, превратившийся в солидное состояние.

В кресле возле стола сидел капитан полиции Джон Монтелли, шурин Говарда, с сигарой в зубах и с равнодушным выражением на обрюзглом, покрытом красными пятнами лице.

Когда Пол был назначен на это место, Монтелли почувствовал, что рискует потерять свое. Зная, что Говард неравнодушен к молодым и красивым девушкам, Джон женил его на своей самой молодой из сестер. С тех пор, как Говард женился на Глории, Монтелли стал для него чем-то вроде табу.

Адамс, который был знаком с ситуацией, терпеливо, в течение многих месяцев, ожидал повода, как отделаться от Монтелли, а также от Донована. И теперь, находясь в кабинете начальника полиции, лейтенант тщательно обмозговывал, как убийство в доме свиданий обратить в эту возможность. В случае удачи место Монтелли Адамсу досталось бы автоматически.

Злобствующий Говард между тем хриплым голосом требовал:

– Следствие надо закончить в считанные дни. Киньте всех людей на поимку убийцы. Здание, полное проституток! Боже мой! И вы уверяли меня, что в этом городе нет ни одного борделя!

Монтелли обнажил зубы, пожелтевшие от табака.

– Бордели всегда существовали, – сумничал он. – Их закрывают, а они открываются.

– Почему вы не прикрыли этого? – спросил Говард.

Монтелли удивленно посмотрел на него.

– Ведь вы же не можете утверждать, что не знали, по какой именно причине мы церемонимся с заведением. Это одно из зданий О'Брайена.

Говард покраснел и бросил быстрый взгляд на Адамса, который внимательно рассматривал свои ботинки. Лицо лейтенанта было неподвижным, и Говард успокоился, посчитав, что Адамс или не слышал реплику Монтелли, или имя О'Брайена ничего не сказало ему. Начальник полиции ценил лейтенанта как хорошего офицера, безупречно выполняющего свою работу, но далекого от политики.

Говард на этот раз ошибся: Адамс не только знал упомянутое имя, но даже то, что О'Брайен субсидировал чиновную верхушку полиции. А вот действительно для лейтенанта новостью прозвучало, что известный толстосум – собственник дома свиданий. Адамс тут же рассудил: если поймать Монтелли на выгораживании О'Брайена, можно занять так давно желаемое место, потому что именно это известие вызовет тот скандал, который повернет его судьбу.

Говард же был недоволен, что этот дурак Монтелли в присутствии Адамса заговорил об О'Брайене.

Начальник полиции и сам был поражен, услышав, что дом № 25 на Лессингтон-авеню принадлежит О'Брайену. Он понимал, что если газеты проведают про это, то руководство города будет серьезно скомпрометировано. Малейшая утечка информации о делах этого человека может навлечь на него такие последствия, что трудно и предугадать, чем они могут кончиться. Нужно как можно скорее найти убийцу и закрыть эту опасную канитель вокруг дома свиданий.

– Как продвигается расследование? – спросил он у Монтелли.

Капитан указал на Адамса.

– Это он занимается ночным происшествием. Вы устраиваете целую историю из-за какой-то шлюхи. Ее убийство никого не интересует.

– Вы увидите сами, как это никого не интересует, когда будете читать завтрашние газеты, – сердито возразил Адамс.

– У вас есть какая-нибудь зацепка? – спросил Говард лейтенанта.

– Описание одного типа, который, возможно, и нанес девице смертельный удар. Донован как раз и занимается этим.

– Донован? А почему не вы? – закричал Говард. – Донован… – Он осекся. – Безусловно, Донован хорошо справляется с обычными делами, но для быстрой работы он не годится. Я рассчитываю на вас, Адамс. Сдвиньте дело с мертвой точки. Займитесь сами следствием независимо от того, что сделают Монтелли и Донован. Найдите мне убийцу и задержите его. У нас скоро будет небольшая перестройка, и, если следствие пойдет в темпе и удачно, вы сможете поздравить самого себя. – Начальник и подчиненный посмотрели друг на друга. Грубое лицо Адамса ничего не выражало, но внутренне он весь напрягся и впервые почувствовал, как в нем загорается слабый огонек надежды. – Я хотел бы иметь сведения о всех подпольных организациях города, – доверительно попросил после небольшой паузы Говард. – Поручите кому-нибудь заняться этим, а сами сосредоточьтесь на преступлении, которое нас интересует. Я прослежу за тем, чтобы вы получали копии всех донесений Донована. Начинайте действовать. И оперативно.

– Вы получите и сведения, и убийцу, – заверил Адамс и вышел из кабинета.

Несколько минут Говард сидел молча, устремив взгляд на дверь, за которой скрылся лейтенант. Затем поднялся, надел шляпу и покинул свои апартаменты.

– Я отправляюсь в ратушу, – бросил шеф полиции секретарше на ходу, стремительно пересекая приемную. – И вернусь оттуда через час.