Глава 3

Онлайн чтение книги Ветер полыни
Глава 3

Пробраться в Высокий город оказалось невозможно. В старую часть Альсгары вели единственные ворота, которые охраняли гораздо бдительнее, чем другие. У врат, помимо закованных в панцирную броню гвардейцев и обычной городской стражи, несли караул Ходящие и Огоньки. Если бы возле створок находился только один маг, можно было рискнуть попробовать отвести ему глаза. Но когда их не меньше шести, а то и все десять – любая попытка обречена на провал.

Эта неприятность заставила Тиа рвать и метать. В сложившихся обстоятельствах такой барьер ей было не взять. Как бы она ни пряталась, кто-нибудь из выкормышей Башни обязательно почувствует отголосок ее «искры», а также плетение, удерживающее в подчинении тело и дух Порка. Тогда все мечты Проклятой о том, чтобы добраться до мальчишки Целителя и той неуловимой парочки, точно останутся неосуществимыми. Итак, придется хорошенько поломать голову, чтобы понять, как можно дотянуться до девки и парня, которые дали себя поймать и, словно тупые мухи, влетели в ловко расставленную паутину Башни.

Положение почти безвыходное, но она – Дочь Ночи – не станет терять голову даже сейчас. Только идиотки, вроде Митифы, начинают паниковать, визжать и тянуть руки к небу, моля Мелота о снисхождении. Тиа была слеплена из несколько иной глины и оттого ненавидела недалекую тихоню Корь всей душой. Если бы только Тальки не прикрывала бывшую воспитанницу, Тиф давно бы поговорила с Митифой по душам. Последние столетия она утешала себя только тем, что ничто не вечно. Рано или поздно Проказе надоест нянчиться с дурехой, и тогда придет время Тиа. Сейчас же у нее главное дело – приволочь Целителя к старой карге и получить нормальное тело. Такое, где она будет полноправной хозяйкой и вновь обретет все грани своего потерянного Дара.

Но, чтобы притащить Целителя, требуется оказаться рядом со светловолосым лучником, уничтожившим ее настоящую оболочку. У Проклятой была необъяснимая уверенность, что именно он обязательно приведет ее к мальчишке. «Метка» никуда не исчезла и все еще висела над стрелком, несмотря на то что тот попал в плен к Ходящим. Оказалось, нынешние маги еще большие неумехи, чем она думала. Пять веков передышки, последовавшие за Войной Некромантов, не пошли им на пользу и ничему не научили Башню. Произошло то, чего так боялись выступившие против Совета мятежники – искусство не получило «вливания свежей крови» в виде темной «искры» и с каждым поколением угасало все больше и больше. Ничего хорошего в этом не было и лишь еще раз доказывало, что мятеж вспыхнул не зря. Но сейчас беспомощность Ходящих играла Тиа на руку. Пока «метка» у человека, Проклятая знает, где он, а значит, рано или поздно – найдет. Теперь же хватит и того, что стрелок, как прежде, в Альсгаре, на Скале.

Исходя из ситуации, Проклятая поступила самым разумным образом – решила ждать столько, сколько потребуется. Следует проявить терпение, и рано или поздно удача улыбнется. Целителя и девчонку-самородка она доставит Тальки. А вот судьба лучника сложится не столь удачно. Он уходил уже дважды, третьего раза Тиф не допустит и поквитается за все «хорошее». Но сначала спросит о том человеке, что встретила тогда с ним у пирсов.

Тиа периодически вспоминала его. Насмешливый, проницательный взгляд и излучающий неведомую мощь клубок теней, что жил в груди незнакомца. Неприятный тип. И он может помешать ей.

Хотя…

Если бы тот хотел причинить вред, то давно бы сделал это. Сопротивляться его Дару не смогла бы даже Гинора, которую Тиа считала самой сильной из Восьми (сильнее Тальки!). Против него любой маг – словно полудохлая мышь против саблезубого барса. Впрочем, на схватку между Гинорой и тем неизвестным парнем Тиф посмотрела бы с удовольствием. Возможно, бывшая наставница Ретара смогла бы удивить незнакомца. Холера всегда всех удивляла. Рыжая бестия была умна и изворотлива, словно тысяча кошек, хотя ее всегда считали слабее Тальки, Черканы и Осо[5]Черкана, Осо – зачинщицы Темного мятежа, которые погибли во время битвы в Башне.. Кстати, Гинора никогда не возражала против этого. Может, Сорита с Черканой и превосходили ее мощью, а Тальки – целительством, но никто лучше Лисички не умел создавать новые, эффективные и ни на что не похожие плетения силы. В этом она была настоящим виртуозом.

Но и на Бич Войны, в конце концов, нашлась управа. После великой битвы Проклятых и Ходящих, превративших цветущий Брагун-Зан в мертвые каменистые пустоши, на которых полегли тысячи людей обеих армий, Семеро дрогнули и, огрызаясь, начали отступать к Лестнице Висельника, пытаясь прорваться на юг. За ними по пятам гналась армия Империи, и никто из Проклятых не ушел бы, если б не Гинора.

Тиф навсегда запомнила веселую беззаботную улыбку Холеры в тот день, когда та сделала выбор, который не осмелился сделать никто из них. Они трусливо спрятались за ее спиной, а Лисичка, вместе с уцелевшими полками, маршем выступила к Рейнварру, где в то время было множество поселений, и противнику ничего не оставалось, как забыть о Лестнице Висельника, бросившись на восток, спасать мирные города. Холера увела смерть Проклятых за собой. И в итоге то, что осталось от ее армии, загнали в болота Эрлики. Эти гиблые места стали для всех, кто воевал под зелено-красными знаменами[6]Зеленый и красный – цвета Проклятых., братской могилой.

Рыжая Гинора сгинула в топях без следа.

Так их осталось Шестеро, а Война Некромантов была проиграна, хотя и длилась еще долгих четыре года.

Забавно…

Тиф никогда не желала смерти ни Холере, ни Лихорадке. Первую она уважала и ценила: Гинора была неплохим человеком и никогда не делала ей зла. К тому же именно Лисичка протянула Тиа руку помощи, когда погиб Ретар.

Ретара Тиф любила, как никого в этом мире, и ради него ушла в Бездну, предала заветы Башни, вкусила плоды темной «искры», выйдя с другими отступниками против части Совета, не пожелавшей прозреть и обрекающей Башню на упадок.

Но теперь именно Гинора и Ретар мертвы, а оставшиеся пятеро больше похожи на подколодных змеюк, огненных скорпионов и могильных червей. Каждую уну приходится ждать, что они предадут, укусят или сожрут.

Жаль!

Право, жаль, что самая близкая подруга Сориты мертва. Она-то нашла бы способ пробраться в Высокий город. Рыжая бестия знала все тайные входы и выходы в Альсгаре. А Тиф остается лишь наблюдать за ведущими на Скалу воротами. Это не сложно: в тридцати ярдах от них располагается большой трактир, окнами выходящий как раз туда, куда нужно.

Денег у Проклятой было достаточно, так что она без труда сняла комнату с надлежащим видом и стала ждать.

Но на исходе второй недели терпение Скачущей на Урагане подошло к концу.

Неизвестность выводила ее из себя, а руки так и чесались свернуть кому-нибудь шею вместе с пустой головой, благо с последним не было никаких проблем – пустых голов в трактире хватало. Все, начиная с мелкого мальчишки-полотера и заканчивая пронырливым трактирщиком, явно желали испытать ее доброту на прочность, которая того и гляди пойдет трещинами и лопнет, словно одно из «любимых» зеркал Аленари.

К тому же Порк вновь решил отвоевать свое тело и, несмотря на суровые наказания, дважды «взбрыкивал», причем в не самые подходящие моменты – когда поблизости оказывались чужие глаза и уши. Вне всякого сомнения, дурак делал это ей назло, и лишь опыт Тиф позволял ей вырывать у духа пастуха, оказавшегося таким сильным, вожжи по управлению плотью. Но, несмотря на то что Тиа каждый раз обретала контроль над оболочкой, слуги все-таки заметили странное поведение постояльца. И если бы не полновесные сорены, перекочевавшие в карман жадного трактирщика, Проклятую, как жалкого котенка, выставили бы на улицу.

С каждым днем ожидания Дочь Ночи все больше ненавидела тех, кто лишил ее тела и превратил в жалкое подобие живого человека. Ее дух требовал мести. Хотелось плюнуть на недвусмысленный приказ Тальки и убить всю троицу. Еще сильнее было желание, забыв об осторожности, пройти через ворота, ведущие в Высокий город.

Если потребуется – с боем.

Она понимала, насколько это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Постоянное сидение в четырех стенах приводило Проклятую в состояние бешеного безумия. Еще пару дней – и она вылезет из берлоги, чтобы всеми правдами и неправдами добраться до Целителя и тех, кого он поймал.

Призыв настиг ее как нельзя вовремя. В тот самый момент, когда Тиф собиралась устроить головомойку трактирщику, подавшему к обеду непрожаренную говядину. Она с яростью захлопнула дверь перед мордой пронырливого хорька и подлетела к столу, ощущая, как по позвоночнику разливается болезненное жжение.

Рован, перемели его Бездна! Его Призыв ни с каким другим не спутаешь!

Она не желала вести беседу с братцем Ретара, но знала Чахотку не первый год и понимала, что тот не успокоится до тех пор, пока не получит желаемое. Поэтому решила не упрямиться. В нынешнем состоянии Тиа не могла разорвать плетение вызова и отмахнуться от Рована, точно от назойливой навозной мухи. Пока придется играть по чужим правилам.

Тиф пришлось рисковать, открывая «Серебряное окно» в непосредственной близости от Ходящих. Единственная надежда была на то, что заклинание требовало на удивление мало жара «искры», и с улицы его было тяжело заметить. К тому же удерживать плетение будет тот, кто послал призыв. То есть – не она. А почувствовать находящегося за десятки лиг от Альсгары Чахотку с теми возможностями, которые есть у местных магов, сложно.

Тиа взяла со стола стакан, плеснула на стену вином, и оно повисло в воздухе, превратившись в тонкое, немного подрагивающее по краям зеркало. Через несколько ун его поверхность помутнела, и появилось изображение.

Рован Ней – Владыка Смерча, Сын Вечера, Топор Запада – по прозвищу Чахотка. На этот раз он был облачен в начищенные до блеска, сверкающие на солнце доспехи. В них, точно в зеркале, отражался кусочек неба с облаками и усеянное трупами поле битвы. Тиф разглядела, что за спиной Проклятого, на утесе, возвышается крепость. Две из трех ее башен оказались разрушены и горели, отравляя безупречную голубизну неба черными столбами густого дыма.

– Делаешь успехи, – сухо сказала Тиа устами Порка, наблюдая за пожаром. – Твоя идея – все сжечь?

– Ну что ты! Я бы никогда на такое не решился. Все-таки работа Скульптора. Памятник старины. Достояние страны. Это, так сказать, каприз войны, и ничего более. Моей вины в этом нет. Здравствуй, Тиа.

– Ты по-прежнему изворотлив. – Она пропустила его приветствие мимо ушей.

– А ты, как я посмотрю, по-прежнему неприветлива с друзьями, – не остался он в долгу и нехорошо ухмыльнулся в светлую бороду. – Но тем не менее позволь сообщить тебе, что Воронье Гнездо пало.

– Представь себе, я не слепая и прекрасно вижу, что происходит. Несмотря на славу этой крепости, я не сомневалась, что ты найдешь ключик к ее воротам. Всегда держишь обещания, да? Достойная победа.

Чахотка отвесил безупречный полупоклон:

– Услышать от тебя комплимент – не меньшая победа, Дочь Ночи. – Он был очень доволен собой.

– Интересно, – продолжила Тиа. – Как ты это провернул? Подсыпал в кашу гарнизона яду или подкупил кого-то из тех бедолаг, что сейчас вешают на стенах? Я не сомневаюсь в твоих полководческих талантах, но даже ты никогда бы не расщелкал такой орешек столь быстро, если бы штурмовал цитадель в лоб. В чем заключалась хитрость, скорпион?

Теперь Рован улыбался не столь приветливо:

– С чего это ты так решила?

– Дай подумать… – Проклятая состроила задумчивую физиономию. – Э-э-э… Ну, например, с того, что Воронье Гнездо создавал Скульптор, а он никогда ничего не строил спустя рукава. А также потому, что наши армии и союзнички-набаторцы не пошли мимо Орлиного Гнезда и Кабана, братьев этой цитадели, а отчего-то решили добраться до Лестницы Висельника через Перешейки Лины, потеряв в боях несколько тысяч солдат и четыре десятка Избранных. Большая плата, не находишь? Ну и, наконец, потому, что только благодаря хитрости Тальки и расторопности Митифы удалось взять Врата Шести Башен. Так что позволь повторить вопрос – в чем хитрость?

– Пусть это останется моей маленькой тайной, – процедил Чахотка, и его пальцы сжали рукоять меча – первый признак начинавшегося гнева. – Я не за этим вызвал тебя.

– Как тебе будет угодно. Тайна так тайна, – пожала плечами Тиа, решившая, что не стоит выводить его из себя. – Только если ты не ждал, что я разделю с тобой радость от победы, то к чему затеял сегодняшний разговор, Рован? Неужели еще что-то заботит твои думы, кроме нашей маленькой победоносной войны? Разве не ради этого ты пришел в Империю?

Он нахмурил светлые брови, и карие глаза почернели. Тиф видела, что собеседник сдерживается с трудом. Больше пяти сотен лет они были врагами, не ладя с тех самых пор, как веселый и улыбчивый Ретар подарил Тиа свою любовь. Рован этого ей не простил, но угроза ссоры с братом заставила его молчать и ненавидеть тихо. Когда Лихорадка погиб, спасая Тиф от смерти, Чахотка счел, что больше не стоит скрывать свою ненависть. Она сжигала его, превращая в выжженную злобную пустышку, но он так и не решился бросить вызов – Тальки и Гинора были против этого поединка. К тому же даже такой урод, как Рован, не мог не понимать, что с Тиф так просто не справиться.

– Сбавь тон, Тиа! – грозно рявкнул Рован. – Иначе мы зайдем слишком далеко, и один из нас может не вернуться. – А затем продолжил спокойнее: – Нет нужды ссориться. Я просто по-дружески решил предупредить тебя о своем грядущем приходе. Моя армия на марше. Если все будет хорошо, через два дня я буду под стенами Альсгары.

– Жду тебя с нетерпением.

– Ты не будешь рада меня видеть? – насмешливо спросил он.

– А ты помнишь такое время, когда я была рада? – холодно осведомилась она. – Давай оставим игры в кошки-мышки для возни с Митифой. Мы друг друга не любим, это знают все, включая тебя и меня.

– Как скажешь. – Он вытащил из ножен окровавленный кинжал: – Видишь, что на клинке?

– Кровь. За оружием нужно ухаживать.

– Тебя не спросил! Это кровь Ходящей.

– Великое достижение, – фыркнула Тиа. – Ты убивал их и раньше. Что с того?

– Я убью их еще больше, если ты мне поможешь. И очищу Башню. Мы вновь войдем в нее, как в стародавние времена. Плечом к плечу. Ты ведь еще в Альсгаре? Жду, что ты откроешь мне ворота внешней стены.

– Я не вижу, почему мы должны впустую молоть уже перемолотую муку. Ведь этот вопрос мы давно обсудили. Я сделаю все, что смогу.

– Чудесно. – Он сверкнул ослепительной улыбкой и убрал оружие в ножны, перед этим хорошо протерев. – Не смею больше тебя задерживать. Ах да! – Он сделал вид, будто только что вспомнил о чем-то незначительном. – Как насчет другого нашего соглашения?

– Никак.

Его глаза нехорошо прищурились, и Тиф испытала удовольствие оттого, что Чахотка пытается скрыть раздражение.

– Совсем? – все еще сдерживаясь, спросил он.

– Ага.

– Не играй со мной, Тиа! – Он больше не улыбался, на скулах выступили бордовые пятна.

– Наконец-то передо мной настоящий Рован, а не его маска, – понимающе усмехнулась Проклятая. – Такой ты куда привычнее. Право жаль, что поблизости нет какой-нибудь йе-арре и тебе не на ком выместить зло. Ты бы отрубил ей голову и перестал дуться.

Она знала, что не стоит играть с огнем, но сейчас у нее не было выбора. Нельзя показывать тому, кто сильнее тебя, собственную слабость. Следовало вести себя так же, как всегда, иначе Рован заподозрит неладное и сожрет ее вместе с потрохами.

– Не уводи разговор в сторону! – прорычал он. – Мне нужна эта книга!

– О, – понимающе закатила глаза Проклятая, – представь себе, она нужна не только тебе, но и другим. Мне, например. А еще Тальки. И Митифе. Если Корь не полная дура конечно же. – Лицо Тиа говорило о том, что она явно сомневается в наличии ума у Серой мышки. – Думаю, если б о записках Скульптора узнали Аленари и Лей, то и они не отказались бы. Как видишь, претендентов на старые бумажки гораздо больше твоего любимого и обожаемого «Я».

Дочь Ночи видела, как широкие крылья носа собеседника затрепетали от бешенства.

– Мы, кажется, договорились, – наконец процедил он. – Не заставляй меня думать, что ты нарушаешь слово.

– Мне все равно, что ты будешь думать. Так же, как и тебе все равно, что думаю я. В этом вопросе у нас полное взаимопонимание. Я помню о нашем договоре. Но я ничего не нашла. Альсгара слишком велика. На подобные поиски уйдут месяцы, если не годы. Коли Скульптор что-то спрятал, то сделал это очень хорошо.

– У меня нет месяцев! И ты это прекрасно знаешь! Через два дня я намерен штурмом взять Альсгару!

– Так возьми, – пожала плечами Тиа. – А после твоей грандиозной победы у нас будет много времени для того, чтобы найти то, что нам нужно. Никто не помешает.

На самом деле Тиф вовсе не была уверена в «победе». Бросить Альсгару на колени не так-то просто. Тальки тоже предполагала, что Чахотка сломает о стены города свои красивые зубки. И все же Проказа исподволь заставила его принять нужное ей решение и отправиться на штурм крепкого орешка. Причина сего была видна невооруженным глазом. Рован хороший полководец, отличный воин и… большой сумасшедший. Его больной мозг изъеден могильными червями, пускай и в образном смысле. На основном фронте, кроме пользы, Проклятый, скорее, принесет неприятности. Никто не знает, что и когда он выкинет в следующий момент. Лей вполне способен справиться с ситуацией самостоятельно, не деля власть с братом Ретара. А если что-то пойдет не так, на помощь Чуме всегда придет Оспа. Чахотка – пятое колесо в этой хорошо смазанной телеге.

Но заставить Рована бросить одно из его любимейших дел – воевать – нереально. С этим могла справиться только такая хитрая змея, как Тальки. Она ловко сыграла на тщеславии Чахотки и его жажде власти, предоставив тому возможность восславить себя в веках среди воинов мира Хары – завоевать то, что никогда не было завоевано.

Альсгару.

– Я не могу штурмовать город, не зная, в каком месте спрятаны записи о Лепестках Пути. Это слишком рискованно!

– Рада, что ты это понимаешь. Поэтому, если хочешь объять необъятное, тебе придется забыть о своем любимом огне и подобрать другой ключик к стенам. Я знаю, у тебя получится.

Рован мерзко выругался и, не прощаясь, прервал разговор. Висящее в воздухе вино потеряло магическую опору и рухнуло на пол, растекшись на досках темно-вишневой лужей. Тиа тихо рассмеялась и упала на кровать.

Мерзкий ублюдок! Гадкая ненормальная мразь! Когда-нибудь настанет день, Тиа улыбнется удача, и она с радостью наступит на горло этому могильному червяку, извращенцу, испытывающему возбуждение от присутствия мертвых тел и пыток пленников.

– Когда ты споткнешься, мой друг, – прошептала она губами Порка, – я буду рядом. И наконец-то помогу миру избавиться от тебя.

Какое-то время Тиф представляла, как будет выглядеть Чахотка мертвым. Затем встала, наполнила бокал вином, и тут по ее позвоночнику пробежала теплая волна, мягко обнимая за плечи и прося обратить на себя внимание.

Тальки.

– Сегодня просто день встреч, – пробормотала Проклятая, быстро прикидывая, а надо ли отвечать на призыв.

Придется поговорить. Целительница – единственная надежда. Без ее помощи Тиа никогда не обрести прежний Дар и прежнюю силу. К тому же Проказа обычно не теребит по пустякам. Возможно, у нее есть новые сведения.

На стену оказалась выплеснута очередная порция вина. Перед Тиф вновь повисло магическое зеркало.

Хотя Тальки путешествовала в богатой карете, на ней было одето простое суконное платье и видавшая виды теплая вязаная кофта. Ноги Проказы укрывал клетчатый плед, сотканный из шерсти северных овец – старуха всегда любила тепло. Рядом, на бархатных алых подушках, свернувшись клубком, спал пушистый белый кот. Еще один, черный, в золотом ошейнике, дрых у окна.

Бледно-голубые глаза равнодушно скользнули по Тиа.

– Здравствуй, милочка. Как твои дела?

– Рада, что ты вспомнила обо мне. Как видишь, не так хорошо, как мы надеялись. Я все еще без них.

Целительница расстроенно цокнула языком:

– Но ты в Альсгаре?

– Да. Мне удалось сюда пробраться. Правда, дорога к Башне закрыта.

Наконец-то она заслужила заинтересованный взгляд старой карги:

– При чем тут Башня, девочка? Какие у нас могут быть дела с этими дурочками?

Тиф пришлось рассказать историю о том, что Целитель оказался Ходящим и как он, вместе с другими волшебницами, взял в оборот лучника и девку-самородка.

– Дела у тебя и вправду далеки от совершенства. Пока они под защитой Башни, ты до них не доберешься. Похоже, у милых кумушек появился интерес к этой парочке. А сие означает, что вернуть ее будет очень и очень непросто.

– Сейчас шанс есть, но через два дня его может не стать. Рован на подступах к городу.

– Проворный мальчуган, – одобрительно кивнула Тальки. – Как я понимаю, ты говорила с ним.

– Да. Только что. Он опять интересовался книгой.

– Ну конечно же интересовался. Как же иначе? Могу предположить, что мальчик был не очень рад, когда узнал, что ты ничего не нашла.

– Не то слово. Но еще недовольнее Чахотка был бы, если бы догадался, что я ничего и не искала.

Проказа разразилась кудахчущим смехом.

– Чему ты радуешься, позволь узнать? – с раздражением поинтересовалась Тиф.

– Все так предсказуемо. Теперь он будет осторожничать и не станет полагаться на огонь и магию. Во всяком случае, так, как рассчитывал раньше. А это означает только одно – наш друг провозится с городом гораздо дольше, чем собирался. Боюсь, он не справится даже до зимы. А это означает, что Лей спокойно завершит кампанию без назойливой помощи вспыльчивого малыша и уйдет на зимовку где-нибудь под Брагун-Заном, если не под Корунном. Боюсь, в последнее время, присутствие Чахотки заставляло Чуму быть… несколько нервным. Отсутствие первого пойдет на пользу не только второму, но и всему нашему общему делу.

Хитрая паучиха! Интересно, как давно она это спланировала и начала дергать за ниточки?!

– Ты все продумала заранее.

– Глупости, милочка. Удачное стечение обстоятельств. И только.

– Рассказывай это Митифе, а не мне. Я начинаю задумываться, Тальки. А существуют ли на самом деле каракули приснопамятного Скульптора?

– Хочешь сказать, я сочинила сказку, чтобы выманить Рована с севера? – понимающе улыбнулась Проказа. – Нет. К сожалению. Как ты там выразилась? «Каракули приснопамятного Скульптора», похоже, все же спрятаны где-то в Альсгаре. Если только умница Митифа не водит нас за нос. Думаешь, она на такое способна?

– Эта святая простота?! – презрительно фыркнула Тиф. – У курицы и то мозгов больше, чем у нее!

– Как печально такое слышать. Но, пожалуй, я с тобой соглашусь, девочка. Правда, давай не будем перемывать косточки нашим общим друзьям и моим ученикам – это некрасиво, – хихикнула Проклятая. – Я хотела сообщить тебе последние новости.

– Ты так добра, – с иронией в голосе произнесла Тиа.

– С другой стороны, я могу и помолчать, – не меняя тона, проворковала Тальки.

– Нет, я думаю…

– Тогда придержи свой острый язычок, девочка! – Впервые за время разговора в глазах Проказы сверкнула сталь. – Ты должна быть благодарна, что я не вышвырнула кое-кого в выгребную яму, когда он попросил меня о помощи. Запомни раз и навсегда – ты нуждаешься во мне гораздо больше, чем я в тебе. Меня начинает раздражать твоя грубость.

– Прости, – проглотив гордость, повинилась Тиф.

– Ничего, милочка, – тут же оттаяла Проказа. – Пустяки. Я вовсе не обиделась. Смотрю, ты наконец-то полностью взяла под контроль тело этого мальчугана. Хорошо. Очень хорошо. Делаешь успехи. Итак, новости. Хорошие и плохие. Какие предпочитаешь услышать первыми?

– Давай начнем со сладкого.

– Как угодно. После того как Высокородные и часть йе-арре перешли на нашу сторону, Лей миновал Перешейки Лины, обложил Окни и сейчас находится где-то между Слепым Кряжем и Лестницей Висельника. Имперцы вцепились в землю зубами, но считаю, что мы возьмем перевал. Аленари бросила свои основные силы Лею на подмогу. Это хорошее подспорье.

– Если Оспа отдаст войска, осада с Гаш-шаку будет снята?

– Нет. Людей у стен города Кавалара осталось достаточно. Кроме него на востоке есть лишь один очаг сопротивления – Альс, но ему долго не продержаться. Уже скоро мы сможем двинуться на равнины Руде.

– В степях брать нечего. Десяток вшивых деревенек.

– Из них можно нанести удар по Радужной долине. Ты забыла?

– Нет. Конечно, нет. Хотя я считала, что ее время еще не пришло. – Тиа несколько ун молчала, затем поинтересовалась: – Что союзники?

– То же, что и всегда. С нами. Слишком большой кусок земли мы пообещали набаторскому королю. Солдат довольно. Все излишки направлены к Лею. Они помогут в том случае, если север не захочет сломаться сразу.

– Аленари с Леем?

– Нет. Оспа решила прогуляться до Радужной долины. Сочла, что следует утихомирить Ходящих и лишить их какого-то количества зубов.

– Она может найти что-нибудь ценное. Там полно башен работы Скульптора, а он любил прятать секреты. Отпускать ее слишком неосмотрительно…

– Именно поэтому я решила составить ей компанию, – хихикнула старуха.

– Она знает?

– Еще нет. Девочка опережает меня на четыре дня, так что приходится подгонять лошадей. Слава Бездне, что моя карета удобна. Я слишком стара. Долгая дорога утомляет. Скорее всего, никаких непредвиденных ситуаций не возникнет. Аленари не дура и никогда не была жадной. Не думаю, что она станет возражать из-за моего присутствия. Отчего ты так нахмурилась?

– Хозяева не слишком обрадуются вашему приезду. Там много учеников. Их будут защищать до последнего. Даже рискуя собственной жизнью. Это может стать опасным.

– И это мне говорит та, кто в последний год войны сунулась к пятерым из Совета, не самым последним Ходящим, и стерла их в порошок? С годами ты стала слишком осторожной и разумной, милочка. – Вопреки ожиданию Тиф в голосе Тальки не было насмешки.

– То другое. Они заплатили за смерть Ретара.

– Можешь поверить – я помню это, как никто другой. И все же тебе нечего бояться. Я, хоть и старуха, вполне способна за себя постоять.

– Если с тобой что-нибудь случится…

– То ты навеки останешься в противном теле этого мальчика. Да. Я знаю это. Но со мной ничего не случится. Спасибо за заботу, – усмехнулась Проказа. – Если справишься в Альсгаре, я буду ждать в долине. Очень подходящее и символичное место для того, чтобы вернуть тебя к полноценной жизни.

– После того как сюда нагрянет Рован, тебе придется прождать меня вечность.

– Ты умная девочка и что-нибудь придумаешь. – Тальки послала ей поощрительную улыбку. – Еще из хороших новостей. Я провела парочку опытов и теперь уверена, что справлюсь с твоей проблемой.

– Замечательно!

Это и правда было замечательно. Старая карга никогда не бросала слов на ветер в том, что касалось ее искусства. Раз уверена, значит, действительно, способна помочь.

– А теперь о плохом. Кроме Целителя, который устроил тебе такую встряску, потребуется еще и девочка-самородок.

– Я уже слышала это. И помню. Она нужна тебе, и я ее доставлю. Во всяком случае, постараюсь и…

– Ты, кажется, не понимаешь, – мягко вмешалась Целительница. – Девочка мне интересна, это так, но для тебя она важна не меньше, чем для меня. Без нее ничего не выйдет.

– Но ты говорила…

– Все мы время от времени можем ошибаться, и я – не исключение. Если Целитель должен показать мне то атакующее плетение, что чуть не выжгло твою душу, то самородок послужит вместилищем. Только ее тело выдержит твой дух. Все остальные он попросту разрушит. Если, конечно, у тебя, милочка, не будет желания вновь болтаться за плечом какого-нибудь сумасшедшего или ты найдешь поблизости от себя Ходящую, способную управлять черным Даром точно так же, как и светлым. Не уверена, что условия очень удобные. Тела безумных слишком… смертны. А магов из Башни со способностью обладать обеими сторонами Дара – нет. В отличие от девочки-самородка. Надеюсь, ты не забыла, с какой легкостью она справлялась с хилссом и выдавала плетения Смерти, на которые способен отнюдь не каждый некромант Сдиса. Малышка, как и Целитель, ключик к возвращению твоего величия. Так что придется вывернуться наизнанку, но привести их или навсегда остаться в оболочке, которая так тебе не к лицу.

– Ты уверена насчет девки?

В глубине души Тиа рассчитывала, что сможет убить сучку и свалить все на случайные обстоятельства, что бы ни говорила про это Проказа. Теперь же ей придется сдувать пылинки с синеглазой дряни.

– Я думала, что Дочь Ночи немного понятливее, – огорченно поджала губы Тальки. – Девчонка выжила после того, как Целитель обжег тебя светом и лишил тела. И, что самое главное, судя по всему, у нее осталась «искра», хотя после подобного все, кто находился поблизости и обладал светлым Даром, исключая мальчика, должны были уже попивать сладкое вино в Счастливых садах. Что до наших любимых сдисцев – их возможности слишком закостенели на темных искусствах. Это касается даже тех, кто входит в Восьмой Круг и кого мы так безуспешно пытаемся перековать из черных в серых. Нужны гибкость и пластичность, возможные только у тех, кто имеет обе стороны магии. В девочке запросто уживаются темная и светлая «искры». Надеюсь, мне не надо еще раз разжевывать очевидные вещи? Поверь, я уже очень устала и хочу немного поспать.

– Я поняла. Это все, что ты хотела мне рассказать?

– Ну что ты, милочка? Разве я ограничусь одной плохой новостью?

Тиф сжала зубы и промолчала.

– Я подробно изучила свою библиотеку. Перерыла книги, потратила время. Можешь мне поверить, это было тяжело. Но я нашла упоминание об… э-э-э… экспериментах магов прошлого по переселению души носителя «искры» из одной смертной оболочки в другую. Это происходило двумя путями. В первом случае, крайне редко, человек просто обладал предрасположенностью к таким возможностям. И после смерти тела его Дар поддерживал дух и помогал ему переместиться в другую бренную скорлупку. Это делали очень сильные мастера и большие везунчики. Их можно было пересчитать по пальцам. Но они – не твой случай. Ты хоть и мастер, но не слишком удачливая. Во всяком случае, в этом вопросе, так что перейдем ко второму пути. Он заключается в том, что рядом должен оказаться кто-то из Целителей, который смог бы поддержать твое «я» и вдохнуть его в подготовленное тело, которое обладает некоторыми свойствами. Какими, я описала раньше. Тебе все еще интересно?

– Да.

– Замечательно. Тогда я, с твоего позволения, продолжу. Переносы производились всего лишь несколько раз. Тогда некоторыми в Башне еще владела жажда знаний. Ну так вот. Половина их окончилась неудачей.

– Это действительно не обнадеживает, – нахмурилась Проклятая.

– Более того – все удачные переносы принадлежат Скульптору… Но я уверена, что справлюсь.

– Почему?

– Потому что это я, милочка. Если не сделаю я – то не сделает никто. Так что придется тебе любить меня крепче, чем собственную матушку. Надеюсь, ты примешь это к сведению.

Тиф не оставалось ничего иного, как кивнуть.

– Ну тогда это все, что я хотела сказать, моя дорогая. Я жду тебя. До встречи.

И вновь вино оказалось на полу, лужа увеличилась вдвое, но не успела Тиа прийти в себя, как ее опять настиг Призыв.

– Все сговорились, что ли? – пробормотала Проклятая, резко вскакивая с кровати.

Она знала эти робкие, до невозможности неприятные касания. Они заставляли ее содрогаться от омерзения и в то же время трястись от неконтролируемой ненависти.

Митифа.

Корь.

Серая мышка.

Только ее она не любила больше Рована. Только ее она ненавидела, презирала и… терпела, хотя, на взгляд Тиф, именно эта выскочка, неумеха, тупица, трусиха и предательница заслуживала смерти, как никто другой.

Благодаря Кори жизнь Тиа ал’Ланкарра навсегда изменилась.

Если бы не она – не пришлось бы убивать Сориту.

Если бы не она, они с Ретаром никогда бы не вернулись в Альсгару и он бы не погиб на берегу Орсы.

Жалкая, недалекая, робкая тихоня, постоянно прячущаяся за спину Тальки. Если бы не Проказа, Тиф давно бы раздавила эту вошь. Ей было непонятно, почему Целительница всегда прикрывала Митифу.

– Да пошла ты! – выдохнула Проклятая и с трудом разорвала контакт. Подобное ей удалось только потому, что Корь была самой слабой из Шести. И чтобы отвязаться от нее, хватило даже тех сил, что сейчас были у Тиа.

На какое-то время ее оставили в покое, но затем все повторилось.

Призыв.

Проклятой стала любопытна подобная настойчивость. Обычно Серая мышка не решалась тревожить тех, кто игнорировал ее в первый раз. Сейчас же она пошла против собственных правил. А это могло означать, что случилось нечто действительно срочное.

Подумав, что к вечеру всей бутылке суждено разлиться по полу, Дочь Ночи плеснула третий за сегодняшний день бокал на стену и с хмурой физиономией начала ждать, когда из зеркального марева проступит изображение.

Митифа была старше Тиа на десять лет, но это никак не сказалось на ее внешности. Если бы кто-нибудь раньше увидел Тиф и Корь вместе, то посчитал бы их ровесницами. Выше среднего роста, с великолепной гривой вечно распущенных черных волос, окутывающих ее, точно плащ, она выглядела совсем девчонкой. Худощавая, гибкая, словно гимнастка-канатоходка, еще обучаясь в Радужной долине, Митифа многих вводила в заблуждение о том, сколько ей лет на самом деле.

– Я… – начала было Корь, но, увидев, что разговаривает с мужчиной, удивленно раскрыла большие серые глаза, и ее густые соболиные брови поползли вверх, а маленький рот открылся.

«И этой дуре мы доверили взять Врата Шести Башен? – с каким-то отстраненным удивлением подумала Тиа. – Удивительно, что она с этим справилась».

Тиф понимала, что они поступили верно. Тальки на совете Шести настояла на том, чтобы именно ее бывшая ученица появилась перед воротами цитадели и поддержала бросившиеся на штурм набаторские войска. Ходящие помнили Корь хуже всех Проклятых, слишком мало та проявляла себя в Войну Некромантов. Способ ее плетений Башня почти не знала и преподавала ученикам в долине в самую последнюю очередь, да и то поверхностно. К тому же особенностью Митифы было то, что она без труда умела блокировать попытки ощутить ее «искру», а это давало нужный им всем эффект внезапности.

Тиф сопротивлялась предложению Проказы дольше всех, обойдя в этом даже недоверчивого Лея. Она не забыла, как Митифа опростоволосилась с Матерью, и отлично помнила, как трусливая гадина ползала перед Соритой на коленях, вымаливая прощение. Но Тальки осталась непреклонна, и в итоге тихоня смогла совершить задуманное. Крепость, защищавшая перевал Самшитовых гор, не ожидала нападения, а единственная Ходящая оказалась несмышленой девчонкой, с которой без труда справилась та же самая Серая мышка.

– Это я – Тиа, – сказала Проклятая, видя, что собеседница собирается разорвать плетение, удерживающее серебряное окно.

– Тиа? – Удивления в серых глазках прибавилось. – Тиа?!

– Ты стала плохо слышать? – сгрубила Тиф. – Сколько еще повторить, чтобы ты поверила, что это я. Говори, что нужно, а нет – уходи.

– Но… но как такое возможно? Что с тобой случилось?! Почему ты теперь мужчина?!

– Так нужно, – отрезала Тиф, не собираясь вдаваться в подробности. Значит, Тальки сдержала слово и не рассказала, что произошло в Песьей Травке. Тем лучше. Это не даст посеять в голове Кори соблазна избавиться под шумок от не любящей ее Дочери Ночи. Впрочем, вряд ли столь кардинальные мысли смогут прийти в очаровательную, но донельзя недалекую головку.

– Ко… конечно. Раз ты так говоришь, то… да. Тебе же лучше знать, правда? Я тебя не потревожила?

– Потревожила, – холодно отчеканила Тиа.

– Ой! Прости. Я не хотела.

Еще одна раздражающая Тиф черта – эта дура постоянно извинялась. По случаю и без случая. Это было просто невыносимо. Порой хотелось вырвать ее язык, лишь бы не слышать вечного «прости», «не хотела», «сожалею», «каюсь», «не думала». От последнего Дочь Ночи попросту начинало трясти. Ей было вообще непонятно, о чем Корь может думать, кроме своих любимых пушистых заек и сладостей.

– Ближе к делу, – поморщилась Тиа. – Я занята.

– Сожалею, что отвлекаю тебя, но я посчитала, что ты должна знать.

– Знать – что?

– Я говорила с Аленари. Она отправляется в Радужную долину.

– Это мне известно.

– Я знаю, что Тальки рассказала тебе о записках Скульптора. Так вот. Где-то в Радужной долине спрятана их копия. Это было написано в тех отрывках, что я нашла в библиотеке Врат Шести Башен. Скульптор сделал два варианта. Первый лежит в Альсгаре. Второй – в школе Ходящих.

– Эти сведения были у тебя с самого начала?

– Да, конечно. Я сразу же сказала Тальки.

Хм… Вот только та не спешила просвещать других.

– А она – Аленари?

– Да. Я так думаю, – поспешно кивнула Митифа. – Прости, не знаю точно.

Мерзкая старая паучиха!

Теперь Рован знает половину правды и лезет в Альсгару, не мешая Лею вести войну на севере, а Аленари знает другую половину и, оставив свои отборные части на попечение того же Лея, усилив его силы на порядок, стремится в Радужную долину. В итоге никто не дерется за власть. Чахотка и Оспа считают, что как только у них в руках будет знание, они прижмут остальных к ногтю. Лей полагает, что, победив, да еще с такими силами за пазухой, он заставит всех слушаться его. Митифа вообще ничего не думает – у нее для этого нет мозгов. Тиф выброшена из игры, во всяком случае, до тех пор, пока не обретет соответствующее тело. А Тальки, оставаясь в тени и насмехаясь над ними, дергает за ниточки. Но…

Проказа не любит Оспу. Зачем же тогда она отправляет ее в такое кипящее от силы место, как школа Ходящих? Это не стоит победы в войне и усиления Лея. Что Тальки задумала? Чего она ждет? Или же найти в Радужной долине знание так же непросто, как и в Альсгаре, и старуха даже в голову не берет возможность, что кем-то из них будут обнаружены такие ценности?

Вот задачка. Кто поймет, что рассчитывает получить старая сколопендра?

– Почему ты говоришь это мне?

– Возможно, я ошибаюсь, но, мне кажется, Аленари может грозить опасность. Тальки в последнее время ведет себя очень странно. А если погибнет кто-то из нас, это очень, очень плохо. Ведь так? Да и война может затянуться. Мы ведь этого не хотим, правда?

«Тальки ведет себя странно всю жизнь», – хмыкнула про себя Тиф. Но сейчас действительно творилось что-то непонятное. Игра, затеянная Проказой, смущала.

– Ты не ответила на мой вопрос. Почему говоришь со мной?

– Я знаю, мы никогда не были в ладах, но больше мне не к кому обратиться. Лея отвлекать нельзя, сейчас на него свалился весь груз ответственности за наше будущее. Если он проиграет, надеждам Скульптора не суждено сбыться. Рован меня никогда не выслушает, к тому же он немного… болен и не имеет привычки считаться с другими и верить им. С Аленари я не смогла связаться. Она молчит уже три дня. Рвет плетение, стоит мне сделать попытку послать вызов. Так что остаешься ты. Я слишком далеко. У Врат. А ты где-то на западе. Возможно, ты смогла бы перехватить ее. Предупредить. Или хотя бы быть рядом с ней, чтобы, когда Тальки прибудет, у нее не возникло соблазна…

Митифа не подозревала, что сейчас Тиф – не та, с кем будет считаться старая карга. Если Проказа задумает устроить Оспе неприятности – сделает это вне зависимости от присутствия или отсутствия Тиа.

– А если ты ошибаешься?

– Лучше ошибиться, чем потом жалеть, правда?

Что же, в словах Кори была доля истины. Сейчас смерть любого из Шести не пойдет войне на пользу. Конечно, есть набаторские полководцы, есть сдисские эмиры, есть командиры шей-за’нов, но Проклятых не заменит никто. Без них Ходящие вздохнут спокойно, и победа будет за Империей.

– Я сейчас в другом месте. И даже если захочу помочь – не успею. Так что придется тебе справляться собственными силами.

– Очень жаль. Но я тоже ничего не могу сделать. Буду молиться, чтобы все это мне просто показалось, – огорчилась Митифа.

На этот раз контакт оборвала Тиф. Она знала, что после въевшихся в печенки «мне просто показалось» последует еще с десяток ничего не значащих и бестолковых фраз. Они вызывали только раздражение, и поэтому не было нужды выслушивать их дольше, чем требуется.

Корь все еще сидела у Врат Шести Башен! И это после того, как прошло целых два месяца с момента вторжения в Империю! Она даже не подумала упрочить свою власть, примкнуть к Аленари или Лею. Взять под свое начало Избранных или еще какую-нибудь силу. Все, что ее интересовало, – это старые, поеденные червями книги. Митифа была готова закопаться в них с головой, лишь бы ее никто не трогал.

И ее не трогали. Давно махнули рукой, поняв, что она не представляет никакой угрозы и им не соперница. Пусть роется в бумагах, лишь бы не лезла в дела.

Даже удивительно, что Корь была ученицей такой опасной и хитрой гадины, как Тальки.

Тиа нахмурилась, подошла к окну, откуда были видны ворота, ведущие в Высокий город.

Что задумала Целительница на этот раз? Какую игру ведет, если Рован услышал одно, а Аленари – другое? Все не так просто, как кажется на первый взгляд, но Тиф никак не могла разобраться, какую выгоду Тальки получит, если Оспа умрет сейчас? В тот момент, когда она нужна им больше всего!

Следовало подумать над этим.

И очень серьезно.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Алексей Пехов. Ветер полыни
1 - 1 29.07.17
Глава 1 29.07.17
Глава 2 29.07.17
Глава 3 29.07.17
Глава 4 29.07.17
Глава 5 29.07.17
Глава 3

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть