Онлайн чтение книги Змей Уроборос
XXX. ВЕСТИ ИЗ МЕЛИКАФКАЗА

О ТОМ, КАК КОРОЛЬ ГОРИС, ПРЕБЫВАВШИЙ В КАРСЁ, ПОЛУЧИЛ НОВОСТИ С ЮГА, И О ТОМ, КАК ЛОРД ЛАКСУС СО СВОЕЙ АРМАДОЙ РАСПОЛОЖИЛСЯ В ПРОЛИВАХ МЕЛИКАФКАЗА, ЗАПЕРЕВ ДЕМОНОВ ВО ВНУТРЕННЕМ МОРЕ.

КОГДА позднее лето уже начало склоняться к осени и через восемь недель после того, как Демоны выплыли из Муэльвы, как то было описано ранее, Леди Презмира сидела перед зеркалом в своей роскошной спальне. Снаружи стояла ночь, мягкая и полная звезд. Желтое пламя свечей, ровно горевших по каждую сторону зеркала, освещало ее распущенные длинные волосы, блестевшие под теплым светом, лившимся с обеих сторон. В этом нежном сиянии плавали и кружились искры золотого огня, пропадая на границах темноты; тяжелая мебель, гобелены и узорчатые покрывала кровати казались только туманными сгустками тьмы. Волосы Презмиры, небрежно схваченные заколками, золотистой светящейся массой падали с ее головы на плечи и дальше, на изумрудные пряжки ее нижнего платья. Разглядывая свое прекрасное лицо в светящемся зеркале, она говорила о пустяках со своей камеристкой, которая, усердно работая гребнем, стояла позади ее золотого стула, инкрустированного пластинами из черепахового панциря.

— Няня, дай мне вон ту книгу, я хочу перечитать слова серенады, которую написал для меня Лорд Гро той ночью, когда мы в первый раз получили из Чертландии вести от лорда моего супруга, и узнали, что он завоевал эту страну. Потом Король назначил его там королем.

Старуха подала ей книгу в сафьяновом позолоченном переплете, с золотыми застежками; футляр книги украшала мозаика из маленьких гемм, смарагдов и жемчугов. Презмира перевернула страницу и прочитала:

Какое-то время она молчала. Потом, медленным нежным голосом, в котором, казалось, дремали все музыкальные аккорды, сказала: — На следующие святки будет ровно три года с того дня, когда я впервые услышала эту песню. И все-таки я до сих пор не привыкла к титулу "Королева".

— Жаль, что здесь нет милорда Гро, — сказала няня.

— Почему?

— О королева, когда он был здесь, на вашем лице часто гостила радость, вас очаровывала его меланхолия и вы фыркали, слыша его фантастические смешные пророчества.

— Чаше всего он не сомневался в своих предсказаниях, — заметила Презмира, — хотя я всегда скрещивала пальцы, услышав их. Но я никогда не видела, чтобы грозовые облака вели себя как тиран, ибо они сжигают тех, кто бесстрашно бросает им вызов, и проходят мимо тех, кто от них прячется.

— Он был самым верным слугой вашей красоты, — заметила старуха. — И, тем не менее, — торопливо добавила она, видя, что ее госпожа испытующе смотрит на нее, — эта потеря, которую легко возместить.

Какое-то время она молча расчесывала волосы. Но потом не выдержала и сказала: — О, королева, владычица мужских сердец, нет такого лорда в Ведьмландии, и вообще на земле, кто бы не стал вашим верным слугой за один локон ваших золотых волос. Самые красивые и мужественные упадут к вашим ногам при одном взгляде на вас.

Леди Презмира сонно поглядела зелеными, цвета морской волны глазами на свое отображение в зеркале. Потом насмешливо улыбнулась и сказала: — И сколько же ты насчитала самых красивых и мужественных в цивилизованном мире?

Старуха тоже улыбнулась. — О королева, — ответила она, — как раз сегодня за ужином мы горячо поспорили на этот счет.

— Замечательный спор! — сказала Презмира. — Я тоже с радость поучаствую. И кого ваши высокие цензоры признали самыми красивыми и галантными?

— Мнения разошлись, о королева. Но большинство кричало за милорда Гро.

— Увы, он слишком женственен, — сказала Презмира.

— Вторым был наш Лорд Король.

— Нет никого более великого, — сказала Презмира, — или более достойного поклонения. Но как муж… Уж лучше выйти замуж за бурю или неплодное море.

— Кое-кто выбрал милорда Адмирала.

— Вот это, — сказала Презмира, — уже ближе. Не глупый юнец или мармеладный придворный, но храбрый, высокий и галантный джентльмен. Но, увы, при его рождении на небе горела слишком водянистая планета. Он слишком похож на статую, а не на мужчину. Нет, няня, приведи мне кого-нибудь получше.

И сказала старая няня: — Откровенного говоря, о королева, вот тот, о ком я больше всего думала, когда делала свой выбор: король Демонландии!

— Фи на тебя! — крикнула Презмира. — Никогда не называй его, чтобы не ослабить эту страну перед нашими врагами.

— Говорят, что он проявил лисью изворотливость и магию, чтобы победить на Крозеринг Сайд. А еще люди говорят, что в тот день Демоны скакали против нас не на лошадях, а на дьяволах.

— Говорят! — крикнула Презмира. — А я говорю тебе: ему мало Гелинга, он хочет, дабы вся Ведьмландия склонила колена перед его блестящей короной. Перед настоящим королем невольно склоняешь и колени и сердце. Но этот… Если бы у него были колени и спереди и сзади, я бы с удовольствием отправила его домой хорошим пинком под зад.

— Фи, мадам, — сказала няня.

— Попридержи свой язычок, няня, — сказала Презмира. — Было бы неплохо высечь как следует глупых кобыл, которые не могут отличить лошадь от осла.

Старуха посмотрела на ее лицо в зеркале и сочла за лучшее замолчать. Презмира, как будто говоря сама с собой, тихо сказала: — Я знаю мужчину, который не потерпит неудачу. — Старая няня не любила Лорда Корунда за высокомерие, резкую речь и пьянство, и считала, что такой драгоценный камень, как ее госпожа, не подходит такому грубому пальцу; тем не менее она не поняла, кого Леди Презмира имела в виду.

Через какое-то время старуха опять заговорила и сказала: — Сегодня ночью вы полны мыслей, мадам.

Глаза Презмиры встретились с ее в зеркале: — Почему бы и нет, если это мне нравится? — сказала она.

Каменный взгляд этих глаза разбудил в сердце няни воспоминание двадцатилетней давности: маленькая упрямая девочка, которой трудно командовать, но которая всегда стремиться командовать сама, выглянула из лица нынешней королевы. Няня внезапно стала на колени и обняла руками талию госпожи. — Почему же ты тогда вышла замуж, мое дорогое сердечко, — сказала она, — если ты всегда делала то, что тебе нравится? Мужчины не любят печальных взглядов своих жен. Любовника вы можете водить на поводке, мадам, но, выходя замуж, вы сворачиваете на другую дорогу, его дорогу, мадам, и берегитесь, если вы не знаете этого.

Ее госпожа насмешливо взглянула на нее: — Сегодня ночью исполняется ровно семь лет со дня моего брака. Я давно выучила все это.

— Та самая ночь! — ахнула няня. — До полуночи только час, а он все еще сидит за столом.

Леди Презмира откинулась на спинку стула и посмотрела на красавицу в зеркале. И улыбка смягчила гордый рот. — Не думаешь ли ты учить меня женской мудрости? — сказала она, и на этот раз в ее голосе задрожали сладостные любовные нотки. — Я расскажу тебе историю, похожую на те, которыми давным-давно, в Норваспе, ты заманивала меня в кровать. Слышала ли ты о старом герцоге Хилманесе из Малтраёни? У него было много самых странных фантазий: например он любил появляться ночью во многих разных местах. Так вот, у него в услужении было существо, похожее на женщину, со старым лицом и маленьким телом, которое чистило у него сководки, мыло горшки и вообще делало все то, что должна делать служанка, добровольно и не принося никакого вреда. В свое время при помощи своего искусства он узнал, что это существо будет его служанкой, и привез его не знаю откуда, и очень долго не мог не нарадоваться на него. Но герцог, будучи глупым и жадным человеком, как-то раз заставил своего фамилиара сделать так, что одновременно наступили все сезоны года с их замечательными плодами и удовольствиями, и у него появилось все, что только есть хорошего на земле. Шесть месяцев он наслаждался, и не осталось у него желаний, ибо мгновенно получал он все, что он только желал. В конце концов он повесился, ибо пресытился жизнью. Я никогда не рассказывала этот рассказ своему супругу, няня, и я не знаю, способна ли я давать ему каждый раз новое небо и новую землю, и не повторяться.

Она схватила руки старухи в свои и прижала их к груди, как если бы хотела, чтобы они, потрясенные бесконечной сладостью этого места, поняли, какие глупые страхи живут там. Внезапно Презмира сжала руки старухи в своих еще сильнее и потрясла ими. Потом наклонилась вперед и прошептала на ухо няне: — Я не хочу умирать. Мир без меня будет летом без роз. Карсё без меня будет ночью без света звезд.

И ее голос умер, как ночной ветерок в летнем саду. В наступившей тишине они услышали, как по реке идет корабль, гребцы с силой налегали на весла. Прозвучал вопрос часовых и ответ с корабля.

Презмира быстро встала и подошла к окну. Темный неясный силуэт корабля был уже в водяных воротах, вот он прошел через них. — Вести от флота, — сказала она. — Заканчивай с волосами.

Няня заработала быстрее, но прежде, чем она кончила, прибежал маленький паж, запыхавшийся от быстрого бега, и сказал: — Король ваш супруг велел мне поговорить с вами, мадам, и попросить спуститься к нему вниз, в большой зал. Я боюсь, что получены плохие новости.

— Ты боишься, дурья башка? — сказала королева. — Я прикажу тебя выпороть, если ты принес мне только свои страхи. Что ты знаешь? Что случилось?

— О королева, корабль очень потрепанный. Шкипер, он заперся с нашим Лордом Королем. И никто не осмелился заговорить с ним. Все боятся, что высокий адмирал…

— Боятся! — крикнула она, и закрутилась вокруг няни, быстро накинула на белые плечи пелерину из сендаля и серебра, надела ожерелье из фиолетовых аметистов и надушилась кедром, асафетидой и мирром. Выскочив в коридор, она спустилась вниз по спиральной мраморной лестнице, пролетела через прихожую и очутилась в приемном зале. Зал был полон встревоженными и удивленными придворными; все говорили, но никто ничего не знал точно, передавали слухи о большом морском сражении на юге и великой победе Лаксуса над Демонами: Джусс и лорды Демонландии мертвы или сбежали, много пленных, корабли привезут их с утренним приливом. И повсюду, в противовес этим победным новостям, ужасные слухи, передаваемые с оглядкой, шепотом, как будто гадюка прошипела из темного логова: все плохо, Лорд адмирал ранен, половина кораблей погибла, битва кончилась ничем, но Демоны вырвались из ловушки. Спокойным шагом дама вошла в главный зал; но и там лорды и капитаны Ведьмландии беспокойно ждали новостей. Герцог Корсус, развалившийся на своей скамье, хрипло дышал, глядя в никуда остекленелым взглядом маленьких пьяных глаз. Напротив него сидел Корунд, огромный и неподвижный, опираясь локтем на стол и положив подбородок на руку; он молча глядел в стену. Остальные собрались кучками и тихо переговаривались. Лорд Кориниус ходил взад и вперед перед скамьей, пальцы беспокойно барабанили по одежде, тяжелый подбородок он задрал вверх и глядел на всех презрительно и высокомерно. Презмира подошла к Хемингу, стоявшем в окружении нескольких Лордов, и коснулась его руки. — Мы ничего не знаем, мадам, — ответил он. — Он с Королем.

Она подошла к мужу. — Ты посылал за мной.

Корунд посмотрел на нее. — Да, я это сделал, мадам. Вести с флота. Может быть важные, может быть нет. Но тебе лучше быть здесь.

— Хорошие вести или плохие, от них стены Карсё не упадут, — сказала она.

Внезапно негромкое жужжание голосов прекратилось. В занавешенном дверном проеме показался Король. Все встали, приветствуя его, кроме пьяного Корсуса, который продолжал сидеть.

Корона Ведьмландии мрачно сверкала над темным лицом-крепостью Короля Гориса, блестящими, излучающими ужас глазами, смертельно-бледным ртом и квадратной черной бородой, торчащей из-под подбородка. Как башня стоял он, и за ним смутно виднелся гонец с лицом цвета мокрой извести.

Король заговорил и сказал: — Милорды, я сообщу вам вести, правдивые вести, насколько я смог проверить. Мы потеряли флот. Было сражение в Проливах Меликафказа Внутреннего моря. И Джусс потопил наши корабли, все корабли, за исключением того, который успел убежать и принес нам эти новости. Лаксус и все его люди утонули. — Он остановился, потом продолжил. — Да, это тяжелые вести, но я призываю вас перенести их так, как переносили удары судьбы наши предки: чем тяжелее удар, тем тяжелее будет наш ответ.

В странной неестественной тишине раздался слабый приглушенный крик, и Леди Срива упала без сознания.

— Пусть короли Чертландии и Демонландии присоединятся ко мне, — сказал Король. — Все остальные должны немедленно отправиться в кровать.

Лорд Корунд обнял жену за плечи и тихо прошептал ей на ухо: — Что пригорюнилась, девочка? Навар выхлебали — мясо осталось. Иди спать и не сомневайся: мы отплатим им за это.

И он с Кориниусом пошли вслед за Королем.

Совет продлился до середины ночи, после чего Корунд отправился в свои покои в восточной галерее над внутренним двором замка. Его жена сидела у окна, глядя на неверный рассвет над Пиксиландией. Отпустив факельщиков, освещавших ему дорогу, Корунд закрыл за ними тяжелую дверь на замок и еще опустил засов. Так широки были его плечи, что он заполнил собой весь темный дверной проем, а головой он едва не доставал до притолоки. Он стоял в полутьме, куда не доставал свет свечей, и трудно было прочитать выражение его лица, но острые глаза Презмиры видели, насколько озабочен его лоб, а в осанке чувствовались величие, сила и мрачная решительность.

Она встала, глядя на него как на друга, которому она может доверять и который доверяет ей самой. — Ну? — сказала она.

— Столы накрыты, — ответил он, не двигаясь. — Король назначил меня главным капитаном Карсё.

— Значит они уже идут? — спросила Презмира.

— Они отломали у нас одну ногу, — ответил он. — И у них хватит ума нанести следующий удар прямо в сердце.

— Неужели это правда? — сказала она. — Восемь тысяч человек! У Лаксуса было вдвое больше людей чем у тебя, когда ты завоевывал Чертландию. Неужели все потонули?

— Дьявольский флот этих проклятых Демонов, — сказал Корунд. — Похоже Лаксус держал Проливы, где они должны были пройти, если бы захотели вернуться домой, и, значит, должен был бы обрушиться на них в этом узком месте, и, как мух, раздавить их своими огромными кораблями, ибо имел он преимущество и в кораблях и в людях. И они, со своей стороны, не стали входить в Проливы, но остались в открытом море, пытаясь выманить его наружу, где могли бы сражаться с ним при помощи всяких морских трюков. Больше недели он держался, но, на девятый день (наверно дьявол лишил его разума, ибо почему он потерял терпение?), на девятое утро, устав от бездействия и имея благоприятный ветер… — Лорд Корунд прервал сам себя и презрительно щелкнул пальцами. — Остальное я расскажу тебе завтра, мадам. Я и так объелся этим рассказом. Короче говоря Лаксус потонул, и все, кто были с ним, а Джусс с огромной армией плывет на север, к Ведьмландии.

— И все море его. И мы можем ждать его в любой момент?

— Ветер восточный. В любой момент, — ответил Корунд.

— Король поступил хорошо, оставив командование тебе, — сказала Презмира. — Но что с нашим весьма умным молодым человеком, который раньше занимал эту должность. Будет ли он играть по этим правилам?

— Голодные собаки съедят даже грязный пудинг. Я думаю, он будет играть, хотя он показал свои зубы в первый раз с того времени.

— Пусть лучше сохранит свои зубы для Демонов, — сказала она.

— Этот корабль был захвачен в плен, — сказал Корунд, — но они с показной храбростью послали его домой только для того, что рассказать нам о битве: глупая наглая затея, которая обойдется им очень дорого, ведь теперь мы предупреждены. Шкипер привез для тебя вот это письмо и в страшной тайне передал его мне.

Презмира сняла воск, распечатала письмо и сразу поняла, кто написал его. Она протянула письмо Корунду: — Прочитай мне его, милорд. Мои глаза устали, и, кроме того, я плохо читаю в колеблющемся свете свечи.

— Мадам, я неважный ученый, — ответил он. — Прошу тебе, прочитай его.

И в свете оплывающих свеч, раздосадованная восточным ветром, который задул перед рассветом, она прочитала это письмо:

Самой воистину благородной, величественной и уважаемой Принцессе и Королеве Чертланда, тот, кто когда-то был слугой вашим, но ныне превратился в предателя, запятнанного многими предательствами, коего презирают небеса и ненавидит земля, на которого не светит солнце и которого стыдятся звезды, а все твари земные поносят и считают недостойным жить и дышать; и который хотел бы только умереть раскаявшимся грешником. С тяжелой скорбью посылаю я тебе эти советы, зане хочу, чтобы ваше Величество самым внимательным манером задумалось, ибо грозит тебе великое разрушение и погибель. И даже хотя в Карсё ты находишься в безопасности, но, определенно, листья безопасно висят на дереве вплоть до конца осени, когда падают на землю. Ибо в ходе последней баталии в Меликафказском Море вся сила Ведьмланда была разбита и потонула, и великий адмирал всего флота потерпел конфузию и умер, а имена великих лордов, которые были убиты в сей грандиозной баталии, я не могу ни исчислить, ни назвать, ибо большая часть их тоже утонула и тела погребены в глубинах моря. А Демонланд не потерял и двух караблей, и ныне с большой силой Демоны мчатся к Карсё. С ними и Голдри Блазко, странным образом вызволенный из заточения, худшего чем могила, и зело огромная армия, и такую силу я не видывал и не слыхивал. И это кончина и войны, и Ведьмланда. Самая благородная принцесса, я не хочу говорить загадками или темными фигурами речи, но прямо: не упускай эту возможность. Ибо видел я злой сон, и предвещал он гибель Ведьмланда, а видел я его в ночь перед той самой ужасной баталией: показалось мне, что на армаду Лаксуса обрушилась огромная тень, раздался громкий крик, потом все стихло и наступил конец — конец всего. Поэтому зело серьезно прошу я ваше величество и твоего благородного супруга, который был моим другом до этого злополучного времени, когда я, ядовитый предатель, потерял и тебя и его, со всей возможной поспешностью позаботиться о своей безопасности. И самое лучшее для вас обоих отправиться в твою родную страну, Пиксиланд, и там собирать войска. Прежде чем эти грубые и упрямые Демоны, упоенные победоносной баталией, ударят по Ведьмланду, нужно добиться их дружбы, ибо вскоре их непобедимая сила встанет пред Карсё и всему Ведьмланду придет конец. И даю я вам этот совет потому, что точно знаю, что никакая сила на свете не в силах сокрушить необоримую армию Демонов. Так что не медли ни мгновения на тонущем корабле, но делай, как я сказал, иначе будет поздно.

И еще одну весть, самую горькую из всех, должен сообщить я тебе, ибо надеюсь, что она заставит тебя принять мой совет.

— Самая горькая весть в том, что этот лживый обманщик пережил столько достойных людей, — сказал Корунд.

Леди Презмира протянула письмо супругу. — Мои глаза ничего не видят, — сказала она. — Прочитай остальное.

Она села за столик перед зеркалом, а Корунд, положив на нее свою большую руку, углубился в письмо, читая отдельные слова по слогам. Он действительно не слишком хорошо умел читать, и потребовалось которое время, прежде чем он понял смысл написанного. Но он не стал читать письмо вслух; лицо жены рассказало ему, что она прочла все письмо прежде, чем отдать ему.

Это и была последняя новость, которую сообщил ей Лорд Гро: князь, ее брат, умер в бою, сражаясь на стороне Демонов; мертв и утонул в море Миликафказ.

Презмира подошла к окну, в которое уже глядел блеклый серый рассвет. Через минуту она повернула голову.

Как львица выглядела она, с гордым взглядом опасных глаз. И очень бледная. Ровным спокойным голосом, который взывал к крови, как рокот далекого барабана, она сказала: — Помощь от Демонландии: поздно или никогда.

Корунд непонимающе посмотрел на нее.

— Они клялись мне и ему! — сказала она. — В ту ночь к Карсё они поклялись всегда поддерживать его. Лживые друзья! О, я могла бы съесть их сердца с чесноком.

Он положил обе свои руки ей на плечи. Она их сбросила. — Гро дал нам хороший совет, — крикнула она, — не медлить на тонущем корабле. Мы должны собрать свои силы. Но не для того, чтобы перейти на сторону этих клятвопреступников, Демонов. Мы должны уехать сейчас, этой ночью.

Ее супруг снял с себя плащ из волчьей шкуры. — Наше следующее путешествие, мадам, будет в кровать, — сказал он.

— Я не пойду спать, — ответила Презмира. — И, Корунд, вот теперь станет ясно, действительно ли ты настоящий король.

Он сел на краю кровати и стал снимать сапоги. — Ну, — сказал он, — каждый делает то, что ему нравится, как сказал крестьянин, поцеловав свою корову. Уже почти рассвело; мне надо встать рано и бессонная ночь не способствует ясности мысли.

Но она встала над ним и упрямо сказала: — Теперь станет ясно, действительно ли ты настоящий король. И не обманывай сам себя: если ты подведешь меня сейчас, я больше не останусь с тобой. Этой ночью мы должны уехать. Ты поднимешь Пиксиландию, которая моя по праву наследования, и еще у тебя есть войска в твоем собственном королевстве, в Чертландии. Пускай ветер развеет остатки Ведьмландии. Почему меня должно волновать, выплывет она или потонет? Важно только одно: покарать этих клятвопреступников, Демонов, наших врагов и врагов всего мира.

— Для этого не надо никуда ехать, — ответил Корунд, снимая сапоги. — Очень скоро ты увидишь Джусса и его братьев перед Карсё, а за их спиной еще три по двадцать сотен воинов. И вот тогда металл ляжет на наковальню. Давай спать, и нечего реветь.

— Я не плачу, — сказала она. — И не заплачу. Но и оставаться в Карсё, как мышь в ловушке, не собираюсь.

— Я очень рад, что ты не заплачешь, мадам. Противно видеть как женщина ревет, словно гусыня, которую ведут на заклание. Не дури. Мы не должны разделять силы. Встретим этот шторм в Карсё.

Но она закричала во весь голос: — Карсё проклято. Гро бросил нас и с ним ушли его мудрые советы. Дорогой мой супруг, я вижу злую темную тень, накрывшую небо над нами. Разве это место не держится только силой и могуществом Короля Гориса? Но он слишком горд, и мы тоже заложники собственной гордости. Карсё стало ростом с небо, и Боги обиделись на нас. Наглый и подлый Кориниус, старый Корсус, выживший из ума и прилипший к винной бочке, и наши собственные раздоры; Карсё должно быть наказано. Не пытайся сопротивляться воле Богов, но бери шлем в руку, пока еще не поздно.

— Тише, мадам, — сказал он. — Это все глупые ночные страхи. Придет день, и ты посмеешься над ними.

Но Презмира, не в силах больше сдерживаться, схватила его руками за шею. — Ты — человек, способный совершить любое дело. Разве ты не видишь, как нас тащит в водоворот и, если не поплыть, будет слишком поздно? Мое сердце уже почти разбито, — добавила она задыхающимся голосом. — Не разбей его до конца. У меня остался только ты.

Холодный рассвет, молчаливая комната, оплывающие свечи, его обычно мужественная жена, на мгновение потерявшая все свое благородство и храбрость, и съежившаяся в его объятия как птица в клетке: по его спине пробежал холод и на мгновение он дрогнул. Но все-таки взял ее обеими руками и поставил перед собой. Она опять подняла высоко голову с побелевшими щеками, и он почувствовал дружеское пожатие ее храброй руки.

— Дорогая девочка, — сказал он. — Я не собираюсь бежать перед этими отродьями Демонландии. Моя рука останется здесь, и руки моих сыновей, и, пока мы дышим, мы будем сражаться против Демонландии, за тебя и за Короля. Но с того мгновения, как наш Лорд Король назначил меня королем, пришел ветер, пришел дождь, и мы должны переждать непогоду в Карсё. Правду говорили те, кто сказал: "Королем становятся для славы, а не ради долгой жизни".

Презмира решила про себя, что это слова умирающего человека. Но, делать нечего, надо забыть все надежды и страхи, перестать плевать против ветра и твердо стоять, ожидая ударов Судьбы.