Онлайн чтение книги Assassin's Creed. Черный флаг
14

Я скакал в ночи, сопровождаемый горем и яростью. Мой путь лежал в «Старую дубинку», где все это однажды началось. Я ввалился туда, держась одной рукой за грудь. Мое лицо, которому изрядно досталось, и сейчас еще саднило от ран.

Все разговоры в зале мгновенно стихли. Внимание посетителей обратилось ко мне.

– Я разыскиваю Тома Кобли и его пронырливого сынка, – сказал я, хмуро оглядывая зал и тяжело дыша. – Они были здесь?

Вместо ответа посетители поворачивались ко мне спиной и опускали плечи.

– Нам здесь не надо лишних бед, – отозвался из-за стойки Джек, хозяин таверны. – Хлопот, что ты нам доставил, хватит на всю оставшуюся жизнь. Благодарим тебя покорно, Эдвард Кенуэй.

Он имел обыкновение слеплять слова в один ком, а потому я услышал что-то вроде «бладримтяпкорно».

– Настоящие хлопоты начнутся у тебя, Джек, если ты где-то прячешь обоих Кобли, – пригрозил я и шагнул к стойке.

Я знал, что с внутренней стороны стойки на гвозде висели ножны с мечом. Джек потянулся за оружием, но я его опередил. Превозмогая боль, я перегнулся через стойку и выхватил меч из ножен.

Джек был не настолько проворен. Он даже не понял, почему меч, к которому он тянулся, вдруг оказался приставленным к его горлу. «Бладримтяпкорно».

По стенам таверны плясали тени, отбрасываемые неярким пламенем очага. Из сумрака на меня смотрели сощуренные, настороженные глаза собравшихся.

– А теперь говори: Кобли уже появлялись здесь сегодня? – потребовал я, приставляя меч к глотке Джека.

– Ты же вроде должен был отплыть на «Императоре» этим вечером, нет? – спросил меня кто-то.

Лицо спросившего пряталось в сумраке. Голос был мне незнаком.

– К счастью, планы изменились, иначе мои родители заживо сгорели бы во сне. – Я поднял голос. – Не этого ли хотелось всем вам? Опоздай я немного, и эта затея удалась бы. Вы знали о готовящейся расправе?

В зале установилась мертвая тишина. Из сумрака на меня смотрели глаза мужчин, с которыми я выпивал и, случалось, дрался. Глаза женщин, в чьих постелях я успел когда-то побывать. Эти люди умели хранить секреты. И они ни за что не раскроют своих тайн.

Снаружи послышался скрип подъехавшей телеги. Его услышал не только я. Обстановка в таверне стала еще напряженнее. Возможно, Кобли решили разыграть спектакль, показав свою непричастность к поджогу. Не убирая меча от его горла, я выволок Джека из-за стойки и потащил к двери.

– Всем сидеть молча, – предупредил я. – Скажете хоть одно чертово слово – и я перережу Джеку глотку. Я намерен отомстить лишь тому, кто сегодня бросил факел на крышу нашего дома.

Снаружи послышались голоса. Я узнал Тома Кобли. Я спрятался за дверью, а Джека подтолкнул вперед, загораживаясь им, как щитом. Острие меча упиралось ему в затылок. В зале продолжала стоять гробовая тишина. Это насторожило троих вошедших, но не сразу. Драгоценные секунды были ими упущены.

Хрипловатый смех Тома быстро стих. Потом я увидел сапоги, что узнал там, на ферме. Сапоги Джулиана. Выскочив из-за двери, я ударил этого прихвостня мечом в грудь.

«Напрасно ты не убил меня, когда у тебя была такая возможность». Эти слова высекут на моем надгробии.

Джулиан замер в дверном проеме. Выпучив глаза, он посмотрел на меч, застрявший в груди, потом на меня. Это было последнее, что он видел перед смертью. Правда, он еще успел плюнуть кровью мне в лицо… Я никогда не подсчитывал число убитых мной. Но их список начался с Джулиана.

– Том! Здесь мальчишка Кенуэй! – послышалось из темноты зала.

Предупреждение было излишним. Даже такой болван, как Том Кобли, к этому моменту и сам догадался, кто ждет его в таверне.

Глаза Джулиана остекленели. Мертвое тело сползло с меча и повалилось на пол, словно работник Кобли изрядно перебрал и уже не держался на ногах.

Судя по лицу Тома и Сета, они увидели призрака. Оба стояли, разинув рот. Конечно же, они предвкушали, как вернутся сюда, будут лакать эль и хвастать одержанной победой, рассказывая о веселом ночном приключении. Увидев меня, они пустились наутек.

Тело Джулиана загораживало проход, и это подарило моим противникам пусть и небольшое, но преимущество во времени. Перебравшись через убитого, я выскочил наружу. Сет споткнулся и упал. Видя это, Том и не подумал помочь сыну. Петляя, он бежал через дорогу, направляясь к дому на другой стороне. Я мигом оказался возле Сета. Поглядывая на окровавленный меч, я подумал, не сделать ли этого слизняка вторым убитым. Кровь во мне бурлила. Позже я не раз слышал, что труднее всего убивать впервые. Думаю, мир был бы мне только благодарен, избавь я его от Сета Кобли.

Но нет. На милосердие по отношению к Сету меня толкнуло сомнение. А вдруг его на погроме не было? Такая вероятность существовала, пусть и ничтожная.

Я ограничился тем, что эфесом меча ударил Сета по затылку и был вознагражден его пронзительным воплем. Потеряв сознание, Сет распластался в придорожной пыли, а я со всех ног бросился догонять Тома.

Знаю, о чем ты сейчас думаешь. У меня не было доказательств причастности Тома к поджогу родительской фермы. Но я просто знал, что он там был. Просто знал.

Том намеревался перелезть через невысокую каменную ограду, когда рискнул обернуться и заметил меня. Кобли-старший испуганно пискнул. Надо отдать ему должное: двигался он очень даже проворно для своих лет – не исключено, что от испуга. Я быстро достиг ограды, перебросил меч в другую руку, перепрыгнул, приземлился и продолжил погоню.

Я был совсем близко. Ноздри улавливали зловоние его пота. Но тут Том достиг какой-то пристройки и исчез из виду. Невдалеке послышался скрип сапог. Похоже, во дворе появился кто-то третий. Может, Сет? Или хозяин дома? А может, какой-нибудь пьянчуга из «Старой дубинки»? Однако сейчас меня занимал только старший Кобли, и я сосредоточился на нем.

У стены пристройки я опустился на корточки и превратился в слух. Где бы сейчас ни прятался Кобли, он замер. Я оглянулся по сторонам. На фоне серого ночного неба чернел хозяйский дом. Жужжали насекомые. Иногда в хлеву сонно мекала коза. Окна таверны по-прежнему светились, но оттуда не доносилось никаких звуков.

Тишина становилась давящей. И тут я услышал хруст гравия по другую сторону пристройки. Понятно: Кобли поджидал меня там, надеясь, что я брошусь на него сломя голову с этой стороны флигеля.

Я оценил наши позиции. Стараясь ничем себя не выдать, я медленно пополз к противоположному углу. Несколько раз мои сапоги чиркали по гравию, и я молил Бога, чтобы звук не достиг ушей Кобли. Добравшись до угла, я осторожно высунул голову. Если мои расчеты оправдались, я сейчас увижу Тома лежащим в засаде возле другого края. Если нет, могу напороться на его нож.

Я затаил дыхание. Мои расчеты оказались верными! Том Кобли ждал моего появления с другой стороны, держа наготове нож. Я бы мог в три прыжка оказаться рядом и ударить его мечом в спину. Он бы и ахнуть не успел.

Но нет, он был нужен мне живым. Я хотел узнать о его сообщниках и, прежде всего, о том высоком, с кольцом на пальце, кто не позволил Джулиану убить меня.

Потому я бросился к Тому с намерением отсечь ему правую руку.

Увы, из-за тогдашнего моего неумения обращаться с мечом план не удался. А может, причиной было затупившееся лезвие? Я нанес удар, держа меч обеими руками. Лезвие пропороло Тому рукав и вонзилось в руку, но не отсекло ее. Тем не менее удар заставил его выронить нож.

Кобли с криком завалился набок. Он схватился за раненую руку. Хлынувшая кровь забрызгала стену пристройки и землю. В этот момент появился неведомый мне третий, о существовании которого я успел забыть. Предпринять что-либо я уже не сумел. Через мгновение он вышел в полосу лунного света. Из-под капюшона на меня смотрели равнодушные глаза. Одет незнакомец был так, как одеваются фермеры. Вот только его сапоги были совсем чистыми.

Бедняга Том Кобли. Он не заметил угрозы и напоролся на меч незнакомца – сталь легко прошла насквозь. Том глянул на окровавленное лезвие, торчащее у него из груди, и пробормотал последние слова. Незнакомец изменил положение руки. Тело Тома само сползло с меча и тяжело рухнуло на грязную землю.

Слышала изречение: «Враг моего врага – мой друг»? Что-то в этом роде. Но всегда найдутся исключения, подтверждающие правило. Для меня исключением был этот человек в капюшоне, с окровавленным мечом в руке. Моя шея и лицо и сейчас еще болели от печатки его кольца. Почему же он убил Тома Кобли? Этого я не знал и не хотел знать. Издав боевой клич, я бросился на него с мечом. Наши лезвия схлестнулись и зазвенели в ночной тишине, словно колокола.

Незнакомец легко отражал мои удары. Один. Второй. Какая там атака! Я был вынужден обороняться, делая это хаотично и неуклюже. Сказать, что я плохо сражался? Да я вообще не умел сражаться. Я размахивал мечом так, словно он был простой палкой. А незнакомец, едва взмахнув своим оружием, ранил меня в руку. Боль обожгла мне предплечье. Рукав стал мокрым от крови. Вместе с кровью из моей правой руки уходила сила. Мы уже не сражались. Он просто играл со мной. Решил позабавиться, прежде чем убить меня.

– Покажи свое лицо, – потребовал я, но незнакомец не удостоил меня ответом.

Единственным признаком того, что он слышал мои слова, была легкая усмешка в его глазах. Он совершил обманный маневр, а мне чуть-чуть не хватило скорости… Нет, не чуть-чуть. Я едва шевелился и не мог помешать ему ранить меня вторично.

Еще удар. И еще. Постепенно я сообразил, что он полосует меня со скрупулезностью медика, имея намерение причинить мне боль, но не покалечить. Я даже не почувствовал, как выронил меч. Теперь он валялся на земле, а на лезвие капала кровь из моих ран.

Сам не знаю, почему я ждал, что он откинет капюшон. Этого не произошло. Меч незнакомца уперся мне чуть ниже подбородка. Другой рукой он подал знак стать на колени.

– Ты плохо знаешь меня, незнакомец, если думаешь, что я встречу свой конец на коленях. – Я почему-то испытывал странное спокойствие перед лицом поражения и смерти. – Если тебе все равно, я предпочту быть убитым стоя.

Он заговорил ровным глухим голосом. Будто не своим.

– Эдвард Кенуэй, этой ночью тебе не суждено встретить свой конец. Слушай меня внимательно. Если на рассвете «Император» отплывет без тебя, все, что случилось, явится лишь началом бедствий для каждого, кто носит фамилию Кенуэй. Если ты покинешь Бристоль, больше ни один волос не упадет с головы твоих родителей. А если останешься, их страдания продолжатся. И твои тоже. Я понятно выражаюсь?

– Могу ли я узнать, кто они – мои милосердные враги? – спросил я.

– Нет, не можешь. Тебе достаточно знать, что в мире есть силы, могущество которых таким, как ты, Эдвард Кенуэй, даже не снилось. Сегодня ты видел их в действии. Ты пострадал от их рук. Надо положить этому конец. А чтобы уберечь родителей от дальнейших бед, навсегда забудь дорогу в здешние края… Теперь, Эдвард Кенуэй, становись на колени.

За этим приказом последовал удар эфесом мне в висок. Очнулся я уже на борту «Императора».