Онлайн чтение книги Золотые мили
Глава LVIII

Когда по субботам вечерами миссис Гауг и мадам Робийяр гуляли по городу, старожилы провожали их глазами и пускались в воспоминания.

Раздобрели и постарели, а все-таки выглядят моложе своих лет, — замечал Тэсси Риган Янки Ботеролу, а Чесси Мак-Клерен и Джонс Крупинка припоминали, какими живыми, веселыми были эти женщины тридцать лет назад. Ну, как не посплетничать о них обеих — о том, почему Мари так и не вышла второй раз замуж и какого черта миссис Салли связалась с этим Фриско Джо Мэрфи.

Глядя, как обе женщины, беззаботно смеясь и болтая, проходят в субботний вечер по Калгурли, соседи догадывались, что домашние дела обеих идут неплохо. Без сомнения, мадам Робийяр теперь сильно ссутулилась. Матовая кожа ее потемнела, и на лице было больше морщин, чем у миссис Гауг; зато в ее черных волосах не проглядывало ни одной серебряной нити, а миссис Гауг совсем поседела. Но старые друзья говорили, что миссис Гауг в пятьдесят лет стала даже красивее, чем прежде.

Салли эти субботние прогулки с Мари давали возможность обсудить все осложнения ее личной жизни. Дома разговор в любую минуту могло прервать появление Фриско или Динни. И вот в один из таких жарких субботних вечеров в конце года Салли, направляясь с Мари в город, рассказала ей, в какое нелепое положение попала она на днях из-за очередной ссоры между Динни и Фриско, и Мари от души посмеялась ее рассказу.

Они были в отличном настроении. Сделав закупки, вернее поглядев на витрины и купив немного фруктов и кое-какую мелочь из галантереи, они пошли в бар на Призе выпить пива, чем обычно завершались их еженедельные экскурсии. В зале, отведенном у Ады специально «для дам», наверняка можно было застать Сару-Господи Помилуй и поболтать с нею, распив кружку-другую, — это оживляло лишенную других событий прогулку. И там всегда было чему посмеяться, слушая, как Рози-Эни Плэш и Эмилия Грин сплетничают о городских происшествиях.

Все они, конечно, были в сборе и оживленно обсуждали недавние убийства, когда Салли и Мари уселись за столик у двери.

— Брат мужа знает одного из рудокопов, которые доставали трупы из шахты, — говорила миссис Грин, — так он целую неделю не мог есть мяса. Его прямо-таки выворачивало наизнанку, как только он принимался за еду.

— Если б меня так легко выворачивало, я бы каждый день напивалась, — проворчала Сара.

— Сколько раз я видела Билла Коултера, когда он заходил сюда выпить, — вставила миссис Плэш. — По виду вы никогда бы не сказали, что он может убить человека. Он всегда был веселый, хорошо одевался, играл на скачках и приказывал Аде угощать всех, точно он тут хозяин. Его постоянно встречали с одной метиской…

— Билл Коултер еще не самый главный из тех, кто греет руки на золоте.

Головы сдвинулись теснее, голоса упали до хриплого шепота: потихоньку судачили, кто из видных горожан может быть в числе Большой Четверки, которая заправляет незаконной торговлей золотом. Опасаясь, как бы кто-нибудь не подслушал их, собеседницы искоса поглядели по сторонам и тут заметили Мари и Салли.

Раздались шумные дружеские приветствия, и Ада влетела в «Дамский зал», чтобы принять заказ.

— Маме сегодня немного лучше, — сказала она, отвечая на вопрос Салли о здоровье Терезы. — Она будет рада, если вы зайдете к ней на минутку.

Тереза последнее время прихварывала, и, бывая в баре, они всегда навещали ее.

— Конечно, мы зайдем, — пообещала Салли.

Веселость Ады стала теперь несколько развязной и профессиональной; но она любила мать и искренно радовалась, когда кто-нибудь проявлял к Терезе внимание.

Дверь в коридор была открыта, и со своего места Салли и Мари могли видеть мужчин и женщин, пьющих за столиками в баре напротив.

Когда Ада пошла за пивом, Салли заметила группу мужчин, остановившуюся у входа в бар; среди них были мистер Доусет и мистер Мэллисон. Они разговаривали с двумя другими представителями горной администрации и еще каким-то важным и хорошо одетым незнакомцем. Затем послышался взрыв смеха и чьи-то громкие, резкие голоса. Салли увидела трех женщин; они шли по коридору, направляясь к мужчинам, и те с любопытством смотрели на них. Одна из женщин приостановилась и улыбнулась Мэллисону, но он отвернулся, и женщина прошла мимо. Она села за столик в баре, как раз напротив двери в коридор, где стояли мужчины.

Салли узнала ее. Это была Белл, а с нею — Берта Кувалда и Лили. У всех трех был вид жалких неудачниц — они казались карикатурами на тех здоровых, бойких, миловидных девушек, которых Салли видела однажды во время своего неосторожного посещения мадам Марсель в Кулгарди, а потом встретила у Лили в «Звезде Запада». Лили потолстела и расплылась; волосы ее были выкрашены в яркий соломенный цвет, щеки небрежно нарумянены. Берта тяжело опустилась на стул рядом — вялая, бледная, в дурно сшитом черном платье. Только Белл держалась уверенно; на ней был дешевенький готовый костюм, она была туго затянута в корсет, на жестких седых волосах, испорченных хной, — лихо заломленная набекрень зеленая фетровая шляпа. Фарфорово-голубые глаза дерзко смотрели из-под сильно накрашенных ресниц, вздернутый костлявый нос вызывающе торчал на исхудалом лице.

Мари и остальные женщины видели сценку в коридоре и теперь наблюдали за Белл, Бертой и Лили, которые уселись за отдельный столик выпить, задетые тем, что мистер Мэллисон отвернулся от них. В конце концов, всем были известны отношения, много лет связывавшие Белл и Арчи Мэллисона. Правда, Мэллисон стал теперь преуспевающим, видным дельцом, но Белл, Берта и Лили привыкли, что и к ним все относятся с известным уважением, как к чему-то неотделимому от далекой поры основания приисков.

Видно было, что Белл в бешенстве от оскорбительного поведения Арчи Мэллисона. Она упорно не сводила с него своих голубых глаз, и ее взгляд был точно кинжал, направленный ему в спину. В «Дамский зал» доносились ее гневные возгласы. Она залпом выпила рюмку коньяку, которую принесла ей Ада, и встала из-за столика.

Миссис Плэш и миссис Крэбб возбужденно захихикали, когда Белл твердым шагом вышла в коридор. Они поспешили туда же, чтобы лучше видеть, что произойдет.

— Мистер Мэллисон, — позвала Белл, — на минутку!

— А, Белл! — несколько смущенно отозвался Арчи Мэллисон. — Как вы поживаете? Вы великолепно выглядите! Каждая жилка так и играет!

— Не так уж хорошо по вашей милости, — сказала Белл. — По правде говоря, я сильно нуждаюсь. Была бы очень признательна, если бы вы вернули хоть часть денег, которые вы очень давно у меня заняли.

Доусет поспешил улизнуть, остальные собеседники Арчи Мэллисона насторожились. Но Белл не собиралась понижать голос после того, как Мэллисон так ее оскорбил.

— Ради бога, тише, Белл, — умоляюще сказал он.

— Вот как? Тише? — Голос Белл был слышен во всех концах гостиницы. — Я достаточно долго молчала, мистер Мэллисон. Вы теперь богатый человек и можете уплатить свои долги. У меня есть кое-какие расписки, и я сумею ими воспользоваться, если мне придется подать в суд.

Собеседники Арчи Мэллисона удалились, чтобы ему было легче разговаривать с этой разъяренной особой.

— Ты не сделаешь этого, Белл, — негромко сказал Мэллисон. В его приглушенном голосе звучала настойчивая мольба.

Он дотронулся до ее локтя; Белл отдернула руку.

— Нечего подмазываться ко мне и поминать, что было раньше, — сказала она. — Вы будете посылать мне по пять фунтов каждую неделю, пока не выплатите те четыреста фунтов, за которые я для вас заложила свой дом. И вы прекрасно знаете, черт побери, что вы должны мне вдвое больше.

Белл резко повернулась и пошла обратно к Берте и Лили, но миссис Плэш и миссис Грин перехватили ее на полдороге.

— Выпейте с нами, Белл, — предложила миссис Плэш. — Здорово вы его проучили!

— Вы разговаривали с ним так холодно и гордо, Белл, прямо как королева! — с восхищением заявила миссис Грин.

Белл вошла с ними в «Дамский зал» и увидела Салли и Мари.

— Да ведь это миссис Гауг и мадам Робийяр! — воскликнула она и подсела к их столику. — Слыхали, как я отделала этого негодяя?

— Конечно! — засмеялась Мари. — И он это заслужил.

В это время к столику подошли Берта я Лили.

— Еще как заслужил! — подхватила Берта тоном, не допускающим возражений.

Лили восторженно защебетала, радуясь встрече с Салли и Мари.

— Мы с вами так давно не видались! Но вы молоды и очаровательны, как всегда. А я… я стала такая толстая, не осталось ни огонька, ничего…

Да, эта сирена заметно постарела; она была уже сильно под хмельком и держалась не слишком чопорно, но ее серо-голубые глаза по-прежнему теплились ласковым светом, и прежний лукавый дух, как видно, все еще обитал в ее дородном теле.

— Ерунда, Лили! — вступилась Белл. — К Лили благоволит один из наших «стариков», — с гордостью объявила она. — Он председатель в полудюжине правлений и, говорят, настоящий сердцеед.

— Фу, и что только женщины находят в этом святоше, не понимаю, — захихикала Лили. — Не на что посмотреть, сморчок какой-то!

Она показала кончик мизинца, и все засмеялись.

— Ох, Лили! — взвизгнула миссис Плэш.

— Вот злой язык! — сказала миссис Грин.

— Всякий знает, что у меня всегда был приличный дом, — продолжала Белл. — Но дела идут плохо, миссис Гауг. Совсем не то, что в прежние времена: тогда старатель приходил ко мне с тысячами в кармане и не задумывался, сколько прокутит за ночь. А теперь парень скорее погубит какую-нибудь бедную девушку — лишь бы только не пришлось ему раскошеливаться. Подпольные лекари зарабатывают больше нашего. А старики все никуда не годятся или уж стали такие важные и почтенные, что и знать нас не хотят.

— Вроде Арчи, — вполголоса коварно заметила Лили.

— Черт с ним! — вспыхнула Белл.

— У Арчи с Белл был настоящий роман, — как всегда, медлительно и сонно сказала Берта. — Он вечно твердил, что Белл его настоящая жена, а та — только экономка. И ведь ты содержала всю его семью, когда он разорился, правда, Белл? Платила по счетам врачу, лечившему его жену, и раздобыла денег, чтобы его дочь могла закончить школу в Перте.

— Дурой была, — резко сказала Белл. — В нашем деле не до сантиментов. Потому-то я сегодня и не спустила Арчи, когда он вздумал меня не узнать.

Она схватила кружку пива, которую принесла Ада, и жадно, большими глотками выпила его. Берта сдула пену и тоже с наслаждением стала тянуть пиво.

— Мужчины все такие, — сказала она своим глубоким, печальным голосом. — Когда-то Арчи Мэллисон и вся его бражка слетались к нам, как мухи на мед. Но только ты им надоешь, и они бросят тебя как старую тряпку.

— Я не осуждаю мужчину, если он хочет стать почтенным человеком и занять положение получше, — объявила Белл. — Но это еще не значит, что надо втаптывать в грязь старых друзей. Если женщине не повезло, а у него дела хороши, тут-то он и должен поступить как порядочный, так я считаю. Только и всего. Я могу поставить мистера Мэллисона в очень щекотливое положение, если дам теперь волю языку. Можно ведь порассказать не только насчет денег, которые он мне должен. Он это отлично знает.

— О-ля-ля! — Лили звонко рассмеялась. — Мы не раз помогали ему сбывать золото, и он провернул не одну выгодную сделку. Это будет довольно неприятным сюрпризом для Арчи и для Бобби Доусета, если мы что-нибудь сболтнем!

— Помолчи, Лили, — буркнула Белл.

— Ну, мне пора, — неохотно сказала Берта. — Я обещала одному парню приготовить ему на завтра чистую рубашку.

И она заковыляла из комнаты, переваливаясь, как утка, в своем порыжелом черном платье.

— Бедняга Берта, — вздохнула Белл, понурив голову. — Она больше не работает. Стала прачкой в Боулдере. Только по субботам приходит сюда выпить с нами.

— А как Нина? — спросила Салли.

— Умерла, — ответила Белл.

— Придавило ее, как ребята говорят, — пояснила Лили. — Самым тяжким грузом на Золотой Миле.

Салли удивилась про себя, как это Белл и Лили избежали той же кары… да и избежали ли? Белл перевела разговор в более безопасное русло.

— В нашей игре тоже может здорово повезти, как во всякой другой, — оживленно сказала она. — И нам с Лили иной раз везло — не в одном, так в другом… Да, вы слышали, на старых россыпях в Курналпи опять лихорадка! Чук Дин добыл на одном участке шестьсот унций!

Белл сообщила это с таким торжеством, словно это она нашла золото.

— Вот болтают, что Калгурли создан горной промышленностью и только ею и держится. А по-моему, пока в наших краях есть россыпи, нам нечего бояться нового кризиса.

— А я верю в горные акции, — вздохнула Лили.

— У нее большущая пачка, — засмеялась Белл. — Старик Бэнни дает ей иной раз дельный совет и парочку-другую акций.

— О да. «Ты должен дать мне несколько акций этого рудника, мой старикан, это принесет тебе счастье», — с ужимкой проворковала она.

Угостив, в свою очередь, всех пивом, Салли и Мари извинились, что покидают компанию, и прошли к Терезе. У нее был домик в глубине двора. Тереза говорила, что чувствует себя здесь куда уютнее, чем в номере гостиницы, где хотела поместить ее Ада. Салли чуть не расплакалась, увидев свою старую приятельницу: Тереза была совершенно изнурена страданиями и все же находила в себе силы шутить насчет рака, который «гложет ее нутро».

— Рожать куда легче, милочка, — прохрипела Тереза. — Наверно, дети доставались мне слишком легко, раз на мою долю выпали эти адские мучения.

— Нет, нет, Тереза! — горестно воскликнула Салли. — Вы не заслужили таких страданий.

— Ну-ну, милая, — прошептала Тереза. — Не принимайте это так близко к сердцу. Скоро все кончится, и я не собираюсь жаловаться. Я прожила хорошую жизнь со своим стариком и с детишками. Может, я была страшной грешницей и это мне кара за грехи, как говорит отец Флин. Но в моей жизни было столько радостей — все, каких мне только хотелось. Так о чем же тужить?

— Ну, этот пастор говорит то, что ему положено, — мягко возразила Мари. — А мы-то знаем, какая вы всегда были хорошая, миссис Моллой. На приисках все любят и уважают вас.

— Правда? — Тереза, казалось, была удивлена: неужели люди в самом деле хорошо думают о ней?

— Ну еще бы! — горячо воскликнула Салли.

— Подумать только! — обрадованно сказала Тереза; в ее страдальческих глазах засветилась улыбка. — Вы, пожалуй, совсем меня захвалите.

Они поцеловали ее и ушли. Им было грустно, что такие тяжкие страдания выпали на долю этой сильной духом женщины с горячим сердцем, так великодушно помогавшей другим переносить беды и несчастья.

Им пришлось пробыть у Терезы всего несколько минут, и Салли почувствовала себя виноватой, что потратила столько времени на болтовню и выпивку с Белл, Бертой и Лили.

Когда они с Мари, возвращаясь домой, переходили Боулдерское шоссе, мимо промчался большой черный автомобиль, обдав их пылью и щебнем.

— Боже мой! Ты видела? — спросила Мари.

— Нет, — равнодушно ответила Салли.

— Пэдди Кеван, — задыхаясь от волнения, сказала Мари. — И с ним женщина. Кажется, Эми.