Глава 9

Онлайн чтение книги 500 миль до тебя Five hundred miles from you
Глава 9

На следующее утро Макферсон, так еще толком и не разобравшийся в лондонской топографии, отвел на дорогу до больницы час и очень удивился, когда добрался туда всего за тридцать пять минут. Кормак поймал себя на том, что в переполненном вагоне метро по привычке оглядывается по сторонам, высматривая знакомое лицо. Точно так же он вел бы себя дома. Интересно, можно ли привыкнуть к тому, что, куда бы ты ни пошел, везде сплошные незнакомцы? И у всех, независимо от цвета кожи и одежды, выражение лица одно и то же: этакая привычная маска отстраненности и упорное нежелание встретиться с кем-либо взглядом. Даже школьники уже усвоили эту науку. Видимо, это такой природный механизм самосохранения, рассудил Кормак. Как у собак. Не смотри никому в глаза. Вокруг ведь посторонние люди. Неизвестно, как они отреагируют. Жизнь в мегаполисе – штука странная. Макферсон не мог припомнить ни единого случая, когда он не знал бы большей части присутствующих, равно как и они его. Как же лондонцы это выдерживают? Неужели им не бывает одиноко?

Хуан из отдела кадров Кормаку сразу понравился. Облаченный в деловой костюм маленький человечек, у которого постоянно трезвонит телефон. Хуан с извиняющейся улыбкой объявил, что очень рад его приезду, и попросил заполнить обязательную еженедельную анкету, чтобы кто-нибудь из сотрудников потом отложил ее, не читая. И кстати, не найдется ли в Шотландии еще человек семьдесят-восемьдесят сидящих без работы медбратьев и медсестер? Если найдется, то не мог бы Кормак в следующий раз приехать вместе с ними, потому что в больнице отчаянный дефицит кадров? И раз уж такое дело, пусть еще захватит сто сорок семь акушерок.

Макферсон улыбнулся: он сразу понял намек. Хуан имел в виду: отправляйся-ка ты, парень, по своим делам и не занимай мое время. Кормак бы не возражал, вот только Алисса Уэсткотт так ему и не написала. Джейк сказал, что зайдет проверить, как она устроилась. Кто бы сомневался: наш сердцеед в своем репертуаре. Но и от приятеля тоже нет никаких вестей. А вот это уже совсем на него не похоже: Джейк встает в охотничью стойку при виде любой особы женского пола в возрасте от восемнадцати до шестидесяти пяти. А если добавить в список кинозвезду Хелен Миррен, то верхний возрастной предел можно повысить. Наверное, эта Алисса жуткая стерва.

Кормак открыл данные о пациентах, которые ему переслали из больницы – и которые его лондонская коллега должна была снабдить пояснениями и комментариями, – и подумал: «Слава богу, что есть Национальная служба здравоохранения!»


А вот к вождению на улицах Лондона Макферсон оказался совершенно не готов. Как и большинство мальчишек из Кирринфифа, он с пятнадцати лет ездил на машине на фермах у друзей, умел водить трактор, а один раз даже садился за руль комбайна.

Но когда Кормак куда-то отправлялся, особенно по работе, впереди тянулись только гряды холмов и пустые дороги. На ферму он въезжал по узким подъездным дорожкам с односторонним движением. От пейзажей, окутанных тенями возвышающихся вокруг гор, захватывало дух. Иногда Кормак просто останавливался у обочины, распахивал дверцу своей маленькой машины, вдыхал вкусный бодрящий воздух и жевал сэндвичи с сыром и маринованным огурцом. Любовался нетронутой природой и размышлял о том, как же ему повезло здесь родиться.

Все это совершенно не подготовило Кормака к безумному лондонскому движению. Злобные таксисты; фургоны, спешащие доставить товар минута в минуту; огромные джипы, на которых родители отвозят в школу детей; повсюду кишмя кишат красные автобусы. Туристы выходят на проезжую часть и упрямо смотрят не в ту сторону, забыв, что в Англии левостороннее движение. А велосипедисты порхают по дороге, точно птицы, юркая в каждый зазор между машинами. Выхлопные газы, запутанная система полос, гигантские круговые развязки… Все сигналят не переставая. То тормозишь, то опять едешь дальше. Есть от чего удариться в панику. И остановиться негде. Ни одной тихой обочины, только красная разметка у края тротуара, означающая, что здесь вообще нельзя останавливаться. Тут было бы полезно научиться поворачивать голову на триста шестьдесят градусов: никогда не угадаешь, кто и откуда на тебя выскочит.

Наконец Макферсон заехал перевести дух на огромную парковку перед супермаркетом. Да, к этим сумасшедшим дорогам привыкать придется долго. Молодой человек сделал глубокий вдох и глянул на навигатор. Отлично: жилой комплекс под названием «Розовый бутон» совсем рядом. Все дома обозначены названиями цветов. Кормаку нужна квартира 19 в доме «Нарцисс».


Меньше всего это здание ассоциировалось с нарциссами. Дом оказался высоченной многоэтажкой, одной из семи таких же в квартале. Они рассекали небо, как огромные темные шрамы. В детстве Кормак пытался представить, каково это – жить высоко, а не у самой земли, как в их домике. Маленькому Кормаку казалось, что это очень интересно и вообще круто.

Однако дом «Нарцисс» крутым отнюдь не выглядел.

Конечно, и в шотландских горах тоже есть нищета. Кормаку приходилось бывать в жилищах без водопровода и канализации. В некоторых местах дома отапливались исключительно хворостом, собственноручно собранным их хозяевами. Обычные пороки любого общества не обошли стороной шотландскую провинцию: там, как и всюду, встречаются пьянство, азартные игры, неблагополучные семьи.

Зато вокруг горы и холмы, озера и деревья. Работу всегда найдешь, пусть даже оплачивается она зачастую скудно. Возле школ полно свободного места для игр. Можно поехать на велосипеде в Кирринфиф и чувствовать, что вокруг только свои люди. Можно зайти в местную пекарню и купить французскую булку всего за семьдесят пять пенсов. Такое удовольствие доступно и для богатого, и для бедного. Кормак не пробовал ничего вкуснее этих французских булок.

А здесь был только довольно мрачный и неопрятный мини-маркет с решетками на окнах и наполовину опущенными металлическими жалюзи. Снаружи сидела на цепи здоровенная собака. При появлении Кормака она сразу разразилась лаем, который подхватили еще несколько псов поблизости. Все вокруг было грязным и неуютным. Макферсон хорошо ладил с собаками – в его личном деле об этом не написано, а зря, – но даже он побоялся протянуть руку, чтобы его обнюхала эта жуткая псина с оскаленными зубами.

– Хороший песик, – пробормотал молодой человек и поспешил в подъезд.

Воняло там омерзительно: концентрированной смесью гашиша и мочи. У Кормака защипало глаза. В парадную он попал легко – нажал на кнопку, и дверь открылась, – зато старый скрипучий лифт пришлось ждать целую вечность. Все стены были расписаны граффити. Пока Кормак дожидался лифта, в подъезд зашла старушка с сумкой на колесиках.

– Доброе утро, – поприветствовал ее Кормак и отступил на шаг, пропуская женщину вперед.

– Да пошел ты! – тут же ответила старушка.

После этого им пришлось ждать вместе. По ощущениям Макферсона, прошло лет пять, не меньше. Наконец, приехал лифт. Воняло в нем еще хуже, чем в подъезде, – если такое вообще возможно. Вышли двое мужчин. Они из-за чего-то ругались. По крайней мере, так показалось Кормаку.

– Ага, щас, обломись… – донеслись до него непонятные слова с лондонским акцентом, когда эти двое вразвалочку проходили мимо, распространяя вокруг слишком сильный запах лосьона после бритья.

Когда Кормак заходил в лифт, они проводили его взглядами, хотя он старался смотреть только прямо перед собой.

На шестнадцатом этаже травкой воняло так же сильно, но здесь к ней присоединились запахи готовки: одни приятные, другие не очень. Макферсон зашагал по грязному линолеуму лестничной площадки. Почти все потолочные светильники оказались разбиты, а дневной свет сюда не проникал. Кормак старался не показывать вида, что напуган. Его уважение к лондонской коллеге росло стремительными темпами.

Из-за двери квартиры номер девятнадцать играла музыка. Кормак постучал: сначала робко, потом, когда стало ясно, что так его не услышат, громче. Наконец он замолотил с такой силой, что музыку сделали потише. Из коридора донеслись голоса, и дверь открылась. Макферсон заглянул в бумаги. На пороге стоял крупный мужчина, окруженный детьми, и подозрительно смотрел на него.

– Мерджим Каваджа? – спросил Кормак, стараясь правильно выговорить имя и фамилию.

Мужчина молча нахмурился.

– Мер-джим Ка-ва-джа?

Макферсон попробовал снова, сделав ударения на другие слоги. Здоровяк продолжал глядеть на незнакомца исподлобья. У него из-за спины доносился громкий женский голос. Вопросы на незнакомом языке сыпались один за другим. Мужчина что-то гаркнул в ответ.

Кормак молча показал ему имя, напечатанное на папке. Мужчина фыркнул и толкнул дверь.

Крошечная квартирка с тонкими стенами и дешевым линолеумом оказалась чистой, но до отказа забитой людьми. Через открытые двери Кормак заметил на полу в каждой комнате матрасы. Лежали они и в гостиной. Рядом с двумя старыми диванами из камвольной шерсти высилась стопка постельного белья. По всей гостиной сидели мужчины и мальчики. Те, кто не поместился в центр помещения, жались к стенам. Пахло готовкой, только что постиранной одеждой, по́том и дезодорантом. Где-то из душа лилась вода и работала стиральная машина.

– Shiko nga dritarja, idiot i madh![3]Выгляни в окно, большой идиот! (алб.)

Мужчина произнес совсем не то, что было написано в медкарте у Кормака, и все же его соотечественник в углу тут же вскинул руку. Потом оба принялись оживленно переговариваться на своем языке. Наконец один из них повернулся к Кормаку.

– Doktor, – объявил он, нацелив на посетителя палец.

– Вообще-то, я медбрат, – возразил Макферсон, но никто не обратил на его слова внимания.

Кормак направился к пациенту. Тот сидел в единственном кресле, закинув ногу на подлокотник. Штанина дешевых спортивных брюк задралась, выставляя напоказ тощую белую ногу, густо заросшую черными волосами.

Взгляду медбрата предстало нечто ужасное. Кормак потрясенно замер. Он приехал, чтобы снять швы, однако рана поставила его в тупик. Неровная, кругами – прямо водоворот какой-то!

– Что это вы с собой сделали? – с искренним интересом спросил Кормак.

Он такого в жизни не видел.

Молодой пациент – если верить истории болезни, ему было двадцать четыре года – ничего не сказал. Лишь бросил вопросительный взгляд на остальных. Наконец худой мужчина в очках, сидевший в стороне и читавший комиксы на английском, со вздохом встал. Прошипел что-то больному: должно быть, велел тому говорить по-английски. Потом нехотя приблизился к Кормаку.

– Здравствуйте, – произнес он. – Меня зовут Злобдан. Я говорю по-английски. А все остальные… – Злобдан обвел собравшихся взглядом. – Очень ленивые люди. Дураки.

– Понятно, – протянул Кормак.

Ему они ленивыми не показались. У всех вид уставший. Одежда покрыта строительной пылью. Должно быть, работают в разные смены. Но, судя по длинному ряду кроссовок, некоторым все равно приходится спать вповалку на одном матрасе.

– Что с ним случилось?

– Несчастный случай на стройке. С дрелью.

– Ясно, – произнес Кормак и повнимательнее присмотрелся к ране.

Швы повсюду, но наложены кое-как. Зияющие дыры сморщились да так и зажили. Повезло еще, что мужчина молодой. У старика кожа бы такого обращения не выдержала.

– Его зашили здесь. Вот он зашивал. – Злобдан указал на одного из присутствующих. Тот густо покраснел.

– Он врач?

– Нет! Он дурак!

– Почему раненый не поехал в больницу?

– Потому что они все ленивые дураки и не знают, что здесь лечат бесплатно.

– Вы ведь европейцы, разве нет?

– Да! Мы албанцы!

– Как же вы не знали, что в Великобритании медицина бесплатная?

– Я-то знаю! А эти ленивые дураки нет!

И Злобдан устремил на двух своих соотечественников взгляд, исполненный презрения. Раненый бедолага уставился в пол.

– Он громко орал. Я ему говорил: езжай в больницу.

У Кормака невольно дернулись уголки рта. Трудно, должно быть, уживаться в такой крошечной квартиренке с людьми, с которыми у тебя ничего общего.

– Мы платим налоги! – почти с яростью объявил мужчина.

– Да, конечно, – кивнул медбрат, вскидывая руки в примирительном жесте. – Все нормально. Я только сниму швы и уйду.

Макферсон открыл ящик с лекарствами и достал дезинфицирующие салфетки. Мужчины пристально следили за каждым его движением. Кормака их внимание сбивало с толку. Если им это зрелище кажется интересным, значит с телевидением в Албании совсем плохо. Он натянул резиновые перчатки и ощупал рану. Какая жалость: наверняка останутся жуткие следы. А ведь шрамов можно было избежать, если бы пострадавший обратился за профессиональной помощью и рану промыли как следует. Кормак глянул на больного. Тот побелел как простыня.

– Все нормально, – успокаивающе произнес Кормак. – Сейчас сниму швы.

– Обезболивающее? – спросил по-английски Злобдан.

– Не понадобится, – с грустью ответил медбрат.

К сожалению, мясник-самоучка, кое-как заштопавший рану, наверняка убил нервные окончания. Теперь на этом месте будет одна сплошная рубцовая ткань.

– Ai nuk te jep ty ilaçe sepse ti je idiot![4]Он не дает тебе лекарства, потому что ты идиот! (алб.) – заявил Злобдан больному.

Тот, казалось, готов был вот-вот расплакаться. Здоровенный, похожий на медведя мужчина шагнул вперед и достал прозрачную бутылку без этикетки. Содержимое по запаху напоминало растворитель. Он протянул напиток пациенту. Тот отпил большой глоток и поморщился. Мужчина-медведь тоже хлебнул от души и отставил бутылку в сторону.

– Нет, правда, вы напрасно беспокоитесь, – заверил Кормак пациента, вынимая ножницы.

Он достал маленький пинцет, правой рукой взялся за край металлической нити и принялся осторожно развязывать узел. Вдруг раздался грохот. Один из бородатых ребят в задней части комнаты хлопнулся в обморок. Остальные принялись живо обсуждать случившееся. Наконец мужчина-медведь с тяжелым вздохом взял бутылку со спиртным и пошел приводить в чувство соседа по квартире.

– Пропустите, – велел Кормак и занялся потерявшим сознание.

Тому пришлось накладывать швы на затылок. Остальные с интересом наблюдали и на своем языке обсуждали действия медика.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
1 - 1 06.04.21
Часть первая 06.04.21
Часть вторая
Глава 1 06.04.21
Глава 2 06.04.21
Глава 3 06.04.21
Глава 4 06.04.21
Глава 5 06.04.21
Глава 6 06.04.21
Глава 7 06.04.21
Глава 8 06.04.21
Глава 9 06.04.21
Глава 9

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть