Онлайн чтение книги Первое правило волшебника Wizard's First Rule
Глава 13

Ричард сидел вдали от костра, прислонившись к холодной скале. Зябко кутаясь в плащ, он смотрел в сторону границы. Слабый ветер доносил ледяное дыхание гор. Чейз доверил первую стражу Искателю, вторую – Зедду, а себе взял последнюю. Кэлен попробовала было высказать недовольство по поводу такого распределения обязанностей, но все ее протесты оказались тщетными. В результате пришлось покориться железной воле Чейза.

Лунный свет озарял безжизненную долину, простиравшуюся почти до самой границы. Везде, сколько хватал глаз, тянулась бесконечная череда пологих холмов, поросших местами чахлыми деревцами. Неподалеку журчал ручей. Красивое место, учитывая, как близко отсюда до приграничных лесов. Конечно, сами леса тоже, должно быть, были прекрасны, пока Даркен Рал не ввел в игру шкатулки Одена и граница не начала рушиться. Чейз сказал, что, по его расчетам, гончие сердца не смогут забраться так далеко, но даже если он ошибся, Ричард не позволит им подкрасться незаметно. Он провел пальцами по рукояти меча, нащупав слово Истина. Рассеянно поглаживая выступающие буквы, он мысленно пообещал, что на сей раз не позволит тварям застать себя врасплох. Ричард был рад, что ему досталась первая стража. Хоть он порядком устал, сна не было ни в одном глазу. И все же он зевнул.

Из темноты над неровным ковром леса выступали мрачные горы границы. Они напоминали черный хребет неведомого чудовища, слишком большого, чтобы укрыться за деревьями. Ричард попытался представить себе, как выглядят твари, безмолвно взирающие на него из этой ненасытной утробы. Чейз говорил, что дальше к югу горы станут ниже и около Южного Пристанища исчезнут совсем.

Внезапно из темноты вынырнула Кэлен, с головы до пят укутанная тяжелым плащом. Подойдя поближе, она примостилась возле Ричарда и прижалась к нему, пытаясь согреться. Кэлен молчала. Разметавшиеся шелковистые пряди щекотали Ричарду щеку, рукоять охотничьего ножа колола бок, но он ничего не говорил, опасаясь, что при первых же словах девушка отодвинется. Больше всего на свете Ричарду хотелось, чтобы она никогда не отходила от него.

– Что остальные? Спят? – спросил он наконец, не поворачивая головы. Кэлен кивнула. – А откуда ты знаешь? Зедд спит с открытыми глазами. – На лице его заиграла лукавая улыбка.

Девушка улыбнулась в ответ:

– Так спят все волшебники.

– Правда? Я думал, только Зедд.

Ричард вновь принялся усердно осматривать окрестности, но, почувствовав на себе пристальный взгляд Кэлен, обернулся. Глаза их встретились.

– А тебе не хочется спать? – еле слышно прошептал Ричард. Кэлен была так близко!

Она пожала плечами. Легкий ветерок играл ее локонами. Протянув руку, Кэлен откинула с лица непослушные каштановые пряди.

– Я пришла попросить прощения.

Ричарду очень хотелось, чтобы она положила руку ему на плечо, но Кэлен не сделала этого.

– Прощения? За что?

– Я сказала, что ты не должен был бы за мной возвращаться. Не думай, будто я не ценю твоей дружбы. Ценю. Просто на тебя возложена задача, перед важностью которой жизнь одного человека ничего не значит.

Он знал, что за словами Кэлен стоит нечто большее. Ричард неотрывно смотрел в ее зеленые глаза и чувствовал на лице тепло ее дыхания.

– Кэлен, у тебя кто-нибудь есть? – Он боялся стрелы, пущенной прямо в сердце, но не спросить не мог. – Тебя ждет дома близкий человек, который любит тебя?

Он долго не сводил с нее напряженного взгляда. Девушка не отвернулась, но глаза ее наполнились слезами. Ричард отдал бы все, даже жизнь, за право прижать ее к груди и поцеловать. Кэлен протянула руку и легонько провела пальцами по его лицу.

– Это не так просто, Ричард, – откашлявшись, сказала она.

– Почему? Либо да, либо нет.

– У меня есть определенные обязательства.

На мгновение ему показалось, будто Кэлен хочет что-то рассказать, поведать ему свою тайну.

Озаренная загадочным лунным сиянием, она казалась сейчас еще прекраснее. Но красота ее была не только внешней. В Кэлен пленяло все: и ум, и находчивость, и отвага, и та особая улыбка, которую она дарила только Ричарду. За одну эту улыбку он, не задумываясь, сразился бы даже с драконом, попадись тот на его пути. Ричард знал, что никогда не посмотрит ни на одну женщину.

Ему нужна только Кэлен, и никто не сможет заменить ее.

Ричарду отчаянно захотелось прижать девушку к себе и ощутить вкус ее мягких губ. Но в тот же миг у него возникло странное предчувствие, подобное тому, что предупредило его о ловушке на мосту. Это стойкое ощущение опасности пересилило желание поцеловать Кэлен. Интуиция подсказывала: один такой поцелуй таит в себе угрозу большую, чем дюжина разрушенных мостов. Ричард вспомнил, как при одном прикосновении Кэлен к его ладони, сжимавшей рукоять обнаженного меча, потекла в его жилы яростная мощь магии. Что касается моста, то тут его опасения вполне подтвердились. Ричард предпочел довериться внутреннему голосу и не рискнул обнять Кэлен.

Она опустила глаза.

– Чейз говорит, что следующие два дня будут сплошным кошмаром. Наверное, лучше мне попытаться уснуть.

Ричард знал: что бы с ней сейчас ни происходило, он не в состоянии помочь. Он не вправе навязываться. Кэлен должна справиться с этим сама.

– У тебя есть обязательства и передо мной, – сказал он.

Девушка недоуменно посмотрела на него, вопросительно подняв бровь. Ричард улыбнулся.

– Ты обещала быть моим проводником. Я не собираюсь забывать об этом.

Кэлен улыбнулась и молча кивнула в ответ. На глаза ее навернулись слезы. Она поцеловала кончик своего пальца, прижала его Ричарду к щеке и растворилась в ночи.

Ричард сидел в темноте, пытаясь избавиться от кома, стоявшего в горле. Кэлен давно ушла, но он все еще чувствовал на щеке прикосновение ее пальца.

Ночь была так тиха, что Ричарду казалось, будто во всем огромном мире не спит только он. Высоко над головой, подобно застывшей в полете магической пыли, мерцали звезды. Луна молчаливо взирала на него. Волчий вой, и тот не долетал до вершины холма. Чувство одиночества захлестнуло Ричарда, грозя сломить его волю.

Он поймал себя на том, что мечтает о появлении врага, который отвлек бы его от тягостных размышлений. Чтобы хоть чем-то заняться, Ричард достал меч и принялся начищать блестящий клинок краешком плаща. Он должен использовать Меч Истины, как сочтет нужным. Так сказал Зедд. Люди Рала охотятся за Кэлен. Ну что ж, сперва им придется познакомиться с волшебным клинком.

Ричард подумал о кводе, о Даркене Рале, и его охватил гнев. Он желал, чтобы преследователи оказались перед ним немедленно, дабы положить этому конец. Искатель жаждал битвы. Он весь подобрался. Сердце бешено колотилось в его груди.

Внезапно Ричард осознал, что его гнев порожден магией меча. Меч Истины освободился от ножен, и одна только мысль о том, что над Кэлен нависла угроза, пробудила дремавшую ярость клинка. Ричард застыл, пораженный догадкой. Как же это просочилось в него? Так незаметно, так тихо, так соблазнительно. «Восприятие», – как сказал волшебник. Что же прочла магия в его сердце?

Ричард убрал меч в ножны и подавил гнев, ощущая, как при виде темной долины им вновь овладевает уныние. Он встал, прошелся, чтобы размять ноги, и снова, безутешный, опустился возле скалы.

За час до конца первой стражи он услышал знакомые тихие шаги. Зедд собственной персоной. Без плаща, в одном старом балахоне. По куску сыра в обеих руках.

– Зачем ты поднялся? Твоя стража еще не скоро.

– Я думал, ты обрадуешься старому другу. Держи, это тебе. – Волшебник протянул Ричарду ломтик сыра.

– Спасибо, не надо. Это я про сыр. Другу я буду рад.

Зедд пристроился возле Ричарда. Прижав к груди костлявые колени, он натянул на них балахон, соорудив некое подобие палатки.

– В чем дело?

Ричард пожал плечами:

– Мне кажется, в Кэлен.

Зедд ничего не ответил, и Ричард отвел глаза.

– Я засыпаю и просыпаюсь с мыслью о ней. Такого со мной никогда не случалось. Знаешь, Зедд, я еще ни разу не чувствовал себя таким одиноким.

– Понимаю. – Зедд отложил сыр в сторону.

– Я знаю, что нравлюсь ей, но мне кажется, будто она держит меня на расстоянии. Когда сегодня вечером мы сидели у костра, я сказал, что, окажись она на месте Чейза, я бы непременно вернулся. Потом она пришла сюда и сказала, что не хочет, чтобы я возвращался за ней, но она имела в виду другое. Она вообще не хочет, чтобы я о ней думал.

– Чудесная девушка, – пробормотал Зедд.

– Что?

– Я сказал, что она чудесная девушка. Все мы ее любим, но, поверь, Ричард, у Кэлен есть и другие заботы. Другие обязанности.

– И что это за другие заботы? – нахмурившись, спросил Ричард.

Зедд слегка откинулся назад.

– Не мне тебе об этом рассказывать. Пусть она поговорит с тобой сама. Мне казалось, ты уже знаешь. – Старик положил руки ему на плечи. – Если тебе станет от этого легче, то знай: она молчит лишь потому, что ты нравишься ей больше, чем следует. Она боится потерять твою дружбу.

– Ты посвящен в ее тайну. И Чейз тоже, я по глазам вижу. Все знают, кроме меня. Сегодня ночью она попыталась мне сказать, но не смогла. Напрасно она боится меня потерять. Такого просто не может случиться.

– Ричард, Кэлен – замечательный человек, но она не для тебя. Она не для тебя.

– Почему?

Зедд принялся сосредоточенно стряхивать с рукава пылинки, избегая смотреть ему в глаза.

– Я пообещал ничего не говорить тебе до тех пор, пока она сама не сочтет нужным это сделать. Придется тебе поверить мне на слово. Она не может стать тем, кем ты хочешь. Найди другую девушку. Земля кишит ими. Да что там, половина людей – девушки. По-моему, у тебя богатый выбор, так выбери другую.

Ричард обхватил руками колени и отвернулся.

– Хорошо.

Зедд удивленно поднял глаза, улыбнулся и потрепал его по спине.

– Хорошо. Но при одном условии, – добавил Ричард, изучая взглядом приграничные леса. – Ты должен ответить на один вопрос. Только честно. Как самому себе. Если скажешь «да», я сделаю то, о чем ты просишь.

– Один? Один вопрос? – осторожно уточнил Зедд, прижав к тонким губам костлявый палец.

– Один вопрос.

– Ладно. Один вопрос, – согласился Зедд после минутного колебания.

Ричард повернулся к старику. Глаза его полыхнули гневом.

– Если б кто-нибудь сказал тебе перед свадьбой… Нет, не так, пусть тебе даже легче будет ответить «да»… Если бы тот, кому ты доверяешь, старый друг, которого ты любишь, как отца… Так вот, если бы он пришел к тебе и сказал: «Выбери другую», – ты бы его послушался?

Зедд отвел глаза и глубоко вздохнул.

– Проклятие! Будь уверен, теперь-то я запомню, что не следует позволять Искателю задавать вопросы. – Он поднял сыр и откусил кусочек.

– Я тоже так думаю.

Зедд швырнул сыр в темноту.

– Пойми, Ричард, это ничего не меняет! Между вами ничего не будет! Я это говорю не для того, чтобы обидеть тебя. Я люблю тебя, как сына. Если бы я мог изменить мир, я бы сделал это для тебя! Мне очень хотелось бы, чтобы все было по-другому, но это невозможно. Между вами ничего не выйдет. Кэлен это знает, и если ты будешь упорствовать, то ничего не добьешься и только причинишь ей боль. Я знаю, ты этого не хочешь.

– Ты сказал, – в голосе Ричарда звучала спокойная уверенность, – ты сказал, что я Искатель. Я найду способ изменить мир.

– Хотелось бы мне, мой мальчик, чтоб это было возможно, но ты ошибаешься. – Зедд печально покачал головой.

– Но что же мне делать? – в отчаянии спросил Ричард.

Старый друг обнял его слабыми руками и прижал к себе.

Ричард почувствовал озноб.

– Просто оставайся ее другом. Это именно то, в чем она нуждается. Ничем другим ты стать не сможешь.

Ричард молча кивнул в объятиях Зедда. Через несколько минут он отодвинулся и бросил на волшебника подозрительный взгляд.

– А зачем ты пришел?

– Посидеть с другом.

Ричард покачал головой:

– Ты пришел как волшебник, чтобы дать Искателю совет. Так говори, с чем пожаловал.

– Ладно. Я действительно пришел как волшебник, чтобы указать Искателю на серьезную ошибку, которую тот чуть было не совершил.

Ричард убрал руки с костлявых плеч старика, но продолжал смотреть ему в глаза.

– Я знаю. Искатель не должен подвергать себя риску, ибо так он подвергает риску всех.

– И все же ты это сделал, – не отступал Зедд.

– Назвав меня Искателем, ты принял не только то хорошее, что есть во мне, но и дурное тоже. Я еще не успел привыкнуть к ответственности. Когда видишь, что друг попал в беду, трудно удержаться и не броситься ему на выручку. Я знаю, что не смогу больше позволить себе подобную роскошь. Считай, что выговор сделан.

– Ну что ж, эта часть прошла удачно. – Зедд улыбнулся. Минуту он сидел неподвижно, затем лицо его стало суровым. – Но, Ричард, проблема гораздо сложнее, чем кажется. Ты должен понять, что как Искатель можешь обречь на смерть невинных людей. Чтобы остановить Даркена Рала, тебе придется отвернуться от тех, кого можно было бы спасти. Воин всегда помнит в пылу битвы о том, что если он нагнется к поверженному товарищу, то может получить нож в спину. Чтобы победить, он обязан продолжать бой, не обращая внимания на мольбы о помощи. Ты должен научиться этому, чтобы победить. Иного способа не существует. Ты должен выжечь это в себе Каленым железом. Ты вступил в смертельную схватку. На карту поставлены судьбы мира. Многие будут звать тебя на помощь. Не только воины, но и мирные жители. Даркен Рал не раздумывая убьет любого, чтобы достичь желанной победы. Те, кто сражается на его стороне, готовы на все. И ты тоже должен быть готов ко всему. Нравится тебе это или нет, но правила устанавливает нападающий. И ты должен играть по ним, или тебе придется по ним же умереть.

– Но откуда у Рала сторонники? Как же кто-то может поддерживать его? Даркен Рал хочет унизить всех и каждого. Сделаться властелином мира. Как они могут за него сражаться?

Волшебник прислонился к скале и окинул окрестные холмы таким взглядом, будто ему открывалось нечто, сокрытое от непосвященных. Голос старика наполнился горечью.

– Это потому, Ричард, что многие люди нуждаются в том, чтобы кто-то их возглавил. Ослепленные жадностью и эгоизмом, они в каждом ищут соперника. Они мечтают о предводителе, который срубит высокие деревья, чтобы солнце дошло и до них. Они уверены, что ни одно дерево не должно быть выше куста, чтобы всем доставалось света поровну. Они скорее согласятся следовать за огнем, пожирающим все на своем пути, нежели зажгут свечу сами.

Некоторые думают, что, когда Даркен Рал одержит победу, он вознаградит их сполна. Ожидая будущих благ, они становятся безжалостными в настоящем. Иные просто слепы и сражаются за ложь, которая льется им в уши. А потом в свете путеводного огня различают сковавшие их цепи, но не могут уже ничего изменить. – Зедд провел рукой по балахону и вздохнул. – Ричард, войны существовали всегда. Любая война – кровопролитное сражение двух врагов. И до сих пор ни одно войско не вступало на поле битвы, полагая, что Создатель на стороне противника.

– Не понимаю, – покачал головой Ричард.

– Я ни секунды не сомневаюсь в том, что последователи Рала считают нас кровожадными чудовищами, способными на все. Им будут бесконечно твердить о жестокости и беспощадности врага. Я уверен, что никто из них не знает о Даркене Рале больше, чем он сам рассказал. – Волшебник нахмурился. Глаза его метали молнии. – Это противоречит здравому смыслу, но не становится менее угрожающим и смертоносным. Приспешники Рала мечтают сокрушить нас, и ни о чем другом им думать не надо. Но тебе, чтобы победить противника, который сильнее, придется поработать головой.

Ричард провел ладонью по волосам.

– Это загоняет меня в угол. Я могу позволить убивать ни в чем не повинных людей, но не могу убить Даркена Рала.

– Ты не прав. Я никогда не говорил, что ты не сможешь убить Рала. – Зедд окинул его многозначительным взглядом. – Я сказал лишь, что меч тебе в этом не помощник.

Ричард пристально вглядывался в лицо старого друга, освещенное тусклым мерцанием луны. Искра мысли озарила кромешную мглу, царившую у него в душе.

– Зедд, – тихо спросил он, – неужели без этого никак не обойтись? Неужели придется обречь на смерть ни в чем не повинных людей?

Лицо волшебника стало хмурым и печальным.

– Так было в последней войне. Это происходит и сейчас, пока мы с тобой разговариваем. Кэлен рассказывала, что Рал, желая узнать мое имя, убивает людей. Никто, ни один человек в мире не помнит, как меня зовут, но он не оставляет попыток. Я мог бы сдаться и тем прекратить убийства, но тогда я не смог бы противостоять Ралу, и в результате погибло бы еще больше народу. Это чудовищный выбор: обречь на мучительную смерть нескольких или стать причиной гибели многих.

– Прости, друг! – Ричард плотнее закутался в плащ: его била дрожь. Он посмотрел на застывшую долину и перевел взгляд на Зедда. – Я познакомился с Ша, мерцающей в ночи, за несколько минут до того, как она погибла. Ша пожертвовала собственной жизнью ради того, чтобы Кэлен смогла попасть в Вестландию, чтобы смогли выжить другие. Кэлен тоже несет бремя ответственности за тех, кому позволила умереть.

– Да, – негромко сказал Зедд. – Сердце разрывается, когда подумаешь, что ей пришлось повидать. И что скорее всего придется повидать тебе.

– По сравнению с этим все, что между нами происходит, кажется таким незначительным.

– Но от этого боль не становится меньше. – В глазах Зедда читались нежность и сострадание.

Ричард опять окинул взглядом долину.

– Зедд, еще вопрос. По дороге к тебе я предложил Кэлен яблоко.

Зедд издал удивленный смешок.

– Ты предложил красный фрукт гостю из Срединных Земель? Но это символ смертельной угрозы. В Срединных Землях все красные фрукты ядовиты.

– Да. Теперь я это знаю, но тогда-то не знал.

– И что же она сказала? – Зедд подался вперед и поднял бровь.

Ричард отвел глаза.

– Она не сказала. Она сделала. Вцепилась мне в горло. На мгновение мне показалось, что она хочет убить меня. Не знаю, как она собиралась это сделать, но уверен, что она была готова меня убить. К счастью, она колебалась достаточно долго, чтобы я успел все объяснить. А ведь к тому времени она уже стала моим другом и несколько раз спасала мне жизнь. Но в тот момент она была готова меня убить. – Ричард помолчал. – Это то, о чем ты говорил, да?

Зедд глубоко вздохнул и кивнул.

– Да, Ричард. Если бы ты заподозрил, что я предатель, не знал, а всего лишь заподозрил… И если бы ты знал, что, окажись это правдой, наше дело будет проиграно, смог бы ты убить меня? Если бы у тебя не было ни времени, ни возможности узнать правду? Одно только подозрение? Смог бы ты убить меня на месте? Смог бы подойти ко мне, старому другу, и нанести смертельный удар? Хватило бы у тебя духу сделать это? – Взгляд Зедда обжигал.

Ричард был ошеломлен.

– Я… не знаю.

– Ну, тогда ты должен поскорее это выяснить, иначе не имеет смысла сражаться с Ралом. У тебя не хватит решимости для борьбы и победы. Может быть, однажды судьба поставит тебя перед выбором. Ты должен будешь сам принять решение: жизнь или смерть. Кэлен знает, как она поступит, ибо ей хорошо известно, что грозит миру в случае поражения. У нее есть решимость.

– И все же она колебалась. Из того, что ты сказал, следует, что она допустила ошибку. Я мог взять верх. Она должна была сразу убить меня, еще до того, как у меня появился шанс. – Ричард нахмурился. – И она ошиблась бы.

– Не обольщайся, Ричард. – Зедд медленно покачал головой. – Кэлен касалась тебя рукой. Что бы ты ни сделал, это было бы слишком медленно. Ей стоило только подумать. Она была хозяйкой положения и потому могла позволить тебе объясниться. Она не допустила ошибки.

Пораженный Ричард все же не спешил сдаваться.

– Но ведь ты бы не смог, просто не смог бы предать нас всех, точно так же, как я никогда бы не смог причинить ей зла. Я не улавливаю сути.

– Суть в том, что, хоть ты и знаешь, что я не способен на предательство, если я все же это сделаю, ты должен быть готов к действию. Если это окажется неизбежным, у тебя должно хватить сил убить меня. Суть в том, что Кэлен, хотя и знала, что ты ее друг и не можешь причинить ей зла, как только ей показалось, что ты угрожаешь, оказалась готова к действию. И если бы ты сразу же не развеял ее подозрения, не заставил ее поверить тебе, будь уверен, она бы тебя убила.

Какое-то время Ричард молча глядел на старого друга.

– Зедд, а если бы все было наоборот, если бы ты считал, что я угрожаю нашему делу, ты… ты смог бы?

Волшебник нахмурился, откинулся назад и бесстрастно ответил:

– В мгновение ока.

Ответ испугал Ричарда, но он понял, что хотел сказать друг, хотя предпочел бы услышать это несколько по-иному. Все, кроме безоглядной преданности делу, ведет к поражению. Если они допустят ошибку, Рал будет безжалостен. Они погибнут. Все просто.

– Ну как, не пропала охота быть Искателем? – спросил Зедд.

– Нет! – Ричард смотрел в пустоту.

– Страшно?

– Пробирает аж до костей.

– Отлично. – Зедд потрепал его по колену. – Мне тоже. Хуже было бы, если б ты не испугался.

Ричард смерил волшебника ледяным взглядом.

– Я и Даркена Рала заставлю трястись от страха.

Зедд улыбнулся и кивнул:

– Из тебя выйдет хороший Искатель, мой мальчик. Уж ты мне поверь.

Ричард содрогнулся, представив, что Кэлен убивает его только за то, что он предложил ей яблоко. Он нахмурился.

– Зедд, а почему в Срединных Землях все красные фрукты смертельно ядовиты? Это же противоестественно.

Волшебник печально покачал головой.

– Потому, Ричард, что красные фрукты любят дети.

– Не понял. – Ричард нахмурился еще сильнее.

Зедд, опустив голову, принялся чертить на песке полосы.

– Это случилось осенью, в такое же время года, как сейчас. Во время последней войны. Созревал урожай. Я отыскал сложное заклинание. Его составили великие чародеи древности. Ядовитое заклинание. На один цвет. Произнести его можно было только один раз. Я не знал, как оно действует, но был уверен в том, что оно опасно. – Зедд тяжело вздохнул и положил руки на колени. – И вот оно попало в руки Паниза Рала, и тот разобрался с ним. Паниз Рал знал, что дети любят фрукты, и хотел нанести нам удар в самое сердце. Он воспользовался заклинанием, чтобы отравить красные фрукты. Это напоминает яд змеиной лозы. Он действует медленно, не сразу. Нам потребовалось время на то, чтобы понять, что же вызывает лихорадку, а потом и смерть. Паниз Рал специально выбрал то, что наверняка будут есть не только взрослые, но и дети. – Зедд говорил еле слышно. Старый волшебник устремил невидящий взор в ночную тьму. – Много народу погибло. Много детей.

– Если нашел его ты, то как же оно попало к Ралу? – Ричард почувствовал озноб.

Зедд окинул его взглядом, способным заморозить летний день.

– У меня был ученик. Молодой человек, которого я воспитал. Однажды я застал его за неподобающим занятием. Я знал, что тут что-то не так, но любил его и, несмотря на свои подозрения, не спешил действовать. Я решил поразмыслить над этим ночью. Наутро он исчез вместе с заклинанием, которое я нашел. Он оказался шпионом Паниза Рала. Если бы я поступил как должно, если бы сразу убил его, все эти люди, все эти дети остались бы живы.

Ричард почувствовал комок в горле.

– Зедд, но ведь ты не мог знать…

Он подумал, что старик сейчас взорвется, начнет кричать и ругаться, но тот лишь пожал плечами.

– Учись на моей ошибке, Ричард. Если она пойдет тебе впрок, значит, все эти жизни не пропали даром. Может, моя история послужит уроком, который поможет спасти всех от владычества Даркена Рала.

Ричард потер руки, пытаясь хоть немного согреться.

– А почему в Вестландии красные фрукты безопасны?

– Всякое заклинание имеет предел. Это было ограничено расстоянием, на которое оно распространяется от того места, где произнесено. Оно дошло как раз до границы между Срединными Землями и Вестландией. Границу нельзя было провести там, где действовало отравляющее заклинание, иначе в Вестландии осталось бы волшебство.

Ричард сидел, погруженный в молчание, и размышлял.

– А есть способ избавиться от этого? – спросил он наконец. – Сделать так, чтобы красные фрукты перестали быть опасными?

Зедд улыбнулся. Ричарду это показалось странным, но он был рад видеть улыбку старика.

– Рассуждаешь, как волшебник, мой мальчик. Думаешь, как снять заклинание. – Зедд снова нахмурился, всматриваясь во тьму. – Конечно, должен быть способ снять заклятие. Я мог бы заняться этим и выяснить, что тут можно сделать. Если нам удастся победить Даркена Рала, я непременно попробую это осуществить.

– Отлично. – Ричард зябко запахнул полы плаща. – Каждый должен есть яблоки, когда захочет. Особенно дети. – Он взглянул на старика. – Зедд, я запомню урок, обещаю. Я не подведу тебя, не забуду о тех погибших.

Зедд улыбнулся и отечески потрепал Ричарда по плечу.

Друзья молча сидели, наслаждаясь ночной тишиной и спокойствием взаимопонимания. Они размышляли о том, что им не дано было знать: что их ждет впереди.

Ричард думал о том, что им предстоит сделать, о Панизе Рале и о Даркене Рале. Он думал о том, каким все кажется безнадежным. «Думай о решении, – сказал он себе, – не о задаче. Ты – Искатель».

– Ты должен кое-что сделать, волшебник. По-моему, сейчас нам самое время исчезнуть. Даркен Рал достаточно долго следил за нами. Ты можешь сделать что-нибудь с этим облаком?

– Знаешь, я думаю, ты прав. Хотел бы я знать, как его удалось прицепить к тебе, но не могу это выяснить. Так что придется придумать что-нибудь другое. – Он задумчиво погладил пальцами острый подбородок. – Ты не заметил, с тех пор как облако следует за тобой, шел дождь или хотя бы было пасмурно?

Ричард задумался, припоминая каждый день. Когда убили отца, стоял туман. Казалось, это было так давно.

– Ночью, перед тем как я нашел змеиную лозу, в Охотничьем лесу прошел дождь, но после этого все время держалась ясная погода. Я не помню, чтобы со дня смерти отца хоть раз было пасмурно. По крайней мере ничего, кроме пары высоких жидких облачков. А что?

– Ну, думаю, у нас есть возможность обмануть твое облако, даже если не удастся от него отцепиться. Если небо все время было ясным, значит, тут не обошлось без Даркена Рала. Он разогнал все облака, чтобы без труда найти это. Просто, но эффективно.

– А как ему удалось разогнать облака?

– Он наложил на это облако заклинание, отпугивающее все остальные, а потом прицепил облако к тебе.

– Тогда почему бы тебе не наложить на него заклинание посильнее, чтобы оно собирало другие облака? Пока Рал сообразит, в чем дело, его облако затеряется среди других, и он не сможет отыскать его и развеять твое заклинание. А если Рал прибегнет к очень сильной магии, пытаясь разогнать облака и найти это, то, не зная, что ты сделал, он только отгонит свое облако, и тогда связь между нами порвется окончательно.

Зедд удивленно уставился на него и заморгал.

– Проклятие! Ричард, ты абсолютно прав! Мой мальчик, мне кажется, из тебя выйдет превосходный волшебник.

– Нет, спасибо. Хватит с меня одной невыполнимой обязанности.

Зедд откинулся назад, наморщил лоб, но ничего не сказал. Он сунул руку в карман, извлек оттуда камешек и бросил его на траву перед Ричардом. Затем поднялся и начал проделывать над камешком пассы руками. Внезапно камешек превратился в огромную глыбу.

– Зедд! Да это же твой Облачный камень!

– Так и есть, мой мальчик, это камень чародеев. Давным-давно мне передал его отец.

Пальцы волшебника двигались все быстрее и быстрее, пока не вспыхнул свет и не завертелись в бешеном вихре цветные всполохи. Зедд продолжал делать пассы, соединяя и перемешивая разноцветные струи. Все происходило в полной тишине. Воздух наполнился запахом весеннего дождя. Наконец волшебник остановился, удовлетворенный.

– Поднимись на камень, мой мальчик.

Ричард неуверенно ступил на камень, в луч света. Свет подрагивал и приятно грел кожу. Казалось, будто он лежит на песке, под ласковым летним солнышком, только что выбравшись из прохладного озера. Он наслаждался ощущением тепла и безопасности, полностью отдавшись во власть света. Руки его сами собой поднялись, простираясь в стороны, голова откинулась назад. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Это было чудесно. Ричарду казалось, что он плывет в потоках света. Его переполняла радость. Он ощутил жизнеутверждающую, неразрывную связь со всем, что есть в мире. Он был одновременно деревьями, травой, жуками, птицами, всеми живыми существами, водой и даже воздухом. Он чувствовал себя не отдельной личностью, а частью единого целого. По-новому проявились взаимосвязи вещей. Он был и бессилен, и могуществен одновременно. Он смотрел на мир глазами всех существ, окружавших его. Это было так захватывающе, так потрясающе! Он слился с птицей, парящей в поднебесье, смотрел на мир ее глазами. Голодный и утомленный, охотился вместе с ней за мышью и видел внизу костер и спящих вокруг людей.