10. Открытое море

Онлайн чтение книги Маг Земноморья A Wizard of Earthsea
10. Открытое море

Тучи сгустились, и поблёкшие от морских волн глаза, нарисованные на обшивке Смотрящей Вперёд, теперь, казалось, пристальнее вглядывались вдаль, в эти бескрайние просторы. Два дня и две ночи понадобилось друзьям, чтобы при встречном ветре и плохой погоде преодолеть сто миль и добраться от Иффиша до острова Содерс. Здесь они сделали короткую остановку: пополнили запасы пресной воды да купили непромокаемую клеёнку, чтобы укрыть от волн и дождя свои припасы. Они не побеспокоились об этом заранее, потому что маги в подобных случаях обходятся самыми обычными заклинаниями, и, действительно, требуется немного умения, чтобы удалить из морской воды соль и сделать её пригодной для питья, что освобождало от лишнего груза. Но Джеду не хотелось прибегать к магии, не позволил он использовать заклинания и Дроку. Джед сказал только: «Лучше не надо», и друг не стал возражать и задавать лишние вопросы. Как только ветер наполнил парус, оба они оказались во власти дурных предчувствий, холодных, как северный ветер. Ясное небо, мирная гавань и покой — всё это осталось позади. Сейчас им предстояло совершить путь, полный опасностей, во время которого даже малейшее происшествие приобретало смысл целого события, и каждое движение мага, каждое слово наполнялось особым значением. На пути, который раскинулся перед ними, произнести незначительное заклинание означало изменить саму Судьбу или нарушить Великое Равновесие между Властью и Провидением, ибо плыли они сейчас к Центру Вселенной, к тому месту, где Свет встречается с Тьмою. А тот, кто избрал подобный путь, должен быть особенно осторожен, ибо любое, даже малозначимое слово, могло повлечь за собой самые непредвиденные последствия.

Сначала они шли вдоль берегов Содерса, где припорошённые снегом поля плавно переходили в укутанные белёсым туманом холмы, потом Джед взял курс на юг, и они вошли в воды, в которые не заплывал ни один, даже самый отважный, моряк Архипелага — перед ними простёрлись Дальние Пределы, земли, не входившие в состав Земноморья.

Дрок не задал ни одного вопроса относительно выбранного курса, зная, что Джед плывёт этим путем не по своей воле, а просто делает то, что ему Предначертано Свыше. Остров Содерс, постепенно тая вдали, становился всё меньше и меньше, волны плескались о борт, и нос лодки врезался в толщу воды, а вокруг них до самого горизонта возник огромный свинцовый круг, словно море в этих краях имело другой цвет.

И тогда Джед спросил:

— Есть впереди земля или нет?

— Прямо по курсу — нет. На юго-востоке ещё можно встретить маленькие острова: Пелимер, Корнау, Госк и Астовелл, который называют Последней Землёй. За ним же — Открытое Море и больше ничего.

— А что на юго-западе?

— Роламени, он является одним из островов Западного Побережья, вокруг рассыпаны маленькие острова; потом опять ничего, и так до самого Южного побережья, где можно встретить острова Рууд, Тоом и остров Уха, куда не добирался ни один человек.

— Мы доберёмся, — сухо ответил Джед.

— Я бы не стал этого делать, — вставил Дрок. — В мрачные места ты держишь путь. Земли там полны человеческих костей, и страшные предзнаменования, одно ужаснее другого, появляются на небе. Такие звёзды в этих местах светят, что берет оторопь — у них нет даже имени.

— На корабле, который доставил меня на Скалу, был матрос, и он тоже рассказывал о здешних местах. Он говорил, что есть народ, который живёт на плотах; только раз в год они сходят на землю, чтобы срубить новые деревья и отремонтировать свои плоты, а потом снова пускаются в путь, целые месяцы свободно дрейфуя в океане подальше от земли. Мне бы хотелось встретиться с ними.

— А я бы не хотел, — сказал, ухмыляясь, Дрок. — Земля и люди на ней — другое дело. Но море должно принадлежать только морю и больше никому: у него своя постель, у меня — своя...

— А мне бы хотелось увидеть все города Архипелага, — сказал Джед, ухватившись за канат и вглядываясь в серый морской простор. — Так, Хавнор — это сердце мира, его середина, Еа — место, где родились легенды, всё это — великие земли и великие города. А как же маленькие, почти неизвестные острова, которые обязательно должны быть даже на самом краю света? Если плыть прямо по направлению к Жилищу Дракона, то есть на запад, или на север к Земле Хоген, то, говорят, можно встретить огромную сушу, которая в несколько раз больше всего Архипелага; правда, некоторые уверяют, что это лишь безжизненные скалы и дрейфующие между ними огромные глыбы льда. Но кто знает? Во всяком случае, мне бы хотелось увидеть китов в северных морях. Но я не могу этого сделать, я должен плыть, куда влечёт меня Судьба. Я так торопился всю жизнь, что у меня почти не осталось времени. Я обменял Свет дня, города и страны, на сомнительную власть мага, и всё это только для того, чтобы поохотиться за Тенью, чтобы пребывать всю жизнь во Тьме.

Итак, они продолжали плыть по намеченному пути среди пустынных вод. И сколько бы они не вглядывался вдаль, они не могли различить ничего, кроме серебристого косяка рыб — ни один дельфин так и не появился, ни одна чайка не промелькнула на небосводе. Когда небо на востоке потемнело, а на западе стало красным, Дрок достал еду, разделил её на две равные части и сказал:

— Я хочу выпить эти остатки эля за того, кто подумал о нас, мучимых жаждой в холодных северных широтах, за мою сестру Арнику.

Эти слова были особенно приятны Джеду, и он с большим воодушевлением выпил в честь Арники. Воспоминание о ней вызвало в нём тёплое чувство, ему было приятно вновь ощутить её мудрость и детское очарование. Она не была похожа ни на кого из его знакомых; впрочем, он почти не знал женщин, потому и сравнивать-то ему было не с кем.

— Она, как маленькая рыбка, которая плавает в чистом водоёме, — сказал вслух Джед. — Ты хочешь поймать её, кажется, вот-вот схватишь, но все усилия напрасны.

При этих словах Дрок пристально посмотрел на друга, потом промолвил:

— Ты рождён магом. Действительно, её истинное имя — Кест, что означает рыбка.

Джеду приятно было услышать это, но, помолчав, он всё-таки признался:

— Пожалуй, тебе не следовало называть мне её истинного имени.

— Её имя в полной безопасности — как и моё, впрочем, хотя ты и знаешь их. К тому же ты всё знал и без моей подсказки.

Красный свет на западе приобрёл цвет пепла, который постепенно стал чёрным. И тогда море и небо погрузились во тьму. Джед улёгся поудобнее на дне лодки и, собираясь заснуть, укутался в свой дорогой плащ, подбитый мехом. Дрок продолжал управлять парусом и, чтобы не заснуть, стал выводить песню из Деяний Энланда, где речь шла о том, как маг Морред Белый оставил Хавнор и отправился на своём корабле к берегам Солеа, чтобы там в заколдованном саду увидеть саму Эльфарран в разгар весны. Джед уже спал, когда песня подошла к трагическому концу любви мага и волшебницы, когда Морред умер, Энланд был разрушен, и морские волны навсегда поглотили прекрасные сады. Ближе к полуночи Джед сменил Дрока. Маленькая лодка легко справлялась с волнами, а сильный ветер наполнял её парус и нёс наугад в ночной тьме по бескрайнему морю. Но, наконец, облака рассеялись, и перед рассветом на небе появилась луна, которая разлила над миром свой бледный серебристый свет.

— Луна становится бледной, — прошептал Дрок. Джед ещё раз посмотрел на белый полукруг в восточной части небосклона и ничего не сказал. Бледная луна, которая появляется сразу после дня Возвращения Солнца, называется Парами и является прямой противоположностью той полной и яркой Луне, которая восходит в День Великого Танца летом. Настало несчастливое время для всех странствующих, больных и страждущих; детей нельзя было крестить во время Паров, и нельзя было петь героические песни; меч, копьё и другое оружие не ковали, не затачивали в эти дни, в уста не произносили клятв. Вступала в свои права мрачная пора, временная ось всего года, когда, чтобы ты ни делал, всё неизбежно наполнялось злом.

Прошло три дня, как они покинули Содерс, следуя только за морскими птицами. Наконец они достигли Полимера, маленького острова, неожиданно появившегося среди морских волн. Люди здесь говорили на языке Хардиг, но с таким необычным акцентом, что даже для Дрока он показался непривычным. Друзья сошли на берег, чтобы вновь пополнить запасы пресной воды и немного отдохнуть. Встретили их дружелюбно, правда, с нескрываемым изумлением и смятением. В столице на острове был собственный колдун, но рассудок его помутился. Он говорил только об огромном Змее, который, по его мнению, вгрызался своими острыми зубами в основание острова, и скоро вся суша, подобно большому плоту, должна будет пуститься в плавание по воле волн, пока не достигнет, наконец, пределов Мира. Поначалу колдун принял магов очень вежливо и гостеприимно, но, по мере того как он всё больше и больше касался в разговоре своей любимой темы, его взгляд становился подозрительным, и колдун подолгу начал всматриваться в лицо Джеда, а затем не выдержал и обвинил друзей в том, что они — шпионы Морского Змея и пришли сюда только за тем, чтобы узнать всё поподробнее. После этого жители тоже стали настороженно относиться к пришельцам: сумасшедший или нет, но он был их колдун. Джед и Дрок решили долго не задерживаться на острове и перед наступлением ночи опять отправились в путь, держа курс всё время на юг, а потом на восток.

В эти дни и ночи поиска Джед ни разу даже не упомянул о Тени, о конечной цели их путешествия; и Дрок не выдержал и спросил: «Ты уверен?» На что Джед ответил ему: «Как стрелка компаса, которая знает, где лежит магнит». Дрок кивнул головой, и они продолжили свой путь, уже ничего не говоря друг другу. Время от времени друзья обсуждали одну и ту же тему: как в стародавние времена маги умели находить давно забытые имена — например, Нерегар из Пална, который выведал имя Чёрного Мага, подслушав разговор Драконов, а Морред увидел имя врага своего написанным на каплях дождя, который оросил земной прах после битвы в Долинах Энланда. Друзья говорили о необходимых заклинаниях, о тех Требующих Ответа Вопросах, которые мог задать только Учитель Согласия из школы магов. Но на всё это Джед еле слышно повторял фразу, которую произнёс когда-то Огион у подножия горы Гонт: «Хочешь слышать — познай тишину...» После чего он прекращал разговоры и часами сидел на носу лодки, вглядываясь вдаль и прислушиваясь к шуму морских волн. Иногда Дроку казалось, что его друг там, вдали, видит Нечто, ясно видит конечную цель их путешествия.

Между островами Корнау и Госк они проплыли ночью, не увидев берега в сплошном тумане и непрекращающемся дожде, и только на следующий день смогли точно определить свой маршрут, разглядев впереди вершины холмов, поросших соснами, с огромными стаями чаек, кружащимися над ними, которые своим заунывным криком наполняли бескрайние просторы. Дрок сказал:

— Должно быть, это Астовелл. Последняя Земля. На восток и юг отсюда — только Пустота.

— Может, тот, кто живёт здесь, знает больше, и там, где мы предполагаем только Пустоту, нас ожидают другие земли, — ответил ему Джед.

— Почему ты так говоришь? — Дроку показался странным сам тон речи Джеда, полный недомолвок и намеков.

— Не там, — ответил друг, глядя на Астовелл. — Не там. И не на море. Не на море, а на твёрдой земле, и что это за земля, я не знаю. В самом Открытом Море, а, может быть, за ним, за Вратами Дневного Света...

Джед снова замолчал, а когда заговорил вновь, то речь его стала обычной, будто видения оставили его, и он даже не мог вспомнить, что он только что говорил и что видел его внутренний взор.

Порт Астовелла, расположенный между горными вершинами, находился в северной части острова, и дома города окнами своими смотрели на север — туда, где лежало всё Земноморье, где обитал весь род человеческий.

С нескрываемым страхом встретили на острове путешественников, которые отважились в такое время добраться до Астовелла. Женщины выглядывали из своих убогих жилищ, пряча детей от взгляда незнакомцев, и, как только чужаки приближались, они в страхе скрывались в темноте своего дома. Мужчины, простые селяне, плохо одетые — замкнули круг вокруг магов; у каждого в руке оказался либо каменный топор, либо острый нож, сделанный из морской раковины. Но постепенно страх исчез, и на смену ему пришло нескрываемое любопытство; люди стали дружелюбнее, а вопросам уже не было конца. Очень редко заходили к ним корабли даже с соседних Содерса или Роламени, так как были они очень бедны. Жители делали лодки из сплетённых прутьев и на этих утлых посудинах отваживались добираться до Госка или Корнау. Они были храбрыми, отчаянными моряками. Люди жили здесь одни на самом краю света и не знали ни магии, ни колдовства, поэтому магические посохи чародеев были интересны им как прекрасные образцы странной породы дерева, совершенно неизвестной в этих местах. Старейшина племени, Человек Острова, как звали его здесь, единственный из всех когда-то в далекой юности видел обитателя Внутренних Земель Архипелага. Джеда восприняли здесь как истинное чудо, и люди несли детей, приводили их с собой, чтоб только показать им это чудо и дать возможность рассказать о случившемся всем последующим поколениям: ведь в будущем и эти младенцы превратятся в дряхлых стариков, и, может быть, кто-то из них станет самым древним и уважаемым на острове. Жители никогда не слышали об острове Гонт, только Хавнор и Еа были известны им, поэтому они и приняли Джеда за Лорда Хавнора; магу пришлось приложить немало усилий, чтобы подробно рассказать о белокаменном городе, которого он сам ни разу не видел. Джед был неутомим и до тёмной ночи продолжал отвечать на вопросы, а когда любопытство было удовлетворено, он осмелился задать свой вопрос жителям острова, собравшимся вокруг очага, в котором тлели прутья ракиты и козий помёт — единственное топливо в здешних местах:

— Скажите, есть ли ещё земля на востоке?

Молчание было ему ответом, и только некоторые из собравшихся мрачно улыбнулись на слова Джеда. Старейшина острова ответил за всех:

— Дальше — только море.

— Значит — никакой суши впереди?

— Это последняя земля. А дальше — только вода, и так до самого конца.

— Но мудрецы уверяли, отец, что есть какие-то путешественники, странники морей, быть может, им известно то, что скрыто от нас, — вмешался в разговор какой-то юноша.

— Никакой земли на востоке нет, — повторил старик и пристально посмотрел на Джеда. После этого он уже не проронил ни слова.

Эту ночь они спали вповалку на тёплом земляном полу хижины. Перед рассветом Джед разбудил друга:

— Эстарриол, вставай. Нам надо отправляться в путь.

— Почему так рано, — спросил Дрок, с трудом открыв глаза.

— Наоборот, поздно. Тень уже нашла путь к отступлению, и поэтому я должен спешить: потерять след — значит, потерять себя.

— Куда мы отправляемся?

— На Восток. Вставай. Я уже наполнил меха пресной водой.

Они оставили деревню, когда все ещё спали, и только крик младенца, неожиданно проснувшегося в предрассветный час, приветствовал их отъезд. При свете бледных утренних звёзд они нашли дорогу к берегу, отвязали лодку и, оттолкнувшись от берега, вышли в казавшееся чёрным море. Теперь они плыли на восток и в первый день Бледной Луны перед самым рассветом оказались в открытом море.

Им повезло — день был ясным. Холодный ветер дул с Севера, но Джед решил прибегнуть к магии, и сделал он это впервые, начиная с того дня, когда покинул остров Руки. Лодка заметно увеличила скорость и теперь спокойно справлялась со строптивыми волнами, в которых играло яркое солнце. Рыбак не обманул: посудина была построена на славу и слушалась малейшего дуновения магического ветра, будто сотворили её не мозолистые руки крестьянина, а могущественная воля и великое мастерство мага с Острова Мудрости.

Джед в течение дня не проронил ни слова и только время от времени повторял необходимые заклинания, чтобы поддержать ветер и укрепить парус; Дрок решил наверстать упущенное и, устроившись на корме, лёг поспать, чтобы набраться сил. В полдень они поели. Разделив пищу по-братски, каждый из них молча устроился на своём месте и теперь спокойно жевал копчёную рыбу с пшеничной лепёшкой.

Весь день они пробивались сквозь волны на восток, никуда не сворачивая с намеченного курса и не замедляя хода. Однажды Джед нарушил молчание и сказал:

— С кем ты, Дрок? С теми, кто считает, будто дальше простираются лишь бескрайние просторы морей без клочка суши, или с теми, кто уверен, что есть другие Архипелаги и обширные земли в иной части света?

— Сейчас я с теми, — ответил Дрок, — кто считает, что мир всё-таки конечен, но всё равно будет путешествовать до тех пор, пока не обнаружит этого конца.

Джед даже не улыбнулся шутке; веселья не осталось в его душе.

— Кто знает, что за людей мы можем повстречать там. Явно они будут непохожи на нас.

— Может быть, кто-то и видел их, но ни один корабль не возвращался к нам из этих земель.

Джед ничего не ответил.

Весь этот день и ночь сильный магический ветер гнал лодку прямо на восток. С заката до рассвета, так и не сомкнув глаз, Джед продолжал вглядываться вдаль: в ночи силы Зла становились могущественнее, и надо было быть начеку. Но глаза его видели не больше, чем нарисованное око на носу лодки. С рассветом лицо его буквально почернело от усталости, а холод сковал тело так, что ему стоило большого труда, чтобы устроиться на дне лодки и отдохнуть. Еле слышно он прошептал: «Держи ветер с запада, Эстарриол», а потом заснул как убитый.

В этот день солнце не появилось на небе, пошёл сильный дождь. Скоро всё, что было на борту, промокло, а Джед только ёжился от холода, но проснуться так и не смог. Из жалости к другу, а может быть, и к самому себе, Дрок попытался повлиять на погоду, но здесь, вдали от суши, его чародейство оказалось бессильным, а ветры Открытого Моря не слушались его голоса.

Дроку стало страшно: сколько вообще осталось у них магической силы?

Ночью Джед сменил друга и продолжал вести лодку прежним курсом — на Восток. На следующее утро солнце всё-таки выглянуло из-за туч, а ветер стих, но волны вдруг стали такими большими, что Смотрящая Вперёд, казалось, не плывёт, а карабкается по горам.

Вечером этого дня Дрок, наконец, прервал долгое молчание.

— Мой друг, — сказал он, — как-то ты говорил мне, что мы должны достичь земли. Я не хотел расспрашивать тебя о твоих видениях, но, может быть, это только иллюзия, и никакой суши впереди нет — Тень просто хочет заманить вас как можно дальше от берега. Ведь здесь наша сила слабеет с каждым часом, а Враг, не нуждаясь ни в пище, ни в отдыхе, только увеличивает свою мощь.

Сейчас они сидели друг против друга, и, казалось, Джед смотрел на Дрока откуда-то издалека, через непреодолимую пропасть. Он медлил с ответом.

Наконец, после долгого молчания он сказал:

— Эстарриол, я чувствую, что мы близки к цели.

И Дрок понял, что Джед прав. Он положил руку на плечо друга и промолвил только:

— Хорошо — будь что будет.

И снова Джед нёс ночную вахту и не сомкнул глаз. Весь следующий день он тоже так и не лёг. Дроку оставалось лишь удивляться той силе, которая скрывалась в Джеде. Даже здесь, среди враждебных волн, он по-прежнему управлял магическим ветром. Итак, они продолжали плыть вперёд пока, наконец, не оказались за вратами Дневного Света. Джед всё так же вглядывался вдаль, но не океан видел он перед собой. Перед взглядом Джеда возникло чёрное видение, разросшееся до невероятных размеров и заслонившее собой всё. Дрок же ничего не видел, и только когда взглянул в глаза друга, ему показалось, что он тоже видит Тьму. И хотя они плыли в одной лодке, Дрок продолжал двигаться на восток, а Джед оказался в совершенно ином мире, где не было ни востока, ни запада, ни севера, ни юга, не было ни солнца, ни звёзд.

Вдруг Джед встал во весь рост и громко произнёс заклинание. Магический ветер исчез. Смотрящая Вперёд потеряла управление, и теперь её бросало на волнах как простой кусок дерева. Хотя морские ветры по-прежнему продолжали дуть с севера, парус провис, словно на море установился штиль.

Джед скомандовал: «Опусти парус!», и Дрок быстро исполнил приказ, а Джед вставил вёсла в уключины и начал грести изо всех сил.

Дрок, который видел перед собой только волны, никак не мог понять, почему они решили идти на вёслах. Однако ветер постепенно стих, и волны исчезли. Лодка теперь двигалась под сильными ударами вёсел Джеда. И хотя Дрок не мог видеть того, что видел Джед, он тоже время от времени посматривал вперёд, чтобы разглядеть, куда они плывут. Однако Дрок так и не увидел мрачных силуэтов, возникших прямо по курсу, пока дно лодки не пробороздило неожиданно песчаную отмель.

Дрок не верил глазам: они действительно оказались на земле. Тогда он начал творить заклинания, чтобы уничтожить иллюзию: он произнёс истинное имя воды, но песок при этом не исчез, а, наоборот, показался ещё реальнее. Скорее всего, это был конец Света, и они достигли его.

Они легко сошли с отмели, и теперь Джед грёб с особой осторожностью, поглядывая каждый раз через плечо, чтобы избежать нового столкновения. Так, медленно, они пробирались по странному каналу, огибая отмели и подводные рифы, которые только Джед и мог различить в этой мгле. Лодка опять села на мель. Джед поднял вёсла и вынул их из уключин — раздался скрип, и звук этот показался странным и пугающим в полном безмолвии: плеск воды, шорох ветра, скрип дерева, трепетание паруса на ветру — всё исчезло, растворилось раз и навсегда в мёртвой тишине. Лодка по-прежнему была неподвижной. Море превратилось в песок. Небо было пустым и холодным, а впереди — только сухая нереальная земля, простёршаяся без предела во все стороны.

Джед встал во весь рост и взял посох. Перешагнув через борт, он ступил на сухой песок. Дрок думал, что друг сейчас же уйдёт под воду, так как был уверен, что это иллюзия. Но море исчезло, и Джед спокойно двинулся вперёд, удаляясь всё дальше и дальше от лодки. Лишь на тёмном песке оставались его следы, да шорох песка при каждом шаге был единственным звуком, наполнявшим Вселенную в эту минуту.

Посох Джеда засиял необычным белым светом и вскоре стал настолько ярок, что пальцы правой руки Джеда, крепко сжимавшей тисовый ствол, стали кроваво-красными.

Он продолжал идти вперёд, всё дальше и дальше. Здесь не был о ни севера, ни юга, ни запада, ни востока, только бесконечная даль, куда и нужно было идти.

Дроку, который следил за сияющим посохом Джеда, казалось, что он видит блуждающую во тьме звезду. И Тьма всё сгущалась и сгущалась вокруг этого сияния. Джед тоже всматривался вдаль и тоже видел, что Тьма сгущается. Но в ярком сиянии посоха он различил некую Тень, которая двигалась из тьмы навстречу ему, важно ступая по песку.

Поначалу она была бесформенной, но чем ближе они сходились, тем больше и больше Тень напоминала человека. Сначала Тень предстала в образе старика, и Джед узнал в нём отца, кузнеца из селения Ольховники; но вот старик исчез, и возник юноша. Это был Морион, его красивое точёное лицо аристократа смотрело на Джеда. Полным ненависти был взгляд Мориона. Но Джед не остановился и продолжал идти, правда, замедлил шаг и медленно поднял вверх посох; он засиял ещё ярче, и в этом сиянии лицо Мориона исчезло, а вместо него появился мягкое лицо Печварри. Но оно стало меняться и покрываться синими трупными пятнами, как у утопленника. Джед продолжал идти вперёд; между ним и Тенью оставалось уже не более нескольких ярдов. Лицо, которое предстало перед магом, расплылось во тьме, стало бесформенным и вдруг опять обрело знакомые черты, на этот раз Скиора, а потом кто-то неизвестный с глазами полными ужаса возник впереди.

Джед ещё выше поднял посох, и в его ослепительных лучах Тень потеряла всякое человеческое обличье и вновь превратилась в бестию на четырёх маленьких лапках, которая, как побитая собака, ползла теперь к своему господину. Она задрала морду вверх и не отрываясь смотрела на Джеда, жадно ловя каждый его жест, каждый взгляд. В полном безмолвии Тень и Человек наконец встретились.

Громко, во весь голос, нарушая давящую тишину, Джед произнёс имя Тени, и Тень, шевеля своими ужасными губами, произнесла то же слово: «Джед» — и два голоса слились в одном звуке.

Джед бросил на землю посох, протянул руки и поднял бестию. И тогда Свет и Тьма слились воедино, стали целым.

Но Дроку, который был далеко, показалось, что его друг побеждён, ибо огонь его посоха потускнел, а затем совсем угас. Ненависть и отчаяние переполнили его душу. Он выпрыгнул из лодки и побежал на помощь, чтобы погибнуть или спасти Джеда, и слабое мерцание указывало ему путь. Но по мере того, как он бежал, шаг его становился всё тяжелее, а песок напоминал уже топь, а потом и вовсе превратился в солёную морскую воду — набежавшая волна с головой захлестнула Дрока. Не будучи хорошим пловцом, он из последних сил боролся за свою жизнь, пытаясь доплыть до лодки. Наконец он добрался до неё и с трудом перевалился через борт. Едва переведя дыхание, он в отчаянии стал озираться по сторонам, не зная, что теперь предпринять. Наконец он различил нечто тёмное среди волн, там, где ещё совсем недавно был песчаный берег, а теперь бушевало море. Дрок кинулся к вёслам, вставил их в уключины и как сумасшедший стал грести по направлению к чёрному предмету, то появляющемуся, то исчезавшему в волнах. В последний момент он успел схватить Джеда за руку и помочь ему залезть в лодку.

Джед почти потерял сознание, у него был отсутствующий взгляд, но Тень не причинила ему вреда. Посох свой из крепкого ствола тисового дерева он по-прежнему сжимал в правой руке, и никакая сила не заставила бы его расстаться с ним. Не сказав ни слова, весь промокший и дрожа от холода, он всем телом привалился к мачте, а Дрок тем временем поднял парус и развернул лодку так, чтобы поймать северо-восточный ветер. Джед оставался слеп до тех пор, пока прямо по курсу не взошла большая луна — огромный диск, будто сделанный из слоновой кости, — и весь океан не засиял серебристым светом.

Джед поднял лицо и долго стоял неподвижно, смотря на волшебное сияние вокруг.

Так он стоял и смотрел на луну, а потом, собрав последние силы, отступил от мачты, выпрямился и, взяв обеими руками посох, застыл, как воин на карауле, готовый сразить каждого, кто осмелился бы подойти к нему, и казалось в этот момент, что в руках у него был не посох, а настоящий двуручный меч, сияющий как сталь в свете полной луны. И только тогда он увидел рядом с собой лицо друга.

— Эстарриол, — промолвил он, — я сделал это.

А потом он засмеялся. И долго не мог прийти в себя.

— Я залечил рану, — продолжая смеяться, крикнул Джед, — я свободен, я один. — И вдруг он спрятал лицо и зарыдал, как ребёнок...

До этого момента Дрок не знал, что ему делать. Он даже сомневался, Джед ли перед ним или геббет, и каждый раз готов был столкнуть своего друга назад в воду, чтобы не везти Зло к людям. Теперь же, когда он вновь увидел лицо Джеда и услышал его голос, сомнения оставили Дрока. И тогда он понял всё: Джед не победил и не проиграл, он просто назвал смерть, дал ей своё собственное сокровенное имя, и вновь вернул себе целостность: человек, который познал себя полностью, не может быть использован никакой силой, и никто с этого момента не властен над его свободной волей. Жизнь его посвящена только Жизни, и она никогда уже не послужит Злу, ибо сказано в «Сотворении Еа», самой древней из всех известных песен:

Только в молчаньи познаешь слово,

Только во тьме познаешь свет,

И, умирая, увидишь Ястреба,

Парящего в вышине.

Эту песню и запел Дрок; звонкий чистый голос его наполнил Вселенную, и лодка ещё быстрее понесла двух магов сквозь ветер и волны назад, домой.

Шестнадцать дней пришлось плыть им, пока они не увидели берег вдали. В пути они пытались ловить рыбу, называя магические имена, но здесь, в Открытом Море, рыбы были свободны от магии и весело резвились в воде, ускользая из рук чародеев. Когда еда кончилась, Джед вспомнил, что сказала ему Арника, когда он стащил лепёшку с противня, но это воспоминание не зародило сожаления в его душе, наоборот, ему было приятно вспомнить об этой девушке. Ибо сказала она ещё, что и ему, и Дроку всё-таки суждено вернуться домой.

Никто из людей не совершал такого плавания, какое совершили два молодых мага Джед и Эстарриол среди холодных волн зимнего моря. Минуя другие острова, на шестнадцатый день своего путешествия они достигли острова Коппиш. Средь волн предстали перед ними зелёные холмы и горные вершины, которые возвышались над миром подобно башням. Чайки приветствовали странников голодным криком, а дым из труб стлался по ветру голубым облаком.

Отсюда до Иффиша было рукой подать. Они вошли в гавань Исмея тихим вечером, когда пошёл лёгкий снег. Друзья привязали Смотрящую Вперёд к причалу и зашагали к дому по узкой улочке. И сердца их были легки, когда они входили в тепло, огонь очага осветил усталые лица, и Арника, не скрывая восторга, кинулась им навстречу, визжа от радости, как девчонка.


Читать далее

10. Открытое море

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть