Онлайн чтение книги Вспомнить все We can Remember it for yon Wholesale
На службе у хозяина

Эпплквист решил срезать путь через пустырь и теперь быстро шел по тропе вдоль обрывистого склона оврага. И тут он услышал голос.

Он замер как вкопанный и на всякий случай положил руку на рукоять С-пистолета. Некоторое время человек прислушивался, но различал лишь тихое шелестение ветра в буреломе, глуховатый присвист, мешающийся с шорохом высохшей травы под ногами. Звук – если ему не послышалось, конечно – донесся из оврага. Дно лощины давно превратилось в непроходимую свалку мусора. Он присел, осторожно наклонился над краем и прищурился: что бы это могло быть?

Внизу – тишина и никакого движения. Как понять, где источник звука? Ноги затекли, вокруг жужжали мухи, садились на взмокший лоб. Солцне пекло так, что голова болела – в последние месяцы пылевые облака стали совсем тонкими.

Часы в противорадиационном защитном корпусе показывали три часа дня. Он пожал плечами и с трудом поднялся на ноги – размяться бы. Ну и черт с этим непонятным звуком. Пусть высылают вооруженный отряд. В конце концов, это не его дело – он гражданский человек, почтальон четвертого класса.

И он полез вверх по склону – к дороге. И тут же снова услышал… это. Обернулся и, поскольку стоял повыше, заметил, как на дне что-то шевельнулось. И тут ему стало страшно и… да как такое может быть? Невозможно! Невероятно! И в то же время – он же это только что видел! Сам! Своими глазами! Оказывается, новостные каналы не врали. Это не слухи.

Но что робот делает в овраге посреди пустыря? Роботов уничтожили давным-давно! Много лет назад. Но вот он лежит – там, внизу, среди мусора и сорной травы. Заржавевшая, рассыпающаяся на части развалина. И жалобно и тихо взывает к идущему человеку.

Тройные запоры отодвинулись, он прошел через защитный контур Компании и оказался в туннелях. И принялся медленно спускаться – было над чем подумать – к уровню, на котором располагались офисы. Сбросил сумку с письмами, и помощник Контролера Дженкинс тут же подскочил к нему:

– Где тебя носило? На часах четыре, а ты все шляешься!

– Прощения просим.

И Эпплквист отдал С-пистолет охраннику.

– Слушай, а на пять часов меня могут выпустить? Мне кое-что осмотреть нужно.

– Нет, конечно. Они ж в правом крыле все переналаживают-перенастраивают. Сказали, сутки глаз не смыкать – режим повышенной безопасности.

Эпплквист принялся раскладывать письма. Большая часть оказалась личными – большие шишки в Североамериканских компаниях строчили друг другу послания. А вот письма дамам, работающим в индустрии развлечений, – эти поступают извне, не из Компании. А вот письма домашним и прошения мелких служащих.

– Ну, раз так, – задумчиво сказал он, – я все равно выйду. По-любому.

Дженкинс искоса посмотрел на молодого человека:

– А что случилось-то? Похоже, ты какое-то оборудование нашел. Да? Небось целое, не битое, еще со времен войны. Тайник, да? Набитый всякой всячиной, правда? Где ты его раскопал?

Эпплквист едва не проболтался, но вовремя прикусил язык.

– Ну-ууу… – равнодушно протянул он. – Такое… возможно.

Дженкинс смерил его ненавидящим взглядом и гордо зашагал к раздвижным дверям в наблюдательскую. Там на большой, во всю стену карте отображалась вся деятельность Компании, а за ней надзирали специалисты. С полдюжины мужчин среднего возраста, по большей части лысых, в грязных и затертых воротничках, полулежали в креслах. В углу крепко спал Контролер Рюдде, вытянув толстые ноги. Рубашка разошлась, показывая волосатую грудь. Эти люди управляли Детройтской компанией. Они полностью контролировали жизнь десяти тясяч семей, проживающих в подземном убежище.

– Ты чего там удумал? – взревели у Эпплквиста над ухом.

Директор Лоуз опять застал его врасплох. И когда он только появился в комнате?

– Да ничего такого, сэр, – ответил Эпплквист.

Фарфорово-голубые глаза впились в него острым подозрительным взглядом: чего, мол, скрываешь? Ну-ка выкладывай…

– Да так, обычная накопленная усталость. Опять же напряженность повышенная и все такое. Я все хотел взять отгул, мне положено, но работы, знаете ли, столько, что…

– Хватит врать-то. Кому ты нужен, почтальон четвертого класса… Ты чего удумал, еще раз спрашиваю?

– Сэр, – Эпплеквист решил пойти в лобовую. – Почему роботов уничтожили?

Вокруг все резко замолчали. Лоуз сначала удивился, а потом одарил его неприкрыто враждебным взглядом. Но прежде чем начальство заговорило, Эпплквист пробормотал:

– Я знаю, что представителям моего класса запрещено задавать вопросы теоретического характера. Но, похоже, это очень важно для меня.

– Это конфиденциальная информация, – угрожающе прорычал Лоуз. – Даже для руководства.

– Какая связь между войной и роботами? Почему она вообще началась, эта война? Как люди жили до войны?

– Информация конфиденциальная, – повторил Лоуз. – Я же сказал.

И он медленно отошел к стене с картой, а Эпплквист остался стоять один среди пощелкивающих машин и шепчущихся и бормочущих клерков и чинуш.

Машинально он снова вернулся к раскладыванию писем. Когда-то давно случилась война. В ней участвовали роботы. Вот и все, что он знал. Лишь немногие пережили войну. В детстве отец возил его в промышленный центр, и там он видел роботов, которые управляли оборудованием. Некогда роботы могли выполнять и более сложные задачи, но таких уже не осталось. Да и этих, простых, тоже скоро на металлолом пустят. А новых не производили. Совсем.

–  Что же произошло?  – спросил он – уходить не хотелось, и отец едва ли не насильно утащил его с фабрики. – Куда все роботы подевались?

Тогда ему тоже ничего не ответили. А ведь это было шестнадцать лет назад – с тех пор точно ни одного робота не уцелело, всех на свалку отправили. Даже самая память о них стала изглаживаться. Через несколько лет и слово-то такое – робот – выйдет из употребления. Так что случилось?

Он закончил раскладывать письма и вышел из зала. Никто из начальства не заметил: они стояли и обсуждали какой-то замысловатый момент корпоративной стратегии. Маневры, контрманевры. Разговор был напряженным, стороны обменивались оскорблениями. Эпплквист полез в карман, нащупал раскрошенную сигарету и с трудом прикурил.

– Сигнал к ужину, – заверещал громкоговоритель в коридоре. – Часовой перерыв для руководства!

Немногочисленное начальство шумно протопало мимо. Эпплквист затушил сигарету и пошел к своему рабочему месту. Там он проторчал до шести. Затем пришла его очередь идти на ужин. До субботы перерывов не предвидится… Но если пожертвовать ужином…

Тот робот – наверняка из самых простых. Из тех, что отправили на свалку в недавнем прошлом. Таких, как он, видел в детстве на фабрике. Не сохранился же он со времен войны? Это совершенно невероятно… Столько лет пролежать в овраге, покрываясь ржавчиной, гния заживо в куче отбросов…

Нет, не нужно питать напрасных надежд. Сердце бешено колотилось. Он зашел в лифт и дернул за рычаг. К вечеру он все узнает наверняка.

Робот лежал в густых зарослях бурьяна, среди куч механического лома. Ржавые, торчащие во все стороны обломки мешали спускаться, но Эпплквист упорно лез вниз, в овраг. В руке он крепко сжимал С-пистолет и то и дело проверял, крепко ли прилегает к лицу противорадиационная маска.

Счетчик громко щелкал – дно оврага излучало жар. Красноватые ошметки металлических конструкций в лужах жидких отходов, кучи и бесформенные комья железа, пластика и изуродованного оборудования. Он отпихнул в сторону паутину черной спекшейся проволоки и осторожно проскользнул мимо разверстого бензобака какой-то старинной машины, заросшей плющом. Из-под ног метнулась крыса. Солнце уже садилось. Кругом протянулись длинные черные тени.

Робот молча смотрел на него. Точнее, половина робота – от машины остались лишь голова, руки и верхняя часть туловища. Вместо ног торчали какие-то перекрученные отростки, к тому же наполовину срезанные. Двигаться робот не мог, все тело было покрыто вмятинами и пятнами ржавчины. Одна глазная линза отсутствовала. Металлические пальцы торчали под странными углами. Робот лежал на спине и глядел в небо.

И это был робот времен войны, сомнений не оставалось. В единственном уцелевшем глазу светился ум. Сознание старого, много помнящего существа. Это был не механический трудяга-роботяга из времен его детства. Сердце Эпплквиста подскочило и бешено забилось. Надо же. Настоящий робот. Он внимательно следил за движениями человека. Он был живой.

«Все это время. – ужаснулся Эпплквист. – Все эти годы он пролежал здесь, на свалке». Волоски у него на шее встали дыбом. Вокруг стояла тишина: молчали холмы, деревья и древние руины. Ни одного шевеления в траве – они с роботом были единственными живыми существами в округе. «Он лежал здесь, на этой помойке, и ждал, пока кто-нибудь пройдет мимо».

Дунул прохладный ветерок, трава зашелестела, и он машинально запахнул плащ. На равнодушное лицо робота слетело несколько листьев. Плющ обвил его тело, запустил ветви внутрь механизмов. На робота лил дождь несчетное количество раз. Потом светило солнце. Зимой его заносило снегом. Его обнюхивали крысы и прочее зверье. Ползали и заползали внутрь насекомые. А он все еще жил.

– Я услышал тебя, – пробормотал Эпплквист. – Я шел по тропе наверху и услышал тебя.

Робот молчал. А потом ответил:

– Я знаю. Я видел, как ты остановился.

Голос у него оказался сухой и тихий-тихий. Словно пепел летит по пожарищу. И шелестит. Ровный, без интонаций голос.

– Не скажешь ли ты мне, какое сейчас число? У меня питание отказало и настройки сбились. Временно замкнуло провода.

– Одиннадцатое июня, – сказал Эпплквист. – Две тысячи тридцать шестого года, – добавил он потом.

Робот явно экономил убывающую энергию. Попытался поднять руку. Бессильно уронил ее. Единственный зрячий глаз затянуло дымкой, внутри натужно, перетирая ржавчину, зажужжало. Тут Эпплквист понял: а ведь робот может отдать концы с минуты на минуту. Странно, что дожил до этого момента… На теле умостилось несколько улиток. Приглядевшись, Эпплквист увидел, что оно все исчерчено дорожками их слизи. Немудрено – целый век прошел…

– Сколько ты здесь пролежал? – спросил он. – С самой войны?

– Да.

Эпплквист нервно ухмыльнулся:

– Да уж, срок немаленький. Почти сто лет прошло.

– Да. Я уже понял.

В овраге быстро темнело. Эпплквист машинально нащупал фонарик. Склоны затопила тьма, он их почти не различал. Где-то далеко-далеко в темноте закаркала птица. В кустах шелестело.

– Мне нужна помощь, – сказал робот. Большая часть двигательных механизмов вышла из строя. Я не могу двигаться, не могу уйти отсюда.

– А остальная часть тебя – в каком она состоянии? Блок питания работает? Насколько его…

– С питанием плохо. Большая часть батарей тоже вышла из строя. Только несколько контуров еще работает, но с перегрузкой.

Зрячий глаз робота снова уставился на него.

– Какова ситуация с развитием техники? Я видел, как в небе летели какие-то корабли. Вы все еще производите электронику?

– У нас есть производственные мощности под Питтсбургом.

– Если я опишу тебе электротехнические детали, ты меня поймешь? – спросил робот.

– Я не механик. Я почтальон четвертого класса. Но в ремонтном департаменте у меня есть знакомые. Они поддерживают в рабочем состоянии наши машины. – Эпплквист нервно облизнул губы. – Но это, конечно, дело рискованное. И противозаконное.

– Противозаконное?

– Всех роботов уничтожили. Ты единственный остался. Остальных давным-давно ликвидировали.

В глазах робота ничего не отразилось.

– Почему ты сюда спустился? – жестко спросил он. Глаз дернулся и уставился на С-пистолет в руке Эпплквиста. – Ты мелкая сошка в какой-то иерархии. Выполняешь приказы вышестоящих. Ты целое число в системе, большей тебя, на ручном управлении.

Эпплквист расхохотался:

– А ведь и правда.

Потом оборвал смех и резко спросил:

– Почему случилась война? За что воевали обе стороны? Какова была жизнь до войны?

– А ты разве не знаешь?

– Конечно, нет. Теоретическое знание под запретом – ну, только руководство имеет допуск. Даже Контролеры ничего не знают о войне.

Эпплквист сел на корточки и посветил фонариком в заплывающее темнотой лицо робота.

– Тогда ведь жизнь была совсем другой, правда? Люди не жили в подземных убежищах. И мир не походил на кучу радиоактивного мусора. И люди не гробили себя, работая на Компании.

– До войны никаких Компаний и в помине не было.

Эпплквист торжествующе ухмыльнулся:

– Так я и знал.

– Люди жили в городах, их разрушили во время войны. Компании, которые позаботились о защите, ее пережили. Руководство Компаний сформировало правительство. Война длилась долго. Все ценное уничтожили в ходе боевых действий. Вы живете в выжженной оболочке прежней цивилизации. – Робот помолчал, а потом продолжил: – Первого робота сделали в 1979 году. В 2000-м всю ежедневную работу выполняли роботы. Человеческие существа, свободные от трудов, занимались, чем хотели. Развивали искусство, науку, индустрию развлечений. Все, что пожелаешь, было к их услугам.

– А что такое искусство? – спросил Эпплквист.

– Творческая работа, нацеленная на реализацию внутренних стандартов. Все население земли посвятило себя культурному развитию. Роботы поддерживали существующий порядок, люди наслаждались жизнью.

– А города? Какие они были?

– Роботы перестроили и возвели города согласно планам лучших человеческих архитекторов. Они стали чистыми, гигиеничными, красивыми. Настоящие города земных богов.

– Почему началась война?

Единственный глаз робота замигал.

– Я и так уже слишком много рассказал. Заряда батареи осталось критически мало.

Эпплквиста передернуло от страха:

– А что тебе нужно? Я достану.

– Как можно скорее – атомный блок питания класса А. С мощностью в несколько десятков тысяч Ф-единиц.

– Так.

– А потом мне понадобятся инструменты и алюминиевые детали. Проводка с низким сопротивлением. Принеси ручку и бумагу – я напишу список. Ты не поймешь, кто-нибудь из техподдержки поймет.

– А ты мне расскажешь о войне?

– Конечно.

И сухое шелестение его голоса смолкло. Вокруг шевелились тени, холодный вечерний ветерок перебирал темные травы и листья.

– Пожалуйста, не медли. Завтра. Если можно, принеси все завтра.

– Я на тебя докладную напишу, – гаркнул помощник контролера Дженкинс. – На полчаса опоздал, а теперь вот с этим ко мне лезешь! Ты чего творишь? Хочешь, чтоб тебя из Компании уволили?

Эпплквист придвинулся к нему близко-близко:

– Я должен достать эти штуки. В общем… тайник – он под землей находится. И нужно к нему подобраться. Аккуратно. А то все мусором и обломками засыплет – с концами.

– А большой тайник-то? – Глазки Дженкинса уже не блестели подозрительно – кривую рожу помощника перекосило от жадности. В глазках так и вертелись цифирки и нолики – Дженкинс уже прикидывал, как потратит премиальные. – Ты видел, что там? Всякие непонятные машины есть?

– Да я вообще не понял, что там за аппараты, – нетерпеливо зашептал Эпплквист. – Ты давай, времени-то не трать зря. Там все на соплях держится, в любой момент рухнет и завалит ход. Быстро надо действовать.

– А где это? Я хочу сам посмотреть!

– Я все сделаю сам. А ты принесешь то, что я сказал, и прикроешь, если заметят, что меня нет на месте. За это получишь долю.

Дженкинс заерзал, терзаясь сомнениями:

– Смотри, если врешь мне…

– Да не вру я! – яростно зашипел Эпплквист. – Когда блок питания принесут?

– Завтра утром. Мне на него гору справок заполнять еще. А ты уверен, что справишься? А то давай, я ремонтную бригаду пошлю с тобой. Ну, чтобы все по уму…

– Я справлюсь, – отрезал Эпллквист. – Твое дело – оборудование достать. А я позабочусь обо всем остальном.

Утреннее солнце радостно расцвечивало мусор и отбросы на дне оврага. Эпплквист дрожащими руками – нервничал! – пихал блок питания на место, прилаживал контакты, прихлопывал проржавевшую крышку. Потом встал на ноги, все так же дрожа. Отшвырнул старый блок и стал ждать.

Робот зашевелился. Глаз разом замигал и стал осмысленным. Потом робот принялся ощупывать себя, проверяя, насколько повреждены плечи и тело.

– Ну как? – сиплым от волнения голосом поинтересовался Эпплквист.

– Похоже, все в порядке.

Голос робота стал громче. В нем появились интонации и уверенность.

– Старый блок питания практически сел. Удачно получилось, что ты появился.

– Ты сказал, что люди жили в городах, – Эпплквист решил не медлить с расспросами. – А роботы, выходит, делали за них всю работу?

– Работы делали всю работу по поддержанию системы. Чтобы все работало – в том числе промышленность. А люди наслаждались досугом и делали, что хотели. Мы с радостью исполняли все порученные нам задания. Это была наша работа, и она нам нравилась.

– А что тогда случилось? Что-то пошло не так?

Работ взял бумажку и карандаш. Рассказывая, он осторожно выводил на листке цифры.

– Появилась группа фанатиков. Среди людей, конечно. Религиозная организация. Они кричали, что бог велел человеку трудиться в поте лица своего. Они хотели отправить роботов на свалку, а людей вернуть на заводы – чтобы те там пахали от зари до зари, исполняя черную работу.

– Но… зачем им это понадобилось?

– Они полагали, что труд духовно обогащает человека.

Робот бросил ему листок.

– Вот список того, что мне нужно. Мне понадобятся эти детали и инструменты, чтобы восстановить поврежденную систему.

Эпплквист нерешительно мял в руках листок.

– Эта религиозная организация…

– Люди разделились на две партии. На Моралистов и Отдохновенцев. Они годами сражались друг с другом, а мы держались в стороне от схватки – просто ждали, когда решится наша судьба. Я и поверить не мог, что Моралисты одержат победу над разумом и здравым смыслом. Но они победили.

– Как ты думаешь… – начал было Эпплквист. Потом резко осекся. Мысль, бившаяся внутри, с трудом облекалась в слова. Но он решился: – А как ты считаешь, роботов можно вернуть?

– Ты говоришь неопределенностями. – Робот резко переломил в руках карандаш и отбросил его. – К чему ты клонишь?

– У работников Компаний нелегкая жизнь. Тяжкий труд, высокая смертность. Сплошная отчетность, смены, рабочие дни и приказы.

– Это ваша система. Я не несу за нее ответственности.

– А что ты знаешь о роботехнике? Кем ты был до войны?

– Я был контролером на производстве. Летел на фабрику в тылу, а корабль подбили.

Работ обвел руками горы обломков вокруг.

– Вот что осталось от моего корабля и его груза.

– Что значит, был контролером на производстве?

– Я был ответственным за линию по производству роботов. Изобретал и внедрял в производство основные типы.

Эпплквист почувствовал, как закружилась голова.

– Значит, ты разбираешься в роботехнике.

– Да. – И робот ткнул в бумажку в руке Эпплквиста. – Пожалуйста, доставь скорее эти детали и инструменты. Я беспомощен, и это плохо. Я хочу встать на ноги. Вдруг меня заметят с воздушного судна…

– Связь между Компаниями налажена из рук вон плохо. Я вот почтальон, письма пешком доставляю. Страна лежит в руинах. Ты можешь спокойно работать, никто этого не заметит. А что случилось с твоей тыловой фабрикой? Может, ее не разбомбили?

Работ медленно кивнул:

– Ее тщательно замаскировали. Так что вряд ли она пострадала. Она маленькая, но хорошо оборудованная. И она не зависит от внешних источников энергии.

– А если я найду запчасти, ты сможешь…

– А вот об этом мы поговорим потом.

И робот опустился обратно на землю.

– Вернешься – еще поговорим.

Он получил все детали от Дженкинса. Помощник контролера выдал ему и пропуск аж на целые сутки. И вот Эпплквист сидел на склоне оврага и завороженно наблюдал за тем, как робот что-то раскрывает в своем теле и меняет поврежденные элементы. В течение нескольких часов он смонтировал новую двигательную систему – приварил базовые элементы, нужные для хождения. И к полудню уже экспериментировал с нижними конечностями.

– Ночью, – сказал робот, – я сумел установить слабую связь с фабрикой. Она не пострадала – так передал робот-смотритель.

– Работ? В смысле?

– Машина. Передатчик. Полностью автоматическая, не живая, как я. Строго говоря, я не робот.

И с гордостью добавил:

– Я – андроид.

Эпплквиста все эти тонкости не особо трогали. Он как раз вовсю обдумывал открывающиеся возможности.

– Тогда давай действовать. У тебя есть необходимые знания, а я могу доставать материалы…

– Ты не видел того, что я видел. Не видел ужасов разрушения. Моралисты систематически уничтожали нас. Они захватывали города и зачищали их от андроидов. Представителей моей расы зверски уничтожали – по мере отступления Отдохновенцев. Нас отрывали от наших машин и убивали.

– Но это ж сотню лет назад случилось! Сейчас никто и не подумает уничтожать роботов! Нам как раз нужны роботы – чтобы возродить мир из руин. Моралисты выиграли войну, но мир-то лежит в развалинах.

Робот что-то перенастроил в двигательном аппарате, и движения ног стали более скоординированными.

– Их победа обернулась трагедией, но я лучше разбираюсь в обстановке. Лучше тебя. Нужно действовать с предельной осторожностью. Если нас уничтожат сейчас, у нас не будет второго шанса.

Эпллквист пошел вслед за роботом – тот осторожно пробирался через завалы к склону оврага.

– Мы работаем не разгибаясь. По сути мы рабы, нас держат в подземных укрытиях. Сколько можно терпеть? Люди будут только рады возвращению роботов. Вы нам нужны. У меня все из головы не идут твои рассказы про Золотой век – про эти величественные здания и цветы, про прекрасные города на поверхности… А что мы имеем сейчас? Одни развалины и нищета. Моралисты победили, но счастья это никому не принесло. Мы бы с радостью…

– Где мы находимся? Каковы координаты этого места?

– Западнее от Миссисипи. До реки несколько миль. Мы должны отвоевать нашу свободу. Нельзя так жить – работа, сплошная работа на заводах под землей. Если б у нас было свободное время, мы бы исследовали тайны вселенной. Я нашел старые ленты с научной информацией. Теоретические работы по биологии. Люди годами работали над абстрактными темами! У них на это времени хватало! Они были свободными! Пока роботы занимались экономическими вопросами, они могли…

– Во время войны, – вдруг задумчиво проговорил робот, – Моралисты поставили радары – по одному на каждые несколько сотен квадратных миль. Они работают, эти радары?

– Я не знаю. Сомневаюсь. Только то, что находится непосредственно на территории Компании, работает. Остальное вряд ли.

Робот глубоко задумался. Он заменил разбитый глаз новым, и теперь оба глаза посверкивали – андроид обрабатывал информацию.

– Сегодня вечером мы подумаем, что можно сделать с твоей Компанией. Я тебе сообщу мое решение. А пока никому ни о чем не говори. Понял? На данный момент меня больше беспокоит состояние дорог.

– Дороги считай что не существуют.

Эпплквиста так и распирало от радости.

– Я уверен – большая часть служащих Компании Отдохновенцы в душе. Ну, возможно, в руководстве сидят Моралисты. Среди Контролеров пара найдется. Но все простые рабочие и их близкие…

– Хорошо, – перебил его робот. – Мы обсудим это позже.

И он огляделся.

– Займусь-ка этим оборудованием. Оно повреждено, но часть техники еще в рабочем состоянии. Во всяком случае, пока.

Эпплквист сумел разминуться с Дженкинсом и быстро проскользнул через офисный уровень к своему рабочему месту. Мысли в мозгу так и кипели. Все вокруг казалось странно зыбким и обманчивым. Спорящие контролеры. Гудящие, щелкающие машины. Клерки и чиновники низшего класса бегают туда-сюда с письмами и протоколами. Эпплквист схватил письма и принялся бездумно распихивать их по ячейкам.

– Ты наружу ходил, – кисло заметил директор Лоуз. – Небось с девкой спутался? Смотри мне, женишься на бабе не из Компании – потеряешь рейтинг. Он у тебя и так невысокий, чтоб ты знал.

Эпплквист решительно отодвинул в сторону кучу писем.

– Директор, мне нужно с вами поговорить.

Директор Лоуз отрицательно покачал головой:

– Ты поосторожнее с расспросами. Я-то знаю инструкции относительно персонала четвертого класса. Давай, заканчивай с вопросами. На работе сосредоточься. А теоретические проблемы оставь таким, как мы.

– Директор, – решился Эпплквист, – а на какой стороне была наша Компания? Моралистов или Отдохновенцев?

Лоуз, похоже, не понял вопроса.

– В смысле? Что ты имеешь в виду? – И растерянно потряс головой. – Я и слов-то таких не знаю.

– Во время войны. На чьей стороне мы были?

– Боже правый, – удивился Лоуз. – конечно, на стороне людей!

И тут же грубое лицо приняло странное выражение – словно бы на него тяжелый занавес опустили:

– И что ты хочешь этим сказать – моралисты? Ты о чем вообще?

Эпплквиста прошиб пот. Он едва сумел выдавить из себя:

– Директор, все совсем не так было. Война была между двумя человеческими партиями. Моралисты уничтожали роботов, потому что не одобряли праздности…

– Война была между людьми и роботами, – жестко сказал Лоуз. – И мы победили. Уничтожили роботов.

– Но они же работали на нас!

– Да, так и было задумано. Что они будут работать. Но роботы восстали. У них была целая философия. Что андроиды – высшие существа. А нас они за скотов держали.

Эпплквиста затрясло.

– Но он сказал мне…

– Они нас убивали – беспощадно. Миллионы людей погибли, но потом мы их одолели. А они убивали, лгали, прятались, крали – все что угодно делали, лишь бы выжить. Либо они нас, либо мы их – вот как оно было на самом деле. – И Лоуз ухватил Эпплквиста за воротник: – Ты, чертов придурок! Что ты натворил, отвечай?! Что ты наделал?!

Солнце садилось, когда бронированный вездеход с ревом подъехал к оврагу. Из машины выскочили спецназовцы и помчались вниз по склонам, держа С-винтовки наготове. Лоуз тоже быстро выбрался наружу, Эпплквист вылез следом.

– Это здесь? – резко спросил директор.

– Да, – поник плечами Эпплквист. – Но он ушел.

– Естественно, он ушел! Он же себя починил! Что ему тут было делать…

И Лоуз сделал знак своим людям:

– Тут искать больше нечего. Заложите тактическую атомную бомбу и валим отсюда. Возможно, его сумеют заметить с воздуха. Плюс распылим радиоактивный газ на местности.

Эпплквист на негнущихся ногах подошел к краю оврага. Внизу, в сгущающейся темноте, все так же колыхалась трава и лежал мусор. А робота, конечно, уже и след простыл. А там, где он лежал, валялись обрезки проволоки и брошенные части тела. Старый блок питания виднелся там же, куда Эпплквист его закинул. А вон пара инструментов. И все.

– Давайте поживее, – приказал Лоуз своим людям. – Пора убираться отсюда. У нас дел полно. Объявите общую тревогу.

Спецназовцы принялись выбираться из оврага. Эпплквист пошел было за ними к вездеходу, но Лоуз быстро сказал:

– Нет. Ты с нами не идешь.

Эпплквист увидел их лица – из-под них пузырился страх. Панический ужас и ненависть. Он повернулся и побежал, но они накинулись на него всей толпой. Били молча, с мрачной решимостью. А когда закончили, отбросили в сторону еще живое тело и забрались в вездеход. С грохотом захлопнули двери, завели мотор. С ревом машина поехала по тропе – обратно к дороге. Через несколько мгновений она растворилась в темноте и все стихло.

Он остался один, рядом с полузакопанной бомбой, среди густеющих теней. И с огромной пустой чернотой, заливающей окружающий мир.