В то черное утро, услышав издалека пронзительный вой сирены, Салли бросила все и опрометью кинулась к калитке.
На дорожке в саду она столкнулась с Томом. Лицо Тома, его глаза сказали Салли то, чего он не мог выговорить. Это Дика повезли в карете скорой помощи под истошные гудки сирены.
— Он умер? — спросила Салли, и собственный голос донесся до нее словно издалека. Она увидела, как в палящих лучах солнца промелькнула мимо новенькая белая карета.
— Да, — сказал Том.
Все потемнело у Салли в глазах. Она очнулась у себя в комнате, около нее были Том и Мари. Ей дали коньяку, он обжег ей губы и развеял черную пелену, обволакивавшую мозг. Она слышала, как вполголоса переговаривались Том и Мари. Потом прозвучал вопрос Динни:
— Ну как, пришла она в себя? Может, сходить за доктором?
— Нет, — через силу сказала Салли. — Не нужно доктора.
Она приподнялась, помутившимися глазами уставилась на Тома.
— Скажи мне, как это случилось, — сказала она.
Том сел на стул возле кровати, сжал матери руку; он весь дрожал, но старался говорить спокойно.
— Не знаю точно, — сказал он. — Мы вместе спустились в шахту и пошли работать. Я больше не видел Дика, пока за мной не прислали. Говорят, в том месте, где он работал, осыпалась порода — он потерял равновесие и упал…
— О господи! — простонала Салли. — Это слишком. Я не вынесу этого, Том!
— Мне тоже очень тяжело, мама, — сказал Том.
— Как могло это случиться! — стонала Салли. — Почему это случилось как раз теперь, когда Дику стало легче и он, наверно, получил бы работу в Вилуне!
Том надеялся, что она не захочет видеть тело Дика. Сам он видел немало людей, искалеченных и раздавленных при катастрофах в шахтах, но когда он увидел разбитую, залитую кровью голову Дика, его переломанные руки и ноги, бессильно болтавшиеся в синей спецовке, это так его потрясло, что он потерял самообладание. Он зашатался, как пьяный, и не смог сдержать рвавшихся из груди рыданий.
— Надо сообщить матери. Том, — сказал ему Барней Райорден.
Это привело Тома в чувство.
— Я скажу сам, — ответил он и бросился домой, чтобы успеть предупредить Салли прежде, чем проедет карета скорой помощи.
Салли настояла на том, чтобы пойти в больницу. Перед дверью мертвецкой, где лежало тело Дика, Том стал умолять ее не подымать простыни, которой оно было накрыто.
— Я должна проститься с ним, — сказала Салли.
Она приподняла простыню и расширенными глазами уставилась на кровавое месиво, в которое превратилось любимое лицо. Только по пряди блестящих черных волос могла она узнать Дика.
— Родной мой! Родной мой! — шептала она без слез.
Так сидела она подле покрытого простыней тела, стиснув руки, в невыразимой тоске. Ее любимый сын, ее первенец лежит здесь бездыханный, чуждый всех радостей и горестей, которые они так долго делили друг с другом! Салли знала, что с ней остается Том, что он страдает и за нее и за Дика, но сейчас она сознавала Только одно: Дик умер.
— Пойдем, мама, надо идти, — сказал наконец Том.
Салли вышла с ним из больницы; теперь ей было безразлично, что с ней будет дальше.
На другой день рано утром со двора послышался леденящий душу вой. Салли поняла — это Калгурла пришла, чтобы вместе с нею оплакать Дика, и сидела теперь возле поленницы. Том хотел выйти и попросить ее замолчать. Слишком мучительно было слушать эти пронзительные вопли и причитания. Но Салли остановила его:
— Оставь ее. Том. Я и сама готова завыть.
Похоронная процессия двинулась со двора в тот же день, но Салли не смогла подняться. Эйли позаботилась обо всем необходимом. Зашла Вайолет и забрала к себе Билли, чтобы он побыл несколько дней с ее детьми. Салли не захотела ни пойти на кладбище, ни взглянуть на процессию рудокопов, провожавших Дика в последний путь по Боулдерскому шоссе. Сотни людей шагали за старым катафалком, рядом с которым столько раз шагал на кладбище Моррис. Они хоронили Дика со всеми почестями, какие положено воздать другу и хорошему товарищу, погибшему в шахте.
— Не все ли равно? — устало сказала Салли. — Теперь все — все равно. Дик умер. Это все.
Она попросила принести ей одежду Дика, которая была на нем в тот день, прежде чем он переоделся в спецовку, чтобы спуститься под землю.
У нее сидела Мари, когда она стала осматривать карманы темно-синего костюма и доставать оттуда всякие мелочи: чистый носовой платок, записную книжку, мундштук, огрызок карандаша и несколько писем.
Одно из писем, в распечатанном конверте, было сильно скомкано. Салли разгладила его и прочла.
Мари увидела, как выражение ужаса и гнева вдруг исказило ее лицо.
— Что такое? — спросила она.
— Письмо от Эми, — отвечала Салли. — Дик его получил накануне. Я чувствовала, что он был чем-то расстроен, но я бы никогда не подумала…
— Она хотела вернуться к нему?
— Нет. — Салли заглянула в письмо. — Она пишет, что Пэдди хочет жениться на ней. Леди Кеван умерла. Она просит, чтобы Дик дал ей развод.
Мари тотчас догадалась, о чем думает Салли. Она, как и Салли, сразу поняла, сколь тягостна была бы для Дика процедура развода, во время которого неизбежно обнаружилась бы связь Эми с Пэдди Кеваном. Но Мари не могла знать, как знала Салли, что Дик жил несбыточной мечтой: он надеялся, что Эми поймет свою ошибку и вернется к нему.
— Только не думай, что это не был несчастный случай, дорогая, — воскликнула Мари. — Дик никогда бы этого не сделал. Нет, никогда не мог бы он причинить тебе такое горе.
— Я не думаю этого! — горячо сказала Салли. — Я не могу так думать. Но я уже тогда видела, что он чем-то очень расстроен. У него было такое лицо… как в тот день, когда он привел ко мне Билла… растерянное и убитое.
Позже, когда пришел Том, она спросила его, не заметил ли он чего-нибудь в то утро, в те несколько минут, когда разговаривал с Диком перед спуском в шахту.
— Он был, пожалуй, молчаливее обычного, — сказал Том. — Я его спросил, в чем дело. «Ничего, — сказал он. — Во всяком случае, ничего особенного. Я тебе как-нибудь после расскажу».
— Дик так сказал. Том? Правда, он так сказал?
— Да, — отвечал Том. — Он казался озабоченным, и откатчики рассказывали, что он был какой-то рассеянный; как видно, он не слышал, когда они закричали ему. Он отступил на шаг, каким-то образом потерял равновесие и упал…
Салли протянула Тому письмо Эми.
— Оно пришло накануне, — пояснила она.
Том прочел письмо и выругался в сердцах.
— Том, — с запинкой проговорила Салли, — это был несчастный случай?
— Конечно, — сказал Том. — Не думаешь же ты, что Дик мог загубить свою жизнь из-за Эми? Я уверен, что нет. Но, конечно, это письмо и было у него на уме, именно из-за него он и был так неосторожен. Все ясно, мама. Да, теперь все понятно. Дик не стал бы говорить мне, что расскажет, в чем дело, «как-икбудь после», если бы думал, что никакого «после» не будет.
— Да, — согласилась Салли. — Только… так ведь все выходит куда проще для Эми.
— Забудь про это, мама! — Том разорвал письмо в клочья. — Я никогда не поверю, что мы так мало значили для Дика — и ты, и я, и, главное, маленький Билли, — чтобы он пошел на это в угоду Эми, Но если я когда-нибудь еще встречу ее, я скажу все, что думаю о ней и об этом стервеце Пэдди Кеване. Бог мой, чего бы я только не дал, чтобы добраться до него!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления