7. Корсика

Онлайн чтение книги Англичанка The English Girl
7. Корсика

Корсиканцы утверждают, что если подойти к их острову с моря, на лодке, то можно учуять запах особого местного кустарника еще до того, как вдали покажется восстающая из моря изрезанная береговая линия. Прилетевший первым утренним рейсом из Орли, Габриель не смог проверить, так ли это на самом деле. Лишь когда он отправился на юг за рулем арендованного «пежо», то уловил в воздухе ароматы дрока, вереска, ладанника и розмарина, приносимые ветром с холмов. Корсиканцы называли кустарник маккия. Маккией приправляли еду, топили очаги, и в ней же спасались во времена войны или вендетты. Если верить корсиканской легенде, то человек, пожелавший скрыться, мог вечно прятаться в зарослях маккии. И такого человека Габриель знал. Потому и надел ожерелье с коралловой рукой.

Спустя полчаса он свернул с прибрежной дороги и направился в глубь острова. Запах маккии сделался гуще, как и ее заросли вокруг городков. Как и древняя земля израильская, Корсика не раз подвергалась вторжениям: после падения Римской империи, например, вандалы устроили такой набег на остров, что местные жители вынуждены были покинуть прибрежную зону и укрыться в горах. Страх перед чужаками со временем не исчез; когда Габриель проезжал мимо затерянной в холмах деревушки, какая-то старуха ткнула в его сторону защитным знаком: оттопырила указательный палец и мизинец, дабы защититься от occhju – сглаза.

За пределами деревни дорога переходила в узкую грунтовую полосу, огороженную с обеих сторон плотными стенами маккии. Через милю Габриель подъехал к границам частных владений: ворота были открыты, однако в проеме стоял внедорожник, укомплектованный парой охранников. Габриель заглушил мотор и положил руки на руль, ожидая, пока охранники соизволят подойти. Наконец один вылез из внедорожника и вальяжно – взяв в одну руку пистолет, а другую заткнув за пояс – направился к машине Габриеля. Молча – просто выгнув толстые брови, – поинтересовался целью визита.

– Я к дону, – сказал Габриель по-французски.

– Дон – человек занятой, – с корсиканским акцентом ответил охранник.

Габриель снял с шеи амулет и протянул его корсиканцу. Тот улыбнулся.

– Я посмотрю, что можно сделать.

***

На Корсике ничего не стоило начать кровавую войну: достаточно было кого-нибудь оскорбить, обсчитать на рынке, расторгнуть помолвку, обрюхатить незамужнюю женщину… Из крохотной искры разгоралось нешуточное пламя возмездия: то быка забьют, то срубят плодоносное оливковое дерево, то подпалят дом. После принимались и людей убивать. Так могло длиться очень долго, на протяжении целого поколения, пока стороны не заключали мир или не забывали вражду, просто устав от нее.

Обычно корсиканцы убивали врагов лично, но были и те, кто нуждался в помощи посторонних: например, известные люди, которые брезговали обагрять руки кровью или опасались ареста, изгнания; женщины, которые не могли убить сами и за которых никто не убил бы. Такие люди полагались на профессионалов, известных как taddunaghiu . И обращались почти всегда к клану Орсати.

На земле Орсати росли прекрасные оливы, их масло на Корсике считалось сладчайшим, но сами Орсати жили не просто отжимом масла. Никто не смог бы наверняка сказать, скольких отправили на тот свет убийцы из этого клана за века его истории. Не знали точного числа даже сами Орсати, однако местные поговаривали, дескать, жертв было тысячи. Их могло быть и больше, не повинуйся клан строгому кодексу: Орсати не брались за дело, не убедившись предварительно, что нанесенное заказчику оскорбление и впрямь достойно кровопролития.

При Антоне Орсати, впрочем, все изменилось. К тому времени, как бразды правления кланом перешли в его руки, французским властям удалось уничтожить обычай кровной мести – не добрались они только до самых уединенных уголков острова. Клиентов у нынешнего дона Орсати на острове почти не осталось; пришлось искать работу на стороне, точнее, в континентальной Европе. Дон принимал любые заказы – даже самые бесчестные предложения, а его киллеры считались самыми надежными профессионалами на континенте. Габриель стал одним из двух человек в мире, кому посчастливилось уйти от них живым.

Семья Орсати имела благородные корни, однако внешне дон ничем не отличался от простолюдина – одного из тех, что стерегли границы его имения. Габриель застал хозяина в большом кабинете, одетого в белую рубашку, свободные штаны из беленого хлопка и пыльные сандалии, которые, казалось, были куплены где-нибудь на рынке. Антон Орсати хмуро смотрел в старинный гроссбух. Оставалось только гадать, что могло вызвать неудовольствие дона. Давным-давно Орсати слил оба своих бизнеса в единое предприятие: теперь его киллеры в свободное время работали на фабрике, а все убийства заносились в реестр, как сделки по продаже масла.

Встав из-за стола, дон протянул Габриелю тяжелую ручищу. На его жестком лице не отразилось ни тени угрозы.

– Большая честь снова видеть вас, мсье Аллон, – сказал он по-французски. – Если честно, я уже давно ждал вашего визита. У вас репутация человека, который с врагами не церемонится.

– Мои враги – банкиры, что наняли вас убить меня, – ответил Габриель. – К тому же ваш киллер, вместо того чтобы пустить мне пулю в лоб, вручил вот это.

Габриель кивнул в сторону амулета, что лежал подле гроссбуха. Дон взял ожерелье за ремешок и покачал коралловой рукой, словно маятником.

– Необдуманный поступок, – произнес он наконец.

– Который? Оставить меня в живых или подарить талисман?

Орсати уклончиво улыбнулся.

– У корсиканцев есть одна старинная поговорка: «I solda un vиnini micca cantendu» . Пением денег не заработаешь, пахать надо. А для меня пахать – значит доводить до конца работу, даже если контракт на знаменитую скрипачку и агента израильской разведки.

– Вы вернули деньги заказчику?

– Вас заказали швейцарские банкиры, а этим деньги нужны в последнюю очередь. – Закрыв гроссбух, Орсати положил на него талисман. – Как вы, наверное, догадались, все это время я за вами внимательно наблюдал. С того раза, как наши пути пересеклись, вы немало работали, и кое-какие из дел – самых интересных – заводили вас на мою землю.

– Я первый раз на Корсике, – возразил Габриель.

– Я говорю про юг Франции. В Старом порту Канн вы убили саудовского террориста Зизи аль-Бакари, а в Сен-Тропе пару лет назад случился неприятный эпизод с Иваном Харковым.

– Я-то думал, Ивана убили его соотечественники, – уклончиво произнес Габриель.

– Его убили вы, Аллон. За то, что он похитил вашу супругу.

Габриель промолчал, зато корсиканский дон улыбнулся – уверенно, как человек, знающий о своей правоте.

– У маккии нет глаз, – сказал он, – но она все видит.

– Вот поэтому я и приехал.

– Понял, понял. В конце концов человеку вроде вас услуги киллера ни к чему. Вы и сами неплохо справляетесь.

Габриель достал из кармана пиджака деньги и положил их на тетрадь смерти, рядом с талисманом. Орсати на деньги даже не взглянул.

– Чем могу помочь, Аллон?

– Нужна информация.

– О ком?

Не говоря ни слова, Габриель положил рядом с деньгами фотографию Мадлен Хэрт.

– Англичаночка?

– Вы не удивлены, дон Орсати?

Корсиканец не ответил.

– Знаете, где ее держат?

– Нет, – ответил Орсати, – зато, кажется, знаю, кто ее похитил.

Габриель показал дону фото неизвестного из «Ле Пальмье», и корсиканец кивнул.

– Кто он? – спросил Габриель.

– Не знаю. Мы с ним только раз встречались.

– Где?

– В этом самом кабинете, за неделю до исчезновения англичаночки. Он сидел в том самом кресле, в котором сидите вы, – добавил Орсати. – Вот только денег принес больше. Куда больше, чем вы, Аллон.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
7. Корсика

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть