Онлайн чтение книги Звездный меч
22

Джесерак размышлял о том, что еще несколько дней назад такая встреча показалась бы невероятной. Шестеро гостей из Лиса сидели лицом к членам Совета за отдельным столом, поставленным в открытой части подковообразного стола заседаний Совета. На этом же месте не так давно стоял Элвин, слушая решение Совета о том, что Диаспар навсегда закрывается для окружающего мира. Сейчас же мир в полном смысле слова ворвался сюда, и не только мир — сама Вселенная.

Совет тоже изменился. Отсутствовало не менее пяти человек: не в состоянии вынести ответственности за решение задач, вставших перед ними, они пошли по пути Хедрона. Джесерак считал это доказательством того, что Диаспар проиграл — слишком многие его жители не смогли достойно встретить брошенный вызов. Первый за миллионы лет. Тысячи людей уже нашли краткое забвение на Берегах Памяти в надежде проснуться, когда кризис минует, а Диаспар снова станет прежним. Что ж, они будут разочарованы.

Джесерака пригласили занять одно из вакантных мест в Совете, хотя то обстоятельство, что он был наставником Элвина, пятнало его репутацию. Все же его присутствие было настолько необходимым, что никто не высказался против. Место в конце подковообразного стола давало ему некоторое преимущество: он мог не только изучать профили гостей, но и видеть лица своих коллег-Советников — весьма поучительное зрелище.

Несомненно, Элвин оказался прав: Совет постепенно признавал неприятную правду. Делегаты Лиса думают гораздо быстрее, чем лучшие умы Диаспара. Однако это не единственное их преимущество: по прекрасной согласованности Джесерак понял, что они обладают телепатическими способностями и находятся в постоянном контакте. На мгновение в его душу закралось сомнение: а не читают ли они мысли членов Совета? Но потом он решил, что нарушать торжественную договоренность они не станут. А без нее встреча была бы невозможна.

Больших успехов они не достигли, но Джесерак вообще не имел ни малейшего представления, как это сделать. Совет, с трудом признавший существование Лиса, все еще не хотел понять, что произошло: они откровенно напуганы. Впрочем, так же, как и гости, но тем удавалось гораздо лучше скрывать страх.

Джесерак боялся намного меньше, чем сам того ожидал. Хотя страх и существовал, он смог преодолеть его. Дерзость (а может, мужество?) Элвина повлияли на его мировоззрение и открыли новые горизонты. Он не верил, что когда-нибудь решится выйти за стены Диаспара, но уже понимал, что заставило Элвина сделать это.

Вопрос Президента застал его врасплох, но Джесерак быстро собрался.

— Я думаю, — начал он, — что только по чистой случайности подобная ситуация не возникла раньше. Нам известно: было четырнадцать других Уникальных. Очевидно, существовал какой-то определенный план, связанный с их созданием. Я абсолютно уверен — этот план должен был положить конец изоляции Лиса и Диаспара. Это и было миссией Элвина. Но не только. Он сделал еще кое-что, думаю, совершенно не предусмотренное первоначальным планом. Может ли Центральный Компьютер это подтвердить?

— Советнику следует знать: я не могу заниматься толкованием инструкций, заложенных в меня конструкторами, — раздался бесстрастный голос.

Джесерак принял этот вежливый укор.

— Каковы бы ни были причины, о фактах спорить не приходится, — продолжил он. — Элвин отправился в космос. Когда он вернется, вы можете снова попытаться помешать ему. Однако я сомневаюсь в успехе: к этому времени он успеет узнать слишком много. А если случилось то, чего вы больше всего опасаетесь, — тем более ничего не поделаешь. Земля совершенно беспомощна, как и на протяжении прошедших миллионов столетий.

Джесерак умолк и окинул взглядом оба стола. Его слова никому не понравились, но он на это и не рассчитывал.

— И все же я не вижу причин для паники, — уверенно продолжил он. — Земля сейчас подвергается не большей опасности, чем обычно. Почему два человека в маленьком корабле должны навлечь на себя и на нас гнев Завоевателей? Будем честными сами с собой и признаем: Завоеватели могли разрушить наш мир много тысяч веков тому назад.

Наступила неодобрительная тишина. Это была ересь. А еще недавно Джесерак сам ее осуждал.

Сурово нахмурившись, Президент прервал его:

— Разве не существует легенды, что Завоеватели пощадили Землю только при условии, что Человек больше никогда не отправится в Космос? И разве сейчас мы не нарушили это условие?

— Именно. Легенда, — сказал Джесерак. — Мы многое воспринимаем на веру. И это — тоже. Однако где доказательства? Трудно поверить, что столь важная информация не хранится в памяти Центрального Компьютера, но он ничего не знает о договоре. Я уже спрашивал его, правда, через информационные машины. Совет может спросить непосредственно.

Джесерак не собирался вторично выслушивать упрек за желание проникнуть в запретную зону и ждал, что ответит Президент, но так и не услышал ответа.

Вдруг гости из Лиса вздрогнули и на их мгновенно окаменевших лицах одновременно возникло выражение недоверия и испуга. Они жадно прислушивались к сообщению далекого голоса.

По мере того как продолжалась безмолвная беседа, Советники и сами начали догадываться. Вскоре глава делегации сбросил с себя оцепенение и обратился к Президенту.

— Мы только что получили очень странную и неожиданную новость из Лиса, — произнес он.

— Элвин вернулся на Землю? — спросил Президент.

— Нет, не Элвин. Что-то другое.

* * *

Когда Элвин посадил свой верный корабль на поляне возле Эрли, он подумал, привозил ли когда-нибудь на Землю такой груз. Правда, трудно было определить, находился ли Ванамонде на корабле в физическом смысле. Во время путешествия он никак не давал о себе знать. Хилвар даже считал — а его знания были более точными, — что физическое пространство занимал только объект интереса Ванамонде. Сам же Ванамонде, вероятно, нигде и никогда не находился.

Серанис и пятеро Сенаторов уже ждали их возле корабля. Одного из Сенаторов Элвин видел раньше, во время последнего визита: двое других, с которыми он тогда встретился, наверное, сейчас в Диаспаре. Интересно, как дела у делегации Лиса? И как реагировал город на присутствие первых незваных гостей за многие миллионы лет.

— Создается впечатление, Элвин, — сухо сказала Серанис после того, как поздоровалась с сыном, — что у тебя просто дар к удивительным открытиям. Хочу надеяться, что тебе все-таки понадобится некоторое время, чтобы превзойти собственное последнее достижение.

Наступила очередь Элвина удивляться.

— Значит, Ванамонде уже здесь?

— Да, несколько часов. Ему каким-то образом удалось проследить ваш путь с Земли, что само по себе ошеломляет и создает интересные философские проблемы. Имеется свидетельство, что он добрался до Лиса в то же мгновение, когда вы его обнаружили. Следовательно, он способен перемещаться с неподдающейся измерению скоростью. Но это еще не все. За последние несколько часов он сообщил больше сведений, чем мы могли воспринять.

Элвин посмотрел на Серанис в изумлении, потом понял — какое же невероятное впечатление должен был произвести Ванамонде на этих людей с обостренными чувствами и умами, находившимися в постоянном контакте! Они реагировали на все с удивительной быстротой, и он невольно и ярко представил себе Ванамонде, возможно, немного испуганного, в окружении пытливых умов Лиса.

— Вы узнали, кто он такой? — с нетерпением спросил Элвин.

— Да, это было несложно, хотя мы все еще не знаем его происхождения. Ванамонде — чистый разум, и знания его — неограничены. Но разум еще совсем детский. Он ребенок — в полном смысле слова.

— Конечно! — воскликнул Хилвар. — Как я не догадался раньше! Элвин ничего не понял, и Серанис сжалилась над ним.

— Я имею в виду, что, обладая колоссальным, вероятно, безграничным интеллектом, он пока еще очень молод и неразвит. Фактически его способности мыслить и анализировать сейчас ниже, чем у человека, — тут она криво усмехнулась. — Хотя сам мыслительный процесс намного быстрее, и обучается он невероятно быстро. У него также есть свойства, которые мы не понимаем. Каким-то непонятным образом ему открыто прошлое. Возможно, он этим и воспользовался, чтобы проследить ваш путь до Земли.

Элвин стоял несколько обескураженно и молчал. Теперь он понимал, как прав оказался Хилвар, говоря, что Ванамонде нужно попасть в Лис. И еще он подумал о том, как ему повезло, что он перехитрил Серанис: вряд ли такое удается в жизни дважды.

— Ты считаешь, — спросил он, — что Ванамонде только недавно родился?

— По его меркам — да. Фактический же возраст — очень велик. Хотя он явно моложе Человека. Но самое удивительное состоит вовсе не в этом. Оно заключается в его утверждении, будто создали его мы. Нет сомнения, его происхождение связано с величайшими тайнами прошлого.

— Что он сейчас делает? — спросил Хилвар, и в голосе его послышался инстинкт собственника.

— Сейчас его расспрашивают историки Греварна. Они пытаются наметить основные вехи прошлого, но на это уйдут годы. Ванамонде описывает прошлое в мельчайших деталях, но поскольку он не понимает, что видит, с ним очень трудно работать.

“Откуда Серанис все это известно?” — подумал Элвин.

И тут же вспомнил, что, очевидно, каждый разум в Лисе следит сейчас за ходом исследования. Он преисполнился гордости от сознания, что оставил значительный след не только в Диаспаре, но и в Лисе. Но к гордости примешивалось разочарование. Существует нечто, чего он ни с кем не разделит, чего никогда не поймет. Прямой контакт даже между человеческими умами был для него такая же тайна, как музыка для глухого или цвет для слепого. А люди Лиса обмениваются мыслями с невероятно чуждым существом, которое он привел на Землю, но изучать которое ему не дано своими жалкими пятью чувствами.

Для него здесь не было места. Когда расспросы закончатся, ему, конечно, расскажут о результатах. Он открыл ворота в бесконечность, но сейчас чувствовал благоговение — даже страх — перед тем, что совершил. Ради собственного спокойствия ему стоит вернуться в маленький, знакомый мир Диаспара, найти там убежище и бороться с мечтами и честолюбием.

Такова ирония судьбы: тот, кто толкнул город к межзвездным странствиям, возвращался домой, как испуганный ребенок, бегущий к маме.