ЧУЖИЕ ЛЮДИ

Онлайн чтение книги Веселое горе — любовь.
ЧУЖИЕ ЛЮДИ

Есть дураки безобидные. Это, случается, даже терпимые люди. Они, открыв рот, слушают всякие слова, охотно кивают головой, невпопад соглашаются с каждой мыслью, спешат услужить и правому, и виноватому.

Но есть злые дураки.

Главная коренная черта злого дурака — непомерное самодовольство. Как все дураки, он скуп на мысли, но с неколебимой уверенностью изрекает истины, которым цена — медная деньга.

Возражения и чужие несходные слова такому дураку кажутся — самое малое — посягательством на его личность.

Пашка Кузьмин — злой дурак. Вероятно, поэтому его никто не зовет Павлом Гурьянычем, как и надлежит называть человека, которому за пятьдесят.

Маленький, корявый, он низко носит на плечах неподвижную черепашью голову. Узкие рыжие глаза Пашки постоянно наполнены беспокойством и в любое мгновенье готовы задымить злым огоньком.

Увидев, что кто-нибудь из завсегдатаев голубинки купил птицу, Пашка кривится и облизывает тонкие серые губы:

— Гал-лубятник тожжа! Чего взял?!

— Ну, бантовый, — неохотно откликается покупатель. — Нужен мне — и взял.

— Ххех! Бантовый! — пожимает плечиками Пашка. — Ты приди глядеть на бантовых к Кузьмину. Он тебе покажет, какой есть голубь!

Через несколько минут высокий, дрожащий от негодования голос Кузьмина слышится уже в другом конце голубинки. Пашка тычет локтем в бок невысокому старичку с голым черепом и невесомой прозрачной бородой и кричит на весь базар:

— Ить врешь! Ты Павла Кузьмина на мякине не спутаешь!

— А что мне тебя путать, — убирая Пашкин локоть, отвечает старичок. — Шли мои почтовые триста верст. Это все знают.

— Все! — хихикает Пашка. — Ты их, которые все, небось, водкой поил.

Старичок начинает сердиться:

— Ну, чего ты на меня взморщился? Сам не пью и других не пою.

— Ты-то?! — удивляется Пашка, не только лицом, но, кажется, и телом выражая ехидную усмешку. — Это верно, как сто баб нашептали.

— Конечно, не пьет, отстань, — говорит кто-нибудь из стариков Пашке. — И не путайся под ногами.

— От того и слышу, — цедит Пашка сквозь зубы явную глупость. Он не может допустить, чтоб последнее слово осталось за другими.

Устав от крика и разговоров, Кузьмин наконец подходит к своему садку и начинает торговать. Собственно, никакой торговлей он не занимается, хотя его садок полон голубей. Пашка и в этом случае просто подкармливает свое самодовольство.

Его садок, покрытый тряпицей, стоит на самом видном месте. Пашка торжественно снимает с ящика тряпку, свертывает и кладет ее в карман. Затем он циркулем раздвигает ноги и с отсутствующим видом начинает разглядывать небо.

Но это — опять поза. Глаза на его малоподвижной голове внимательно следят за всем, что делается на базаре.

В садке у Пашки жмутся друг к другу странные птицы. Чем меньше они сходны с голубями, тем торжественнее выражение на Пашкиной физиономии.

Какой-то мальчишка, округлив глаза от изумления, рассматривает в садке двух жалких пичуг глиняного цвета. Они печально держат головки на тонких слабых шеях и безучастно глядят вокруг.

— Проходи, — не поворачивая головы, говорит Пашка. — Не по карману тебе.

— Это что ж за голуби? — не то удивляясь, не то с состраданием справляется юный любитель птицы.

Пашка отвечает громко, чтоб слышал базар:

— Ххех! Темнота! Иль не видишь: японцы. Двенадцать пара. В долг не даю.

— Сколько? — пятится ошеломленный мальчишка.

Пашка брезгливо машет рукой:

— Сгинь, дай место настоящему человеку.

Еще в садке у Кузьмина сидят крошечные лупоглазые птицы, которых Пашка выдает за бельгийских почтарей, и огромные дикие сизаки. Этих хозяин аттестует драконами и утверждает, что меньше полета взять за них не может.

Никто Пашкиных голубей, разумеется, не покупает. Он это отлично знает и таскает сюда своих бедных птиц единственно ради тщеславия. Пусть все видят, какова птица у Павла Кузьмина!

Все и видят это. Но еще явственнее бросается в глаза людям сам Кузьмин. Каждому ясно: для него птица, или, скажем, собаки, или лоток со старьем на толкучке — все едино. Лишь бы попетушиться и убить время.

Пашка нигде не работает, и этот его паразитизм навлекает на честных работяг, любящих птицу, незаслуженные наветы и упреки. И оттого многим голубятникам очень хочется, проходя мимо Кузьмина, плюнуть ему в глаза. Но этого делать нельзя, да и смысла нет: Пашка, даже не сбавив высокомерия, станет утверждать, что на очи ему упала божья роса.

Приходится терпеть. И люди терпят.

* * *

Как-то ко мне зашли Колька Цыган и Филя Бесфамильный.

Они были навеселе, и я никак поначалу не мог разобраться, зачем пожаловали.

По городу о Кольке и Филе ходит дурная слава, они нигде не работают и добывают деньги на житье темными путями.

Я не люблю их, они знают это и никогда бы не пришли ко мне трезвые.

За Цыганом числится еще добрый десяток кличек, но за глаза его больше зовут — «Красавчик — да мерзавчик». Это — очень верное прозвище. У Цыгана курчавится щегольская шевелюра, и он часто поправляет ее тонкими, желтыми от курения пальцами. Разговаривая, задумчиво щурит красивые нагловатые глаза, между делом сообщает какую-нибудь гадость, кого-нибудь осмеивает или ославляет. На хорошие слова Колька заикается, а плохие знает все до единого.

Филя, наоборот, — маленький и тощенький, с лицом капуцина[26] Капуцины  — род мелких обезьян. и осторожными движеньями кошки, шевелящей пойманную мышь. Изъясняясь, он то и дело всовывает в речь «позвольте сказать» или «простите великодушно».

Колька, войдя, кинул глазом, ловко воткнул в рот папироску и, ухмыляясь, уселся возле стола.

— Как живем?

У меня не было никакого желания вступать в разговор, очень хотелось выставить обоих непрошеных гостей за дверь. Но у каждого, наверное, бывали такие случаи, и все знают: сидишь, отвечаешь, да еще — черт за язык дернет — предложишь чаю.

— Ничего, живу, — мрачно ответил я. — Под гору.

— Дело есть, можно славно пожить, — ухмыльнулся Цыган, пуская папиросный дым колечками и стараясь колечком поменьше попасть в колечко побольше. — Станешь слушать?

Я промолчал.

— Нет, позвольте, сказать, ты выслушай, — вмешался Филя, и на его сморщенном лице появилось хитрое выражение. — У Коли планчик есть.

— Ага, — подтвердил Колька. — Заработать можно.

— Выкладывай планчик-то, — поторопил его Филя. — Человек, видишь, занятый, некогда ему, небось.

План Цыгана оказался не ахти какой затейливый. Это было всего-навсего мелкое жульничество, для которого Кольке требовался компаньон.

Сосед Кольки доменщик Гриша Рудой имеет отличную почтовую голубятню. Он страстно любит почтарей и готов биться об заклад, что его птицы обойдут любых других голубей с нагона. Вот эту его страсть и постарается использовать Цыган. Как? Очень просто.

У Кольки и у меня есть синие почтари-самцы. Оба они — одно гнездо, вывод старой почтовой пары деда Михаила. Мы приобрели их у хозяина несколько лет назад. Колькину птицу зовут неведомо почему Горбач, а моя, как известно Цыгану, называется Орлик. Братья похожи друг на друга так сильно, что самый дотошный голубятник, пожалуй, не отличит одного от другого.

Это и навело Кольку на мысль одурачить Гришу Рудого. Он, Цыган, «растревожит Гришку», всячески понося его синего почтаря, а потом заключит с раздраженным хозяином спор. Доверенным будет поручено отвезти птиц Рудого и Цыгана на дальнее расстояние. Доверенным Кольки поедет Филя.

Но это, разумеется, — не главное. Цыган явился ко мне с просьбой: «занять» ему на время Орлика. Для чего? А вот для чего. Перед отъездом доверенных Колька вручит Филе не Горбача, а удивительно похожего на него Орлика. Рассерженный Гриша Рудой, конечно, не заметит подмены, и Филя увезет к месту выброски не «игровую», а мою птицу.

Своего Горбача Колька спрячет в комнате и тихонько выпустит его через форточку за полчаса до возможного прилета гонных птиц. И Горбач, понятно, через минуту окажется на прилетной доске Колькиной голубятни.

И Гришка Рудой, посрамленный и униженный, вынужден будет выложить проигранные деньги.

Пока я слушал Цыгана, в груди у меня свертывалась какая-то пружина, и я боялся, чтоб не выскочил гвоздик, сдерживающий ее.

Но тут я подумал, что они, может быть, просто дурачат меня, — уж больно все это было мелко и подло. Может, затеяли глупую шутку? И спросил Филю:

— А если Рудой заметит подмену? Ведь тебе тогда плохо будет, Филя.

Бесфамильного разморило в теплой комнате, и он, заплетая языком, мелко усмехнулся:

— Где ему! Мы Гришку до того разогреем — аж пар с него течь будет.

Колька взглянул на меня и, видимо, заметив неладное, дернул Бесфамильного за рукав:

— Не мели, Филька! На языке мозоли натрешь.

— Можно и помолчать, — ухмыльнулся тот. — Простите великодушно.

— Все? — спросил я у обоих.

— Все.

В этой маленькой и, вероятно, нелепой истории нет никаких неожиданных поворотов. Автор не припас к концу внезапного хода, которым часто отличается новелла. Все кончилось буднично и просто.

Судите, как хотите, но только потом соседи уверяли, что я вывел Кольку и Филю во двор и треснул их по шее. И что они бежали восвояси так быстро, будто за ними гнался весь наш поселок.

Во всяком случае, я их больше не видел и в гости они ко мне не приходили.

Вы скажете, что это просто мелкие жулики, а голуби здесь ни при чем.

И я, конечно, не стану с вами спорить.

* * *

Есть разные голубятники. Одни — просто очень любят птиц, не задумываясь, откуда она, эта любовь. Другим доставляет удовольствие владеть хоть какой-нибудь живностью. Третьи — совершенно неравнодушны к красоте птиц. Четвертым красота — ничто, им — спорт. Пятые, шестые, седьмые находят в голубях свое — тоже чистое и доброе.

А есть и такие, которые и тут исхитрились найти почву для торговых операций, выпивок и шалопайства.

Этих последних — шалопаев и барышников — я не люблю. И никто не любит. Прежде всего — сама голубинка.

Вот загляните в дальний конец базара. Здесь, на ящике, сидит лохматый и грязноватый дядя. Он уже продал пяток голубей — не то ловленных, не то перекупленных, и теперь, позвякивая монетами, пристально вглядывается в соседей.

Голубинка отлично понимает этот взгляд. Дяде не терпится строи́ть. На языке выпивох «строи́ть» — сложиться втроем на бутылку водки.

К ящику подходит Ванька Филон и, вздыхая, достает из кармана деньги. Протягивает их лохматому дяде и усаживается рядом.

Наконец, появляется и третий компаньон. Вложив свою долю, он отправляется за бутылкой.

Дома пить нельзя — жены ругаются, да и денег у бездельников — кот наплакал. На базаре — дело иное: супруги сюда не пойдут, а пойдут — скандалить на людях не станут. Деньги? Деньги тут «свои, заработанные».

И вот сидят у всех на виду три пожилых шалопая и с удовольствием, даже с важностью цедят по очереди водку из горлышка.

Теперь им черт не брат, они клянут жен за скаредность, бахвалятся птицей и без устали топят персидскую княжну в набежавшей волне.

Домой идти нельзя, неприятностей не оберешься, и теперь они будут торчать здесь до конца базара.

Глядеть на них грустно и противно, да приходится.

Шалопаи и выпивохи, попадая на глаза журналистам, дают последним повод для злых нападок на голубинку. А ведь зря!

* * *

И я хочу попросить своих товарищей по профессии: не заблуждайтесь! Среди множества честных людей, разводящих птицу, найдется десяток прохвостов. Спекулянт, выпивоха, шалопай не ценят птиц и не радуются их красоте. Голубь для них только способ добыть деньги и покуражиться за бутылкой вина.

Это люди, которых не любят. Они чужие и здесь, среди гомона, смеха и шуток голубятников, влюбленных в свое маленькое крылатое счастье.


Читать далее

Веселое горе — любовь.
ЖИВИ ВЛЮБЛЕН 14.04.13
МАМА 14.04.13
ПРОЩАЙ ИЛИ ДО СВИДАНИЯ... 14.04.13
СЛУЧАЙНАЯ СПУТНИЦА 14.04.13
ДУШУ ОТВЕСТИ... 14.04.13
ВАРЬКА 14.04.13
БЕДНЯК И ЦАРЕВНА 14.04.13
ЧИНК — СЫН ЧЕРНОЙ ПУСТЫНИ 14.04.13
КРАСАВИЦА РИЦА 14.04.13
ТАЕЖНАЯ ПТИЦА ВАРЮШКА 14.04.13
НЕ ВСЕ ПОЗАДИ 14.04.13
КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ 14.04.13
ПОЧТОВЫЙ 145-Й 14.04.13
НЕПУТЕВЫЙ 14.04.13
ПАША И МАША 14.04.13
ЗОЛУШКА 14.04.13
КАРЬЕР — КОРОЛЬ ГОЛУБЕЙ 14.04.13
ДИЧОК АРКАШКА 14.04.13
АРКАШКИНА РОДНЯ 14.04.13
ЛЕБЕДЬ И ЧЕЧА 14.04.13
ДРУЖНАЯ АРТЕЛЬКА 14.04.13
РОЗЫ И ШИПЫ 14.04.13
ЖИВЫЕ ЦВЕТЫ 14.04.13
ДВЕ СЕСТРЫ 14.04.13
ШАТУН ПЕТЬКА ЦЕЛКОВЫЙ 14.04.13
НА ГОЛУБИНКЕ 14.04.13
БАРЫГА 14.04.13
ЧУЖИЕ ЛЮДИ 14.04.13
ОРЛИК 14.04.13
РАННЯЯ ВЕСНА 14.04.13
ЗАМОРЫШ 14.04.13
КИРЮХА 14.04.13
ШКВАЛ 14.04.13
СИНЕХВОСТАЯ — ДОЧЬ ВЕРНОЙ 14.04.13
НЕРАЗЛУЧНАЯ ПАРА 14.04.13
СЕРДЦЕ ТУРМАНА 14.04.13
ОНИ ДОЙДУТ 14.04.13
ДОМОЙ — ИЗ ПЛЕНА 14.04.13
ВЫСОКАЯ СТРАСТЬ 14.04.13
ЦЕНА ПЕНИЦИЛЛИНА 14.04.13
ШТУРМ СИНЕЙ ВЫСОТЫ 14.04.13
ТЫ БУДЕШЬ ЗДОРОВ, МАЛЫШ 14.04.13
КОПЬЕ АМУРА 14.04.13
КАК АРЕСТОВАЛИ АЛИ-БЕКА 14.04.13
ЧУК И ГЕК 14.04.13
ЧЕТЫРЕ КРЕСТА 14.04.13
ДОМИК НА ПЕПЕЛИЩЕ 14.04.13
ПРИГОВОРЕН К РАССТРЕЛУ 14.04.13
В ЗАПОЛЯРЬЕ 14.04.13
НА БЕРЕГУ СТУДЕНОГО МОРЯ 14.04.13
ПРАВО НАЗЫВАТЬСЯ МУЖЧИНОЙ 14.04.13
НА СТАРОЙ ШХУНЕ «МЕДУЗА» 14.04.13
МОЙ ДРУГ НАДЕЖДА 14.04.13
ДВОЙНОЕ ДНО 14.04.13
ПОСЛЕДНЯЯ НЕДЕЛЯ ВОЙНЫ 14.04.13
ПЛАТА ЗА ЛЮБОВЬ 14.04.13
ЧУЖИЕ ЛЮДИ

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть