Онлайн чтение книги Восхождение на Эверест
Глава V. В НЕПАЛ

Всё было готово к тому, чтобы 12 февраля экспедиция могла отплыть на пароходе «Стратеден» в Индию; два участника должны были вылететь самолетом позже, но прибыть в назначенное место раньше нас, чтобы подготовить все необходимое для нашего путешествия через Индию к Непалу и выполнить ряд других первоочередных дел.

Мы отправили основную часть экспедиции морем не просто для того, чтобы сэкономить деньги, хотя наши финансы были в то время довольно ограниченны. За последние месяцы некоторые из нас очень устали после напряженной подготовки к восхождению на Эверест и других забот. Мы нуждались в отдыхе от умственного и физического переутомления. Нет лучшего способа обеспечить такой отдых, чем вынужденное безделье во время морского путешествия. Воздушное путешествие, неоценимое во многих отношениях, не дало бы нам возможности отдохнуть от подготовительных работ, проведенных в Англии, к моменту, когда мы должны были приступить к новым задачам, ждавшим нас в Индии и Непале. Но самое важное, по моему мнению, было то, что жизнь на корабле в идеальных условиях, без принуждений, назойливости и беспокойства, способствовала образованию дружного коллектива.

В основную часть экспедиции не вошли Том Бурдиллон, не успевший закончить вовремя работу над кислородными аппаратами, и Гриффит Паф, у которого была специальная договоренность с Научно-исследовательским советом по вопросам медицины. За несколько дней до отплытия я заболел гайморитом и мне пришлось лечь в больницу на операцию. С большим сожалением я вынужден был отказаться от плавания и в конце месяца вылетел самолетом, к счастью, не один, а в компании с Томом Бурдиллоном. Тем, что я, несмотря на это возникшее перед самым отъездом препятствие, смог принять активное участие в экспедиции, я обязан искусству члена Королевского хирургического колледжа Харгрова и уходу обслуживающего персонала санатория в Куорри, Хилл в Шрисбери.

Когда приблизилось время отъезда, мы увидели, что интерес публики к нашей экспедиции возрос. Имена некоторых из нас стали появляться в программах радиовещательных и телевизионных передач; мы читали лекции, давали интервью, публиковали статьи в «Таймс». Этот интерес к нам достиг высшей точки в Тильбёри, где шесть членов экспедиции, отплывавших в Индию, в течение полутора часов находились под огнем сотрудников Би-би-си и газетных корреспондентов. Я не сожалел, что это тяжелое испытание не коснулось меня. Основным атакам в мое отсутствие подвергся Чарльз Уайли, который держался прекрасно.

После того как основная часть экспедиции благополучно отплыла, Чарльз Эванс и Альфред Грегори (в сокращении Грег) в качестве передового отряда вылетели на самолете 20 февраля; через восемь дней после них вылетели Том Бурдиллон и я. Последним отправился 1 марта Гриффит Паф. Экспедиция тронулась в путь. Тем временем с противоположного конца земного шара Хиллари и Лоу приближались к назначенному месту встречи в Непале. Плывший морем Лоу должен был прибыть в Бомбей с таким расчетом, чтобы вовремя приготовить там все и встретить главную часть экспедиции. Хиллари, чьи пчелы в это время года находились в периоде роения, вылетел через Калькутту в Катманду в начале марта. Все эти воздушные, морские, железнодорожные и, наконец, пешие пути сходились в Катманду – столицу королевства Непал. Пиринейско-Восточная пароходная компания и Британская компания трансокеанских воздушных сообщений сделали все, чтобы наше путешествие проходило беспрепятственно на всем своем протяжении. В Индии мы были окружены заботами Гималайского клуба. Будучи членом клуба и злоупотребляя добротой своих коллег, я, в сущности, передал в их умелые руки все проблемы, связанные с нашим проездом через Индию в Непал. В течение всего нашего путешествия по Индии члены клуба, представители Верховной комиссии Соединенного Королевства в Индии, сотрудники компании «Бирма шелл» проявляли необыкновенное внимание, руководя нами и оказывая гостеприимство. Всем им мы приносим глубокую благодарность.

3 марта мы с Томом Бурдиллоном пролетали над Тераем – лесистыми предгорьями Непала – к открывавшейся за ними долине. Когда мы низко летели над последним хребтом, нашим взорам стали открываться раскинувшиеся на огромном пространстве Большие Гималаи, образующие зубчатую кайму ослепительной белизны за коричневыми и зелеными тонами находящихся перед ними хребтов. Мы увидели бесчисленное множество вершин между бастионами высочайшей из уже покоренных вершин – Аннапурны и Эверестом, который нам вскоре предстояло штурмовать.

В течение нескольких последующих дней те участники экспедиции, которые летели на самолетах, собрались в очаровательном городе Катманду, с тем чтобы в конце первой недели марта соединиться с главной партией. Членов этой партии встретил и чрезвычайно любезно принял сотрудник Индийской национальной химической лаборатории профессор Джордж Финч, один из выдающихся альпинистов тех времен, когда британские восходители впервые знакомились с Эверестом. Последние этапы путешествия основной части экспедиции были более утомительными, чем у нас. Начиная от Бомбея пришлось делать в пыли долгие переезды в ряде поездов; затем ехали в кузовах грузовиков на кучах тюков с нашим снаряжением и, наконец, последний переход в тридцать один километр через горы, преграждающие путь в долину Непала, был проделан пешком. В Индии температура была исключительно высокой для этого времени года – немногим меньше 37° в тени – и в такую жару и пыль приходилось тщательно следить за перегрузкой 473 тюков, весивших 7,5 тонн, с судна на поезд, с большого поезда на маленький, с узкоколейной непальской железной дороги на грузовик и, наконец, с конечного пункта шоссе в южном Непале на последний этап – подвесную канатную дорогу через высокие хребты до Катманду.

Несмотря на все наши усилия ускорить продвижение грузов, наш багаж достиг конца канатной дороги только 8 марта, за день до того, как по плану нам предстояло выходить в дальнейший путь. Но даже после принятого нами решения об отсрочке выхода на сутки оставалось сомнительным, успеем ли мы отправиться вовремя. Здесь нам сильно помогли индийские саперы, прокладывавшие новую дорогу через хребты в долину. Непальская армейская часть любезно подготовила нам необходимое помещение для склада в районе своего расположения около города Бхадгаон, в тринадцати километрах восточнее Катманду. В этот склад мы доставили свои грузы, как только они были спущены с канатной дороги, и сэкономили на этом один день перехода к востоку от города, возместив таким образом имевшуюся по сравнению с планом потерю времени.

В ожидании выступления в поход наш посол в Непале Кристофер Саммерхейс и его сотрудники всячески заботились о нашей экспедиции. Уже третий год подряд Саммерхейс помогает английским альпинистам в их длинных путешествиях, которые должны были завершиться на вершине Эвереста. Вместе со своим первым секретарем полковником Праудом и другими сотрудниками английского посольства в Катманду Саммерхейс вел дипломатические переговоры, связанные с нашей экспедицией, обеспечивал нас помещением, всячески облегчал наше продвижение, ускорял пересылку почты в обоих направлениях и тем самым в значительной мере способствовал окончательному успеху нашего предприятия. При отправлении большой экспедиции в поход различные подробности последних проводов оставляют неизгладимый отпечаток в памяти, тогда как надежда на теплую дружественную встречу при возвращении настраивает на приятные мысли в самые безнадежные моменты восхождения. Лучших проводов мы не могли бы желать.

Чарльз Уайли после высадки с корабля в Бомбее вылетел с Томом Стобартом, чтобы принять на себя трудные обязанности ответственного за транспортировку. До Калькутты им посчастливилось ехать вместе с Б. Р. Гудфеллоу, так много сделавшим для экспедиции в Лондоне. По пути через Калькутту, где президент Гималайского клуба Чарльз Крауфорд окружил его трогательной заботой, Чарльз Уайли встретил доктора Малла из обсерватории в Алипоре и по поручению Джорджа Бенда обсудил с ним наши требования к сводкам прогноза погоды.

Мы обратились в Гималайский клуб с просьбой подобрать нам двадцать самых лучших носильщиков шерпов для работы на большой высоте и обеспечить их прибытие в Катманду в начале марта. Шерпы – горные жители, чьи селения находятся в округе Сола-Кхумбу в Восточном Непале. Это крепкие небольшого роста люди, обладающие всеми качествами прирожденных альпинистов. По происхождению и языку они близки к тибетцам. Многие из них переселились в Дарджилинг в Бенгалии, где при посредничестве Гималайского клуба они зарабатывали средства к существованию тем, что переносили грузы для иностранных экспедиций в Гималаи. Считается, что впервые шерпов использовал английский альпинист А. М. Келлас еще до первой британской экспедиции 1921 г. на Эверест. Они принимали затем участие и во всех последующих экспедициях на эту вершину. Некоторые из этих бодрых духом, покладистых и мужественных людей, обладающих исключительной смелостью, приобрели большой опыт восхождения по снегам и льду, что было отмечено Гималайским клубом, который присвоил им почетное звание «Тигр». В высокогорных восхождениях шерпы показали себя прекрасными товарищами.

Фото 9. Вид на Кантегу от монастыря Тхьянгбоче. На переднем плане субурган.

Таковы были люди, которым предстояло переносить наши грузы в верхнюю часть Западного цирка и далее на Южную седловину. Шестеро лучших из них должны были войти в штурмовые группы. Шерпы прибыли в назначенный срок 4 марта во главе с знаменитым Тенсингом, который должен был у нас исполнять обязанности начальника их группы (сирдара). Тенсинг обладал исключительно большим опытом восхождений в Гималаях и особенно хорошо знал Эверест. Начав с разведывательной экспедиции на Эверест 1935 г., в которой он был молодым носильщиком, Тенсинг принимал участие почти во всех последующих экспедициях на эту вершину. Когда он примкнул к нашей экспедиции, ему исполнилось 39 лет, и это был его шестой выход на Эверест. Он также принимал участие в ряде других выдающихся гималайских предприятий, среди которых следует особо отметить французскую экспедицию 1951 г. на Нанда-Деви, где ему удалось достигнуть Восточного пика этой великой вершины. В 1952 г. Тенсинг вместе с швейцарским проводником Ламбером достиг на Юго-Восточном гребне Эвереста точки лишь на триста метров ниже вершины. Этим замечательным подвигом Тенсинг показал, что он является одним из сильнейших альпинистов не только своего народа, но и в мировом масштабе.

Мы ждали этой встречи с большим волнением. Здоровье Тенсинга сильно пошатнулось после ужасных испытаний 1952 г., особенно после его подъема вместе с Ламбером поздней осенью на Южную седловину, и мы серьезно опасались, что он не сможет присоединиться к нам. Однако Тенсинг проявил такой энтузиазм и такую стойкость, что еще во время своего выздоровления прислал мне письмо, в котором предлагал свои услуги, чтобы пройти с нами хотя бы до верхнего конца ледопада. К тому времени, когда состоялась наша встреча в саду посольства, он, повидимому, полностью восстановил свои силы, хотя еще был несколько худ; во всяком случае было очевидно, что он не сомневался в своей пригодности к той роли, которую он собирался сыграть в экспедиции. Вскоре у нас завязалась крепкая дружба. Простота и веселый обаятельный нрав Тенсинга очаровали нас, и вскоре мы убедились, что в своей роли сирдара он имел непререкаемый авторитет.

Все прибывшие из Дарджилинга шерпы в той или иной мере обладали открытым и приятным характером; обладая одинаковыми привычками, они сильно отличались друг от друга по внешнему облику, особенно по одежде. Шерпы представляли собой колоритное зрелище в то утро, когда они впервые предстали перед нашими взорами. Большинство из них были одеты в обмундирование, оставшееся у них после предыдущих экспедиций. Тут попадались и зеленые береты, и голубые лыжные шапки, и ковбойки, и ярко расцвеченные свитеры, а также ботинки непомерных размеров.

Некоторые из шерпов были знакомы нам уже раньше и прибыли по персональным приглашениям. Повар Тхондуп участвовал в новозеландской экспедиции 1951 г. и в экспедиции 1952 г. на Чо-Ойю. Старше всех шерпов по возрасту, не имеющий большого опыта восхождений, он, тем не менее, представлял собой находку с точки зрения здоровья и моральных качеств. Его помощник Киркен также был знаком ряду членов экспедиции. Со своим лицом боксера и широкой улыбкой он выглядел человеком, с которым нелегко справиться. Братья Да Тенсинг и Аннулу прекрасно зарекомендовали себя в экспедиции на Чо-Ойю. Старшему, Да Тенсингу, было около сорока лет. Прямой, стройный, с морщинистым лицом и косичкой на голове, он обладал чувством собственного достоинства и вместе с тем учтивостью и обаятельностью пожилых людей своего привлекательного народа. Он привел с собой своего сына Мингму, надеясь, что для него найдется полезная в смысле приобретения опыта работа в экспедиции. Бодрый и бойкий крепыш Аннулу был девятью годами моложе брата. Недавно он расстался со своей характерной для шерпов косичкой и в прошлогодней экспедиции удивил этим своих товарищей по экспедиции, внезапно превратившись из человека джунглей в европейского щеголя. Ни тот, ни другой не обладали сколько-нибудь значительным альпинистским опытом, но оба они были рекомендованы нам как способные многообещающие сотрудники. Важный, даже несколько загадочный вид имел Анг Намгьял, список восхождений которого показывал, что он является «тигром» высшего класса. Его почти что тезка Да Намгьял прославился своим участием в вошедшем в историю героическом подъеме швейцарцев на Южную седловину весной 1952 г. Во время осенней попытки швейцарцев он попал под ледовый обвал на стене Лходзе и был ранен; в этом же обвале погиб другой первоклассный шерп – Мингма Дорджи. Рослый, прямодушный весельчак Пасанг Пхутар второй отличался открытой душой и любовью к работе. Маленький Гомпу со своей улыбкой херувима походил на школьника-переростка; действительно, ему было всего лишь 17 лет от роду. Он приходился племянником нашему сирдару Тенсингу, а его родителями были монах и монахиня. Он совсем недавно оставил ученье в Ронгбукском монастыре, расположенном к северу от Эвереста. Его толстая фигура выглядела мало подходящей для высотного альпинизма, но Тенсинг, естественно, с энтузиазмом отзывался о своем протеже. Все эти, а также и другие шерпы, застенчиво улыбающиеся, были представлены нам в саду посольства. Еще несколько шерпов нам пришлось взять, когда мы достигли Сола-Кхумбу, ибо не хватало нескольких человек даже для штурмовых групп. Тем временем секретарь Дарджилингского отделения Гималайского клуба миссис Джил Хендерсон, так хорошо подобравшая партию шерпов, послала в Намче-Базар Аннулу. Он вернулся недавно, наняв четырнадцать местных жителей, необходимых нам, по лондонским планам, для заброски грузов по ледопаду.

Для успеха любой гималайской экспедиции чрезвычайно важно, чтобы восходители и носильщики шерпы хорошо понимали друг друга. Вопросы языка представляют здесь большую трудность, так как на наречии шерпов говорят только в Сола-Кхумбу. Однако большинство шерпов, в особенности те из них, которые были связаны с гурками, немного знают более распространенный язык непали. Шерпы, жившие в Дарджилинге, немного владеют официальным языком Индии – хинди. Нам в этом отношении повезло, так как Чарльз Уайли свободно говорил на непали, а Чарльз Эванс, Майкл Уэстмекотт, Уилфрид Нойс и я бывали раньше в Индии и знали хинди. Остальные прилагали громадные усилия к тому, чтобы хоть немного научиться языку непали под руководством Чарльза Уайли на борту «Стратедена».

Некоторых шерпов сопровождали их жены или возлюбленные, надеявшиеся совершить обратное путешествие на их родину Кхумбу в качестве носильщиц экспедиции. Я с удовольствием нанял их, так как они не только внесли еще больше красочности и веселья в нашу компанию, но умело, не хуже мужчин несли свой груз.

9 мая в Бхадгаоне был весьма напряженным днем для Чарльза Эванса и Уилфрида Нойса, руководивших переупаковкой багажа. В этот день им пришлось сортировать и перепаковывать тюки, доставать одежду и другое снаряжение, необходимое в пути, и руководить работой других участников экспедиции, помогавших им.

Перед Чарльзом Уайли теперь встала нелегкая задача организации небольшой армии носильщиков, которые должны были нести наши грузы в течение семнадцати дней пути в монастырь Тхьянгбоче, который, судя по карте, мы считали подходящим местом для организации первого Базового лагеря. Из этого лагеря мы собирались совершать наши маршруты для предварительной тренировки. Во время разгрузки багажа на плацу в Бхадгаоне Чарльз нанял около 350 местных жителей для переноски экспедиционных грузов. Каждый из них был занесен в расчетную книгу, получил бирку с порядковым номером и аванс.

Грузов оказалось очень много, значительно больше, чем мы предполагали ранее, и я решил двигаться двумя караванами с суточным интервалом. Дорога, по которой нам предстояло идти, допускала движение только гуськом, так как она проходила по сильно пересеченной местности, и лишь укорочением колонны мы могли избежать длительных задержек при остановках на привал и при выходах с привала. Я очень сожалел об этом, так как и теперь мне, не в меньшей степени, чем при выезде из Англии, хотелось, чтобы во время этой части пути все участники экспедиции двигались единой группой. Мы могли бы многое обсудить и сгладить имеющиеся шероховатости. Особенно огорчало, что к этому моменту впервые все члены экспедиции собрались в полном составе, с началом же нашей тренировочной программы нам предстояло часто разделяться на мелкие группы. Для того чтобы по возможности сохранить единство экспедиционной группы во время продвижения двумя караванами, все участники экспедиции, за исключением троих, вошли в первый караван.

По примеру предыдущих экспедиций на Эверест мы взяли из бригады гурков пятерых сержантов, которые должны были помогать Чарльзу Уайли в организации движения этой большой массы носильщиков во время пути. Сержанты присоединились к нам в Катманду и сопровождали второй караван.

Финансовые вопросы были одной из наших главных забот. Имея такой большой караван с грузами и предвидя многочисленные другие расходы, неизбежные вдали от цивилизации, я в качестве казначея экспедиции вынужден был захватить в дорогу очень большую сумму денег. Нам дали понять, что, за исключением самой непальской долины, в других местах население отказывается принимать обесцененные бумажные деньги; поэтому половину наших средств пришлось взять в непальской звонкой монете. Мы испытывали также трудности в подыскании подходящей тары для упаковки такого тяжелого и громоздкого груза, для переноски которого требовалось не меньше двенадцати носильщиков.

Кроме этой оживленной организационной деятельности, мы должны были также выполнять светские обязанности. Мы были очень любезно приняты королем Непала и индийским посланником. Английское посольство устроило в честь нашего приезда великолепный прием. Кроме того, я нанес ряд визитов важнейшим непальским вельможам, в том числе генералу Кайзеру, являвшемуся в то время главным советником Королевского Совещательного Совета. По окончании аудиенции его превосходительство вручил мне три небольших непальских флага и попросил взять один из них на вершину Эвереста. Это было деликатное выражение доверия с его стороны, и я рад отметить, что мы сумели выполнить его просьбу.

Несмотря на обилие дел, мы не могли не обращать внимания на очаровательные окрестности. Долина Непала представляет собой широкое плодородное плато, высотой около 1200 м, окруженное высокими лесистыми предгорьями, за северным краем которых виднеется дразнящая гряда снежных гор. Нам удалось выделить день для прогулки на ближайшую гору с широким видом – Шеопури, с которой мы надеялись увидеть панораму более высоких гор. Было облачно, но великолепные алых и более нежных оттенков цветы рододендронов были достаточным вознаграждением за наше путешествие. Нас пленили чистенькие неварские домики с соломенными крышами, со стенами, обмазанными глиной, аккуратно выкрашенные в коричнево-желтый и белый цвета. Внизу на равнине крестьяне работали в полях, подготовляясь к жатве зерновых культур. Мы поняли, что наше длинное путешествие в Тхьянгбоче среди широко раскинувшихся приветливых холмов будет очень приятным.

Выход первого каравана был назначен на 10 марта. Я собирался остаться приглядеть, чтобы перед выходом второго каравана не произошло каких-либо неожиданностей. После выхода второго каравана я должен был обогнать его и, сделав за день два перехода, присоединиться к головной группе. Все мы собрались к Бхадгаону провожать первый караван; это было незабываемое событие. Чувствовалось всеобщее возбуждение, сотни человек торопливо бегали взад и вперед, переговаривались, связывали и укладывали свои тюки. Среди собирающихся мелькали Чарльз Уайли и Тенсинг, сопровождаемый несколькими нашими шерпами. Несмотря на то, что час выхода большого числа людей приближался, беспорядка не было. Чарльз и Тенсинг сделали все возможное для того, чтобы наше выступление было хорошо организованным и удачным. Все были в отличном расположении духа, и солнечный день, выдавшийся после периода пасмурной погоды, соответствовал общему настроению.

На проводы явились представители печати и много других зрителей. Масса фотоаппаратов запечатлела момент, когда длинная вереница носильщиков тронулась с места, направляясь через город на восток. Некоторые из носильщиков несли грузы, хотя и не превышавшие стандартных 27 кг, но имевшие устрашающий внешний вид. Одним из таких грузов была металлическая лестница, имевшая длину 1,8 м. Еще более странным по виду был блестящий алюминиевый дорожный сундук, имевший форму и размеры гроба, в котором хранились скромные пожитки Гриффита Пафа. Носильщики относились к этому сундуку с большим почтением, что доставляло нам немало веселых минут. Надо отдать должное Гриффу, который, невзирая на сыпавшиеся со всех сторон протесты и остроты, настоял на том, чтобы его сундук доставили в Базовый лагерь у подножия ледопада. В то же утро, попозже, я вернулся в посольство с полковником Праудом, первым секретарем и тремя членами экспедиции, которые должны были сопровождать второй караван. Я еще раз облегченно вздохнул. Наконец-то начался последний этап нашего путешествия к Эвересту. Составление планов и подготовка уступили место действию.