Онлайн чтение книги Ветры Империи
Круг первый. Столица

Глава 1. Два Стража

1

У него были три секунды, подаренных ему случаем и собственной изобретательностью. Три невообразимо длинных, драгоценных секунды. Бездна времени.

В первую секунду он подхватил с захламленного цементного пола кусок толстой проволоки и, сдирая кожу, пропихнул между подбородком и шлемной скобой.

Во вторую – свел и намертво скрутил концы проволоки, замкнув ее в кольцо. Метнувшись к стене, зацепился козырьком шлема за ржавый крюк и повис, упираясь голыми ступнями в проволоку, а руками – в крюк. Напрягся – до боли, до судорог в мышцах…

Третья секунда еще не перевалила за половину, когда крепления с хрустом лопнули и он выпал из шлема, будто ядро ореха из скорлупы. Извернувшись, упал на четвереньки, недоверчиво провел ладонью по бритому черепу, остро ощутив им прохладу ночного воздуха, и хрипло рассмеялся, уткнувшись лицом в ладони, захлестнутый пьянящей, звериной радостью свободы, полубезумным ликованием.

Но тут же спохватился, вскинулся на ноги и огромными скачками ринулся к окну. Яростно прыгнул и вместе с дождем прозрачного пластика полетел вниз…

2

И сразу Эрик заторопился уходить.

– Красавчик, но ты вернешься? – настойчиво спрашивала девушка. – Вернешься, правда? Я ждать буду.

Еще недавно она не смела поверить, что такой высокий и нарядный господин всерьез заинтересовался ею, а теперь почти требовала взаимности – о, женщины!..

– Конечно, – пробормотал Эрик, осторожно высвобождаясь из ее объятий. – Как же иначе?

Кажется, она не поверила – и правильно. Что возможно, Эрик уже получил тут, и теперь убогость крохотной каморки резала ему глаза. А еще эти запахи – Всемогущие Духи, чем они поливают свои постели, я же не отмоюсь!..

За стеной ритмично заскрипела кровать, кто-то шумно, с подвизгиваниями, задышал. Эрик брезгливо поморщился, но девчушка и ухом не повела. Под его взглядом она застенчиво дергала худенькими плечами, елозила коленями по простыне, но даже не пыталась прикрыться, готовая, похоже, разгуливать нагишом остаток жизни, лишь бы задержать редкого гостя. Однако теперь в этом было мало проку, хотя малышка оказалась мила – даром, что из Низких.

Ободряюще улыбаясь, Эрик завесил плечи и грудь пластиковыми латами, к предплечьям прикрепил клинки – тот минимум, без которого Истинные на улицах не появлялись. Затем махнул девушке на прощание и отбыл – разумеется, через окно, как и пришел. Ему вовсе не хотелось прославиться странностью своих вкусов. Кто же при нынешнем обилии доступной плоти зарится на кости, да еще вываленные в Грязи? Разве только Псы, да и те последнее время стали разборчивей.

Аккуратно приземлившись, Эрик выпрямился, быстро огляделся. На Столицу уже опустилась ночь, и вокруг было темно как в погребе. Лишь кое-где, под карнизами уснувших домов, слабо горели светильники. Улицы давно опустели. Низкие боялись ночи, в оправдание густо заселяя ее чудовищами и призраками… будто им мало реальных опасностей. Даже грабители не выходили на промысел так поздно. А жаль: Эрик был бы сейчас рад случаю развлечься. Почему-то он чувствовал себя виноватым. Собственно, перед кем?

Держась тени приземистых деревьев, Эрик неслышно побежал в сторону Срединной Стены, отсекавшей беспорядочные и скученные кварталы Низкого Города от четко спланированного центра, населенного Истинными. Сколько ни оглядывался, слежки за собой не обнаружил. (Да и с чего вдруг?) Но для полной уверенности Эрик покружился по хитросплетению узких улочек и крохотных двориков, опробывая навыки, вколоченные в него Школой и отшлифованные Храмом. К концу своих ухищрений он очутился перед угрюмым серым домом с единственной дверью и без окон, если не считать дюжины бойниц под самой крышей. Стоял дом на отшибе и назначения был для Эрика неясного – впрочем, у Низких прорва построек использовалась на бессмысленную ерунду. Однако именно в этом здании ему была назначена встреча, а Эрик уже пожил на свете достаточно, чтоб не соваться в такие места с наскока. Конечно, он не настолько крупная дичь, чтобы ставить на него хитрые капканы, – но ведь кто-то мог думать иначе?

Обойдя дом, Эрик примерился к стене и без особых трудностей взобрался по старой кладке к самому верху. Протиснувшись в щель, он оказался среди сложного переплетения балок, поддерживавших крышу. А больше в здании не было ничего: никаких внутренних перекрытий или перегородок, – стены ограждали единственный просторный зал, почти целиком погруженный во тьму. Лишь по сторонам от входа торчала из стены пара светильников, а напротив, в складных креслах, расположились четыре неподвижные фигуры.

Заинтригованный, Эрик вскинул брови: а если бы я привел с собой Псов? Не страшатся или приняли меры?

Отцепив от пояса крюк, Эрик надежно вонзил его в балку и на тонком тросе заскользил вдоль стены вниз – бесшумно и плавно, будто громадный паук. Достигнув каменного дна, снял с пояса катушку и оставил ее покачиваться на высоте вытянутой руки. Затем неслышно приблизился к креслам сзади.

– Я не опоздал, уважаемые? – осведомился он учтиво.

Как по команде, кресла развернулись, и сквозь прорези забрал на Эрика уставились четыре пары глаз, напрочь лишенных испуга или удивления.

– Не слишком-то вы осторожны, – улыбаясь, заметил Эрик. – Стоило тогда предупреждать меня!..

Так же дружно четверо поднялись из кресел – одинаково рослые, широкие, тяжело груженные металлом и пластиком.

– Все же ты пришел, – глухо возвестил из-за стального щитка голос одного. – Наши поздравления!

Но лица открывать не стал: либо полагал себя слишком известным, либо… Уж не загорец ли он? И голос его звучал странно, словно бы с акцентом, – хотя могло искажать забрало.

– А разве были сомнения? – разыграл удивление Эрик. – Разве я не обещал?

– Ты выполнил все условия? – тут же спросил другой голос, не менее странный. – Был ли ты осмотрителен?

– Более чем, – усмехнулся Эрик. – А чтобы мои маневры не вызвали подозрения, больший грех я прикрыл меньшим. Старая уловка, но действует безотказно.

– Что же, – произнес первый голос, – тогда наш первый вопрос: хочешь вернуть себе все?

– Еще бы не хотеть! – засмеялся Эрик. – Только кто ж мне это даст? Вы?

Заговорщики, подумал он разочарованно. Этого я и опасался.

– Конечно, это непросто, – ответили ему. – Но стоит тебе захотеть…

– И вы поведете меня?

– Мы пойдем за тобой. И будем помогать советом.

Четверо стояли перед ним в ряд, картинно сложив руки на груди, похожие точно близнецы, и разглядывали Эрика бесстрастными, изучающими глазами. На шлеме каждого вместо обычного тотемного знака была начертана согнутая в колечко стрела.

– Не слишком ли вы торопитесь, господа? – спросил Эрик.

– Но ведь ты пришел?

– Только из любопытства, предупреждаю! И если ваши секреты меня к чему-то обяжут, лучше держите их при себе.

– Разве тебя не влечет власть?

Усмехаясь, Эрик покачал головой.

– Меня не интересует политика, – ответил он. – Это так скучно, грязно…

– И опасно?

– И это тоже, – не стал отрицать юноша. – Довольно и того, что на ней погорел мой отец.

– Ты же из древнего рода, Эри, – одного из самых знатных родов Империи, по сию пору именуемых королевскими. И как сын его Главы, вправе титуловаться принцем.

– М-м… В самом деле? – Эрик мечтательно улыбнулся. – Конечно, иной раз приятно вознести себя до небес, однако уверяю вас: меня вполне устраивает статус Стража Божественной Ю.

– Тогда чего же ты хочешь от нас?

– Подробностей, господа, подробностей! О том давнем деле, когда я лишился отца, родичей, имущества, привилегий – всего. Разве ваш посыльный не намекал, будто вам немало известно?

– А что уже знаешь сам?

– Очень немногое, и то – собирал по крупицам. Почему-то об этом не любят говорить.

– И все-таки?

В нетерпении Эрик вздохнул, однако уступил.

– Ну, слышал я, будто незадолго до последнего переворота, когда нынешний наш император Ун – да продлят Духи его годы! – прорвался к власти, в Империи существовал другой заговор, возглавляемый могущественным родом Тигров – моим родом. Но перед самым выступлением заговор, как водится, раскрыли, а наш родовой замок осадила императорская гвардия – собственно, последнему я и сам был свидетелем. Хотя по малости лет почти ничего не понимал и запомнил немногое: почему-то лишь самое начало штурма. А вот что было потом… Якобы, захватили имперцы замок без особых сложностей, а ведь Тигры во все времена славились, как непревзойденные мечники-виртуозы. Поговаривали даже о предательстве. Будто кто-то ударил Тиграм в спину, а еще кто-то отключил Защиту, и почти всех их попросту пожгли лучеметами. Однако пока тогдашний правитель, карлик-чудовище Ол, сладострастно расправлялся с уцелевшими Тиграми, навеки вбивая наш род в землю, нынешний – будучи тогда лишь Главой Спрутов – напал на него и разбил в прах… Вот такая поучительная история, – заключил Эрик, небрежно улыбаясь. – Имеете к ней что-либо добавить?

– А что стало с твоим отцом, знаешь?

– Казнили, разумеется, – вместе со всей верхушкой. А брата и прочий молодняк милостиво отправили заслуживать прощение в наемные батальоны, подальше от Столицы.

– Где они и пребывают по сию пору, – холодно подтвердил Первый. – Что же за столько лет Ун не позаботился их вернуть?

– Мало у него других дел? – Эрик пожал плечами. – Бог мой, да кто теперь вообще помнит о Тиграх!

– Ты хотел подробностей? Вот первая: главным союзником Тигров в том заговоре были Спруты.

– Замечательно! – подхватил юноша. – А кто же тогда предатель?

– Подозревали многих, включая самого Уна…

– Бред!

– …и тебя.

– Полный бред! – даже восхитился Эрик. – Мне ведь тогда и десяти не было – что я вообще мог?

– Например, отключить Защиту.

– Да ну? Каким же образом?

– Вторая подробность: когда, уже по завершению штурма, имперцы вскрыли пультовую кабину, то обнаружили там лишь пару Тигриных трупов и потерявшего сознания мальчика – тебя.

– Выходит, это я их прикончил? – Эрик от души рассмеялся. – Черт возьми, а почему заодно не приписать мне и захват замка?

– Что до замка, – невозмутимо продолжал Первый, – то им сейчас владеет некий Олт, бывший император, живой и здоровый. И как тебе такая подробность?

– А вот это уже явная ложь, – помрачнев, откликнулся Эрик. – Ну зачем же так грубо? Солидные вроде бы люди, немолодые… Ведь столько народу видело, как Спруты выволокли Ола из Столицы, привязав позади вездехода. Живой он – как же!.. Да от него половины не осталось, когда труп наконец скормили рыбам!

– Чего проще: проверить. Или не хочешь себе жизнь осложнять? Тогда ведь придется мстить не только Олу.

– А вот кому и за что мстить, я разберусь сам, ладно? – не сдержался юноша. – Привык, знаете ли, в вопросах чести обходиться без советчиков.

– Почему ты пошел в Стражи? – внезапно спросил Второй. – Ты настолько почитаешь Ю? Или недоволен миром?

– Ну, я готов признать, что мир безупречен, – нехотя объяснил Эрик, – да только я в него плохо вписываюсь. Может, я ненормальный?

– А может, ненормален мир? – возразил Первый. – Ты не задумывался, отчего за тобой так охотятся имперцы?

– Ну, я ведь стольким из них пощекотал ребра!.. – Эрик злорадно хохотнул. – И потом, у нас старые счеты – еще с того штурма.

– А если за тебя примутся и Воители, что скажешь тогда?

– Да этим-то я зачем сдался? – удивился юноша. – Я же мало что значу на этом свете: я не вершу судьбы и не плету интриг, у меня нет ни власти, ни богатства, за мной даже не стоит род… Понимаю, куда вы клоните, – внезапно сказал он. – Очень хочется натравить меня на Уна? Господа, я ведь не мальчик и давно не верю в сказки – ни в красивые, ни в страшные. Даже если император пощадил Ола, что это доказывает?

– А как он обошелся с Тиграми, своими соратниками? Знаешь ли, что твоих выживших родичей услали за океан – всех до единого!

– Кроме меня, – уточнил Эрик. – Впрочем, я уже как бы и не Тигр, а так – выкормыш Империи… Или дело в том, что я не успел вырасти к моменту Вторжения? – Он усмехнулся: – Видите, я уже сам начинаю домысливать вашу историю!.. И все ж повторяю: не рассчитывайте на меня. Что бы ни показала проверка ваших… гм… подробностей и как бы ни повернулись события, я намерен вести собственную игру. А тем более не желаю служить ширмой.

– Кажется, ты принял нас за обычных заговорщиков? – снисходительно спросил Первый. – Или того хуже – за шпионов Загорья?.. Собственно, нас ведь не интересуют ни Ун, ни Ол, ни даже Тигры. Теперь все это касается лишь тебя.

– Кто же тогда? – насторожился Эрик. – Надеюсь, не Ю?

– Не сейчас. И не в том смысле, чтоб это обеспокоило Стража.

– Разорви меня Ветер, кто же остается?

– Ты.

– Только не надо морочить мне голову! – потребовал юноша. – Откуда столько внимания к моей скромной персоне?

– Мы хотели узнать, как много сохранилось в тебе от прежнего Эри и насколько изменила тебя Школа. А главное, не приручили ли тебя силы помогущественней императора?

– Уж не Духов ли вы имеете в виду? – язвительно спросил Эрик. – А больше надо мной никого нет, уверяю!

– Слушай меня, Эри, сын Кира, Главы Тигров, – с внезапной торжественностью заговорил Первый. – Тайные Воители, имперцы, Псы – лишь немногие из препон, поставленных исконными нашими врагами на пути к Старой Истине. И твой отец погиб вовсе не из-за…

Но тут крайний в шеренге, доселе безмолвный, шумно втянул в себя воздух и по-звериному нацелился на дальнюю стену, шаря по ней глазами. Опасаясь подвоха, Эрик бросил через плечо взгляд и ощутил странное: будто могильным холодом пахнуло на него сзади. Да и тьма в углу сгущалась слишком уж резко. Что за фокусы?

Издав горловое рычание, панцирник достал меч и угрожающе двинулся на подозрительную стену. Трое остальных следили за ним, ухватившись за рукояти. Оберегая спину, Эрик отступил в сторону и тоже изготовился – собственно, к чему?

И вдруг он увидел два небольших глаза, явственно светивших из темного угла. В следующий миг от мрака оторвался клок и обернулся голоногим Хранителем в черной хламиде, невысоким и сухощавым, как все они. Ловко увернувшись от набегающего панцирника, Хранитель кинулся вдоль стены, будто надеялся спастись в соседнем углу, – вот потеха!..

Но Эрик не успел даже хмыкнуть, как тройка латников с единым лязгом выдернула мечи из ножен и рванулась Хранителю наперерез – с явным намерением изрубить того на куски. Господа, господа! – возмутился юноша. Я и сам охотно надавал бы шпиону пинков под зад, но убивать?!..

Обгоняя отягощенных броней убийц, Эрик поспешил к месту сбора и в последнем прыжке вклинился между Хранителем и панцирниками, взрывным ударом клинков отбросив три тяжелых меча, так рьяно разлетевшихся в беззащитную плоть. Тут же шагнул назад, спиною тесня Хранителя и давая противникам понять, что не стремится обострять ситуацию. В самом деле, стоит ли ссориться из-за ерунды, когда вокруг столько отличных поводов!..

Но четверо, похоже, считали иначе. Не сговариваясь, они круто изменили намерения и теперь, похоже, об ином не мечтали, лишь бы побыстрее переправить Эрика к славным его предкам. Что ж, не они первые.

Выставя перед собой клинки, Эрик прочно занял позицию. Теперь он не отступил бы, даже если бы не было позади бедолаги Хранителя, обменявшего свободу на бессмертие, но уязвимого не хуже прочих. Редкостное искусство двумечника, заложенное в юноше едва не с младенчества и отточенное затем в Школе, позволяло ему без страха противостоять этой четырехглавой металлопластиковой стене. Не зря же отец с братом натаскивали его до кровавых мозолей?

Для пробы панцирники сделали несколько выпадов – Эрик парировал удары играючи, с демонстративной легкостью. Тогда четверо сомкнулись плотней, в безупречный боевой строй, и стали набирать обороты. Клинки летели в Эрика все чаще, все злее, и скоро его уверенность пошла на убыль, ибо наседали на него рубаки умелые, а отражать их взмахи этими прогулочными легковесами оказалось совсем непросто. Пока что юноша ухитрялся поспевать за всеми, но выдерживать такой режим долго – невозможно, никто бы не смог. А угодить под этот лязгающий многорукий механизм – не приведи Ю, останутся одни ошметки!..

Неожиданно строй убийц распался и отпрянул, будто устрашенный внезапным светом, хлынувшим из-за спины Эрика. Оглянувшись, остолбенел и он, увидев зависшую в воздухе жуткую фигуру, до черноты затемненную прожекторным сиянием глаз. Фигура с усилием подняла тощие руки, нацеливая их на панцирников, – и в этот миг Эрика хлестнуло ужасом, словно кнутом. Сорвавшись с места, он бросился в сторону, к своему спасительному тросу, и кошкой взлетел на самый верх. Уже оттуда увидел, как из ладоней Хранителя вырвались слепящие снопы молний, превратив врагов в дымные факелы. В следующую секунду их пылающие тела разом провалились под землю, а Эрик, совершенно ошалев, протиснулся в окно, с силой оттолкнулся и полетел вниз.

3

С последним криком из Норы словно выплеснулась жизнь, и она стекла по его телу на пол, уйдя на сей раз в такие дали, что Горн встревожился: не переусердствовал ли? Женщина лежала перед ним – смятая, измученная, и роскошная ее плоть расплющилась по ковру, погрузясь в пушистый ворс, словно в траву. Подождав, он пошлепал по ее обмякшим щекам, но прошло еще немало времени, прежде чем Нора открыла глаза. Медленно улыбнувшись, она притянула Горна к себе.

– Зверь мой, зверь! – жарко зашептала прямо в ухо. – Зверюга, чудовище!.. Что ты со мной делаешь?

Коротко и грубо он объяснил – что, и женщина задохнулась от страсти, затрепетала всем тугим, сильным телом. Великий Ветер, неужто ей мало? Но удивительно, что и Горн продолжал желать Нору с прежней силой и готов был ее мучить еще не один час…

Однако дрожь уже покидала женское тело, мускулы опадали.

– Притомилась? – спросил Горн насмешливо. – Сходишь с трассы – а, Нора?

– Впервые!.. Правда, милый, никогда со мной такого не было. – Она порывисто взлохматила его волосы. – О мой неутомимый, ненасытный, чудовищный зверь… Чудо!

Потянув за руку, Нора завалила рыцаря на спину и уселась на него сверху, торжествующе смеясь. Над упругим животом бронзовыми куполами нависали груди – поддавшись искушению, Горн взвесил на ладонях эти обольстительные полушария. М-да, экое богатство…

– Ну, что? – улыбаясь, спросила Нора. – Так и будешь держать?

Он разглядывал женщину снизу и удивлялся. Ведь она даже не очень мне нравится. Вообще, что в ней хорошего? Кровожадная, похотливая стерва, помешанная на силе и власти, к тому же, кажется, фанатичка. Да и внешне это не мой стиль… Но тогда почему я так сильно, до скрежета зубовного, ее хочу?

С первого своего появления в гостевом зале этого родового блока Горн почувствовал к себе интерес и не ошибся: для его алчущего меча незамедлительно отыскались подходящие ножны – в облике огнегривой красавицы Норы, только вступившей в пору расцвета, но успевшей прославиться любовными подвигами. А ее бесподобная грудь уже в начале знакомства была выложена на козырьке корсета, словно на подносе.

Разведя подпирающие руки, Нора улеглась на рыцаря и сладко вздохнула, проводя пальцем между пластами его громадных мышц.

– Желаешь добавки? – немедленно спросил Горн.

– Чуть позже, ладно? Так приятно лежать на тебе…

– Мне тоже.

– Ну скажи, что обожаешь меня!.. Ты ведь жить без меня не сможешь, верно?

– Угу, – согласился рыцарь.

– Где еще ты найдешь такую? Во всей Империи нет равной мне!..

– Да уж, такое сокровище поискать.

Нора чувствительно укусила его за ухо и спросила:

– Скажи, а пойдешь за меня на смерть?.. Нет, ты поклянись!

– Лучше я за тебя убью, – предложил Горн. – Называй любого.

– Даже императора?

– А разве он не человек?

Женщина залилась довольным смехом и отказалась:

– Нет, Ун пусть поживет… пока. Вот что скажешь про Ю?

– Желаешь смерти Божественной? – с неудовольствием спросил рыцарь. – Не кощунствуй!

– Глупый, кто говорит о смерти? Она нужна нам живой.

– Кому это – вам?

– Истинным ограм.

– Все мы – Истинные.

– Но не все понимают, что это значит. Истинный огр не станет делиться властью с Низкими.

– Все-таки ты про Уна.

– И про тех, кто за ним стоит.

– Давай, я его убью, – снова предложил рыцарь.

– А что это изменит? У власти должен встать другой род – наш, Львиный… Подумай, Горн!

Женщина рывком поднялась, секунду постояла над Горном, разглядывая его с высоты. Затем с сожалением вздохнула и направилась к бассейну, плавно раскачивая крутые бедра, позвякивая браслетами на стройных лодыжках. И сзади она была великолепна – статная, гибкая, с крупными, красивой лепки мускулами, вызывающе женственная. Перекатившись на колени, рыцарь следил за ней неутоленным взглядом, и, судя по всему, Нора осязала этот взгляд спиной… или же тугими своими ягодицами. Удивительно, как быстро освоилась она с наготой – ведь это наперекор традициям Истинных!

Оглянувшись на любовника, Нора с торжеством улыбнулась, мягко обрушилась в воду и заплескалась, соблазняя Горна каждым движением. Теперь она даже не стыдилась света, заливающего бассейн из того же отверстия в потолке, откуда сыпался аккуратный водопад, и рассеивающегося по уютной, устланной коврами комнате.

– Ныряй ко мне! – позвала женщина. – Ну?.. Или ты боишься воды?

– Истинный огр не страшится ничего, – с достоинством ответил Горн, – но избегает сырости. Его родина – горы.

Разогнавшись, Нора до пояса выбросила себя на ковер, расплющив о него роскошные груди.

– Ну подойди, – дразнила она рыцаря, лаская торчащие соски. – Ну? Возьми меня!.. Слышишь, зверюга?

Безмолвно Горн метнулся к ней. Женщина с визгом отпрянула, но он поймал ее за бока и легко вынул из воды, губами ловя прыгающие груди. Заливаясь смехом, Нора рвалась из его жестких лап, пинала в живот коленями…

Вдруг Горн отшвырнул женщину от себя и прыгнул назад. Тотчас сумрак прорезала молния – из бассейна взметнулись клубы пара, затлел мокрый ковер. Нора поспешно вынырнула, отплевывая воду и ругаясь.

– Всем стоять! – раздался властный голос.

Водопад внезапно прекратился, будто его выключили, и за ним обнаружился проход, перед которым высился осанистый мужчина с эмблемой Избранного на груди. Твердой рукой он направлял на Горна лучемет, а по бокам от него выстраивались шестеро сторожевиков, как на подбор – мясистых, кряжистых, с тяжелыми тесаками за поясами и свирепыми мордами, ухмыляющимися в предвкушении потехи. Все они были Псами, и кодекс не возбранял им нападать сворой на безоружного. Но вот Избранный показал себя странно.

– Ты с цепи сорвался, Лот? – гневно закричала женщина, снова погружаясь в воду по горло – в напрасной попытке скрыть наготу. – Ты же мог меня обжечь!

Человек с лучеметом растянул в улыбке тонкие губы.

– Это была бы трагическая случайность, дорогая, – любезно откликнулся он, продолжая в упор разглядывать Горна. – Нора, а кто этот забавный голыш? И почему он без шлема?

Ковер понемногу разгорался, негромко потрескивая, – не слишком охотно, зато почти без дыма. Женщина молчала.

– Не желаешь отвечать? – удивился Лот. – Что ж…

Чуть двинув дулом, он пустил в бассейн вторую молнию, исторгнув из него свежую порцию пара, а из груди Норы – новый негодующий вопль.

– Ну да, мы были вместе! – выкрикнула она. – И тебя совершенно не касается, в каком виде мы это вытворяли. Я имею право на прихоть!

Вот она: сила традиций! – с усмешкой подумал рыцарь. Куда проще оказалось в Нору вступить, чем убедить ее сбросить всё. Зато потом Нора разошлась!.. Или это испорченность?

– Оголиться – и перед кем? – презрительно сказал Лот. – Даже я никогда не видел тебя в таком…

– Но ты же не просил! – дерзко возразила Нора. – Разве б я отказала?

Скривившись, Лот выстрелил снова, на этот раз вплотную к женщине, и она с воплем выметнулась из воды, теперь действительно слегка ошпаренная.

– Этого ты хотел?! – крикнула она, безуспешно пытаясь прикрыться узкими ладонями. – Ну радуйся, ты выставил меня перед своей сворой!..

– Далеко же ты зашла в своем бесстыдстве! – объявил Избранный. – Я долго терпел, Нора, но всему есть предел. И теперь поквитаюсь с тобой за все!

– Да что ты можешь? – фыркнула женщина. – Это во Дворце ты начальник стражи, а здесь все решает Тор. И я пока не в твоем гареме.

– А на что мне порченные? – рявкнул Лев. – Сколько чужаков ты пропустила через себя – уже и со счета сбилась? А ведь Кон меня предупреждал!..

– Так пойди и поплачься ему, – огрызнулась Нора. – Он давно на меня зубы точит.

Лот медленно покачал головой.

– Я разберусь с тобой сам, – сказал он. – Обойдемся и без Главы, и без старейшин… Но прежде я выжгу твоему красавцу весь инструментарий!

Похоже, такая перспектива обеспокоила Львицу не слишком – в отличие от рыцаря.

– А тебя, – задумчиво продолжал Лот, – пожалуй, стоит подарить моим Псам.

– Да ты спятил!

– Почему же? – криво улыбаясь, возразил Лот. – Я недостаточно хорош для тебя? Ну так взгляни на эти рожи – они займут достойное место в твоей коллекции!.. Чем они хуже этого?

Он вдруг щелкнул пальцами, и один из Псов кинулся к женщине, ухватясь обеими лапами за ее руки. Оскалив белоснежные зубы, Нора въехала коленом ему в пах, и Пес с рычанием отшатнулся.

– Да уберите же ее! – раздраженно крикнул Лот.

И тут рыцарь сорвался с места. Спохватившись, Лот выстрелил навскидку, но промахнулся. В следующий миг Горн уже достиг крохотного пульта, включив местную Защиту, и тотчас индикатор на лучемете Лота погас. Повернувшись к противникам, рыцарь торжествующе осклабился.

– Ну и что? – пожал плечами Лот. – Второй вариант не хуже.

Он снова щелкнул пальцами, и Псы разом зашевелились, доставая из-за поясов тесаки. Разделившись на тройки, они двинулись к рыцарю, огибая бассейн с обеих сторон.

– Возьми их, зверь! – азартно выкрикнула Нора. – Куси, ну!..

Она уже и думать забыла прикрываться – действительно, до таких ли пустяков сейчас?

– Милая, на что ты надеешься? – усмехнувшись, спросил Лот. – Парни сделают из него фарш, вот увидишь!

С устрашающим рыком Горн рванул разгоревшийся наконец ковер вверх и в сторону, а вместе с ним в воду обрушились двое зазевавшихся Псов. Громадным прыжком рыцарь подскочил к третьему и, опережая взмах тесака, нанес сокрушающий «удар питона», проломив кулаком грудь. Вырвав окровавленную кисть, отпихнул труп и оглянулся. Вторая тройка со всех ног мчалась к нему вокруг бассейна, четвертый Пес уже лез из воды, стиснув тесак крепкими зубами, пятый – барахтался посредине бассейна, запутавшись в ковре. Жестоким пинком Горн сбросил четвертого Пса обратно и в два прыжка перемахнул бассейн, с такой силой оттолкнувшись от головы пятого, что и его отправил на дно пускать пузыри.

– Видишь, чем он лучше? – ликуя, воскликнула Нора. – Ты видишь?!

Лот поспешно отступил к выходу, срывая с пояса короткий парадный меч, однако рыцарь пренебрег Избранным. Оскалясь, он следил за уцелевшей троицей.

Помедлив, Псы решили не разделяться и двинулись в обход бассейна вместе, уже без спешки. Теперь они откровенно побаивались противника, хотя тот по-прежнему был гол и безоружен.

– Живее, скоты! – рявкнул от двери Лот. – Ату его, ату!..

Горн мог бы закружить всех троих вокруг бассейна, но они того не стоили. Вновь издав громовой рев, он бросился Псам навстречу. Сторожевики не дрогнули и сомкнулись, тыча перед собой тесаками. Но где им было выстоять!.. Одного за другим рыцарь выдергивал их на выпаде и встречал оглушающим ударом в лицо. Покончив с последним, он собрал тесаки и бросил в бассейн.

Затем развернулся и угрожающе двинулся на Избранного. Тот попятился, выставя свой нелепый клинок. Он не был трусом, однако против такого бойца у него не было шансов, и теперь Лот понимал это слишком ясно. Даже бегство его бы не спасло: голыш-зверь настиг бы жертву в несколько прыжков.

И вдруг бронированную фигуру Избранного заслонила нагим телом Нора. Протянув к рыцарю руки, она пошла ему навстречу, увещевая ласковым, чуть вздрагивающим голосом – видно, страшен он был сейчас. Горн встретился с ней, наготой к наготе, вмял женщину в себя, ощущая, как сладко и покорно обмякает она в его руках и как снова – который уже раз за сегодня! – вздымается в нем волна желания. Не шевелясь, Лот молча глядел на них и бледнел с каждой секундой. Похоже, бедняга все-таки любил Нору – на свой лад.

– Иди уж, сиятельный, – отпустил его Горн, понимая, что тот никогда не простит ему ни победы, ни жалости. – Или хочешь, чтобы мы занялись этим у тебя на глазах?

Глава 2. Новые друзья

1

Затаившись за камнем, он ждал. Сторожевые Псы подходили все ближе, негромко переговариваясь. Их было двое, и, судя по изготовленным лучеметам, оба были настороже. Видеть беглеца они не могли: укрывавшая его пещерка находилась высоко над тропой, – и он был уверен, что успеет спрятаться, лишь только кто-нибудь из Псов начнет поднимать голову. И все-таки беглеца била дрожь, пальцы судорожно стискивали обломок гранита. С трудом он удерживал себя на месте, страшась ошибиться, упустить момент. Еще секунда, еще шаг…

Сторожевики прошли под ним, и тогда, скользнув по стене со стремительностью атакующего питона, он прыгнул на них сзади. Камень смял шлем одного из Псов раньше, чем ноги беглеца коснулись тропы. Второй успел обернуться, но тут же его лучемет отлетел в сторону, а лицо исказилось от ужаса и боли. Агония длилась недолго – беглец разжал пальцы, и к его ногам сползло мертвое тело.

Безотчетно он вытер ладони о голые бедра. Было страшно и противно – до тошноты. Но не было времени расслабляться. По одному беглец затащил трупы в пещерку, затолкал глубже. Тот, кого он убил первым, оказался крупным мужчиной, но, когда беглец натянул на себя его доспехи, едва сумел застегнуть пряжки.

Полностью экипированный, беглец снова спрыгнул на тропу, огляделся и, закинув лучемет за спину, двинулся по тропе вверх, в спасительные горы. Что бы ни ждало его впереди, рабство пугало больше.

2

Ближе к окраине Эрик отпустил «двойку», и голыши покатили тележку обратно, бодро топоча пятками по мостовой. Отслеживая покатость городской Крыши, блоки были тут куда ниже, чем в центре, вблизи Дворцовой площади. Хотя теперь это мало что значило. Верные своим привычкам, огры уже вгрызлись в здешнюю землю настолько, что определять этажность блоков снаружи стало затруднительно. Правда, близостью блока ко Дворцу до сих пор характеризовалось влияние рода.

Не спеша, Эрик прогулялся по радиальному проспекту еще дальше, к самой Срединной Стене, затем повернул и двинулся вдоль нее, украдкой озираясь. В поздний этот час жизнь в городе, если и не затихала вовсе, то с темнеющих улиц почти полностью перемещалась в дома, под прикрытие прочных стен. А из редких прохожих, попавшихся Эрику на глаза, никто не показался ему подозрительным.

Пленочная Крыша уже потемнела окончательно, когда Эрик вступил в проходную. С подчеркнутой учтивостью он приветствовал постовых – в ответ те ухмыльнулись вполне беззлобно, что насторожило. Конечно, ночные стражники куда пожиже Дворцовых, однако те и другие звались имперцами и одинаково не жаловали Стражей. Но не станут же они пакостить в открытую?

Озадаченный, Эрик вышел наружу, уже по другую сторону Стены, и невольно поежился – тут оказалось заметно прохладней. Дальше начинался город Низких, а значит, заканчивался порядок. Вместо каменных массивов, разделенных радиальными и кольцевыми проспектами, тут теснились тысячи разнокалиберных строений, образуя вокруг Верхнего Города громадный лабиринт.

Впрочем, Эрик уже ориентировался в нем свободно. Привычным маршрутом он проследовал вдоль темных домов, ежеминутно поворачивая, проскакивая улочки и дворы, нередко погруженные в абсолютную тьму – и тогда Эрику приходилось пробираться по памяти, если не ощупью.

Наконец он шагнул в знакомый и тоже черный проход, за которым уже начинались освещенные кварталы, и… накрепко увяз в чьих-то лапах. Тут же напрягся, рванулся изо всех сил и – продрался. Но вся воинская сбруя осталась сзади, вместе с пластиковым нагрудником и мечами. Ловкачи!..

– Ну-ка, красавец наш, – раздался из темноты насмешливый голос, – покажи, чего ты стоишь сам, без этих своих колдовских прутиков!

По сторонам вспыхнули фонари, озарив крохотный двор, отовсюду стиснутый унылыми серыми стенами с редкими дырами окон. Прыгнув к центру, Эрик крутнулся на одной ноге. Все проходы оказались закупорены ухмыляющимися Дворцовыми стражниками – матерыми хищниками, почти сплошь набранными из лишенных рода и люто ненавидевшими имперскую знать. На Эрика они давно зубы точили, да только он неизменно их переигрывал – до нынешнего раза.

– Чего молчишь? – спросил тот же голос, и теперь Эрик разглядел говорившего. – Язык проглотил? А ведь раньше болтал, точно вестник!

Судя по готовности, с какой заржали стражники, обращался к нему вожак здешней стаи. Кажется, Эрик даже припомнил этого коренастого здоровяка, одного из многих, кому он прописал легкое кровопускание для успокоения нервов. Не все ли они собрались здесь?

– Не это ли родник твоего красноречия, парень? – поинтересовался вожак, взвешивая на пальце Эрикову сбрую. – Может, добавить сюда и твой язык?

Стражники разразились новым взрывом хохота, и Эрик вдруг содрогнулся. Все это уже было, было: багровые блики, скачущие по стенам, гогочущие имперцы, отвратительная беспомощность… И страх!

– Получи! – рявкнул Эрик, единым движением срывая с себя пояс и разворачивая его в длиннющий кнут.

Яростная волна прокатилась по сужающемуся ремню и самым его концом коснулась лба насмешника. Из-под лопнувшей кожи брызнула кровь, заливая глаза. И прежде, чем опомнились остальные, Эрик провел по кругу серию хлестких ударов, сшибая с физиономий стражников ухмылки, отбрасывая тех в глубь проходов.

Но уже через секунды на окровавленные лица имперцев опустились забрала, из ножен с лязгом вылетела дюжина клинков и стальное кольцо стало сжиматься вокруг Эрика. Будто затравленный зверь, он закрутился на месте, без надежды выискивая в ней прореху.

– Эй-эй, назад! – вдруг заорал вожак. – Слишком просто.

Растолкав своих, он бесстрашно пробрался вплотную к Тигру, ежесекундно вытирая со лба кровь. Теперь он рисковал глазами: Эрик едва себя сдерживал.

– Мы отдадим его Мастонду, – объявил вожак, неистребимо усмехаясь и, однако, зорко следя за кнутом Эрика. – Ты ж не захочешь упустить свой шанс, приятель?

Похоже, им мало было Эрика убить – хотелось унизить. Крепко же он досадил имперцам! Но выдержать простой бой с Мастондом…

– Ну? – поторопил вожак.

Презрительно хмыкнув, Эрик отбросил кнут.

– Вот и ладно, – одобрительно кивнул имперец. – А теперь пропустите овечку к мяснику, и да охранит ее пречистая Ю!..

В железной стене образовался проход, и Эрик двинулся сквозь него под высокую каменную арку. Кто-то из стражников дернулся было наперерез, но вожак небрежно смазал торопыге по скуле. И тот проглотил оскорбление без слова. О Духи, ну и нравы!..

Лишь только Эрик вступил в коридор, как его перекрыли с одного конца стражники, притихнув в ожидании зрелища. А на другом конце уже поджидала неохватная, чудовищная туша, из которой можно было вылепить троих Эриков. Конечно, это и был Мастонд, почти столь же легендарный, как его вымерший пращур, и неодолимый в простом бою. Имперцы истово оберегали своего редкостного полузверя от сторонних клинков и выпускали только против особенно дорогих врагов. А уж что тот вытворял с ними – и до, и после их смерти, – об этом могли поведать спецы, осматривавшие растерзанные трупы. Ибо Мастонд был уродлив насквозь, от кожи до психики.

Эрик остановился неподалеку от человека-скалы, так и не сделавшего навстречу ни шага. Впрочем, Мастонд и без того надежно перекрывал коридор – стоило лишь развести руки, оснащенные таким великолепным набором когтей, что исполин без усилий раздирал самую жесткую плоть. Зато его шкуру можно было пробить лишь хорошим клинком.

Эрик потряс головой, отгоняя наваждение. Кого-то напомнило ему это страшило – такого же громадного, неодолимого, жуткого… Или же почудившегося таким. Ведь тогда я, кажется, был малышом? Беспомощным и беззащитным, игрушкой в чужих руках… Ну и хватит, больше вам меня не напугать!

Он шагнул вперед, и гиганта словно включили. Чуть раздвинулись тяжелые веки, будто створки бойниц, из недр донеслось голодное ворчание. Ах, урод!.. С разворота Эрик впечатал «удар питона» в широкую переносицу, но Мастонд даже не покачнулся, словно впрямь сделан из камня. В следующий миг страшная лапа косо ударила снизу, метя распороть юноше живот, и он едва увернулся – на волоске от смертоносных когтей. Великие Духи, и это они называют «простым боем»? Да чудище оснащено получше иного мечника!..

Человекоподобная махина грузно качнулась следом за Эриком, угрожающе воздело массивные руки. По всему его телу задвигались роговые наросты, лишь на сгибах переходившие в толстую складчатую кожу. Этот выверт природы вряд ли выжил бы вне Столицы, но здесь стал любимой игрушкой Дворцовых стражников.

Мастонд снова шагнул на Эрика, и тому пришлось отступить еще. Вожак лгал Эрику: против такой глыбы не было шансов ни у кого – за малым, очень малым исключением. Что ж, это упрощает дело. Для особых случаев и у нищего Стража кое-что припасено.

Эрик не стал дожидаться, пока его прижмут к железной стене зрителей и уже там изорвут в клочья. Повернувшись спиной к Мастонду, он решительно направился к стражникам, словно предпочел броситься на их клинки. На последнем шаге вдруг развернулся и стремглав кинулся обратно. Обрадованно заворчав, Мастонд выставил ему навстречу растопыренные пальцы, но тут Эрик с силой оттолкнулся и взлетел под потолок, переворачиваясь через голову. Уже в воздухе он коснулся щиколоток, и тотчас из каблуков выщелкнулись тонкие лезвия. Опережая взмах чудовищных рук, Эрик резко распрямился и на всю глубину погрузил клинки в шею гиганта. Мягко упал на руки, успев еще до падения втянуть лезвия в пазы, сразу вскочил.

Из ран Мастонда толчками хлестала кровь, однако он продолжал тянуться к Эрику, безразличный к остальному. А сзади уже топотали сапоги набегающих имперцев.

С яростным рыком Тигр вновь атаковал чудище, внезапно упал ему под ноги, крутнулся, избежав клацнувших рядом когтей, и снизу снова ударил пятками, приподняв на клинках склонившуюся к нему тушу. Отвалил ее в сторону, рывком вскочил и метнулся в освободившийся проход. Впереди открылся похожий дворик, и оба выхода из него перекрывало по несколько стражников – подстраховались, сволочи. Стоило тогда стараться?.. Стоило!

Набирая скорость, Эрик устремился на врагов. Но когда те уже изготовились к встрече, круто поменял направление и головой вперед влетел в окно, сокрушив тонкий пластик. Распугивая жильцов и снося хлипкие двери, он пронизал дом насквозь, выпрыгнул на темную пустынную улицу и со всех ног бросился прочь. Никто его не преследовал, да и вряд ли в этом был смысл. Хотя Эрик и числился Тигром, однако бегал не хуже Гепардов.

Впереди проступили из мрака две фигуры, и юноша резко затормозил, вновь болезненно ощутив свою незащищенность, хуже наготы. Да провалиться бы всем в Подземелье, сколько ж их здесь?..

– Ха, так это дружище Эрик! – произнесла одна из фигур знакомым голосом. – Что, мой Тигр, снова маленькие шалости?

– Всемогущие Духи! – воскликнула вторая, на голову короче. – Дорогой мой, где вас так изорвали?

Эрик с облегчением рассмеялся и приблизился к парочке вплотную.

– Все подробности потом, – откликнулся он. – Любезный Биер, не одолжите ли один из ваших мечей?

Без лишних слов верзила Волк снял с бедра увесистый клинок, протянул Эрику. И снова тот залюбовался приятелем. Биер был отменным образчиком своей породы и даже при дворе затмевал многих великолепием пропорций и могучей грацией. Лицом он обладал жестким и насмешливым, ногами – длинными, мощными, а мускулистые руки, как и у Эрика, были выставлены напоказ. Вдобавок Биер недурно управлялся с двумя мечами, хотя Волки обычно обходились одним. А не прибиться ли к Волчьей стае? – который раз подумалось юноше. И разве мы не похожи с ними? Эх, одна стая, другая – да не все ли равно!..

– А вы-то что потеряли здесь? – спросил Эрик, закрепляя на себе одолженный меч. – Тоже на приключения потянуло?

Вот теперь я не разочарую никого, добавил он мысленно. Пусть только сунутся!

– Это все Эст, – посмеиваясь, ответил Биер. – Возжаждал свежатинки… Дружище, вы не ранены?

– Да, правда! – забеспокоился и маленький Вепрь. – Клянусь Горой, Эрик, уж не с Невидимкой ли вы сцепились?

– Увы, мой друг, – возразил Эрик, возбужденно смеясь. – Это были всего лишь Дворцовые стражники, хотя и редкостные мерзавцы. То ли я чем-то не глянулся им, то ли они вообще не любят Стражей.

– И здесь склоки, – вздохнул Эст. – Как же мне это надоело!..

Коротышка Эст, по прозвищу Везунчик, первый и к тому же единственный сын Главы Вепрей, совершенно не походил на грозных секачей ни видом своим, ни свирепостью и не претендовал абсолютно ни на что, кроме разнообразных плотских удовольствий. Однако он с охотой коллекционировал столичные сплетни и слухи, а особо ценил истории загадочные, жуткие, благо таких последнее время расплодилось множество.

– Эти безродные все больше напоминают повадками Псов, – проворчал Волк. – Эрик, я вас предупреждал!.. Разве можно разгуливать тут одному, да еще так поздно?

– А знаете, друзья, – оживляясь, заговорил Эст, – Низкие убеждены, будто ночами по их улицам бродят монстры. Вы-то, конечно, вольны не верить, но я сам видел растерзанные тела!

– Кажется, я знаю, чья это работа, – усмехнулся Эрик. – Надеюсь, он уже отшалился и…

Ночную тишину разорвал истошный вопль. И так же внезапно оборвался – на самом пике. Кричали совсем рядом, может, на соседней улице.

– Тогда это еще один, – хладнокровно заметил Биер. – Что-то неспокойно стало в Столице, не находите? Как будто ее прокляли Духи.

– Скорее, скорее! – заторопился Эст. – Мы опять опоздаем!

Сорвавшись с места, коротышка бросился на крик, и Эрику с Биером поневоле пришлось за ним последовать. Они завернули за угол и едва не влетели в темную жидкость, щедро разбрызганную по бетону.

– Это кровь, – обрадовался Эст. – Я говорил!..

– Разорви меня Ветер, – пробормотал Эрик, озираясь. – Не многовато ль ее на сегодня?

– Сюда! – позвал Биер, указывая клинком себе под ноги. – Смотрите.

Возле самой стены лежал человек, вернее, малая его часть: голова, рука и кусок торса. Остальное было отсечено одним могучим ударом – а ведь беднягу покрывали латы! – и унесено куда-то.

– Это же Пес! – воскликнул Эст. – Похоже на патруль, да?.. Но куда подевались остальные?

– В любом случае я им не завидую, – заявил Биер. – Да и нам тут лучше не задерживаться. Ибо лично мне на такой удар возразить нечем.

– Да, разбегаемся! – поддержал его Эрик. – Спасибо за меч, дружище, верну завтра.

Попрощавшись с приятелями взмахом руки, он направился в сторону, брезгливо огибая лужи. То-то здесь будет шума утром!..

– Э нет, мой дорогой, так не годится, – внезапно сказал Биер и, крепко взяв напарника под руку, увлек следом за Эриком. – Куда б вы не шли, мы вас проводим. Верно, Эст?

– Ну разумеется! – с энтузиазмом подхватил коротышка. – Наш красавец слишком беспечен – при том, что уже угодил в переплет. – Засмеявшись, он похлопал себя по мечу. – Клянусь Горой, мы вас в обиду не дадим!

Впрочем, малыш вправду был отважен и оружием владел мастерски.

– Но вам будет скучно со мной! – запротестовал Эрик. – Я только и собираюсь, что заглянуть в одно старое, заброшенное здание, – ничего больше. И оно совсем рядом, в нескольких минутах ходьбы.

– Кажется, я догадываюсь, – вдруг сообщил Эст. – Это бывший молельный дом, верно?

– Понятия не имею.

– А больше вроде и нечему… Поздравляю, Эрик, я тоже про него слыхал кое-что. И давно хотел наведаться.

– Что ж, пойдем. – со вздохом уступил Эрик, и они зашагали по улочке в ряд, перегородив ее от дома до дома. – Кстати, Эст, а про Хранителей вы не слышали странного?

– Фу, Эрик, как не стыдно!.. Уж кому про них знать, как ни вам, доблестному Стражу?

– А все-таки? Ну ходят же про них сплетни!..

– Ну, я не знаю… Говорят, будто глаза у них в темноте светятся.

– Так, – загнул Эрик палец.

– Что они раны заживляют простым касанием.

– Точно, могу подтвердить.

– Что они могут возникать ниоткуда и так же непонятно исчезать… Да на что вам, дружище, вы ж никогда этим не интересовались?

Нехотя Эрик признался:

– Понимаете, я был уверен, что вытравил из себя страх. Но вчера меня тут напугали – невероятным… И теперь мне стало любопытно: в своем ли я был уме?

– Вам всегда везло, – со вздохом позавидовал Эст. – Почему со мной ничего не происходит?

Сейчас произойдет, подумал Эрик, останавливаясь перед входом в злополучный дом. Может быть.

Он толкнул дверь, и та распахнулась – неожиданно легко, зияя устрашающим провалом. Нервно ухмыльнувшись, Эрик ступил внутрь, прощупывая тьму клинком. Нашарил на стене светильник, включил.

Ничего здесь не изменилось, даже его трос так же свисал с чердачной балки. Ну, и где настигла заговорщиков божья кара?

– Кто-то порезвился тут с лучеметом, – прозвучал из-за спины голос Биера. – Весь пол в подпалинах… – Бесшумным скользящим шагом Волк выдвинулся вперед. – Погодите, а это что?

Он надавил сапогом, и одна из половых плит послушно повернулась, обнаружив под собой пустоту. Так вот куда провалились панцирники!

– Уходили в спешке, – заметил Биер. – Даже не успели затворить за собой дверь… Ну что, прогуляемся?

– Бессмысленно, – с сожалением возразил Эст. – Без планировки мы можем там месяц проплутать. Это же катакомбы, вы не слышали про них?

– А мы-то решили, будто это вход в Подземелье, – проворчал Волк. – Эрик, вы удовлетворены осмотром?

– По крайней мере убедился, что мне это не приснилось, – отозвался тот хмуро. – Но разорви меня Ветер, если я поверю в эти чудеса, пока не испытаю их на своей шкуре!.. Больше им меня не испугать.

3

– Ты уж прости его безобразную выходку, – громыхающим басом, более похожим на львиный рык, говорил Глава Тор, громадный величественный старик с белоснежной, но еще пышной гривой, поверх нательных доспехов облаченный в косматую шубу. – Мне б не хотелось, чтобы по Лоту ты судил о всем нашем прайде.

Глава сам налил гостю вина, и тот кивнул, оценив жест. Они сидели друг против друга в небольшой округлой комнате, искусно стилизованной под пещеру. Ее высокие своды исчезали во тьме; от примитивного очага, сложенного посреди каменного пола, исходил живой свет, скачущий багряными бликами по стенам и скудной мебели, веяло расслабляющим теплом. В костре потрескивали ароматные дрова, завезенные из самой Огранды, дым поднимался строго вверх, повинуясь могучей тяге.

– По-настоящему я пока знаком лишь с Норой, – усмехаясь, ответил Горн. – Впечатления ошеломляющие!

– У девочки неплохие задатки, – охотно подтвердил Тор. – Высоко поднимется, если найдет подходящую пару.

– А разве Лот…

Хозяин покачал гривастой головой.

– Уже нет, – сказал он. – Пусть подберет себе такую, которую сумеет укротить. – Угрюмо помолчав, он добавил: – Это Дворец его испортил. Нахватались манер у побежденных – теперь расплачиваемся!.. А Нору я туда не пускал.

Девушка расположилась здесь же, в глубоком кожистом шезлонге. Она будто дремала, по горло укутавшись в меха и протянув к огню породистые узкие ступни. По странному контрасту с безмятежным лицом ее ноги пребывали в непрестанном и вкрадчивом движении: томно терлись друг о друга, сладко потягивались, поджимали длинные пальцы. Искоса рыцарь наблюдал за беспокойным этим шевелением, словно бы приглашавшим оголить Нору полностью и вклиниться между соблазняющими ногами. Гм, чертовка!.. Любопытно, дедушку Тора она тоже пропустила через себя? А почему нет? Старикан не лишен обояния, к тому же Глава прайда. И своего отпрыска он, похоже, ценит невысоко, раз не пожалел для меня его подружки. А хороша приманка – знал, чем купить! И сейчас продолжает водить ею перед моим носом, чтобы не сорвался с крючка. Соглашайся, парень, и тогда можешь приступать прямо тут, на шезлонге, – лишь разбросай меха, а уж там, наверняка, все готово к приему…

Не открывая глаз, Нора промурлыкала:

– Не отвлекайся, милый, – сперва дело!

Тор добродушно рассмеялся и, наклонившись, подбросил в очаг дров. Горн уже обратил внимание, что в этом блоке предпочитают обходиться без слуг и даже бессловесных рабов допускают не всюду. Добрые старые традиции… или обычная конспирация?

– Так чего же тянуть? – спросил рыцарь, демонстрируя понятное нетерпение. – Вперед, светлейший!

– Что ж, – согласился Тор. – Как ни бесчестна была выходка Лота, она показала нам, чего ты стоишь.

– Будто специально, верно? – невинно вставил Горн. – Ну-ну, продолжайте…

– Днем раньше, позже, но естество проявится, сколько ни скрывай.

Тор вдруг поднялся, и только сейчас рыцарь в полной мере оценил, какая это громадина. И двигался старик на удивление легко. Пожалуй, в тех легендах, что про него сложены, немало правды. Даже и теперь немногие из молодых посмели бы с ним поспорить.

Рыцарь тоже встал, и Тор оглядел его с одобрением.

– Прайду не помешает приток свежей крови, – произнес он и вздохнул. – Мельчает порода. А ведь когда-то наши женщины рождали героев!..

– Говорят, вы были последним? – с интересом спросил Горн.

– Как-то за один вечер я победил дюжину лучших бойцов Империи, – ответил Тор, глядя мимо гостя в такую даль, куда теперь за ним могли последовать немногие. – И мог бы стать Верховным Правителем, если б захотел. Но тогда меня влекло другое.

– Надеетесь возродить древнюю традицию? – усмехнулся рыцарь. – А честь прайда на сей раз буду отстаивать я?

Тор уперся в него пронзительным взглядом. Глаза у старика были ясные и твердые, словно у юноши.

– Это хорошо, парень, что ты умеешь не только драться, – произнес он. – Ты ведь из провинции, так?

– Я – лишенный рода, – уточнил Горн. – Почти что шатун. Разве я могу биться за вас?

– Конечно – если мы тебя примем. Это еще одна древняя традиция, о которой забыли нынешние блюстители пород.

– Ну ладно, – сказал рыцарь. – Допустим, я одолею всех. Что дальше?

Глава перевел взгляд на Нору, со значением осклабился. Приоткрыв глаза, девушка улыбнулась в ответ и распахнула ворот, обнажив неправдоподобную грудь, – будто ей стало жарко.

– Вы не поняли, – возразил Горн. – Это-то само собой, иначе вам не привязать меня к прайду. Но не думаете же вы, что меня можно купить женщиной? даже такой, как Нора.

– Хочешь власти?

– Провалиться мне в Подземелье, почему нет!.. Но и это не главное. Когда вы станете императором, с чего начнете?

Тор одобрительно кивнул, большой рукой гладя роскошные волосы Норы. Девушка благодарно потерлась щекой о его ладонь, и это мало походило на дочернюю ласку – мысленно Горн похвалил себя за проницательность.

– Желаешь знать, ради чего это затевается? – спросил старый Лев. – Молодец, ты нравишься мне все больше… Может, ты и историей интересуешься? Помнишь, кем были мы, огры, какие-нибудь полвека назад? Мы наводили ужас на врагов!

– С тех пор врагов у нас поубавилось, – усмехаясь, заметил рыцарь. – Похоже, скоро их не останется вовсе.

– Самый страшный враг – внутренний. Думаешь, это мы завоевали соседей? Нет, это они завоевали нас! Они развратили нас роскошью, изнежили комфортом, они растворили нас в себе – среди огров уже почти не осталось истинных… Каленым железом! – вдруг загремел Глава. – Да, каленым железом мы будем выжигать бесхребетность!

– Все это слова, светлейший, – возразил Горн. – Покажите мне врага.

– Оглянись, парень, – враг всюду!

– Даже во Дворце?

– Особенно в нем. Толстяк Ун хочет угодить всем, и к чему это привело?

С сомнением покачав головой, рыцарь опустился в кресло и снял с огня узкий клинок, на котором сочился кровью шмат отменного мяса. Полил его вином и стал откусывать, поджимая губы, чтобы не обжечься. Сейчас же к мясу потянулась Нора и принялась жадно рвать его с другого края, искренне сердясь, когда Горн, поддразнивая, отводил кусок от ее рта.

– Пора показать, кто в Империи господин, – грозно продолжал Тор. – Чернь слишком о себе возомнила – в рабошлемы ее! К чему нам столько бездельников? Мы возродим исконную силу огров, и никто больше не посмеет нам угрожать.

– Если б рабошлемы появились чуть раньше, – со смешком заметил рыцарь, – нам не пришлось бы приручать побежденные народы.

– Именно! – подхватил Тор. – Но ведь кто-то должен исправить положение?

– Предположим, мы его исправили. С кем станем воевать дальше?

– Есть еще Второй Материк, – мечтательно улыбнулся Лев. – Там возродится былая слава огров.

Он снова пригладил Норину гриву и пожаловался:

– Вот ведь несчастье: вся моя сила перешла к этим плутовкам – нет бы в мужское потомство… Справишься с ними, парень? Если на брачном ложе ты так же хорош, как в драке, я подарю тебе всех!

– Я могу приступать? – усмехнулся рыцарь. – С кого начать?

– С меня! – потребовала Нора. – Остальными займешься после… если сможешь.

– Погоди немного, – хмыкнув, сказал Тор. – Так ты согласен?

– На что? – удивился Горн. – Войти в ваш прайд? Охотно. Подправить вам породу? С великим удовольствием!.. Ведь ничего другого мне пока не предложено. Или вы всерьез полагаете, будто вызвать Уна на единоборство – реально?

– У нас есть цель. Ты согласен ей служить?

– Допустим. Но как?

– Пути мы тебе укажем.

– «Мы»? – ухватился рыцарь. – Я-то полагал, что в прайде Львов все решает великий Тор.

– В прайде – может быть. Но в таком деле без союзников не обойтись.

– А про них мелкой сошке, вроде меня, знать не положено, верно? – Горн понимающе осклабился. – Честно сказать, светлейший, в таком деле я не доверился бы никому с репутацией менее кристальной, чем у вас. Слишком велико бывает искушение избавиться от исполнителей!.. Если я правильно понял Нору, вы рассчитываете с моей помощью похитить Божественную? Что ж, я могу это устроить, но, как люди здравые, вы должны понимать, что без своих Хранителей, а главное – вычислителя, богиня стоит мало. Надеюсь, поддержкой Хранителей вы заручились?

– А ты впрямь умник, – задумчиво произнес Тор. – Может, это к лучшему. Только не вздумай хитрить и со мной!

– От вас зависит. Пока вам не взбредет в голову меня подставить…

– Сл о ва Тора с тебя довольно?

– Пожалуй.

– Тогда можешь приступать… И запомни! – Глава поднял огромный палец. – Никто не должен знать о твоей связи с нами. С Норой будешь встречаться, сколько пожелаешь, но – скрытно. Женой она станет, когда докажешь свою преданность прайду. – С усмешкой он оглядел молодых людей и добавил поощрительно: – Больше отвлекать вас не буду, ступайте!

Тут же рыцарь сграбастал Нору в охапку, вместе со всеми ее мехами, и по извилистому сумеречному коридору понес в знакомую комнату с водопадом. Смеясь, девушка пыталась вырваться, но лишь распаляла обоих все сильней, так что Горн даже обеспокоился подступающим неистовством – не разразилось бы оно прежде, чем они успеют уединиться. Но еще раньше навстречу им вынесло троицу кряжистых Львов, из которых один оказался стариком, на диво бодрым, с благообразным и суровым лицом праведника. Странным образом он даже походил на Тора, хотя сильно уступал тому по части величия. Двое же других интереса не представляли – молодые верзилы, самодовольные, туповатые. Но при виде их Нора потухла. Затем снова попыталась опустить ноги на пол, и теперь Горн не стал препятствовать.

– Это и есть Кон, – шепнул он девушке на ухо, – пресловутый блюститель породы?

Молча она кивнула, так и застыв: с опущенной головой, – даже чуть присела, скрывая босые ноги. впрочем, судя по брезгливой гримасе Кона, тот успел их разглядеть.

– Замечательно, – процедил он, останавливаясь перед застигнутой парочкой. – Превосходно!.. Чужаки уже разгуливают по родовому блоку Львов, как по собственному, да еще забавляются с нашими дочерьми!

– С племянницами, – чуть слышно поправила Нора. – внучатыми.

– Я в широком смысле! – рявкнул старец. – Клянусь пращурами, Нора, что происходит тут с тобой и другими? Только я добился от Тора запрета на посещение Дворца, как тамошние нравы сами стали проникать сюда через все щели!

– Может, стоит замуровать окна? – участливо предложил Горн. – А на дверях поставить этих молодцов? – он кивнул на мордатых здоровяков, скучающе переминавшихся за спиной Кона. – Только очень уж они молоды, а ведь столичные красотки – такие бесстыдницы, совратят и святого!.. Вот ежели б их оскопить, а?

Нора тихонько фыркнула и еще ниже наклонила голову, пряча лицо. Зато охранники разом подобрались, с угрозой уставясь на рыцаря.

– Дожили, – горестно произнес старик. – В собственном блоке уже не укрыться от оскорблений чужаков!..

– В широком смысле? – осведомился Горн. – В самом деле, дружище, стоит ли так переживать из-за ерунды – смотрите на вещи шире!.. Вы же один представляете здесь старейшин? Где вам углядеть за всеми! Тут остается либо набрать побольше стариков, либо уматывать из Столицы.

– Лжешь, инородец! – распаляясь, вскричал Кон. – В нашем прайде вдоволь и молодых, не затронутых скверной. Только… – С усилием он оборвал себя, негодующе запыхтев.

– Только проку от них в серьезных делах немного, – продолжил за него Горн. – А ведь так хочется подобраться к верховной власти, хотя бы и вослед Тору!.. Вот и приходится терпеть его своеволие да беспутные вечеринки, переполненные чужаками, и даже меня – эдакого нахала. – Он благодушно хохотнул. – А как приятно было б спустить на меня своих волкодавов, заодно и ослушницу Нору поучив хорошим манерам, – да, старина? Но предупреждаю: я ведь впрямь чужак тут, и ваши запреты для меня – пустой звук. а потому переломаю кости любому, кто попробует наехать на меня или мою подружку… Ну, есть желающие?

– Не хватало, чтобы я позволил затеять потасовку внутри блока Львов, – надменно откликнулся Кон. – Здесь, слава Духам, не городские улицы. Но вот Нора пойдет сейчас с нами, иначе потом сильно пожалеет!

Недолго поколебавшись, девушка с покорным вздохом шагнула было вперед, но в тот же миг Горн опустил ей на плечо тяжелую длань.

– Считайте, я захватил Нору в плен, – объявил он. – Это ведь снимает с нее ответственность?

– Так это что, объявление войны?

– Всего лишь необходимая самооборона. А если вам невтерпеж, то объявляйте войну сразу Тору. Правда, у вас против него и рост пониже, и грива пожиже.

– Превосходно, – зловеще заворчал Кон опять, – замечательно, великолепно… Вот уже чужеродец стравливает Совет и Главу. А чего ждать дальше? Забвения традиций, упадка нравов, гибели породы – чего? Да минует нас судьба Тигров и послужит предостережением!

– А что – Тигры? – с ленивой ухмылкой возразил Горн. – Между прочим, ушлые ребята были – куда там Львам!.. А вашими стараниями, Кон, в прайде скоро не на кого будет глаз положить. И что проку тогда в чистоте породы?

– Да кто ты такой, чтобы судить об этом? – гневно вскричал старец. – Сам-то, небось, из столь захудалого рода, что стыдно назваться!..

– А хоть бы и вовсе беспороден, – небрежно предположил Горн. – Что с того? В чем сможет обойти меня любой из ваших чистокровок? Ну объясните, Кон, – может, я вправду чего-то не понимаю.

– Всемогущие Духи, – провозгласил старейшина. – Да, невежда, это они, Духи, разделили нас на породы и наказали сохранять их до скончания времен!.. Какие еще нужны доводы?

– А-а, – разочарованно протянул Горн, – Духи… Тогда здесь и спорить не о чем, верно? – Одним движением он усадил безучастную девушку себе на плечо, словно законную добычу, и посоветовал, уже всей троице: – Впредь лучше вам не попадаться мне на глаза. иногда я бываю оч-чень несдержан – упаси вас Ю!..

Расправив плечи, он мастондом двинулся на молодых Львов, и поневоле тем пришлось сторониться. Кажется, они удивились его нахальству, однако промолчали: нюх на опасность предостерег их вовремя. И только когда ошарашенную троицу скрыл поворот, Нора позволила себе немного расслабиться.

– Ты сумасшедший! – шепнула она своему носильщику. – Да разве так можно с Коном?

– Н-да, – с сожалением подтвердил Горн, – лучше б я его зашиб… как бы ненароком.

– Что ты говоришь, подумай!

– Вот и у меня та же слабость: не поднимается рука на стариков, – вздохнул рыцарь. – Но помяни мое слово, Нора, этот замшелый пень еще покажет себя. Чтоб ему… С такого настроя сбил!

– Как раз это – дело поправимое. – Внезапно распахнув шубку, Нора перемахнула голой ногой через его голову. – Чувствуешь: я еще не остыла!

– Да уж, – согласился Горн, – по этой части у нас проблем не возникнет.

В самом деле, он ощутил шеей достаточно, чтобы надолго забыть о прочем.

– Знаешь, – сообщила девушка, – в прежние времена каждому Вождю полагался верховой крог. Так вот, всем крогам на свете я предпочла бы тебя.

– Это оттого, что я не кусаюсь, – объяснил Горн. – Да и бегаю, пожалуй, быстрее.

– Дурень! – засмеялась Львица. – Просто на тебе я готова скакать днем и ночью.

– Действительно, – усмехнулся он, – такого никакой крог не выдержит.

Коридор наконец завершился небольшой, едва приметной дверью, и Нора пригнулась к самой голове Горна, чтобы не ушибиться о притолоку. А он, едва успев прикрыть за собой дверь, сразу снял с плеч притихшую девушку, уже дрожащую от сладостных предвкушений, и разложил посреди пушистого ковра, приготовившись истязать ее долго и разнообразно, пока сама не запросит пощады.

Глава 3. Дворец и Храм

1

– Что вы намерены предпринять?

беглец вскинул голову – быстро, слишком быстро! – и улыбнулся приклеенной улыбкой.

– Собирать информацию, – ответил он размеренным бесцветным голосом. – Искать центр. Уничтожить его.

– Понятно, – со вздохом сказал хозяин и растер худые щеки. – Так я и предполагал.

– Что вам не нравится?

– У вас ничтожно мало шансов. И потом, – повернувшись к пульту, хозяин щелкнул переключателем, – это уже было.

Одна из стен растаяла, превратившись в экран. Беглец увидел громадную, до горизонта, плантацию, на которой вдоль натянутых проводов слаженно трудились сотни полуголых людей в рабошлемах. У беглеца знакомо стиснуло сердце – от ужаса и ненависти. Зачем ему это показывают? Разве мало было…

Четкий режим работы на плантации внезапно нарушился. Люди выпрямлялись, растерянно озирались, бессмысленно двигали руками, ногами. Через минуту растерянность сменилась яростью, людская лавина накатилась на цепь сторожевиков. Те встретили ее выстрелами, кося первые ряды. В воздухе замелькали лопаты – множество, сотни. Уцелевшие Псы побежали, рабы настигали их, прыгали на спины, крушили кулаками, жадно хватали оружие…

И вдруг над долиной разнесся вой. Из торчащей посреди плантации трубы вырвалось облако тяжелого фиолетового газа, накрыло восставших. И все исчезло.

– Их отравили? – беглец с трудом разжал сведенные судорогой челюсти.

– Ну зачем? Просто усыпили. Аварию устранили, газ откачали, и все покатилось по прежней колее.

– Это диверсия?

– Возможно. – Хозяин погасил экран. – Но обратите внимание, как безупречно организована эта исполинская система. Все производство через многочисленные подстанции подчинено Координатору. тот, в свою очередь, программируется Советом Избранных на основе директив императора и Откровений Божественной. Конечно, можно уничтожить Координатор, и это внесет разлад в экономику. Однако электронные Управители всех уровней обладают известной автономией и производственный процесс не прервется. Авария же в первичном звене вызовет немедленное срабатывание блока защиты – в его эффективности вы только что могли убедиться. А на крайний случай в Империи достаточно войск, чтобы подавить любой локальный бунт.

– Хорошо, – беглец заговорил прежним бесцветным голосом, – что вы предлагаете мне?

– Затаиться. Ну да, да… Вас снабдят необходимыми документами, убедительной биографией, и вы начнете новую жизнь. Искать вас не станут, поверьте. Процент беглецов ничтожно мал, и власти предпочитают на них не давить.

– Почему?

– Лучше не доводить людей до отчаяния, иначе они могут сделаться опасными.

– Но меня-то будут искать. Я бежал не с плантации.

– Мы это учтем.

– И многие прошли через ваши руки?

– Человек тридцать – это за семнадцать лет. Практически все внедрились успешно. Некоторым была сделана пластическая операция, хотя требовалось это больше для их спокойствия… Ну, так как?

– Пожалуй, вы меня убедили, – сказал беглец медленно.

– Вот и отлично, – кивнул хозяин, но в его голосе беглецу почудилось разочарование.

2

Как и обычно, Эрик слегка опоздал – чтобы не толкаться на входе и не томиться ожиданием. Подобных ему нахалов при дворе находилось немного, и теперь Эрик мог вышагивать по гостевому тоннелю на полной скорости, не опасаясь ненароком обогнать кого-нибудь рангом выше. По сторонам, в многочисленных нишах, скучали Дворцовые стражники, сохраняя на физиономиях каменную неподвижность. После той злополучной засады юный Тигр посчитался уже со многими, для памяти пометив их косым крестом на лбу, но нескольких хитрецов не мог достать до сих пор. С особенной ловкостью избегал поединка насмешник-вожак – при том, что Эрик натыкался на него почти при каждом посещении Дворца и даже узнал его имя: Керкс. Кнут уже оставил на лбу имперца косой шрам, и теперь юноше не терпелось завершить рисунок. Хотя больше из азарта – злость давно прошла.

На выходе из тоннеля четверо стражников с подчеркнутой учтивостью избавили Эрика от кинжала и скоренько оглядели на предмет выявления скрытых сюрпризов. Обыскивали здесь при малейшем подозрении, но Эрик никогда не доставлял имперцам такого удовольствия, а без повода они не смели трогать даже его. Впрочем, при желании Эрик мог бы их сильно удивить. Только зачем?

Стражники расступились, и Тигр уже нацелился входить, когда его окликнули сбоку. Не спеша он повернулся и расцвел: ха, да это же Керкс – легок на помине!.. Вожак глядел на него из-за решетчатого окошка, точно из тюремной камеры.

– Выходите, не бойтесь, – радушно позвал Эрик. – Меня уже осмотрели.

– Ну, это не гарантия, – ухмыльнулся в ответ Керкс. – Хватит с меня ваших фокусов!

– А кстати, – вдруг вспомнил Эрик, – как поживает наше чудище – ему уже залатали дыры? Он не похудел, бедняжка?

– Послушайте, милейший, – негромко заговорил вожак, – кого вы из себя строите? Ведь вы такой же, как мы, и в Стражи угодили по недоразумению, до первой серьезной чистки. Или не знаете, что безродным закрыты в Империи все пути?

– Кроме как в Дворцовую стражу – это вы имели в виду? – Эрик рассмеялся. – Любезный Керкс, меня лишили рода, это верно, – но кто сказал вам, будто я потерял честь?

– Честь? – усмехнулся имперец. – Это такая детская болезнь? Или это игра, придуманная родовой знатью с жиру да скуки?.. Если первое, то вы подзадержались в отрочестве, милый мой, а если второе, то кто позвал вас в эту игру? Вам же нечего проигрывать, кроме жизни. Поверьте, для нас с вами подобные забавы – непозволительная роскошь…

– А занятный вы тип! – удивленно заметил Эрик. – Только я не понял: вы себя убеждаете или меня вербуете? Если первое, то мое присутствие необязательно, а если второе, то напрасно теряете время. Впрочем, если желаете, мы можем продолжить беседу в менее официальной обстановке. Вам еще не надоело прятаться?

Кивком попрощавшись, юноша поспешил в зал, ибо его опоздание становилось уже неприличным.

Зал был огромен, а под прозрачным полом уже разворачивалось грандиозное действо: нагие, раскрашенные под огров люди сражались, охотились, добывали еду, славу, женщин. Как и в жизни, здесь обильно лилась кровь, а рядом парочки предавались любви – хотя чаще взаимности добивались силой. Подразумевалось, будто спектакли воссоздавали реальные события, но Эрик как-то дерзнул усомниться и с тех пор число подмеченных несуразностей в этих якобы исторических постановках все прибывало. Тем не менее на спектакли не жалели ни средств, ни рабов, а иногда к составлению программ даже подключали Божественную. И результат оправдывал затраты. Даже скептики вроде Эрика наблюдали за действом с интересом и удовольствием, ощущая себя небожителями, ногами попирающими облака. В нескольких местах подземный рельеф вздымался, пропарывая зальный пол, и на этих вершинах были разбиты фонтаны, дававшие начало пенящимся потокам. А по центру возвышался макет Священной Горы, которой так любили клясться огры, и поднимался он почти до самого потолка гостиного зала, напоминая небожителям, что и над ними есть власть.

Как и всегда, зал наполняла толпа, составленная из представителей едва не всех влиятельных родов Империи, и кого только не было тут: от звероподобных тугодумов Буйволов до хищных Барсов, всегда учтивых и готовых на убийство. Поверх голов Эрик разглядел Биера, вовлеченного в разговор с кем-то невысоким, но, видно, очень важным, раз Волк не решился Эрика заметить – это с его наблюдательностью! Впрочем, и Тигру было не до приятеля, ибо пришло время ночной охоты. А уж здесь было на кого положить глаз.

Первыми взгляд привлекали высокие, прекрасно сложенные девушки в роскошных просвечивающих платьях, отлично украшавшие подобные сборища, но не годные ни на что другое. были они из древнего рода Драконов, и Эрик уже обжегся на их великолепии.

Следующими обычно становились статные, пышногрудые красавицы из могущественного прайда Львов, дочери и внучки прославленного Тора, одетые весьма строго и способные ударом кулака свалить непочтительного ухажера, но безудержные в любви.

Затем – изящные и манерные девицы-Рыси, из которых получались покорные жены и заботливые матери, но прескверные любовницы. (в последнем Эрик тоже имел случай убедиться.)

Дальше маршруты исследователей расходились настолько, что Эрик мог лишь поражаться разнообразию вкусов, не уступавшему широте выбора. Но главное, все представленные тут девицы были свободны и почти каждая – доступна. А Эрик пользовался среди столичных красоток устойчивой популярностью. Благоволили к нему многие: от любительниц изящных манер до фанатичек боевой доблести. Иногда Эрик даже ввязывался в поединки на «жемчужину гарема», которые разыгрывались прямо тут, между столами, – до первой крови. Но неизменно возвращал «жемчужину» прежнему господину – после двух-трех проведенных с нею ночей. Сам же Эрик ставил на кон свою славу мечника-виртуоза, и, видно, стоила она немало, потому что дрались с ним охотно. Впрочем, пока без успеха.

сдавленно охнув от внезапного болезненного тычка под ребра, Эрик свирепо развернулся. И тут же потух: спаси нас Ю, этого не хватало!.. Вплотную к нему стояла ошеломляюще красивая девушка и норовила вторично въехать кулаком в его бок.

– Что, Дита, снова не в духе? – поинтересовался Эрик, мягко отводя удар в сторону. – И кто не оценил вас на этот раз?

– А кого вы опять высматриваете? – прошипела Дита, натянуто улыбаясь. – Ну перестаньте, это же неприлично!

По первому впечатлению девушка казалась чудом, но как же Эрик с нею промахнулся! И вот теперь, время от времени, она возникала – с неотвратимостью судьбы – и предъявляла Эрику претензии.

– Все-то вы знаете, – со вздохом сказал он. – Не скучно?

Сегодня Дита обрядилась в изящную длиннополую шубку, спереди дополненную крупноячеистой пластиковой сетью, которую безуспешно пытались продрать острые, красочно разрисованные груди. Таким образом девушка совмещала демонстрацию своих прелестей с предупреждением о полной их недоступности, что было вполне в русле огрских традиций. А ведь нынешнее падение нравов зашло столь далеко, что некоторые модницы обнажали фасад совершенно.

– И во что вы вырядились? – продолжала наседать Дита. – Да разве можно в таком являться во Дворец!

– Драгоценная, но у меня нет другого, – вяло отбрыкнулся Эрик. – За мной ведь не стоит род, вы забыли?

– Будь вы мужчиной, давно нашли бы способ выдвинуться!

– О Духи, зачем?

– Конечно, ведь вы посвятили себя Служению! – чересчур громко сказала Дита и сама же обеспокоенно оглянулась. – Говорят, вас даже перевели во внутренний Круг, – продолжала она, понизив голос, – и теперь вы вольны любоваться Ею вблизи. Но вы ж пальцем не посмеете Ее коснуться!

Что Дита умела, это находить уязвимые точки – у других. Чем и распугала вокруг себя всех.

– Моя радость, с таким характером следует быть умней, – раздражаясь, огрызнулся Эрик. – Недаром же вас никто не покупает.

– Это потому, что я не продаюсь дешево! – взъярилась и Дита. – Вот вы сможете содержать меня как должно?

– Может, вас и удочерить?

Из толпы вдруг вынырнул Биер и принялся что-то нашептывать Дите на ухо, искусительно улыбаясь. Не сразу, но отвернулась она от Эрика, благосклонно вслушиваясь, а тот поспешил ретироваться, растроганный самоотверженностью приятеля. Послужить громоотводом – на такое не каждый решится.

Публика гудела сегодня громче обычного. Пробираясь через толпу, Эрик время от времени выхватывал из гомона фразы, прежде казавшиеся самоубийственными. Похоже, трепет перед императором ныне пересиливают иные страхи – любопытно, какие?

Ловко лавируя между придворными, путь Эрику пересекла коренастая фигура Эста.

– Слыхали? – на ходу бросил он Эрику. – Волнения в войсках, раскрыт новый заговор, в секторах Низких все больше ночных убийств – не к добру все это, клянусь Горой! – И снова затерялся в толпе.

Пожав плечами, Эрик двинулся было дальше, но тут же притормозил, зацепившись взглядом за смутно знакомый ему знак, украшавший капюшон премилого, хотя чрезмерно закутанного создания. На виду оставалось лишь строгое смуглое лицо с глазами ясными и наивными, но под пышными складками Эрик разглядел безупречно стройную фигуру с прямыми плечами и узковатыми бедрами – сложение, предпочитаемое юношей всем остальным.

Осторожно, чтобы не спугнуть, Тигр пробрался к девушке за спину, и тут протяжный сигнал возвестил о появлении императора. Все привычно повалились на колени, затем и на локти, уперевшись лбом в прозрачный пол. Глаза при этом надлежало держать закрытыми, но Эрик и здесь пренебрегал этикетом, пользуясь случаем поглазеть на подпольный спектакль без помех. Несколько артистов-рабов уже лежали бездыханными меж камней, и под их изувеченными телами растекалась кровь; а неподалеку терзал женщину приземистый грузный зверь, сплошь в панцирных щитках, но к нему как раз подбирались охотники, вооруженные метательными дротиками.

Эрик слегка приподнял лицо и обомлел. руками он почти касался изящных голых ступней, застенчиво выглядывающих из-под широкого подола, а над ними соблазнительно оттопыривался округлый задок, целиком выдвинутый в ошеломляющий разрез, и в тени упругих ягодиц наливался соками прелестный цветок. С трудом Эрик оторвал от него взгляд и за широко раздвинутыми бедрами узрел свисавшие, будто спелые плоды, аккуратные груди.

Забывшись, Эрик качнулся вперед, коснувшись нежных лепестков губами. но тут певучий звук поднял всех с колен и притянул взгляды к вершине «Горы», где на разукрашенном троне уже восседал огромный и грузный император Ун из рода Спрутов – Ун Благоразумный по официальному определению или Толстяк Ун, как его прозвали Стражи. По правую руку от него помещалась любимая жена Ли, дочь загорского правителя и признанная красавица, по левую – начальник Дворцовой стражи Лот, преданность которого император ценил настолько, что не пожалел для него и самой Ли, недавно передав во временное пользование. А на разновысоких балконах еще рассаживались, возникая из скальных недр, Избранные.

Когда балконы заполнились, «Гора» вздрогнула и стала раскручиваться – чтоб император не обделил вниманием никого из придворных, а заодно смог охватить взглядом всю панораму подземного действа. Тотчас толпа гостей двинулась к центру, занимая места снаружи громадного стола, кольцом огибавшего «Гору». Его густо покрывали разнообразные блюда и емкости, а по внутреннему краю уже извивались танцорки в сетчатых комбинезонах.

Опомнясь, Эрик оттер плечом хлыща, нахально попытавшегося его обскакать, и увлек свою новую подружку к столу. Они заняли сдвоенное кресло, прямо перед одной из танцорок, и, хотя эти места предназначались трехбуквенным, никто не решился потревожить Тигра.

По здешнему угощению можно было изучать географию Империи. Были тут странные рыбы из озер далекого Загорья и огромные мясистые тритоны, отловленные в притоках полноводной Южной реки, и отменная оленина из холодной, но приветливой Тиберии, и богатейшие россыпи ягод, поставляемых жутковатыми обитателями болот в обмен на мечи, которыми они затем очень ловко дырявили имперских солдат, и даже кое-что из страшной Огранды, прародины огров, – но куда больше заинтересовал Эрика живой десерт, переступавший маленькими ногами среди этого изобилия. Лицо танцорки было широковато по меркам Истинных, а кожа немного светлей, чем допускалось, однако после трапезы юноша охотно уединился бы с этой полукровкой – если б ему так не повезло сегодня. Эрик покосился на свою соседку и изумленно вскинул брови: она взирала на танцорку с таким отвращением, будто с бедняжки содрали кожу. Вот скромница! – подумал Тигр в легкой панике. Уж не привиделось ли мне то оконце?

– Прелесть моя, как же зовут вас? – шепнул он незнакомке. – И почему я не видел вас прежде?

– Я – Бэла из рода Мант, – прошептала она в ответ и чуть заметно кивнула на танцорку. – А хороша, верно? Ты хочешь ее?

Вот скромница! – снова подумал Эрик и с облегчением рассмеялся.

Дождавшись высочайшего позволения, гости слаженно атаковали завалы съестной экзотики, изредка поглядывая вниз, где нагие охотники таки забили зверя, хотя это стоило им многих увечий, и теперь тоже пировали, вгрызаясь в тушу с разных сторон. От них не отставали подоспевшие подружки, причем расплачиваться за угощение им приходилось прямо среди объедков. Впрочем, скоро поднялся ветер, засыпая снегом камни, и голышам пришлось расползаться по щелям, волоча за собой остатки туши.

Случайно Эрик глянул вверх и застыл с куском во рту, впервые увидев четвертое кресло занятым. За фигурным столиком императора укромно устроился Верховный Хранитель Ат, небольшой изящный человек без пола и возраста. Показывал себя публике он нечасто, а его появление на императорской вечеринке было вообще из ряда вон. Не многовато ли сюрпризов для одного дня?

Чуть погодя в зале потухли светильники, зато над головами заоблачной четверки вспыхнули прожектора и поползли лучами по гостевому столу, вынуждая придворных застывать поочередно, чтобы с вершины их можно было разглядеть. Тут Эрику пришлось удивиться еще раз, потому что Бэла немедленно и без церемоний перебралась к нему на колени. Сама по себе эта вольность была тут делом обычным, но по пути девушка, как бы невзначай, раздвинула створки его паховой амбразуры и накрыла ту задом, уже нагим. Высвобожденный ствол сразу угодил в цель, тоже вполне готовую к встрече, и Эрик затрепетал, ощутив их первое слияние. Застенчиво смеясь, Бэла ерзала по его коленям, с каждым движением нанизываясь на чужую плоть все основательней и не забывая при этом подкармливать себя и Эрика. Иногда сквозь ее смех прорывались сдавленные рыдания, но слышал их, наверное, один Эрик – со стороны их возня выглядела невинно. А когда истощилось терпение, Эрик тоже постарался скрыть содрогания и стоны за негромким смехом.

– Милый мой! – чуть слышно шептала Бэла, впуская его в себя до упора. – Тебе хорошо, правда? Только тише, пожалуйста, тише…

Их снова высветило лучом, и запрокинув голову, Эрик разглядел на фоне сияющего круга неподвижный узкий силуэт. Сквозь навернувшиеся слезы ему показалось, будто Верховный Хранитель вдруг надвинулся на него, заглянув в самые глаза. И что он увидел там, интересно? Несчастный скопец, где уж ему понять!..

Силуэт заслонила обнаженная фигура танцорки, распахнутая как перед любовником и словно раскаленная прожекторным светом, – и Эрику вновь почудился сторонний взгляд, только горящий совсем иным огнем. Выходит, их уловки не обманули профессионалку, и малышка не прочь приобщиться? почему нет, разве Бэла станет жадничать? А Хранители – да пусть их!

3

Развалясь в кресле, Горн с размеренностью автомата, один за другим, бросал в рот крупные твердые орехи, а из-под приспущенных век наблюдал за происходящим в охранной комнате. Дежурство близилось к завершению, спустя примерно час их должны будут сменить, и пока день этот не отличался от многих других.

Старший Страж Крауг по своему обыкновению курсировал близ входной двери, скрестив руки на груди и не выпуская из ладоней рукояти коротких мечей, острия которых торчали над его плечами, будто сложенные крылья. Постоянная настороженность помогла ему пережить десятка полтора покушений и почти втрое превысить средний срок службы Стражей. В остальном же Крауг примечательного из себя не представлял – усердный служака, не задающий лишних вопросов ни себе, ни другим.

Третий постовой, Эрик, изящно восседал за пультом, перед просторным экраном, и развлекал себя путешествием по укромным уголкам Храма, почему-то особенно часто попадая в покои Жриц, где с веселым любопытством созерцал сцены, для стороннего глаза не предназначенные. Эрик был совсем молод и хорош собой необыкновенно – этакий ходячий идеал имперской аристократии: смуглый до черноты, стройный и плечистый, великолепно сложенный, с тонкими, но безусловно мужественными чертами треугольного лица. Вдобавок он виртуозно фехтовал и стрелял, но при этом выделялся изысканностью манер – когда хотел. Происходил юноша из древнего рода Тигров, увы, утратившего влияние еще при прежнем императоре.

На экране щебечущая стайка Жриц впорхнула в душевую, и Эрик с энтузиазмом последовал за ними, переключась на соседний «глазок». Укоризненно поцокав языком, Горн проворчал:

– И что за радость глазеть, когда нельзя пощупать?

– Ты всегда был прагматиком, дружище Горн, – весело откликнулся Эрик. – Ну взгляди: разве не приятно ими просто любоваться!

– Этими худышками? – Горн с пренебрежением фыркнул. – Не мой товар. Я привык к здоровой и обильной пище, чтоб было за что…

– Господа, не отвлекайтесь, – нехотя вмешался Крауг. – В Храме полно мест и помимо жрицыных спален.

Как по команде, Горн с Эриком повернули головы и с оскорбительным вниманием уставились на Старшего Стража. По чьему-то недосмотру или умыслу Крауг был поставлен в странное положение. Приказывать четырехбуквенным он в общем-то имел право, а вот выговаривать им…

– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, уважаемый Крауг, – с безукоризненной и ледяной вежливостью заговорил Эрик. – Но позвольте напомнить, что в обязанности Стража входит и наблюдение за персоналом Храма.

– Я только просил не увлекаться, – примирительно сказал Крауг. – Низкие тоже хотят жить.

Имелось в виду, что преждевременная кончина Божественной мгновенно и неизбежно остановит сердца Жриц.

– Фанатики есть везде, – чуть мягче возразил Эрик. – Не беспокойтесь, господин Старший Страж, я знаю службу… Кстати, – обратился он к напарнику, – тебе не кажется, что охрана Божественной поставлена из рук вон?

– Ну почему, – усмехаясь, ответил Горн, – мы стараемся.

– Начать с того, что полусотни Стражей явно недостаточно для такого громадного здания.

– А где взять больше? – спросил Крауг. – Нас и так едва набирается на три смены.

– Перевелись дурни, – хмыкнул Горн. – Где былой пыл?

– Страж Горн, я бы попросил!..

– А что, неправда? Кто теперь готов жертвовать карьерой и рисковать шкурой ради Божественной? Только ленивцы вроде меня да такие чудаки, как вы с Эриком, – из вымирающей породы идейных.

– Ну хорошо, пусть нас мало, – согласился Эрик. – А впускать в Храм наемников – лишь предателей плодить. Но почему мы сами осложняем себе жизнь?

– Например?

– А разве не безопасней для Ю призывать Избранных к себе, как это положено госпоже? Ведь большинство покушений – да почти все! – случались именно в Лабиринте, на пути Божественной в молельню или обратно.

– Впускать нечистых в чертоги? – Горн покачал головой. – Ну, малыш!.. Кто ж на это пойдет?

– Так они будут проникать сюда сами! – парировал юноша. – Вот Крауг знает, – кивнул он на Старшего. – И почему до сих пор никто не задумывался, где наши уязвимые места и как можно их устранить?

– А зачем? – спросил Горн.

– То есть как? – Эрик даже растерялся. – Ну, знаешь…

– Ладно, скажу иначе: кому это нужно? Самой богине нет дела до таких пустяков. А мы здесь ничего не решаем.

– Постой, а наш Верховный?

– Мон? Ну, его сюда просто назначили – он и Стражем-то никогда не был.

– Горн, Горн!.. – страдающим голосом предостерег Крауг.

– А чего, пост не хуже других. только не надо и Мона записывать в идейные. Вдобавок он боится перемен, как и все. Но мы, Стражи, хотя бы в результате заинтересованы.

– А Мон, выходит, нет? – спросил Эрик.

– Разве он рискует чем-нибудь, кроме поста? Случись что, тела его не лишат, даже Избранность и трехбуквенность останутся при нем – он же ни на шаг не отступил от незыблемых наших традиций. А вот попробуй Мон что-либо изменить…

– Но ведь это глупо! – воскликнул Эрик.

– Вовсе нет, если ставить свои интересы чуть повыше божественных, – возразил Горн. – Кто ж станет любить в ущерб себе – сейчас это даже не модно. Думаешь, Мон один такой?

– Ох, господа… – простонал Крауг снова.

– Да полно, Старший, вы же храбрый человек! – отмахнулся Горн. – И разве вы думаете не так?

– Одно дело – думать…

– А кого бояться – Воителей? Бросьте, сейчас не те времена!.. Вам следует чаще бывать во Дворце, теперь там и не такое услышишь.

– Но ведь есть еще Хранители, – вмешался Эрик. – Или им тоже все равно?

– Ты о чем?

– Да о Ю же!

– Ага. – Горн хмыкнул. – Хранители, ну да… А что им до наших проблем? Если их и заботит что, так это сама Вера. А она последнее время пошла на убыль – разве не заметил? После того прокола с десантом на Второй Материк…

– И Веру теперь сможет укрепить лишь очередное Воскрешение? – в упор спросил Эрик. – К этому ты клонишь?

– Ну, малыш, ты сегодня в ударе! – качая головой, заметил Горн. – И что на тебя нашло?

– Так это правда?

– Ты сам это сказал – не я. Но, в конце концов, почему Ю не пожертвовать собой снова, раз того требует Вера? Если вдуматься, серьезного богине не грозит. ну, поваляется месяцок в гробнице – всего и дел.

– да, – угрюмо подтвердил юноша, – какие пустяки!.. И Хранителям, разумеется, видней. – Он покосился на Старшего. – Странные они существа, Крауг, не находите?

– Почему? – искренне удивился тот. – Они всегда были такими.

– конечно, вы привыкли – за столько-то лет! Но почему они бессмертны, как и богиня, хотя всего лишь ее слуги? И почему каждый год их погибшие воскрешают так же, как обновляется сама Ю? А можете вы представить себе Хранителя-ребенка? Я не спрашиваю о стариках, раз уж они живут вечно, но ведь откуда-то эти скопцы произошли?

В ответ Крауг лишь пожал плечами – его-то не заботили подобные вопросы. Горн негромко рассмеялся, глядя на Эрика с умилением. И как взросло такое чудо в здешнем гадюшнике? – подумал он. Этого бы малыша да в хорошие руки…

– К дьяволу Хранителей, – проворчал Горн. – А что до обожаемой твоей Ю, то и от нас тут кое-что зависит. Вон Крауг, к примеру, готов положить за нее голову, не задумываясь… Ведь так, старина?

Крауг равнодушно кивнул.

– А как насчет тебя, верзила? – внезапно спросил Тигр.

– В смысле: готов ли и я положить голову? – Горн ухмыльнулся. – А если хотя бы попытаюсь – это тебя устроит?

С детской отходчивостью Эрик рассмеялся. Затем неожиданно зевнул – уже не первый раз за сегодня, будто предыдущая ночь выдалась для него бурной. Мечтательно улыбнувшись, словно припомнив что-то, юноша произнес:

– Мне б отлучиться денька на два. как думаете, Крауг, отпустят?

– это вряд ли, – взамен Старшего ответил Горн. – Время больно тревожное… А что за дела?

– Да так, – улыбка Тигра сделалась зловещей, – семейные. Узнал кое-что – надо проверить.

– Эти мне проверки!.. Почему от них так несет мертвечиной? – Горн поморщился. – Ладно, когда распогодится, может, прогуляемся вместе.

Из-за портьеры возникла узкая холенная кисть с перламутровыми ногтями. Гибкие пальцы странно переплелись – знак внимания, одно из немногих слов Священного Языка, знакомых рядовым Стражам. Горн негромко свистнул, привлекая взгляд Крауга. Пальцы Божественной сотворили новый знак и убрались.

– Готовьтесь, – отрывисто приказал Крауг. – Выходим, немедленно!

Шагнув к пульту, он оповестил охранный центр, вызвал сменщика разом подобравшемуся Эрику. Затем повернулся и уперся в Горна настойчивым взглядом. Бросив в рот последнюю порцию орехов – на этот раз полную горсть, тот неторопливо высвободил свое громоздкое тело из кресла, опустил на лицо бронещиток.

– Вот и славно, – кивнул Крауг.

Горн молча ухмыльнулся.

Через минуту они уже шли извилистыми коридорами Храмового Лабиринта: впереди Крауг; следом за ним (не шла, нет – скользила, плыла, струилась) Божественная Ю, совершенно нагая, с изящным мраморным телом, расцвеченным лишь розовыми мазками на губах и сосках да блестками ногтей; еще чуть сзади, плечом к плечу, Горн с Эриком. Маршрут, как всегда, выбирал Крауг, и уж здесь он удивлял непредсказуемостью – одна из причин его замечательной живучести.

Горн шагал отработанной поступью Стража – мягко, почти бесшумно, с равнодушным лицом и сложенными на груди руками – и думал о поручении Тора. Ситуация в Империи менялась стремительно, важно не упустить момент… и не подставиться. Вокруг столько алчных идиотов, а Ю – такой лакомый кусочек и стольким мешает…

Очередной раз Крауг повернул за угол и вдруг шарахнулся назад, выхватывая мечи. Но – поздно! Что-то мелькнуло в воздухе, тело Старшего Стража сотряс беспощадный удар, между лопаток вырвалось окровавленное лезвие.

Крауг еще падал, хрипя и цепляясь руками за древко, когда Горн и Эрик слаженно рванулись мимо застывшей Ю, навстречу накатывающим из-за угла темным фигурам – дьявол, да сколько же их!.. Взметнулись просторные черные рукава, сверкнули метательные ножи. Мгновенно Горн закрылся предплечными щитками – зазвенел металл о металл. Он развел руки, и в каждой оказалось по массивному клинку. С этого момента Горн перестал думать и чувствовать, словно отключился. Закованный в броню, бешено вращая мечами, он взр е зал свору нападавших, оставляя позади зарубленных и оглушенных. Но на полпути затормозил, и враги с готовностью окружили Стража плотным кольцом, не подозревая, что именно круговой бой устраивает его более всего, – теперь он мог держать противников под контролем и не опасаться случайностей.

Все же Горну не удалось загрузить работой всех, просто не хватило вокруг места. после секундного замешательства с полдюжины оставшихся не у дел двинулись на Ю. Краем глаза Горн увидел, как путь им с готовностью заступил Эрик и, будто заправский фокусник, закружил оба свои клинка в мерцающие завесы – от стены до стены, так что не обойдешь. И теперь не скучал никто.

Под черными мантиями убийц скрывались добротные латы, и махать мечами они умели – но и только. Обычный уровень провинциальных наемников, даже похуже, чем у имперцев. И угораздило же бедолаг нарваться на четыре клинка из десятка лучших в Империи! С жесткой ухмылкой, как и всегда, обретя в бою совершенное хладнокровие, Эрик играючи сметал на стороны летящее в него железо и раз за разом атаковал сам, неизменно попадая. Вот уже захромал прочь один из его противников, затем и второй обессиленно присел у стены. На их счастье, юноша не выносил лишней крови и, даже защищая Ю, старался только выводить врагов из строя. Третьего наемника он попросту обезоружил, захватив его клинок в ловушку из двух мечей и зашвырнув далеко за спину. А кольцо вокруг Горна таяло еще быстрей – уж он не стеснял себя в средствах. Через минуту убийцы, похоже, поняли, какого маху они дали, ввязавшись в рукопашную. Но для исправления ошибки их оставалось уже слишком мало.

В этот момент позади безучастной Ю появилась из-за поворота парочка Стражей, стандартный лабиринтный патруль. Не раздумывая, оба рванулись вперед, чуть разделившись по направлениям. Один устремился к Божественной, для чего-то занося меч, а другой бесшумными скачками кинулся со спины на Эрика, тоже нацеливая клинки.

– Эрик, сзади!.. – бешено взревел Горн и, опрокидывая черных наемников, ринулся на помощь.

Но юноша среагировал раньше. Стремительно крутанувшись, он с разворота метнул тяжелый меч, и перехваченный на последнем шаге предатель грузно осыпался к самым ногам Ю. В следующий миг Эрик отразил яростную атаку второго. Тут же сзади на него набросились трое, и в этот раз юноша запоздал, своим единственным клинком успев встретить лишь двоих – третий дотянулся-таки острием до его плеча. с болезненным рыком Эрик отшатнулся, тотчас перехватил меч здоровой рукой и в сердцах резанул везунчика по горлу. Двух других уже приканчивал подоспевший Горн, а юноша снова развернулся к предателю и погнал его перед собой, пока тот не рванулся прочь, посчитав, видимо, что раненому Тигру за ним не угнаться. Однако, как и первого, его настиг брошенный меч, уложив намертво.

Удрученно качая головой, Эрик выдернул свои клинки – сначала из груди одного трупа, затем из спины второго, – и поспешил на помощь к Горну, вновь принявшегося за черных убийц. Но те уже отступали в сумрак лабиринта, не забыв добить своих раненых.

Горн остановился, дыша часто и тяжело (легкие все ж не справлялись), наскоро огляделся. На каменных плитах распласталось с десяток тел – красные потеки из-под черной одежды. Чуть поодаль остывали двое незадачливых Стражей, и это не считая бедняги Крауга. Недурно порезвились!

– Клянусь Горой, ведь это Бирт-Леопард, – потрясенно вымолвил Эрик, вглядываясь в одного из предателей. – почти что мой родич… Какого ж черта?

– Если наемников и не направляют в Стражи, – проворчал в ответ Горн, – то кое-кто из Стражей, видно, не прочь заделаться наемником. Но эти двое, на мой взгляд, промахнулись с хозяевами – вся затея была устроена бездарно… Эй, малыш, – внезапно обеспокоился он, – а что у тебя с рукой?

– Ерунда!.. – отмахнулся юноша. – Краугу не повезло куда больше.

Но тут его шатнуло к стене, и он удивленно улыбнулся, бледнея с каждой секундой. Напрягшись, выпрямился снова и через силу добавил:

– Где тебя обучали фехтованию, старина? Никак не могу привыкнуть.

Затем все-таки опустился на корточки, прислонясь спиной к стене, и с облегченным вздохом закрыл глаза. С поникшей кисти заструился на пол темный ручеек, добавляя тому влаги.

А в следующий миг ожила Ю, доселе неподвижная, и двинулась по коридору дальше, аккуратно переступая через трупы. Но Горн сразу догнал ее, без церемоний втолкнул в ближайшую нишу, притиснул спиной. Так и стоял он, держа мечи наготове, пока пол не загудел от топота десятков ног и нишу не окружили поднятые по тревоге Стражи.

Чуть погодя подоспел и сам Мон, Верховный Страж. тут же отобрал пятерых в новую группу сопровождения, во главе теперь поставив Горна, и наказал спешить, ибо в молельне заждались. Но прежде, чем снова выступить, Горн отыскал взглядом Эрика.

– Иди-иди, – смущенно пробормотал юноша. – Со мной все будет в порядке, клянусь пращурами!..

Уже не петляя, Горн довел процессию до выхода из Храма, где их поджидала стайка встревоженных жриц, тотчас пристроившихся за Божественной. Затем все проследовали вверх по короткому коридору и наконец очутились на просторной эстраде, против которой вздымались ряды балконов, сплошь занятые Избранными. Медленно Ю выступила на середину сцены, ненадолго застыла. И пришел час Откровений.

Снова, который уже раз на протяжении веков, Божественная неслышно говорила с Избранными. Ее безупречное, сияющее в лучах прожекторов тело было наполнено движением. с полной загрузкой работал каждый сустав, играл каждый мускул, вылепленный с божественной четкостью. И каждый жест сопровождался певучим звуком подобающей силы и высоты, словно воздух сотрясали биотоки Ю. Для непосвященных это показалось бы танцем, завораживающим и совершенно бесстыдным, но Избранные внимали Священному Языку с неослабым вниманием, страшась пропустить даже слово. За небольшим исключением они были единственными в Империи, кто изучил его досконально. (Хранители, понятно, не в счет.) Поговаривали, будто среди них даже находились умники, способные по одному звуковому сопровождению постигать смысл, – но в такое верилось слабо, поскольку редкий огр умел различать тона.

Речь Божественной продолжалась недолго и, судя по озабоченным лицам Избранных, удовольствия им не доставила. Завершив Откровения, Ю заслонила лицо локтями и оцепенела, превратясь в подобие статуи. Прозрачная бронеплита, отделявшая сцену от зала, сразу помутнела, затем потухли прожектора. Две молоденькие жрицы тщательно размяли одеревеневшие мускулы Божественной, постепенно выводя ее из транса, после чего отступили.

Сейчас же вокруг Ю сомкнулся усиленный наряд Стражей и повел ее через Храмовый лабиринт в обратном направлении. И опять возглавлял процессию Горн.

Глава 4. Перед грозой

1

– Должен быть способ, – сказал беглец упрямо. – Должен быть!.. Думайте, Крис, думайте.

– Вы сумасшедший, – отозвался хозяин. – Говорю же вам, эта башня неприступна. Двадцать лет я искал лазейку и – безуспешно. Вся беда в том, что в коренной ломке заинтересованы лишь рабы, а вы не хуже меня знаете их возможности.

– Знаю, – согласился беглец. – Лучше вас.

Который раз он насильно вызвал из памяти то состояние ужаса и безысходного отчаяния, что захлестнуло его, когда это отличное и надежное тело вдруг перестало ему принадлежать, – и содрогнулся.

– Понимаете? – продолжал Крис. – Ну, есть еще одиночки вроде меня или вас, которых возмущает эта чудовищная несправедливость, – и всё, больше никого!.. Предлагаете устроить переворот? Но любая реальная сила, к которой мы сможем примкнуть, никогда и ни за что не посягнет на основу благополучия Империи – систему рабства. Можно свергнуть императора, можно ограничить в правах и даже лишить привилегий Истинных, можно уравнять и перемешать все слои, но само рабство останется незыблемым. Ибо в нем заинтересованы все, от императора до последнего десятибуквенного.

– И даже Божественная Ю?

Крис безнадежно махнул рукой:

– Ю – такой же придаток к Координатору, как рабы к конвейеру. Ее сознание необратимо искалечено, оказываемые ей почести – подачка толпе, жаждущей поклонения. Все многообразие Вселенной для этой несчастной девочки сводится к вполне абстрактным задачкам, на решение которых она запрограммирована, – больше ей ничего не нужно и не важно, а категорий морали для нее просто не существует. Поверьте, Ю – инструмент и ничего больше.

– Уничтожив который, можно пошатнуть строй?

– Покушение – опять? Не будьте наивны! У Хранителей в запасе еще две-три кандидатки в богини, так что, если уничтожать, то всех разом. Но и это никуда не ведет. Помимо Откровений император опирается на отборные батальоны Истинных, и сейчас это самая грозная сила в стране. Но даже если сбросить Уна и потеснить Истинных, на смену им придут так называемые Лидеры так называемого народа, то есть Низких или, если хотите, Грязи, – солдат, охранников, надсмотрщиков, информаторов, слуг, просто бездельников. И снова начнется дележка пирога, перебьют массу людей. Но положение рабов от этого не изменится, разве станет еще хуже, ибо нет худших хозяев, чем бывшие слуги.

– Разве нет других вариантов? Подумайте, Крис!

– Дорогой мой, эту крепость можно разрушить лишь извне, но теперь такое не под силу никому.

– Ладно, – сказал беглец. – Вы можете устроить мне место при дворе?

– Эк замахнулись!.. Правда, по нынешним временам в Дворцовую стражу охотно берут лишенных рода, но уж никак не ниже пятибуквенных.

– Большое дело – выбросить из имени букву!

– Вы ведь и фехтовать толком не умеете…

– А это пусть вас не заботит.

– В конце концов, хорошего учителя фехтования я могу устроить… Но при дворе тщательно проверяют родословную, а у вас не такой запас прочности. Зачем же лезть головой в петлю?

– Так сможете или нет?

– Ладно, подумаю, – уступил Крис. – На крайний случай есть ведь обходные пути… Только на что это вам?

– Может, я решил сделать карьеру, – ответил беглец. – Больше-то заняться нечем.

2

Подперев бок раненой рукой, Эрик единственным клинком отбивался от яростно наседающего Биера. Сегодня тот был в ударе, и мечи в его длинных руках мелькали, как заведенные. Этот громадный Волк, костистый и широкоплечий, обладал могучими мышцами, пусть уступавшими по массе Эриковым, но столь же готовыми к взрыву. Вдобавок у него хватило решимости и упорства освоить двумечный бой, непосильный для большинства.

– Ну вот, дружище, теперь вас не страшно выпускать против троих, – заметил Эрик, жестом возвещая окончание схватки. – Еще пара-другая уроков, и даже мне придется вас остерегаться.

– Однако пока два моих меча не стоят одного вашего, – с кривой ухмылкой возразил Биер, вращая клинками уже вхолостую – выносливости у него тоже было с избытком.

– Вы слишком стараетесь меня достать, – пояснил Эрик. – Бой – это искусство, мой друг, и когда научитесь ценить в нем красоту, обретете совершенство. Поверьте мастеру, самый короткий путь к цели не всегда самый верный.

– А вы не усложняете, Эрик? Чего мне не хватает – это вашей гибкости. Позднее начало, ничего не поделаешь!

– Конечно, и это, – кивнул юноша. – А еще обратите внимание на ритм – предельной скорости можно достичь только через него.

– Дражайший Тигр, а вы на диво быстро оправились после ранения. – В углу тренажной комнаты зашевелилась тень, и в круг света опасливо вступил Эст. – Конечно, благодаря Хранителям?

– Вы не поверите, через сутки не осталось даже шрама! – откликнулся Эрик. – Они действительно знаются с Духами, эти бесполые, – не иначе.

– Может, и ваши мечи заговорены? – рассмеялся коротышка. – Послушайте, Эрик, неужто нет никого, кто фехтовал бы лучше вас?

– Наверняка есть, – ответил юноша. – Только мне пока не встречался.

– Говорят, и ваш напарник – редкостный рубака, – заметил Биер. – Хорошенькое дело: лучших мечников гноят в Стражах! Уж не сама ли Божественная гребет их под себя?

– Ну всё, друзья, мое время вышло, – заторопился Эрик. – Должно быть, меня уже ждут.

Когда, приняв душ и переодевшись, юноша спустился в холл, его приятели прохлаждались возле столика с напитками. При виде Эрика Волк удивленно вскинул брови.

– Вот как, вы собрались за город? – спросил он. – Может, забыли, что творится в округе?

– Да мне близко, не беспокойтесь.

– А ведь дело к ночи, – заметил Эст. – Я и сам не прочь поохотиться на Невидимок в Столице, но там, за городом… – Коротышка покачал головой. – Это ж их угодья, дружище!

– Я успею, – улыбнулся Тигр и направился к выходу.

Уже на улице его догнал Биер.

– Эрик, я мог бы вас сопроводить, у меня есть время, – предложил он, неловко усмехаясь. – По-моему, вы недооцениваете опасность. Везунчик не так уж неправ: ночью за городскими стенами будто чудовищ спускают, от людей остаются ошметки… Вы ж знаете: я не суеверен. Однако это – факты.

– Спасибо, старина, – сердечно ответил Эрик. – Но на сегодня у меня другая компания.

Он остановился возле крытой двуколки, запряженной четверкой голышей и охраняемой тремя угрюмыми Псами. В глубь кабинки застенчиво забилась Бэла, втянув ноги на широкое сиденье. Ее гибкое тело прикрывала темная мантия с неизменным капюшоном, в тени которого пряталось строгое лицо, – будто юная жрица выбралась на прогулку.

Биер понимающе осклабился и, облокотясь на передок, заглянул внутрь тележки. Псы глухо заворчали, предостерегая.

– Всегда вам достается лучшее! – заметил Волк, всматриваясь под капюшон. – Дорогой мой, если у вас разладится здесь, не забудьте про меня, ладно?

– Ну разумеется! – засмеялся Эрик. – Буду рад передать девочку в хорошие руки.

Небрежным взмахом кисти Биер попрощался и ушел. А юноша тотчас забрался в двуколку и с удовольствием принялся целовать пальчики Бэлы, затянутые в мягкую серую кожу. Такая же, насколько Эрик успел разглядеть, покрывала и ее ступни, словно девушка завернулась в нее целиком.

– Ты опоздал, – укорила его Бэла. – Не стыдно?

– Всего на минуту, моя прелесть, – извини.

– Да? Но я мокрая насквозь! – Подняв полог, она продемонстрировала влажный цветок – оказалось, под мантией на ней были только кожаные чулки да коротенькая рубашка. Уронив платье, Бэла потянулась к пульту, и крепыши-голыши сразу встрепенулись, дружно налегли на постромки. Двуколка резво покатилась посредине улицы, сзади забухали каблуками Псы. Девушка повернулась к Эрику и провела ладонью по его животу вниз.

– Милая, мы же пока в городе! – запротестовал он. – И тут слишком светло.

– Но не терпеть же столько времени? – серьезно возразила Бэла. – До нашей усадьбы не так близко.

И снова раздвинулись створки амбразуры. Вскинув подол, Бэла оседлала его колени, а ствол с охотой скользнул в горячую норку, будто лишь этого и ждал с прошлой ночи. Поерзав, девушка погрузила его в себя целиком и улеглась грудью на передок, словно и впрямь решила управлять голышами. Смирившись, Эрик запустил руки под обманчивую мантию и пополз ладонями по беспокойно шевелящимся бедрам. Кожаные чулки Бэды поднимались к самым ягодицам, но выше все было доступно его ласкам.

– Ну, ты довольна? – спросил Эрик. – Продолжения не будет?

– Почему же? – откликнулась девушка. – Ты работай, работай!..

Зараженный ее дерзостью, Эрик повиновался. Бросая по сторонам невинные взоры, Бэла ритмично раскачивалась под его толчками, чуть слышно постанывала. Иногда на ее лице возникала странная гримаска, и тогда прохожие начинали удивленно оглядываться на двуколку. А Эрик тщетно старался себя убедить, что хоть его-то не замечают в тени кабинки.

– Наверно, ты сумасшедшая, – предположил он. – Зачем заниматься этим на публике?

– Этим можно заниматься когда и где угодно, – сквозь стиснутые зубы ответила Бэла. – Сейчас ты поймешь, только подними занавес.

Охотно Эрик задрал ей подол до пояса, и глазам вновь открылся восхитительно тугой задок с нежной и гладкой кожей. Такой ракурс понравился Эрику даже больше, к тому ж теперь он любовался своей собственностью. Но скоро юноше стало не до созерцания, потому что гибкая талия Бэлы вдруг пришла в движение и на его простой поступательный ход начали накладываться разнообразные, тщательно выверенные колебания. Столь виртуозной любовной техники Эрику еще не доводилось встречать – девушка крутила тазом не хуже, чем Эрик мечами. Острота ощущений взлетела до опасной черты, но Бэла удержала юношу на самом гребне волны, и вместе с этим валом они стали вздыматься все выше, не пересекая, но отодвигая черту, – туда, где наслаждение становилось страданием… или безумием. И теперь Эрику было плевать на зрителей – он не оторвался б от Бэлы даже под страхом смерти. Наклонясь вперед, Эрик вобрал в ладони ее упругие груди, притиснул девушку к себе.

По счастью, к этому моменту повозка достигла Срединной Стены и вкатилась в радиальный тоннель – один из восьми, разделявших Нижний Город на столько же изолированных секторов. Обычно в такое время Низкие затихали, торопясь отойти ко сну, но сейчас за полупрозрачными стенами угадывались мелькания фигур. Это могло встревожить, как и любое отступление от привычного, но только не Эрика в нынешнем его состоянии. Ибо он уже готов был рычать и выть от запредельной страсти, почти раздирающей его на части. Лишь перед самой заставой Бэла сжалилась над ним, в несколько движений доведя обоих до взрыва.

Городские ворота они проехали, напустив на себя строгость и чинно восседая по разные стороны сиденья, чем наверняка удивили постовых. Но надо же было Эрику перевести дух?

За городом их встретил ветер. Сумерки уже сгустились, а набежавшие к вечеру тучи забросали снегом окрестные поля и продолжали сыпать колючий порошок. Да что ж это делается с погодой?

– Лучше б мы оседлали «жука», – заметил Эрик, завешивая кабинку прозрачным пологом. – Или у нас есть причины не рассекречиваться?

– Не волнуйся, милый, – ответила Бэла, придвигаясь к нему. – Мои голыши выносливы, закалены, да и нам не будет холодно.

– А скажи, подружка, где обучилась ты этим чудесам? – обнимая ее, спросил Эрик. – Возьмешь меня в ученики?

– И немедленно!

Теперь Бэла улеглась на передок спиной, скрестив голени у Эрика за поясницей, и уж тут дала себе волю, вскрикивая в полный голос и сотрясаясь в судорогах. Платье сбилось ей на горло, но девушке не было до этого дела, она не стыдилась наготы совершенно, будто оставалась Истинной лишь по виду. Выходит, нравы падают не только в Столице?

Крохотный их островок тепла и уюта уносился неутомимыми голышами все дальше от городских стен. Какое-то время рабы шлепали по магистрали, исправно прижимаясь к обочине, когда их нагоняли тяжелые машины, затем свернули на невзрачное ответвление и побежали вдоль глинистого обрыва, поросшего редколесьем. Пока Бэла занималась больше собой, искусно подправляя ласки партнера, Эрик мог время от времени поглядывать по сторонам. После окончания Школы он почти не покидал Столицы и, уж конечно, не съезжал с магистралей на такие укромные тропы. Впрочем, вокруг уже стемнело настолько, что Эрик не мог видеть подробностей, но, судя по всему, места тут глухие. И вполне подходящие для засады.

Двуколка наконец отвернула от обрыва и стала взбираться по длинному пологому склону. И чем выше они поднимались, тем сильнее сотрясались стенки под ветром. А что будет на вершине?

С внезапным стоном Бэла притянула Эрика к себе, так что ему стало даже страшно за ее нежную плоть, и выгнулась в судороге. Повинуясь ее рукам, Эрик опустился коленями на дно тележки и задергался с девушкой в такт, торопливо лаская открытое ему тело, стремительно накатываясь на финиш.

– Сейчас перевалим, и всё, – прерывисто выдохнула Бэла. – Ну сильнее, сильней!..

И тут близкий треск заставил его вскинуть голову. Прямо перед глазами в пологе зияли пять небольших дыр, сквозь которые уже рвался ветер, выдувая из кабинки тепло. Вывернув шею, Эрик обнаружил сзади такую же аккуратную линию отверстий.

– Чего ты? – недовольно позвала Бэла. – Нашел время…

– Тихо! – Эрик лег на нее полностью, закрывая своей броней, нащупал под сиденьем игломет. – Мы теперь мертвы – совсем. Нас уже нет, понимаешь?

Свободной рукой он коснулся пульта, подстегивая голышей. Придет время, и Эрик посчитается с убийцами – если найдет. Но сейчас он настроен на другое, и таким теплым его еще не заставали. Быстрей же, ребятки, ну быстрее!..

Голыш из задней пары внезапно споткнулся и поник, с каждым шагом теряя силы, – из его лопатки проросло оперенье иглы. Выдернув меч, Эрик пропорол порог, перерубил постромки. Голыш молча повалился под двуколку, пропал из виду. Дьявол, хоть самому впрягайся!

– Ну, давайте! – пробормотал Эрик, почти готовый выпрыгнуть голышам на подмогу. – Еще чуть…

Из-за валунов возникли две смутные тени, рванулись коляске наперерез. Эрик пустил иглу в первую – та кувыркнулась. Вторая вдруг подпрыгнула и… распалась надвое. В следующий миг коляска содрогнулась, будто под Вздохом, оторвалась от упряжки и покатилась под уклон, быстро набирая скорость. Балансируя на руках, Эрик удерживал двуколку в шатком равновесии и зачарованно смотрел на связку, оставшуюся растерянно топтаться вблизи вершины. Вплотную к ней дрожал в воздухе небольшой снежный смерч – затем он надвинулся, и литые тела голышей стали рассыпаться, точно картонные. Духи, да что же это!.. Неужто этих бедолаг и впрямь разрывает Ветер?

– Что там? – ужаснулась его лицу Бэла. – Пусти…

– Тихо!

Коляска подпрыгнула, налетев на Псиный труп, и на повороте врезалась в ограждение, ломая хрупкие прутья. Со всей силой Эрик даванул ногами, выбрасывая из кабинки себя и Бэлу. Сорвав остатки полога, они еще в полете разделились и упали на склон, тормозя всеми конечностями. А коляска уже кувыркалась с обрыва, разбиваясь в щепы о деревья и валуны.

Вскочив на ноги, Эрик метнулся к девушке – та отчаянно извивалась, запутавшись в мантии. Нагнувшись, он притиснул Бэлу к земле, потянул за подол.

– Сзади! – вдруг крикнула она.

Крутнувшись, Эрик бездумно отбил атаку. Затем серия подхватила его и безотказно довела до заключительного удара, продравшего убийце черные латы. И вовсе это оказался не пластун, как можно было вообразить, а нормальный огр, даже Истинный. Хотя со знаком Тайного Воинства на панцире – вот новая радость! К тому же он не один.

Торопясь, Эрик стряхнул тело с клинка и обернулся, с ходу раскручивая серию против второго чернолатника. Теперь ему противостоял двумечник и умелый, вполне освоивший те же наборы приемов. Но все ж не мастер. Наступая, Эрик с каждым ударом взвинчивал темп, и уже на девятом противник чуть запоздал с блоком, умерев недоучкой. Однако кто ж его натаскал так?

Эрик снова шагнул к девушке, наконец сумевшей подняться, одним вывертом меча срезал ей мантию под самые ягодицы и толкнул Бэлу к краю уступа. Теперь снег шел густо, заполняя пространство мокрым пухом, и даже сквозь мощный гул водного потока Эрик различал хруст шагов от многих ног, бегущих по дороге, – все ближе. Вдвоем с Бэлой он съехал по склону, сколько успел, и вжался в липкую грязь.

Над краем обрыва выросли восемь черных фигур, настороженно застыли. В руках по меньшей мере троих Эрик разглядел иглометы, и это его не обрадовало. Кажется, ребята не желали рисковать.

– Где ж вы, юный друг? – гулко позвал знакомый голос. – Не пугайтесь, сегодня нам интересней ваша подружка. Поделитесь, а?

Осторожно Эрик потянул из ножен меч. Жаль: хороший клинок, – а все же придется пожертвовать…

Но тут за спинами Воителей выдвинулся из пелены тот же смерч, и они стали разваливаться один за другим, как голыши немногим раньше, – страшно и беззвучно. Да что ж это такое, а?

Рядом стала подниматься Бэла – с застывшим, помертвелым лицом, – и Эрик очнулся. Рванув ее за руку, развернул, толкнул вниз. Следом прыгнул сам. Громадными скачками они перелетали с уступа на уступ, ловко уворачиваясь от корявых стволов, безошибочные на крутизне, какими могли быть лишь Истинные. И остановились на самом краю пенистого потока, черного от глины. Разом оглянулись, задрав головы.

Вдогонку им скакал по уступам небольшой шар, позвякивая металлом. Он влетел прямо под ноги – машинально Эрик придавил его сапогом. Шар оказался шлемом, закрытым наглухо. Наклонясь, Эрик вздернул его за низкий гребень и раздвинул забрало. Не удержавшись, крякнул – насмешливо прищуря глаза, на него глядел Керкс. Вот и встретились, подумал Эрик. Лучше бы я убил тебя сам.

– Убери это! – взвизгнула Бэла. – Дай…

Выхватив у Эрика шар, девушка изо всех сил зашвырнула его в реку.

– Действительно, – пробормотал Эрик, – на что мне две головы?

Поглядывая вверх, он стал торопливо избавляться от доспехов, совершенно бесполезных сейчас.

– Только не в воду, – ужаснулась Бэла. – Ненавижу холод!

– Надеешься убежать от смерча по берегу? – возразил юноша.

На склоне почудилось знакомое кружение снежинок – уже не колеблясь, Эрик обхватил девушку за плечи и вместе с ней бросился в поток. Дух перехватило от стужи, Бэла издала протестующий визг, но река уже подхватила и понесла их мимо засыпанных снегом скал. Упорно Эрик выгребал на стремнину, подальше от берега, по которому следовал за ними тоскливый голодный вой. Затем река плавно повернула вокруг отвесного каменного обрыва, и смерч наконец отстал… Или что это было?

– Заснул? – Бэла дернула юношу за руку. – Усадьбу проскочим!

Сквозь снежную пелену Эрик различил возле воды широкий приплюснутый купол и ринулся к нему, толкая девушку перед собой. Они вырвались из реки, взбежали по скользким ступеням к едва приметному входу, и массивные плиты сомкнулись за их спинами, разом оборвав рев потока и завывания ветра.

Как и было обещано Эрику, дом оказался пуст. Стуча зубами, Бэла протащила юношу через уютные, экономно освещенные комнаты к самому центру, где обнаружился небольшой зал, умело камуфлированный под грот, впрочем избыточно живописный. Через голову девушка сбросила с себя остатки платья и по мелководью прошлепала к грозди полированных валунов, выпиравших из галечного пола в самом центре комнаты.

– Ну что ты? – оглянулась она на Эрика. – Быстрей сюда!

Недоуменно пожав плечами, он двинулся следом за подружкой и пристроился на теплых камнях вплотную к ней. Засмеявшись, Бэла коснулась неприметного бугорка, и тотчас пространство вокруг наполнилось гулом и шипеньем, десятки теплых струй ударили отовсюду, накрыв валуны слоем брызг. Непроизвольно Эрик задержал дыхание, но, оказалось, струи не доставали выше ключиц. Зато ниже кожу будто сверлило множество дрелей, норовя забраться под скудную одежду. Девушка обняла Эрика и затихла, положив подбородок ему на плечо. Дрожь постепенно уходила из ее тела, а вместе с ней, Эрик надеялся, и все ночные страхи. Ибо эти тугие всепроникающие струи настраивали на другое.

Наконец Бэла зашевелилась и, постанывая от наслаждения, стала стаскивать с себя предмет за предметом, словно бы они мешали ей. Вздрагивающими руками Эрик помог ей избавиться от чулок, нерешительно взялся за рубашку. И оцепенел, потому что девушка вдруг принялась раздевать и его, а возражать теперь было б нечестно. Скоро наготу юноши скрывала лишь пена. Раздвинув колени, девушка потянула Эрика на себя, сомкнула его ладони на широком вороте. Повинуясь ей, он стал разводить руки.

– Да, да, – прошептала Бэла. – Смелее!..

Медленно Эрик разорвал на ее груди рубашку, высвобождая трепещущую плоть, и вода смыла обрывки. Девушка осталась совершенно, закончено голой – как младенец, как голыши, как Ю, – теперь и ее защищали от сторонних взглядов лишь брызги. Разорви меня Ветер! – ошеломленно подумал Эрик. А если спадет напор? Кто из двоих испугается больше?

– Глупыш, не бойся! – засмеялась Бэла, впуская его в себя все глубже. – Оставь страхи толпе, и я поведу тебя к вершине, к совершенству… Только так, милый мой, только так! В полном слиянии, в полном доверии – блаженство. Доверься мне.

Теперь Эрик не смог бы отступить, даже если бы захотел. Всем телом он ощущал ее наготу и ее страсть, словно вправду срастался с ней кожей. А спину его и бока продолжали долбить тугие струи, добавляя безумия нервам. Задохнувшись, Эрик втиснул девушку в себя и пронизал – почти грубо. Но она лишь теснее обняла гостя и зашептала в самое ухо:

– Милый, мой милый, как ты красив!.. Люби меня – я твоя, каждой клеткой своей, каждым вздохом… Сильнее, сильнее, сделай мне больно!.. Еще сильней!

Вдруг Бэла пронзительно вскрикнула, и тотчас юношу словно пронизала молния, свет померк в его глазах. Подхваченный валом, он возносился все выше, стремительно набирая скорость, пока не столкнулся с другим валом, столь же громадным, – и взрыв подбросил Эрика к самым небесам, расплескав по Вселенной…

Нехотя юноша возвращался в сознание, подгоняемый чьими-то настойчивыми ласками – впрочем, на удивление приятными. Открыв пьяные глаза, увидел пристроившуюся между его бедер Бэлу, непринужденно забавлявшуюся с чужим сокровищем. И теперь нагота девушки показалась Эрику уместной – иного он и не потерпел бы в такой близи.

– Решила меня уморить? – безнадежно спросил Тигр. – Дай передохнуть, я уже вычерпан тобою до дна!..

– Не скромничай, моя радость! – засмеялась Бэла, ластясь к нему, словно кошка. – Ты оказался даже лучше, чем мы надеялись, а за эти два дня я должна многое тебе передать.

– Значит, все-таки «мы»? – усмехнулся он. – Так и думал, что ты возникла на моем пути неспроста. Да еще с этим занятным значком на капюшоне… И что вы хотели: заманить меня, обезоружить, выставить голышом? Ну, вот он я!

– Почему ж ты пришел, если догадался?

Эрик усмехнулся снова.

– Есть на этом свете существа, – объяснил он, – очень немногие, от которых я готов принимать даже удары.

– Например, Ю? – вкрадчиво спросила Бэла.

Юноша не ответил. Выжидательно на него поглядывая, девушка склонилась ниже и крепкими зубами медленно сдавила его жезл у самого основания. Эрик затаил дыхание.

– Ты доверяешь мне даже это? – поинтересовалась она затем.

– Если уж Псы иногда способны подставить горло… Слушай, милая моя, эта поездка с самого начала казалась мне рискованной, а тут еще, как выяснилось, за тобой охотятся Воители. Но ведь ты не такая безрассудная, верно?

– И что?

– А то, что здесь ты, видимо, не по своей охоте. Тебя подослали мои приятели-староистинные, я угадал?

– Допустим.

– Значит, они раздумали меня убивать – ведь это можно устроить гораздо проще. – Эрик чуть развел ладонями, демонстрируя свою уязвимость. – Чего ж они хотят от меня теперь?

– Разговора, – серьезно ответила Бэла. – Ты готов?

Она снова дотронулась до вершины валуна, и стена напротив растаяла. А взамен возникла фигура, завешенная тяжелыми латами и с кольцевой стрелкой на шлеме. Растерявшись, юноша напрягся, но Бэла с улыбкой шепнула: «Не пугайся, это лишь запись», – и он доверчиво обмяк.

Не торопясь, панцирник стянул с себя шлем – Эрик увидел суровое и горделивое лицо высокородного Истинного, смутно ему знакомое.

– Мое имя Тэн, – размеренно и негромко заговорило изображение, и девушка чуть прибавила звук. – Я тоже из рода Мант, как и Бэла. В прошлую встречу мы неверно друг друга поняли, и теперь я хочу внести ясность. – Пару секунд Тэн помолчал, будто собираясь с мыслями. – Мы не заговорщики и не безбожники, как, вероятно, ты подумал, и почитаем Ю, как самые ревностные из ее приверженцев… Но! – Тут он поднял железный палец, призывая к вниманию. – Мы поклоняемся ей, а не Безымянным Духам, коих вознесли ныне выше богини, превратив ее в заурядного посредника, в покорные уста этих всеведающих чудовищ. Свою веру в величие Ю, ныне поруганное, мы и зовем Старой Истиной. И ни о чем другом так не болят наши души, как о сохранности и благополучии Божественной. Но беда в том, что нас не подпускают к ней, а многие ли даже из Стражей любят Ю по-настоящему? Именно любят и именно ее. Если для прославления «истинной веры», потребуется гибель Ю, хоть один затруднится с выбором?

– Что? – ошеломленно пробормотал Эрик. – Стражу поднять руку на Божественную!..

– Почему нет, если это послужит умножению Порядка и ослаблению Хаоса? – будто услышав его, произнес Тэн. – А вот твой выбор будет иным, верно? Можешь не верить, но твой отец был одним из нас, за что и принял смерть. Однако душа его возродилась в тебе, и потому мы хотим, чтоб ты находился при Ю неотлучно и уберег ее от грядущих напастей, и провел через все бури. А затем – кто знает? – может, именно тебе удастся разбудить Спящую. Береги нашу богиню, Эрик, береги ее как жизнь, как душу свою, – это всё, о чем мы просим. А когда получится, мы придем к тебе на помощь.

Экран потух. Эрик растерянно молчал, не зная, чему верить. В конце концов, подумал он, а что нового мне поручили? Я и так не отступился бы от Ю.

– Честно говоря, – со вздохом сказала Бэла, – я уже не рада, что ввязалась в это дело. Мы же чудом спаслись!

– А вот я доволен, что мы встретились, – откликнулся Эрик. – Хотя заранее готовил себя к худшему. Разве нам плохо вместе?

– Мой милый, мне будет жаль расставаться, – огорченно подтвердила девушка. – С тобой, конечно, замечательно, но уж очень опасно… И все ж когда-нибудь мы встретимся опять, правда?

И она вновь принялась распалять Эрика, методично и со вкусом.

Много позже, уже совершенно вымотанный, юноша блаженно возлежал в обнимку с Бэлой, благодарно и бережно лаская ее тело, теперь знакомое ему каждой складкой. Права девочка, размышлял он лениво, лишь немногие способны возвыситься до наготы. И потому ее так охотно марают рабством. Но только с ней можно достичь заоблачных вершин. А полураздетость пусть волнует бездарей, недостойных Совершенства.

3

Здешние двери Горн уже наловчился открывать без ключей и кодов, с закрытыми глазами. Конечно, являться в Львиный блок без предупреждения было рискованно, но тем занятней – надо же знать своих соперников!.. Неслышно Горн миновал крохотный лабиринт, проследовал знакомым коридором и застыл на пороге. Замечательно! Наконец-то он застал парочку врасплох. Ощерясь, Лот вдавливал Нору в стену, а та упиралась в его грудь руками, пытаясь высвободиться.

Не раздумывая, Горн шагнул к ним вплотную, рывком развернул Лота к себе и с оттяжкой хлестнул пальцами по лицу. Избранного отшвырнуло на несколько шагов – он ухватился за рукоять меча, будто за опору.

– Если ты, падаль, – внятно произнес Страж, – сунешься к Норе еще раз, я вырву тебе горло! – И он выставил перед собой пальцы, жесткие как дерево.

– Напрасно, Горн, – сказала девушка. – Я бы и сама…

– Молчи уж, – рыкнул он. – «Сама»!

– Ты, животное, – процедил Лот, вытирая с лица кровь. – Это не последняя наша встреча, будешь еще мне руки лизать!..

– Ну иди ко мне, – поманил Горн ладонью, – Иди – я добавлю.

Лот круто повернулся и направился к выходу. Страж смотрел ему вслед с сомнением: не догнать ли? Уж очень кулаки чешутся…

Но тут Нора крепко взяла Горна за руку и повлекла в глубь покоев, подальше от соблазна.

– Вечно ты торопишься! – выговаривала на ходу. – Лот и от меня получил бы положенное… Ну успокойся, не нужен он мне. Никто мне теперь не нужен – только ты, мой зверь!

Придержав девушку, Горн пальцем чуть поднял скуластое лицо, осторожно слизнул кровь с ее рассеченной губы.

– Все же следовало ему врезать, – с сожалением заметил он. – Гниль, пакостит за моей спиной…

– Слишком строг ты сегодня – ну улыбнись! – Нора засмеялась. – Разве Лот виноват, что так привязан ко мне?

– Что ты понимаешь, дуреха? – возразил Горн. – Он утверждается за чужой счет, а это опасно – для всех.

– Да ну его совсем!

Торопясь, девушка втолкнула Стража в дальнюю комнату, сбросила с себя все и шагнула к свету, чтобы он смог лучше ее разглядеть. И Горн смотрел не отрываясь, ощупью высвобождаясь из доспехов.

– Ну быстрей! – позвала она хрипло. – Что ты копаешься?

Только он снял последнее, как Нора потянула его на себя, падая спиной в постель.

– Хочу тебя! – жарко зашептала она Горну в ухо. – Милый мой, нежный, могучий!.. Хочу, чтоб ты стал Вождем, хочу гордиться тобой, ты – мое счастье, моя жизнь… Люби меня!

Горн пьянел от аромата ее кожи и волос, от ее слов… хотя говорила она глупости. Девушка забилась под ним, отчаянно замотала головой, закричала, и его тоже захлестнуло жаркой волной.

С каждой новой встречей Нора изумляла Горна все больше. Нет, она действительно была тщеславной, алчной, жестокой, а кое в чем фанатичной до исступления, – но все это оказалась замешано на таком заряде врожденной чувственности, что у Горна захватывало дух, словно над бездной. Черт знает, что они вытворяли друг с другом, как взаимно влияли – точно гремучая смесь. И куда это заведет?

Когда у девушки не осталось сил даже на крик, а приступы содроганий начали сливаться в один, грозя разнести ее на части, Горн нехотя умерил ласки, давая передышку обоим. Распластавшись на нем, Львица рыдала взахлеб, но еще втискивалась в любовника из последних сил, будто пыталась зарыться. Покачивая ее на своих глыбах, Страж гладил девушку по голове, по спине, осторожно сдавливал ягодицы, и постепенно она успокаивалась. Дыхание становилось реже, дрожь стихала. Наконец, прерывисто вздохнув, Нора улеглась щекой на его плечо и расслабилась совершенно.

– Эй, – произнес Горн, озираясь, – а ведь тут я еще не бывал!

Комнатка оказалась крохотной, постель занимала едва ли не ее половину. Но одну из стен украшал вполне приличный пульт с несколькими экранами и выходом на здешний вычислитель. В другом углу, за прозрачной занавеской, помещалась совсем уж миниатюрная душевая. Остальной площади едва хватило на небольшой стол и пару кресел.

– Только сейчас заметил? – утомленно спросила Нора.

– До того ли было? – хмыкнул он. – На тебя только и глазел, как идиот!

Девушка польщенно засмеялась.

– В этой каморке нас не достанут ни Лот с Псами, ни Кон со своими пещерниками, – объяснила она. – Чего мне хочется меньше всего в такие минуты – это оказаться застигнутой врасплох. Да и жаль было бы прерываться, верно?

– Но это-то тебе к чему? – указал Горн на пульт.

– По-твоему, я лишь красивая растленная дурочка, которую Тор раздает направо и налево?

– А разве нет? – поддразнивая, спросил он.

– Во-первых, мой милый, я тебя сама выбрала, нутром учуяла, какой ты чудовищный зверюга – бесстрашный, неукротимый, ненасытный…

– Во-вторых?

– А во-вторых, к твоему сведению, я не просто одна из внучек Тора, я – единственный ребенок Вождя Горных Львов. Ты понимаешь, что это значит? Сам Тор из Горных, и недаром Лот устроил на меня охоту!..

– Отец, надо думать, погиб?

– Да, – подтвердила девушка. – Очень рано. А мать… В общем, Тор заменил мне всех.

– И любовника?

– Вот это тебя не касается.

– Ошибаешься, – сказал Горн. – Теперь – касается. Ты моя, ясно? И делить тебя я не намерен ни с кем.

– Ладно, оставим. – Нора легонько куснула его за ухо. – Пока ты не принялся за меня снова, лучше поговорим о делах – не против?

– О делах? – удивился он. – С тобой?

– Ты не понимаешь. – Девушка нетерпеливо вздохнула. – Фактически я уже возглавляю Горных Львов. А для Тора я первый помощник – тем более тут, в Столице.

– Что, новые порядки старикану не по уму?

– Горн!..

– Ладно-ладно, – проворчал он. – Стало быть, он и тебя подключил к похищению? Вот не было печали!

– Все равно же я многое знаю. А в здешних сплетениях ориентируюсь даже лучше.

– Н-да? – с сомнением спросил Страж. – Выходит, Тор и вовсе ноль?

– Ну Горн! – снова воскликнула она.

– Ладно, чего уж теперь… Давай говорить.

Он вдруг заметил, что их сплетенные тела вкрадчиво и словно бы сами по себе трутся друг о друга, никак не реагируя на разговорные перепады. Вот так бы в остальном.

– Ну хорошо, – деловито заговорила Нора. – В целом вы с Тором договорились, теперь пора обсудить детали.

– Вот эти? – спросил Горн, шлепая ее по заду.

– Милый, хватит, а?.. Ну соберись!

– Поехали, – со вздохом сказал он.

– Так вот, главная твоя задача: вывести Ю через один из запасных выходов. Справишься сам или нужна помощь?

– Внутри? – Горн хмыкнул. – Чтоб ты знала, Храмовый Лабиринт не чета прочим, он занимает ту махину едва не целиком. Есть у вас проводник?

– Если потребуется, найдем… Ну что, помочь?

– Обойдусь. Что дальше?

– Собственно, ничего. Твое дело: доставить Ю на Храмовую площадь. Там мы тебя встретим.

– И как вы проберетесь через Дворцовое Кольцо?

– А на что, по-твоему, Лот?

– Ага, – медленно сказал Горн. – Так здесь замешан и начальник Дворцовой стражи? Ну, замечательно!

– Да в чем дело-то?

– Вам что тут, парад? Столько народу задействовано!.. Проще было сообщить Уну напрямую – ведь Лот у него в любимцах.

– Но послушай, моя радость, – вскинулась Нора. – Это во Дворце Лот начальник стражи, а здесь он – Лев и сын Главы. И это его прайд.

– А если ему больше нравится быть начальником?

– Прикуси язык, чудище! В нашем роду не было предателей.

– Так будут, – заверил Горн. – Просто раньше Львам не подворачивались стоящие приманки… Кстати, и ваши союзнички мне не по нутру, – добавил он. – Черт знает, что творится: только подыщешь себе приличного партнера, как за ним увязывается свора швали!

– Раз ты такой пугливый, – в сердцах бросила Нора, – нечего было вообще в это влезать!

Однако даже не попыталась с него подняться.

– А давай сделаем иначе, – предложил Страж. – Пусть Лот занимается вашим поручением, а я тем временем проведу Ю окольными путями.

– Это какими же?

– Вот это – мое дело, – сказал Горн. – В конце концов, что вы теряете? Если я попадусь, вы ни при чем, а если Лот все-таки подведет, то дело выгорит и без него. Вам останется лишь вывести Ю из Столицы… Ну, как?

– Тор не пойдет на это, – возразила девушка. – Он терпеть не может отсебятины.

– Но ты ж его советница? – Горн тихонько пощекотал ее за бока. – Убеди.

– Да? – ядовито спросила Нора. – Сейчас!

Не выдержав, она прыснула. И почти сразу ее тело стало наполняться сладким трепетом, словно в предвкушении.

– Вообще Тору даже необязательно говорить. – Постепенно ласки Горна делались настойчивей, и девушка уже тянулась за его ладонями, как очарованная. – Но ты в эту Дворцовую затею не влезай, ладно? Лучше дождись меня здесь.

Теперь он и сам стремительно заражался от Норы дрожью, а его голос с каждым словом звучал хриплее, напоминая уже ворчание зверя. И снова жутковато взбухали мышцы, распираемые неведомой мощью. Медленно Горн перекатился, подминая девушку под себя, и тотчас она обхватила его торс всеми конечностями, придавленно застонав. Вот теперь они опять сделались заодно, полностью и без оговорок.

Краем глаза Горн увидел, как тяжелый дверной полог пополз в сторону, и тут же густой голос пророкотал:

– Не пугайтесь, дети, это я.

Горн круто развернулся и уперся бешеным взглядом Тору в глаза.

– Это я, сынок, – повторил Глава, усмехаясь. – Убери меч.

– Разови вас Ветер, Тор, – взорвался Горн. – Я не привык, чтобы мне мешали!

– Придется привыкать, мой мальчик, – такие уж у нас порядки.

– А мне плевать! – рявкнул Страж. – Убирайтесь, Тор!

Девушка вдруг отпихнула Горна и поднялась, глядя в сторону. Зарычав, он схватил Нору за руку, рванул к себе. Она упала на колени и осталась так стоять, отворачиваясь по-прежнему. Горну захотелось ее ударить.

– Ладно, хватит! – повысил голос и Тор. – Разговорился!

Горн зло толкнул девушку и, запахнувшись в плащ, перебрался в кресло, угрюмо разглядывая старого Льва.

– Прикройся, дурочка, – негромко велел Глава. – Хотя бы дома блюди приличия.

Нора послушно натянула на плечи одеяло.

– За этим вы и явились? – мрачно спросил Горн. – Поучить нас приличиям?

– За этим тоже, – ответил Тор. – Хочешь владеть Норой, веди себя пристойно, не то заберу в момент! А эти новомодные ухватки прибереги для дворцовых шлюх – чтобы здесь я больше не видел такого!..

– А кто вас сюда звал, Тор?

– Глава Тор! – прогремел старик. – Запомнишь или повторить?

– А провались ты в Подземелье, Глава Тор, – со скукой произнес Горн и стал одеваться, не обращая больше внимания ни на кого. – С меня довольно.

Раздувая ноздри, Тор следил за ним налитыми кровью глазами. Похоже, он не привык к подобному обращению – но это его проблемы.

– Сядь, – наконец сказал Лев. – Займемся делом.

– Не будет Норы, не будет и дела, – откликнулся Горн. – Она моя, ясно вам? Я убью любого, кто станет между нами, я убью ее!..

– Уймись, бешеный! – прикрикнул Глава. – Ты потеряешь всё!

Страж уперся о стол руками и наклонился к Тору. Щека его дергалась, но говорил он даже тише обычного:

– Слушайте, старина, я не той породы, чтоб о меня вытирать ноги. Либо я получу, в чем нуждаюсь, либо порушу все – и плевать на последствия!.. Я не поддаюсь дрессировке – учтите это, Тор, – а играть со мной опасно. И Нору я не отдам никому.

– Сядь! – снова велел Тор, оскаля желтые клыки. – Я понял тебя. Если не договоримся, одному придется умереть, – вот и все. Мне это подходит.

Нехотя Горн опустился в то же кресло, раздраженно пнул Нору в округлый зад, туго обтянутый одеялом. Девушка только оскалилась в ответ.

– Мне нужна Ю, – заявил Тор. – И побыстрей – время на исходе.

– Знаю, – подтвердил Горн. – Скоро быть грозе.

– Что ж, ограм не вредно пройти через очищение… Когда ожидаются следующие Откровения?

– Как будто вы не знаете!..

– Послезавтра, да. Ты готов?

– Мы уже обговорили все – с Норой.

– И все-таки?

– Обеспечьте транспорт. Прочее – не ваша печаль.

Глава задумчиво пожевал губу.

– Кто-то пытался нас опередить, – произнес он затем. – Если б не ты…

– Я свое дело знаю и слово держу. Однако играть мы будем на равных.

– Но запомни, парень: вздумаешь крутить!..

– И вы запомните, Тор, – снова распаляясь, заговорил Горн. – Что бы ни случилось, Нора принадлежит мне. А если вам опять вздумается ее подарить, заранее с ним попрощайтесь, потому что долго ему не жить.

– Ладно, – грозно молвил Тор, – разговор не кончен.

Он рывком поднялся и вышел из комнатки. С минуту, медленно остывая, Горн сверлил взглядом колышущийся полог, затем перевел его на Нору. Обхватив руками колени, девушка упорно смотрела в сторону. Золотистые ее глаза светились в сумраке, точно у волка.

– Эй, киска! – позвал он.

Нора не отозвалась. Страж опустил тяжелую руку ей на плечо:

– Эй?

– Отстань! – выкрикнула она. – Ненавижу!

Только сейчас Горн заметил, что девушку снова сотрясает дрожь, хотя теперь это мало походило на страсть. Осторожно он повернул ее лицо к себе и понял, отчего так блестели глаза: в них стояли слезы.

Горн поднял девушку на руки, и та вдруг стиснула его шею с такой силой, будто хотела задушить. Дрожь стихала, зато слезы потекли обильней.

– Идиотка, добаловалась, – всхлипнула Нора. – Ребенка мне от него захотелось!

– Для улучшения породы?

– Умолкни!.. Я хочу лишь от тебя, понял?

– Не вполне, но ладно, – ответил, Горн и понес ее к постели. – А если вашему Главе вздумается помешать нам еще раз, я проломлю ему череп.

Аккуратно он уложил девушку посреди постели, выпаковал из одеяла. Заворчав, склонился над ее прелестями и который раз за сегодня принялся их пробуждать. И опять они откликнулись без промедления.

– Ради Всемогущих Духов, не задирайся с Тором! – смогла еще выговорить Львица. – Пойми, ты против него щенок, несмотря на всю свою силу.

– Да провались он в Подземелье! – проворчал Горн, возвращаясь в наново разогретое тело. – До него ли теперь?

Со стоном Нора притянула его к себе.

Глава 5. Взрыв

1

Он скользил вдоль стены бесшумно и невесомо, точно тень. В коридоре было абсолютно темно, но это мало его трогало. Наверное, никто другой не изучил с таким тщанием расположение бесчисленных ходов и комнат Храма, вплоть до самых тайных, а если и изучил, не смог бы избежать «глазков» страж-системы, рассеянных всюду.

Выставленный вперед меч наткнулся рукоятью на препятствие и заскользил в ножны. Человек остановился, вслушиваясь, затем осторожно надавил на дверь, прошмыгнул в щель, тем же неслышным, летящим шагом миновал сумеречный коридор и дальше двинулся обычной поступью Стража, расслабленной и настороженной. Еще немного покружил по Лабиринту, после чего пронизал мощные, усиленно охраняемые двери и очутился на Храмовой площади.

Громадный купол Храма здесь продолжали массивные, провисшие под своей тяжестью балки, полого спускаясь на крышу Дворцового Кольца. А между балками трепетала тугая прозрачная пленка, спасавшая горожан от капризов беспокойного климата.

Широкими шагами Страж пересек площадь, миновал Дворец и вышел на радиальный проспект, тоже накрытый пленкой и прямой настолько, что просматривался до самой Срединной Стены. На углу, под присмотром пожилого Пса, скопилось с полдюжины мускульных экипажей. Взмахом руки Страж подозвал один, взгромоздился в хрупкую коляску и опустил ладонь на крохотный пульт. Двое голышей-ездовых, похожих словно двойняшки, разом налегли на постромки и с видимой охотой затрусили вдоль единообразных гранитных блоков. Застоялись, родимые…

Чем больше удалялась коляска от центра, тем ниже становились блоки и пустяковей населяющие их роды, хотя Истинными тут были все. Надвигался вечер, и улицы заполнялись прохожими, экипажами. А по выставочным лоджиям рассаживались созревшие для гаремов девицы, бесстыдно выряженные – точнее, оголенные до последней степени приличия. На свое беду, эти милашки не удовлятворяли стандартам рода, а таких предпочитали сбывать на сторону – конечно, если находился покупатель. С демонстративным презрением красотки-Истинные поглядывали сверху на конкуренток из Нижнего Города, худосочных и суетливых, вынужденных подвергаться ежедневному унизительному отбору на граничных постах. Действительно, у беспородок почти не было шансов продать себя надолго – но они и не претендовали на многое.

Завернув за угол, Страж отпустил экипаж и наскоро прокрутил обычную процедуру, избавляясь от возможной слежки. Вряд ли он уже был на подозрении, но время от времени проверяли всех придворных. Покончив с этим, Страж оказался перед заветной дверью и настороженно вступил, надеясь на лучшее, но не забывая о прочих вариантах.

Как и обычно, он застал хозяина за пультом, погруженнным в работу. Оторвав глаза от экрана, Крис с удивлением воззрился на гостя. Хотя мог бы и напугаться – точно так же возникают Воители.

– Я помню ваши наставления, – произнес Страж. – Но не прийти не мог.

Молча Крис указал на кресло. Страж c охотой развалился, сохраняя на лице выражение надменной и свирепой веселости.

– В роль вжились – не придерешься, – с усмешкой признал хозяин. – Все-таки, что вас привело?

– Чрезвычайные обстоятельства, Крис. Кажется, я нащупал нить.

– Говорите.

– Сперва вопрос. К вам не попадал плантационный либо фабричный рабошлем? Меня интересуют современные образцы, то есть последние лет двенадцать.

– Увы, – вздохнул Крис. – Если желаете, могу проверить, но вряд ли – я бы помнил. Почему-то ни одному из беглецов не пришло в голову захватить с собой рабошлем.

– Включая меня, – согласился Страж. – Ладно, обойдемся… Видите ли, я обнаружил, что в последнюю модель рабошлема вставлены два – понимаете? – два приемника. Причем неравноценных, так что это не может быть обычным дублированием.

– И в чем разница?

– Я пока мало знаю, но, видимо, доминирующим является резервный приемник. Но вот для чего он служит, на какой передатчик нацелен?.. Вот что, Крис, – Страж клацнул кованой ладонью по столу, – раздобудьте мне одежду шестибуквенного – поскромнее. Я зайду… завтра?

2

На сегодняшний вечер Эрик присмотрел себе экзотическую дичь – гостью из далекой Тиберии. Девушка была миниатюрной, грациозной, очень общительной, легко и охотно срывалась на смех. Шар пепельных кудряшек и меховой комбинезон делали бы ее похожей на пушистого зверька, если б не глубокий вырез на груди да перетянутая широким поясом талия. Вряд ли девочка была чистых кровей, но в Тиберии, по слухам, вообще не сохранилось настоящих Истинных. Что-то Хранители недоглядели там, и – размылись грани. Наверное, очень соблазнительны оказались тамошние туземки; и это их качество в полной мере унаследовала новая Эрикова подружка. Звали ее Тиной.

При первой возможности они, вместе с теплой компанией молодых придворных, покинули общий зал и расположились в уютной кабине, разделенной хрупкими перегородками на четыре сектора. В каждом из них помещался диван, а центр кабинки занимал общий стол, щедро груженный яствами и напитками. Над столом плавно вращалась перевернутая пирамида, со всех граней сияя сценами из очередной псевдоисторической постановки.

Скинув сапожки, Тина тотчас же разлеглась на упругих подушках и опустила застежку комбинезона до пояса, обнажив холмики девственной груди. Эрик присел рядом и стал кормить ее с ладони квадратиками желе. Прикрыв глаза и давясь от смеха, Тина ловила подвижными губами его пальцы, но иногда кусочки шлепались ей на шею или грудь, и тогда Эрик с удовольствием подбирал их языком. Другой рукой он щекотал ее маленькие розовые подошвы, отчего девушка звонко хихикала и поджимала пальчики, или небольно щипал сквозь мохнатые штанины. Все чаще его ладонь будто ненароком соскальзывала с худенького бедра Тины, осторожно раздвигала шерстяные пряди и через невидимый разрез касалась нежных, уже чуть влажных складок, и тогда девушка замирала в сладком томлении. Пока это было лишь игрой, ни к чему, в общем, не обязывающей. Они еще могли обменяться партнерами с любой из здешних пар или вовсе покинуть кабину и поискать себе другую компанию, а то и вернуться в зал, – все это могло случиться, однако Эрик чувствовал иное: они подходят друг другу.

И большинство их компаньонов не спешили уединяться. Только в соседнем секторе сразу отгородились занавесом угрюмый верзила Буйвол и столь же необщительная девица из рода Питонов. Впрочем, они угодили в этот состав случайно и явно не для разговоров. Зато прочие знали друг друга отлично.

Напротив Эрика расположился испытанный приятель Биер, усадив на колени Гжину из рода Куниц, темную как смола и подвижную словно ртуть, – бывшее Эриково увлечение. С первой минуты Биер запустил руки под ее просвечивающие одежды, что неудивительно: они развлекались вместе уже не раз.

Последний сегмент оккупировал Эст. Вот он разжился сразу двумя подружками, хорошенькими крепышками Росомахами, но совершенно этим не смущался – о его ненасытности ходили легенды. Сам большой оригинал, он и девушек ценил за раскованность. А уж нынешние его пассии приблизились к самой грани – их прикрывали только кожаные чулки да коротенькие платья, из-под которых то и дело мелькали тугие попки.

– Все-таки жаль, дружище Тигр, что вы не фехтовали, – говорил Эст, обложившись девами, точно подушками. – Ваше участие в поединках делает их вдвое зрелищней.

– Сегодня у меня постный день, – ответил Эрик, с улыбкой глядя на тиберийку. – Как правило, эти «жемчужины» слишком упитаны.

– Вы правы, пышные телеса нынче не в моде, – вздохнул коротыш. – Но вы обещали мне несколько уроков – помните?

– Раз обещал, о чем разговор?.. Только учтите, мой друг, скоро мне опять выходить на службу. Горн и так, наверно, меня заждался.

– Кстати, Эрик, – вмешался Волк, – отчего ваш напарник не посещает Дворцовые вечеринки? Может, он скопец?

– Вот уж вряд ли! – рассмеялся юноша. – Просто предпочитает скрадывать зверя ближе к логову.

– Однако! – удивился Биер. – И кто ж его избранница?

– Господа, воздержимся от сплетен! – весело воззвал Эрик. – В конце концов, это касается лишь самого Горна.

– Ну расскажите, вреднюга! – Гжина швырнула в него ягодой. – Говорят, ваш приятель такой забавный!.. Например, он обожает голышек… то есть любит раздевать своих подружек догола, представляете?

– Не знаю, милая, не знаю, – с принужденным смехом ответил Тигр. – В любом случае, он сохранил нам Божественную, а за это можно многое простить, не так ли?

Гжина скорчила недовольную гримаску. А Эрик возблагодарил Духов, что у него хватило ума не примерять эту болтушку на роль… кого? Ах, черт!

– Наш красавец скромно умалчивает о собственных заслугах, – заметил Эст. – Но между прочим, друзья мои, обратите внимание, как странно сходятся крайности: богиня и рабыни одинаково наги, а кроме того, как Ю, так и голышки танцуют!.. И знаете, что-то в этом есть. Ну, в самом деле, зачем нам паковать себя в скорлупу, какой смысл? Жизнь стала уютной и безопасной, во всяком случае под городскими Крышами, за стенами блоков. А наша привязанность к одежде – предрассудок, не более. Так давайте ж от него избавляться!

– Желаете учредить новую моду? – усмехнулся Биер. – Боюсь, не поймут.

– Ой, а интересно бы попробовать! – загорелась Гжина, но тут же ойкнула громче, словно бы ее ущипнули, и оскалилась на Волка.

– Псов на вас нет, – проворчал тот благодушно.

– Кстати, – неожиданно вспомнил Эрик, – а вы заметили, что с улиц пропали Псы? Будто сдуло! За целый день не встретил ни одного.

– То-то поубавилось вони! – возрадовался Вепрь и защекотал своих молчаливых подружек. – Душечки мои, а вы что об этом думаете?

– И Хранители куда-то девались, – задумчиво продолжал Эрик. – К чему бы это, а?

– Полагаете, снова устроили Большую Охоту? – спросил Биер. – И на кого же они спустили свои своры теперь?

– Откуда мне знать? Я Страж, всего лишь, – со мной не советуются.

– А с кем они вообще советуются? – с кривой ухмылкой произнес Волк. – По-моему, им даже на Откровения плевать.

– Тише, мой друг, тише! – вполголоса предостерег Эст. – Здесь не лучшее место для таких речей.

– Может, они прочесывают Нижний Город? – предположил Эрик. – Признаться, тревожно мне что-то…

– А слыхали новость? – Загадочно улыбаясь, коротыш оглядел приятелей. – Сегодня Невидимки впервые напали при полном свете.

– Вот, дождались, – проворчал Биер.

– Ой, да бросьте вы! – возмутилась Гжина. – Кто сейчас верит в эти сказки?

– Я, – неожиданно сказала Тина, подняв голову. – Это дурной знак. Бабушка рассказывала мне…

Мужчины дружно рассмеялись, и кроха умолкла, обиженно поджав губки.

– Есть такая примета, есть! – подтвердил Биер. – Можно над нею смеяться, можно не верить, но, действительно, последнее время несчастья сыплются на нас, как из мешка. А если еще и подтвердится слух о гибели Большого Десанта…

– Вы что-то знаете? – заинтересовался Эрик. – Давно об этом не слышно – будто обрезали. А как известно, молчание не к добру.

Биер развел руками, едва не уронив свою подружку, – та возмущенно пискнула, но Волк уже подхватил ее.

– Эх, господа мои, лично меня военная карьера совершенно не прельщает, – заявил коротыш. – Конечно, это шанс для худородных, но мы, слава Духам, в жизни устроены неплохо. Да и с кем сейчас воевать? Весь материк уже под нами, а что до Второго – так существует ли он вообще?..

Ладонь Эрика уже прочно обосновалась между Тининых бедер, а пальцы проникали в нее все глубже, – малышка жмурилась, трепетала, постепенно разводя колени шире, и ее волнение передавалось юноше словно бы через кожу. Теперь он не сомневался, что сумеет подвести ее к блаженству даже без слияния, на одних ласках, – кажется, уроки Бэлы не пропали даром. К тому же девочка одарена природой на диво и еще не испорчена Дворцовыми пошляками.

– Наш Везунчик по-прежнему витает в облаках, – насмешливо молвил Биер. – Не пришлось бы начать завоевания сызнова. Империя трещит по швам, и если наши десантники впрямь провалили дело…

– Нет уж, не уговаривайте! – отозвался Эст, в две руки лаская подружек. – Как хотите, но армия с ее муштрой и грубыми нравами не для меня. В нежном возрасте я хватил этого под завязку – если помните, мой родитель командовал корпусом в последней кампании, и это испортило его на весь остаток жизни. – Коротышка звучно расцеловался с каждой из Росомах и заключил: – И вообще, господа, прошли времена, когда гвардейские батальоны комплектовали из сородичей. Теперь там обходятся наемниками.

– Раньше мы дрались за добычу, – пояснил Волк. – А ныне армия лишь добавляет Империи земель и рабов. Но вскоре, может, придется воевать за собственные жизни.

– Мой дорогой, вы слишком мрачно смотрите на вещи.

– Просто я лучше осведомлен. Это даже смешно, старина. Вся страна бурлит, а вас не заботит ничего, кроме дворцовых сплетен.

– Надеюсь, вы все же преувеличиваете, – вмешался Эрик. – Очень не хотелось бы марать мечи о Грязь.

Закусив губу, девочка вдруг забилась под его рукой, тоненько застонала. И самого Эрика захлестнула волна нежности, захотелось выкинуть из головы всё и наконец остаться с Тиной наедине. Малышка прелесть, он смог бы далеко ее увести… Стиснув бедра, девочка остановила его руку и оцепенела, вслушиваясь в себя.

– Между прочим, и Львов сегодня не видно, – внезапно сообразил Эст. – Это уже походит на мор, вам не кажется?

– Я слышал, ночью Львиный блок пытались захватить, – откликнулся Биер. – Что-то они затевали против императора. Но Львы заблаговременно убрались, и Ун остался с носом.

– Конечно, Тор готов отрубить себе голову, лишь бы на нее не надели рабошлем, – сострил Эст. – Но Биер, выходит, вы узнаете столичные новости раньше меня!.. Что ж вы отмалчивались?

– Служба такая, – усмехнулся Волк, придерживая Гжину, порывавшуюся сплясать прямо у него на коленях. До недавнего времени танцы считалось дурным тоном, но вкусы меняются, и кто знает, может, в скором будущем Дворцовые залы заполнятся танцующими ограми?

А ведь Эст прав, внезапно подумалось Тигру. Откуда у Биера такая осведомленность? Кстати, именно Волк мог подсмотреть маршрут моей загородной поездки… Да ну, бред! – устыдился юноша. Зачем это ему? Слишком я стал подозрительным. Хотя, если уж быть последовательным…

Распахнув глаза, Тина радостно улыбнулась и потянула Эрика на себя. Засмеявшись, он вскинул руку, чтобы задернуть занавес.

Неожиданно музыка оборвалась, а пирамида погасла, погрузив комнату во тьму. Затем ее грани снова вспыхнули, и бархатный голос объявил:

– Достопочтимых гостей просят не волноваться. Какие-то недоразумения с Грязью – стража разбирается. Приглашаем всех вернуться в парадный зал.

– Не нравится мне это, – процедил Волк и с размаху шлепнул подружку по узкому заду. – Ну-ка, радость моя, поднимайся, живо! – И они исчезли за дверью.

Побледневшая Тина тоже вскочила и босиком кинулась к выходу, потянув за собой Эрика. Ухмыльнувшись, он подхватил ее сапожки и побежал рядом, прикидывая, где разжиться оружием. Разве у друзей-стражников одолжить?

Сдав Тину вместе с сапожками ее озабоченным родичам, Эрик огляделся и устремился к Дворцовым воротам. Пробегая через коридоры, выхватил из сумрака развеселившую его сцену: неугомонный Эст под шумок притиснул в нише одну из дородных жен Буйволиного Главы и торопливо в нее вживлялся, рискуя подпортить породу этим здоровякам, – похоже, женщина растерялась до полной уязвимости. Хохотнув, Эрик хлопнул коротышку по плечу и заспешил дальше, высматривая стражников. Но лишь у самого выхода наткнулся на одного, тоже бегущего куда-то. Ухватив его за локоть, Эрик спросил:

– Что стряслось, Фрейк, не объясните?

Тот попытался было вырваться, но Тигр умел быть настойчивым.

– А, это вы, – нехотя признал Фрейк. – Слышали же: Грязь взбунтовалась. Их там столько!..

– Так это всерьез?

– Еще бы! Похоже, Низкие двинулись на нас всей армией – все радиусы забиты машинами… Проспали, разорви Ветер их и нас!

Стражник сорвался с места, и больше Эрик его не удерживал. Выходит, это бунт? – озадаченно думал он. Как интересно. А что теперь станет с Ю? Клянусь Горой!..

Подхваченный жаркой волной, Эрик бросился вон из Дворца.

3

Уже третий час Горн подпирал стену в тесной нише, медленно наливаясь злобой. Напротив, в абсолютно такой же нише, громоздилась похожая на него панцирная фигура. Но той терпеть было не в пример легче, поскольку она-то являлась обычным чучелом, а Горн лишь временно замещал набитого опилками болвана. Да еще должен был усматривать в этом особую честь: как же, ему доверили пост в покоях Божественной!.. Вдобавок, его произвели в Старшие Стражи – далеко зашедшие последствия недавнего покушения.

Ну ладно, честь честью, однако невыносимо хотелось жрать. Именно жрать – чавкая, урча и глотая громадными кусками. На крайний случай сгодились бы орехи, тем более мешочек их припасен под панцирем – лишь руку протяни. Но вот шевелиться Горну было настрого запрещено. За любую помеху божественным мыслям его могли выпереть не только из этой комнаты, но и вообще из Храма, – охрани нас Ю!

Скосив глаза, Горн уперся раздраженным взглядом в богиню. В несуразной позе, странно сплетя ноги, она восседала на упругом пуфе, придвинув к себе выдвижную панель, соединенную с пультом тонким кабелем. Пальцы одной руки были погружены в гнезда считывателя, кисть второй взбесившимся пауком металась по клавишам. На экране творилось невообразимое: переплетались спирали, вспыхивали и беззвучно взрывались цветовые пятна, изредка удавалось различить обезумевшие в танце фигуры. Время от времени Ю отрывалась от пульта и принималась танцевать сама – что называется, думала вслух.

Скептически щурясь, Горн разглядывал ее ухоженное тело, напрочь лишенное не только покровов или стыдливости (в самом деле, кого стесняться богине: не рабов же своих?), но и женственности – при сохранении всех внешних атрибутов и безупречных пропорциях. Правда, на вкус Горна богиня была чересчур изящной, однако с самого утра он уже настолько истомился желанием, что согласился бы сейчас даже на худосочных, недозрелых жриц. И сама Божественная была юной, но Горн знал, что протянет она еще лет пять-шесть от силы, даже если ни одно из покушений не увенчается успехом. Удивительный ее мозг, взращенный в Божественном Чреве и превращенный воспитательным ритуалом в уникальное орудие, работал с полной загрузкой, без отдыха и переключений, – и это сжигало его.

А поразмыслить Божественной было над чем. Конечно, Откровения не могут лгать, тем более ошибаться, – кто ж этого не знает! Но как еще можно назвать экспедицию на Второй Материк, если не ошибкой? На что нарвались там, пока не ясно, но от прославленной гвардии остались ошметки. И теперь Уну будет непросто выкрутиться – конкуренты и завистники своего шанса не упустят. Так что думай, Ю, думай! Авось и помогут тебе Безымянные…

Внезапно девушка дернулась, выгнулась в жесточайшей судороге. Мгновенно Горн махнул рукой – его меч с силой вонзился в кабель, вырвав сноп искр и начисто отделив панель от пульта. Обмякнув, Ю беззвучно опрокинулась на ковер, и в ту же секунду в покоях погас свет. Чуть позже бледно замерцали аварийные лампы. Что еще за фокусы? Обнажив второй меч, Горн раздвинул дверные портьеры и выглянул в охранную комнату.

Двое Стражей уже перегораживали вход в Лабиринт, изготовя клинки, еще двое склонились над пультом страж-системы, озадаченно перешептываясь и вглядываясь в потухший экран.

Так, дождались! – подумал Горн. Готов ли я?

– Бросьте терзать клавиши, Корд, – произнес он. – Храм обесточен.

Корд кивнул и выпрямился, выжидательно глядя на Горна. Бесценное качество для подчиненного – немногословность.

– Возьмите фонарь и бегом на центральный пост, – приказал Горн. – Остальным быть наготове.

Молча салютовав, Корд нырнул в темную пасть Лабиринта.

– Полагаете, это мятеж – а, Горн? – спросил второй страж-оператор, Дарт, нервно усмехаясь. – Вот не было хлопот!

Скользнув по нему хмурым взглядом, Горн отвернулся, опуская полог. Ю лежала в прежней позе, кажется, не дышала. Представив, что должны сейчас ощущать жрицы, Горн склонился над богиней и стал прилежно массировать ей сердце. К счастью или нет, но отозвалось оно почти сразу, застучало ровно и сильно. Живите, малышки, – только вот для чего? Чем порадует вас грядущий день?..

Из охранной комнаты донесся знакомый голос, беспечный и даже, будто, веселый. Оставив Ю (она наконец задышала), Горн снова развел шторы и увидел Эрика, чуть похудевшего, но оживленного, с возбужденно сверкающими глазами. Заметив приятеля, юноша улыбнулся и помахал подбитой рукой, то ли приветствуя, то ли демострируя боеготовность.

– Еще не сбежал? – радостно удивился он. – Как там Ю?

– Жива пока. А что стряслось?

– Разве неясно? Навозники взбунтовались.

– И скоро их ждать?

– Как только расправятся с Уном, если не раньше.

– Наверно, и Защита уже снята?

– Ясное дело, – подтвердил Эрик. – Кто же захочет рубиться со Стражами на мечах, да еще в Храмовом Лабиринте? Придется теперь и нам пострелять.

– Как раз нам это ни к чему. Ты с Моном-то виделся? Что он решил?

– Просил передать, что полностью полагается на тебя. – Юноша презрительно хмыкнул. – В самом деле, зачем ему такая ответственность!..

– Разве в Храме не оказалось Хранителей?

– Ни одного, – развел руками Эрик. – Такое вот стечение обстоятельств. Похоже, их вообще нет в Столице.

Горн задумчиво побарабанил пальцами по рукоятям мечей. При чрезвычайных обстоятельствах на него, как на Старшего Стража, возлагались чрезвычайные полномочия.

– Неужто навозники сунутся в Храм? – вопросил любознательный Дарт. – Неужто осмелятся?

– Не сомневайтесь, дружище, – заверил Эрик. – Они осмелятся: их много. Даже если удастся снова включить Защиту – сунутся все равно.

– Вот что, – заговорил Горн. – Для начала надо перекрыть вентиляцию.

– Но мы же задохнемся! – вскричал Дарт.

– Вряд ли. А вот если навозники догадаются подпустить газы…

У Дарта вытянулось лицо, он торопливо защелкал аварийными тумблерами. Шагнув к стене, Горн набрал на замке код и раздвинул створки, открывая доступ к стойке с лучеметами. Наверное, мало кто предполагал, что они могут пригодиться здесь, в Храме.

– Разбирайте! – велел Горн. – Берите по два – мало ли?.. И раз вы такой активный, Дарт, назначаю вас вожаком тройки. Ступайте на центральный пост – здесь вы больше не нужны.

– Э-э… как? – удивился Дарт. – Предлагаете оставить вас одних?

– Не предлагаю, – веско поправил Горн. – Приказываю. Или я не Старший Страж?

– Конечно, конечно, – заторопился Дарт. – Разумеется, Горн, вам виднее… Удачи!

Подождав, пока тройка Стражей скроется в Лабиринте, Горн проворчал:

– А теперь пора позаботиться о себе.

– Если я правильно понял, – подхватил Эрик, – речь пойдет о тайном ходе?

– Думаешь, ты один понятливый в Империи? – усмехнулся Горн. – По всем этим ходам давно поставлены заслоны – легче прорваться поверху.

– Тогда я не понимаю…

– Собственно, я уже все объяснил. – Горн широко развел заветные шторы, кивком позвал за собой Эрика. – А чуть погодя – покажу.

Юноша отважно вступил в покои Божественной, но у самого входа притормозил, с недоумением глядя на Ю, все еще неподвижно лежащую на полу. Правда, глаза она открыла, а лицо обрело прежнюю строгость. Горн наклонился над ней, снова проверил сердце, затем поднял девушку на руки – Эрик наблюдал за ним с испугом.

– Как твое плечо? – спросил Горн.

– В порядке.

– Тогда возьми. – Горн протянул богиню Эрику, и тот ошарашенно ее принял. – Назначаю тебя главной жрицей, – с ухмылкой добавил гигант. – Справишься?

– Черт возьми, Горн!.. Это шутка?

– А кто еще о Ю позаботится? Ладно, не хочешь – будем меняться. Однако начнем с тебя… Двинулись!

Не оглядываясь, Горн миновал пару дверей и зашагал по Лабиринту к центру Храма. Именно здесь, пронизывая все этажи, вздымалась к куполу широченная колонна, внутри которой размещался подъемник – сейчас тоже обесточенный. Но между цилиндрическими стенами колонны-башни была устроена винтовая лестница. По ней и повел Горн крохотный отряд – все выше, выше, пока они не достигли самой вершины городской Крыши, через тесный люк выбравшись под открытое небо.

Как и всегда, здесь буйствовал ветер, изредка подхлестываемый Вздохами далекой Огранды, а прямо над головами проносились черные тучи, густо искрящиеся разрядами. До настоящей грозы дело пока не дошло, однако электричества в воздухе скопилось столько, что оно ощущалось даже через доспехи. Прежде эти излишки стекали по бесчисленным шпилям, подзаряжая батареи во всей Столице. Но сейчас стальной лес над Дворцом и ближними блоками поредел, будто здесь порезвился безумный рубщик, – от большинства стержней уцелели только кургузые пеньки с оплавленными верхушками.

– Дьявольщина, – воскликнул Эрик, поведя вокруг взглядом, – они втащили на Крышу «единороги»!

Действительно, вдоль Срединной Стены над прорванной пленкой торчали характерные бронекупола вездеходов, знаменитых на всю Империю, и методично плевались длинными молниями, сшибая оставшиеся над центром шпили.

– А кто-то тем временем подорвал батареи, – добавил Горн. – Похоже, навозников все-таки научили воевать.

– Но ведь батареи под особой охраной?

– Как и тумблеры Защиты, – подтвердил гигант. – И что это значит?

– Ну, что?

– Кое-кто из Истинных успел переметнуться.

– Горн!.. Ты в своем уме?

– А ты уже забыл покушение? – спросил тот с ухмылкой. – Или, думаешь, те двое Стражей были единственными? Кстати, как раз сегодня кто-то пробрался к Координатору и через кабель саданул по Ю таким разрядом!..

Отобрав у потрясенного Эрика богиню, Горн ступил на громадную балку, плавно спускавшуюся к Дворцовому Кольцу, оттолкнулся и заскользил – все быстрее, быстрее, взрезая белесые клубы тумана. Юный Тигр без слова поспешил следом, настороженно озираясь.

А внизу, на Храмовой площади, уже разгоралась пальба. Внезапная атака Низких прорвала Дворцовое Кольцо сразу в нескольких местах, вынудив имперцев раздаться по сторонам либо отступить в верхние этажи, и теперь из многих дворцовых окон сыпались на Храм трескучие молнии. Вреда от них было немного, тем более что Стражи перегородили храмовые входы мощными Щитами, с гарантией поглощавшими заряды лучеметов. Но что станет, когда армейцы подтащат сюда излучатели? Впрочем, сперва им придется очистить от имперцев хотя бы пару дворцовых секторов. Уже и сейчас над Кольцом возникали, словно выдавливаемые из его пор, отблескивающие металлом фигуры и стекали по Крыше к городским окраинам – слишком пустячные мишени для «единорогов». Как видно, среди придворных эти оказались самыми ушлыми, если сумели, подобно Горну, оценить выгоды именно такого пути. Ведь ни один Низкий не сунется к тучам без надежного прикрытия – просто в голову не придет. В то время, как Истинные имели немало шансов уцелеть даже в центре грозы.

Но императорский и примыкающие к нему секторы еще удерживались прочно, а потому над ними оставалось безлюдно. Без помех и нежелательных встреч отрядец Горна пересек широченное Кольцо и притормозил на самом краю, упершись в один из столичных радиусов.

Еще вчера пустынный и просторный, теперь он на многие сотни локтей был запружен боевыми машинами – сплошь «жуками», «единорогами», даже «мастондами», – и все они, не жалея зарядов, слаженно и споро обстреливали Дворец, сомкнувшись защитными полями против дворцового излучателя-стационара. С десяток станковиков хлестали по вездеходам из чердачных бойниц Кольца, подлавливая моменты, когда в общей Защите Низких возникали оконца для собственных выстрелов. Но, хотя стражники превосходили армейцев умелостью, те подавляли их числом. К тому же дворцовые Щиты явно не выдерживали массированного штурма, да и кто мог предполагать, что императору придется обороняться против своей же армии? И лишь чудовищный стационар еще как-то уравнивал шансы, на одной своей мощи прожигая дыры в сборном Щите армейцев и взрывая машины одну за другой, – но надолго ли хватит его энергии?

Вблизи Дворца, в узких проемах между вездеходами и, наверное, даже под ними, скапливались для штурма тысячи пеших стрелков. А кто в Империи не знает, какими настырными становятся Низкие в боевой лаве, подпираемые с боков товарищами и жестко направляемые командирами!..

– Эк они спелись, а? – проворчал Горн. – Любо-дорого.

– Ун не продержится долго, – подтвердил Эрик, щуря глаза на частые вспышки. – А что до бегства, так у нас шансов даже больше.

– И я о том. – Рассеянным взглядом Горн окинул Крышу, во многих местах озарявшуюся голубыми всполохами, а кое-где и оплавленную, словно бы на сей раз гроза разразилась под ней. – Но угодить в самый разгар драпа тоже худо. – Кивком он указал на Ю. – Не лучше ли переждать?

– А что, ты знаешь безопасное место?

– Может, и знаю.

Горн огляделся и скорым шагом направился к ближней балке, через Дворцовую площадь переброшенной к соседнему блоку.

Глава 6. Бегство

1

Человек за столом был стар. Прошло не так много лет, но они тяжелым грузом легли на его костлявые плечи. Однако привычкам своим старик не изменил – как прежде, чертил на клочке бумаги, так и не выучившись рисовать на экране.

Гость неслышно приблизился к столу, уселся напротив. Старик заметил его не сразу, а заметив, удивленно поднял брови.

– Что еще за явление? – пробормотал он. – Слушайте, вы откуда свалились?

– С того света, – без улыбки ответил гость. – Ну сделайте усилие, вспомните!

Старик вгляделся, наморщил лоб.

– Постойте-ка, – сказал он. – Ваш голос – где я… – Его глаза вдруг округлились, он отшатнулся.

– Узнали, – удовлетворенно отметил гость.

– Вы?!.. Откуда?

Гость улыбнулся:

– На это я уже отвечал.

– Но что с вашим лицом?

– Я изменился? Пустяки – мог ведь и вовсе не вернуться. Зато теперь я знаю, кого благодарить за эту… гм… экскурсию.

Старик уже пришел в себя – он всегда отличался выдержкой.

– Любопытно, – вежливо отозвался он. – Кого же?

– Вас, учитель, вас!.. Понять это оказалось несложно. Интересуетесь подробностями?

– Почему нет?

– Я ведь никому не мешал, учитель, я умел молчать и вовремя уступать дорогу этим чванливым болванам, именующим себя Истинными, – лишь бы мне позволяли работать. И разве я не был полезен нашим хозяевам, большим и малым, – за что же было лишать меня тела? За то, что я презирал их и ненавидел Империю, – но кто знал об этом!.. Остается одно: в своих изысканиях я угодил в запретную зону. А над чем мы работали тогда, не помните?

– Я помню.

– Ну да, мы занимались дальней связью. Очень полезная штука, эта дальняя связь… в масштабах роты, батальона, максимум – корпуса… Но я-то набредаю на идею всеимперской связи, мгновенной, беспомеховой, и с восторгом идиота сообщаю об этом вам. А на следующий день меня забирают. Вы верите в подобные совпадения? Я тоже пытался верить, пока не узнал, что великолепная моя идея, оказывается, на годы раньше пришла в голову другому человеку – и знаете, кому? Конечно же, вам!.. Как хотите, но для совпадения это чересчур. И что за непонятная таинственность, ведь ни один спец даже не слыхал об открытии? Видимо, императорский секрет, никак не меньше, и больше одного технаря на него не полагалось. А я оказался вторым – вот и вся разгадка.

– Вас и без меня бы забрали, только чуть позже, – заговорил старик. – Но тогда с вами прихватили б еще нескольких.

– Конечно, учитель, вы поступили гуманно, – согласился гость. – Однако не проще ли было меня предупредить? Хотя что я говорю – это же было рискованно!

– Так вы пришли мстить?

– Ну что вы, учитель, какие между нами счеты?

– Тогда зачем?

– Как и всегда – за знаниями. Вы столько раз помогали мне, не откажите и теперь.

– Спрашивайте.

– Насколько знаю, вы не только открыли дальнюю связь, но уже и применили ее в рабошлеме. Ведь так?

– Допустим. Что дальше?

– Я видел этот шлем, даже раскурочил его, – солгал гость. – В нем два приемника, для ближней и для дальней связи, причем последний доминирует. Но где же тогда передатчик?

– Узнай я об этом – полагаете, мне сохранили бы жизнь?

– А ведь и верно! – рассмеялся гость. – Я как-то не подумал.

– Врете, все вы подумали. А сюда пришли, чтобы подробнее вызнать про передатчик. – Старик откинулся в кресле, вызывающе сдвинул мохнатые брови. – А если я не скажу?

– Скажете, – улыбаясь, заверил гость. – Куда вы денетесь? Я же помню про ваш пониженный болевой порог.

Старик саркастически усмехнулся:

– Счастливое время: ученики пытают своих учителей, а те строчат на них доносы!..

– И все ж вина учеников меньше – так их учили.

– Может быть. – Старик кряхтя поднялся. – Вы не поверите, но мне было очень жаль вас. – Он проковылял к шкафам. – Однако я не мог рисковать, не имел права. В конце концов, у меня семья… кем-то надо было жертвовать. – В глубине шкафа старик раскопал пачку сколотых листков. – Здесь все – разберетесь.

– Разве у вас не забрали чертежи?

– Разумеется, забрали. Это я уже после восстановил – по памяти. Сначала хранил в тайнике, затем надобность в этом отпала… Ну посмотрите, посмотрите! – предложил он. – Я же вижу: вы мне не верите.

Утвердительно кивнув, гость перелистал чертежи и снова кивнул – на этот раз удовлетворенно.

– Спасибо, учитель, – произнес он. – За это вам многое простится. Но не мной.

– Уж как водится. – Старик сухо усмехнулся. – Вы ведь тоже не любите рисковать?

Гость молча развел руками.

– Я имею право на последний вопрос?

– Спрашивайте. – Гость сложил чертежи в небольшой пакет, сунул в карман.

– Зачем вам это?

– А что вы хотели бы услышать?

Старик задумался.

– Не знаю, – ответил он наконец. – Честное слово, не знаю.

– Ненавижу рабство, – ровным голосом сказал гость. – Всегда ненавидел, но теперь – до судорог. Вам этого не понять.

Поднявшись, он отступил к двери, обернулся. Старик смотрел на него спокойно и грустно.

– Простите, учитель, – негромко сказал гость. – Вам не будет больно.

Он бросил на середину комнаты газовую гранату и плотно задвинул дверь.

2

Вот так штука – блок был пуст!

Горн пронизывал одну комнату за другой, не обходил вниманием ни один закуток, но отовсюду веяло запустением, заброшенностью. Судя по всему, Львы оставляли родные норы в спешке, зато без паники, и состоялось это никак не меньше суток назад, то есть задолго до заварушки. Хранители, что ли, надоумили? А ведь Тор многое потерял, не позаботясь меня предупредить!

Горн шагал, натыкаясь взглядом на памятные места, и дрожал, будто в лихорадке, – слишком велико было разочарование. Ах, Нора, Нора, радость моя нестерпимая, где же ты? Как мне тебя недостает!..

Обойдя всё, Горн вернулся в просторную нарядную комнату, где он оставил своих спутников. Ничего тут не изменилось. Эрик с комфортом возлежал на придвинутом к окну диване и, блаженно щурясь, прихлебывал вино из запотелого бокала. На ковре, перед мерцающим экраном, изваянием застыла Ю, поджав под себя ноги. Рядом с ней, на низеньком столике, скучало объемистое блюдо с фруктами, так и не тронутыми.

– Как тебе это нравится, громила? – озадаченно спросил Эрик, кивая на экран. – Они будто с цепи сорвались.

– Спи дальше, парень, – проворчал Горн, принимаясь за отвергнутые богиней фрукты. – А чего ты ждал, интересно?

– Так ведь Империя рушится!

– Что ж, – ответил Горн хладнокровно, – все там будем.

Впрочем, с Империей ясности пока не было. Зато императорский дворец полыхал на экране очень эффектно. Невидимый вестник знакомым голосом и с привычным восторгом, но уже на диалекте Низких, сообщал:

«…наконец пал. Свергнутый император Ун с горсткой Избранных и остатками дворцовой стражи трусливо бежал из Столицы. Храм и богиня захвачены восставшим народом, и лишь немногие Стражи сумели ускользнуть от возмездия. Страной временно управляет Совет из восьми достойных и всеми признанных Лидеров. Бывший император, так называемые Избранные и все примкнувшие к ним объявляются изменниками государства и заочно приговариваются к лишению имущества и тела…»

Встав рядом с экраном, Горн переводил комментарий на Священный язык. С непривычки у него сразу заныли пальцы. Хорошо, что общение с Ю не заходит пока дальше кистей, – красив же он будет в танце!

Вот Эрику перевод не требовался. Если он и не понимал всех слов, то суть их схватывал вполне. Сказывались его свидания с окраинными красотками. И скольких же успел осчастливить юный Тигр?

– Эти вестники очень вовремя вспомнили о своей Низости, – брезгливо пробормотал он. – Раньше казалось, будто они напрочь забыли родную речь, зато теперь чешут так, будто никогда не болтали по-нашему.

Пылающий Дворец наконец пропал с экрана, и на нем возникло вдохновенное костлявое лицо с пылающим взором, в упор нацеленным на зрителей. А ведь принадлежало оно Лидеру Коридагу, в прежние времена неизменно сдержанному и предупредительному.

– Братья кэнты, к вам взываю я! – звонко заговорил он и тоже на диалекте Низких. – Пришла наконец пора вспомнить, кто мы есть. Да, никакие мы не огры и не Низкие, мы – кэнты, мирный оседлый народ, некогда процветавший. И это наша земля, здесь наши корни. Испокон веков мы были ее хозяевами, пока не спустились с гор кровожадные огры и не захватили нашу благодатную страну. Что сделали они с нашей святой землей, что сотворили они с нами!.. Огры растоптали нашу высокую культуру, а нас превратили в своих слуг. Они забирают себе лучшие дома и отборную пищу, их услаждают красивейшие женщины, у них в руках власть – а по какому праву?.. Ныне настало время справедливости: мы возвращаем себе нашу землю, наши богатства и нашу свободу, – и да настигнет захватчиков возмездие! Мы не хотим ничьей крови, но если нам станут мешать, мы будем упорны и беспощадны в нашей священной борьбе. И мы никого не отталкиваем от себя. Тем, кто докажет лояльность великому народу кэнтов и его законному Совету, не возбраняется нам служить, – остальные пусть возвращаются в родные горы, мы не станем препятствовать. Но тем, кто пойдет против нас, мы говорим: сила, ум, правда на нашей стороне, и месть будет ужасна!

Коридаг торжественно воздел худые руки, и на экране вновь запылал костер из императорского дворца, видимо, согревающий сердца новым хозяевам Столицы.

– Может, заодно они и от рабов откажутся, раз уж пошли на принцип? – язвительно спросил Эрик. – Тех-то мы захватывали вместе, разве нет?

– Видишь ли, они только не хотят оставаться слугами, – откликнулся Горн. – Но кто говорил, будто они откажутся выбиться в господа?

– Выходит, они возмущены лишь тем, что мы в свое время оказались удачливей? И что же изменится теперь?

– Для нас – многое, для страны – почти ничего. Кэнтов сейчас не намного больше, чем огров, так что поменять их местами несложно. Низкие переберутся в дома Истинных, отберут у тех замки и гаремы, а бывших хозяев упекут на черную работу либо запихнут черепушками в рабошлемы. В остальном же все останется как было.

– Хвала Духам, хоть что-то неизменно под тучами!

– Не волнуйся, малыш, – усмехнулся Горн, – желание властвовать в людях неистребимо. Стало быть, и рабство пребудет в веках… На том стоим!

– Так ведь править надо уметь, – возразил юноша. – А на что годны навозники? Лишь пыжиться да бездельничать, ломать да жечь. – Раздраженно он ткнул пальцем в экран. – Все!

– Молчал бы, – фыркнул Горн. – Строитель…

– Клянусь Горой, старина!.. Мне многое не нравится в Империи и чем дальше – тем больше. Но что они смогут устроить взамен?

– Сам же сказал: дальше – хуже. Может, и нынешняя заварушка вполне вписывается в это правило? Может, такова воля Духов?

– Не знаю, как насчет Духов, – с дерзкой улыбкой заметил Эрик, – но кто-то за навозниками стоит наверняка. Сами бы они никогда не решились на бунт, просто заряда бы не хватило – это же Низкие!.. Не согласен?

Горн пожал плечами.

– По-моему, ты усложняешь, – ответил он. – Или по доброй огрской традиции пытаешься во всем углядеть заговор. Кэнты ведь как та вздорная собачонка, что набрасывается на убегающих. Растеряв силу, Ун попытался с ними заигрывать – и нарвался. Впрочем, если ты подозреваешь кого-то конкретного… – Горн вдруг умолк и рывком повернул голову, краем глаза заметив движение в дальнем углу. Оказалось это всего лишь уборщицей-голышкой, тихонько выбирающейся из потайного лаза, чтобы приняться за очередное помещение. Выходит, Львы в самом деле не слишком торопились, если успели позаботиться о такой программе.

– Пока я придержу это при себе, ладно? – Улыбка Эрика сделалась странной. Мельком глянув на голышку, он вернулся глазами к экрану. – Ты ж потребуешь фактов, а где их сейчас взять? Вот чуть погодя…

Наконец опорожнив бокал до дна, Эрик очередной раз выглянул в узкое окно, присвистнул.

– Ого! – произнес он. – Кажется, и до нас добрались.

С неохотой Горн выключил приемник и подошел ко второму окну, успев досмотреть, как из кузова тяжелого транспортера, впершегося всеми лапами на тротуар, торопливо выскакивают армейцы и бегом устремляются к Львиному блоку. Затрещали взламываемые двери, и солдат будто засосало внутрь.

– Один у входа, – задумчиво молвил Тигр, разминая раненое плечо, – второй в кабине… Как?

– Годится.

Горн выстроил несколько фраз для Ю, неслышно открыл окно. Переглянувшись с Эриком, вскочил на подоконник и без промедления шагнул в пустоту. Мгновением позже прыгнул Эрик.

Выдернув водителя из кабины, Горн с размаху шмякнул его о тротуар и тут же подхватил Ю, падающую сверху. Опустив ее на широкое сиденье, следом протиснулся сам. Почти одновременно с другой стороны влетел в кабину Эрик, в два удара расправившийся со вторым солдатом, и Горн рванул машину с места.

– Куда теперь? – поинтересовался Эрик, осторожно вытягивая длинные ноги.

– Для начала выберемся из Столицы.

– А потом?

– Потом не худо бы отыскать место поспокойней, где-нибудь в глуши, – чтоб переждать эту кутерьму.

– Ну да, одно такое мы уже опробовали, – с ухмылкой поддержал юноша. – Как раз до утра хватило.

– По-твоему, на нас наткнулись слишком быстро?

– А разве мало у навозников иных забот, кроме как устраивать повальные обыски? Кто-то навел их, Горн, я чувствую.

– Может, Духи?

– Что?.. Они-то при чем!

– А ты забыл, каким манером они плетут судьбы? Это ведь могла быть и случайность.

– Что ж, подождем, пока из случайностей сложится закономерность, – нехотя уступил Эрик. – Конечно, если доживем.

– В этом ты прав, – согласился гигант. – Безопасней исходить из худшего. Только так сейчас можно уцелеть.

– И сохранить Ю, – прибавил юноша. – Или это уже не главное?

– Сохранить, конечно, хотелось бы. Только вот для кого? А ведь Ю – сокровище, владеть которым опасно.

– И что это меняет?

Горн пожал плечами.

– Может, это и благородно, – с сомнением сказал он. – Может быть.

– Все ж ты не слишком религиозен – а, Горн?

– Серьезно? – удивился тот. – И что это меняет?

Смешливо фыркнув, Эрик покосился на Божественную, безмятежно восседавшую между ними.

– Действительно, – произнес он. – Но если ты захочешь избавиться от Ю, дай мне знать заранее, ладно?

– Договорились.

Транспортер обогнул угол, и сразу Горн сбросил скорость. По пустынной улице, усыпанной осколками пластика и рваной бумагой, навстречу им бежала девушка, едва одетая, по-Истинному смуглая, по пятам за которой следовал колесный грузовик, полный гогочущих армейцев. Победители не спешили, подогревая себя волнующим зрелищем, – славные ребята, весельчаки… Эрик скривился, точно от боли.

– Навозники в роли вершителей судеб, – сказал он. – Отныне и на века!

Горн осклабился, пропуская голоногую бегунью мимо, и вдруг бросил транспортер вбок. Смятый грузовик перевернулся, солдаты посыпались из него, точно спелые плоды. Транспортер потоптался на обломках, вминая их в бетон, затем потрусил дальше.

– Эффектно, но неубедительно, – проворчал Эрик, но лицо его прояснилось.

– Девчонка-то смылась – чего тебе еще?

Горн включил бортовой приемник, однако здесь, под беспощадным радиодождем, голос диктора едва пробивался сквозь помехи. Оглашались списки имперцев, подлежащих немедленной ликвидации или лишению тела. Среди имен мелькали знакомые: Тор, Лот, Эст, Мон…

– Что же нас не вспоминают? – спросил Эрик. – Даже обидно.

– Разделаются с трехбуквенными, примутся и за других, не волнуйся. Слишком долго они мечтали свести с нами счеты.

– А почему нам не поискать Уна, раз он все-таки выкарабкался? – нехотя предложил Тигр. – Может, за спасение богини он расщедрится даже на Избранство?

– Что, не терпится попасть в списки?

– Но когда-то же Ун вернется на трон…Хоть в это ты веришь?

– Э-э, парень, разве я похож на верующего?

– В таком случае куда мы едем?

Горн снова пожал плечами.

– Может, ты знаешь? – спросил он. – Помнится, у тебя намечалась прогулка.

Ненадолго Эрик задумался, затем кивнул:

– Пожалуй, стоит попробовать. Ну-ка, сворачивай к восточным воротам.

Усмехнувшись, Горн покачал головой.

– Сейчас все Истинные бегут на восток, в родную Огранду, – возразил он. – Зачем же подставляться?

– Ну, если у тебя есть иной вариант…

– Да пожалуйста! – прервал Горн. – Только сперва сделаем небольшой крюк. Теперь самые короткие пути – в обход.

Удаляясь от центра, Стражи все чаще натыкались на следы недавних схваток, наверное, коротких, зато разрушительных, будто поначалу имперцы, вкупе с обитателями окрестных блоков, еще надеялись отпугнуть Низких. Но лишь и сумели, что поджечь с десяток-другой вездеходов, – в то время как многие блоки теперь выглядели плачевно, зияя дымящимися провалами, а некоторые полыхали до сих пор. И Крыше тоже досталось крепко. Кое-где от спасительной пленки остались только оплавленные лохмотья, и сквозь обширные прорехи в Столицу врывался забытый горожанами ветер, сыпал мокрый снег. Как раз в таких ненастных местах трудилось сейчас большинство голышей, выгнанных неумолимой программой на улицы, чтоб убрать скопившийся за ночь мусор: обломки порушенных домов, россыпи барахла, утерянного Истинными при отступлении, обгорелые останки машин.

– Сколько глаз вокруг, а? – неожиданно сказал Горн.

– Ты о ком? – встрепенулся Тигр, угрожающе озираясь. – Никого ж нет.

– А эти? – кивнул Горн на уборщиков. – Между прочим, глазные мускулы программой не задействуются, и голыши вольны глазеть, куда пожелают.

Эрик с облегчением рассмеялся.

– И впрямь, лучшей агентуры не найти! – подхватил он. – Пожалуй, этих проныр лишь в Храме не встретишь… Кстати, почему?

– Тебе смешно? – с прохладцей осведомился Горн. – Рад за тебя.

Озадаченно моргнув, юноша вгляделся в голышей внимательней.

– Да ну, ерунда! – возразил он. – Как это можно устроить?

– Лучше исходить из худшего, – напомнил Горн, притормаживая перед въездом в межсекторный тоннель. – Тебе не напоминает это здоровенную глотку? – кивнул он вперед. – Или, по-твоему, я становлюсь пугливым?

– Это не стыдно, если риску подвергается Ю, – рассудил Эрик и для пробы повел перед собой станковым излучателем. Пушечка, конечно, легковата, не то что у «единорога». Зато транспортеру положена усиленная Защита, а это сейчас даже важней.

Повернув машину, Горн направил ее вдоль Срединной Стены, к ближайшей проходной. От той сохранились лишь закопченные развалины, едва выступавшие над покореженным фундаментом. Хрустя по обломкам, транспортер протиснулся сквозь провал и побежал между теснящимися домами. В Нижнем Городе тоже оказалось до странности безлюдно, словно бы жители вовсе покинули свои хибары либо затаились в глубинах. Кто порешительней, наверное, примкнул к армейцам, но большинство пока выжидало, страшась не угадать победителя. А многие, вероятно, просто хотели пережить смутные времена без особенных потерь.

Еще несколько раз Горн менял направление, сторожась неизвестно кого, – однако прежде, чем они достигли городского периметра, путь им преградила пара «единорогов», на рысях вылетевшая из-за угла. И заполняли их не кто-нибудь, а черные полулатники из охранной гвардии Лидеров.

Транспортер круто затормозил и попятился, настороженно мотая кабиной из стороны в сторону. Но тут и сзади выскочили на перекресток две боевые машины, закупорив улочку наглухо. Конечно, это была засада, исполненная, может, наспех, зато мастерски. Из здешних Низких вообще получались лучшие в Империи водители, превосходившие даже Истинных. Правда, стреляли кэнты хуже, но уж теперь практики у них будет в избытке – наловчатся. И много ли тогда проку станет в мечном искусстве огров?

Приплюснутые башенки над прозрачными бронеколпаками «единорогов» пришли в движение, нацеливая излучатели на транспортер, и Горн еще подал машину назад, рыская глазами по сторонам. Спины Стражам прикрывало столько слоев толстой стали, что прожечь их было бы непросто даже без Защиты. А вот если передние пушкари сообразят врезать по кабине одновременно… И что тогда станет с богиней?

Оба излучателя слаженно застыли, взяв на прицел самый центр лобового щита, как раз напротив оцепеневшей Ю, и в тот же миг транспортер ринулся боком на глиняный заборчик, сокрушая его в труху. Вплотную к Горну прошелестели две жгучие молнии, и за спиной громыхнул взрыв, как будто по крайней мере одна из них угодила в незащищенный «единорог».

А Горн уже разворачивал машину, устремляя в глубь темного дворика, где меж добротных каменных строений лепилась деревянная развалюшка, похоже, заброшенная. Транспортер вломился в нее, точно бронированное чудище из огрских легенд, продрался насквозь и вывалился на новую улицу, окутанный клубами древней пыли, волоча за собой обломки. А по проторенному пути за ним уже гналась тройка «единорогов», обстреливая ослабленными зарядами его могучую корму – больше для острастки. Понятно, транспортер уступал в проворстве этим боевым машинам, наверняка лучшим в Империи, – но только не с таким водителем, как Горн. С каждым рывком громадных лап он разгонял стальную махину под уклон, хотя ясно видел, что улочка заканчивается тупиком, упираясь в просторную стену молельного дома. Как и остальные, тот представлял собой здоровенную коробку с прочными каменными боковинами и хитросплетением громоздких балок, поддерживавших крышу. Вот на такую твердыню и набегал сейчас транспортер хрупкой кабиной вперед.

– С ума съехал? – ошарашенно выпалил Эрик. – Мы ж расшибемся!

– Не должны бы, – сквозь зубы откликнулся Горн.

В последнюю секунду он рванул всеми восемью лапами, закручивая грузную машину вокруг центра, – на полной скорости та не без изящества развернулась и врезалась широкой кормой в стену, с легкостью проломив в ней просторную дыру. Домина содрогнулся, будто в изумлении, а транспортер уже влетал исполинским винтом в стену напротив. Теперь он ударил по кладке всей длиной кузова и только выскочил наружу, как стена над провалом осыпалась, а следом стала крениться крыша. И как раз в этот миг внутрь внеслись «единороги», не успев притормозить либо слишком увлекшись погоней. Проскочить дом успел лишь один – оба других накрыло рухнувшими балками. Но уцелевший вездеход и не помыслил отстать, устремясь за транспортером, словно привязанный.

А Горн уже готовил ему новый сюрприз. Не завершив последнего разворота, он гнал машину кормою вперед, подглядывая за дорогой в зеркальце. И вряд ли кто-то еще сумел бы поддерживать на обратном ходе прежнюю скорость – даже признанный виртуоз Эрик посматривал на приятеля с изумлением.

– Приготовься стрелять, – буркнул Горн.

– Но чем? – пуще удивился юноша. – Ведь вся мощь уходит на езду!

– Твое дело – не промахнуться. По команде, понял?

Гигант еще поддал скорости, выжимая из транспортера последнее, чтоб вынудить и преследователей пустить всю энергию в моторы. И вдруг взметнул махину в воздух, разом обесточив механизмы.

– Пли! – рявкнул он, спуская Эрика, словно пружину.

Слепящий разряд на миг соединил обе машины и погас, успев оплавить «единорогу» лобовой щит, вместе с половиной пульта, и превратив в головешку его водителя. Тут же Горн снова запустил моторы, упруго приземлился на все лапы и продолжил бег, как ни в чем не бывало. А настырный «единорог» уже катился по мостовой, ломая растопыренные ноги.

– Ну, дружище, – только и сказал Эрик. – Видал я умельцев, но такого!.. – Он покачал головой.

– Вот и периметр, – сказал Горн, останавливая транспортер перед стеной, проломить которую не смог бы и «мастонд». Зато она была не слишком высокой, поскольку именно отсюда Столичная Крыша начинала свой долгий подъем к куполу Храма.

Развернувшись, Горн уперся передними лапами в стену и напором задних поднял кабину к самой Крыше. Прорвав пленку, втащил транспортер на широченную верхушку стены, тут же свесился кормою наружу и аккуратно спустился по другую сторону периметра, наконец вырвавшись из Столицы. А чего ждать дальше?

– Похоже, скучать нам не придется? – спросил и Эрик.

Усмехнувшись, гигант кивнул.

Теперь снег повалил так сильно, что вокруг будто сгустились сумерки. Но земля оставалась по-летнему теплой, и снежинки сразу таяли, лишь добавляя ей слякоти. Самая подходящая погода для бегства, подумал Горн. Хватило бы ее до ночи, а там – пусть попробуют меня достать!

– А ведь эти навозники видели Ю, – неожиданно вспомнил Эрик. – Зачем же было стрелять?

– Наверно, им хватает собственных богов, – ответил Горн.

Затем повернул транспортер и по широкой дуге направил в обход Столицы.

3

Перед рассветом за пульт снова сел Эрик, сменив зевающего Горна. Уже половину дня и всю ночь они безостановочно, по очереди отдыхая, гнали машину на восток, следом за отступающим воинством Уна и взбесившимися Низкими, преследующими незадачливого императора едва не всей армией. Стальными лапами вездеходов было перепахано все видимое пространство, но следы боев Стражам не встречались, словно бы обе команды состязались пока только в скорости. Лишь иногда на глаза попадалась обгорелая машина, скорее всего случайно угодившая под огонь армейской лавины и, конечно, дочиста разграбленная Низкими.

Но при переправе через очередную речушку Стражам наконец повезло: острые глаза Горна углядели под обрывистым берегом «единорог», по самую крышу присыпанный обвалом. Чтобы не тратить времени на раскопки, они выволокли покореженную машину из камней, прицепив тросом к транспортеру. Затем быстренько сняли с нее излучатель, установив взамен своего, и вымели из кабины все ценное, включая полудюжину ручных лучеметов и четыре игломета последней модели, компактных и надежных. К несчастью, батареи на «единороге» оказались разряженными, или же их повредило обвалом, – во всяком случае, разжиться энергией не удалось, а собственной осталось на пару часов нормального бега.

– Держись дороги, – пробормотал Горн, закрывая глаза. – Мы на подходе к городу.

– По-твоему, это обязательно? – спросил Эрик, покосившись на безучастную Ю. До сих пор они избегали поселений.

– Ну не идти же пешком? А если там и оставили гарнизончик с парой станковиков, что нам до него! Лишь бы не успели вызвать подкрепление. Эти ушлые гвардейцы…

– Думаешь, мы еще не оторвались?

– Вряд ли, малыш, вряд ли. В лучшем случае – сбили со следа. Они еще помотают нам нервы, будь уверен.

Положив широкие ладони на рукояти излучателя, гигант словно выключился, оставляя Эрика наедине с Божественной. Впрочем, та все равно не замечала вокруг никого, отгородясь от мира невидимой стеной. Лишь многоязычному Горну удавалось нарушать ее священное одиночество, хотя вряд ли это заменяло Ю общение с вычислителем. И впрямь, видно, без посещения местного храма не обойтись – ведь безмыслие для богини страшней голода.

Вокруг уже светало, и наконец, будто притомившись, пошел на убыль снегопад, сопровождавший их от самой Столицы. Границы видимости быстро раздвигались, обнажая унылые холмы, кое-где поросшие чахлым кустарником, и над головой снова проявились тучи, для разнообразия несколько светлее обычного.

А впереди мало-помалу выступал из пелены город, куда поменьше Столицы, однако настоящий, огрский, с храмом и дворцом по центру, окруженными четкими кольцами гранитных блоков, с привычной срединной стеной и неизменной Крышей. От последней, впрочем, теперь мало что уцелело. И чем прозрачней становился воздух, тем больше разрушений открывалось глазу, как будто именно здесь, в самом восточном из своих городов-крепостей, Истинные всей накопленной при отступлении мощью попытались остановить армию Низких. Но, судя по всему, и на этом, последнем перед Ограндой, рубеже не сумели зацепиться, покатясь дальше. И на что надеяться теперь?

Качая головой, Эрик направил транспортер к ближайшему провалу в периметре, прежде казавшемся непрошибаемым, и без сложностей проник в здешний нижний город. Тут же открыл глаза Горн, будто не спал, проворчал:

– А холодновато им станет на свежем-то воздухе, как считаешь? Если так пойдет дальше, не пришлось бы кэнтам опять ковыряться в навозе – для пропитания.

– Они ж хотели власти? – откликнулся Эрик. – Так пусть подавятся ею!

Как и в Столице, дома тут казались покинутыми, словно бы недавнее сражение рассеяло жителей по окрестным холмам. Из всех строений в секторе сохранилась едва половина, а немало зданий полыхало до сих пор, разбрасывая вокруг жаркие искры. К тому ж по улочкам теперь резвился ветер, раздувая и множа гигантские костры.

Сторонясь пожаров, транспортер достиг срединной стены, местами разрушенной до основания, выбрался на радиальный проспект и между набирающими высоту блоками побежал к храму. И тотчас стало ясно, куда подевались здешние Низкие – почти изо всех бойниц на Стражей таращились бледные лица. По мере приближения к центру их становилось все больше, как будто растревожили муравейник, а некоторые уже наставляли на транспортер лучеметы. Впрочем, ни у кого из маячивших в окнах не хватило решимости или глупости пальнуть по грозной машине. Но постепенно улицу наполнял размеренный многоголосый гул, а чуть позже в нем стали проступать слова. Смысл свежесочиненной песни сводился, насколько Эрик понял, к требованию убираться в родимую Огранду – пока у певцов не иссякло природное терпение. С ухмылкой Горн повел по сторонам излучателем, и окна мгновенно опустели, хор смолк.

– Следовало б и пальнуть для острастки, – брезгливо процедил Эрик. – Терпение у них, как же!.. Что б они запели, имея под боком парочку «единорогов»?

Вокруг гранитных блоков так же свободно гулял ветер, гоняя по мостовым пестрый мусор пополам со снегом, еще не успевшим растаять. Пострадавших зданий здесь оказалось не меньше, чем в нижнем городе, но разрушения в глаза не бросались. И только по закопченным бойницам можно было определить, что нутро у многих блоков выжжено до тла – наверное, вместе с защитниками. Могучие же стены и перекрытия устояли почти везде, и легко было понять погорельцев-кэнтов, укрывшихся от непогоды среди неостывших камней.

– А все ж приятно ощутить себя хозяином! – со смешком заметил Горн, тоже поглядывавший по сторонам. – Хотя б и на пепелище.

– Вот-вот, – проворчал Эрик. – Разбежались на готовое!..

– По-твоему, справедливей поселить сюда рабов?

– Уж лучше их, – фыркнул юноша. – Вместе с тягловым скотом.

Перед самым центром их все же обстреляли: какой-то дурень пустил молнию из-под дворцовой крыши, понадеявшись, видно, на тамошние Щиты. Но прежде, чем луч коснулся кабины, Горн коротко дернул излучателем и единственным выплеском превратил вражеский станковик в оплавок. А переключиться на Щит этот олух просто не успел.

– Горн, ты доиграешься, – предупредил Тигр. – Кто ж так стреляет? Скоро и я начну тебе завидовать.

– Больше не буду, – отозвался гигант. – Кстати, а дорожку-то для нас уже прожгли!

В самом деле, единственный тоннель через дворцовое кольцо, прежде заставленный воротами, словно многошлюзовый канал, сейчас зиял пустотой, а от бронированных створок остались только наплывы металла на полу. Эрик поежился, представив, какой подземельный огонь бушевал тут недавно. С невольной поспешностью он прогнал транспортер между опаленными стенами, пересек крохотную площадь и притормозил перед входом в храм, развороченным настежь.