Онлайн чтение книги Золушка
Глава вторая. Невеста поневоле

Грейстон

Грейстон слишком много работал. Это понимал он сам, об этом говорил император, это подтверждал Эргар. Но ему нравилась его работа, что бы ни писали на этот счет в прессе и что бы ни говорили клеветники. Да, жестокость никогда не вселяла в него воодушевление, но куда ж без нее, когда ты ответственен за четверть галактики, а в ней – самые разные миры, от развитых до совершенно диких. Приходилось проявлять жесткость.

Правда, он все же сомневался, что Земле стоило угрожать. Он недостаточно внимательно отнесся к ксенопсихологам и их анализу. Земляне и так предоставили бы ему нужную девушку. Уничтожением грозить было незачем. Но что сделано, то сделано. Не извиняться же сейчас, накануне отлета?

Грейстон встал из-за стола и потянулся. Датчики взвыли, требуя провести сначала зрительную гимнастику, но он лишь отмахнулся. Его неудержимо тянуло в конференц-зал. Даже не в сам зал, а в комнату рядом, где Эргар выбирал девушку. Любопытство в итоге оказалось сильнее, и Грейстон, не давая себе шанса передумать, направился туда.

Кроме Эргара в комнатке никого не было. Сквозь стеклянную стену, скрывающую мужчин от посторонних взглядов, были видны кандидатки и охрана.

– Грейстон? – Эргар удивленно обернулся. – Что ты здесь делаешь? Я еще не закончил!

– Вижу. – Грейстон кивнул и устремил взор на девушек.

Ровно двадцать. Они пили кофе, не общаясь друг с другом, но все же осматривались. Все без исключения красивые, это Грейстон видел даже без сводки данных о кандидатках. Их расы почти не отличались ни внешне, ни по геному. «Почти» – ключевое слово.

– Выбрал кого-нибудь? – спросил он.

– Только закончил. – Эргар протянул руку и провел пальцем по стеклу, вызывая информационную панель.

Миловидное и дружелюбное лицо светловолосой девушки соседствовало с полной информацией о ней.

– Она не просто идеальна по параметрам. Она идеальна для тебя. Прогнозируемое количество детей – двенадцать. Сам понимаешь, троих она точно родит.

– Да, – протянул Грейстон и отошел от информационной панели.

Он искал глазами выбранную Эргаром девушку. Но зацепился взглядом за другую. И начал внимательно за ней наблюдать.

Она рассеянно водила пальцем по краю кружки и смотрела куда-то в пустоту, изредка кусая полные губы. Несколько темных прядок выбилось из прически. Да и сама прическа выглядела так, словно ее делали впопыхах, кое-как. Грейстон не рассмотрел цвет глаз этой девушки, но почему-то ему казалось, что они темные, под стать почти черным волосам. Она была, пожалуй, немного ниже его. Но отлично сложена. Короткое бежевое платье не скрывало длинных ножек. Впрочем, фигура Грейстона интересовала мало. До сих пор он думал, что с женой увидится ровно четыре раза: на свадьбе и на зачатии троих детей.

– Нет. – Решение пришло мгновенно. – Хочу эту.

– Что? – Эргар оторвался от сводок. – Какую?

Грейстон быстро пробежался по списку кандидаток и нашел нужное фото. Зара Торрино.

– Эту.

Эргар нахмурился:

– Грейстон? Ты уверен? По всем параметрам та, что предложил я, подходит лучше.

– Эргар, я хочу не только идеальный инкубатор для детей, но и приятную спутницу. Она мне нравится. Я беру ее, и это решение не обсуждается.

Эргар только кивнул и вывел на панель данные о Заре Торрино. Он знал, что с Грейстоном спорить бесполезно.

– Что ж, она вполне подходит. Впрочем, как и остальные. Значит, я могу отпускать девушек? Решение окончательное?

Грейстон кивнул, не отрывая взгляда от стекла.

Когда все панели были свернуты, а аппарат выдал идентификационный код для Зары Торрино, Эргар не удержался:

– Что в ней такого? Почему она?

Грейстон пожал плечами:

– Не знаю. Она какая-то… необычная. Беззащитная. Растерянная. Милая.

Милая? Он серьезно сказал это слово?

Грейстон знал, что слишком много работает. И что ему пора отдыхать.

Зара

Я почувствовала чье-то приближение и была готова к тому, что мне велят подняться.

– Мисс Торрино, – голос принадлежал знакомому парню, – прошу вас, идемте со мной.

К счастью, меня взяли под руку и только потом куда-то повели. Мне было сложно ориентироваться, я не могла сказать, следовали ли другие девушки за нами. Но мне показалось, что вывели меня через другую дверь. Которая тоже сама по себе отъехала в сторону, что было странно.

В комнате, где мы оказались, было тесно – это я поняла сразу, даже без очков, и пахло розами. Мне не нравился запах роз, но теснота не нравилась больше. Парень подвел меня не то к кушетке, не то к стулу и произнес:

– Пожалуйста, садитесь, мисс Торрино. Ждите здесь, совсем скоро начнутся приготовления к полету.

Он ушел, оставив меня одну. Приготовления к полету? В прошлый раз все было проще: привели, посадили, взлетели. Почему сейчас по-другому? Значит ли это, что девушку уже выбрали и ею оказалась не я? Конечно, не я. Кому нужна слабовидящая жена? Возможно, отсеивают тех, кто точно не подходит. И в скором времени ко мне присоединятся другие кандидатки.

Минут через десять я осмелела и ощупала кушетку, на которой сидела. Вообще она больше напоминала кровать, ибо в изголовье лежала мягкая подушка. Поверх всего я нащупала одеяло. Кровать? Довольно странно.

Не успела я обо всем этом подумать, как двери с легким жужжанием отворились и пропустили в комнату особу, судя по шагам, женского пола. Уверившись в этом, я успокоилась. Ровно до тех пор, пока к моему лицу не прижали маску и я машинально не вдохнула какой-то сладковатый пар. Дернулась, пытаясь освободиться, но хватка у женщины была что надо. А вот голос оказался на удивление вежливым и спокойным.

– Вам нужно отдохнуть, леди Торрино. Первый гиперпрыжок опасен для здоровья, лучше спать. Не волнуйтесь, завтра вы будете чувствовать себя чудесно.

Механический голос, прежде чем я отключилась, произнес: «Давление в норме, пульс учащенный, температура тела в пределах нормы, угрозы здоровью и репродуктивной функции нет».

Разбудило меня чувство голода и холод. Я замерзла, причем довольно сильно, но поначалу не хотела вставать. Лишь когда холод стал нестерпимым, приподнялась на постели. Рука по инерции потянулась за очками, и лишь потом я вспомнила, что очков-то у меня и нет. Нахлынула паника, которую я заглушила новой попыткой уснуть, благо нащупала край одеяла и залезла под него с головой. Но уснуть не успела.

– Леди Торрино, я увидел, что вы проснулись. Вы замерзли? – Голос доносился сразу отовсюду. Я не могла понять, кто говорит, и завертела головой. После сна зрение было совсем ни к черту. – Леди Торрино, с вами все хорошо? Это динамики, не волнуйтесь. Я не стал заходить к вам в каюту. Вы замерзли?

Это вроде как был прямой вопрос, вряд ли приказ не болтать все еще действовал. Я вылезла из-под одеяла и кивнула, решив разведать обстановку.

– Простите. Нужно было укрыть вас. Просто мы подумали, вам будет неприятно такое вмешательство. Сейчас принесут горячий завтрак. Вы себя хорошо чувствуете? Гиперпрыжок впервые – это тяжело.

Говорил мужчина. Опять незнакомый.

– К-какой гиперпрыжок? – От страха я начала заикаться.

– Нам необходимо было покинуть пределы Солнечной системы… Леди Торрино!

Я отпрыгнула к стене. Он псих! Какая еще Солнечная система?! Какой гиперпрыжок?!

– Погодите, погодите! Вы что, не знали, что вас увезут сегодня? Что лорд Грейстон выбрал вас? Что мы покидаем систему и направляемся к Бетельгейзе?

– Нет! – Я нервно сглотнула. – Мне… мне сказали, что я просто посижу, что меня не выберут. И потом отпустят домой. Я не могу никуда лететь! У меня дома жених! Отец! Подруга!

– Отпустят домой? – В голосе появилось недоумение. – То есть, леди Торрино, вы не добровольно пришли на наш корабль? Но почему не сказали об этом? Почему не подали знак?

– Если бы знать… Я не думала, что вам важно, по своей ли воле я пришла. Я думала, вы все заодно. И делала, как велели.

– А что вам велели?

– Не разговаривать, подчиняться, не выдавать…

Я запнулась. Если я скажу про очки, что будет? Подозреваю, что ничего хорошего. Для меня – точно.

– …страха, – закончила я. – Мне сказали, что выберут нужную девушку, а меня отпустят домой. Где мы вообще? Что такое Бетельгейзе? Что вы говорили о Солнечной системе? Что за бред?!

– Леди Торрино, успокойтесь. – Мужчина тяжело вздохнул. – Вы сумеете потерпеть несколько минут? Я зайду к вам, и мы все обсудим. К тому же нужно позавтракать и проверить ваше здоровье.

С коротким щелчком он отключился. К нарастающей панике добавился страх, что вот сейчас он сюда придет и непременно заметит мою слепоту. С другой стороны, затеплилась надежда: может, узнав о похищении, они решат меня отпустить?

Я закуталась в одеяло по самый подбородок. Согревалась медленно, ситуацию ухудшало то, что мне было очень страшно. Дрожали руки, сердце билось в рваном ритме, в голове одна за другой вспыхивали безрадостные мысли.

По-моему, позади меня было окно. Я ощупала рукой прохладный пластик, но кроме того, что оно было небольшого размера, ничего не поняла. Одной части меня хотелось исследовать комнату, вторая яростно протестовала. Тот, кто со мной разговаривал, точно может видеть комнату. И раскроет обман со зрением. И… И что, собственно? Неужели я надеюсь, что это никогда не прояснится?

– Завтрак. – Механический голос, что я слышала перед тем, как заснуть, прозвучал так внезапно, что я подпрыгнула.

Я успела уловить быстрое движение и догадалась, что, наверное, из стены выехал столик с завтраком. Подсела поближе, решив действовать осторожно.

– Простите, что так мало. – Я вздрогнула от неожиданности, уставившись на темную фигуру. – Но ваш организм еще не приспособился к нашей еде, так что будем менять рацион постепенно. Здесь все максимально приближено к тому, что вы едите на Земле. А кое-что прямо оттуда. Творог, сыр и масло натуральные, не синтетические, но вот молоко для них было получено не от ваших животных. Ну да ладно. Лучше есть понемногу, но часто. Так адаптация пройдет безболезненной. Чай, к слову, с Земли. Он нам очень понравился, встречаются безумно вкусные сорта. Не хотите попробовать?

– Куда мы летим? Где мы вообще? О чем вы говорили? – Я начала засыпать мужчину вопросами, напрочь забыв о еде.

– Давайте по порядку, леди Торрино. Вы удивили меня. Расскажите, как вы попали на «Бетельгейзе».

– Куда? – переспросила я.

– На «Бетельгейзе». Это название нашего корабля и станции на орбите вашей планеты. В честь той звезды, где родился лорд Грейстон и где сейчас живет. Вам ничего не рассказали?

Я неуверенно и несколько истерично засмеялась. На орбите?

– Не держите меня за идиотку! Я не могла быть на орбите, это же невозможно! Наша техника не может вывести на орбиту корабль с людьми, абсолютно неподготовленными… и… и вообще, зачем кому-то искать невесту и тащить ее на орбиту? Он астронавт, что ли? Бред какой-то!

– Бред, – согласился собеседник.

Тяжело разговаривать с человеком, которого почти не видишь. Я не знала, как он выглядит, не знала, что делает. Перед глазами будто было стекло, замазанное краской, сквозь которое видно совсем немного.

– Это бред, леди Торрино, но лишь для вашей планеты. Все просто: мы не с Земли. Бетельгейзе – звезда в созвездии Ориона. Там наша база.

– База? – пролепетала я.

– Да, база омега-сектора галактической Империи. Лорд Грейстон – ваш жених – советник императора по вопросам сектора. Вега, Капелла, Альтаир, Альдебаран и другие звезды и звездные системы входят в наш сектор, и… словом, это похоже на вашу Организацию Объединенных Федераций. Канцлер один, а территориальные сенаторы разные, каждый отвечает за свой округ или федерацию. Понимаете?

Я сидела, открыв рот. Если судить по интонации, мужчина не врал. Если по содержимому разговора – я или все еще спала, или меня жестоко разыгрывали.

– Давайте обо всем по порядку. – Он продолжил: – Расскажите, как вы попали в число девушек-кандидаток.

Я, постепенно восстанавливая в памяти события, рассказала обо всем, начиная от аварии и заканчивая моим нынешним положением.

– Да уж. – Мужчина, представившийся Эргаром, тяжело вздохнул. – Пожалуй, придется пригласить для вас, Зара, ксенопсихолога.

– Простите?

– Ксенопсихолог – это…

Но я его прервала:

– Я догадалась. Но… я думала, вы отпустите меня домой. Разве нет?

Эргар с ответом задержался на добрую минуту.

– Все не так просто. Давайте, пока вы не понимаете ничего в нашей технике, я объясню совсем уж по-простому. Мы на межзвездном корабле, летим к Бетельгейзе, где вы должны выйти замуж и остаться до того момента, как лорда Грейстона переведут в другую систему, если такое вообще случится. Мы совершили гиперпространственный прыжок – это сложное действо, для того, чтобы сократить время в пути. Иначе для перелета от Солнца к Бетельгейзе потребовались бы десятки лет! Теперь мы три дня будем идти к самой звездной системе. Нам никак не свернуть с курса, все полеты строго регламентированы. И от того, что вам хочется домой, ничего не изменится. Сначала мы должны прилететь, потом, если лорд Грейстон даст добро, запланировать новый полет или посоветоваться с логистами и выбрать уже готовящийся. Нельзя просто так развернуть межзвездный корабль лишь потому, что произошла ошибка. К тому же решать лорду Грейстону, а он в ближайшие дни занят.

Во время его тирады меня мучил один-единственный вопрос:

– А это вообще возможно? Ну… что я поеду домой?

– Как знать, леди Торрино. Решать, как я уже сказал, лорду Грейстону. Вас выбрал лично он, так что я ничего не могу сказать на этот счет. Но обещаю поговорить с ним, как только представится возможность. Поверьте, мне нет резона врать вам. Равно как и лорду Грейстону не хочется вас обижать и принуждать к чему-либо. Все вопросы решаемы, но сейчас мы бессильны. Прошу вас, Зара, ведите себя разумно: не отказывайтесь от еды, не причиняйте себе вреда. Любую проблему можно устранить.

Его слова вселяли уверенность. Эргар действительно говорил как человек, который не знал, что меня обманом затащили на корабль. И все же космос, гиперпрыжки, звездные системы, корабль в голове не укладывались. Впору было усомниться в собственном психическом здоровье.

– К сожалению, я буду настаивать, чтобы вы поели. Колоссальный расход энергии без подпитки вредит здоровью, а еще переживания… Зара, нужно поесть.

Он говорил вежливо, но настойчиво. Да я и сама чувствовала, что мне необходимо подкрепиться, и протянула руку туда, где стоял столик.

– Зара? – В голосе Эргара послышалось удивление. – Вы в порядке?

Пришлось признаться, ибо скрываться долго мне все равно не удалось бы.

– Я почти ничего не вижу. У меня забрали очки.

– Очки? – ошеломленно переспросил Эргар.

Я принялась объяснять:

– Да, очки – это…

– Я знаю, что такое очки! Почему их у вас забрали, и… как вообще вы попали на этот отбор с плохим зрением?! Все исследования проводились на нашей аппаратуре! Ошибок быть не должно, каждая девушка абсолютно здорова.

Вместо ответа я лишь пожала плечами. Не знаю я, как они это провернули! Мало, что ли, умельцев подделывать результаты экспертиз?

– Я не вижу ничего без очков. Почти ничего, только какие-то силуэты, изредка – движение. Физически мое зрение в порядке, а вот с неврологией что-то не то. Меня заставили снять очки перед тем, как привезли на… на станцию?

– Зара, – он вздохнул и сел ближе, – я и не предполагал, с какими проблемами окажется сопряжен поиск невесты для лорда Грейстона. Он будет в ярости, когда узнает.

– Если бы я знала… – начала я, но Эргар меня прервал:

– Знаю, леди Торрино, знаю. Но лорд Грейстон обладает… сложным характером. Нет, вам ничего не грозит, но вот вашей планете…

– Моей планете? О чем вы?

– У лорда Грейстона заключена сделка с канцлером. Защита Земли, поддержка ее развития и лоббирование действующей власти в обмен на девушку. Абсолютно здоровую, готовую к браку. И Земля, выходит, это соглашение нарушила.

– И… какова неустойка?

Я догадалась, что Эргар покачал головой.

– Мне предстоит долгий и серьезный разговор с лордом Грейстоном.

Он подал мне чашку с чаем, а потом, когда я напилась, сунул в руки ложку и креманку с вкусным творогом. Творог почти не отличался от нашего, разве что был чуть плотнее. Еще в нем встречались сладковатые ягодки, к сожалению, неизвестной формы и цвета.

– Что ж, придется подкорректировать план на сегодня. Для начала навестим корабельного медика. К слову, он по совместительству инженер. Вы сможете хоть что-то вспомнить о ваших очках?

– Да, но я не знаю, что за механизм, – ответила я. – Стекла каким-то образом считывают зрительный образ и передают его в наноиглы, которые скрыты в дужках. Когда очки…

– Расскажете это медику, – остановил меня Эргар. – Лучше хорошенько поешьте. Да, ситуация незавидная. Грейстон действительно будет в ярости. Он так долго ждал, пока ему разрешат жениться, так придирчиво выбирал из оставшихся неосвоенных обитаемых миров… О, Зара, вы не представляете, как не хочу я разговора, что меня ждет в обозримом будущем.

С каждым чертовым словом он меня пугал! Ярость этого таинственного Грейстона вполне может отразиться на мне. Решит он, что я искала новой жизни обманом или что виновата в том, что не сказала обо всем раньше, – и устроит мне веселенькое путешествие. А если нет… зачем ему тратить бешеные деньги (а такой межзвездный полет наверняка стоит больших денег) и отправлять меня назад? Гораздо проще выбросить на улицу… какой-нибудь планеты или станции и забыть, как о страшном сне. А себе найти новую здоровую и дружелюбную невесту.

С завтраком я справилась быстро. Все же какая-никакая определенность лучше пугающей неизвестности. Эргар не выглядел человеком, способным сию же минуту причинить мне вред. То есть прямой и немедленной угрозы для меня не было, выбора тоже. Теоретически Эргар был прав. Если предположить, что я не сошла с ума и не брежу, то огромный межзвездный корабль повернуть не так-то легко. Да еще и из-за чужой ошибки. И ссориться со всеми, устраивать истерики и требовать возвращения на Землю мне совершенно ни к чему.

Хотя и хочется.

Эргар взял меня под руку и повел к корабельному медику. Мимо то и дело проплывали какие-то силуэты. Сначала я думала, что это люди, но Эргар меня в очередной раз удивил:

– Не бойтесь, леди Торрино. Это всего лишь роботы для охраны помещений. Они следят за внутренней герметичностью, насыщенностью воздуха кислородом и, если что, передают корабельной системе сигнал. Эдакий способ резервирования всех датчиков корабля. Также в открытом космосе, особенно у новичков, нередки обмороки и припадки. Роботы помогают вовремя оказать необходимую помощь. Они безобидные.

Роботы, открытый космос… ох, в юности, на младших курсах, бывало, я играла в разные компьютерные игрушки. Или вовсе в видеоигры из тех, где гарантируется полное погружение в игровую реальность. Так вот, там персонажу частенько требовалось «отдохнуть», чтобы получить бонусы. Вот и мне, кажется, надо отдохнуть, чтобы усвоить все услышанное.

Там, куда меня привел Эргар, было прохладно и пахло чем-то травяным. Последнее обстоятельство меня удивило: инопланетный медицинский кабинет – и травы?

Я услышала чье-то бормотание, язык был мне не знаком.

– Тринион, говори по-английски, – с легким смешком велел Эргар. – У нас гостья.

И уже мне:

– Зара, это Тринион. Наш медик и механик по совместительству. Он гений, рассказывай ему все, что помнишь, о своих глазах.

– Так-так-так! – живо засуетился Тринион. – Что у нас с глазами?

Я совсем не видела его: на фоне белых стен мужчина в белом халате просто терялся. Но предположила, что внешне он как классический гений из юмористических фильмов: тощий, с взъерошенными волосами, в очках. И вот тут-то мне пришло в голову, что я совсем не знаю, как они выглядят. Ведь необязательно люди из другой звездной системы будут выглядеть так же, как мы?!

Меня усадили на кушетку или даже, скорее, уложили. Спинка ее чуть отклонилась назад, принимая удобное положение, и кушетка поднялась выше с едва слышным жужжанием, чтобы Триниону было удобнее меня осматривать.

– Так-так-так, – вновь повторил медик. – Что у нас с глазками?

– Она ничего не видит, – ответил Эргар. – Так ведь, Зара?

– Почти, – кивнула я. – Папа говорил, что у меня проблемы на участке между обработкой зрительных сигналов мозгом и получением этих сигналов глазом. Я носила специальные очки и только в них все видела. А без – мешанина красок, расплывчатые силуэты и неспособность различать движение.

– Так-так-так.

Заело у него, что ли, это «так-так-так»?

Какие манипуляции и экспертизы проводил этот Тринион, для меня осталось загадкой. Я замечала какие-то приборы, которые он подносил к моему лицу, чувствовала совсем легкий укол на сгибе локтя, слышала вокруг жужжание, и больше ничего. Только в итоге задумчивое:

– Не зна-а-аю… Леди Торрино, расскажите, как помните, что за механизм был в очках?

Я вздохнула и впервые в жизни пожалела, что не интересовалась исследованиями отца.

– Знаю только, что стекла как-то считывали окружающую информацию. И вроде преобразовывали ее в ту форму, которую воспринимает мозг. Сигнал шел через наноиглы, которые соединялись с… не знаю, с нужными нервными окончаниями? Я плохо разбираюсь во всем этом.

– Понятно, – хмыкнул Тринион. – Что ж, я могу решить вашу проблему, соорудив новые очки. Для лечения нужно прилететь на Кларию. А лучше в столицу. Здесь недостаточно оборудования и реактивов. И времени. И…

– Я понял, Трин, – прервал его Эргар. – Сделай, что можешь, чтобы Зара хотя бы могла видеть.

– Да-да. Леди Торрино, опишите, как выглядели ваши очки. Чтобы я изготовил максимально похожую копию.

Я глубоко задумалась. Как выглядели? Как очки!

– Крупные, – после паузы сказала я. – С широкой черной оправой, чтобы скрывать там механизм.

– Широкой? Насколько.

Сложно было прикинуть размер, не видя ничего для сравнения. Оказывается, все эти миллиметры, сантиметры, метры ничего не значили в мире без четкой картинки.

– Миллиметров семь, – наконец сказала я. – В общем-то мне без разницы. Просто чтобы хотя бы видеть, где я, что ем и с кем говорю. Я ведь даже не знаю, как вы выглядите!

– Я выгляжу почти так же, как и ты, – хмыкнул Эргар. – То есть как люди твоей расы. А Трин… ты скоро увидишь, его сложно описать. Он не гуманоид.

– Не гуманоид? Что это значит?

– Я расскажу, когда начнем изучать Империю. Кстати, не против, если я буду звать тебя Зарой, без всяких титулов?

– У меня нет никаких титулов… – растерянно отозвалась я.

– Ну, по нашим законам ты – леди. Не совсем титул, конечно, но все же ты считаешься довольно важной персоной. Итак, Зара, давай оставим Трина. Пусть работает. У тебя есть какие-то пожелания? Хочешь, я расскажу обо всем, что отныне будет тебя окружать?

– Вообще-то я надеюсь, что меня отпустят домой, – как можно вежливее сказала я. – Но, конечно, интересно было бы послушать. Правда, я бы лучше поспала. У меня голова болит.

Я демонстративно поморщилась. В висках и правда стучало. Принять горизонтальное положение я бы не отказалась, а там уже можно и послушать и подумать. И… вообще.

– Тогда отдыхай. Когда подадут ужин, я зайду. – Эргар повел меня, вероятно, обратно в каюту. – Задачку ты нам подкинула, скажу я, тяжелую. Пойду попробую изложить Грейстону твою проблему.

– Спасибо.

В комнате я с наслаждением залезла под одеяло. Почему-то немного ныла спина, будто я несколько часов подряд ворочала тяжелые мешки. Но это только усилило сонливость, и я быстро, даже слишком быстро, уснула.

Сон развеялся от того, что я почувствовала на себе чей-то взгляд. Вернее, сама я к этому времени уже почти проснулась. Но не покидающее чувство, что на меня кто-то пристально смотрит, стало решающим аргументом в пользу окончательного пробуждения.

– Эргар? – По силуэту я не определила, кто ко мне пожаловал. – Это вы?

– Нет.

Голос был… определенно мужской. С легкой, едва уловимой хрипотцой. В нем чувствовались сила, власть. Пожалуй, спорить с этим человеком я бы не стала. У такого можно только просить и верить, что он согласится помочь.

– Мое имя Грейстон. Ты действительно меня не видишь?

Грейстон

Как он оказался в каюте этой девушки? Вряд ли Грейстон мог ответить на такой простой, но одновременно сложный вопрос.

Он работал. Как всегда в полете, просматривал сотни таблиц, отчетов, графиков и анализов. Окошки программ и файлов мелькали на рабочей панели быстро даже для представителей его расы. Что ж, благодаря таким вот фокусам Грейстон и добился своего места. Талант не пропьешь.

– Лорд Грейстон, – мелодичный голос киберсекретаря нарушил звенящую тишину каюты, – к вам пришел господин Эргар.

– Впусти.

Ему как раз нужно отвлечься, иначе разболится голова. А он еще намеревался быть на мостике, когда будут пролетать через пояс астероидов. Все должно быть под контролем. Вот как только он взглянул на Эргара, сразу понял: что-то из его поля зрения ускользнуло.

– Грейстон, – Эргар наедине называл его по имени, – возникла проблема, которую без тебя не решить.

– И что за проблема? – Он устало потянулся, разминая позвоночник.

– Девушка с Земли, Зара. Ее привезли против воли. Как оказалось, наши друзья решили проблему просто: похищением. И теперь девушка хочет домой.

Грейстон на миг дал волю чувствам, и лицо его изменилось. Он был удивлен. Вот это да… в который раз ксенопсихологи ошиблись, и земляне преподнесли сюрприз. Что ж, с какой-то стороны это логично: тихо похитить двадцать девушек, одну отправить на другой конец галактики, а остальных… Что с остальными, интересно? Эта Зара везучая. Как, впрочем, и он.

– И ты не можешь решить проблему? – усмехнулся Грейстон. – Что у нее на Земле? Семья, дети, домашние животные? Головокружительная карьера? Больные родители?

– Насколько нам известно, отец, сожитель и единственная подруга. Работы нет, карьеры нет, есть не самое престижное образование.

– Ну так и все. Ничего, что могло бы держать ее. Отец? С отцом мы вопрос решим, сожителю объяснят, подруга… это вообще смешно. Не вижу никаких проблем, привыкнет. Все поначалу хотят домой, это нормальное состояние для девушки, которая выходит замуж в другую звездную систему. Привыкнет.

– Грейстон, я не думаю. Проблему эту решить можно, но не повредить бы девушке.

Грейстон задумался. В чем-то Эргар прав. Его знания основываются на опыте отца и брата. Но они брали себе невест с других планет, более… обитаемых, более развитых. По крайней мере, там знали, что входят в состав галактической Империи. Концепция невмешательства, выбранная для развития Земли, была отличной штукой. Но где гарантия, что девчонка, вырванная из родного мира и узнавшая об истинном состоянии галактики, не повредится в уме или не впадет в депрессию?

– Едва мы сядем, – мрачно проговорил Грейстон, – я отправлю приказ. Каждый, кто в этом участвовал, уяснит, что я с ними не шутки шучу. А девчонка… Трин все еще практикует психотерапию? Пусть побеседует с ней.

Эргар пожал плечами. Грейстон знал, что означает этот жест. Наставник злился.

– Психотерапия ей, само собой, нужна. Но гораздо больше девочке нужны гарантии. Хоть какие-то, понимаешь? Что ей не причинят вред, что она не пленница, а гостья или член семьи, что ты – не зверь, а ее жених, который… как там по тексту брачной клятвы? Наконец, нужно что-то делать… ее же оторвали от семьи! Согласен, подруга и сожитель – не те люди, о которых стоит переживать. Но отец… Грейстон, ты лучше многих знаешь, как важен отец. Особенно в жизни девушки. Он воспитывал ее один, вероятно, они очень близки. Ты не собирался ранить ее, но невольно можешь сделать это. Я уже не говорю о том, что для Зары ты навсегда станешь врагом.

– Ладно. – Грейстон крутанулся в кресле. Глаза начинали болеть. – Ладно, Эргар, я выслушаю ее и подумаю, что делать. Привезти ее отца – не проблема, если только она на это пойдет. Пусть Трин кинет сводку первичной оценки ее психики. Хотя… сам спрошу.

Он перегнулся через стол и нажал кнопку коммуникации с медицинским отсеком. Трин, который по своей природе бодрствовал сутками и лишь на девяносто суток в году впадал в спячку, ответил незамедлительно:

– Да, Грейстон.

Они вместе летали уже очень давно. Трин был личным врачом Грейстона, кроме Трина, он никого к себе не подпускал. С сегодняшнего дня он еще и личный врач Зары.

– Расскажи мне о невесте.

Эргар хотел было что-то вставить, но Грейстон прервал его, предупредительно подняв руку.

– Что именно?

И почему ему показалось, будто Трин напрягся?

– Ну… все, что мне нужно знать. Хотя погоди, ответь на вопрос. Если ей пригрозить, что, если она будет настаивать на возвращении домой, мы весьма оперативно ликвидируем ее дом… Как она отреагирует?

Воцарилась тишина. Грейстон не удержался и скорчил Эргару рожу, означавшую примерно «а что такого?».

– Сложно сказать. – Трин справился с удивлением. – Я бы предположил, что она согласится на все условия. Естественно, не без скандала или истерики. В итоге, конечно, смирится. Но вот ты для нее навсегда останешься… даже не убийцей… короче, ее психотип от психотипа твоих женщин отличается в первую очередь эмоциональностью. Почти вся ее раса такая. Готов поспорить на собственный хвост, она воспримет это как твою способность на массовое убийство, и тебе никогда не отмыться. Лучше подари ей цветы, женщины их расы это любят.

– А если я ей пригрожу, добьюсь желаемого, а потом смогу убедить, что все это пустые угрозы и на уничтожение целой обитаемой планеты я не способен?

– Но ты способен, – чуть подумав, возразил Трин.

– Нет, Трин, я не собирался этого делать, даже когда обрисовывал перспективы канцлеру. Так что? Эту Зару вообще возможно… убедить в чем-то? Внушить? Соблазнить?

– Вполне. Уж не знаю, насколько это будет сложно, извини. Грейстон, есть кое-что, о чем ты должен знать.

От него не укрылось, как вздохнул Эргар. Похоже, о чем-то Грейстону сообщить забыли. И о чем он предпочел бы не знать.

– Я осмотрел ее, это нечто очень странное! Готов дать на отсечение хвост, что такого наша медицина еще не видела.

– Ближе к делу, Трин.

Грейстона поразило, что в первое мгновение он подумал не о том, что придется возвращаться на Землю за новой девушкой, если Зара больна, а о том, сможет ли их медицина справиться с тем, что с ней происходит.

– Она не видит. Почти ничего. У нее забрали какие-то специальные очки, когда везли сюда, а без них она ничего не видит. При этом с точки зрения медицины с ней все в порядке. Она говорит, это неврология. Но нет… понимаешь, все в порядке. И с глазами, и с мозгом, и по пути нет никаких сбоев. Просто почему-то ее мозг настроен воспринимать мир как скопление цветных пятен, а движения ему вообще едва доступны. Но самое странное знаешь что? У нее были очки, которые это исправляют! По ее словам, они преобразуют сигнал и передают его в мозг… но это невозможно, понимаешь?

– Поясни. – Грейстон получил хорошее образование, но даже он не всегда понимал медика.

– Ее организм считает, что воспринимает мир правильно. Что так и есть, все вокруг – цветные пятна. Но теоретически мозг может давать правильную картинку или принимать ее… Электроника очков действительно получает сигнал от стекол и несет его в мозг. Там сигнал преобразовывается. Иными словами, у нее был «переводчик», который понимал систему в нарушении ее зрения и преобразовывал сигнал нужным образом. Эдакий обратный словарь. И она все видела… понимаешь?

– Плохо, если честно.

Грейстон чувствовал напряжение. Слепая… слепая в его планы совершенно не входила! Ему нужна здоровая, красивая и покорная невеста! А не слепая похищенная девчонка, которая вот-вот готова устроить истерику. А ведь он ее сам выбрал…

– В общем она здорова. Но ничего не видит. Считай это ее личной особенностью… вроде родинки или цвета волос.

– Ты сможешь это исправить?

– Исправить – в смысле вылечить? Нет. Но могу сделать очки, которые точно так же будут преобразовывать и переводить зрительные образы в ее мешанину, чтобы мозг обрабатывал информацию, которая ему понятна.

– Трин, я не понял, – подал голос Эргар, – она такая сама по себе? Или это дефект, нарушение здоровья? А может, особенность организма? Как, например, родинка. Или цвет волос… Волосы можно перекрасить, но устранить их природный цвет не получится.

– Сложный вопрос, – согласился медик. – Она такая, какая есть. Знаешь, ребята из системы Канопуса имеют жабры и находятся преимущественно под водой. Ну, ты с ними не знаком, они работают напрямую с дельта-сектором. Так вот: они прекрасно дышат и живут под водой. А вот без воды почти не могут. То есть живут, у них есть дыхательная система для этого, но они становятся вялыми, неработоспособными. Так и с Зарой. Она имеет особенность, и в непривычной среде эта особенность причиняет неудобства.

– И что это значит? Где-то есть такие же, как она? – спросил Грейстон.

– Надо выяснить. Если выясним причину, по которой она такая, может, найдем других. Или наоборот. В общем, мне нужен грант на исследования, а еще ее отец. Я должен его расспросить! Если это болезнь, то она нашей науке не известна! И должны быть другие, я склонен думать, что это кто-то из ближайших родственников. И мне надо знать, из-за чего умерла ее мать.

– Для начала помоги девушке, – осадил его Грейстон. – Потом поговорим.

Он вскочил с кресла и принялся мерить шагами каюту.

– Она должна была стать моей женой! С ней должно было быть легче, а не сложнее! Она должна была быть украшением дома, спутницей, собеседницей, любовницей, наконец!

– Э-э-э… кто-то вообще собирался навестить ее ровно четыре раза, – напомнил Эргар.

Грейстон в ярости обернулся к наставнику:

– Я передумал! Что прикажешь теперь делать?!

– Прежде всего поговорите. Познакомься с ней, успокой. Потом попробуем помочь ей с очками. А после уж разберемся с жаждой исследований Трина и с отцом Зары.

– Что ж, – Грейстон кивнул, – ты прав, сначала насущные проблемы. Трин, она под наблюдением?

Медик отозвался незамедлительно:

– Разумеется. В ее каюте четыре камеры, корабельная система диагностики непрерывно следит за ее здоровьем. Все в норме. Особенно это касается репродуктивной функции. К слову, если хочешь ребенка, благоприятнее времени, чем ближайшие несколько лет, не найти.

– Отключи камеры, я хочу с ней поговорить.

Изображение мгновенно пропало с экрана.

Грейстон хотел детей. А ему подсунули слепую девчонку, которую еще надо уговаривать. Хотя почему подсунули? Он сам ее выбрал, поддавшись сиюминутному порыву, а не тщательному расчету. Теперь придется расхлебывать.

В общем, лорд Грейстон и сам не понял, как оказался в каюте Зары.

Девушка спала, укрывшись одеялом. Темные волосы растрепались, губы пересохли и потрескались, под глазами залегли круги, а ресницы во сне слабо подрагивали. Ей нелегко давался первый полет, но раз система диагностики не била тревогу, вмешиваться он не будет. Трин изучал землян несколько лет, а с его способностями к обучению это означало, что знает медик о землянах все. Даже то, чего они сами о себе не знают.

И все равно девушка была красива. Грейстон долго подбирал планету, на которой можно найти невесту, похожую на членов его рода. Хотя бы внешне. В нем самом смешалась кровь множества рас. Каких? Он и сам не знал, каких именно. Но своих детей он хотел видеть именно такими. Жаль только, похожими они будут не на мать, уж больно необычная девочка. Грейстон не видел раньше таких ярких губ и длинных тонких ножек.

Мужчина усмехнулся, вдруг осознав, что, кажется, знает, откуда произошли на Земле люди. Они вроде бьются над этой загадкой уже сотни лет и даже думают, будто эволюционировали от животных. Нужно будет подкинуть идейку исследователям, как только он разберется с текущими делами и вплотную займется Солнечной системой. Разведка показала, что теоретически там обитаемы Марс, Луна и еще какая-то планета, название которой он забыл. И Земля, конечно, но она уже заселена.

Грейстон понял, что отвлекся. Ему нужно было лишь поговорить с девушкой. Пока просто поговорить, а уж потом он найдет способ, как убедить ее остаться. Понадобится шантаж – будет шантаж. Понадобится изобразить любовь – будет ей любовь.

Зара просыпалась. Потихоньку пошевелилась и даже захныкала. Потом открыла глаза, и вот тогда-то Грейстон все понял. Понял, почему она произвела на него впечатление милой и беззащитной, понял, почему ему так хотелось именно ее. Девушка действительно была почти слепая. По крайней мере, его она, кажется, совсем не видела. После сна ее растерянность приобрела тот оттенок, что напрочь отключает мужские мозги. Грейстону пришлось сделать над собой волевое усилие.

– Эргар? – спросила Зара, и Грейстону понравился ее голос. – Это вы?

– Нет.

Прозвучало как-то грубо. Чтобы смягчить эффект, Грейстон заставил себя начать разговор:

– Мое имя Грейстон. Ты действительно меня не видишь?