Онлайн чтение книги Золотое руно
23. Ночной визит

Отъезда Шиврю с Монлюсон с нетерпением ожидал Пенпренель. Ему не терпелось посетить дом Шиврю и проявить в связи с этим некоторые свои способности. И как только Шиврю отправился в путь, Пенпренель приступил к действиям.

Он направился к дому Шиврю вечером, оснащенный арсеналом необходимых средств: алмазом на пальце для резания стекла, связкой отмычек в кармане, кинжалом за поясом и бесшумными туфлями на ногах. Да, ещё же у него было огниво с огарком свечи и воск — на случай, если не удастся отпереть отмычкой замок.

Дождавшись полуночи, он перелез через ограду, которую снаружи караулил Коклико. Препятствий для него не оказалось: слуги уже спали. «Прекрасное начало», подумал Пенпренель, «похоже, мсье Шиврю, вам придется расстаться не только с мечтою о французском герцогстве, но и с текущими обязанностями французского графа. Зато будете знать, что значит наносить удар Пенпренелю»

Роясь в поисках документов, он не пренебрегал своим вниманием к различным драгоценным предметам — кольцам, цепочкам и тому подобное, что попадались ему на глаза. Разумеется, он находил им место в своих карманах. «Чтобы они не достались дурным людям», думал он, «а уж у моей Кокотты они будут в добрых руках».

Коклико надоело ждать. Преодолев неприязнь к этому делу — непривычно все-таки — он пробрался в дом и встретил Пенпренеля.

— Ну, что?

— Пока тайник не найден. Первый обзор делаешь бегло. Притом отвлекают разные вещи.

Коклико решил сам пройтись по дому в надежде найти тайник. Наконец, в конце темного коридора он наткнулся на одежду, развешанную вдоль стены. Приподняв её, он увидел в стене дверь, искусно замаскированную под деревянную обшивку. Подошедший к нему Пенпренель молча уставился на нее. Затем достал свои отмычки и принялся за работу. Пришлось изрядно повозиться. Наконец, дверь была отперта. Показалось углубление в стене, а в нем железный ставень.

— Вот и гнездо, — весело заметил Пенпренель.

— Да какой в этом толк, если его не вскрыть? — заметил Коклико.

— Минутку, — возразил Пенпренель.

Размяв в пальцах воск, он сделал оттиск с замка на ставне.

— Теперь надо убираться, — продолжил Пенпренель, — больше здесь делать нечего.

Они выбрались на улицу с первым лучом солнца.

Пенпренель по оттиску заказал ключ. Через пару дней они с Коклико снова пришли ночью в дом Шиврю. Теперь охрану снаружи нес Угренок. Ключ был сделан отменно: ставень открылся без всяких усилий. В ящике за ставнем показались разные, ничего не значащие вещи. Их вынули. Под ними оказалась дверца. Дверцу вскрыли стамеской. Обнаружились связки бумаг в запечатанных конвертах. Взломав печати и бегло прочитав некоторые бумаги, Пенпренель улыбнулся:

— Если за эти бумаги не полагается виселица, значит, я ничего не понимаю. Посмотрите сами.

Мнение Коклико было таким же. Через пять минут они уже бежали по улице с драгоценной ношей в руках.

— Ну, как вы считаете, не расплатился ли я с вами за ваш поступок в Зальцбурге? — спросил Пенпренель, передав бумаги Коклико.

— Сполна. Да кроме того, не забывайте, что вам всегда будет сохраняться место за столом у Коклико в доме. Который, надеюсь, будет неплохим, в конце концов.

— Почему же нет? Наверняка, будет. Но я, знаете, привык к Парижу, да и моя Кокотта живет здесь. А если я ещё понадоблюсь, располагайте мной.

Коклико, вне себя от радости, чувствовал, что Шиврю у них в руках.

«Я сделаю с них оттиски», думал он, поглаживая бумаги, «теперь у нас в руках оружие, которым можно этого графа свалить».

Можно было удивляться, что Шиврю держал их у себя, но дело было в том, что этими бумагами он держал также в руках графиню Суассон. Она же была способной — он это знал превосходно — в случае опасности, не задумываясь, уничтожить их, лишь бы ей это было выгодно.

Итак, бумаги были в руках Коклико. Теперь надо было побыстрей доставить их королю. Но как этого добиться?

— Что же нам делать? — рассуждал вслух Коклико, идя по улице вместе с Угренком. — Мне, конечно, в Лувр не проникнуть. А уж о том, чтобы самому говорить с Людовиком XIY, и говорить нечего. Как же быть?

— Пойти к Брискетте, — подсказал Угренок.

Коклико расцеловал мальчика. Затем бросился к актрисе. Выслушав его, она сказала:

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. Я уже была в аббатстве, проберусь и в Лувр.

— Еще бы! Такая актриса… — Это решил польстить Угренок, надеясь подстегнуть самолюбие Брискетты.

— Не просто, а влюбленная актриса — вот кто я. Но где же бумаги?

— Вот они.

Брискетта пробежала бумаги глазами.

— Мерзавцы! — произнесла она. — Ну, да теперь они у нас в руках.

На минуту Брискетта задумалась, затем заговорила снова:

— Когда имеешь в руках такие бумаги, время терять нельзя. Пусть мои друзья-актеры не обижаются, но если сегодня спектакль отменят, я этого не побоюсь. Зато с королем увижусь. Кое-кто мне в этом поможет.

— Королева? — спросил Коклико.

— Совсем нет, — возразила актриса, пожав плечами, — другая женщина. Она хоть и не носит короны, но все-таки царствует.

— Интересно, — заметил Угренок.

— Если интересно, пойдешь со мною, но один и вооруженный. Но если у тебя есть добрый товарищ, то захвати с собой и его.

— Товарищ будет. Когда идем?

— Сегодня.