Онлайн чтение книги Змей Уроборос
IV. КОЛДОВСТВО В ЖЕЛЕЗНОЙ БАШНЕ

О КРЕПОСТИ КАРСЁ, И О ПОЛУНОЧНЫХ ЗАНЯТИЯХ КОРОЛЯ ГОРИСА XII, ГОТОВИВШЕГО В СТАРИННОЙ КОМНАТЕ ГОРЕ И СМЕРТЬ ЛОРДАМ ДЕМОНЛАНДИИ.

ВЕДЬМЫ взошли на свой корабль и попрощались с Красным Фолиотом, гребцы уселись на скамьи, приготовили весла и начали грести, глубоко погружая их в воду. Корабль поднял парус и поплыл на восток. Над головами Ведьм закружились звезды, небо на востоке начало бледнеть, из-за моря появилось солнце и поднялось над левым бортом. Так они плыли два дня и две ночи, и на третий день впереди появилась земля, и встало утро, окутанное туманами и облаками, и над Ведьмландией повисло солнце, похожее на гигантской красный огонь. Тут они немного помедлили около Тенемоса, ожидая прилива, по высокой воде прошли над отмелью в устье реки Друимы, поплыли мимо дюн, болот и озера Эргаспиан, и плыли до тех пор, пока не достигли поворота реки, за которым находился Карсё. Насколько глаз мог видеть, вокруг них простирались печальные пустоши, лишь кое-где маленькие ивовые рощи и одинокие имения поднимались над плоской равниной. За поворотом скалистый северный берег острым локтем вдавался в реку, а другой, южный, тянулся на много миль, пока не исчезал в мареве болот. На вершине утеса стоял чудовищный черный квадрат Карсё, казавшейся горой на фоне этой низкой земли. Он был выстроен из черного мрамора, не обработанного и не отполированного, и его внешние укрепления простирались на много акров. Внутренняя стена с башнями на каждом углу образовывала цитадель, в юго-западном углу которой находился дворец, нависавший над рекой. И в юго-западной части дворца стояла крепость: круглая железная башня, высотой не менее семидесяти локтей и окруженная зубчатой стеной, на которой под парапетом в различных формах и видах были вырезаны изображения краба Ведьмландии. Перед стеной находилась еще одна линия обороны: темные кипарисы, из которых уже много лет к небу поднималась волна черного пламени. На востоке крепости находились водяные ворота, к которым вел мост, стоявший на гигантских каменных быках и укрепленный башенками с бойницами; с высоты крепости весь мост был как на ладони. Мрачным и грозным выглядел Карсё, и походил на овеществленную душу страшной ночи, нависшую над ленивыми водами реки: днем, в лучах солнца, он казался тенью, затемнявшую одиночество мрачных болот; ночью — безжалостной силой, более темной, чем сама ночь.

Корабль причалил недалеко от водяных ворот, и лорды Ведьмландии сошли на берег, вместе со своими дружинниками и оруженосцами. Ворота открылись, лорды с траурным видом вошли внутрь и по крутой лестнице поднялись во дворец, неся с собой печальную ношу с телом Короля. В приемном зале Карсё они торжественно положили Короля дожидаться ночи, ибо день еще не кончился. И не пришло ни единого слова от Короля Гориса XII. Но когда на дворец пали тени ночи, появился камергер, сойдя с террасы за западной стеной, и обратился он к Лорду Гро и сказал: — Милорд, Король приказывает вам подождать его в Железной Башне, и еще он приказывает перенести туда королевскую корону Ведьмландии.

Гро поторопился исполнить королевский приказ и отправился в большой приемный зал, почтительно неся в руках железную корону Ведьмландии, украшенную бесценными драгоценными камнями; по извилистой лестнице он поднялся башню, и камергер шел перед ним. Когда они взошли на первую площадку, камергер постучал в массивную дверь, которая немедленно открылась, и камергер сказал: — Милорд, Король желает, чтобы вы подождали его величество в тайной комнате на верхушке башни. — И Гро изумился, потому что никто не входил в эту комнату много-много лет. Давным-давно именно в этой комнате Горис VII занимался запретными искусствами, и, как говорили, он вызывал там призраков тех, кого убил своим ядом. Молчание запечатывало это печальное место, и последний Король никогда не входил в нее, ибо не питал веры в искусство магии, предпочитая ей силу рук и мечей Ведьмландии. Но сердце Гро возрадовалось, ибо, открыв эту комнату, Король прошел пол пути навстречу планам Гро. Без страха он прошел мимо стража и по пыльной винтовой лестнице, увешанной паутиной и затемненной тенями приближающейся ночи, поднялся на последний этаж, постучал в маленькую низкую дверь и замер, ожидая ответа.

Изнутри кто-то спросил: — Кто стучит? — и Гро ответил: — Господин, это я, Гро. — Засовы отомкнулись, дверь открылась и Король сказал: — Входи. — И вошел Гро, остановился и стал ждать слов Короля.

Комната, в которой он оказался, была круглой и заполняла весь верхний этажа донжона крепости. Сумрачно было в ней, и слабый свет лился через глубокие амбразуры окон, пронзавших стены башни и выходивших на все четыре стороны света. В большом очаге пылал огонь, мерцающий свет которого освещал странные сосуды из стекла и глины, флаконы и реторты, весы, песочные часы, тигли и астролябии, чудовищный трехгорлый перегонный куб из фосфоресцирующего стекла, на котором стояла водяная баня, а также другие инструменты, сомнительные и запрещенные. Под северным окном, прямо против двери стоял массивный стол, почерневший от возраста, на котором лежали большие книги в кожаных переплетах; каждая книга был помещена в железный футляр, запертый на тяжелый замок. Король Горис XII сидел на большом стуле, одетый в черно-золотую колдовскую мантию, и опирался щекой на руку, которая была тонкой, как коготь орла. Полутьма, мать теней и тайн, клубилась в комнате вокруг неподвижной фигуры Короля, крючковатого, как у орла носа, коротко остриженных волос, густой, тоже коротко остриженной бороды и бритой верхней губы, высоких скул, жесткой тяжелой челюсти и темных ресниц, из-под которых сверкали недобрым светом зеленые глаза. Дверь бесшумно закрылась и Гро предстал перед Королем. Сумерки стали еще гуще, слабый свет очага метался по наполненной страхом комнате. Король, неподвижно сидел, опираясь подбородком на руку, и только изогнул бровь, увидев Гро; в комнате царило молчание, нарушаемое только слабым мурлыканьем огня.

Через какое-то время Король заговорил: — Я послал за тобой, потому что ты один осмелился подать совет нашему великому, но уже мертвому Королю, Горису XI, да славится его имя. И еще потому, что ты подал добрый совет. Удивишься ли ты, если я попрошу у тебя совета?

— О Повелитель, — ответил Гро, — я не удивляюсь этому. Ибо ведомо мне, что душа живет и сражается, хотя тело погибло.

— Никогда не упоминай высших тайн бытия, — сказал Король. — Даже мысли о них могут принести тебе несчастье, и хотя ты сказал о них вслух в этом потаенном месте и их слышали только мои уши, все равно, ты можешь понести самое жестокое наказание.

— О Король, — ответил Гро, — я никогда не говорю не подумав; более того, Ваше Величество спросило меня. Тем не менее я подчинюсь любому наказанию, которое Ваше Величество наложит на меня.

Король встал со стула и медленно подошел к Гро. Он был очень высок и худ, как изможденный голодом баклан. Положив руки на плечо Гро, Король наклонился и посмотрел Гро прямо в глаза: — Неужели ты не испугался, — спросил он, — встретиться со мной в этой комнате, на исходе дня? Или ты, увидев эти инструменты, не вспомнил об их цели и использовании, и о том, что происходило здесь в старые времена?

Гро не побледнел и не отшатнулся, но, смело глядя в глаза Королю, сказал: — Я не только испугался, о Милорд Король, но обрадовался, услышав, что вы призываете меня. Потому что это совпадает с моими собственными планами, которые я, неведомо для всех, разработал после удара судьбы на Островах Фолиотов. Ибо в тот день, о Король, я увидел, что свет Ведьмландии затмился и ее сила ослабла, ведь ее славной памяти Король Горис XI пал. И тогда я подумал о вас. О Лорд, на трон в Карсё вступил двенадцатый Горис, и мне вспомнились слова старого предсказателя, который пропел:

— Заметьте, сир, что ваш номер, двенадцать, он связал с гримуаром, и поэтому мне кажется, что вы должны обрушить на этих проклятых Демонов всю силу искусства магии и уничтожить их, пока они еще в пределах досягаемости ваших заклинаний; таким образом вы завоюете их дом и земли, а иначе они безопасно уплывут к себе в многогорную Демонландию.

Король прижал Гро к груди, поцеловал его и сказал: — Ну разве ты не истинный драгоценный камень мудрости и благоразумия? Дай мне обнять тебя и признаться в вечной любви.

Наконец Король отступил назад, по-прежнему держа руки на плечах Гро, и какое-то время молча вглядывался в него. Потом зажег свечу, стоявшую в железном подсвечнике на столе рядом с книгами, и поднес ее к лицу Гро. И сказал Король: — Да, ты мудр и благоразумен, и есть у тебя кое-какое мужество. Но прежде, чем изберу я тебя своим помощником на эту ночь, я должен испытать тебя ужасом, как проверяют золото в тигле: низшие металлы расплавятся, но благородное золото — уцелеет.

— Много лет, о Повелитель, — ответил Гро, — еще до того, как я попал в Карсё, я ездил по белу свету, и я знаю ужас так, как ребенок знает свои игрушки. В южных морях, при свете Ахернара и Канопуса, я видел, как гигантские морские кони сражаются с восьминогими каракатицами в водоворотах Корша. Но я не боялся. Я был на острове Медузы, когда первый из подземных толчков обрушился на него и расколол остров, как топор раскалывает череп человека; зеленые волны поглотили его, но зловоние и дым еще долго висели в воздухе, пока океан сражался с горящими камнями и расплавленной землей. Но я не боялся. Я был вместе с Газларком во время бегства из Зайё Закуло, когда Вурдалаки, днем, захватили королевский дворец и ворвались в его залы, колдовством затмив солнце. Но я не боялся. Тридцать дней и тридцать ночей я, в одиночестве, скитался по пустыне Моруна в Верхней Чертландии, куда боится заходить любая живая душа: только злые духи воздуха видели мои шаги и болтали со мной во тьме. Но я не боялся. И дошел я до Морна Моруна и встал на краю откоса, как на краю мира, и посмотрел на юг, туда, куда не глядели глаза ни одного смертного, и увидел непроходимые леса за Бхавинаном. И на невероятном расстоянии от себя, за горным кряжем, вздымавшемся в небеса, я увидел два таинственных пика, навсегда связавшие небо и землю: величественные шпили и изящные кряжи Коштра Пиврархи, и парящие над бездной дикие обрывы царственно-молчаливого снежного купола Коштра Белорн.

Когда Гро закончил говорить, Король отвернулся о него и, взяв с полки реторту с темно-синей жидкостью, поставил ее на водяную баню, под которой зажег огонь. Из носика реторты пошел нежно-лиловый дым, который Король собрал в флакон. Потом сделал над флаконом несколько магических пассов и потряс флаконом. Дым превратился в порошок. Король высыпал порошок на ладонь и сказал Гро: — Смотри на него внимательно. — Гро вперил взгляд в порошок. Король пробормотал заклинание, порошок задвигался и заколебался, и стал похож на ползающих клещей в перезрелом сыре. Песчинки стали объединятся на руке Короля, выросли в размере, у них появились ноги. Гро увидел, как они выросли, стали с горчичное семя, потом с ячменное зерно, продолжая быстро ползать по ладони Короля. Пока он с удивлением глядел на них, они стали размером с фасоль и тут стало ясно, что это маленькие лягушки; они, продолжая расти, уже не помещались на ладони и стали прыгать на пол. Но и там они не остановились, и стали размером с маленькую собаку. Король уже не мог удержать больше одной, держа свою руку под животом твари, пока ее ноги болтались в воздухе; остальные прыгали по полу и заполонили весь стол. Бледными они были, бледными и прозрачными, луч света проходил через них, как тонкий рог, и нежно-лиловыми, цвета того пара, из которого родились. Комната наполнилась ими, они громоздились на плечах друг у друга, и они росли не переставая, став размером с хорошо откормленных свиней; и они во все глаза глядели на Гро и громко квакали.

И все это время Король не отрывал взгляда от Гро, которой с удивлением глядел на это представление, держа в руках корону Ведьмландии; и заметил Король, что корона ни на йоту не сдвинулась в руках Гро. Горис XII сказал какое-то слово, лягушки начали стремительно уменьшаться, стали совсем маленькими и исчезли.

Король взял с полки шар из темно-зеленого стекла, размером с яйцо ястреба, и обратился к Гро. — Взгляни внутрь этого шара и скажи мне, что ты видишь.

— Я вижу движущуюся тень, — ответил Гро.

— Брось шар изо всей силы на пол, — приказал Король.

Лорд Гро обоими руками поднял тяжелый, как будто сделанный из свинца шар над головой, и с такой силой бросил его на пол, что тот разлетелся на куски. И, смотрите, клуб черного дыма вырвались из обломков шара и образовал человеческую фигуру самого устрашающего облика, у которой вместо ног были две извивающиеся змеи; и она стояла в комнате, головой упираясь в сводчатый потолок и глядя недобрым, угрожающим взглядом на Короля и Гро. Король схватил меч, висевший на стене, вложил его в руку Гро и громко крикнул: — Обруби ему ноги, и не медли, иначе ты умрешь! — Гро ударил и обрубил ноги злой твари, легко, как будто разрезал масло. Но из обрубка выросли две новые извивающиеся ноги-змеи, во всех похожие на первые, и Король опять крикнул, — Руби, руби не переставая, иначе станешь мертвее мертвой собаки. — Гро отрубил их, но из раны опять выросли точно такие же ноги, и вскоре вся комната превратилась в змеиный лабиринт. Но Гро, не обращая на них внимания, рубил и рубил, пока у него на лбу не выступил пот, и он не сказал, тяжело дыша: — О Король, я сделал его стоногим, как многоножка: должен ли я сделать его тысяченогим до наступления ночи? — Король улыбнулся и проговорил слово с тайным значением: в окно ворвался вихрь, а когда он улетел, на полу остались только осколки зеленого шара.

— Неужели ты не испугался? — спросил Король, и когда Гро ответил, что нет, сказал, — Мне кажется, что все эти кошмарные зрелища должны были поразить тебя, ибо я хорошо знаю, что ты не искушен в искусстве магии.

— Да, но я философ, — ответил Лорд Гро, — и кое-что знаю об алхимии и скрытых свойствах материального мира: о свойствах растений, деревьев, камней и минералов, о путях звезд и о влиянии небесных тел на нашу жизнь. В свое время я часто беседовал с рыбами и птицами, и нынешнее поколение, ползающее по земле, тоже не пренебрегает мной; много раз компанию мне составляли тритоны, живущие в пруду, и светлячки, и маленькие птички, и муравьи, и всякие существа их рода, и я весело болтал с ними. Так что я обладаю некоторыми знаниями, которые освещают мне внешний двор тайного храма гримуаров и запрещенных искусств, хотя в сам храм я не глядел ни разу. И моя философия, о Король, уверила меня, что те видения, которые ваше величество показало мне, не больше чем иллюзии и фантомы, и способны напугать только те слабые души, которые не знают божественной философии; они призраки, без тела и силы. Они могут напугать только тех, кто и так боится собственной тени.

И сказал Король: — По каким знакам ты распознал их сущность?

И ответил ему Лорд Гро: — О Король, вы слишком легко создали эти ужасающие иллюзии, как будто ребенок махнул цветком. Не так действует тот, кто вызывают по-настоящему ужасные создания: он тяжело работает, напрягая все свои силы и волю, он собирает все свое мужество и напрягает весь свой ум, и пот ручьем течет с его чела.

Король улыбнулся. — Правдивы твои слова. Все эти призраки не испугали тебя, не заставили дрогнуть твое сердце, но теперь я вызову более материальный ужас.

Он зажег свечи в больших железных канделябрах и открыл маленькую потайную дверь, находившуюся невысоко над полом; и Гро увидел, что за маленькой дверью находится железная решетка, из-за которой доносилось шипение. Король взял необычно выглядевший серебряный ключ, с узкой рукояткой, три пяди в длину, и открыл железную дверь, недовольно заскрипевшую. И сказал Король: — Посмотри и увидишь, что вылупилось из петушиного яйца, которое высиживала слепая гадюка. Взгляд этого создания превращает в камень любое живое существо, стоящее перед ним. Если я хотя бы на мгновение потеряю контроль над заклинанием, моя жизнь закончится. И твоя. Зло настолько пропитало эту змею, которую древний Враг, живущий во тьме, пустил на нашу землю, что только могущественные волшебники и колдуны способны использовать их, еще больше увеличивая свою силу; все остальные обречены на смерть.

И в это мгновение потомок проклятия вышел из свой норы, гордо выступая на двух петушиных ногах; голова петуха у него была, с розовым гребнем и бородкой, но его лицо ничем на походило на лица животных средиземья, а, скорее, напоминало лицо Медузы-Горгоны. На шее росли черные светящиеся перья, тело было телом дракона, покрытом чешуйками, сверкавшими в свете свечей; крылья летучей мыши были у него, а еще хвост гадюки с жалом на конце, и клюв, из которого время от времени высовывался раздвоенный язык, с которого тек яд. Рост — не больше локтя. Околдованный заклинанием Короля Гориса, он не мог бросить свой губительный взгляд ни на Короля, ни на Гро, но вышагивал взад и вперед, отворачиваясь от них. Перья на его шее распушились от гнева, он на удивление быстро крутил чешуйчатым хвостом и гневно шипел, раздраженный узами, наложенными на него Королем Горисом. Из его груди вырывалось зловонное дыхание, ленивыми клубочками расходившееся по всей комнате.

Какое-то время он прохаживался, глядя мимо них, и Гро мельком увидел его глаза, напоминавшие две больные луны, отравленный свет которых льется в ночную тьму через зеленоватый туман. И его охватила сильная ненависть, из желудка к горлу поднялся комок, лоб и ладони стали холодными и влажными, и он сказал: — Милорд Король, я прилежно смотрел на этого василиска, и он не испугал меня ни на йоту, но я ужасно разгневался при виде его и у меня появился комок в горле, — и тут его вырвало. Тогда Король приказал змее вернуться в дыру, и тот подчинился, недовольно шипя.

Король налил в бокал немного вина, проговорил заклинание, и когда ароматное вино оживило Лорда Гро, Король заговорил и сказал: — О Гро, ты показал себя настоящим философом с отважным сердцем. Но как меч можно испытать только в настоящем сражении, когда тот, кто держит его руках, играет со смертью, так и я должен этой ночью обжечь тебя в топке ужаса, ибо если ты отступишь, погибнем не только мы оба, но и вся Ведьмландия вместе с Карсё превратится в пустыню, заваленную обломками замков и домов. Способен ли ты выдержать такое испытание?

— Я с радостью подчинюсь любому вашему слову, о Король, — ответил Гро. — Ибо я хорошо знаю, что против Демонов бесполезны любые фантомы и иллюзии, и даже смертельный взгляд василиска пропадет втуне. Сильны они сердцем, и сведущи во всех науках, а Джусс к тому же волшебник с древней силой, и ему не страшен любой взгляд любых василисков. Чтобы сокрушить Демонов нужно по-настоящему сильное волшебство.

— Сила рук и сила мечей, — сказал Король, — вот сущность величия отпрысков Демонландии. В этом они превосходят нас и доказали это, повергнув Гориса XI, с которым не мог бороться никакой смертный, пока проклятый Голдри, опьяневший от злобы и зависти, не убил его на Островах Фолиотов. Но в былые времена они не превосходили нас силой рук, и Горис XI, победивший в бесчисленных поединках один на один всех своих врагов, прославил наше имя на весь мир. И тем не менее в последнем он погиб сам, против всех ожиданий, при помощи какого-то предательского трюка, от рук танцора из Крозеринга. Но я, знаток гримуаров, использую против Демонов куда большую силу, чем могучие мышцы или мечи, способные разрубить на куски камень. Но эта сила в первую очередь угрожает тому, кто использует ее.

С этими словами Король отомкнул самую большую из книг, лежавших на массивном столе, и прошептал Гро на ухо так, как делает тот, кто не хочет, чтобы его подслушали: — Это та самая ужасная книга заклинаний, и она находится в той самой комнате, где, такой же ночью, Горис VII расшевелил бездну. И знай, что только из-за этого Король Горис VII погиб, ибо благодаря своему дьявольскому искусству сумел призвать кого-то из первозданной тьмы, и, чрезвычайно устав от напряжения во время обряда, на мгновение расслабился, и то ли забыл слова заклинания, то ли страницу, на которой они были записаны, то ли не сумел четко произнести нужные слова, или сделал что-то еще, что не позволило ему довести заклинание до конца. В результате он не сумел удержать в повиновении то, что вызвал из бездны, оно обратилось на него самого и оторвало ему все члены, один за другим. Вот судьба, которой я должен избежать, и поэтому за последние дня я обновил в памяти все эти заклинания, и ты будешь стоять рядом со мной, пока я буду произносить их. Будь стойким, и если заметишь, что я ошибся или покачнулся прежде, чем закончу, ты должен будешь положить руку на книгу или светильник, и выполнить все, что будет необходимо, все, что я покажу тебе. Способен ли ты на это?

— Повелитель, покажите мне все, что я должен сделать, — ответил Гро, — и я сделаю это, если даже все фурии ада слетятся в эту комнату и будут рвать меня на куски.

И Король показал Гро все те действия, которые могут понадобиться, показал и страницы гримуара, на которых были написаны слова, которые он должен будет сказать в нужное время. Но Король не произносил эти слова, только указал на них, ибо безумен тот, кто произносит их не вовремя. И вот, когда он приготовил нужные реторты, мензурки с несколькими горлышками, перегонные кубы и остальные приспособления, и когда нечестивые процессы соединения, разложения, покраснения, очистки и закрепления почти закончились, и когда астролябия показала, что зловещая звезда Антарес заняла место на малом меридиане и наступила полночь, Король начертал своим волшебным жезлом на полу три пентакля, заключенные внутри семилучевой звезды, а также знаки Рака и Скорпиона, к которым он присоединил еще несколько рун. А в самом центре звезды он изобразил зеленого краба, пожирающего солнце. И, открыв большой черный гримуар на семьдесят третьей странице, он громко и нараспев произнес тайные слова, призывая того, чье имя даже называть уже страшный грех.

Как только произнес он первое заклинание и настала тишина, в комнате стало смертельно тихо и холодно, как будто наступила зима. И в этой тишине Гро услышал, что Король тяжело дышит, как тот, кто гребет изо всех сил. Кровь бросилась в сердце Гро, его руки и ноги замерзли, и холодный пот выступил на его лбу. Но его мужество не поколебалась, а острый ум был готов ко всему. Король пошевелил рукой, Гро послушно отбил кончик у черной стеклянной реторты и на стол высыпался черный порошок грубого помола. Гро собрал порошок и высыпал его в большой перегонный куб, в котором кипела и пузырилась зеленая жидкость, подогреваемая пламенем лампы; жидкость стала красной, как кровь, куб наполнился рыжевато-коричневым дымом, в котором вспыхнули искорки, похожие на маленькие солнца. Вслед за чем из горлышка куба полилось белое несгораемое масло, и Король смочил в нем свой жезл и нарисовал вокруг семилучовой звезды змея Уробороса, который пожирает свой собственный хвост. И под крабом написал некую формулу, и только тогда произнес второе заклинание.

Когда отзвучали последние слова, Гро показалось, что ночной воздух стал колючим и в комнате стало тихо, как в могиле. Король перелистнул несколько страниц великой книги, и его рука дрожала как в лихорадке. Зубы Гро непроизвольно застучали, дрожь отдалась в голове с ужасной силой. Но он сжал зубы и ждал. Через каждое окно в комнату лился бледный свет, как если бы рассвет был уже близко. Но нет, рассвет никогда не приходит в полночь, и никогда он не начинается на всех четырех четвертях неба, и не так невероятно быстро, и его свет никогда не бывает таким призрачным. Пламя горящих свечей побледнело, как если бы смешалось со злым мертвенно-бледным светом, светом разложения и гибели, проникшим снаружи; руки и лицо Короля Гориса и его помощника стали смертельно-бледными, а их губы почернели и стали походить на черную кожицу увядшего винограда. Король громко крикнул: — Час настал! — схватил хрустальный фиал, содержавший в себе отвар волчьего желе и крови саламандры, капнул туда семь капель масла из перегонного куба, и вылил получившуюся жидкость на нарисованного на полу краба. Гро оперся на стену, его тело ослабло, но воля не поколебалась. От жгучего холода его руки и ноги заледенели, и жидкость из фиала тоже замерзла, упав на пол. Тем не менее на лбу Короля выступили бусины пота, ибо изо всех сил напрягал он свои силы. Прямо и твердо стоял он, освещенный неестественным светом, лившимся с неба, вытянув руки и сжав ладони, и вот выговорил он запретные слова LURO VOPO VIR VOARCHADUMIA[4]Слова "LURO VOPO VIR" часть загадочной фразы об изобретении пороха: "Sed tamen sal petrae LURO VOPO VIR CAN UTRIET sulphuris", которая означает, по-видимому, "возьми черный уголь". Слово Voarchadumia изобрел Джованни Августино Пантео (1510–1560) священник в Венеции и алхимик. Как он сам говорил, он составил его из халдейского слова для золота и фразы на иврите, означающей "из двух рубинов". То есть вместе все означает что-то вроде "золото прошедшее двойную очистку". Так что все вместе можно (условно) перевести "возьми черный уголь (в нашем случае черный порошок, то есть порох) и смешай с золотом двойной очистки"..

Как только прозвучали эти слова, весь свет в комнате исчез, как будто потушили лампы, и вокруг них опять сомкнулась полночь. Не было слышно ни одного звука, за исключением тяжелого дыхания Короля, и казалось, что сама ночь задержала дыхание в ожидании того, что сейчас произойдет. Свечи затрещали и загорелись синим пламенем. Король покачнулся, левой рукой схватился за стол и произнес все то же ужасное слово VOARCHADUMIA.

Потом, на протяжении десяти ударов сердца, в воздухе висело молчание, как пустельга в настороженной ночи. И где-то, между небом и землей, раздался треск, и ослепляющий дикий огонь молнией принесся по комнате. Весь замок Карсё содрогнулся, и в комнате забили крылья какой-то чудовищной птицы. Холодный воздух смешался с внезапно появившимся жаром, как будто дыхнула огнедышащая гора, и Гро едва не задохнулся от запаха сажи и серы. Комната накренилась, как корабль, взбирающийся на волну во время шторма. Но Король устоял на ногах, так сильно схватившись за край стола, что вены на его руке готовы были взорваться, и громко крикнул изменившимся голосом: — Фигуры нарисованы и заклинания произнесены, волк и саламандра слились вместе, заколдованный знак Рака обращен к невидимому солнцу, на ночном меридиане горит пламенное сердце Скорпиона; все сделано правильно, и ты теперь мой раб и орудие моего возмездия. Служи мне, о змей из бездны! Иначе я вызову древние существа ночи, более могучие, чем ты сам, отдам им приказ, они скуют тебя неугасимым огнем и вечная пытка в бездне станет твоим наказанием.

После этих слов земля перестала трястись, только стены и потолок еще дрожали мелкой дрожью, дул ветер от невидимых крыльев и запах сажи и горящей серы наполнял комнату. И из покоренного воздуха раздался голос, странно тихий, сказавший: — Проклятый негодяй, потревоживший наш покой, чего ты хочешь? — И ужас сковал горло Гро, а волосы на его голове встали дыбом.

Король содрогнулся всем телом, как испуганная лошадь, но его голос не дрогнул и он хрипло сказал, — На рассвете мои враги отплывут от Островов Фолиотов. Лети, как сокол с моего запястья! Отдаю их тебе: разрушь их корабли и смети их с лица мира, и пусть никакое искусство не спасет их. Прочь!

Но в это мгновение силы Короля истощились, колени подломились и он упал, как подкошенный в свое кресло. И тут же комната наполнилась шумом и гамом, как от бурлящей воды, и над этим шумом возвысился громкий смех, смех осужденных душ. И Король с ужасом вспомнил, что забыл произнести слово, которое должно было отпустить темное создание. А сейчас он ослабел, потому что потратил все свои силы на колдовской ритуал, его язык прилип к гортани и он не мог произнести ни одного слова; тогда, из последних сил, он округлил белки глаз и посмотрел на Гро, а его ослабевшие пальцы перевертывали тяжелые страницы гримуара. И тогда метнулся Гро к столу, ползком, ибо опять затряслась огромная крепость Карсё как ящичек с игральными костями, небеса открылись, ударили молнии и загрохотал гром, звук падающей воды заполнил комнату, и издевательский смех зазвучал еще громче. И Гро понял, что сейчас с Королем случится то, что случилось с Горисом VII, много-много лет назад: когда его сила ушла, дух из бездны бросился на него и кровь брызнула на стены этой самой комнаты. Но даже охваченный ужасом, Гро не забыл, что Король показал ему слово, изгоняющее духа, написанное на девяносто седьмой странице; он выхватил книгу из руки Короля и перевернул страницу. Едва его глаза нашли нужное слово, как в комнату ворвался вихрь с градом и мокрым снегом, все свечи погасли, а стол перевернулся. Грянул гром, и в обрушившейся на него темноте Гро почувствовал, как острые когти вонзились в его голову и тело. Смертельная боль терзала его, но все равно он выкрикнул слово TRIPSARECOPSEM[5]Аннаграмма для латинских слов Corps, оте, Esprit, означающих тело, душа, дух: тоже, конечно, слово изобретенное алхимиками., и упал без сознания.

Был уже полдень, когда Гро пришел в себя. Через южное окно лился свет весеннего солнца, освещая разгромленную комнату. Стол был перевернут, на полу валялись дорогие эссенции и минералы, вывалившиеся из разбитых фиалов, кувшинов и шкатулок: афросельмия, золотые ракушки, шафран, тамаринд, амарант, квасцы Мелос, перемешанные с корнем мандрагоры, осиное вино, аммиачная соль, царская водка, маленькие лужицы и отдельные гранулы ртути, ядовитый отвар поганок, ягоды тиса, аконит, колючие яблоки, горная арника, черная черемица, квинтэссенция крови дракона и желчи змеи; а вместе с ними расплесканные эликсиры, о которых даже мудрец может только мечтать: дух мира, и великий алкагест, растворяющий в себе любую субстанцию, и жидкий философский камень, который дарует совершенство любому живому существу. И в этом нагромождении испорченных сокровищ валялись великие книги заклинаний, вперемешку с ретортами и мензурками, стеклянными, медными и серебряными, песочными банями, матрацами, шпателями, горелками и другими бесчисленными алхимическими инструментами — когда-то бесценными, а ныне сломанными и бесполезными. Кресло Короля оказалось заброшено в очаг, а сам Король лежал рядом со сломанным столом, его голова была отброшена назад, черная борода смотрела в небо, открыв его мускулистое волосатое горло. Гро внимательно осмотрел его и увидел, что Король невредим и спит глубоким сном. Прекрасно зная, что сон лечит любую болезнь, Гро в молчании наблюдал за Королем весь день до времени ужина, о котором он вспомнил, потому что ужасно проголодался.

Когда, наконец, Король проснулся, он с изумлением посмотрел кругом. — Я думал, что прошлой ночью сделал последний шаг последнего в своей жизни путешествия, — сказал он. — Да, в моей комнате оставил следы по настоящему странный разгул стихии.

— Милорд, — ответил Гро, — я очень устал. И, тем не менее, я совершил все, что обещал.

Король засмеялся, как смеется тот, у кого на душе стало легко, встал на ноги и сказал Гро: — Возьми корону Ведьмландии и коронуй меня ей. И эту высшую честь я дарую тебе, потому что после событий этой ночи я полюбил тебя.

Все лорды Ведьмландии собрались во дворе дворца, перед огромным пиршественным залом, и Король вышел из ворот под крепостью, одетый в свои колдовские одежды. Ярко сверкали драгоценные камни железной короны Ведьмландии, отбрасывая искры на тяжелый лоб, скулы и жесткие презрительные губы Короля, и он стоял, полный величия, а Лорд Гро с отрядом стражей чести стоял в тени ворот. И сказал Король: — Милорды Корунд и Корсус, Кориниус и Галландус, и вы, сыновья Корунда и Корсуса, и вы, другие Ведьмы, глядите на вашего Короля, Гориса Двенадцатого, коронованного этой короной в Карсё на владение Ведьмландией и Демонландией. И все правители всех стран мира, которых достигают лучи солнца, должны подчиниться мне и назвать Королем и Повелителем.

Все Ведьмы радостно закричали, приветствуя Короля, и поклонились ему.

И сказал Король: — Не думайте, что меня даже на йоту связывает клятва, которую Горис XI — да славится его память! — дал Демонам. Я не только не считаю себя в мире с Джуссом и его братьями, но рассматриваю их всех как моих врагов. Они сейчас плывут к многогорной Демонландии, но этой ночью я позаботился о том, чтобы они все утонули в безбрежном океане.

— Повелитель, ваши слова как вино для нас, — сказал Корунд. — И да, мы догадались, что прошлой ночью мимо нас прошел посланник тьмы, заставив содрогнуться весь Карсё, фундамент которого поднимался и опускался, как будто сама земля дышала полной грудью.

Потом они вошли в пиршественный зал и Король сказал: — Этой ночью Гро будет сидеть по правую руку от меня, потому что прошлой он храбро послужил мне. — И когда они нахмурились и начали перешептываться друг с другом, Король сказал: — Если кто-нибудь из вас послужит мне и Ведьмландии, так же, как прошлой ночью послужил Гро, я окажу ему точно такую же честь. — Но на ухо Гро он сказал совсем другое: — Я с триумфом верну тебя домой, в Гоблинландию, которая с позором выслала тебя. Я сброшу короля Газларка с трона, и сделаю тебя королем в Зайё Закуло. Ты будешь моим вассалом, но вся Гоблинландия будет твоей.