Глава 3. Семейный совет

Онлайн чтение книги Загадка Либастьяна, или Поиски богов
Глава 3. Семейный совет

– Так, значит, в каком-то смысле старинные пророчества сбылись?

– Конечно! Почему бы им не сбыться? Ты, надеюсь, не утратил веры в пророчества оттого, что сам помогал их осуществлять?

Д. Р. Р. Толкиен. Хоббит, или Туда и обратно

– А как по-твоему, что вообще затевается?

– Что-то жуткое в вагнеровском духе, – сказала я, – с морем крови, громами и гибелью для нас всех.

– А, как всегда, – отвечал Люк.

– Именно, – отозвалась я.

Р. Желязны. Кстати о шнурке

– Папа, а ты меня любишь?

– Любовь, ненависть – какая разница? Мы же родственники.

Сериал «Счастливы вместе»

Удобно расположившись в кресле, сбереженном для нее Джеем, Элия дождалась относительной тишины и сказала:

– Братья, спасибо, что явились. Начинаем совет.

– Мы не будем ждать отца? – счел нужным уточнить Кэлер – верный приверженец семейного единства.

– Нет, я не приглашала папу, – спокойно ответила принцесса, и гул голосов разом смолк, все братья ожидали объяснений. Как ни подсмеивались они над королем, но невольное уважение и доверие к его уму и опыту жило в сердцах богов. – Не приглашала по той же причине, по которой сочла необходимым провести совет на Олонезе, а не созывать вас в Лоуленд. Отец, как Хранитель Узла и король, так же как наш Мир Узла, находятся под излишне пристальным наблюдением самых разных сущностей и созданий, в том числе Сил. Тема разговора такова, что я не считаю желательным ее широкое оглашение.

Обожавшие тайны и секреты родственники еще более притихли, почти все, даже отличающийся отменным аппетитом Кэлер, перестали жевать и пить, ожидая продолжения интригующей речи сестры.

– То, о чем я буду рассказывать, частично известно кое-кому из вас, я имею в виду присутствовавших этим летом в Лоуленде во время визита Жиотоважского посольства. Я говорю о Джее, Энтиоре, Мелиоре и Нрэне. Уже тогда я намеревалась собрать Семейный Совет, но отложила его по убедительным причинам.

Мелиор и Энтиор позволили себе несколько таинственных полуулыбок и глубокомысленных, почти синхронных кивков, от которых тщательно уложенные в прическу волосы – светлые прямые интригана и черные локоны вампира – живописно заколыхались. Джей гордо задрал нос, переполненный ощущением своей значимости. Нрэн насторожился.

– Речь пойдет о предсказаниях явления Джокеров, иначе именуемых Триадой.

Тишина в зале обрела оттенок недоумения. Боги выгнули брови и по семейной привычке стали потирать подбородки.

– Жиотоважская жрица Ижена – юная девушка, член посольства – изрекла несколько пророчеств, – продолжила богиня. – Свидетелями этого стали члены нашей семьи. Прежде чем перейти к деталям, я позволю себе процитировать наиболее обтекаемое пророчество. Оно касается непосредственно Триады.

Явленья ждут все мирозданья Силы,

Тасуется Колода Мира,

Срок близок…

Триада снова вместе, как предрешено,

Сплетает судьбы их веретено,

Суть формируется.

И замысел Творца подходит к завершенью,

Да обретут его прямое воплощенье

Джокеры!

Элия сделала небольшую паузу и закончила четверостишьем:

Их хохот сокрушит Вселенных старых суть!

Пусть никогда не будет все, как прежде,

Но этот путь – один лишь путь к надежде

Для всех Миров, существ и Сил – единый путь!

Кэлер и Ноут, не чуждые ремеслу поэтов, поморщились, молчаливо критикуя дрянную рифму. Впрочем, боги не предъявляли особых претензий, им было известно, что провидческое зрение очень редко совпадает с талантом стихотворца. Никто не приплачивает пророкам за совмещение профессий.

– Поначалу мы не придали словам, изреченным впавшей в транс жрицей из провинциального мирка, особенного значения, – резюмировала Элия, не дожидаясь возмущенного ропота «и из-за этой фигни ты нас собрала?» – Но следом за первым последовали другие пророчества еще более любопытного характера. Если первое весьма стандартно для предсказаний о Джокерах, время от времени всплывающих в мирах и не вызывающих широкого резонанса, то другие интересны тем, что персонифицированы.

Вот теперь в глазах богов появилось настоящее любопытство. Одно дело – очередная рифмованная тягомотина о Джокерах великих и ужасных, которым предстоит потрясти миры, но каким образом потрясти, еще неизвестно, а другое – предсказания, имеющие конкретный смысл. Это может пригодиться. Это можно использовать, и ради этого стоило собираться на семейный совет. Конечно, в любом случае приятно получить от сестры вызов на рандеву, но почти любой из братьев предпочел бы общаться с красавицей-богиней тет-а-тет. Так было больше шансов привлечь ее внимание к своим достоинствам.

– У нас есть основания полагать, что пророчества касаются членов нашей семьи, – завершила принцесса. – Что свидетели и адресаты пророчеств совпадают.

Теперь по комнате пронесся нетерпеливый гул. Мужчины напружинились: летописец Элтон почти привстал, Кэлер, расслабленно развалившийся в кресле, резко подался вперед, оперся локтем на колено и подпер ладонью подбородок, Тэодер, наоборот, полностью скрылся в своем кресле, переплетя пальцы, Рик весь обратился в нюх и слух, Нрэн нервно закусил губу. Кэлберт и Лейм воспринимали происходящее как уникальное волнующее приключение, а Мелиор и Энтиор продолжали самодовольно пыжиться.

– Предлагаю вам убедиться. – Элия сделала небольшую паузу, дала родственникам возможность приготовиться и торжественно процитировала:

Твой клинок – Троим защита,

Сам ты меч в руках умелых,

И троим, что кровь связала,

Посвятишь свою ты силу,

Присягая зову сердца…

Ферзь Колоды! Меч Триады!

Не дожидаясь реакции на первое, богиня тут же продекламировала второе пророчество:

Кости брошены не тобой,

Подтасованы карты давно,

Только выложат их на стол

Лишь тогда, когда суждено.

Шулер ты по природе своей,

Будешь втянут в игру Творца.

У Триады есть Ферзь Мечей,

Роль твоя – козырного Туза.

Авантюры, веселый обман,

И любой под силу замок,

В мире нету таких дверей,

Чтобы ты отворить не смог.

– Нрэн и Джей, – опередив всех, нетерпеливо выпалил заинтригованный Рик, огласив общую догадку, логично вытекающую из столь яркого описания особенностей и талантов богов. – Адресаты очевидны!

– Я удивлен, – сердито обронил Нрэн, демонстративно скрестив руки на груди. – Неужели вы поверите в бредни полоумной девчонки, пытавшейся избежать порки за шалости и нагородившей с перепугу Творец знает что.

– Только он-то и знает, – улыбнулась богиня.

– Но я Ижену не порол, – возмутился Джей.

– Идиот, девчонка влюбилась в тебя, как течная сучка, и, пытаясь привлечь внимание, разыгрывала припадки, – остался при своем мнении неумолимый воитель. Однако то, что он умудрился заметить в поведении девушки, встреченной всего пару раз, явные признаки ее отношения к Джею, в очередной раз удивило принцессу Элию. Проницательность Нрэна не стоило недооценивать, вот только его прозорливость буксовала перед упрямством бога войны, не желавшего признавать истинности ненавистных ему гаданий.

Джей возмущенно зашипел и хотел кинуться на Нрэна, чтобы отстоять свое мнение кулаками, но Рик и Элия вцепились в брата с двух сторон, почти повисли на нем и помешали совершить самоубийство.

Рыжий продолжал сдерживать друга, цедившего сквозь зубы страшные проклятия, пока принцесса холодно и со спокойной деловитостью говорила:

– Первое пророчество было оглашено в моем присутствии, засвидетельствовать его точность могут Энтиор и Мелиор. – Боги прокомментировали слова сестры самодовольными кивками. – Я абсолютно уверена в том, что жрица Ижена впадала в пророческий транс. Все признаки: изменение интонаций, отсутствие мимических реакций, неподвижность взгляда и общая слабость после транса, а также изменение в поле силы проявлялись четко. Свидетелем второго пророчества были Джей и Бэль. Если вы не доверяете словам брата, можно попробовать расспросить сестренку. Впрочем, я сомневаюсь, что в ее памяти остался четкий отпечаток столь опасного свойства.

– Только Бэль в это вмешивать не хватало, – сердито пробурчал не сдавшийся, но смирившийся с тем, что родичи воспринимают пророчества всерьез и собираются их обсуждать, Нрэн. На сей раз ему никто не возразил. Взрослые игры, тем более игры с могущественными пророчествами, не для детей, чем меньше узнает Мирабэль, тем спокойней будет ее родственникам.

– И третье, изреченное Джею пророчество, мы, то есть я, Энтиор и Мелиор, видели и слышали, просматривая записи на нитях в шкатулке Миреахиля, сотворенной для наблюдения за посольством, – закончила Элия под синхронные кивки свидетелей. – Правда, убедившись в правоте Джея, мы перестраховались и стерли запись. Доказательств не сохранилось. Но не думаете же вы, родичи, что я мистифицирую вас, выдумав историю о пророчествах и взяв в соучастники братьев?

Вопрос был чисто риторическим, поэтому отвечать на него никто не спешил. Элия могла провоцировать родственников своей красотой, иронизировать и осыпать колкими шутками, но в масштабные розыгрыши – конек Джея и Рика – почти никогда не ввязывалась. Гораздо важнее вынесения вотума недоверия была сейчас необходимость оценить значение предсказаний и их последствия. Богиня молчала, давая братьям возможность переварить рассказ.

– А где сейчас жрица Ижена? – осведомился Элтон, прихватив со столика горсть хрустящих корзиночек с острым паштетом.

– В Жиотоваже, исправно служит Кристаллу Авитрегона Великому и Благостному. Новых пророчеств, касающихся Джокеров, девушка не делала. Наблюдение за ней ведется весьма тщательное. Агенты Лоуленда приглядывают за храмом, кроме того, Рикардо по поручению отца установил на храме защиту, – отчиталась Элия. – Но мне кажется, Ижена уже отработанный вариант. То, что было суждено, ее уста изрекли.

– Значит, отец знает о пророчествах? – уточнил Кэлер, вновь откинувшись в кресле.

– Нет, защита для храма была обещана Жиотоважу королем Лимбером как жест доброй воли, – вежливо пояснила принцесса под недоверчивое хмыканье родственников, склонных считать, что словосочетание «жест доброй воли» для его величества не более чем пустой звук, впрочем, как и для всех них. – Кроме того, это стало компенсацией за неприятный инцидент.

Джей покосился на сестру: уж не вздумала ли она рассказать всем старинную историю о краже Кристалла[6]Лоуленд принял посольство из провинциального мира Жиотоваж только потому, что некогда принц Джей, выполняя задание Источника, заодно изнасиловал жриц храма Кристалла. Опасаясь, что сведения об этом происшествии могли выплыть на свет, король решил выслушать требования посланников. Но оказалось, что они желали лишь оградить свой мир от вторжения завоевателей и просили защиты.. Но Элия заговорила о другом, малоизвестном среди родственников происшествии:

– Играя с купленной для Мирабэль шкатулкой Себара, созданной мастером для отвергнувшей его женщины, Ижена активизировала ловушку в Межуровнье, и ее душа угодила в Бездну. При тактильном контакте со жрицей туда отправилась душа еще одного члена посольства. Следуя указаниям Связиста, Джей, герцог Лиенский – приятель того самого посла, и глава посольства Высший вар Монистэль смогли спасти жертв заклинания. Но глава посольства погиб.

Теперь принцы закивали, уразумев, как им казалось, причину, по которой король Лимбер гарантировал Жиотоважу защиту: элементарное опасение скандала и немилости Сил Мира. Элия, не солгав ни единым словом, ловко обошла настоящие мотивы поступка его величества, степень вины Джея и произвела нужное ей впечатление.

– Если бы не ты, сестра, мы погибли бы все, – нехотя буркнул Джей: признаваться в том, что тебя в очередной раз спасла женщина, для самолюбивого принца было тяжеловато, но и приписывать себе заслуги богини он тоже не желал. – Кто, как не ты, тянула наши души из Бездны, когда оборвалась связь?

Принцесса только небрежно махнула рукой, показывая, что это сейчас неважно, а Элтон, закрывая вопрос, почти потребовал:

– Обязательно расскажите обо всем поподробнее. Такое приключение достойно почетного места в семейных хрониках.

– Элия, а как ты думаешь, выражения о колоде, ферзе и тузе носят чисто риторический характер? – потирая подбородок, уточнил дотошный Лейм, уже слышавший историю спасения жрицы из уст самого герцога Лиенского.

– Хороший вопрос, милый, – одобрительно кивнула принцесса. – И очень своевременный. Мы немного уклонились в сторону от основного русла беседы. Но на него лучше меня ответит Джей.

– Да уж, кого спрашивать о картах, как не его, – добродушно подтвердил Кэлер, чуть подтрунивая над братом.

Бросив на скептика Нрэна презрительный взгляд, принц с энтузиазмом заговорил, поблагодарив Элию быстрой улыбкой:

– Мне известно о существовании только одного пасьянса, в котором присутствует Ферзь. Это Пасьянс Джокеров, иначе называемый Игра Творца. Его автором был чокнутый Либастьян.

– Безумец Либастьян? – переспросил Элтон, по долгу летописца Мира Узла неплохо знавший историю своего Уровня и его пусть даже самых экзотичных и эксцентричных знаменитостей.

– Он самый. Знаменитый бог шулеров и картежников и великий мастер-рисовальщик карт, – согласился Джей, поясняя для не знакомых с именем Либастьяна. – Я когда-то изучал его записи, приобретенные по случаю на распродаже, вернее, обрывки записок, среди которых сохранилось несколько фраз об этом пасьянсе, для которого Либастьян создал собственную великолепную Колоду. Насколько я помню, она состоит из Трех Джокеров, Трех Ферзей, Пяти Тузов и других карт. Я помню еще о Всадниках, но точного их числа не назову.

– Было бы интересно поглядеть на эти бумаги, – пробормотал Элтон, так напряженно вращая извлеченный из-за уха карандаш, словно в мыслях писал хронику Семейного Совета.

– Мне тоже, – печально ухмыльнулся Джей и развел руками. – Но они погибли, сгорели в кабинете моего замка в Лиос-Варге. Выскочил уголек из камина. Любимого эндорского ковра и письменного стола вместе со всем содержимым как не бывало! Подчистую выгорела половина комнаты.

– Очень вовремя, – ядовито заметил недоверчивый Нрэн.

– Вот-вот! Сразу после изречения пророчеств я думала над тем, что изучения одних только записей недостаточно, неплохо было бы собрать Семейный Совет и организовать розыск той самой Колоды Либастьяна, о которой упомянул Джей, – не обращая внимания на скептицизм воителя, сказала сестра.

– Найти карты жившего давным-давно бога? – удивился Кэлберт. – Это реально? Да они, поди, несколько сот лет назад истрепались по кабакам.

– Карты Либастьяна не рвутся, не разбиваются, не горят, не тонут, не пачкаются. Они как настоящие картины на пластинах из кости, – с профессиональной гордостью заверил брата Джей, и сам увлеченно рисовавший карты для удовольствия.

– Да. Мы хотели найти карты безумного Либастьяна, чтобы узнать побольше о Колоде, поскольку есть все основания полагать, что именно ее имела в виду в своих пророчествах Ижена. Мелиор расспросил бы коллекционеров, Джей и Рик облазили бы базары. Но пожар поменял наши планы: просто так огонь в доме бога не вспыхнет. Зато мы убедились в истинности своих предположений. Только никаких доказательств, чтобы склонить на свою сторону скептиков, вроде Нрэна, на руках не осталось. Поэтому Семейный Совет было решено отложить до лучших времен.

– Но ты созвала нас сейчас, – тихо заметил из своего угла Тэодер.

– Время пришло. Джей, покажи вашу с Риком находку, – мягко попросила Элия.

Принц открыл ларчик, извлек из него пластину-картинку, встал и с торжественным поклоном, словно драгоценность, передал сестре. Элия продемонстрировала богам рубашку карты с игральными костями, розой и колпаком, а потом перевернула стороной с изображением Туза Лжи и Авантюр, имевшим более чем очевидное сходство с принцем Джеем. По читальне пронесся изумленный вздох. Интересно слышать пересказ пророчеств из уст сестры, но лично созерцать их физическое доказательство, тут богиня оказалась права – совсем другое дело. Живое подтверждение пророчества оказалось перед глазами потрясенных родственников. Принцесса передала карту Кэлеру, и костяная пластина пошла по кругу.

– Это и есть карта Либастьяна? – спросил Кэлер. Он, Элтон и Кэлберт придвинули поближе кресла и склонились над пластинкой, разглядывая и ощупывая ее.

– Да, работа мастера весьма характерна, – подтвердил Джей, чувствуя, что настал его звездный час.

– Значит, легко подделать, – презрительно фыркнул Нрэн, скривив губы.

– Ощущение силы и времени не подделаешь, – покачал головой Мелиор, с благоговением осматривая карту и едва касаясь рисунка подушечками холеных пальцев. Так нежно, как бесценные экспонаты своих великих коллекций, принц никогда не ласкал даже женщин. – Это подлинник. Я свидетельствую.

Подтверждение из уст бога коллекционеров, обладавшего безупречным талантом отличать подделки и оценивать подлинность произведений искусства, сделало свое дело. Последние сомнения родственников рассеялись. Теперь каждому хотелось подержать в руках карту Либастьяна – живое доказательство того, что Джей, а значит и вся семья, имеет отношение к легендарным Джокерам.

– Интересно, как толкуется рисунок на рубашке? Игральные кости, стоящие на ребре – обычный атрибут Сил Случая и Удачи, шутовской колпак – аллегория шутки, а значит, и Джокеров, но розы? При чем здесь розы? – призадумался философ Мелиор, передвинув карту Энтиору.

– Может быть, при том, что часть Колоды Джокеров собрана в Лоуленде, а один из символов нашего мира – роза, к тому же роза – символ бесконечной множественности миров на многих Уровнях, – высказала свое мнение Элия, не менее Мелиора увлекшаяся разгадыванием символики.

– Большинство? Пока мы видели только карту Джея. Или в ларце полная Колода? – снова поинтересовался скептик Нрэн, с показной небрежностью глянув на карту, и тут же брезгливо, но метко перебросил ее Лейму. Юный бог благоговейно подхватил костяную пластину – свидетельство сопричастности члена семьи к величайшей тайне Мироздания и Творца – Джокерам.

– Если бы так, – отвечая кузену Нрэну, не без сожаления и чуточку мечтательно вздохнула Элия. – Но все-таки мы уже знаем о трех членах Колоды! Джей – Туз Лжи и Авантюр, ты – Ферзь Войны. Не смей отпираться, упрямец, – погрозила великому богу пальцем его прелестная сестра, вооруженная лишь сногсшибательным обаянием женственности, и гениальный воитель, повергающий к своим стопам миры, покорно заткнулся, а Элия заключила: – Если Ижена сказала правду о Джее, то и о тебе она не солгала!

– А кто третий? – бережно передав пластинку Тэодеру, перебил сестру Лейм и виновато моргнул.

– Вот еще одна карта. – Не делая больше драматических пауз, богиня достала из ларчика вторую тонкую пластинку-миниатюру.

– Да поглотят меня Мэсслендские Топи, если это не Рик! – пораженно выпалил Элтон и в порыве чувств сломал ни в чем не повинный карандаш. Отбросив его обломки, летописец вытащил из-за другого уха ручку и принялся вращать ее в пальцах с новой энергией и такой силой, будто надеялся добыть огонь для розжига еще одного камина.

– Он самый! – подтвердил Кэлер, сделав глоток вина из так и оставшегося полным с начала Совета бокала.

– Всадник Торговец? – нахмурившись, прочел Кэлберт. – А почему не Всадник Маг?

– Чего ты на меня смотришь? – огрызнулся Рикардо, в который раз за сегодняшний день принимаясь тереть виски. – Не я картинки рисовал, а чокнутый Либастьян! Откуда мне знать, почему безумный картежник не начертал другого названия карты, отражающего все таланты моей многогранной натуры?[7]Рикардо обладал божественными талантами к коммерции, магии, был богом информации и покровительствовал виноделию. Другие члены королевской семьи тоже имели дарования в нескольких божественных сферах. Но почти ни у кого они не являлись столь различными и крупными одновременно. Может, места не хватило? Или мой портрет под другим названием красуется еще на пяти-шести картах?

Кэлер, Элтон и Джей заухмылялись остроумной отповеди рыжего сплетника.

Заполучив карту Рика, Мелиор протестировал ее с помощью тактильного чутья и, все еще пребывая в отрешенном состоянии распознавания, вновь подтвердил:

– И это тоже подлинник работы Либастьяна. У меня нет сомнений.

Рик не удержался и злорадно показал Нрэну язык. Две карты пошли по комнате, передаваясь из рук в руки. Кто с усмешкой, кто задумчиво или с толикой недоверия, но все одинаково внимательно рассматривали древние пластинки, сохранившие первозданно-сочную яркость красок. Пластинки, на которых были изображены их братья. Безумец или нет, но Либастьян гениально уловил суть божественной натуры никогда не виданных им наяву мужчин: жестокую веселость и азарт в глазах Джея, любопытство и хитринку в легкой улыбке Рика.

Кэлберт, заполучив в руки карту Всадника и вскользь полюбовавшись на знакомую физиономию брата, особо пристально изучил рубашку пластины и орнамент, обрамляющий портрет принца. А потом, оглядев читальню, глотнул для уверенности вина и откашлялся, привлекая внимание. Не так давно вошедший в семью пират все еще продолжал испытывать стеснение, становясь центром внимания родственников, время от времени, хотя и все реже, его посещали глупые мысли о собственной заурядности. Впрочем, изгоем из-за своего «грязного пиратского прошлого», как он более всего опасался, бог не стал, ибо очень быстро понял: цивилизованное общество Лоуленда отличается от братства пиратов только тем, что своими противоправными подвигами мужчины хвастаются не на каждом углу, а лишь в избранной компании.

Услышав кашель Кэлберта, спаситель Кэлер недолго думая съездил брата по спине, решив вышибить кусок или жидкость, попавшие не в то горло. А иначе с чего бы дохать? Но вместо этого увесистый кулак принца выбил из пирата остатки дури. Перестав дожидаться особого приглашения к выступлению и одобрительных аплодисментов, Кэлберт спросил, чуть выгнув смоляную бровь:

– Мелиор, Джей, а Либастьян на всех своих картах делал одинаковую рубашку?

– Ты чего, с мачты рухнул и об палубу головой долбанулся? – непосредственно удивился вор и картежник, слегка перебравший экзотического зелена вина. – Конечно нет! У каждой колоды Либастьяна, как и у любого уважающего себя мастера-рисовальщика, особый узор. Копирование рубашки – удел простофили ремесленника, а для настоящего мастера вторично использовать собственный узор или украсть его у другого мастера – неслыханный позор и бесславный конец карьеры!

– Почему тебя это интересует? – Мелиор мигом уловил, к чему клонит пират, и ленивая дымка в голубых глазах бога слегка поредела.

– Есть у меня одна любопытная штуковина, я ее при абордаже судна бродячих купцов в сборнике атласов нашел, да так закладкой и оставил, – принялся объяснять Кэлберт, поигрывая золотым кольцом в ухе. – Рубашка и узорец по краю точь-в-точь как здесь, только картинки никакой нет, а вместо нее одна чернота.

– Доставь свою находку сюда, – попросила Элия, и пират, чуть насупив брови для пущего сосредоточения, сплел заклятие притяжения вещи. Через минуту с высоты в полметра на руки богу упал здоровенный толстый фолиант.

Кэлберт крякнул от неожиданности (высоту для переноса предмета опять не получилось рассчитать безупречно!) и, раскрыв старинный атлас с магическими картами Океана Миров, изменяющимися одновременно с малейшими реальными трансформациями ландшафта в мире физическом, вытащил из него пластинку уже знакомого размера и оформления. Пират оказался прав, вместо рисунка на поверхности карты была лишь чернота.

– Может, подделка какая? – почесал в затылке Кэлер, повертев таинственную карту в руках.

– Дайте ее мне, – настойчиво потребовал Мелиор и, едва взяв пластину, покачал головой: – Нет, это не фальсификация. Я могу ручаться за подлинность работы Либастьяна. – Принц чуть подумал и довольно кивнул самому себе: – Есть все основания утверждать, что это произведение принадлежит к той же колоде, что и первые две карты.

– Но почему она черная? – поставил вопрос ребром Рик. Принц слегка ревновал к успеху находки Кэлберта, несколько затмившей его собственные достижения.

– Кто знает, – несколько манерно закатил глаза Мелиор. – Художники часто пишут странные картины. Чрезвычайно странные.

– Но не настолько же они того, – Элтон пошевелил в воздухе пока еще целой ручкой, – чтобы черные фигуры рисовать?

– Ты не знаешь художников, брат, – растянув губы в снисходительной улыбке, заверил принца Мелиор. – Порой их работы настолько бессмысленны для всех, кроме них самих, что остается только удивляться. И черные фигуры еще не самое бессмысленное из творений. Если художник знаменит и его славное имя гремит в мирах, коллекционер купит любую работу, а ценители творчества отыщут смысл в самой нелепой мазне.

– Цель которой одна – зашибить деньжат, – хохотнул Кэлер, прекрасно понимавший потребности жившей на широкую ногу творческой братии в звонкой монете.

– Но зачем Либастьяну черная карта? – поразился Лейм, педантично изучив непроницаемо черное пятно на пластине, просмотрев ее на свет естественного пламени и магического огонька, вызванного для проверки. – Он же рисовал Колоду для Пасьянса Джокеров не на продажу!

– Может быть, он не мог увидеть лица той карты, которую должен был изобразить? – предположила Элия.

– Или ее не видим мы, – проницательно заметил Энтиор и не без высокомерия пояснил свою мысль озадаченным родственникам: – В мирах немало существ, которые становятся доступными для посторонних взоров только тогда, когда они сами этого хотят. Почему бы не допустить, что и изображение такого создания, сотворенное гениальным художником, будет обладать талантами оригинала?

– Возможно, мы неправильно смотрим, – все-таки не оставил мысли о необходимости подбора правильных средств для проявления изображения Лейм. С просвечиванием бог потерпел неудачу, но сейчас его мозг, взяв за основу науку фотографии, интенсивно генерировал технические идеи относительно подбора различных искусственных сред для погружения пластины.

– Я понял!!! – воскликнул Джей, все это время усиленно ерошивший свою светлую шевелюру и доведший прическу до критического состояния «а-ля клубок маленьких, но очень рассерженных змей». Принц вскочил с кресла и беспорядочно забегал по комнате, почти крича: – Это все кулон-переводчик! Дело в ошибке воспроизведения текста! В записках Либастьяна было что-то, что я тогда перевел как «тьма и неясность в картах», а на самом деле это название – Теневая Карта! Она или они должны быть в Колоде!

– Прекрасно! – провозгласил Мелиор, с неестественной для себя поспешностью убирая ноги с траектории беспорядочных метаний Джея и от всей души надеясь, что его одобрение поспособствует прекращению движения брата.

– Что о ней написано у Либастьяна? – спросил Элтон.

– Ничего, этого обрывка у меня как раз не было, – сердито признался бог воров, картинно разведя руками.

Тем временем Элия забрала у Рика Теневую Карту, и глаза богини изумленно расширились. Но никто не заметил этого, братья увлеченно следили за гастролями Джея, надеясь, что он вспомнит еще что-нибудь интересное. Элия улыбнулась уголком рта и потихоньку телепортировала карту Тэодеру. Таинственный брат едва коснулся пластины и поднял взгляд на сестру. Серые глаза мужчины и женщины встретились, и Тэодер уяснил: сестра, как и он сам, видела не черное пятно, а того, кто был нарисован на Теневой Карте.

Мужчина и женщина обменялись мысленным посланием: «Мы видели, мы поняли, но пока промолчим. Так лучше!» – и прервали контакт. Элия пригубила вина и с усмешкой стала наблюдать за метаниями возбужденного Джея, а невозмутимый Тэодер передал темную пластину в руки Ноута и Ментора.

– Теперь у нас три карты из Колоды Джокеров Либастьяна, – подытожил Элтон, одной рукой раскручивая и вновь свинчивая ручку, а второй отправляя в рот маленькие бутерброды, казавшиеся совсем микроскопическим в пальцах двухметрового мужчины.

– Если больше никто не позабыл о завалявшейся среди прочего барахла картинке, – уточнил Рик и обвел семейство наигранно-подозрительным взглядом из разряда присущих Энтиору-дознавателю, словно считал, что у каждого из братьев в запасе имеется по десятку колод безумного художника и вне подозрений находится лишь сознавшийся добровольно Кэлберт.

– Позабыл – вспомнит, прочистим память, – зловещим шепотом пообещала Элия и потом заговорила серьезно: – У нас есть пророчества, есть вещественные доказательства их истинности, а значит, и свидетельство причастности семьи к величайшей тайне миров. Настало время подумать, что будем делать дальше, братья.

– Конкретные пророчества, касающиеся Джокеров, столь же интересны, сколь опасны, – раздумчиво протянул Мелиор, прищелкнув длинными пальцами. – Мы говорили об этом и прежде, дорогая. Иногда самое безопасное – не делать ничего.

– Мы говорили и о том, что неведение не будет гарантией безопасности, – строго заметила Элия. – Поэтому я созвала Семейный Совет. Пора решать окончательно: стоит ли нам искать информацию о Джокерах и Колоде, или нужно забыть о том, что я вам рассказала, и понадеяться, что больше никто не пронюхает об этом и беда обойдет стороной.

– Я за поиск! – решительно высказался Кэлберт, хлопнув ладонью по колену. – Только не понимаю, какие беды ты нам пророчишь, сестра?

– Жизнь среди пиратов разбаловала тебя, брат, – иронично улыбнулась богиня. – В мирах всегда были и всегда будут те, кто стремится к власти, и чем больше власти, тем нестерпимей жажда обладания ею, тем горше зависть и крепче ненависть к тому, кто этой властью наделен. Триаде Джокеров предсказана почти абсолютная, немыслимая прежде власть над Вселенной. Существа из плоти, подотчетные только Творцу. Мечта карьериста! Ради этой мечты можно залить кровью не один Уровень. Но как подобраться к этим могущественным существам, о чьем сошествии вопят пророки вот уже несколько тысяч лет подряд? Если станет известно о Колоде, то те, кто, как мы знаем, входит в нее, да и остальные родственники, окажутся в опасности. Мы станем объектами и средством шантажа или просто удобной целью для вымещения злобы, рожденной нереализованными амбициями. Поэтому, Кэлберт, семья должна решить, стоит ли нам рисковать и начинать самостоятельный поиск членов Колоды, а может, и самих Джокеров, или нет.

– Но не станут ли ловушкой для нас слишком активные поиски? – задался вопросом Мелиор, меланхолически любуясь крупным голубым бриллиантом в перстне на безымянном пальце.

– Да, это может послужить своего рода сигналом для тех, кого мы остерегаемся, – присоединился к мнению брата Энтиор, он мыслил с точки зрения бога охоты и в данном случае был солидарен с покровителем интриг.

– Значит, надо искать осторожно, – вполголоса заметил из своего угла тихоня Тэодер, который сидел, сцепив пальцы.

– Но все-таки искать! – воскликнул Джей.

Он и Рик – братья-проныры – всей душой стояли за поиски, но осуществлять их с одобрения и при поддержке семьи было бы куда удобнее, нежели тайком. Пока еще сладкая парочка не буйствовала, настаивая на своей точке зрения, не била с пламенной жестикуляцией в грудь (свою и чужую) только потому, что на их стороне была Элия. Богиню любви и логики, поддерживающую идею поисков, братья сочли достаточно мощным средством воздействия на семью, чтобы сдержать пыл и попробовать добиться своего непривычным дипломатическим путем.

– Сядь ты, чего носишься, как ошпаренный, – добродушно упрекнул вора Кэлер. – В глазах мельтешит. Думать мешаешь.


– А что или кого вы собираетесь разыскивать? – с презрительной недоверчивостью уточнил педант Нрэн.

– Членов Колоды Творца, разумеется! – фыркнул Джей, вняв просьбе брата, и наконец снова уселся в кресло рядом с Элией.

– Устроите охоту за пророками? – снова презрительно фыркнул принц.

– Нет, вот это действительно привлечет ненужное внимание, – возразила богиня. – Истинный Глас Творца всегда под наблюдением Сил, и настоящие пророчества вызывают колебания структуры Нитей Мироздания. Наилучшей возможностью для реализации нашей идеи будет розыск Колоды Либастьяна, – констатировала принцесса.


– Но карты тоже имеют неслабый магический фон, – заметил Рик, поделившись опытом. – Когда я открыл ларчик, меня прямо обожгло силой.

– Сейчас их излучение не столь велико, чтобы служить магическим маяком для неуместного внимания, к тому же я не зря выбрала местом сбора Олонез. Ночь костров в Измиане полна колдовства, и лишняя толика магии, излучаемой моим особняком, не будет выглядеть подозрительно, – возразила предусмотрительная Элия. – К тому же ларчик сконструирован так, что полностью блокирует излучение.

– Но пока у нас только три карты, кузина, – вмешался Лейм. – А если допустить, что с увеличением числа найденных карт их совокупное излучение будет расти?

– Я допускаю это, – согласилась принцесса. – Но если мы будем складывать свои находки в ларец, то проблема блокирования излучения решится сама собой. Места там вполне достаточно. Надо только расположить ларец в точке высокой концентрации магической энергии, чтобы даже краткий момент открытия крышки не вызывал подозрений.

– Куда именно? – уточнил Нрэн, как всегда, преисполненный худших подозрений. Причем, как правило, подозрения воителя имели нехорошее обыкновение оправдываться, а недобрые предчувствия – сбываться.

– Предлагаю Лоуленд. Замковое Хранилище магического вооружения, – лукаво улыбнулась богиня ошарашенному таким поворотом воителю. – Нам не найти лучшего стража для Колоды, чем ее Ферзь.

– Разве я согласился? – нахмурился Нрэн, скрестив руки. И без того каменная физиономия бога стала просто монументальной. Воителю не нравилось, когда им манипулировали, даже если это делала Элия. К тому же у Элии это всегда получалось лучше всего.

– Имея в своем распоряжении Колоду, мы сможем созвать и объединить в единое целое могущественных существ. Если Ферзей три, а один из них ты – Нрэн, величайший воитель Мира Узла, – то и два других будут не слабее. Что уж говорить о самих Джокерах? – Элия даже зажмурилась от такой умопомрачительной перспективы, а воитель ревниво засопел, загодя увидев в мифической Триаде соперников в борьбе за сердце принцессы. – Я лично считаю, что бездействие не выход, а вот знание часто является не только оружием, но и защитой, – закончила принцесса.

– Мне нравится эта идея, сестра, – честно высказался Кэлер, приняв доводы Элии, и тут же спросил: – Какая помощь нужна от меня?

– Присоединяюсь, – заверил Элтон, пережевывая последний оставшийся на столе кусок колбасы.

Кэлберт подтвердил свое прежнее согласие энергичным кивком.

– Наши ничтожные силы в твоем распоряжении, дорогая, – тихо и очень спокойно сказал Тэодер, решив, как всегда, за себя, Ноута и Ментора одновременно.

– Конечно, надо искать! – улыбнулся Лейм, поддерживая инициативу сестры. Юному богу была интересна идея поиска Колоды, и единственное, о чем он сейчас жалел, это о том, что рядом нет Элегора – верного друга и товарища в странствиях.

– Мы не возражаем, – снисходительно согласились Мелиор и Энтиор, разведя в изящных жестах руки таким образом, чтобы показать безупречный маникюр на холеных пальцах и пышное кружево манжет на тонких рубашках.

– Я с семьей, – сдаваясь, резко ответил Нрэн. Пусть ему и не нравилась затея Элии, но бог решил, что должен же в ней участвовать хоть один здравомыслящий мужчина. Как ни крути, но кузина права, лучшего хранителя для опасной вещи родственникам не найти.

– А мы уже начали поиск! – радостно оскалились Джей и Рик, чванливо указав на ларчик, из которого достали карты.

– Тогда обсудим, как именно его лучше продолжить, – предложила богиня. И ее призыв не встретил возражений.

– Для начала неплохо было бы узнать, где и каким образом вы раздобыли эти карты, – обратился к рыжему магу Мелиор, заполучив для изучения ларец и внимательно рассматривая отполированное темное дерево, скользя пальцами по его выпуклым красновато-золотистым прожилкам.

– Они из лавки «Сказки матушки Рансэни», – признался Рик. – Нам их отдали совершенно безвозмездно как компенсацию за ловушку Себара, едва не стоившую Лоуленду межмирового конфликта. Шкатулку с его заклятием Бэль отыскала в «Сказках».

– О, блуждающая лавочка старой колдуньи, – почти не удивился принц, знакомый со многими странными магазинчиками не только в Лоуленде, но и в других мирах. Для истинного коллекционера было делом чести обладать полной информацией о тех местах, где имелся неплохой шанс пополнить коллекцию. В голосе бога при воспоминании о «Сказках матушки Рансэни» появилась нотка ностальгии, именно там он приобретал самые первые экспонаты для своей великой коллекции.

– Ведьма сказала, что ее агент недавно купил вещицу в Сиратоне вместе с зажигалкой, вышитыми платками и часами, – встрял Джей, слегка пофыркивая от возмущения: «Почему Мелиор не спросил его? Ведь лавку-то нашел именно он, Джей, пусть шкатулку и обнаружил Рик». – Но, как она угодила туда, старуха не знает.

– Сиратонский помост хранит свои тайны, – согласился Мелиор и самодовольно добавил, проведя указательным пальцем по краю нижней губы: – Но не ото всех. Думаю, мы можем попробовать кое-что разузнать.

– Я думал, на Сиратонском аукционе лоты выставляют анонимно, – вставил Рик, подозрительно прищурившись.

– Так оно и есть, – охотно согласился Мелиор, поигрывая цепочкой-застежкой на камзоле, – но, – принц позволил легкой, донельзя самодовольной улыбке вновь появиться на своих губах, – возможно, у меня получится разузнать некоторые подробности, недоступные большинству покупателей. Руководство аукциона – чрезвычайно предусмотрительные, разумные люди, понимающие, что к особым клиентам нужны особый подход и тонкое обращение. Я подразумеваю оказание некоторых услуг, не распространяющихся на широкую аудиторию.

– А ты – клиент особый, – догадался Джей, с фантастической ловкостью и быстротой жонглируя фисташками, взятыми из фарфоровой вазочки.

– Правильно. Я поражен твоими способностями к умозаключениям, брат, уж не претендуешь ли ты на звание бога логики? – съехидничал коллекционер, глядя на родственника сквозь бокал белого с золотыми шариками неведомой приправы вина.

– Ничуть, оставим логику Элии, – проявил Джей небывалое великодушие, вызванное, скорее всего, тем, что дело касалось нематериального объекта, и одну за другой послал фисташки в ближайший к креслу Мелиора камин. Орешки ослепительно вспыхнули и громко затрещали, разбрасывая синеватые искры. – Я удовольствуюсь скромным званием бога воровства.

Провозгласив это, Джей развел руки, потом свел их воедино и, разведя вновь, продемонстрировал собравшимся брошь Рика, неизвестно каким образом перекочевавшую с борта короткого камзола в неуловимые пальцы пронырливого ворюги. Рыжий бог возмущенно зашипел и кинулся на Джея с негодующим воплем, полным горького разочарования, исторгнутым словно бы из глубин кровоточащего сердца:

– Как ты мог!

– Талант такой! – смущенно пояснил вор под хохот родичей, проворно вскочил и, спрятавшись за кресло Элии в поисках защиты, громко призвал сестру объяснить не блещущему «способностями к умозаключениям» брату божественную необходимость ежечасной, буквально ежеминутной тренировки гибкости рук.

Мелиор ревниво покосился на шутов-братьев, перетянувших одеяло внимания на себя, поморщился, показывая, что не одобряет столь примитивные способы завоевания популярности, и небрежно пошевелил пальцами, сплетая из нитей личной силы заклинание связи. Мелодичная трель – небольшое, собственного изобретения добавление к стандартным чарам – просигнализировала принцу, что контакт установлен. Движением брови бог отрегулировал диапазон действия чар таким образом, чтобы абонент видел лишь обращавшегося к нему Мелиора, но вся семья при этом имела возможность наблюдать за тем, с кем ведет диалог принц.

К тому времени, когда заклинание Мелиора заработало, Джей возвратил рыжему брошь, и братья снова уселись рядышком, как и полагается закадычным друзьям. В знак примирения они даже успели опрокинуть по бокалу вина.

Заклинание показало небольшую светлую комнату с окнами-арками, скорее всего кабинет, где за высокой, антикварного вида конторкой для письма (красное дерево в трещинках лака и инкрустация серебром) стоял пожилой джентльмен с короткострижеными волосами и благообразным лицом. Верхняя одежда вроде тапперта с широким воротом и распашными рукавами из скромного светло-голубого, но явно дорогого бархата не мешала господину работать. Одной рукой он без устали щелкал на маленьких костяных счетах, а второй выводил что-то в огромном гроссбухе бисерными значками, изяществу которых позавидовала бы и сама принцесса Элия, славившаяся каллиграфическим почерком. Из всех украшений на джентльмене виднелась только серебряная цепь с медальоном, на котором было выбито изображение весов, планкой их служил молоточек.

– Удачных сделок, дион Джомерик, – вежливо начал разговор Мелиор, но с кресла не поднялся.

– Принц Мелиор. – Пожилой джентльмен мгновенно узнал говорившего, отложил ручку, поклонился и коротко улыбнулся. Видимо, мужчины были неплохо знакомы. – Если я вижу вас, то день воистину должен быть удачным. Не желаете ли осведомиться о новинках? Ваше высочество – лучший клиент аукциона, никогда еще не покидавший Сиратон с пустыми руками.

– Да, но даже я, должен это с прискорбием констатировать, не в силах неустанно находиться у вашего помоста на торгах, дабы определить истинную ценность вещи и ее значение для моей коллекции, – непритворно вздохнул Мелиор. – А агенты, не обладая достаточной информацией, частенько допускают промашки.

Дион Джомерик почесал бровь, подкрашенную в благородный черный цвет, и чуть нахмурился, показывая, что встревожен недовольством принца:

– Я глубоко сожалею, если по вине своих людей или нашему недосмотру ваше высочество пропустили заслуживающий внимания лот, но и наших знаний о выставляемых образцах бывает недостаточно, даже наши оценщики – лучшие в мирах – не всегда могут установить подлинное значение экспоната.

– Я понимаю, – кивнул Мелиор, величаво принимая оправдания. – На сей раз, по счастливой случайности, мне удалось перекупить лот непосредственно в Лоуленде у его нового, более везучего владельца. Но…

– Но? – Достойный Джомерик быстро учуял готовность принца объявить условие, при котором его серебро и дальше будет оседать в карманах услужливого диона.

– Мне хотелось бы знать, из какого источника поступил лот, дабы иметь возможность вести переговоры без посредников, непосредственно с владельцем, – мягко признался Мелиор, сцепив пальцы.

– Позвольте узнать, что именно привлекло внимание вашего высочества? – с облегчением уточнил сиратонец.

– Эта вещица. – Принц небрежно постучал ногтем по крышке ларца с картами Либастьяна. – У меня есть все основания полагать, что владелец выставил на торги лишь один экспонат из своей подборки ароматических ларцов, не понимая истинной ценности полной коллекции и готовности коллекционера заплатить за полный комплект очень хорошую цену.

– В случае успеха я получаю свою обычную долю? – быстро поинтересовался Джомерик, и на секунду всякая благообразность слетела с джентльмена, явив наблюдателям банальную жажду наживы.

– Разумеется, – меланхолично, со скрытым оттенком брезгливости подтвердил Мелиор. Как интригану и коллекционеру ему было выгодно иметь дело с продажными существами, но уважать их он не был обязан. Принц, в совершенстве владевший искусством подкупа, глубоко презирал тех ничтожеств, которые соблазнялись его деньгами, презирал, но продолжал использовать потому, что это было гораздо удобнее, чем иметь дело с честными людьми.

– Вашему высочеству известно примерное время покупки? – деловито уточнил дион, словно измеряя взглядом параметры ларца.

– Один из последних аукционов, совмещенный лот. Кроме интересующего меня предмета выставлялись часы и вышитые платки, – дал инструкции Мелиор.

Джомерик кивнул, подошел к правой стене кабинета и приложил к непрозрачной створке из цветного стекла свой странный медальон. Что-то щелкнуло, и дион распахнул дверцы. Мужчина снял с длинной верхней полки здоровенного шкафа одну из толстых книг, озаглавленных «Сиратон. 1345 аукцион года. Совмещенные лоты. Галантерея и пр.». Он открыл оглавление, забормотал вполголоса: «Совмещенные лоты, ларец, часы, платки…» – Палец с коротко остриженным ногтем быстро бежал по строчкам, меняющимся прямо на глазах.

– Я нашел, – довольно промолвил Джомерик, распахнув книгу на нужной странице, там светилась объемная магическая картинка, изображавшая знакомый ларец и прочую не имеющую значения мелочовку. – Место покупки – Вальмора, посредник Валькин Грюс, владелец – наследник поместья Бартиндар герцог Элегор Лиенский.

– Другие лоты из Бартиндара выставлялись? – выстрелил вопросом Мелиор, ничем не выдав своего удивления.

Дион пошуршал листами книги, проглядывая ссылки, и перечислил:

– Несколько сервизов, комплект упряжи и коллекция трубок. Ваше высочество интересуют покупатели?

– Нет, благодарю, Джомерик, достаточно, – сохраняя прежнюю маску спокойной заинтересованности перед лицом чужака, снисходительно кивнул Мелиор и отключил заклинание, не дожидаясь, пока дион завершит поклон.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Глава 3. Семейный совет

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть