Онлайн чтение книги Золотой дублон Брашера
5

Стилвуд-Крессент-Драйв лениво поворачивает к северу от бульваров за газоны загородного клуба «Бел-Эр». Вдоль дороги стены и ограды особняков. У одних высокие заборы, у других низкие, у третьих декоративные чугунные решетки, кое-где старомодная высокая живая изгородь. Тротуаров нет. По этой улице даже почтальон не ходит пешком.

Было жарко, хотя и не так, как в Пасадене. Стоял сонный запах цветов и солнца, за заборами тихо стрекотали газонные опрыскиватели, на веселых и уютных газонах журчали машинки для стрижки травы.

Я медленно ехал по холму, разглядывая вензеля на воротах. Артур Блейк Пофэм — «А. Б. П.». Этот вензель я нашел почти на вершине холма, золотые буквы по черному полю. Черные плиты подъездной дорожки вели к воротам в нише ограды.

Дом казался только что построенным, хотя участок весь был засажен зеленью. Для этих краев домик скромный, комнат на четырнадцать, не больше, и всего один бассейн, наверное. Низкий кирпичный забор выкрашен был белым, поверху черная чугунная решетка. Имя «А. П. Морни» было выбито на большом никелированном почтовом ящике у калитки.

Я оставил машину на улице, прошел по черным плитам к калитке и позвонил. Рядом с воротами шофер мыл «кадиллак».

Дверь открылась, и на меня, скривив губы, взглянул суровый филиппинец в белом смокинге. Я дал ему визитную карточку.

— К миссис Морни, — сказал я.

Дверь захлопнулась. Потянулось время — оно всегда тянется, когда я звоню у ворот. Струя воды разбивалась на «кадиллаке» с прохладным звоном. Шофер, худощавый коротышка в шортах и пропотевшей рубашке, был похож на жокея-переростка, и, обливая водой машину, он причмокивал губами, как конюх, чистящий коня.

Красногрудая колибри влетела в куст рядом с калиткой, покачалась немного на длинных бутонах и вдруг молниеносно исчезла, словно растаяла в воздухе.

Дверь открылась, и филиппинец сунул мне мою карточку. Я ее не взял.

— Что надо? — Голос был скрипучий, словно кто-то шел по скорлупе.

— Я хочу поговорить с миссис Морни.

— Она нет дома.

— А когда я вам карточку дал, вы этого не знали?

Он раскрыл пальцы и уронил карточку на землю. Ухмыльнулся, показав мне массу зубоврачебной работы.

— Я знать, когда она мне сказал. — И без церемонии хлопнул дверью перед моим носом.

Я поднял карточку и пошел вдоль ограды к шоферу, который лил воду на «кадиллак» и смывал грязь большой губкой. Из-за машины виднелись только покрасневшие глаза и шапка выгоревших волос. В углу рта висела погасшая сигарета.

Он бросил на меня быстрый взгляд человека, который с трудом удерживается, чтобы не сунуть нос в чужие дела. Я спросил:

— Где хозяин?

Сигарета в углу рта прыгнула. Вода по-прежнему мягко лилась на капот.

— Спроси в доме, Джек.

— Уже. Захлопнули дверь перед носом.

— Ты разбиваешь мое сердце, Джек.

— Как насчет миссис Морни?

Я держал карточку так, чтобы он мог прочесть. На этот раз это была профессиональная карточка. Он положил губку и шланг на асфальт, прошлепал по воде к воротам гаража, где висело полотенце, вытер руки. Достал из кармана спички, зажег и откинул голову, чтобы прикурить окурок, приклеенный к губам. Потом стрельнул глазами по сторонам и кивком пригласил меня пройти за машину. Я пошел за ним.

— Как насчет текущих расходов? — вежливо спросил он.

— Жидко.

— За пять я мог бы подумать.

— Не хочу, чтобы ты так напрягался.

— За десятку я буду петь, как четыре канарейки и гавайская гитара.

— Не люблю я слезливой музыки.

Он мотнул головой:

— Говори толком, Джек.

— Не хочу, чтобы ты потерял работу, сынок. Просто мне надо знать, дома ли миссис Морни. Больше доллара это не стоит.

— Не беспокойся о моей работе. Я сижу крепко.

— При Морни — или еще при ком?

— И все это за тот же доллар?

— Два.

Он оглядел меня:

— Ты не на него работаешь, верно?

— Точно.

— Врешь.

— Точно.

— Давай два доллара, — живо сказал он.

Я дал ему два доллара.

— Она в саду с приятелем, — сказал он. — Милым приятелем. Находишь себе приятеля, который не работает, и мужа, который работает, и ты устроилась.

— Ты скоро устроишься в выгребной канаве.

— Я нет. Я хитер. Знаю, как ими крутить. Всю жизнь с ними верчусь.

Он потер деньги между ладонями, сложил вдвое, потом вчетверо и сунул в кармашек для часов.

— Это было только на первое, а еще за пять…

Довольно крупный кокер-спаниель вылетел из-за «кадиллака», попрыгал по луже, мягко подскочил, ткнул меня всеми четырьмя лапами в живот, лизнул в щеку, свалился, обежал вокруг меня, уселся у моих ног и высунул язык. Я переступил через него, облокотился на машину и достал платок.

Мужской голос позвал:

— Хитклифф, ко мне. Ко мне! — На дорожке послышались шаги.

— Это Хитклифф, — сказал шофер.

— Хитклифф?

— Надо же было так собаку назвать! Осторожно — идут.

Он поднял губку и шланг и опять принялся за мойку. Я отошел в сторону. Кокер-спаниель тут же поднялся за мной, путаясь под ногами.

— Ко мне, Хитклифф! — Мужской голос прозвучал громче, и из калитки вышел мужчина.

Брюнет, высокий, черная загорелая кожа, блестящие черные глаза, сверкающие белые зубы. Узкие черные усики. И слишком длинные баки, просто слишком длинные. Белая рубашка с вышитыми на кармане инициалами, белые брюки, белые туфли, золотые часы на загорелой руке. Желтый шрам вокруг стройной загорелой шеи.

Он увидел, что собака скачет у моих ног, и ему это не понравилось.

— Ко мне, Хитклифф. Сейчас же ко мне!

Собака не двинулась, только чуть крепче прижалась к моей ноге.

— Кто вы? — спросил он.

Я достал карточку. Бронзовые пальцы взяли ее. Собака, пятясь, откатилась от машины, проскользнула мимо колес и тихо исчезла.

— Марлоу, — сказал он. — Марлоу, а? Что такое? Детектив? Что вам нужно?

— Мне нужно встретиться с миссис Морни.

Он медленно осмотрел меня с ног до головы.

— Разве вам не сказали, что ее нет дома?

— Сказали, но я не поверил. Вы мистер Морни?

— Нет.

— Это мистер Вэнниэр, — сказал за моей спиной шофер сухим, вежливым, откровенно-оскорбительным голосом. — Мистер Вэнниэр — друг семьи. Он здесь часто бывает.

Вэнниэр посмотрел мне через плечо бешеными глазами. Шофер обошел машину и вынул изо рта окурок с выражением спокойного презрения.

— Я ему сказал, что хозяина нет, мистер Вэнниэр.

— Понятно.

— Я сказал, что миссис Морни и вы в доме. Я поступил неправильно?

— Больше думай о собственных делах.

Шофер сказал:

— Черт его знает, как я сам об этом не догадался?

— Убирайся, пока я не сломал тебе шею.

Шофер спокойно посмотрел на него, потом ушел в полумрак гаража и принялся свистеть. Вэнниэр повернулся ко мне и сказал:

— Вам объяснили, что миссис Морни нет дома, но это не сработало. Так? Иными словами, эта информация не смогла вас удовлетворить.

— Если нужно искать иные слова, — ответил я, — то это так.

— Понимаю. Не могли бы вы сообщить, что заставило вас искать встречи с миссис Морни?

— Я предпочел бы объяснить это самой миссис Морни.

— Видимо, она не желает вас видеть.

Шофер сказал из-за машины:

— Присматривай за его правой, Джек. У него может быть нож.

Загорелое лицо приняло цвет сушеных водорослей. Он повернулся на каблуках и бросил мне:

— Идемте.

Он вошел в калитку и зашагал по дорожке в туннель из шиповника. За кустами был огороженный дворик с клумбами ярких цветов, с кортом, массой чудесной зелени и с маленьким бассейном, яростно сверкающим на солнце. Рядом с бассейном уголок, обставленный садовой мебелью; низкие мозаичные столики, шезлонги с длинной бахромой и с подставками для ног — и все это прикрыто огромным, как палатка, зонтом.

В одном из шезлонгов разнеженно и свободно лежала длинноногая блондинка типа барышень из варьете — ноги на скамейке, у локтя высокий запотевший стакан, рядом серебряное ведерко со льдом и бутылка виски. Она лениво смотрела, как мы идем к ней по газону. С расстояния десяти метров это был высокий класс. В трех метрах стало ясно, что смотреть на нее надо с десяти. Рот слишком велик, слишком синие глаза, слишком яркая помада, тонкие дуги бровей фантастически изогнуты и длинны, и грима на глазах много.

Она была в белых шортах, белых босоножках, белой шелковой блузке, на шее нитка зеленых камней, но не изумрудов. Волосы были искусственны, как освещение ночного клуба.

На стуле рядом с ней лежала соломенная шляпа размером с запасное колесо, на шляпе — очки с большими зелеными стеклами.

Вэнниэр подошел к ней и выпалил:

— Ты должна унять этого твоего красноглазого шофера. Иначе, я как-нибудь ему шею сломаю. Я просто не могу пройти мимо него, чтобы не услышать оскорблений.

Блондинка тихонько кашлянула, помахала платком — просто так — и сказала:

— Сядь и успокойся, пожалуйста. Кто этот твой друг?

Вэнниэр взглянул на мою карточку, которую все еще держал в руке, и бросил ей на колени. Она лениво подняла ее, пробежала глазами, перевела взгляд на меня, вздохнула и постучала ногтем по зубам.

— Какой большой, правда? Тебе с ним не справиться, слишком велик, я думаю.

Вэнниэр взглянул на меня с неприязнью.

— Ладно, рассказывайте, что там у вас.

— Можно обращаться к ней? — спросил я. — Или я буду говорить вам, а вы ей переведете?

Блондинка засмеялась. Серебристый колокольчик смеха. Маленький язычок пробежал по губам.

Вэнниэр сел, закурил сигарету с золотым ободком, я стоял и смотрел на них.

Я сказал:

— Я ищу вашу подругу, миссис Морни. Кажется, вы снимали вместе с ней квартиру около года назад. Ее зовут Линда Конкест.

Вэнниэр вскинул глаза, опустил. Он повернул голову и посмотрел через бассейн. Кокер-спаниель сидел по ту сторону, глядя на нас искоса одним глазом.

Вэнниэр пощелкал пальцами:

— Сюда, Хитклифф! Ко мне! Хитклифф, ступайте ко мне, сэр!

— Перестань, — сказала блондинка. — Собака терпеть тебя не может. Успокой свое тщеславие, ради бога.

— Прекрати разговаривать со мной в этом тоне, — сказал Вэнниэр. Она хихикнула и посмотрела на него.

Я сказал:

— Я ищу девушку по имени Линда Конкест, миссис Морни.

Она повернулась ко мне.

— Вы уже говорили это. Я только подумала, что, кажется, не видела ее месяцев шесть.

— Вы не виделись шесть месяцев?

— Это я и сказала, дружок. Зачем вам это?

— Навожу справки в частном порядке.

— О чем?

— По конфиденциальному делу, — ответил я.

— Вы подумайте, — с улыбкой сказала она. — Он наводит справки в частном порядке по конфиденциальному делу. Влезает к совершенно незнакомым людям, которые не хотят его видеть, и это в порядке вещей. Чудно, правда, Лу? Насчет наведения справок в частном порядке.

— Так вы не знаете, где она, миссис Морни?

— Я, кажется, уже сказала.

— Нет. Вы сказали, что вам кажется, вы не видели ее месяцев шесть. Не совсем то же самое.

— Кто вам сказал, что мы жили в одной квартире?

— Я никогда не раскрываю своих источников информации, миссис Морни.

— Милый, вы суетитесь, как распорядитель на балу. Я вам должна сказать все, а вы мне ничего.

— Мы в неравных условиях, — сказал я. — Меня наняли, и я подчиняюсь инструкциям. У вас же нет причин скрытничать, ведь так?

— Кто ее ищет?

— Ее родня.

— Подумайте еще. Родни у нее нет.

— Вы достаточно близко с ней знакомы, если знаете это, — сказал я.

— Может быть, были знакомы когда-то. Это не значит, что мы близки сейчас.

— Понятно, — сказал я. — То есть вы знаете, но не хотите говорить.

— То есть, — вдруг сказал Вэнниэр, — вас не хотят здесь видеть, и чем скорее вы отсюда уйдете, тем больше нам это понравится.

Я продолжал смотреть на миссис Морни. Она подмигнула мне и сказала Вэнниэру:

— Не будь так агрессивен, милый. У тебя пропасть обаяния, но тонкие кости. Ты не создан для грубой работы. Правда, дружок? — это ко мне.

— Я не думал об этом, миссис Морни. Как вы полагаете, мистер Морни сможет мне помочь, если захочет?

Она покачала головой:

— Откуда мне знать? Попробуйте. Если вы ему не понравитесь, у него есть ребята, которые сумеют вами заняться.

— Мне кажется, вы могли бы мне сказать, если б захотели.

— Как вы собираетесь заставить меня захотеть этого?

— Не знаю, — сказал я, — как я могу?

— Подумайте, — ответила она и отхлебнула глоток, глядя на меня.

Вэнниэр очень медленно встал. Лицо у него побелело. Он сунул руку под рубашку и медленно процедил сквозь зубы:

— Убирайся. Быстро.

Я удивленно посмотрел на него:

— Что случилось? Только не говорите мне, что вы носите револьвер под этой тенниской.

Блондинка рассмеялась, показывая чудесный набор зубов. Вэнниэр сунул руку под мышку и сжал губы. Взгляд стал острым и пустым одновременно, как у змеи.

— Ты меня слышал, — сказал он почти тихо. — Мне тебя хлопнуть, как спичку зажечь. Разбираться будем потом.

Я взглянул на блондинку. Она смотрела на нас. Глаза ее сияли. Я повернулся и пошел через газон. На полпути я обернулся на них. Вэнниэр стоял в той же позе, держа руку под рубашкой.

Я пошел по траве и оказался в тени шиповника. Дойдя до середины дорожки, я вернулся к воротам, чтобы еще раз взглянуть на них. Я не знал, что могу там увидеть, и что мне до того, что я увижу.

Я увидел, что Вэнниэр целует ее, почти распластавшись на ней.

Я покачал головой и вышел.

Красноглазый шофер все еще трудился над «кадиллаком». Мойку он закончил и теперь протирал замшей стекла. Я подошел и стал рядом.

— Как вышло? — спросил он углом рта.

— Паршиво. Затоптали, — ответил я.

Он кивнул и снова причмокнул губами, как конюх за чисткой лошади.

— Ты поосторожнее с ним. Парень ходит с пушкой, — сказал я. — Или делает вид.

Шофер хохотнул:

— Под этой рубашечкой?

— Что за мужик этот Вэнниэр? Чем занят?

Шофер выпрямился, положил замшу на крыло и вытер руки о полотенце, которое было теперь засунуто за пояс.

— Женщинами, я понимаю, — сказал он.

— Не слишком ли опасно — именно с этой?

— Я бы сказал, что да, — согласился он. — У каждого свое представление об опасности. Я б не решился.

— Где он живет?

— В Шерман-Оксе. Она туда ездит. Однажды она поедет туда, и этот раз окажется лишним.

— Не встречал такую — по имени Линда Конкест? Высокая, темные волосы, красивая, пела в оркестре.

— За два доллара, Джек, ты слишком много хочешь.

— Могу догнать до пяти.

Он покачал головой:

— Не слыхал о такой. Даже имени не слыхал. Тут разные дамы бывают, в основном довольно заметные. Меня им не представляют, — он ухмыльнулся.

Я достал бумажник и сунул три доллара в его мокрую лапу. И еще визитную карточку.

— Мне правятся невысокие, крепко сбитые мужчины, — сказал я. — Похоже, они ничего не боятся. Зайди как-нибудь.

— Может, зайду. Спасибо. Линда Конкест, да? Поимею в виду.

— Пока, — сказал я. — Как тебя звать?

— Кличут Вьюном. Черт его знает почему.

— Пока, Вьюн.

— Привет. Говоришь, носит под рукой — в этой рубашонке? Ни в коем разе.

— Не знаю, — сказал я. — Он сделал такое движение. Я не нанимался для перестрелок с незнакомцами.

— Да елки, эта его рубашонка на двух пуговицах сверху. Я заметил. Оттуда ствол неделю надо вытаскивать. — Но в голосе его было смутное беспокойство.

— Я думаю, он просто пугал, — согласился я. — Если услышишь разговор о Линде Конкест, буду рад поговорить с тобой о делах.

— Ладно, Джек.