Онлайн чтение книги Воин великой тьмы
Глава VII

Хорошо запомнив преподанный им в Нелласе кровавый урок, воины Чёрного Ордена больше не хотели рисковать. Они приближались очень медленно и осторожно, сопровождаемые существами, куда лучше людей умеющими ловить, обезоруживать и связывать пленников. Сыщики сражались ничуть не хуже, чем отыскивали давно выветрившиеся следы намеченных жертв. Койары невидимками ползли в невысокой траве, ловко, как белки, перемахивали с ветки на ветку в древесных кронах, их подручные – пауки – Сыщики готовили ловчую снасть – клейкие и прочные паутиновые нити, точнее – верёвки, каждая толщиной в руку взрослого мужчины. И Сыщики, и воины, конечно же, чувствовали, что перед ними не простая роща, – магия этого места была неприятна им, однако жестокий приказ их предводительницы не оставлял никаких надежд избегнуть боя – пленницу дóлжно взять любой ценой и как можно скорее. Если они не справятся, то жизни их более не будут нужны Ордену.

Арьята стояла с закрытыми глазами, погрузившись в небывалое оцепенение. Всем существом своим желая сейчас приближения этих тварей в чёрном, она тянула их к себе всей силой своего сознания. Правая рука висела вдоль бедра; в левой Арьята сжимала стилет. Она не думала сейчас о Наллике, вроде бы обещавшей ей защиту, а теперь спокойно стоявшей неподалеку – руки скрещены на груди – и с каким-то странным интересом взиравшей на происходящее; мысленно принцесса представила себе призрачный серебристый клинок заветного меча, строгий холод его резного эфеса, его уверенную тяжесть, его скрытую до времени смертоносную силу. Смыслом её существования сейчас стало вызвать к жизни этот меч.

Койары подобрались бесшумно. Вскарабкавшиеся на ветви дуба, под которым стояла замершая Арьята, Сыщики все разом метнули вниз свои липучие серые нити.

Словно чья-то сильная рука внезапно и резко толкнула девушку в плечо, заставив шагнуть вперёд за долю мгновения до того, как густое переплетение ловчих сетей упало на то место, где только что стояла Арьята.

Чёрные воины не торопились. Прежде чем вступать в бой самим, следовало до конца использовать пауков, тем более что их вообще никогда не берегли и всегда гнали на бой.

Наллика по-прежнему не шевелилась; и странное дело, ни один из койаров даже не покосился в её сторону, словно её и не было.

Сыщики дружно прыгнули вниз, на лету готовясь вцепиться в жертву всеми многочисленными когтями и крючьями, коими их в изобилии снабдили создатели.

Не открывая глаз, Арьята резко повернулась. Оттуда, из-за спины, на неё бросилось нечто совершенно омерзительное, не имеющее даже права жить, отвратительная нечисть, созданная злобным чародейством; принцесса что есть силы взмахнула правой рукой, как будто рубила подступающего сзади противника. Ей показалось, что ладонь холодит долгожданная тяжесть волшебного эфеса.

У стоявшей поодаль Наллики вырвался невольный крик ужаса. Из руки странной смертной, забредшей в её волшебную рощу, вырвался язык яростного серебристого пламени. Падавшие сверху Сыщики достигали земли уже разрубленными надвое безжизненными грудами дурно пахнущего окровавленного мяса.

Арьята двигалась словно во сне, не открывая глаз, не чрезмерно быстро, однако каждый шаг и каждый взмах следовали именно в тот миг, когда нужно, ни секундой раньше и ни секундой позже; бросившихся к девушке пауков встретил убийственный серебряный блеск странного оружия.

Даже с закрытыми глазами Арьята видела всё происходящее, как и обычно. Пауки казались неуклюжими увальнями, которые сами напарывались на её меч. Не прошло и пяти секунд, как у ног принцессы валялось не меньше дюжины мёртвых страшилищ.

– Ялини! – У Наллики вырвался отчаянный крик, словно увиденное уже не просто изумило, а до крайности напугало её.

* * *

– Ну, подходите! – поворачиваясь к зарослям у себя за спиной, яростно выкрикнула Арьята. Теперь она чувствовала себя неуязвимой, принцессу захлестнул дикий боевой азарт, все мысли о том, как ужасно убийство, без следа исчезли из её головы. Сейчас она хотела одного – крови своих врагов.

Койары, однако, не растерялись. Они не видели призрачного меча в руке могущественной волшебницы – за кого они теперь вполне серьёзно принимали Арьяту – и потому решили, что она сразила их Сыщиков каким-то неведомым колдовством. С чародеями следовало, во-первых, держаться осторожно и, во-вторых, предоставить им возможность сражаться с такими же порождениями магии.

В воздухе свистнула первая арбалетная стрела, нацеленная в ногу принцессе, и прежде чем девушка успела даже подумать о чём бы то ни было, её правую руку с силой дернуло вниз. Ударившись в невидимую для врагов серебристую сталь клинка, чёрная стрела вспыхнула быстрым бесцветным пламенем и исчезла. Арьята даже не поняла, что произошло.

Прежде чем остальные арбалетчики нажали на спусковые крючки, на краю поляны появилось ещё одно существо. Оно не имело четких очертаний, более всего походя на редкое облако пыли, невесть откуда взявшейся среди густой лесной травы. Облако быстро поплыло прямо к принцессе.

Арьята прыгнула вперёд, совершенно не ожидая от себя подобной доблести. Впрочем, особой смелости от неё сейчас и не требовалось. Она услыхала внятный и повелительный приказ – встретить Пылевого Демона (откуда-то извне пришло и имя этого создания) посреди поляны.

Серо-бурый клуб рассекла стремительная серебряная молния. Арьята ударила, точно опытный мечник, – и тело Пылевого Демона, против которого бессильно было любое оружие, даже многое из числа зачарованного, исчезло без следа.

Этого воины Ордена никак не ожидали. Самый надёжный их помощник оказался бессилен, и сами они не рискнули предложить Арьяте открытый бой. Вместо этого вновь раздалось слитное щёлканье десятков арбалетов.

Принцесса бросилась ничком, лишь на долю мгновения опередив посланные в неё чёрнооперённые тяжёлые болты. Подобное вряд ли смог бы проделать даже самый лучший воин Халлана – вся земля вокруг девушки была утыкана короткими и толстыми древками вонзившихся стрел, но саму принцессу не задело.

И тут начала наконец действовать Наллика. Трудно сказать, отчего она так долго оставалась лишь сторонним наблюдателем; да и всё последующее объяснить также нелегко.

– Вон из моего леса! – внезапно воскликнула она, высоко вскидывая руки над головой в повелительном жесте. Уткнувшись лицом в сгиб руки, Арьята не видела, что сделала Дева Лесов дальше, но стебли трав, на которых лежала принцесса, внезапно стали жесткими и колючими, словно стальные кинжалы. Они протыкали одежду, всё настойчивее и настойчивее стремясь вонзиться в тело девушки.

Лежать стало невозможно.

– Эй, что ты делаешь?! – не своим голосом вскрикнула принцесса; из глубокого пореза на плече уже сочилась кровь. – Ты же обещала помочь!

– Я и так помогаю тебе, несчастная! – Голос тонкой, стройной Наллики прогремел громовым раскатом. – Беги, пока твои враги на ножах травы! И рассчитывай потом только на себя! Я не потерплю в моих владениях богомерзкое оружие!

У Арьяты не было времени для подробных расспросов. Она опрометью бросилась прочь, мимоходом заметив корчащегося на земле койара, из груди которого точно копьё торчал длинный зелёный стебель, у основания испачканный кровью.

Промчавшись по склону холма, Арьята с разгону врезалась в густой орешник и постаралась как можно быстрее углубиться в него.

* * *

Все это открылось в видении Дор-Вейтарну; и теперь первейшим его долгом стало не только защищать младенца Трогвара, но и спасти наследную принцессу Арьяту, нынешнюю главу Королевского Дома Халлана. Девушка каким-то чудом пять дней ускользала от погони, хотя оторваться от Пылевого Демона, по твёрдому убеждению Ворона, было просто невозможно. Старый волшебник не понял, что за чудо-меч появился в руках принцессы в самый напряжённый момент, как не понимал и то, почему он вызвал столь яростное неприятие у Наллики. Деву Лесов он знал давно – она отличалась кротостью и мягкосердечием, подобно и её госпоже, могущественной Ялини, Хозяйке Зелёного Мира, – но никогда не видел Наллику в такой ярости. Казалось, перед ней появился сам Владыка Тьмы собственной персоной.

Не понимал старый чародей и того, кто же так здорово помогал принцессе во время схватки. Не сама же она, ясное дело, придумала все эти приёмы, позволившие ей сначала отправить в небытие добрую дюжину Сыщиков, а потом расправиться с самим Пылевым Демоном, не говоря уж об арбалетных стрелах.

Дор-Вейтарну не удалось в деталях выяснить, что случилось с Арьятой после того, как она вырвалась из кольца в зачарованной роще. Каким-то образом принцессе удалось пять долгих дней продержаться в лесах против целой орды койаров и их чудовищных прислужников – Ворон не мог сказать как. У него даже мелькнула мысль, что девушка вовсе и не нуждается в его помощи, если в минуту острейшей нужды способна к столь сильному и изощрённому колдовству.

И всё же он обязан был помочь ей – и потому, что она была попавшей в беду принцессой, и для того, чтобы привлечь внимание тех, кто командовал койарами.

Волшебник громко вздохнул. Он стоял, наклонившись над чашей родника; потом зачерпнул ладонями воду и, резко произнося заклятье, швырнул вверх сноп сверкающих капель. Несколько мгновений он ждал, а потом, не выдержав, вновь склонился над источником: подобно Наллике, он использовал его для дальновидения.

В глухом лесу койары неожиданно попали под сильнейший, хлещущий, подобно бичу, ливень: дождевые капли вонзались словно стрелы. Сперва старший среди воинов Чёрного Ордена отдал приказ укрыться под деревьями, но внезапно насторожился, замерев под секущимися струями, как будто к чему-то принюхиваясь. Дор-Вейтарн видел искажённое яростью лицо воина – он был настолько взбешён, что даже сорвал чёрный капюшон-маску, закрывавший голову. Без сомнения, он почуял направленное против них заклятье, и сейчас малефики Ордена возьмутся за работу.

Но прежде чем они доберутся-таки до него, Ворона, стоило послать охотящимся за принцессой чёрным воинам ещё несколько приятных подарков. Дождь внезапно прекратился, сменившись невесть откуда взявшейся в этих лесных краях песчаной бурей. Ворон постарался на славу – ветер швырял в лицо воинам целые пригоршни острого, секущего, подобно отточенному лезвию, песка, они увязли во внезапно появившихся у них на пути рыхлых барханах – старый волшебник использовал всё своё умение управлять стихиями воды и ветра. До времени он не хотел показывать врагам свою подлинную мощь – заветные боевые заклятья он прибережёт напоследок, – но и сделанного им вполне хватало, чтобы помочь Арьяте оторваться от погони. Следя за ней, чародей с удовлетворением убедился, что девушка не просто бежала куда глаза глядят, гонимая одним лишь острым ужасом, – направление её пути, то, как она обходила препятствия и затем вновь возвращалась к одной ей видимой оставленной тропе, говорило о том, что Арьята пробирается к Пещерам Ортана, известному месту сбора всех Белых Колдунов Западного Хьёрварда, и про себя Ворон одобрил её решение. Другое дело, что этот путь был очевидным, и предводительница Чёрного Ордена вполне могла устроить засаду на ближних подступах к Ортану…

Дор-Вейтарн уже собирался послать весть об этом хранительницам Пещер, как вдруг сообразил, что Халлан стоит на пороге самой настоящей магической войны. В свару смертных колдунов вполне могли вмешаться их наставники, Истинные Маги, чей дом – Замок Всех Древних и из колдовства которых черпали силу для своих заклинаний все без исключения чародеи-люди; а койары, по слухам, имели могущественных покровителей там, на вершине Столпа Титанов. «Готов ли ты ввергнуть в хаос новой войны весь Западный Хьёрвард?» – напрямик спросил себя Ворон, тотчас ощутив в груди предательский холодок липкого страха. Сам он был готов бестрепетно вступить в смертельную схватку хоть со всем Орденом – но подставлять других было выше его сил.

Логово койаров было надёжно укрыто от излишнего любопытства как волшебников, так и простых смертных; нечего было и пытаться без помощи других собратьев по Кругу Ортана проломиться к цитадели Ордена. Однако Дор-Вейтарн легко мог представить себе, как склонились над своими магическими амулетами малефики его противника, пытаясь как можно скорее разобраться в том, кто и почему противодействует им. Ворон знал, что ответ его врагами будет найден очень быстро.

Тем временем задержанные его колдовством койары, похоже, ненадолго потеряли след. Дор-Вейтарн постарался вложить в свои заклятья и нечто отбивавшее на время чутьё даже у Пылевых Демонов. Они быстро приспособятся к этому неприятному сюрпризу: чародей знал, что день или два – и созданная им помеха перестанет мешать Демонам, подобно тому как человек может свыкнуться даже с не слишком приятным запахом, если этот запах не чрезмерно силён.

Тем временем Арьята добралась до берега Свиррле – быстрой и чистой речки, отделявшей от предгорий просторы лесистых равнин Халлана. За Свиррле в двух днях пути лежали Пещеры Ортана.

* * *

Кубарем скатившись по крутому песчаному откосу, Арьята упала прямо в мелкую воду, припав к ней, точно дикий зверь на водопое, – последний день она не выпила ни капли. Губы распухли и кровоточили, она кусала их, когда силы окончательно оставляли её. Все эти дни Арьята брела наугад – точнее, ей казалось, что наугад. Её не покидала мысль о Пещерах Ортана. «Но для того чтобы добраться до них, – думала она, – неплохо бы узнать, где ты сама находишься». Она пробиралась на север, где по реке Свиррле стояло много селений охотников и лесорубов. Там, полагала Арьята, она сама может добыть еду и перевести дух. Погоня заметно отстала, хотя принцесса и не понимала почему. Пещеры Ортана лежали за рекой, в предгорьях Северного хребта; если удачно выйти к реке, то добраться до них можно за два-три полных дня; если же она заплутала, дорога к ним может отнять и всю неделю.

На берег Свиррле принцесса выбралась совершенно обессиленная. Она оказалась в лесных дебрях с одним-единственным стилетом в руках. Девушка не могла ни развести огонь, ни толком заночевать – страх гнал её вперёд, и лишь дважды она позволяла себе вздремнуть, вскарабкавшись на дерево, когда чувствовала, что не сможет сделать дальше ни одного шага.

И всё же она выбралась. Выбралась, ни разу не прибегнув к колдовству, – ходили слухи, что чародеи Ордена чуют за множество лиг любую волшбу и могут выследить сотворившего заклятье, – вымокшая, грязная, оборванная, измученная, но всё-таки избегнувшая цепких лап Чёрного Ордена.

Напившись, Арьята с трудом поднялась на ноги. Она стояла по щиколотку в быстром потоке; до противоположного берега было около двух десятков саженей. Свиррле всегда отличалась бурным течением, сил у принцессы почти не было – и всё же она переплывёт эту проклятую реку во что бы то ни стало! Арьята оглянулась, отыскивая какую-нибудь корягу или бревно, которое могло бы выдержать её тяжесть.

Первый её взгляд упал направо, там очень кстати оказалось совсем сухое бревно; и тут над дальним лесом, куда несла свои воды быстрая Свиррле, к небесам рванулся исполинский столб тёмно-багрового пламени. Он стремительно и бесшумно рос и рос вверх, его клубящаяся вершина достигла туч, разметала и испепелила их – и только тогда до Арьяты докатился гром чудовищного удара, почти расколовшего небесную твердь. Ошеломлённая, она застыла, не в силах оторвать взгляд от зловещей огненной колонны.

* * *

Дор-Вейтарн никак не мог ожидать от Ордена такой прыти. Едва он увидел выбирающуюся на берег Свиррле принцессу, как над его заклинательной пещерой злобно и тонко завыл ветер. Точнее, он взвыл лишь на несколько мгновений, но осторожному Ворону хватило их, чтобы поспешно взвить над своим жилищем давно заготовленный, любовно сотканный десятками разнообразных заклятий невидимый щит из сгустившихся воздушных слоёв. Старый волшебник сделал это – и тотчас последовал таранный удар такой неодолимой мощи, что щит разлетелся вдребезги. Правда, не уцелел и таран – на месте их столкновения к небесам рванулся тёмно-огненный столб, который и видела Арьята.

Всё вокруг тотчас заполнилось удушливым дымом, сверху слышался треск разбушевавшегося огня; лес возле заклинательной пещеры Дор-Вейтарна вспыхнул, точно сухая солома. Малефики Ордена предпочитали не рисковать повторными ударами. Но неужели они, так быстро найдя Ворона, стремились лишь уничтожить его вместе с жилищем и их нимало не заботила судьба Трогвара, за которым они так долго и безуспешно гонялись в Нелласе, не считаясь ни с какими потерями? «Одно из двух, – лихорадочно думал Дор-Вейтарн, поспешно приводя в порядок свои защитные заклятья, – либо неверно всё, что я предполагал насчет принца, либо этот удар нанесли не они».

Больше старый волшебник не мог следить за Арьятой; едва оправившись от потрясения, он увидел в хрустальной чаше своего родника окрестности заклинательной пещеры – и воинов Чёрного Ордена, пробиравшихся через ближний лес. Казалось, пылавший вокруг убежища Дор-Вейтарна пожар их нимало не смущает. Они знали, что волшебник видит их, – и не слишком скрывались.

Мысленно Дор-Вейтарн воздал должное предводительнице Ордена – вряд ли кто из известных ему чародеев смог бы так быстро перебросить к его обиталищу несколько сот воинов и без малого тысячу всяких страшилищ.

Койары на сей раз не мешкали. Они и так совершили слишком много ошибок. Упустили Арьяту и Трогвара в Нелласе – раз; позволили Эммель-Зорагу беспрепятственно покинуть город – два; дали принцессе добраться почти до самых Пещер Ортана – три. И настроены они теперь были весьма решительно. Все заготовленные Дор-Вейтарном пути отступления оказались перехвачены. Даже сотвори он заклятье превращения и обратись хоть в комара, хоть в муравья – повсюду его поджидали чуткие и быстрые охотники. Можно было лишь поразиться тому, с какой изощрённостью готовилась эта атака: твари крылатые и бескрылые, громадные и едва различимые глазом, бегающие, летающие, ползающие, плавающие – предводительница захватила с собой всех их в избытке. Она позаботилась и об Астрале. Смертные колдуны не умели открывать Врата Миров или совершать перемещения, в один миг оказываясь за тысячи и тысячи лиг от того места, где находились, подобно Истинным Магам, но не слишком далёкие прыжки доступны были и им – сливаясь со своим астральным двойником и переносясь как бы в его «теле». Предводительница, конечно же, прекрасно знала об этом. У высоких врат Астрала, какими только и могут войти в него смертные, появилась надёжная стража – зачарованные демоны, сродни Пылевым, но куда сильнее. В реальном мире их сила оказывалась чрезмерной для скрепляющих их тела заклинаний, они не смогли бы выдержать там и нескольких мгновений – однако прекрасно чувствовали себя в Астрале.

Да, это была настоящая охота – облавная охота на матёрого волка, в котором зверем был Дор-Вейтарн, а загонщиками и ловчими – вся свита предводительницы койаров. Никогда ещё Ворону не противостоял враг столь многочисленный, равно как и коварный.

Над головой старого волшебника мало-помалу затихали треск и гудение огня. Очевидно, койары сами сбивали ими же вызванное пламя; предводительница считала дорогу к заклинательной пещере Дор-Вейтарна если и не расчищенной, то по крайней мере открытой для первой атаки.

И они пошли. Растянувшись редкими цепями, пробираясь ползком от укрытия к укрытию, воины Ордена двинулись вперёд. Ни один из них пока не прибег к каким бы то ни было вводящим врага в заблуждение заклятьям – у слуг предводительницы оказалась завидная выдержка. Они не хотели дать врагу и малейшего шанса разгадать систему защищавших их чар до того, как он сам будет вынужден нанести первый удар – и, по логике магической войны, раскрыться, сделавшись уязвимым для ответного нападения.

В первых рядах атакующих шли люди. Чудовища почему-то держались поодаль; быть может, предводительница рассчитывала, что Дор-Вейтарну будет нелегко убивать смертных, таких же, как и он сам?

Однако в этом она ошиблась. Было время, когда Ворон помогал и жалел всех приходящих к нему за советом и помощью, пока не понял, что многие откровенно смеются над ним и пользуются его благодеяниями ради того, чтобы творить зло другим.

Истинные Маги были тоже заняты сейчас своей очередной войной – шло Восстание Ракота, поколение Магов под водительством Главы Совета Замка Всех Древних, великого Мерлина, билось на стороне Молодых Богов против своего восставшего собрата. В Мире творилась великая волшба, смертным колдунам и чародеям было где почерпнуть сил, и они могли заставить служить себе косную материю земной тверди.

Давным-давно от своего учителя, бывшего, в свою очередь, учеником одного из Истинных Магов, Дор-Вейтарн перенял несколько древних, но очень действенных боевых заклятий, и теперь ему оставалось лишь надеяться, что эти чары окажутся неожиданными и для руководителей Чёрного Ордена.

Жадные земные губы под ногами у воинов внезапно разошлись, несколько фигур в чёрном беззвучно сорвались в развёрзшиеся провалы. Голодные земляные духи, которым вечно требуются рабы для не ведомой никому из Смертных работы, вцепились невидимыми крючьями на концах своих длинных призрачных языков в души обречённых слуг Ордена.

Дор-Вейтарна передёрнуло от омерзения. Он знал, что ему будет нелегко справиться с укорами совести, потому что это его чародейство обрекало койаров, попавших в лапы земляных духов, на поистине жуткое посмертие. Именно заклятья Ворона собрали сюда, к его жилищу, эту жадную орду; и вина за гибель обманутых предводительницей людей всецело лежала на нём, волшебнике по имени Дор-Вейтарн.

Однако чёрные пасти провалов поглотили лишь несколько десятков воинов Ордена из идущих на приступ многих сотен. Остальные с ловкостью диких кошек сумели увернуться, и Ворон мог лишь ещё раз подивиться несравненному боевому умению койаров. У них уходила из-под ног земля, однако кто успевал отпрыгнуть в сторону, кто – метнуть верёвку с якорем-кошкой на конце и зацепиться за верёвку или сук; другие сумели выхватить кинжалы и вонзить их в края трещины, оставшись висеть над роковой чернотой. Дор-Вейтарн сумел задержать врагов, но никак не остановить их.

Малефики Ордена пока бездействовали, то ли удовлетворившись своим первым ударом, то ли и в самом деле боясь чересчур мощными заклинаниями причинить вред Трогвару. Ворон не ошибался – принц был нужен койарам, и нужен только живым.

Тем временем алчно раскрытые губы земли мало-помалу смыкались. Духи удовольствовались скромной добычей – как будто их что-то напугало.

Что ж, не приходилось надеяться, что предводительница и её чародеи так просто дадут ему отправить в небытие несколько сот воинов Ордена; у койаров нашлась управа и на духов.

Среди лесов появилась широкая выжженная прогалина. Её пересекала река, под берегом которой лежала заклинательная пещера старого волшебника. Страшной силы удар малефиков Ордена обнажил ранее тщательно укрытый второй вход в подземелье; в каменном своде теперь зияла широкая пробоина.

Если Дор-Вейтарна увидел кто-то из таких же, как он, стариков, его прежних соратников, с кем он не раз сражался против обычных смертных врагов, то друзья наверняка бы узнали в нём, нынешнем, былого отчаянного воина. В выцветших глазах вновь полыхал огонь; седая борода встопорщилась, морщинистые, перевитые толстыми синими верёвками жил руки словно сжимали поднятый для ответного удара невидимый меч…

Ворон медленно выпрямился во весь рост. Давным-давно позабытое упоение кровавым боем вновь овладело им; ждать больше было нечего, оставалось лишь нанести последний штрих на те заклинания, что будут доделывать гомункулуса, которого волшебник хотел подсунуть койарам вместо настоящего Трогвара.

Дор-Вейтарн сорвал и отбросил в сторону головную повязку, длинные седые волосы развевались, словно под сильным ветром; руки, стискивавшие рукоять невидимого меча, поднялись перед грудью в атакующую позицию. Все до предела обострившиеся чувства старого волшебника искали одного-единственного врага – предводительницу койаров, именно ей хотел он предложить честный поединок, – чтобы потом отступить, оставив Чёрному Ордену лишь разрушенную пещеру с трупом лже-Трогвара внутри.

Дор-Вейтарн сотворил заклинание – и дрогнули невидимые опоры, поддерживавшие твердь Астрала; ткань этого странного мира разошлась под одним из населявших его астральных двойников, – а именно под двойником той, которую все и в Халлане, и далеко за его пределами знали лишь как предводительницу Чёрного Ордена.

Прямо перед волшебником воздух задрожал, и сизые волны дыма стали быстро складываться в призрачную фигуру. Дух не имел лица, лишь там, где следовало располагаться глазницам, мрачно горели два жёлтых огня.

Ворон замахнулся своим невидимым оружием. Оно отнюдь не походило на магический меч Арьяты – клинок Дор-Вейтарна был родом из Астрала, там и только там он мог быть именно оружием.

Что-то свистнуло в воздухе. В самое последнее мгновение меч старого волшебника стал виден – оказавшись подле духа, астрального существа, распространявшего вокруг себя эманации того мира, меч попал в свою родную стихию.

С непостижимой быстротой и ловкостью призрак уклонился, как будто внезапный порыв ветра резко откинул прочь оконную занавесь. Оружие Ворона понапрасну рассекло воздух. И тотчас же из всех углов грянул торжествующий, издевательский хохот.

На губах чародея мелькнула тотчас исчезнувшая лёгкая усмешка. Итак, предводительница приняла предложенную ей игру – ей пришлось затратить огромные силы, спасая свою астральную сестру, на краткий миг её колдуны ослабили надзор за Дор-Вейтарном, и тот не преминул этим воспользоваться.

Подошедшие совсем близко к дыре в пещерном куполе воины Ордена внезапно увидели, как над проломом из ничего появилась фигура высокого, мощного даже в свои немалые годы старика в развевающемся сером плаще. В обеих руках он держал по недлинному, чуть искривлённому мечу-ноэру, как их называли в Западном Хьёрварде.

Несколько мгновений койары бездействовали, ожидая команды своих вожаков – человек это или призрак и стоит ли тратить на него стрелы или следует дать место малефикам? Некоторые самые жадные до боя даже не стали ждать, попросту разрядив в старика свои давно ждавшие дела арбалеты.

Стрелы протыкали полы ветхого серого плаща, свистели возле самой головы старика, но ни одна его не задела. Он как-то так ловко поворачивался – на палец вправо, влево, вперёд или назад, – что все болты первого залпа пропали даром. И прежде чем койары нажали спусковые крючки во второй раз, старик легко сбежал с Холма вдоль речного берега навстречу тем воинам Ордена, что подошли ближе всего к пролому в своде заклинательной пещеры.

Если малефики предводительницы и разобрались, что к чему, то команда не связываться с этим безумцем, а как можно скорее прорываться в пещеру пропала втуне. Коротко блеснула серая сталь неказистого оружия – и первый из слуг Ордена рухнул на пепелище, разрубленный от плеча до пояса.

Это было дикое побоище. Ни мечи, ни копья, ни стрелы не могли достать чудо-бойца. Без доспехов, он сражался так, что ни один из койаров не смог даже оцарапать его своим оружием. Бесполезны были диковинные прыжки и приёмы, метательные ножи и звёздочки с заострёнными краями, духовые трубки, стрелявшие отравленными иглами, и ременные петли арканов.

Однако койары были не из тех, кого могли бы остановить груды тел и видимая неуязвимость врага. Всё новые и новые воины Чёрного Ордена вступали в схватку; к ним присоединились Сыщики, метавшие свою ловчую снасть, – мало-помалу они стали теснить старика всё ближе и ближе к ведущему в заветную пещеру пролому, где – они не сомневались – колдун прятал принца Трогвара. А когда ребёнок будет у них в руках, сдастся и строптивая Арьята.

Дор-Вейтарн был счастлив. Счастлив кровью жестокого боя, счастлив своим умением, перед которым оказалось бессильно всё хвалёное искусство койаров, счастлив тем, что его рискованный план удаётся… Сейчас, ещё немного – и можно будет уходить. Он начал изображать усталость, чтобы подманить поближе как можно больше воинов Ордена.

Его действительно оттеснили на самую вершину; на склонах густо лежали мёртвые тела – Орден платил дорогую цену за каждую отвоёванную сажень. И старик даже не успел удивиться столь долгому бездействию предводительницы (ну пусть она занята своим астральным двойником, но почему её малефики спокойно взирают на истребление чёрного воинства?), как койары ответили ударом на удар.

Сперва это была волна леденящего холода, подобная ударившему в грудь могучему штормовому валу, начинённая ядовитой магией, – от неё задрожали и ослабели заклятья, поддерживающие несравненное умение Дор-Вейтарна; в глазах у него всё поплыло, он едва отмахнулся мечом от очередного выпада – и, шатнувшись назад, полетел вниз, провалившись в пролом. Его гаснущее сознание ещё успело отдать последний приказ – и в тесном пространстве заклинательной пещеры грянул мощный взрыв.