Онлайн чтение книги Маг Земноморья A Wizard of Earthsea
8. Охота

Перед рассветом, когда ещё царила долгая зимняя ночь, Джед вышел на дорогу из Ре Альбы к порту Гонта и пустился в свои долгий и нелёгкий путь. Только днём он достиг порта. Огион снабдил его подходящими для долгого путешествия гамашами, дал льняную рубашку и кожаную куртку — и всё это вместо осскильского роскошного платья — но Джед всё-таки оставил у себя прекрасный господский плащ, подбитый тёплым мехом, на случай сильных морозов. В таком одеянии, без багажа, но с огромным посохом в руке он подошёл к Городским воротам, и стража расступилась перед ним, расчищая дорогу, ибо стоило только взглянуть на Джеда, чтобы понять, что перед тобой маг. Солдаты как по команде отставили копья в стороны и, не задав ни единого вопроса, позволили пройти, а потом ещё долго смотрели ему вслед и видели, как важно шествует он вдоль городских улиц.

На набережной и в Доме Морской Гильдии Джед поинтересовался, идут ли какие-нибудь корабли на север или на запад в сторону Энланда, Андрада или Оранеа. И все как один отвечали ему, что ни одно судно в ближайшее время не покинет Порта. Приближалась пора Возвращения Солнца, а в это время даже рыбацкие баркасы не решались выйти в море и довериться столь ненадёжной погоде.

Джеду предложили пообедать вместе со всеми, и он милостиво согласился. Маг оказался за одним столом с докерами, матросами и предсказателями погоды, и ему понравилось разговаривать с простыми людьми, понравилось вести с ними неторопливые беседы и слушать их гортанный и такой родной говор. Джеду вдруг так захотелось остаться здесь, в родных местах, захотелось забыть, наконец, о своей магии, о своей власти и о том ужасе, что подстерегал его повсюду, захотелось просто жить, несмотря ни на что, жить, как живут эти матросы, ничего не знающие ни о Зле, ни о Древних Силах Земли... Таково было желание его.

Но медлить было нельзя. Маг пошёл вдоль берега, ища любую рыбацкую деревню, в которой он смог бы купить любую подходящую лодку. Судьба вновь вторглась в его жизнь, и всё совершалось теперь согласно Провидению.

Рыбак оказался мрачным угрюмым стариком. Лодка, которую он решил продать Джеду, была длиной в двадцать футов и обшита внакрой. Хотя она и производила впечатление видавшей виды посудины, старик назначил за неё невероятно высокую цену: ровно на год сотворить магические чары, которые надёжно уберегли бы рыбацкий баркас, его самого и сына-помощника от всех превратностей моря. Гонтские рыбаки не ведали страха и даже с магами разговаривали на равных, но вот море — дело другое.

Чары безопасности, которым придавалось такое значение в северной части Архипелага, не смогли б спасти человека от сильного ветра и штормовой волны, но для того, кто хорошо знал особенности моря, а также искусство навигации, чары эти могли оказаться весьма полезными и даже спасительными. Джед на совесть сотворил заклинание, работая всю ночь и весь следующий день; ничего не пропуская, с твёрдостью и уверенностью плёл он свои магические чары, а мозг его в этот момент блуждал неведомыми мрачными тропами по лабиринтам сознания, пытаясь ясно представить возможность следующей встречи с вездесущей Тенью — как скоро и где предстанет она перед ним на этот раз. Когда он, наконец, завершил свой непростой труд, то почувствовал себя совершенно разбитым. В эту ночь он спал в хижине рыбака, в подвешенном к потолку гамаке, и к утру весь пропах копчёной сельдью. На заре он встал и отравился к мысу Картнорт, где его уже ждала старая разбитая лодка. Одним рывком он столкнул её в спокойные воды у пристани, и влага тут же хлынула изо всех дыр. Как кошка, Джед легко вспрыгнул на борт, произнёс заклинания, и старые, потрёпанные временем и непогодой, борта лодки выпрямились, деревянные гвозди с новой силой вошли в обшивку — течь прекратилась, и, орудуя молотком и другими инструментами, а иногда и магическими чарами, Джед с завидным мастерством бывалого плотника, которое перенял в своё время у Печварри из Нижнего Тернинга, начал готовить лодку к нелёгкому плаванию. Жители деревни собрались на берегу и молча на почтительном расстоянии следили за тем, как ловко действуют его умелые руки; заворожённые, они ловили каждое изменение тона его мягкого и тихого голоса. И этот труд Джед выполнил на совесть. Терпеливо он превращал старую посудину в совершенно новое, готовое ко всем превратностям Судьбы судно. Когда борта были надёжно укреплены, а вода исчезла со дна, и от недавней течи не осталось и следа, Джед воткнул свой магический посох, который сделал ему Огион, в самом центре лодки наподобие могучей мачты, а поперёк укрепил рею из крепкой породы дерева. Продолжая произносить заклинания, Джед сплёл из морского воздуха огромный квадратный парус, белоснежный, как самая высокая вершина горы Гонт, и шорох упругой материи, наполнившейся крепким морским ветром, и восхищенный вздох женщин, стоявших на берегу, казалось, совпали как две ноты в одной мелодии. Стоя у самой мачты, Джед в противоположность морскому сотворил лёгкий магический ветер. Судно мягко заскользило по водной глади, постепенно разворачиваясь в сторону Скал Армед, и легко пересекло весь огромный залив. Когда рыбаки, хранившие доселе молчание, увидели, как легко скользит ещё совсем недавно непригодная к плаванию лодка, как она, подобно птице, будто взмыла в небо на своих упругих крыльях и вдруг почти мгновенное скрылась вдали, эти видавшие виды люди восторженно закричали и захлопали, приветствуя Джеда, и холодный морской ветер послушно разнёс по всему заливу их крики.

Джед прошёл между Скалами Армед и вышел, наконец, в Гонтское море. Он взял курс на северо-запад, чтобы миновать остров Оранеа, а затем повторить весь свой недавний маршрут. У него не было ни плана, ни определённой стратегии. Следуя за полётом Сокола Пилигрима, который ему недавно пришлось совершить, Джед надеялся, что на каком-то участке пути он встретит наконец ненавистную Тень. Но где и когда могла произойти встреча — на это у него ответа не было. В одном он был уверен — Тень не упустит возможности встретиться с ним в открытом море.

Именно на море хотел Джед встретить своего Врага, если уж вообще суждена была им эта встреча. Не зная почему, но именно земли и встречи с врагом на твёрдой почве Джед боялся больше всего. В открытом море есть штормы, есть морские чудовища, но Зло бессильно среди ветра и волн, Зло принадлежит суше. В той стране, куда Джед уже заглянул однажды, не было ни ручейка, ни речки. Смерть любит сухие места. Конечно, и море представляло немалую опасность, особенно в это штормовое время года, но сила и переменчивость морской стихии давала хоть и малый, но всё-таки шанс на победу. И может быть, когда он, наконец, встретится с Тенью, думал Джед, он сможет напасть на неё неожиданно, сможет застать её врасплох, как она когда-то уже сделала с ним, может, ему повезет, и удастся вцепиться во Врага мёртвой хваткой и пойти вместе с ним ко дну, чтобы скрыться навсегда в морской пучине и собственной смертью искупить зло, которое он совершил в жизни.

Так плыл он по бескрайним просторам моря, и тучи то сгущались, то вновь уходили с небосвода. Он не прибегал к магическому ветру, и позволял самой природе нести его судно туда, куда было угодно всесильной Судьбе. Его магический парус, сплетённый из слов и воли мага, сам выбирал нужное направление в соответствии с ветром. Казалось, только магия и удерживает судно на поверхности среди этой разбушевавшейся морской стихия. Перед плаванием одна из рыбачек дала Джеду две буханки хлеба и флягу воды, и только после нескольких часов пути, когда впервые на горизонте показались очертания Скалы Камбер, единственного острова, лежащего между Гонтом и Оранеа, он впервые прикоснулся к еде и с благодарностью подумал о молчаливой и доброй женщине, одарившей его своим вниманием. Джед прошёл мимо острова, который отсвечивал странной белизной на свинцовых водах зимнего моря — скорее всего, это снег с вершин холмов давал такой отблеск. Ни звука, ни движения, только поскрипывают снасти, да слышно, как вода бьётся о борт. Ни одна птица не показалась на небе, ни одна лодка не проплыла вдали. Казалось, замерло всё вокруг, кроме вечно волнующейся воды, да бесконечных облаков, ползущих по небу. Такие же облака он видел, когда пролетал над этими водами в обличье Сокола, но тогда он летел на восток, а сейчас ему приходилось плыть на запад, и тогда облака были рядом с ним, а серое море лежало внизу, сейчас же Джед с грустью смотрел на безжизненное небо, раскинувшееся над его головой.

Ничего не было видно вдали. Джед встал во весь рост, дрожа всем телом от пронизывающего холода и от ощущения какого-то неясного ужаса. Вглядываясь в бескрайнюю пустоту, он громко воззвал: «Давай! Чего же ты ждешь, Тень?!» Но ответа не последовало, и ничто не шевельнулось над морскими волнами среди сгущающегося тумана. Всей душой Джед ощутил, что Тень где-то рядом — блуждает, слепая, поблизости и никак не может наткнуться на него. Тогда он ещё раз возвысил голос свой: «Я здесь! Я, Джед по кличке Перепелятник, призываю тебя — явись!!»

Но по-прежнему скрипели снасти, по-прежнему воды плескали о борт, ветер раздувал белый, как снег, парус. Прошла минута — нет ответа. Джед ждал, схватившись одной рукой за тисовую мачту, и вглядывался вдаль в надежде хоть что-нибудь увидеть там. Время шло. Наконец, вдали сквозь пелену внезапно начавшегося дождя он различил какой-то движущийся контур.

В облике Скиора, геббета, она напала на Джеда среди торфяников, в облике зверя вырвалась из тьмы у подножия Скалы Кнолл и в этом же обличья царствовала и по сей день во снах Джеда. Но сейчас, при свете дня, она по-прежнему сохраняла свою форму и напоминала человека, у которого, правда, нет тени. Она медленно шла по самой поверхности воды. Значит, ей всё-таки удалось вырвать у Джеда часть его жизненной силы и даже при свете дня обрести форму. Итак, Враг его, пробиваемый насквозь острыми каплями дождя, спокойно шествовал по морю от острова Энлад к острову Гонт и колыхался при каждом шаге, как простая тряпка на ветру.

Джед окликнул Тень — при свете дня она была наполовину слепой. Маг получил преимущество: он первый заметил Врага, первый узнал его.

В полном одиночестве, среди бескрайних просторов зимнего моря, Джед стоял и с ужасом смотрел на то, чего так боялся все эти годы, чего так стремился избежать всеми силами души. Ветер, казалось, относил Тень всё дальше и дальше от лодки, и волны беспрепятственно катились у неё под ногами, но, несмотря на это, Джед не мог тогда сказать, стоит ли Тень на месте или всё-таки движется к нему. Ясно было одно — она заметила Джеда, и в его сознании не осталось ничего, кроме холодного ужаса от одной мысли о том, что она вновь может коснуться его и с этим леденящим душу прикосновением навсегда забрать его жизнь, всё тепло его человеческой плоти. Джед стоял как заворожённый и не отрываясь смотрел на Врага. А потом закричал как в истерике: в одно мгновение ветер наполнил белоснежный парус, и лодка, рванувшись с места, бросилась на Врага.

При полной тишине Тень развернулась и кинулась прочь.

Ей пришлось бежать против ветра. Против ветра плыла и лодка Джеда. Как сумасшедший, Джед продолжал кричать, подгоняя ветер, волны, призывая на помощь все силы небесные — так охотник кричит на своих верных псов, когда видит, что волк уходит долиной в ближайший лес. Джед нагнал такой силы ветер, что другой парус давно бы порвался, и на рее болтались бы клочья, но Магический Квадрат не подвёл: как могучее крыло Сокола, поднял он лодку Джеда над водой и понёс её, вспенивая морскую гладь, навстречу добыче, навстречу Смерти. Тень увеличивалась в размерах.

Теперь она уже не напоминала человека, а походила на обычное дымное облако, которое гнал сильный штормовой ветер. Тень сделала полуоборот, изменила немного курс и двигалась теперь прямо по направлению к Гонту.

С помощью заклинаний Джед в одно мгновение сменил курс. От резкого манёвра лодка, как дельфин, вспорхнула на соседнюю волну и продолжала преследование. Быстрее, чем прежде, Джед летел по волнам за Тенью, но она буквально таяла на глазах. Снег с дождем хлестали в лицо, и вскоре уже ничего не было видно на расстоянии ста ярдов. Шторм усилился, и Тень совсем исчезла вдали. Но Джед был уверен, что он идёт прямо по следу, будто он гнал зверя по снежной долине, а не призрака, бегущего по волнам. И хотя ветер был и без того сильным, Джед продолжал произносить заклинания, пена разлеталась в стороны, когда после очередного взлёта лодка вновь окуналась в морскую стихию.

Долго ещё продолжалась погоня, и не было в этой смертельной схватке ни победителя, ни побежденного, а день, между тем, угасал. Смутно Джед сознавал, что на такой скорости он заплыл далеко и должен сейчас находиться где-то на юге от Гонта и двигаться к Среви или Торхевену. Но ему было всё равно. Сейчас он стал охотником, и добыча ускользала от него, и его собственный страх бежал вместе с Тенью — значит, беспокоиться не о чём.

На мгновение Тень снова появилась перед Джедом. Во время преследования туман спустился над морем. Сквозь эту белёсую мглу Джед опять различил знакомый силуэт, который появился теперь где-то по правому борту. Джед вновь произнёс магические заклинания, приказывающие ветру и парусу изменить направление, резко положил румпель влево и продолжил погоню, но призрак исчез так же внезапно, как и появился. Туман начал рассеиваться и стелиться вдоль бортов лодки при встрече с сильным магическим ветром, от недавней белёсой пелены, поглощавшей свет, не осталось и следа. Когда Джед произнёс слова заклинания, которые расчистили всё вокруг, он вновь увидел Тень, и вновь она оказалась по правому борту, только на этот раз ещё ближе, и теперь двигалась подозрительно медленно. Белёсая мгла тумана легко просачивалась сквозь её безликую голову, сейчас она опять обрела человечье обличье, только искажённое и постоянно меняющееся. Джед ещё раз развернул судно, уверенный, что теперь наверняка загонит Врага в угол, но Тень вновь исчезла перед самым его носом, и лодка Джеда неожиданно оказалась на отмели — она врезалась в гравий, оставив глубокую борозду в грунте. От неожиданного удара Джеда чуть не выбросило за борт, но в последний момент он успел схватиться за мачту и удержался на ногах. Огромная штормовая волна обрушилась на утлое судёнышко, так человек с размаху бросает камень на раковину моллюска, чтобы разбить её.

Крепким и надёжным оказался посох, сделанный Огионом. Он не переломился, а подобно мощному бревну, всплыл на поверхность и спас Джеда. Схватившись за посох, Джед боролся с откатывающейся назад волной, пытаясь добраться до мелководья. Захлёбываясь солёной морской водой, Джед пытался плыть, из последних сил борясь со стихией. Когда прибыла очередная волна и подняла мага вверх, он смог заметить невдалеке песчаный берег. Держась за посох, он начал барахтаться, стараясь любым способом добраться до безопасного места. Но, несмотря на все усилия, он так и не продвинулся вперёд. Волны как тряпку отбрасывали Джеда назад, а холодные воды, поднявшиеся из глубин, забирали последнее тепло, последнюю энергию, и очень скоро Джед совершенно выбился из сил и не мог уже бороться за свою жизнь. Он не видел ни отмели, ни берега впереди. Вокруг была непроницаемая толща воды, она была повсюду — сверху, снизу. Джед понял, что тонет.

В этот миг отчаяния новая гигантская волна подхватила мага и, как щепку, выбросила на песок.

Здесь и лежал он, сжимая обеими руками посох. Волны по-прежнему накатывали на берег, пытаясь утащить Джеда с собой в море, но, бессильные, только осыпали его мокрым песком и в гневе откатывались назад; туман то сгущался, то рассеивался над его головой; пошёл холодный дождь и оросил лицо мага, но Джед лежал неподвижно, как труп.

Прошло немало времени, прежде чем Джед смог пошевелиться. Он встал на четвереньки и начал медленно отползать от бушующей стихии. Была уже ночь, и кромешная тьма окутала всё вокруг, но маг прошептал заклинания, и посох стал излучать слабое сияние. Крепко сжав магический тисовый ствол, недавно спасший ему жизнь, он медленно стал карабкаться на соседнюю дюну. Джед был так обессилен и так замёрз, что этот простой маршрут среди мокрого, пропитанного морской солью песка при шуме волн показался ему самым великим и многотрудным деянием, которое когда-либо пришлось совершить ему. Вдруг Джеду почудилось, будто шум моря пропал вдали; мокрый песок стал сухим, как в пустыне, а застывшие звёзды на небосводе испытующе смотрят на него, но он так и не смог поднять головы, чтобы увидеть их, и продолжал взбираться вверх; подул ветер, и холодный дождь опять оросил его лицо.

Джед немного согрелся и, когда достиг вершины, то решил встать на ноги. Он произнёс новое заклинание, и посох засиял ещё ярче. Опираясь на тис, Джед двинулся дальше. Ему показалось, что он прошёл около полумили. И тогда он вновь услышал шум морского прибоя, но на этот раз не сзади, а впереди, за вершиной соседней дюны — это был не остров, а песчаный риф посреди бескрайнего океана.

Сил уже не было на отчаяние, только какой-то собачий лай, похожий на рыдание, вырвался из его груди, пока он, обессиленный, стоял, опираясь на посох. Наконец он собрался и заковылял влево, так, чтобы ветер дул не в лицо, а в спину; в последней надежде своей Джед искал хоть какого-нибудь углубления в песке наподобие грота, чтобы можно было укрыться на ночь. Джед вытянул вперёд руку с вспыхнувшим посохом, чтобы осветить дорогу, и слабый отблеск замерцал впереди: насквозь пропитанная дождем деревянная стена предстала перед магом.

Это был сарай, причём таких маленьких размеров, будто выстроили его дети. Джед постучал в низкую дверь. Ему никто не ответил. Тогда он толкнул дверь плечом и вошёл, согнувшись вдвое. Потолок был настолько низок, что ему так и пришлось остаться в полусогнутом состоянии. Раскалённые угли тлели в очаге, и при этом освещении Джеду удалось различить человека с длинными белыми волосами, который в ужасе вжался в стену напротив; другое существо, мужчина или женщина — разобрать было невозможно, испуганно смотрело на Джеда из-за кучи тряпья, валявшегося на полу.

—  Я не причиню вам зла, — успел прошептать Джед.

Ответа не последовало. Два существа только переглянулись между собой, и во взоре их застыл ужас. Когда Джед положил посох на землю, то тот, кто лежал на полу, ещё глубже зарылся в тряпки, издав при этом непонятный звук. Тогда Джед снял с себя одежду, покрытую ледяной коркой и морской солью, а потом присел у огня.

— Дайте мне во что переодеться, — сказал маг. Он дрожал и когда говорил, то у него не попадал зуб на зуб.

На просьбу Джеда откликнулся самый старый из двух. Старик подошёл к лежанке и взял из общей кучи что-то вроде козлиной шкуры, которая, может быть, когда-то и была шкурой, но сейчас напоминала обыкновенную тряпку. Джед растерся насухо и спросил:

— У вас есть дрова? Разведите огонь. Нужда заставила меня появиться здесь, но я не причиню вам зла.

Старик, не смея вздохнуть от страха, молча уставился на Джеда.

— Вы понимаете меня? Вы говорите на Хардиге? — Джед помолчал, а потом спросил вновь:

— Может быть, вы говорите на языке Каргад? При звуке знакомого слова старик начал отчаянно кивать толовой, как марионетка, которую вдруг дёрнули за ниточку. Но так как Джед знал только это слово на языке Каргад, то разговор тем и кончился. Тогда он сам нашёл вязанку дров, сваленную у противоположной стены, развёл огонь и жестами показал, что хочет пить. Старик показал на огромную раковину, в которой была вода, и придвинул к огню другую посудину, с копчёной рыбой. Устроившись поудобнее, Джед поел немного, затем утолил жажду и почувствовал, что силы вновь начали возвращаться к нему, и тогда он решил определить, куда же всё-таки занесли его превратности Судьбы. Даже при его скорости и с помощью магических ветров он никак не мог оказаться в земле Каргад. Эти острова должны лежать на востоке от Гонта и на западе от Карего-Ат. Было странным, что люди вообще оказались на этом песчаном рифе, затерянном посреди бескрайних просторов; может быть, он принадлежали к какой-нибудь проклятой касте? Но сейчас Джед чувствовал себя слишком разбитым, чтобы забивать голову подобными загадками.

Слава богу, дорогой осскильский плащ, подбитый мехом, быстро высох, и Джед укутался в него, чтобы лечь спать прямо на полу у самого очага. «Доброй ночи, люди», — успел прошептать он и, как только голова его коснулась сухого песка, служившего полом в этом жалком жилище, сразу же погрузился в тяжёлый сон.

Три ночи пришлось провести Джеду на безымянном песчаном острове: на следующее утро он проснулся и почувствовал, что заболел. Как бревно, пролежал он на полу у очага весь день и всю следующую ночь. Наутро Джед почувствовал себя лучше. Он вновь облачился в свою пропитанную солью одежду, — поблизости даже не было источника, чтобы отстирать рубашку и штаны в пресной воде, — и вышел наружу, в серое ветреное утро, чтобы осмотреться и исследовать место, куда загнала его проклятая Тень.

Это была коса шириной в милю и приблизительно такого же размера в длину. Кругом видны были только камни и песок. Ни деревца, ни кустика вокруг. Хижина располагалась между дюнами, старик жил здесь вместе со старухой вдали от людей посреди открытого моря. Сооружена она была из обломков дерева, которые изредка выбрасывали на берег океанские волны. Воду старики добывали из полуразвалившегося колодца, который был вырыт позади сарая; пищей им служила рыба и моллюски, свежие или вяленые на солнце, а также морские водоросли. Куча костей, крючки для рыбалки, иголки для шитья поначалу заставили Джеда предположить, что здесь разводят коз, но, рассмотрев всё это повнимательнее, он догадался: кость — это результат охоты на тюленя, а не плоды мирного скотоводства; и действительно, тюлени часто появлялись в этих местах, чтобы выхаживать своё потомство. Позже выяснилось: старик боялся мага и был уверен — перед ним призрак, а не человек. Существа эти настолько отвыкли от людей, что были уверены, будто кроме них никого не осталось на земле.

Настороженность старика так и не ослабла со временем. Стоило Джеду подойти ближе, как отшельник тут же бросался наутек, и его грязные белые волосы развевались на ветру от скорого бега. Поначалу старуха тоже пряталась от Джеда за своей кучей тряпья, но когда он лежал в горячке на земляном полу, женщина всё же решилась подойти ближе и долго стояла и смотрела на него, а потом принесла раковину с водой. Когда же Джед приподнялся, чтобы взять посудину, она так перепугалась, что выронила раковину из рук; потом старуха заплакала, села в углу и ещё долго рыдала там, вытирая глаза длинными пепельными волосами.

Теперь она наблюдала за Джедом, как он работает на берегу, сколачивая из остатков разбитой лодки новое судно. Это не было похоже ни на починку старого, ни на строительство нового корабля. Не хватало подручного материала и приходилось прибегать к магии. Но старуху интересовала не столько работа, сколько сам Джед, и она не отрываясь смотрела на мага тем же испытующим взглядом, которым уже раз посмотрела на него в хижине, когда он лежал больной на земляном полу. Время от времени она уходила, а потом вновь возвращалась и приносила свой бесценный дар — целую пригоршню ракушек мидий, собранных ею на прибрежных камнях. Джед ел с жадность и вместе с мясом моллюска поглощал солёный запах моря, а потом непременно благодарил старуху. Наконец отшельница вернулась в хижину, но вскоре снова появилась на берегу с каким-то предметом, аккуратно завёрнутым в грязное тряпьё. Не торопясь старуха стала разворачивать свёрток, глядя Джеду прямо в глаза, а потом протянула руку и показала то, что был внутри. Джед увидел детскую распашонку из шёлка, прошитую парчовой ниткой и украшенную жемчугом. Рубашка вся пожелтела от морской соли и времени. Жемчужины на маленьком лифе были выточены в форме двойной стрелы Божественных Братьев Империи Каргад, увенчанных в стародавние времена королевской короной.

Грязная старуха в лохмотьях, лицо которой было всё испещрено морщинами, указала на детскую распашонку, потом на себя и улыбнулась какой-то светлой улыбкой невинного младенца. Откуда-то из складок своей одежды старуха извлекла ещё один предмет и протянула его Джеду. Это был кусочек тёмного металла, может быть, часть украшения, полукружие кольца. Джед смотрел на обломок и не мог уразуметь, чего хотят от него. Старуха указала на сломанное кольцо и жестом показала, что это нужно взять; Джед отказывался поначалу, но женщина настояла на своём и успокоилась только тогда, когда увидела таинственный предмет в руках у мага. Она радостно заулыбалась — ей явно очень хотелось сделать этот подарок. Но распашонку она вновь завернула в тряпьё и заковыляла назад к хижине, чтобы там спрятать её подальше от людских глаз.

Джеду стало жалко эту женщину; он бережно положил обломок кольца в карман своего плаща. Теперь он догадался, кем могли быть эти двое: скорее всего, они оказались последними отпрысками какого-нибудь древнего королевского рода Империи Каргад, и нынешний тиран, насильно захвативший власть, сослал их сюда, на необитаемый остров, чтобы они либо выжили в этих неимоверно трудных условиях, либо погибли. Старик когда-то мог быть мальчишкой лет девяти-десяти, женщина — прекрасной принцессой в шёлковой рубашечке, украшенной жемчугом; здесь они прожили сорок-пятьдесят лет в полном одиночестве среди голых камней, окружённые со всех сторон Океаном. Принц и принцесса в изгнании.

Но настоящую тайну о случившемся Джеду так и не суждено было узнать. И только много лет спустя, когда Джед предпринял несравненный по трудности и дерзости поход за кольцом Эррет-Акбе, который привёл его в Земли Каргад и к Гробницам Атуана, только тогда тайна кольца открылась ему в полном своём величии.

Третья ночь, проведённая на острове, тихо и незаметно перешла в рассвет следующего дня. Это был праздник Возвращения Солнца, самый короткий день в году. Маленькая лодка, наполовину собранная из дерева, а наполовину из магических заклинаний, уже была готова к плаванию. Джед пытался объяснить старикам, что он хочет взять их с собой и доставить на Гонт, Спеви или Торикл; он даже может переправить их на какой-нибудь отдалённый остров Земли Карего-Ат, хотя входить в воды Империи для гонтца было небезопасно, но отшельники отказались покинуть своё убежище. Старуха просто не поняла, в чём дело, а старик понял всё, но другие земли в его сознании были населены лишь детскими кошмарами, где вопли и стоны умирающих перемежались с видом и запахом крови. Джед увидел на мгновение всё это во вспыхнувшем взгляде старика и не стал настаивать, а тот всё мотал и мотал головой, как сумасшедший, который не на шутку испугался чего-то.

Итак, Джед наполнил меха из тюленьей шкуры пресной водой и, не имея возможности по-настоящему отблагодарить стариков за их тепло и еду, решил сотворить то, что и мог сотворить маг его уровня: на месте колодца неожиданно забил мощный источник с настоящей ключевой водой, вкус которой известен только на острове Гонт, где-нибудь высоко в горах. Источник этот бил вечно, не иссякая. В честь него и дали моряки имя острову — Чистая Вода. Ветхая же лачужка была смыта со временем штормами и ненастьями Северного Моря, и на земле не осталось и следа от двух одиноких жизней, что когда-то зацепились здесь своими слабыми корешками за песчаную почву осиротелой суши.

Старики даже не вышли проводить Джеда, а сразу же скрылись в доме, как только он вступил в лодку.

Теперь всё путешествие казалось Джеду каким-то странным и необычным. Он знал, что он — охотник, но за кем охотится он, ему было неведомо. Не знал Джед и того, где находится его Враг; всё Земноморье могло стать теперь прибежищем Тени. Уповая на случай, Джед всё-таки решил продолжить преследование. В этой игре оба противника оказались наполовину слепы: Тень не видела днём, а маг — ночью. Но в одном Джед был полностью уверен: сейчас он действительно стал охотником, теперь он преследовал Врага, а не убегал от него в страхе. Враг обманул его и послал на рифы, и пока Джед полумёртвый лежал на берегу, Тень вполне могла напасть на него, однако она скрылась, не использовав свой шанс. Видно, Тень была не в силах встретиться с магом в открытом бою. Огион оказался прав: Тень не осмелилась противостоять его силе, как только он сам решил преследовать её. Следовательно, единственное, что ему оставалось — это продолжать преследование в студёных морях Земноморья, не имея при этом ни точных ориентиров, ни полного знания о местонахождении Врага — только добрый случай и попутный ветер могли помочь ему, да ещё смутное предчувствие, которое указывало Джеду путь то на юг, то на восток в этих бескрайних просторах.

Перед наступлением ночи слева по курсу Джед увидел нечёткую полоску берега — скорее всего, это был остров Карего-Ат. Получалось так, что Джед оказался на излюбленном морском пути бледнолицего пиратского племени. Теперь он стал особенно внимательным и пристально вглядывался вдаль, пытаясь различить хоть какое-то судно Каргов, и сейчас, покачиваясь на волнах, ставших красными в лучах заходящего солнца, Джед вновь вспомнил всё, что случилось с ним когда-то в родных Ольховниках: отряд воинов в шлемах с плюмажами, сожжённый дом дубильщика и густой, непроницаемый туман вокруг. И вдруг воспоминания подсказали Джеду, что Тень использовала тот же трюк: она наслала туман, как когда-то это сделал сам Джед, и бросила мага на рифы. Собственная мудрость обернулась глупостью, чуть не стоившей Джеду жизни.

Он продолжал держать курс на юго-восток, и вскоре враждебная земля Каргов исчезла из виду. День Возвращения Солнца Джед решил встретить песней из «Деяний Юного Короля». Именно эти сказания и пели повсюду в Земноморье на великий праздник. Голос Джеда был чист и звучал особенно громко и ясно в этом великом безмолвии. Звёзды высыпали на небо и радостно осветили дорогу.

Джед бодрствовал в течение всей самой долгой ночи в году, наблюдая за звёздами, которые, казалось, зажигались на небосклоне слева от него, а потом, подобно кометам, проносились по небу вправо, клонились к горизонту и исчезали в кромешной тьме. Сон одолевал Джеда всего на несколько мгновений, но он сразу пробуждался и продолжал свой путь. Лодка, на которой ему пришлось сейчас плыть, в действительности таковой не являлась; скорее всего, это была странная комбинация из заклинаний, колдовских чар и обломков, выброшенных штормовой волной после кораблекрушения, поэтому, как только магическая сила утратила бы своё воздействие, Джед мог бы вновь оказаться в воде, а рядом с ним плавали бы куски бесформенного дерева. Сам парус был сплетён не из прочной материн, а из ветра и магии, и парусом он мог оставаться ровно столько, сколько продолжалось действие колдовских чар. Сила магии была огромной, но она нуждалась в обновлении, а это требовало и внимания и энергии, поэтому всю ночь Джеду так и не пришлось сомкнуть глаз. Конечно же, маг мог передвигаться бы намного быстрее, прими он облик Сокола или Дельфина, но Огион отсоветовал делать это, а Джед уже познал на себе всю справедливость советов Учителя. Ему ничего не оставалось, как терпеть и пробираться на юг в мерцании плывущих на запад звёзд, а бесконечная ночь казалась вечностью, и поэтому свет первого дня Нового Года, неожиданно осветивший море, показался Джеду настоящим чудом.

Как только солнечный луч рассеял тьму, Джед увидел впереди землю, но быстро подплыть к ней он так и не смог. С восходом солнца наступил штиль. Тогда Джеду пришлось прибегнуть к магическому ветру, и лодка прибавила скорость. Но чем ближе подплывал Джед к берегу, тем больше страх завладевал его душой, тот самый страх, который не давал ему покоя все эти годы, который гнал его по необъятным просторам Земноморья. Но сейчас страх указывал Джеду как охотнику, что Тень близко, что она, подобно медведю, залегла где-то рядом и готова в любую минуту напасть на преследователя. Джед понял — он выбрал единственно верный путь, и теперь Враг ждёт его.

Земля, к которой приближался маг, являла собой довольно странное зрелище. То, что издали могло показаться цельным хребтом, вблизи предстало в виде нескольких горных массивов, разделённых между собой каналами. Ещё в Башне Учителя Имени Джед провёл немало времени над изучением различных карт, но карты описывали в основном земли Архипелага. Длинный рельеф был Джеду совершенно незнаком. Следовательно, он достиг Восточного Побережья, Неведомой Земли, о существовании которой ходили только нелепые слухи. Сейчас Джед не придал этому особого значения. Страх, который вёл его вперёд и который ждал его повсюду, спрятавшись у любого склона, в любом лесу острова, отгонял все остальные мысли, властно требуя одного — следовать по намеченному пути.

Теперь мрачные холмы, покрытые непроходимой лесной чащей, нависали над самой головой Джеда, волны, ударяясь о скалистые берега, рассыпались могучим фонтаном брызг, который мощной струей бил в магический парус, толкая лодку всё дальше вглубь острова по узкому проливу между скалами. Море оставалось беспокойным даже в глубине острова. Здесь негде было причалить — кругом крутые горные склоны, и вода казалась ещё черней — мрачные вершины отражались в ней, как в зеркале. Ни ветерка, ни звука вокруг.

Тень уже раз заманила Джеда в торфяные болота на острове Осскил, а потом в тумане бросила на прибрежные скалы, что же теперь ожидать от её коварства? Он преследовал Врага, или Враг опять заманил его в ловушку? Джед не знал ответа. Но он знал только одно — во что бы то ни стало ему следует двигаться вперёд и делать то, что предначертано свыше: надо было загнать Зло в угол, туда, откуда оно и вышло. Напряжение нарастало. Сейчас Джед был предельно собран и не отрываясь смотрел вперёд. Свет нового дня остался далеко позади, там, где царствовало бескрайнее море. Здесь же всё было окутано мраком. Когда он оглянулся, то вход в узкий пролив показался ему широкими Воротами, ярко освещёнными солнцем. Вершины холмов по мере продвижения вглубь острова поднимались всё выше и выше, а пролив между тем становился всё уже. Джед всё пристальнее вглядывался вперёд, озираясь иногда по сторонам, и везде взору его открывалась одна и та же картина: вершины гор, покрытые лесной чащей, и могучие стволы деревьев со спутанными корнями, которые, казалось, повисли в воздухе. Ни одного движения вокруг. Теперь он приближался к самому концу заводи, представлявшей из себя груду отполированных водою камней, о которые плескалась уже совершенно обессиленная морская волна. Гигантские валуны, гниющие в воде деревья и спутанные корни тех из них, которые ещё не упали в море и по-прежнему цеплялись за каменистую почву — всё это нагромождение оставляло очень узкий проход, почти непригодный для манёвра лодки. Вот она, ловушка — у подножия мрачной горы, готовой в любую минуту обрушить на голову мага каменную лавину. И Джед сам приплыл сюда, влекомый неведомой силой. Всё здесь было мертво, неподвижно. Дальше плыть некуда.

Он начал разворачивать лодку, произнося магические заклинания и пытаясь избежать малейшего соприкосновения корпуса с каким-нибудь из близлежащих валунов или подводных рифов; наконец, манёвр удался, и Джед собирался наслать слабый магический ветер и двинуться назад к открытому морю, как слова заклинания буквально застыли у него на устах, и холод охватил сердце и душу. Джед посмотрел назад через левое плечо. Тень стояла в его лодке позади, на самой корме.

Если бы он растерялся хоть на мгновение — ему бы не выжить; но в душе Джед был готов к встрече и, развернувшись всем телом, бросился на Врага, пытаясь схватить эту бесформенную массу руками. Никакая магия не могла спасти его, только физическая сила и заключенная в его теле жизненная энергия давали хоть какую-то надежду в этом поединке. Молча Джед атаковал Врага, и от неожиданного движения лодка начала сильно раскачиваться на волнах. Боль сначала пронзила руки, потом обожгла грудь, у него перехватило дыхание, и ледяной холод наполнил всё существо его. На секунду Джед потерял зрение, а руки, протянувшиеся к Тени, схватили пустоту.

Джед в отчаянии кинулся вперёд всем телом и, чтобы сохранить равновесие и не упасть, успел в последний момент схватиться за мачту — яркий свет озарил всё вокруг. Он увидел, как Тень ускользнула от него, пронеслась над его головой, над парусом и, превратившись в дым, понеслась вместе с ветром к открытому морю.

От неожиданности Джед упал на колени. Лодка опять закачалась на волнах, готовая в любую минуту развалиться на куски. С трудом Джед перевёл дыхание, постепенно пришёл в себя и ощутил, как холодная вода коснулась его пальцев, слово предупреждая, что чары слабеют, и лодка в любую минуту может превратиться в обломки. Он встал, держась за посох-мачту, и начал творить магические заклинания, чтобы удержать судно на плаву. Джед продолжал дрожать от холода, руки ныли от боли, и, казалось, жизненных сил уже не осталось в нём. Сейчас ему хотелось одного — лечь на дно лодки в этом тёмном месте, где море и горы слились воедино, и заснуть беспробудным сном, мирно покачиваясь на слабой волне.

Джед не мог сказать в точности — была ли эта слабость следствием чар, которые наложила на него Тень, когда коснулась его, или он просто смертельно устал после бессонной голодной ночи; но, несмотря ни на что, он продолжал бороться, принуждая себя вновь творить лёгкий магический ветер, чтобы выбраться, наконец, в открытое море.

Ужас и радость погони уже не волновали Джеда. Охота кончилась. В третий раз встретился он с Тенью и по своей воле напал на неё, пытаясь задушить собственными руками, растопить этот леденящий душу холод живительным теплом своих рук. И Джеду удалось на какое-то мгновение удержать Тень в руках, но он совершенно забыл о той невидимой цепи, которая навечно сковала их. Охота теперь казалась бессмысленной. Напрасный труд — гнать Тень на край света, преследовать её повсюду: она, как привязанная, опять вернётся, она давно стала частью его самого. Тень и человек обречены были следовать друг за другом, и бегство для каждого стало невозможным. Когда сама Судьба определит место и время их последней встречи, тогда им останется только одно — встретиться лицом к лицу в последний раз и вместе погибнуть.

Но до этого времени Джед обречён был странствовать по миру, не находя покоя в душе своей. Теперь он знал твёрдо, и знание это только умножало печаль: поймать и уничтожить Тень нельзя.

Наконец, он вышел на открытый простор, и море ярко заиграло в лучах солнца, с севера подул лёгкий ветерок. Джед выпил остатки воды и решил обогнуть утес с Запада. Очень скоро он очутился между двумя островами. Только тогда он вспомнил название здешних мест — Руки было имя этим скалистым берегам, и они простирались вплоть до самой Земли Каргад. Джед продолжал плыть между островами и, как только погода испортилась и сгустились тучи, решил причалить к западному берегу. Здесь была маленькая деревушка, прилепившаяся к каменистому склону, и Джед понял, что тут и сможет он пополнить запасы воды, обогреться и поспать.

Жители были людьми грубоватыми и застенчивыми, но они с почтением отнеслись к посоху мага, а законы гостеприимства не позволили им прогнать того, кто пришёл один морем, да ещё накануне сильного шторма. Пищу и воду Джед получил в изобилии, но этим щедрость людская не ограничилась. Тепло очага, мягкие звуки родного Хардига, человеческая речь, удобная постель и горячая вода, смывшая соль морей с одежды и тела — всё это окончательно растопило лёд в душе мага.