Онлайн чтение книги Чисто английское убийство An English Murder
IX. Цианистый калий

После слон д-ра Ботаника наступила полная тишина. Целую минуту горстка людей стояла безмолвно и неподвижно, пятеро живых, такие же застывшие и немые, как и мертвец. Ничто не шевелилось в комнате, кроме портьер, трепыхавшихся от ветра, который дул из открытого окна. Таинственное молчание нарушил голос Камиллы, хриплый и почти неузнаваемый.

— Мертв? — пробормотала она. — Не может быть! Это… невозможно! Только что он был жив! Роберт! — Ее голос перешел в крик, она подбежала к трупу и бросилась перед ним на колени. — Роберт! Послушай меня! Ты обязан выслушать! Я ведь не всерьез сказала! Не всерьез… — Она разрыдалась.

Сэр Джулиус мгновенно очутился возле нее и поднял ее на ноги. Чтобы не упасть, она ухватилась за него, плача навзрыд и потеряв всякое самообладание.

— Держитесь, милочка! — мямлил сэр Джулиус. — Всех нас потрясло… такое дело… Я… вы… — Он растерянно оглянулся кругом. — Миссис Карстерс, не можете ли вы отвести ее наверх и уложить в постель? Ей не надо бы оставаться здесь и…

— Разумеется, разумеется! — Энергичные действия миссис Карстерс составляли приятный контраст с беспомощностью министра. — Я отведу ее наверх и останусь с ней, сколько понадобится. Бриггс, может быть, вы поможете мне увести ее в комнату? Я…

— Одну минуту! — Д-р Ботвинк вскочил. — Мне кажется неразумным, чтобы дамы удалялись сейчас.

Его спокойный властный голос подействовал на слушателей. Даже рыдания Камиллы стали тише. Д-р Ботвинк неторопливо стряхнул снег с колен, подошел к окну, закрыл его и задернул тяжелые портьеры. Завывания бури перестали слышаться, и во внезапной тишине, воцарившейся в комнате, его тщательно подбираемые слова падали в уши слушателей, как один за другим падают в тихий пруд камешки.

— Здесь приключилась внезапная смерть, — сказал он. — Насильственная смерть. За нею неизбежно — не так ли? — последует полицейское расследование. Вы, леди и джентльмены, лучше меня знакомы с процедурой, которая предписывается в подобном случае законами вашей страны, но, думается, было бы… нежелательно (скажем так!), если бы свидетелям этого трагического происшествия позволено было разойтись прежде, чем будут приняты надлежащие меры. Думаю, что, высказывая это предложение, я говорю в интересах каждого из нас.

— Надлежащие меры? — повторил сэр Джулиус.

— Надлежащие меры, как я понимаю, состоят в том, чтобы без промедления обратиться в полицию. По счастью, у нас под боком есть полицейский офицер.

— Конечно, сэр Джулиус! — вмешалась миссис Карстерс. — Доктор Ботлинг совершенно прав. Вашему человеку — как его звать? — надо сказать сейчас же. А уж он знает, что делать. Бриггс, будьте добры разыскать его и сразу же привести сюда. Боже правый, какое ужасное положение! Будь здесь мой муж, он бы знал…

Д-р Ботвинк прервал ее.

— Мне кажется, — заметил он, — что леди Камилла вот-вот упадет в обморок.

Сэр Джулиус едва успел подхватить ее. Он с помощью д-ра Ботвинка перенес ее на диван, а Бриггс тем временем пошел на поиски сержанта Роджерса. Миссис Карстерс, которая вдобавок ко всем своим добродетелям умела еще и подать первую помощь, стала ухаживать за Камиллой.

— Нет ли здесь в комнате воды? — спросила она.

— Нет, но в бутылке осталось немного шампанского, — предложил сэр Джулиус. — Может быть, капля…

— Сэр Джулиус! — прервал его д-р Ботвинк — Умоляю вас, не прикасайтесь к этой бутылке и вообще ни к чему на столе.

К этому времени у министра финансов сознание значительности своей персоны восстановил ось.

— Честное слово, сэр, — сказал он, — похоже, что вы берете на себя слишком много. На что вы, собственно, намекаете?

— Я ни на что не намекаю. Но разве факты не говорят сами за себя?

— По-видимому, на основании несчастного случая с этим молодым человеком вы поспешно решили, что здесь нечистая игра?

— Я бы никогда не назвал это игрой, — серьезно сказал д-р Ботвинк.

Не успел сэр Джулиус ответить, как в комнату вбежал Бриггс, а следом за ним Роджерс. На лице сержанта было выражение тревоги, однако, увидев сэра Джулиуса, он успокоился и произнес фразу, до нелепости не соответствующую создавшейся ситуации.

— С вами ничего не случилось, сэр? — спросил он, задыхаясь.

— Конечно, ничего, — ответил сэр Джулиус раздраженно. — С какой стати?

— Прошу извинить меня, сэр Джулиус, но мистер Бриггс сказал мне, что меня зовут, и я было подумал…

Его взгляд упал на неподвижную фигуру, распростертую на полу около окна.

— Мистер Уорбек! — воскликнул он. — Что случилось?

— Умер, — коротко пояснил д-р Ботвинк, — выпив бокал шампанского.

Осторожно пройдя по ковру, Роджерс приблизился к месту, где лежал Роберт.

— Вы, конечно, убедились, что он мертв, доктор?

— Я не доктор медицины. Но вы можете убедиться сами.

— Извините, сэр. В таком случае…

Сержант на минуту стал на колени возле тела. Когда он поднялся, вид у него был и серьезный, и озадаченный. Повернувшись к сэру Джулиусу, он сказал:

— Положение очень тяжелое, сэр. Я затрудняюсь сказать, какие меры следует принять.

Д-р Ботвинк хотел было вмешаться, но раздумал, и сержант продолжал:

— О таком деле следовало бы немедленно заявить в местную полицию. Это их круг деятельности. Как вы знаете, сэр, я здесь представляю службу охраны. Поскольку ничего не случилось с вами, все это, строго говоря, меня не касается. Расследование дел такого рода совсем не по моей части.

— Вы хотите сказать, что будете стоять здесь и ничего не делать? Это же смехотворно, — сказала миссис Карстерс.

Но сержант Роджерс не обратил на нее ни малейшего внимания, он терпеливо ждал ответа сэра Джулиуса.

— Что ж, раз такое положение дел, свяжитесь сразу же с местной полицией, — сказал сэр Джулиус.

— Прошу извинить, сэр, но в этом-то вся загвоздка. Я думал, вы уже знаете. Связаться с полицейским участком или с кем бы то ни было невозможно. Сегодня вечером я пытался передать свой ежедневный отчет, но телефон не действовал. По радио в девять часов передали, что оборваны провода во всей округе. Мы полностью отрезаны.

— Отрезаны? Какой вздор! Вы знаете не хуже меня, что я в любое время должен иметь постоянную связь с министерством, на Рождество или не на Рождество, все равно. Как я могу заниматься государственными делами, хотел бы я знать, если я, как вы выразились, отрезан?

— Не могу сказать, сэр. Но дело обстоит так, как я доложил.

С минуту сэр Джулиус молчал, а потом сказал:

— Если положение дел действительно таково, Роджерс, вы должны сделать все, что в ваших силах. В конце концов, вы полицейский.

— Вы хотите, чтобы я провел расследование, сэр?

— Пока вы не сможете передать его в руки надлежащих властей — да.

— Хорошо, сэр. — Роджерс помолчал, как бы собираясь с силами.

Когда он заговорил снова, в его тоне уже не было почтительности. Он говорил так сухо и официально, что слова его звучали почти как команда перед строем.

— Когда наступила смерть? — спросил он сэра Джулиуса.

— Ровно в двенадцать часов.

— В этот момент били часы, — вставила миссис Карстерс.

— Пожалуйста, не все сразу, мадам. Все находящиеся здесь присутствовали при том, как покойный умер?

— Да, да, — уверил его Джулиус. — Конечно, все. Это как раз…

— Хорошо. Притрагивались ли к чему-нибудь в комнате после его смерти?

— Нет, кажется, нет.

— Да, — сказала миссис Карстерс. — Вы только что закрыли окно и задернули портьеры, доктор Ботлинг.

— Ботвинк, — машинально сказал историк. — Да, миссис Карстерс, я закрыл окно. Потому что…

— А больше ничего? — допытывался сержант.

— Нет, больше ничего.

— Тогда я попрошу вас всех выйти из комнаты и не возвращаться в нее без моего разрешения. Ключ я оставлю у себя. Я потребую, чтобы каждый из вас дал мне показания, и буду признателен, если вы до тех пор воздержитесь от обсуждения этого дела друг с другом. Видите ли, — на миг он стал почти человечным, — мне нужны собственные воспоминания, а не чьи-то чужие. Могу я рассчитывать на вашу помощь?

— Но не собираетесь же вы снимать показания в час ночи? — запротестовал Джулиус. — Не знаю, как другие, но после всего, что я пережил, я в состоянии только спать.

— Я не прошу никакого снисхождения к себе лично, — добавила резко миссис Карстерс, — но мне кажется очевидным, что здесь есть одно лицо, которое следовало бы избавить от такой пытки. — Она указала на софу, где в оцепенении лежала Камилла.

С минуту сержант Роджерс раздумывал.

— Полагаю, что могу отложить допрос до утра, — сказал он. — Но и в этом случае остается один вопрос, который надо выяснить, прежде чем вы разойдетесь. — Он повернулся к д-ру Ботвинку. — Вы только что сказали, что мистер Уорбек умер, выпив бокал шампанского. Через сколько времени?

— Немедленно. Можно сказать, что смерть пришла к нему, пока он пил.

— Очевидно, вследствие того, что он выпил?

— Бесспорно. Шампанское было отравлено — и, несомненно, цианистым калием.

— Вы как будто сказали, что вы не доктор медицины?

— Я действительно не доктор медицины, — ответил д-р Ботвинк сухо. — Но мне случалось видеть такое и раньше. Это не забывается…

— А еще кто-нибудь пил из этой бутылки?

— Все пили, по-моему. Я — во всяком случае.

— Благодарю вас, сэр. — Роджерс отвернулся от него и обратился ко всем присутствующим: — А теперь я попрошу вас всех подвергнуться обыску.

— Еще что, сержант! — сказал Джулиус. — Это еще зачем?

— Это же совершенно очевидно, сэр, — ответил Роджерс сурово. — Если покойный был отравлен, а в бутылке, из которой он пил, яда не было, кто-то должен был принести его сюда.

— Боже правый! Неужели вы воображаете, что я, например…

— Воображать не мое дело, сэр Джулиус; вы пожелали, чтоб я провел расследование, и я должен провести его надлежащим образом. Угодно вам вывернуть ваши карманы, сэр?

— Хорошо, раз вы настаиваете, — буркнул министр. — Хотя, по-моему, смешно предполагать… и откуда вы знаете, что этот несчастный молодой человек не отравился сам?

— Разумеется, я учитываю и эту возможность. Я обыщу покойного в свое время. Итак, прошу, сэр.

Содержимое карманов сэра Джулиуса выложили на карточный стол. Внимание привлек только флакончик с белыми пилюлями, на этикетке которого стояло имя хорошо известного в Лондоне аптекаря. Сержант посмотрел на флакончик подозрительно.

— Пожалуй, я оставлю его пока что у себя, — сказал он.

— Боже мой, неужели вы не понимаете, что это желудочные пилюли?

— Нет, сэр. Пока не будет произведен анализ, я не могу судить о том, что это такое… А вдруг в этот флакон положили что-либо другое?

— Но ведь это мои пилюли! — настаивал Джулиус. — Я должен принимать их на ночь ежедневно. Я не могу обойтись без них.

— Какова ваша обычная доза, сэр?

— Две.

Сыщик отвинтил крышку флакончика, вытряхнул две таблетки и важно протянул их через стол.

— Этого вам хватит на сегодня, сэр, — сказал он. — Я ни в коем случае не хочу причинять вам неудобства.

Ворча под нос, сэр Джулиус взял пилюли и стал рассовывать свои вещи по карманам.

— Теперь, я думаю, можно пойти спать, — сказал он.

— Пока еще нет. Сначала я хотел бы обыскать и дам.

— Уж не хотите ли вы сказать, что будете обыскивать меня! — Миссис Карстерс выглядела олицетворением оскорбленной добродетели.

— Нет, мадам. Будет достаточно, если вы покажете мне вашу сумочку. И не откажитесь передать мне сумочку той дамы… Благодарю вас.

Опытной рукой Роджерс выпотрошил обе врученные ему сумочки, но не нашел ничего представляющего интерес. Затем были подвергнуты обыску д-р Ботвинк и Бриггс, без протестов и без результата. Когда сержант кончил, Джулиус снова попросил разрешения пойти спать.

— Теперь, когда подозрения сняты с нас всех, — сказал он с жалкой попыткой на иронию, — смею предполагать, что незачем задерживать нас дольше.

Сержант ответил не сразу.

— По-моему, сделано еще далеко не все, — сказал он. — Но во всяком случае, я вас больше не задерживаю. Мистер Бриггс, есть какая-нибудь другая комната, относительно теплая, куда мы могли бы пойти?

Бриггс заколебался.

— Самое теплое место в доме — комната экономки, — сказал он. — Там хорошо растоплен камин, а слуги уже легли. Я не смею предложить этим леди и джентльменам, но…

— Ну так, ради Бога, пойдем туда и покончим с этим, — сказал сэр Джулиус. — Покажите мне дорогу, Бриггс. — И он направился к двери.

Д-ру Ботвинку пришлось помочь миссис Карстерс поднять Камиллу на ноги.

— Как вы думаете, вы сможете идти сами? — спросил он ее мягко.

— Да, спасибо, — пробормотала она и, опираясь на его руку, пошла к двери. Дойдя до середины комнаты, она остановилась и оглянулась на немую фигуру у окна. — Мы… мы не бросим его здесь… вот так?.. — спросила она жалобно.

— Очень сожалею, миледи, но это необходимо, — сказал Роджерс твердо. — Надеюсь, что это долго не протянется.

Когда все вышли, он остался в комнате еще на несколько минут. Прежде чем уйти, он удостоверился, что все окна закрыты, выключил свет, потом запер дверь и положил ключ себе в карман.

Комната экономки была маленькая и уютная. К тому времени, когда вошел Роджерс, удрученные гости уселись в потрепанные, но удобные кресла вокруг пылающего камина. Бриггс, не дожидаясь просьб, поставил на полку в камине чайник и занялся чаем. По сравнению с местом, откуда Роджерс только что ушел, сцена была уютная, почти семейная.

— Я осмотрел одежду покойного, — сказал он сухо. — Насколько я могу утверждать, на ней нет следов яда.

— Это следовало ожидать, не правда ли? — сказал д-р Ботвинк неуверенно. — Достаточно крупицы этого яда, чтобы вызвать смерть. Трудно предполагать, чтобы в карманах нашелся остаток.

— Верно, — согласился сыщик. — Я ищу сосуд, в котором могли принести яд. Покуда я ничего не нашел.

— А я вот чего не понимаю, — пожаловался сэр Джулиус, зевая во весь рот. — Почему вы считаете, что этого достаточно, чтобы не давать нам спать?

— Сэр Джулиус, — твердо ответил Роджерс, — я должен просить вас подумать над создавшимся положением. Так как несчастный случай не представляется вероятным, то это либо самоубийство, либо убийство.

В первый раз слово, о котором втайне думал каждый, прозвучало вслух. Самый звук его, хотя оно и было произнесено без всякого нажима, вызвал в комнате какой-то тревожный шорох.

— Пока что мне приходится действовать исходя из предположения, что тут налицо убийство. Если это так, значит, оно явно совершено кем-то из вас. — Он сделал паузу, и в этот момент слушатели, казалось, съежились, словно каждого охватило внезапное желание как можно дальше отдалиться от своего соседа. — В таких обстоятельствах, — продолжал Роджерс сухо, — есть один очевидный вопрос, который я должен выяснить. Помощников у меня нет, значит, это отнимет больше времени, чем обычно.

— Понимаю, — сказал д-р Ботвинк. — Прежде чем мы разойдемся, вы, очевидно, хотите сделать обыск в наших комнатах, чтобы установить, не хранит ли кто-нибудь из нас в шкафу цианистый калий.

— Вот именно.

— По-видимому, вы весьма осведомленный человек, доктор Ботлинг, — заметила миссис Карстерс ледяным тоном.

— Ботвинк. Да, у меня есть то преимущество, что я и раньше подвергался преследованиям полиции.

— Можно ли мне, — сказала Камилла слабым голосом, — можно ли мне пойти лечь первой?

— Если вам угодно, миледи. Я предпочел бы провести обыск в вашем присутствии, и вы, наверное, пожелаете, чтобы другая дама тоже присутствовала при этом. Мы можем пойти сейчас. Могу я просить остальных подождать, пока я вернусь?

— Чай как раз поспел, может быть, вам угодно выпить чашечку, прежде чем идти? — обратился Бриггс к леди Камилле.

— Спасибо, Бриггс, с удовольствием.

Наливая чай, Бриггс вдруг вздрогнул. Он с легким стуком поставил чайник на стол и повернулся к сержанту.

— Вы ищете цианистый калий, мистер Роджерс? — спросил он.

— Да.

— Я только сейчас вспомнил. У меня есть немного в буфетной.

— Что?!

— Я приобрел его прошлым летом, чтоб извести ос, и с тех пор он там и лежит. Хотите посмотреть?

— Лучше покажите его мне сейчас же.

— Хорошо, мистер Роджерс. Ваш чай, миледи. Леди и джентльмены, соблаговолите наливать себе сами. Сюда, мистер Роджерс.

— Там, — сказал Бриггс. — В том шкафчике возле раковины. Может быть, хотите посмотреть сами? Он не заперт.

Сержант подошел к шкафу и открыл его.

— Когда вы в последний раз открывали этот шкаф? — спросил он.

— Не могу сказать точно, мистер Роджерс. Я не часто его открываю — там стоят вещи, которые редко бывают нужны. Хотя подождите минуту… Вспоминаю, неделю или две назад доктор Ботвинк показывал мне кусок старой обивки, который он нашел на задней стенке. Он очень заинтересовался им, хотя, по правде говоря, там и смотреть не на что. Вы видите обивку, мистер Роджерс?

— Да, — сказал Роджерс. — Вижу. — Он закрыл шкаф и с безучастным видом повернулся к Бриггсу: — Вероятно, там была этикетка «Яд»? — сказал он.

— Да, вы правы. Это была маленькая синяя бутылочка с надписью «Яд» крупными буквами. Она… мистер Роджерс, неужели она пропала?

Роджерс кивнул.

— Лучше вернемся в комнату экономки, — сказал он. — Во всяком случае, теперь мы знаем, что надо искать.

По дороге он задал дворецкому еще один вопрос:

— Сколько комнат в этом доме?

— Я никогда их не считал, мистер Роджерс, но в путеводителях говорится — пятьдесят три.

— Пятьдесят три, — повторил Роджерс. — И бутылочка может находиться в любой из них, если она вообще находится в самом доме. — Он вздохнул. — Я слышал, как вы жаловались, что у вас мало помощников, мистер Бриггс!

Больше чем через час Роджерс, с покрасневшими глазами, но все еще неутомимый, заканчивал обыск в комнате дворецкого. Бриггс лег последним. Одного за другим гостей провожали в их комнаты, где они наблюдали, как производился безжалостный, но безрезультатный обыск всех их вещей.

— Ну, кончили, — сказал с облегчением Роджерс. — Жаль, что устроили у вас такой беспорядок, мистер Бриггс. Думаю, вы теперь рады будете отдохнуть.

— Думаю, что и вы также, мистер Роджерс. Уже два часа.

Сержант покачал головой.

— Мне еще кое-что надо сделать, — сказал он. — Работа у меня как у моряка: иногда надо уметь не спать. Спокойной ночи! Увидимся утром. Лучше не говорите другим слугам о том, что произошло, пока я не потолкую с ними сам.

— Хорошо, мистер Роджерс. Спокойной ночи! Я… — Внезапно какая-то мысль осенила Бриггса, и он изменился в лице. — Его светлость! — пробормотал он. — Кто же сообщит это его светлости?