Онлайн чтение книги Зияющие высоты
ВЫБОРЫ В АКАДЕМИЮ

Академии выделили одно место для Действительного и два для Корреспондентов. На место Действительного было выдвинуто около ста кандидатов, а на место Корреспондентов были выдвинуты почти все, кто хотел быть выдвинутым, мог быть выдвинутым и не мог не быть выдвинутым или не мог быть не выдвинутым. Две недели в Газете печатали списки кандидатов. Институт выдвинул Заведующего и Заместителей. Лаборатория выдвинула Помощников и Заместителей Помощников. Журнал выдвинул Помощников Заместителей Помощников, старших Сотрудников и младших Советников. Были выдвинуты даже три ученых, не имевших с юности никакого отношения к науке, но потом перешедшие на более ответственную работу. Один из них написал на другого закрытое письмо в котором убедительно показал, что тот совсем не тот, за кого себя выдает. Другой написал на первого открытое письмо, в котором не менее убедительно показал, что он-то тот, за кого он себя выдает, вот тот действительно не тот, кем его считают. Третий рассказал всем кто такие на самом деле те двое. Первые два выступили с совместным заявлением по поводу неправильного поведения третьего, когда они вместе с ним были там. Избрали потом четвертого, который вообще не выдвигался, зато помог в одном деле одному человеку, близко знакомому с Заместителем, и пятого, который и был самим этим человеком, но остался в секрете, ибо так было нужно из более высоких соображений. Выбрали также одного Заместителя (Заведующий уже был избран на прошлых выборах, и выдвигали его каждый раз снова из любви и уважения), пять Помощников, тридцать три Заместителя Помощника, около дюжины разных Сотрудников и Советников. Последних сразу же отправили в заграничные командировки.

Выдвигался и Клеветник. На Совете его лично выдвинул Претендент и поддержал Академик. Зал аплодировал. Все ходили радостно возбужденные и говорили, что наступили новые времена. Да, говорили одни, процессы истории необратимы. Историю не повернешь вспять, говорили другие. Как ни крутись, а время делает свое неотвратимое дело, говорили третьи. Все жали руку Претенденту и восторгались его мужеством. Выдвинуть самого Клеветника, да за это раньше к стенке поставили бы. Еще два года назад об этом даже подумать никто не смел. Ехидничали по поводу согласия Клеветника баллотироваться. Вот вам и бескорыстие ученого, шептались в коридорах бездельничающие младшие и старшие сотрудники со степенями и без степеней. У него дача дай бог всякому, говорил один бородатый юноша. И квартирка дай бог всякому, говорила только что защитившая диссертацию по новейшим направлениям девица с чрезмерно развитыми формами. Лекции он читал отвратительно, говорило третье существо неопределенного пола. К тому же он безнадежно отстал, сейчас ведущая роль принадлежит ньюфаундлендской школе. Почитайте мою статью в Журнале.

Клеветник в избрание не верил. Но документы каждый раз подавал для коллекции отказов. Он уже собрал несколько десятков отказов в поездках на конгрессы, симпозиумы, коллоквиумы и лекции, в избрании в Корреспонденты, в присуждении премий и т. п. Теперь, говорил он, его коллекция украсится еще одним ценным экспонатом. На отборочной комиссии Академик произнес двухчасовую речь о творчестве Клеветника. Конечно, говорил он, Клеветник неосторожен в выражениях, груб с начальством и никудышный организатор. Конечно, он не совсем наш. Не то, чтобы не совсем не наш, но не настолько не наш, чтобы его считать совсем не нашим. И уж, во всяком случае, он не настолько не наш, чтобы его не считать не нашим. Потому его там издают. И приглашают. А он не дает отпор. Мы ему не раз говорили, чтобы он дал отповедь. Он отказался. В частности, его недавнее избрание там. Я лично просил его отказаться. Есть же более достойные кандидатуры. Он отказался отказываться. Но я, сказал Академик в заключение, за него ручаюсь. И Клеветника в списки кандидатов не включили. Вечером Академик позвонил ему и подробно рассказал, как он его защищала, но эти реакционеры сделали свое грязное дело. Но мы им еще покажем. На следующих выборах непременно проведем. На всех последующих выборах о Клеветнике даже не поминали и выдвигали более достойных и более молодых, поскольку каждый раз начинались новые веяния.