Онлайн чтение книги Опасность для сердец A Hazard of Hearts
Глава 8

Хэриет Вулкан поставила на карту горсть золотых монет и проиграла. Неудача постигла ее и во второй раз. Маркиза заметила торжествующий взгляд лорда Ротхэма.

– Черт бы тебя побрал, Хэрри, – воскликнула она, – не сомневаюсь, что сейчас он тебе и помогает.

Лорд Ротхэм с самодовольным видом взглянул на горку золота, выросшую у него под рукой. Левой рукой он стал аккуратно складывать гинеи в столбики.

– Бедная Хэриет, – посочувствовал он, – тебе определенно не везет сегодня.

– Повезет! Повезет! – сердито сказала маркиза.

– Ты снова делаешь ставку?

– Конечно, думаешь, у меня заячья душа?

– Вовсе нет, Хэриет, – мягко ответил лорд Ротхэм. – Я бы сказал, ты просто немного необуздана. Первое правило игрока – никогда не идти против своих карт.

– Чепуха, говорю тебе, мне еще повезет.

– Ну, если ты так хочешь, – улыбнулся лорд Ротхэм, – продолжаем. Сколько ставим, Хэриет, пятьдесят или только двадцать пять гиней?

– Пятьдесят! Пятьдесят! – лихорадочно проговорила она.

Вдруг она заметила, что кто-то стоит рядом. Это был негритенок, и ей показалось, что он принес ее любимый бренди. Но мальчик почти украдкой положил на стол маленький предмет. Сердце Хэриет сильно забилось. На мгновение все поплыло у нее перед глазами. Почти машинально рука потянулась к вещице. Затем она услышала голос Хэрри:

– Прости, Хэриет.

В его голосе не было сочувствия. Она швырнула ему оставшиеся деньги:

– Здесь не хватает около тридцати гиней. Через несколько минут они у тебя будут.

– Не торопись, Хэриет. Ради Бога, не беспокойся, я доверяю тебе!

Насмехался он над ней или просто держался вежливо? Она не могла знать точно. Маркиза поднялась из-за стола, накрывая рукой маленький предмет, принесенный мальчиком. Это был пузырек с нюхательной солью. Всего лишь пузырек с нюхательной солью, но это означало нечто такое, что заставляло кровь стынуть в жилах.

Маркиза направилась к двери. Казалось, она не торопилась, и даже остановилась перекинуться словечком с кем-то из гостей. Старый граф, немного навеселе, взял ее за руку:

– Хочу выпить за тебя, Хэриет, – произнес он заплетающимся языком, – самую красивую женщину в Англии.

– Спасибо, Барт, – ответила она, машинально кокетливо улыбаясь и освобождаясь от его руки так, что тот почти и не заметил, как она отошла от него.

Путь через комнату оказался бесконечным. Люди смеялись, оживленно разговаривали, болтали; повсюду раздавался звон монет и неторопливые выкрики, называющие цифры.

Наконец, вошла в Большой зал и стремительно направилась к главной лестнице. Она вошла в спальню. Марта с волнением ждала ее.

– Они здесь, миледи.

– Так я и знала. – Маркиза бросила пузырек на кровать. – Сегодня или никогда, – пробормотала она, – все же глупо с моей стороны, мне следовало их ждать. Море спокойно.

– Вы взволнованы, миледи.

– Взволнована? – голос маркизы дрожал. – Где их деньги, Марта?

Горничная прошла в другой конец комнаты и открыла нижний ящик комода, в котором лежал холщовый мешочек. Марта взяла его и, мысленно взвесив, с удивлением воскликнула:

– Странно, но какой он легкий.

– Знаю, – оборвала ее маркиза.

– Вы имеете в виду, миледи, – с ужасом произнесла Марта, – что вы взяли немного золота?

– Да, да, конечно, взяла. Неужели не понятно, дуреха? Не думала, что они придут сегодня. Я взяла несколько гиней, рассчитывая, что у меня еще будет время вернуть их.

– А что они скажут, миледи?

– Им придется только подождать. Ну, давай же, и не стой как истукан.

Хэриет взяла мешочек и свою любимую трость из слоновой кости.

– Мне пройти с вами, миледи? – спросила Марта.

– Нет, конечно, нет. Постой у двери. Если кто-нибудь спросит меня, я сразу же вернусь к гостям.

– Хорошо, миледи.

Маркиза осмотрелась, как бы в ожидании помощи, которая могла возникнуть откуда-то из мрачной пустоты комнаты.

– Черт, – пробормотала она, – ну я и дура, – затем повернулась и быстро прошла по коридору.

Шарф из газовой ткани, накинутый на плечи, развевался за ее спиной подобно крыльям.

Она направилась к концу коридора, пока не дошла до лестницы в старой части здания, и остановилась уже только внизу, чтобы взять со стола восковую свечу и зажечь ее от свечи на стене. Она нащупала рукой скрытую пружину на противоположной стене, и панель открылась.

Воздух в коридоре, напоминающем тоннель, был сырой и холодный. Хэриет быстро шла вперед, останавливаясь и зажигая свечи.

Она подошла к узкой лестнице, ведущей вниз. Воздух становился холоднее, пахло водорослями, издалека раздавался шум волн. Она осторожно спускалась по ступенькам, опираясь на трость.

Затем маркиза прошла еще по одному коридору, прорубленному в скале, с грязным и сырым земляным полом. Она шла, продолжая зажигать на своем пути свечи, прикрепленные к стенам железными скобами. Свернув за угол, она увидела перед собой свет и очутилась в пещере, где несколько человек переносили тюки и бочки из одного темного коридора и складывали их в другом, расположенном к западу, противоположном тому, по которому шла маркиза.

На миг Хэриет остановилась, наблюдая за тем, что происходит. Мужчины, проносившие тюки, посматривали в ее сторону, но никто из них не произносил ни слова. Они передвигались быстро и четко, не мешая друг другу.

Маркиза стала вглядываться в глубь коридора, из которого они появлялись. Холодный ветер, дующий с моря, теребил ее юбку и локоны, аккуратно уложенные вокруг головы. В пещеру большими шагами вошел мужчина. Властное выражение лица не сочеталось с его внешним видом. На нем была разорванная тельняшка, залатанные кожаные сапоги и грязный платок на шее.

– Добрый вечер, ваша светлость.

Он говорил вежливо, со странным подобострастием.

– Добрый вечер, Пэдлетт. Все в порядке?

– Прекрасно переплыли – за два часа пятьдесят минут. Эта новая лодка стоит каждого пенни, которые ваша светлость за нее заплатили.

– Рада слышать. А как груз?

– Вот список, ваша светлость, все, как Фрогги мне передал. Я пересмотрел его, все правильно, можно вычеркнуть только бутылку бренди.

– Почему?

Вопрос звучал категорично.

– Один из экипажа, миледи. Человек, которого мы взяли в прошлом месяце. С ним много хлопот. Он стащил бутылку в мое отсутствие.

– Ты знаешь, Пэдлетт, я не терплю воришек.

– Простите, миледи, но, если бы мы не взяли его, нам бы не хватило гребца. Ваша светлость знает, что нынче трудно найти хорошего человека.

– Глупости, до сих пор у нас не было подобных проблем.

– Может быть, миледи, но другие предлагают им за работу больше.

– Я всегда щедро плачу, – заметила маркиза.

– Но я ведь не говорю, что вы несправедливы, – возразил Пэдлетт. – Просто люди хотят работать на себя. Они получают деньги, это правда, но вы им больше ничего не разрешаете.

– Они могут тратить деньги, сойдя на берег во Франции, но я с самого начала установила правило, Пэдлетт, чтобы вы не давали бутылки со спиртным или ткани тем, кто живет в местных деревнях, так как они могут навести подозрения не только на себя, но и на меня. Мы часто говорили на эту тему.

– Да, знаю, ваша светлость, – ответил Пэдлетт, но это его, очевидно, не убедило.

– Что бы ни было, я ожидала встретиться с вами не раньше, чем через два дня, – сказала маркиза.

– И я не думал, что мы прибудем раньше четверга или пятницы, но груз уже нас ждал, и потом, повезло с погодой.

– Да, небо ясное.

– Откровенно говоря, ваша светлость, все из-за Мэтью – вы, наверное, помните его, он с нами с самого начала – его жена должна скоро родить, и он хотел попасть домой как можно быстрее.

Маркиза недовольно сжала губы.

– Черт возьми, Пэдлетт, ты думаешь, меня волнуют роды всякой мелюзги, которая на меня работает? Какая мне разница, кого родит его жена, пусть даже двойню или тройню? Все, что тебе следует делать, это не рисковать, и тем более, в такую ночь.

– Ну, ну, ваша светлость, – успокаивал ее Пэдлетт. – Пока что нам ничто не помешало.

– Сколько еще осталось вам выгрузить? – спросила маркиза.

– Думаю, несколько бочек бренди. Пойду проверю, ваша светлость.

Он повернулся, а Хэриет посмотрела ему вслед. Она в нетерпении топнула ногой, нервно теребя пальцами трость из слоновой кости. Маркиза взглянула на список, который ей дал Пэдлетт. Отличный груз – чай, кружева, бренди, табак и ткани. Она надеялась получить и бархат, который хорошо продавался в последний раз. Но товары и так были хорошие.

Она не сомневалась, что с легкостью получит две тысячи гиней, как только все это попадет в Лондон. Товар не должен долго оставаться в пещерах под Мэндрейком. Это опасно. Ей необходимо послать сообщение на рассвете, а вечером к секретному ходу из пещеры, ведущему к стене парка, подъедут повозки. Груженые торфом, они с грохотом подъедут к маленькому трактиру где-нибудь в глуши, в четырех милях отсюда. Там их встретят лондонские агенты, и задолго до рассвета все товары будут вывезены из Мэндрейка.

Дело было хорошо отлажено и приносило ей немалую прибыль. Маркиза улыбнулась при мысли об этом. Ее неоднократно просили, даже пытались подкупить, чтобы она взяла партнеров, но Хэриет предпочитала работать одна. Эта женщина жаждала всех денег – да, каждый шиллинг прибыли – только для себя.

Как она волновалась, когда покупала новые лодки! Каких денег это ей стоило, но на всем Южном побережье вряд ли нашелся бы таможенный экипаж, который смог бы угнаться за лодкой с тридцатью шестью веслами. Два часа пятьдесят минут! Возможно, это рекорд, но, к сожалению, она не могла сравнить этот результат с результатами других экипажей. Прибрежная охрана так слаба, и если на то пошло, даже боится контрабандистов.

Маркиза обратила внимание на огромные кинжалы на поясе у каждого. У драгунов есть ружья, но в рукопашной схватке ее люди всегда брали верх. Она пошла на риск, но как это оправдалось! Хэриет вспомнила, как впервые отправила золото во Францию, и не переставала думать об этом дни и ночи, пока экипаж не прибыл с грузом. Все началось вскоре после того, как она вернулась в Мэндрейк. Она слышала разговоры о контрабанде и узнала, что некоторые богатые обитатели Фоукстоуна и Дувра этим промышляют. Один из старых друзей рассказал ей, как это легко получается. Он год пробыл за границей, спасаясь после дуэли, во время которой его противник погиб.

– Это просто, Хэриет, – сказал он, – а те, у кого есть приличная сумма, могут сделать огромное состояние.

Друг говорил правду. Тысяча гиней, отправленная во Францию, принесла прибыль больше чем в два раза. Были и те, конечно, кто считал подобные вещи непатриотичными. Наполеон жаждал золота, и даже в парламенте говорилось о том, что золото, которое контрабандой вывозилось во Францию, попадало в руки агентов Бонапарта.

Хэриет равнодушно передернула плечами, она скорее даст руку или ногу на отсечение, чем откажется от такой выгоды. В последнее время трудно было удержать золото в руках. Джастин уже надоел. Маркиза боялась его подозрений в том, что не все деньги, которые он ей давал, тратились на Мэндрейк. Вначале она могла найти предлог, чтобы вытянуть из него как можно больше, убеждая сына в том, что деньги пойдут на отделку дома. Как он любил свой дом! Не составляло особого труда выпросить у него золото, если он знал, что оно тратится на улучшение обожаемого поместья.

– Мэндрейк для тебя как возлюбленная, – сказала она как-то, что немало ему польстило.

Затем она пыталась разыгрывать трагедии. Хэриет говорила, что слишком много проигрывает в карты, что хотела заплатить врачу, портному... Но к этим оправданиям Джастин оставался глух. Нет! Он готов на жертвы только ради Мэндрейка, и сейчас она хорошо понимала, что сын все менее охотно давал ей золото, которое так необходимо.

Если бы ей больше везло за игорным столом! За последние три месяца она проиграла кучу денег. Мадам Роксана обещала, что удача к ней вернется, но она все проигрывала и проигрывала. Поэтому ей пришлось взять немного из мешочка, в котором хранились деньги для экипажа, всегда готовые к их прибытию. Пять гиней на человека! Это было слишком много, правда, Пэдлетт каждый раз пытался доказать ей, что людям нужно платить больше, контрабандистам хотелось помимо денег дополнительно получать бренди, табак или, может быть; рулон ткани для жен. Хэриет была против этого. Она знала, как просто человеку проговориться в местных трактирах и что новое платье жены рыбака или костюм ребенка могут привлечь внимание и стать предметом разговора для всей деревни. Нет, они могут брать только деньги. Если им это не нравится, они могли уйти от нее, но маркиза боялась этого. Невозможно быть уверенным в их преданности так же, как она верила в преданность прислуги в Мэндрейке.

Эти мужчины грубы и неотесаны. Сам Пэдлетт по рождению принадлежал к более высокому классу, его отец когда-то работал управляющим большого имения, но затем потерял работу, занялся браконьерством и был повешен в Ассизах. Пэдлетт умел читать и писать, но остальная часть экипажа знала лишь одно – как обходить закон и получать любым способом все, что хочется. Они понимали только язык силы, и Хэриет иногда казалось, что они не лучше животных.

Когда-то бывало легче найти рыбаков, готовых идти на риск. Достойные парни, они занимались этим не ради наживы, а просто ради удовольствия. Те времена прошли. Таких ребят переловили, запугали, они едва могли избежать виселицы. Для налаженной работы требовались подобные люди – суровые и жестокие, мужчины, готовые пойти на риск и ради своей цели перегрызть глотку любому.

Хэриет вздрогнула. Через пару минут она должна что-то сказать им. Мешочек в левой руке был поразительно легким. Ей вдруг стало очень холодно. Несколько минут она стояла лицом к ветру. Неужели все-таки Пэдлетт вернется? Она посмотрела в сторону моря. Как мало людей знали, что канал между скалами углублялся таким образом, что лодка могла подплыть прямо к обрыву и ее можно было разгружать у входа в подземную пещеру, располагавшуюся в самом центре Мэндрейка!

Секрет этого места хранился многие годы. Оно не было указано даже на старых планах поместья; его не было ни на одной из карт, за исключением маленьких карт личного пользования хозяина дома.. Хэриет однажды заметила, как ее муж рассматривал их вскоре после свадьбы и заставила его раскрыть этот секрет.

– Потайной ход задуман так, чтобы шпионы могли свободно попасть в страну, оставаясь незамеченными, – объяснил он, – или же можно было избавляться от нежелательных заключенных.

Хэриет этим заинтересовалась, но затем забыла. А когда контрабанда стала предметом всеобщих разговоров, она об этом вспомнила. Каким полезным оказался этот ход! Каким удобным!

Подошел Пэдлетт.

– Лодка разгружена, ваша светлость. Мы только что закончили.

Мимо нее прошли последние два человека с грузом, а другие, возвратившись из коридора напротив, окружили ее в ожидании. Свет от факелов падал на их лица – квадратные челюсти, жесткие губы и хитрые глаза.

Некоторые из мужчин вызывающе смотрели на нее, не скрывая удивления. На ее обнаженных плечах сверкали драгоценные камни, изгибы тела подчеркивал полупрозрачный бальный наряд, прекрасные огненные волосы, гордая и необычная красота – неудивительно, что моряки застыли, уставившись на нее. Но были и те, кто отводил взгляд. Этих она недолюбливала. Других она понимала. Они были пиратами – такими же, которые в более славные времена плавали вместе с Фрэнсисом Дрейком и грабили иностранные корабли в открытых морях.

Для них женщина оставалась только женщиной, неважно кто она – маркиза или шлюха. Да, она могла понять таких мужчин, которые осмеливались смотреть на нее оценивающим взглядом.

Хэриет вспомнила, как одна из леди послала своих факельщиков выпороть человека, который выкрикнул в ее адрес рядом с особняком Карлтон Хауз Терас: «Вон идет пышная подстилка для принца».

– Не выношу подобной наглости, – делилась она позже с маркизой.

Но Хэриет в ответ только засмеялась.

– Дорогая, ты ведь получила комплимент, а комплименты не всегда так правдивы.

Эта история обошла все клубы, и Хэриет нажила врагов.

Но такие мужчины были настоящими мужчинами, думала Хэриет. Неважно, как они одеты – в атлас или лохмотья, пудрились и употребляли духи или от них разило запахом пота – они оставались мужественными и страстными.

Сильные, страстные, требовательные – само мужество оправдывало тот блеск в глазах, который они и не пытались скрывать.

Она презирала других, которые не смотрели ей в лицо и отводили глаза в сторону, когда она обращалась к ним. В экипаже был один, которого маркиза приметила недавно и которого особенно недолюбливала. Это был крупный мужчина, с осунувшимся лицом, хитрыми глазами и судорожно подрагивавшими губами, что создавало впечатление, будто он все время улыбается. Хэриет сразу догадалась, что именно этот человек мог украсть бренди. Он был сильно пьян, шатался и чуть не падал на остальных, а те в свою очередь отталкивали его, бормоча ругательства или советуя ему «собраться с силами». Он разговаривал сам с собой и с другими, нарушая этим еще одно правило, запрещающее разговаривать во время разгрузки.

Пэдлетт строго посмотрел в его сторону, но ничего не сказал, затем с нетерпением взглянул на маркизу, молча давая ей понять, что чем быстрее им заплатят, тем лучше для всех. Ночная работа была закончена. Осталось только оттащить лодку к маленькой бухте, где ее обычно прятали, а затем экипаж мог разойтись по домам и отдохнуть денек-другой.

Маркиза заколебалась, а Пэдлетт подался вперед.

– Ну что, ваша светлость, могу я им заплатить?

Маркиза протянула ему мешок.

– Да, заплатите им, но у нас сегодня мало денег. Если придете завтра, Пэдлетт, я дам остальное.

– Мало?

– Я не ждала вас раньше четверга, – настаивала на своем маркиза.

– Сколько не хватает? – спросил один из контрабандистов.

– Здесь по две гинеи на каждого, – ответила она. – Как я уже сказала, остальное будет завтра.

– Ну а как теперь мы их можем получить? – спросил кто-то из них.

– Я позабочусь об этом, – оборвал его Пэдлетт. – Вы же слышали, ее светлость говорит, что не ждала нас до четверга. Вы можете подождать несколько часов.

По пещере пронесся ропот недовольства, мужчины уставились на нее с вызывающим видом, но было очевидно, что им придется согласиться на это, хотя и с неохотой. Пьяный шагнул вперед.

– Я хотеть мою денежку сейчас, клянусь Богом, и собирается забирать все сейчас.

– Тебе заплатят завтра.

Маркиза говорила спокойно, но сурово.

– Я рисковать, – не унимался тот, – рисковать моя поганая голова, чтобы привезти все это барахло, и я не хотеть, чтобы меня надули сказками. Я хотеть золота, вот чего я хотеть – золота.

Все остальные поддержали его, в свою очередь показывая недовольство, и Пэдлетт сразу же вмешался:

– Вам уже сказали, сколько вы получите завтра. Те, кому это не нравится, получат от меня то, чего им не хочется. Понятно?

Он говорил так убедительно, что несколько человек инстинктивно отступили, но пьяный не унимался.

– Я хотеть мои деньги, – упрямо повторял он.

В эту минуту маркиза услышала шаги. Обернувшись, она, к своему удивлению, увидела Серину. Девушка подошла к ней, выйдя из темного коридора. Свет падал на ее белое платье и золотистые волосы. Она широко раскрыла глаза, но, по-видимому, не испугалась. Она уставилась на этих людей, которые в свою очередь с любопытством разглядывали ее. Серина заговорила с маркизой так, чтобы все могли слышать.

– Лорд Вулкан попросил меня передать вам, мэм, что отряд драгунов и таможенников сейчас у вас в доме.

Маркиза вскрикнула.

– Черт возьми, они начнут искать это место. Они обыщут все лодки, проплывающие у подножия скал. Поторопитесь. Несомненно, мой сын задержит их на несколько минут, но нельзя терять ни секунды.

Пэдлетт уже раздавал золотые монеты из мешочка. Один за другим моряки брали их и спешили по коридору в сторону моря. Однако пьяный, едва держась на ногах, оставался на месте.

– За это меня будут повесить, – кричал он. – Солдаты поймать меня. Пока не повесили, я хотеть мое золото, за которое я рисковать собственной головой.

– Живо, беги к лодке, – приказала маркиза.

Намного выше нее ростом, пьяный злобно уставился на нее, но маркиза не боялась и смотрела на него вызывающе.

– Если я не иметь золота, – сказал он, – я будет взять этот блестящий безделушка.

Он потянулся к маркизе огромной рукой и схватил бриллиантовое ожерелье на ее шее. Серина инстинктивно вскрикнула, Пэдлетт, который в это время раздавал деньги, уронил мешочек, высыпав золотые монеты прямо ему в руки. Пьяный, пытаясь схватить их, сжал кулаки. Но маркиза опередила его. Раздался странный свист, и ножны из слоновой кости упали, обнажая сверкающую шпагу. Она выступила вперед, и шпага попала пьяному прямо в шею, тот споткнулся, лицо его исказилось от удивления. Затем он пошатнулся и грохнулся на каменный пол пещеры.

Пьяный лежал, сжав кулаки, судорожно подрагивая в агонии, затем издал хриплый стон и закашлял, издавая страшный звук, темная струя хлынула изо рта на влажную землю.

Когда он упал, маркиза вынула шпагу из его шеи и быстро убрала ее в ножны. В пещере воцарилась мертвая тишина.

– Проследите, чтобы это убрали, – с презрением сказала она Пэдлетту. Затем с высоко поднятой головой и улыбкой на губах она повернулась к Серине.