Онлайн чтение книги Злой
3

……………………………………………………

……………………………………………………

Марта зашла на толчок через ворота с Зомбковской улицы. «Четверг, — подумала она с удовлетворением. — Хороший день для покупок. И ещё совсем рано».

Прямо с тесного уличного тротуара она направилась в длинный пассаж, пройдя между гирляндами из суконных тапочек. Как всегда, споткнулась о железную перекладину, вбитую между булыжниками у входа, еле удержалась на твёрдой, с выбоинами, мостовой и сразу же свернула направо. Здесь, между лавочками, рундуками и разложенными товарами, тянулась длинная узкая улочка. С правой стороны висела готовая продукция доморощенных портных: тёмные, плохо сшитые костюмы, брюки, бриджи, пальто, плащи. Возле увешанных одеждой прутьев и вешалок останавливались юноши в велосипедных шапочках, с загорелыми лицами и огрубевшими от плуга и вил руками. Они трогали и мяли дешёвые ткани, изображая из себя знатоков.

— Иди сюда, я тебя одену на свадьбу! Ты, хозяин, подойди поближе, я тебя так принаряжу к венцу, что и невеста на узнает… — окликали их широкоплечие здоровенные продавцы с бегающими глазами, одетые в высокие наваксенные сапоги и офицерские диагоналевые бриджи. С левой стороны в ряд стояли крытые чёрным толем будки с разным барахлом. Из тёмной глубины этих будок, из-за густо развешанного тряпья, поблёскивали чуткие глаза перекупщиц и доносились запахи чеснока, лука и горячей колбасы с капустой.

Справа, словно ядро в скорлупе, среди ободранных стен старинных каменных домов, между рундуками универмага, тянулась центральная площадка с самыми разнообразными вещами. Тёплое солнце освещало своими сияющими лучами длинные ряды сидевших тут женщин. Некоторые из них были повязаны перкалевыми платками, некоторые — в грязноватых носовых платках, хитро завязанных на четыре узелка, вроде чепчиков, другие — в самодельных шапочках из газет.

Между рядами двигалась густая толпа, в которой ежеминутно кто-то нагибался к земле в поисках разбросанных там сокровищ. Повсюду сновали люди, предлагавшие горячую пищу; обеими руками они несли жестяные вёдра, от которых шёл пар; прохаживались продавцы разного печенья с корзинами, полными сладких коржиков и струделей.

— Что там у вас, пани? — зацепила Марту какая-то седая растрёпанная женщина в военном плаще, указывая на корзинку Марты.

— Это для покупок, — усмехнулась Марта.

Старуха махнула рукой с таким разочарованием, что Марта невольно её пожалела. Но тут чудесная юбка, разрисованная чёрно-жёлтыми спиралями, вытеснила из её головы все мысли.

«Какой рисунок! — в восторге простонала Марта. — Я же пришла сюда именно за юбкой», — пыталась она себя обмануть. «Нет, Марта, — откликнулся в ней суровый голос совести, — у тебя есть на лето очень хорошая юбка. Тебе нужны купальный костюм и блузка. На всё это у тебя есть только триста злотых, так что, прошу тебя, без глупостей, без импульсивных движений и безумных жестов, ладно?»

Однако Марта не могла оторвать глаз от юбки. «Витольду, наверное, понравилась бы», — подумала она с лёгкой грустью, и на секунду ей стало больно, что Витольд никогда её не увидит в этой юбке.

— Ты напоминаешь траппера в девственных лесах, — неожиданно остановил Марту высокий стройный юноша спортивного типа.

— Как дела, Марек? — обрадовалась Марта. — Чего ты ищешь?

— Всего, на что хватит денег, — с мягким стоицизмом ответил Марек. — Но ты, Марта, совсем как старый, опытный траппер. Я наблюдаю за тобой уже несколько минут. Медленно продвигаешься вперёд — сосредоточенное лицо, соколиный глаз; время от времени наклоняешься — и цап! в руке у тебя трепещет какая-нибудь безукоризненно прекрасная добыча, гениальный свитер или ещё какие-то фантастические шмотки. Бьёшь без промаха. Что называется — глаз!

Марта засмеялась.

— Хорошо, — одобрительно сказала она. — Ты здорово всё нарисовал. Ну пока, Марек, — у меня мало времени.

— Подожди, — Марек задержал её руку и заглянул в глаза. — Ты не спрашиваешь о Зеноне?

— О Зеноне? — Марта слегка покраснела. — Правда… Что там у вас слышно, в обществе? Сердечно приветствуй от меня Зенона, — сдержанно добавила она.

— Боюсь, — ответил Марек, закуривая, — что у Зенона пропадёт год… Парень пьёт, понимаешь?

— Понимаю, — нахмурилась Марта, — но боюсь, что не в силах ему помочь.

— Ничего не поделаешь, — немного насмешливо усмехнулся Марек. — Тут советом не поможешь… Как-нибудь выкрутится сам. Ещё месяц-два — и вернётся в нормальное состояние.

— Конечно, — проговорила Марта с лёгкой иронией. — Как раз к хоккейному сезону. Увидишь, всё придёт в норму: играть будет как зверь.

— Ну пока, — кивнул Марек. — Держись!

— Пока, — ответила Марта, поворачиваясь, чтобы направиться в противоположную сторону.

«Два месяца — и конец всем любовным страданиям…» — подумала она не без горького сожаления.

Марта дошла до конца аллейки и, повернув назад, двинулась вдоль противоположного ряда. Внезапно она склонилась над кучей белья, схватила краешек чего-то белого и вытащила снизу красивый белый купальник из нейлона.

— Сколько он стоит, этот купальник? — спросила Марта равнодушным тоном, словно бы делая большое одолжение перекупщице.

— Какая вам разница, пани? — беззлобно ответила та. — Всё равно вы его не купите.

— Кто знает… — загадочно возразила Марта.

— Я знаю, — усмехнулась торговка, дружелюбно глядя на Марту. — Вы, панна, не из тех, кто покупает такие дорогие вещи.

Это прозвучало как похвала, почти как комплимент.

— Но так, ради интереса, сколько? — усмехнулась Марта.

— Пять.

— Пятьсот… — вздохнула Марта. — Дорого!

— Но зато до чего же хорошая вещь! — похвасталась торговка. — Для тех, кто с монетой, — совсем не дорого.

Марта пошла дальше. «Ничего уже сегодня не куплю, — подумала она с досадой. — Либо дорого, либо не то, что хочется».

Возле соседнего рундука с пиджаками какой-то очень молодой человек, худой, с огромным носом, отчаянно торговался из-за габардинового пиджака кофейного цвета.

— За эти лохмотья? — вопил он — За это тряпье вы, пани, хотите четыреста двадцать!

— А сколько за этот галстук? — спросила у продавщицы Марта.

— Девяносто.

— Даже недорого, — вздохнула Марта и снова подумала: «Витольду бы, наверное, понравился».

Внезапно охватила пронзительная тоска из-за того, что нет в мире никого, кому бы она могла покупать такие галстуки, а единственный человек, который в состоянии по-настоящему оценить её вкус, передаёт ей только холодные приветы.

— Дайте-ка мне, пани, этот галстук, — прозвучал сзади молодой весёлый голос.

Марта обернулась: за ней стоял высокий тонкий юноша с поразительно красивым лицом.

«Откуда мне знакомо это лицо? — задумалась Марта. — Может, по рекламе английского бриллиантина?»

— Вы, панна, отказываетесь от галстука, правда? — изящно поклонившись, спросил юноша.

— Правда, — ответила Марта. — Увы, он дорогой…

— Но он вам нравится, да? — улыбнулся он, показывая прекрасные зубы и с заученной кокетливостью щуря красивые голубые глаза.

— Очень, — вздохнула Марта. — Я просто умираю за такими галстуками.

— Какое сходство склонностей и вкусов! — с энтузиазмом воскликнул юноша. — Я рад, что приобретаю галстук, который вам нравится.

Марта слегка кивнула ему на прощание и медленно пошла вдоль рядов торговок.

— Сейчас, сейчас! — крикнул ей вслед юноша; вынул из кармана сто злотых и торопливо подал торговке.

— Десятку сдачи, только быстрее! — бросил он, схватил галстук и сунул его в карман.

— Прошу панна! — догнал он Марту. — Я хочу вам что-то сказать…

Марта остановилась.

— Слушаю вас, — откликнулась она с улыбкой; такая дружеская вежливость начинала ей нравиться.

— Я так давно, так сильно жажду с вами познакомиться, — начал юноша, вынимая из кармана галстук и прижимая его к сердцу. — Счастливый случай… такой точно вкус. Понимаете, панна?

«Это уже что-то новое, — мелькнуло в голове у Марты. — Неужели я поощряю его к таким скоропалительным признаниям?»

Она ослепительно улыбнулась, чтобы скрыть неожиданно нахлынувшую весёлость.

— Правда? — ответила Марта не без кокетства. — Ужасно люблю осуществлять желания.

Бессознательно произнеся эти слова, она тут же заколебалась, сама поражённая их неожиданно легкомысленным звучанием.

Красивые губы юноши сложились в самоуверенную улыбку: солидный опыт подсказывал ему, что дело пойдёт быстрее, чем он предполагал.

— Вот видите, панна, — проговорил он совсем другим тоном, — я хочу доставить вам удовольствие, позволив исполнять мои желания. Единственное моё желание сейчас — это чтобы мы сегодня не расставались, прекрасная блондинка.

Мимоходом он бросил горделивый взгляд в висевшее рядом, на фонарном столбе, зеркальце, одёрнул пиджак, поправил длинными пальцами с довольно грязными ногтями узел галстука и лёгким, но фамильярным движением взял Марту под руку. Марта немедленно освободилась и проговорила с хорошо разыгранным сомнением:

— Не знаю, повезёт ли нам сегодня с этим. Но жизнь ведь сегодня не кончается! — добавила она с неторопливой, ленивой бравадой.

— Сегодня, сегодня, сегодня! — пропел в ответ Метеор. — Всё получится, было бы только желание.

— Но мы ведь даже не знакомы! — воскликнула Марта с немного наигранной наивностью.

«Милая, — растроганно подумал Метеор. — Детка! Совсем ещё свеженькая. Наверное, только начинает в Варшаве…»

— Правда, — проговорил он покаянным тоном, — позвольте представиться, панна: я директор Хацяк.

— Директор? Чего? — с уважением поинтересовалась Марта. — Может, железной дороги? А то у меня, знаете, пан директор, есть двоюродный брат — железнодорожник. Страшно там на него наседают на работе, так, может, вы бы помогли?

— Нет, — с достоинством ответил Метеор, не обращая внимания на иронию. — Я директор швейной фабрики. Производим одежду, понимаете, панна? Всегда что-нибудь могу подбросить тем, кто ко мне хорошо относится. А как ваше имя, позвольте узнать?

— Дануся. Но меня зовут Ирмой. Ирма — моё второе имя, понимаете?

— А дальше? — настаивал Метеор.

— Зачем дальше? — загадочно спросила Марта: в её словах было столько кокетства, что Ежи Метеор ощутил блаженную уверенность охотника, который вскоре завладеет выслеженной добычей.

— Панна Ирма, — начал он. — А может, пани Ирма?

— Пани, — серьёзно подтвердила Марта.

— А как зовут вашего мужа?

— Витольд, — неожиданно вырвалось у Марты.

Но она тут же нахмурилась, подумала: «Что за идиотские шутки?» — и сжала губы, злясь на себя.

— Так же, как меня, — громко обрадовался Метеор.

Это был коронный номер его репертуара, как ему казалось, необычайно эффектный.

— Хуже всего то, что я ничего не купила, — посетовала Марта. Она уже начинала понемногу привыкать к своему неожиданному спутнику.

— А что вы ищете, пани? — спросил он.

— Прежде всего, купальный костюм, — озабоченно призналась Марта. — Я видела один, чудесный, но слишком дорогой.

— О! — воскликнул вдруг негромко Метеор. — Посмотрите-ка, пани!

Взгляд Марты последовал за длинным тонким пальцем с не очень чистым ногтем, который указывал на старую женщину, медленно передвигавшуюся между рядами. Это была очень старая женщина, чудовищно толстая. Она едва волочила ноги, тяжело переваливаясь на каждом шагу.

— Знаете, кто это, пани? — спросил Метеор.

— Нет.

— Это «Королева толчка», — таинственно шепнул Метеор. — Она тут хозяйничает, её слово — закон. Сама не торгует, только назначает цены. А как пьёт — вы бы знали!

— Откуда вам, пан, об этом известно? — поинтересовалась Марта, внимательно всматриваясь в его красивое, как на рекламных проспектах, лицо.

Метеор сделал характерный, чисто варшавский жест.

— Я знаю такие вещи, — ответил он, — ведь я выпускаю одежду на продажу. Составляю планы, руковожу сбытом продукции. Должен знать, что происходит на рынке.

— Добрый день, пани Сабина! — выкрикнул он почтительным тоном, когда они поравнялись с «Королевой толчка».

— Добрый день, — не глядя, ответила старая женщина. Потом лениво подняла голову, посмотрела на Метеора и ласково улыбнулась, показав два ряда почерневших от старости массивных серебряных зубов.

— А ну-ка покажите, пани, где тот купальный костюм? — бросил Метеор. — Попробуем поторговаться, может, мне и удастся что-то выкрутить.

Через несколько секунд они подошли к низкому рундуку, на котором лежал белый купальник.

— Вот это я понимаю! — обрадовалась при виде их торговка. — С мужчиной совсем другой разговор. Пан купит невесте этот костюм, правда? Другого такого не найдёте во всей Варшаве.

— Сколько? — холодно спросил Метеор.

— Для вас, пан, четыреста пятьдесят.

— Надеюсь, пани, вы не наденете такой костюм? — возмутился Метеор, с безграничным презрением швырнув купальник на кучу разного тряпья. — Белый цвет годится для свадьбы, а не для пляжа.

Марта молчала, с трудом скрывая страстное желание приобрести белый купальник.

— Нет ли у вас, пани, чего-нибудь цветного вместо этой вуали для первого причастия? — насмехался Метеор.

— Что вы говорите, пан! — возмутилась торговка. — Интеллигентный человек, а такое говорит! Может быть, вы оденете эту красивую девушку в чёрный костюм? Чтобы она выглядела, как катафалк на солнце? Вся Ястарня сойдёт с ума, когда увидит её в этом белом костюме, вот увидите…

— А очень мне надо, — возразил Метеор с чисто варшавской интонацией, — чтобы Ястарня сходила с ума по моей девушке. Нужны мне такие дела!

— Ну хорошо, — заколебалась торговка, убеждённая этим аргументом. — Четыреста двадцать. Берите, пан, и дай вам Бог счастья.

— До свидания, — проговорил Метеор, до невозможности растянув последнее слово. Он взял Марту под руку и заставил её отойти.

Когда перекупщица исчезла в толпе, Метеор остановился.

— Костюм что надо. Сколько вы, пани, хотите за него дать?

— У меня с собой триста злотых, а я хочу ещё купить какую-нибудь недорогую блузку, — призналась Марта.

— Я вам одолжу, — предложил Метеор, окинув Марту красноречивым взглядом. — Жаль выпускать из рук такой купальник.

— Об этом не может быть и речи! — резко оборвала его Марта. Инстинкт подсказал Метеору, что из этого ничего не выйдет, и он даже растерялся.

«Так хорошо всё шло, — подумал он, — и вдруг такая твёрдость. Ничего не понимаю…»

— В конце концов, — задумалась Марта, — я могу отказаться от блузки.

— Давайте деньги, — блеснул глазами Метеор, словно охотник, от которого убегает дичь, — и ждите меня здесь. Только не попадайтесь ей на глаза.

Марта вынула триста злотых, дала их Метеору, и тот сразу исчез в толпе.

Марта стала разглядывать лежащие у её ног летние платья. Метеор оглянулся ещё раз, убедился, что Марта его не видит, и наклонился к торговке.

— Триста пятьдесят на руки и ни слова больше, — предложил он тоном, который заставил женщину задуматься. Он вынул кошелёк, достал из него пятьдесят злотых и добавил их к деньгам Марты.

— Триста семьдесят, — по привычке начала перекупщица, но Метеор молча отдал ей деньги и решительным движением взял костюм.

Перекупщица махнула рукой и поплевала на деньги.

— На такую девушку, — заявила она тоном знатока, — пан ещё мало тратится. Другие дали бы за неё целое имение.

«Может, она и права, эта тётка», — размышлял Метеор, пробиваясь в толпе. На минуту он задержался, вытащил из кошелька сто злотых, положил их в карман и двинулся дальше.

— Прошу, — отозвался он, подходя к Марте. — Вот купальник.

Марта вспыхнула радостным румянцем до самых кончиков ушей.

— А вот сдача, — добавил Метеор; очень тонкое ухо уловило бы в его голосе лёгкое сожаление.

— Нет! — недоверчиво воскликнула Марта. — Вы дали только двести злотых? Это невозможно! Вы же не чудотворец.

— Тссс… — прижал палец к губам Метеор. — Это не я. Это Сабина, «Королева толчка». Это ей вы обязаны своей покупкой. Но никому ни слова.

Сейчас он чувствовал себя как никогда благородным, хотя ему было очень обидно, что весь мир, вместе с этой женщиной, никогда не узнает о его благородстве — и самопожертвовании.

«Что со мной происходит? — озабоченно подумал он. — Что я делаю? Никогда в жизни не тратился на женщин, и вдруг ни с того, ни с сего вложил в это дело сто пятьдесят злотых. Ещё ни одной не удавалось выманить у меня столько денег, а тут, кажется, это вообще не было нужно».

— Кстати, — проговорил Метеор, немного успокоившись. — У меня есть знакомый, у него дома киноаппарат. Он устраивает частные сеансы для друзей. Пани Ирма, говорю вам: там есть на что посмотреть. Вы должны когда-нибудь прийти…

— Конечно, с удовольствием, — согласилась Марта и добавила: — На сегодня, я думаю, толчка хватит. Или, может быть, вы остаётесь?

— Что вы! — обиделся Метеор, окидывая Марту взглядом номер двадцать восемь из своего богатейшего репертуара. Этот взгляд включал в себя с десяток комбинированных чувств плюс несколько капель вежливого упрёка под названием: «Как ты могла такое сказать?..»

— Тогда пошли, — Марта уже начала задумываться над неожиданной ситуацией.

На Зомбковской, которую запрудила спешащая во всех направлениях толпа, Метеор напрасно пытался отыскать такси.

— Вам куда, пан? — спросила Марта.

— Вперёд, — туманно ответил Метеор. — В синюю даль!

— Значит, доедете четвёркой, — решила Марта, бросаясь к остановке, куда подходил трамвай № 4. На остановке закипел яростный бой — люди изо всех сил старались пробиться в переполненный вагон. Марта змеиным движением проскользнула подножку, потом, под могучим напором новой волны пассажиров, очутилась внутри. Увидев это, Метеор отчаянно ринулся в людской водоворот. Безжалостно расталкивая женщин, стариков и младенцев, он ухватился за какой-то прут, неожиданно оказавшийся удочкой, за которую держался юный рыбак.

— Пустите, пан, — угрожающе крикнул мальчишка, — а то сломается к чёртовой матери! — Но было уже поздно: трамвай двинулся, и Метеор, вспотевший от страха, несколько минут балансировал на подножке, цепляясь за опасно согнутый бамбуковый прут, пока какие-то здоровенные молодые люди с клеёнчатыми портфелями под мышкой, стоявшие ещё ниже, не впихнули его в вагон несколькими ловкими, хотя и достаточно ощутимыми толчками.

Энергично работая локтями, Метеор пробился к Марте, поправил двумя пальцами воротничок и, защищая галстук от испачканного шоколадом личика двухлетней девочки, которую держал на руках её папа, горько сказал:

— Этого я от вас не ожидал, пани Ирма. Как можно так, без предупреждения…

— Прошу брать билеты! — раздался рядом с ними голос приземистой широкоплечей кондукторши в шапке, лихо сдвинутой набекрень на кудрявых, очень светлых волосах. Её побитое оспой, грубо накрашенное лицо засияло нескрываемым восторгом при виде Метеора. Метеор вынул злотый, подал кондукторше и сказал:

— Прошу два билета.

Кондукторша оторвала билеты, как загипнотизированная; не глядя взяла деньги, и всё стояла на месте, не отрывая от Метеора ослеплённых глаз. Было заметно, что его красота произвела на неё неотразимое впечатление.

— Пани Ирма… — начал Метеор, но остановился, обеспокоенный пристальным взглядом кондукторши. — Пани Ирма, пойдём пить кофе, хорошо? — продолжал он, упорно игнорируя восхищение новой поклонницы.

Марта ответила непонятным кивком, который мог означать и «да», и «нет»; кондукторша опомнилась, бросила на неё взгляд, исполненный ненависти и презрения, после чего направилась в заднюю часть вагона, раздражённо требуя деньги за билеты.

Возле Мариенштадта Марта стала протискиваться вперёд, и после короткой борьбы ей удалось выйти. За ней выскочил из трамвая весь измятый Метеор, сказавший Марте с тихим упрёком:

— Вы даже не ответили мне, пани.

— Хорошо, пойдём, — сухо согласилась Марта. — Выпьем кофе.

Они пошли по дороге, спускающейся среди зелёных газонов к виадуку.

В небольшой кофейне, возле книжной лавки на Мариенштадтском рынке, к столикам были приставлены деревянные стулья с необыкновенно широкими спинками. На них было очень удобно сидеть и разглядывать мариенштадтские старинные каменные дома цвета обожжённого кирпича, что, видимо, считалось вполне достаточной компенсацией за скверный кофе. Метеор всё время оставался молчаливым и задумчивым.

— Почему вы молчите? — спросила Марта.

— Не знаю, — признался Метеор.

— Может быть, вы голодны? — участливо поинтересовалась Марта.

— Может быть, — согласился он, — и потому приглашаю вас, пани, на обед.

Он почувствовал себя победителем: наконец-то девушка заговорила с ним языком понятных ему намёков.

— Подождите, пожалуйста, минутку, сейчас я что-нибудь придумаю, — быстро проговорил он, пошёл к буфету и громко — так, чтобы слышала Марта, спросил, где находится телефон. Закрывшись в кабине, Метеор снял трубку, но даже не набрал номер — просто стоял несколько минут и курил. Тем временем Марта размышляла:

«Появиться с таким на улице? Не очень прилично. На толчке ещё ничего, но в городе? И всё-таки с этим купальником он мне помог… Здорово устроил — настоящий варшавский ловкач. А вообще я же имею право пойти пообедать с тем, кто мне нравится? Имею или нет? Я совершеннолетняя, незамужняя, и нет никого, кому нужно было бы давать отчёт, где и с кем я бываю».

Тут Марта поняла, в чём причина её грусти: такой отчёт она согласилась бы дать только Витольду Гальскому, и никому другому, а именно этого и не может сделать.

— Пойдём, — сказал вернувшийся Метеор. — Уже заплачено.

— Куда? — спросила Марта.

— Мы приглашены на большой приём к одному из моих друзей. Минуту назад я поговорил с ним по телефону.

— К незнакомому мужчине? — строго спросила Марта.

— Пани Ирма, — скривил красивые губы Метеор. — К чему такие церемонии? Вы же компанейская девушка, да или нет? Неужели я могу вас подвести или похож на такого? Сейчас час дня, ведём мы себя пристойно, а вы ещё отказываетесь! Что за шутки!

— Пошли, — вдруг решительно согласилась Марта. «Действительно, час, — подумала она. — И вообще я ни перед кем не должна отчитываться».