Онлайн чтение книги Анатомия скандала Anatomy of a Scandal
Глава 3

Софи

22 октября 2016 года

Историю слили «Мейл», и им пришлось ждать свежих выпусков газеты, чтобы понять, насколько плохи дела.

Начальник службы премьер-министра по связям с общественностью Крис Кларк нервно мерил шагами гостиную. Телефон то был прижат к его уху, то будто прилипал к пальцам. Крысиное лицо осунулось от напряженного ожидания. Сузились маленькие глазки, посаженные близко к острому носу, сальному от постоянного фастфуда. Кожа у него посерела от ранних подъемов и недостатка сна.

Софи не выносила этого Кларка: ей были противны его гнусавый эстуарный выговор, самомнение, походка коротышки (при своих пяти футах девяти дюймах рядом с ее мужем Кларк казался карликом) и сознание собственной незаменимости для британского премьер-министра.

«Кларк способен найти общий язык с кем угодно. Мы все у него в кулаке: он наизусть знает наши недостатки и то, как их нейтрализовать», – сказал Джеймс, когда Софи заикнулась о своем инстинктивном недоверии к нему.

У нее нет барометра, чтобы измерить этого бывшего корреспондента «Мировых новостей» из Баркинга. Он холост и бездетен, но не гей, это точно, просто политика поглощает его целиком. В свои неполные сорок он являет собой олицетворение клише «женат на своей работе».

– Вот черт, – сказал Кларк, читая статью на айпаде в ожидании, пока доставят толстый субботний выпуск «Мейл». Рот у него скривился, как от кислятины.

Софи еле сдержала раздражение при виде заголовка «У министра интрижка с помощницей» и первой строки: «Близкий друг премьер-министра назначает свидания в коридорах власти».

Софи начала читать, но слова сливались в нечто неудобоваримое: «Самый сексапильный замминистра Британии занимался любовью со своей помощницей в лифте палаты общин! Эксклюзивный репортаж об этом в «Дейли мейл». Джеймс Уайтхаус, заместитель министра внутренних дел и конфидент премьер-министра, крутит роман с парламентской референткой непосредственно в Вестминстерском дворце. Женатый человек, отец двоих детей, Уайтхаус уединялся с 28-летней блондинкой Оливией Литтон даже во время партийной конференции».

– Ну это уже была глупость, – прорезал общее молчание голос Криса.

Софи пыталась обуздать свои эмоции и сказать что-нибудь спокойно и убедительно. Не в силах совладать с собой, она резко встала. Отвращение накрыло ее волной физической тошноты, и она поспешила удалиться на кухню. Склонившись над раковиной в надежде, что дурнота отступит, Софи ощущала под пальцами холод хромированной стали. Несколько секунд она смотрела на сияющую чистотой раковину, затем перевела взгляд на рисунок Финна, один из немногих, удостоившийся места на холодильнике. На листе четыре человечка с широченными улыбками: отец возвышается над всеми, будучи вполовину выше жены и вдвое больше сына. Взгляд шестилетнего ребенка на мир. И подпись темно-розовым фломастером: «Моя семя».

Семья Финна. Ее семья. У Софи выступили слезы, но она поморгала и осторожно коснулась мокрых ресниц, чтобы не размазалась тушь. Сейчас не время плакать от жалости к себе. Софи думала, как бы поступила ее мать. Джинни налила бы себе двойной виски и ушла гулять с собаками среди продуваемых ветром скал. Здесь нет собак и безлюдного побережья, где можно дать волю эмоциям и скрыться от газетчиков, которые, судя по опыту «неблагоразумных поступков» других членов правительства, скоро будут кружить у их дверей.

Как все объяснить детям, которые ждут не дождутся, чтобы пораньше поехать на балет и плавание? Фотоаппараты. Репортеры. Финна еще можно обмануть, но Эмили? Вопросам не будет конца. «Почему они здесь? У папы что, неприятности? А кто такая эта леди? Мама, а зачем они хотят нас фотографировать? Мам, ты что, плачешь? Мам, а ты почему плачешь?» От мысли о предстоящем публичном позоре, всеобщем пристальном внимании и о том, что ей, Софи, придется успокаивать детей, пока не кончатся вопросы, ее вырвало.

Будут слова, брошенные ей вслед на игровой площадке, будут жалостливые взгляды или едва скрываемое злорадство других мамаш. На секунду Софи захотелось затолкать детей в машину и отвезти к своей матери в Девон, где высокие крутые берега изрезаны бесчисленными тропами. Но бегство означало бы признание вины и отсутствие согласия между супругами. Ее место здесь, рядом с мужем. Софи налила себе стакан воды из-под крана, через силу сделала пару глотков и вернулась в гостиную – посмотреть, как можно укрепить их брак и спасти политическую карьеру Джеймса.

– А что, она действительно типичная отвергнутая любовница? – Крис Кларк, ссутулившись, подался вперед, всматриваясь в Джеймса, будто ища вразумительное объяснение. Софи подумала: может, Кларк асексуален? От него веяло холодом, будто человеческие слабости были для него непостижимы, не говоря уже о безумствах, совершаемых под влиянием страсти.

– Я ей сказал, что наша связь была ошибкой и все кончено. Ее же нигде не цитируют, значит, в газеты обратилась не она?

– Она работает в Вестминстере и знает, как грамотно слить информацию.

– Через друзей?.. – Джеймс с мученическим видом опустил взгляд на кипу печатных страниц.

– Ну конечно. «Он ее использовал. Она думала, у них настоящий роман, но он обошелся с ней просто гнусно», – сообщает особа, близкая к мисс Литтон».

– Я уже это читал, – перебил Джеймс. – Можете не повторять.

Софи присела на диван напротив, справа от директора службы по связям с общественностью. Пусть она покажется мазохисткой, которой нравится копаться в грязном белье, но оставаться в неведении она не могла. Необходимо понять, с чем она имеет дело. Софи перечитала рассказ «близкой особы» о том, через что пришлось пройти бедняжке Оливии, стараясь вникнуть в смысл текста. Джеймс вошел с ней в лифт в палате общин, но «между этажами нажал кнопку «стоп», и поездка… затянулась». Софи представила себе ухмылку автора статьи, придумавшего этот каламбур, смешки и многозначительно приподнятую бровь читающего газету. Однако, хотя грубость и недвусмысленность описанного поразили ее в самое сердце, факты в своей совокупности начали обретать смысл. Софи оторвалась от статьи, прислушиваясь к тому, что говорил Крис.

– Значит, выбираем такую линию поведения: вы глубоко сожалеете об этой короткой интрижке и о боли, которую причинили своей семье. Одной из своих основных и первоочередных задач вы видите восстановление добрых отношений с супругой. – Тут Крис повернулся к Софи. – Надеюсь, с вашей стороны сюрпризов можно не опасаться?

– Каких, например? – испуганно спросила она.

– Вы же не собираетесь объявить, что бросаете мужа? Не захотите изложить собственную версию событий или тайно уехать в неизвестном направлении?

– Об этом обязательно нужно спрашивать?

– Разумеется. – Кларк оценивающе смотрел на нее.

– Конечно же нет, – ровно сказала Софи, ничем не выдав, что ее посещала мысль сбежать, скрыться в кроличьей норе девонширской глуши, подальше от Лондона и этой кошмарной ситуации. Удалось ей не выдать и своей досады на то, что Кларк ее раскусил.

Крис Кларк удовлетворенно кивнул и повернулся к Джеймсу:

– Главная проблема в том, что а) вы занимаете ответственный пост и б) трахались в рабочее время, оплаченное из кармана налогоплательщиков.

– Партийные собрания не финансируются налогоплательщиками!

– Но ваша деятельность как министра правительства ее величества финансируется! И новость о том, что вы пускаетесь во все тяжкие в лифтах в те часы, когда должны помогать управлять страной, будет воспринята, мягко говоря, неоднозначно.

– Я понимаю.

Софи, шокированная, не удержалась и взглянула на Джеймса: он даже не пытается отрицать, он все признает! Директор по связям с общественностью улыбнулся, и Софи подумала, уж не получает ли Кларк удовольствие от их унижения. Самоутверждается, ставя их на место, подчеркивает свою незаменимость для премьер-министра? Но, похоже, это была не только радость репортера от свежей сенсации. При всей его любви к грязным политическим трюкам – а у Кларка была репутация человека безжалостного, который придержит сплетню, чтобы использовать ее в нужный момент, совсем как правительственный «кнут»[4]Организатор парламентской фракции правящей партии., – он, казалось, осуждал Джеймса.

– Значит, так: отказывайтесь от любых комментариев, особенно касательно мелочей. Запомните: пока это все досужие пересуды. Не дайте себя втянуть в муссирование сплетен. В своем официальном заявлении подчеркните, что этот мелкий просчет ни в коей мере не повлиял на исполнение вами должностных обязанностей. Не позволяйте спровоцировать себя на отрицания: слово – не воробей, вылетит – не скоро отделаетесь. И вообще, не вдавайтесь в подробности. Твердите одно: вы глубоко сожалеете о мимолетной интрижке, главное для вас – семья. Уклоняйтесь от ответа, пропускайте вопросы мимо ушей, только не начинайте ничего отрицать. Вам ясно?

– Конечно. – Джеймс взглянул на жену и улыбнулся ей, но Софи никак не отреагировала. – Значит, мне не надо подавать в отставку?

– С какой стати? Премьер-министр, когда ему понадобится ваша отставка, скажет об этом прямым текстом. Но он не бросает старых друзей, а вы к тому же один из самых близких. – Крис указал на айпад и «Мейл». – Так здесь написано.

– Да. – Джеймс выпрямился.

Они с Томом Саузерном вместе учились в Итоне и Оксфорде, их жизни неразрывно переплетены с тринадцати лет. Единственное, на что можно твердо надеяться, – это что премьер-министр, известный своей почти фатальной преданностью, сделает все, что в его силах, но не бросит старого приятеля. Софи ухватилась за эту мысль: Том не оставит Джеймса, это не в его характере, к тому же он многим обязан ее мужу.

– Он так и сказал. – Джеймс кашлянул. – Выразил мне свою поддержку.

У Софи вырвался вздох облегчения.

– Так вы уже поговорили?

Джеймс кивнул, но рассказывать ничего не стал. У них с премьером эксклюзивные отношения. Традиционные пьянки, сдергивание штанов с соучеников, университетские каникулы, когда они, двадцатилетние, планировали политическую карьеру Тома, а потом и Джеймса, когда он поднабрался жизненного опыта, спаяли их дружбу настолько прочно, как не объединяют ее с Джеймсом двенадцать лет брака и двое детей. Забавно, что Том, которого Софи до сих пор не может представить самым могущественным человеком в стране (у нее так и стоит перед глазами, как он напился до поросячьего визга в последние каникулы в Тоскане), больше ищет поддержки друга, нежели Джеймс. Теперь, когда Том стал премьер-министром, это менее очевидно, но Софи знает об этой его слабости. Возможно, она одна ее и угадывает. Том обращается к ее мужу за советом, но при этом очень надеется на умение Джеймса хранить его, Тома, секреты.

– Если премьер-министр нас поддержит, все обойдется, – коротко сказал Крис. – В наши дни секс не губит карьеру, особенно если быстро решить проблему. Вот ложь – да. Вернее, если поймают на лжи… – Он вдруг брезгливо фыркнул. – Вы же не какой-то придурок, пойманный с руками в штанах за фотографированием своих причиндалов на смартфон! Многие избиратели среднего возраста сочтут абсолютно понятным ваше совокупление в лифте с молодой кобылкой, – усмехнулся Крис. – Это ваше личное дело и больше ничье, лишь бы все побыстрее улеглось и не повторялось.

– А как же служебное расследование моих отношений с референтом нашей фракции?

У Софи внутри все сжалось. От мысли о предстоящем внутреннем расследовании, которое пресса будет обсасывать, цепляясь, крича о сокрытии фактов и сетуя, что виноватых опять не нашли, ее бросило в дрожь. Это может погубить карьеру мужа и нанести серьезный удар по их браку, вновь и вновь растравляя рану.

– Премьер сам об этом заговорил? – напрягся Крис. Его бледно-голубые крысиные глазки расширились.

Джеймс покачал головой.

– Тогда в расследовании нет необходимости. Глупая интрижка, о которой скоро забудут… если вы от меня ничего не утаиваете.

Джеймс затряс головой.

– Ну тогда что ж… Вы же персона, особо приближенная к телу. Если сенсация быстро сойдет с первых полос, тогда вообще больше ничего не потребуется.

Софи хотелось смеяться: с Джеймсом все будет в порядке, ведь он такой правильный – закона не нарушал, пользуется покровительством премьер-министра. Она взглянула на книжные полки, где среди других книг заметила два романа Хилари Мантел о Кромвеле, – в ту эпоху все решала изменчивая королевская милость. С тех пор минуло больше четырех столетий, однако порядки в партии Тома до сих пор смахивают на придворные.

Софи позволила себе прикрыть глаза, отрешиться от новостей, от размышлений о том, как всех тут же охватывает стадное чувство, стоит сенсации появиться в соцсетях. Новости в наше время распространяются удивительно быстро… Но все обойдется, так сказал Крис, а он реалист и даже циник, он бы не пытался подсластить пилюлю.

Софи открыла глаза и взглянула на мужа. Его классически красивое лицо с высокими скулами, волевым подбородком и морщинками у глаз, выдававших сторонника здорового образа жизни и любителя посмеяться от души, осунулось. На нем застыло выражение, которое Софи привыкла считать своим.

Он смотрел на Криса Кларка, и в его взгляде тлел крошечный огонек сомнения, настороживший Софи.

– Очень надеюсь, что вы окажетесь правы.