Онлайн чтение книги Беглец
Глава 12

Слабость навалилась на него неожиданно.

Еще совсем недавно, стоя на крыше, он чувствовал себя отлично. Да и позже тоже, когда просто бродил по улицам, ломая себе голову, как же все-таки подобраться к тому, кто пристрелил Луиса. Но сейчас было уже темно. Свистел ледяной ветер, высоко над головой Джонни видел мерцание окон залитого светом «Савоя». Где-то вдалеке играла музыка. И вдруг предательская слабость разом охватила его.

Сначала ослабели ноги — чертовски странное чувство, будто кто-то вдруг каким-то необъяснимым образом расплавил его кости, оставив одну лишь беспомощно дрожащую, как желе, плоть. Тело сразу же стало ватным. Джонни охватила смертельная усталость. Он понимал, что вот-вот потеряет сознание. В глазах потемнело, желудок как будто стянуло узлом — знакомое чувство, точь-в-точь так же он чувствовал себя в детстве, когда тяжело болел бронхитом.

Надо было поесть, вяло подумал он.

И отыскать врача.

Слабость растекалась по его телу, и вот уже огни «Савоя» струйкой потекли вниз, смешавшись с уличными фонарями. Джонни уже не понимал, что это: звезды или фонари, и вот уже сверкающая мешанина огней закружилась перед его глазами. Меньше всего на свете ему хотелось бы сейчас грохнуться в обморок, но, к сожалению, над своими ногами он был уже не властен. Он качнулся в сторону, ударившись о бампер новенькой блестящей машины, и почти не почувствовал боли.

Вдруг перед его глазами будто со страшной силой закружился разноцветный зонтик. Потом он почему-то стал сереть, превратился в черный, и свет померк перед глазами Джонни. Он еще успел услышать чей-то голос, а потом плечом ударился о крыло машины, и тело его тяжело осело на тротуар. Последнее, что он слышал, прежде чем провалиться в темноту, была далекая музыка. Потом стихла и она.

* * *

Марсия Кларке добавила к своей фамилии последнюю букву "е", когда ей стукнуло шестнадцать. До того самого дня она была обычной Марсией Кларк, простенькой дочкой Джеймса Кларка. Добавка к фамилии аристократического окончания "е" должно было означать наступление новой эры в ее жизни — эры независимости, а также свидетельствовать о некоторой светской искушенности ее владелицы. Сразу же после этого Марсия переехала, покинув родительскую квартиру на Пелхэм-Парквей и сменив ее на меблирашку где-то в районе Вашингтон-Хайтс. В то время она еще ходила в Бруклинский колледж, так что, если учитывать время, которое требовалось ей на дорогу и на то, чтобы вволю насладиться только что обретенной независимостью, Марсия была на редкость занятой девушкой.

И потом, она вовсе не была такой уж непривлекательной.

Да и о какой непривлекательности можно говорить, когда у тебя золотистые волосы и зеленые глаза, будто осыпанные золотой пылью? Да еще вдобавок хрупкая, как у статуэтки, фигурка, тонюсенькая талия и при этом вполне развитая грудь — грудь, которой Марсия откровенно гордилась. Ей страшно нравилось, когда мужчины исподтишка жадно оглядывали ее, думая, что она этого не видит. Впрочем, ногами она гордилась ничуть не меньше. Ноги и в самом деле были ничего. И Марсия никогда не упускала случая упомянуть о том золотнике, который, дескать, «мал, да дорог».

Марсию можно было бы назвать образцом прекрасных манер, кроме разве что того времени, когда она, вырядившись в длинное, до пят, с низким вырезом огненно-красное одеяние, расхаживала по территории колледжа, сводя с ума мужскую половину студентов и доводя до исступления некоторых преподавателей факультета. Это тоже — по мнению самой Марсии — должно было неопровержимо свидетельствовать о ее полной независимости. Закончив колледж, она устроилась лаборанткой в техническую лабораторию. Марсия по-прежнему снимала ту же квартиру на Вашингтон-Хайтс, но, лишившись стипендии, которую получала на старшем курсе, вынуждена была искать другие пути поддерживать свою независимость.

Сегодня ей удалось потанцевать чуть ли не с дюжиной цветных парней. И она была страшно горда собой. Марсии еще не доводилось бывать в большом бальном зале отеля «Савой», и вот сегодня она наконец побывала здесь и, мало того, еще танцевала с цветными! Да притом не с одним, а с целой дюжиной!

Вначале ей было немного не по себе. В конце концов, она уже не была двадцатилетней свистушкой, заявившейся в платье с низким декольте на чай к старшекурсницам. К тому же явиться в таком платье на чай — совсем не то, что в нем же, но на бал в «Савое».

А ее платье было с очень глубоким вырезом. И по всей видимости, оно не осталось незамеченным. Она не успела и двух раз протанцевать с Марком, как обратила на себя всеобщее внимание. С той самой минуты ей не удавалось пропустить ни один танец, и все, с кем она танцевала, были цветными. Марсия испытывала приятное возбуждение — словно в незнакомой стране, подумала она. Она с трудом понимала их говор, а уж шутки, которыми они обменивались, и вовсе ускользали от нее. Музыка тоже казалась какой-то непривычной — ее причудливый, необузданный ритм странно возбуждал ее. Надо бы бывать здесь почаще, подумала Марсия. Если, конечно, Марк не будет против.

Но Марк заявил, что он определенно против.

Ему с самого начала не понравилась эта идея. Отправиться танцевать в «Савой» — что за ерунда, заявил он. Но Марсия настояла на своем.

Он даже опрокинул в себя пару стаканчиков для храбрости и только потом решился появиться на территории Гарлема. Правда, подействовали они на него несколько странно — вместо того, чтобы приободриться, Марк погрузился в какое-то сонное оцепенение. И вот теперь он тупо следил, как его дама вихрем носится по залу, на лету меняя партнеров с самым разным цветом кожи.

Когда тринадцатый по счету кавалер склонился перед ней, приглашая на танец, на губах Марсии расцвела очаровательная улыбка. Она грациозно присела, от души надеясь, что ее пышная грудь все-таки удержится в границах декольте.

— Ты тринадцатый, — весело заявила она.

Марк что-то невнятно буркнул, а высоченный негр только улыбнулся и увлек ее за собой в толпу танцующих. Оказавшись в надежном кольце его рук, она успела только бросить последний взгляд в сторону Марка.

— Ну и как тебе нравится Гарлем? — поинтересовался негр.

— О, еще бы! — с энтузиазмом кивнула Марсия, чувствуя, как его руки крепче сжали ее талию. Его щека вдруг прижалась к ее щеке, и у нее даже мелькнула мысль, не оттолкнуть ли его, но потом она подумала: а пошло все к черту!

— А ведь это только крошечный кусочек Гарлема, — продолжал чернокожий. — Тебе бы увидеть его весь!

— А стоит ли? — застенчиво прошептала она.

— Конечно, если есть желание.

— Знаешь, я как-то об этом даже не думала.

— Я хотел сказать, если твой приятель не будет против.

— Он вовсе не мой приятель, — хихикнув, возразила она. — Просто знакомый.

— Тогда, может, отделаемся от него по-тихому? То есть я хотел сказать...

— Думаю, не стоит, — отказалась Марсия, но и не подумала отодвинуться на безопасное расстояние от чернокожего гиганта. Щеки их по-прежнему соприкасались.

Танец закончился, и он проводил ее к Марку.

— Я не прощаюсь, — перед тем, как уйти, негромко сказал он.

Марсия ослепительно улыбнулась. Марк по-прежнему был в отвратительном настроении.

— Ты сердишься, малыш? — спросила она.

— Не-а, — буркнул Марк, с трудом ворочая языком. Спиртное почему-то мгновенно ударяло ему в голову, и он пьянел на глазах. — Можешь хоть сию минуту свалить отсюда с одним из этих черножопых, мне плевать!

— Марк! Ради всего святого!

— В чем дело? — приподняв одну бровь, удивленно осведомился он.

— Ты соображаешь, что говоришь? — возмущенно прошептала она. — Если кто-нибудь из них услышит...

— К дьяволу! — важно заявил он, отсалютовав воображаемой шпагой, — судя по всему, Марк чувствовал себя здесь кем-то вроде д'Артаньяна. — Слушай, Марсия, давай-ка выбираться отсюда! Надоело до чертиков!

— Мне тут нравится, — просто сказала она.

— Ну а мне — нет, — упрямо заявил Марк и в подтверждение несколько раз кивнул. Но поскольку мозги его все еще были затуманены алкоголем, то начав, он никак не мог остановиться: кивал и кивал, будто китайский болванчик. Остановившись наконец, Марк склонился к ее уху и, понизив голос до таинственного шепота, забормотал: — Неужто не замечаешь, что тут все кошечки готовы заживо растерзать тебя на месте? Ты, детка, им явно пришлась не по вкусу, да, да, послушай дядюшку Марка!

— Да неужели? — улыбнулась Марсия, стараясь перевести дыхание и бдительно следя за тем, чтобы тесное платье выдержало. Но удовлетворенное тщеславие было просто-таки написано на ее лице.

— Точно, — угрюмо буркнул Марк. — Вот увидишь, они только и ждут подходящего момента, чтобы содрать твое платье, а голову вздернуть на пике у городских ворот!

— Марк!

— Что, не знала? Это у них такой обычай! Еще с первобытных времен!

Сказать по правде, мысль о том, чтобы оказаться обнаженной под перекрестным огнем стольких пар глаз, не столько испугала, сколько возбудила Марсию. Белокожая богиня с ослепительно прекрасным телом... не стыдящаяся своей наготы... а вокруг у ее ног — сплошной ковер из десятков чернокожих тел. Прикрыв глаза, она пару минут упивалась этой мыслью, стараясь представить себе подобную картину.

— Да-а, — восхищенно протянула она и добавила: — Послушай, но мне тут нравится.

— Ладно, Марсия. А теперь послушай меня, детка, киска, бэби или как там тебя! Лично я сваливаю, поняла? Тебе нравится — вот и оставайся, коли так, но я ухожу.

— Но почему бы тебе тоже не потанцевать? — жалобно спросила Марсия.

Марк с кислым видом кивнул:

— Ишь, что придумала! Нет уж, спасибо! Лично я отправляюсь домой. Так как, идешь или предпочитаешь остаться? Плати денежки и лови кайф.

— Марк, я бы в самом деле хотела бы еще побыть тут. Ты только послушай, что за музыка!

— Так оставайся, черт возьми! Ладно, Марсия, куколка, пока, я пошел. Да, кстати, черт возьми, напомни-ка мне свой телефон. Опять забыл!

— О, Марк, какой же ты тупица!

— Согласен, детка. Пока, Марсия.

— Подожди...

Он повернулся, с трудом удерживая равновесие.

— Н-ну?

Марсия была вне себя. Грудь ее высоко вздымалась, в глазах загорелся опасный огонек.

— Слушай, ты и в самом деле такой трус или как?

— Я? — Марк погрузился в глубокую задумчивость. — Да, — наконец с явным вызовом объявил он. — Я трус! Или как! Ладно, пока, Марсия.

— Подожди, — она снова остановила его, — ради Бога, погоди минутку. — Марсия замолчала, стараясь перевести дыхание. В гневе она выглядела на редкость очаровательной, и прекрасно это знала. — Послушай, если ты заставишь меня уйти, я рассержусь!

— Да кто ж тебя заставляет?! Оставайся! — великодушно заявил он. — Оставайся, лапочка! Я не против. Ну а мне пора!

— Ладно, я тоже иду, — проворчала она, сдаваясь. При мысли о том, чтобы остаться одной в Гарлеме, Марсии стало немного неуютно. — Но предупреждаю, Марк, после этого я тебя и видеть не хочу.

Марк невозмутимо пожал плечами:

— Ладно, не хочешь — не надо! Как скажешь, киска. Сейчас схожу за пальто.

Через пару минут они оказались на улице. Марсия совсем разобиделась, даже отказалась взять его под руку. Впрочем, может, и к лучшему, потому что ноги у Марка явно заплетались. Пройдя несколько шагов, она ядовито заметила:

— Слушай, да ты пьян!

— А то нет! Не будь я пьян, разве согласился бы отвезти тебя сюда?!

— О, замолчи, ради Бога!

— Да ты, никак, разозлилась? — удивился он.

— Да!

— Да? Правда? Вот потеха! Впрочем, наплевать!

— Интересно, что ты скажешь завтра, когда проснешься! И будет ли тебе тогда наплевать!

— Ничуть не сомневаюсь в этом! Да ты что, воображаешь, что купила меня с потрохами, так, что ли? Господи помилуй! Пару раз встретились, и все! А уж теперь...

— Пару раз?!

— Да, пару раз! — возмущенно взревел Марк и сам, как видно, испугался, потому что немедленно понизил голос. — Ладно, ладно, пару месяцев! И что, поэтому я должен тащиться вслед за тобой в этот чертов Гарлем только для того, чтобы полюбоваться, как ты отплясываешь с этими черножопыми?!

— Прекрати называть их так!

— Так они такие и есть, разве нет?

— Меня от тебя тошнит, — возмущенно заявила Марсия. — Умоляю тебя, заткнись!

— Прости, киска, вот уж не знал, что ты у нас такая любительница...

— И вовсе нет! Просто я не понимаю, как можно иметь что-то против нескольких танцев с...

— О, внимание все! Наша популярная телеведущая снова в эфире! Ваше слово, мадам!

— А, иди к дьяволу! — фыркнула Марсия.

Целый квартал они шли, погрузившись в мрачное молчание, потом Марк вдруг ткнул пальцем куда-то вперед.

— Вон она, эта проклятая машина.

— Смотри! — Марсия испуганно дернула его за рукав. — Вон... на тротуаре...

— Что? — Проследив за ее взглядом, Марк заметил темную человеческую фигуру, скорчившуюся возле правого переднего колеса. — Чтоб я сдох! Только об этом и мечтал!

— Он ранен, — испуганно прошептала Марсия, прикрыв ладонью рот.

— Ранен, как же! Держи карман шире! Просто пьян в стельку! Ладно, пошли.

— Марк, говорю тебе, он ранен! Надо ему помочь.

Подойдя поближе, Марк склонился над лежащим, взял его за руку и чуть отодвинул в сторону от колеса.

— Вот и отлично, — пропыхтел он. — Теперь, по крайней мере, не задену, когда стану выезжать. Давай, Марсия, прыгай в машину — и поехали.

— Марк, но он без сознания! Разве ты не видишь? Боже мой, не можем же мы вот так просто сесть и уехать?!

— Лично я вижу только одно — парень пьян в сосиску! — возмутился Марк. — Будь я проклят, кто мы с тобой — ассоциация анонимных алкоголиков, что ли?!

Марсия предпочла промолчать. Присев на корточки, она осторожно распахнула полы тяжелого зимнего пальто.

— Ему плохо, — твердо заявила она. — Давай отвезем его к доктору.

— Нет, ты окончательно спятила!

— Помоги мне усадить его в машину.

— В мою машину?!

— В твою, конечно. В чью же еще? Слушай, Марк, если ты мне не поможешь, клянусь, больше я никогда...

— Марсия, ну подумай хорошенько! — взмолился он. — Парень же пьян!

— Да ты понюхай, понюхай! Пахнет от него, скажи?

— Ну-у...

— Открывай машину.

Марк удивленно захлопал глазами.

— Марсия, ты сумасшедшая...

— Отпирай, говорю!

— Ладно! Ладно, будь все трижды проклято, только терпение у меня лопнуло. Все, конец! Слышишь, бэби? Ты можешь просто...

— Пошевеливайся!

Марк открыл дверцу старенького «олдсмобила» и с трудом затащил мужчину на переднее сиденье. Марсия поспешно устроилась рядом. Марк обошел машину, уселся за руль и захлопнул дверцу.

— А ты сможешь вести? — с опаской спросила она.

— Вполне, — холодно отозвался он.

Зажатая между ними фигура шевельнулась.

Повернув ключ в замке зажигания, Марк покосился в сторону своего пассажира.

— Послушай, кажется, он приходит в себя.

— Надо отвезти его к доктору, — сказала Марсия.

— Не понимаю, с чего ты взяла, что он...

— Потому что вижу — он вовсе не пьян! А трезвые вряд ли станут валяться в канаве, верно?

— Не преувеличивай! Он вовсе не валялся в канаве. Он...

— Ладно, хватит! — перебила Марсия. — Давай просто отвезем его к врачу! И побыстрее!

— Нет, — вдруг вмешался мужчина.

Это случилось так неожиданно, что Марсия испуганно ойкнула.

— Вот, — фыркнул Марк, — я ведь тебя предупреждал!

— Ш-ш-ш! — зашикала она.

— Нет, — снова повторил незнакомец. — Никакого доктора! Прошу вас. С моей рукой все в порядке.

Он говорил настолько тихо, что она едва разбирала слова.

— Его что?.. — удивился Марк.

— Его рука! Видишь, я угадала — он и правда ранен! А теперь послушай меня. Надо побыстрее отыскать доктора и...

— Нет, — снова вмешался мужчина. Он затряс головой. — Нет, пожалуйста. Прошу вас! Не надо... не надо доктора!

— Видишь, он не хочет, — заявил Марк.

— А мне все равно, хочет он или нет. Просто отвезем его, и все.

— Не надо к доктору, — пробормотал мужчина, — пожалуйста...

— Он против, — непререкаемым тоном заявил Марк. — Послушай, Марсия, ну будь же благоразумна! Парень явно пришел в себя. Давай высадим его, и дело с концом! К тому же нам давно уже пора выбираться из этого проклятого Гарлема!

— Нет, — отрезала Марсия. — Тогда отвезем его домой. По крайней мере, это мы можем. — Она потрясла сидевшего рядом мужчину. — Вы можете объяснить, где вы живете? — спросила девушка. Судя по его лицу, подумала она, парню действительно хреново.

Мужчина покачал головой.

— Не надо домой, — с трудом ворочая языком, пробормотал он.

— Какого дьявола! — взорвался Марк.

— Может, он попал в какую-нибудь разборку, — предположила Марсия. — А вдруг он боится, что его поджидают возле дома? Я слышала, что тут у них, в Гарлеме, вечно уличные драки, резня и все такое!

— Прекрасно! Ну а нам какого дьявола теперь с ним делать?! К доктору он не хочет, домой, видите ли, тоже не хочет, что тогда? Сидеть возле него всю ночь, держать его за руку и рассказывать сказки?

Марсия немного подумала, потом решительно закусила губу.

— Ладно, тогда отвезем его ко мне, — вдруг заявила она.

— Что?!

— Ты слышал! Отвезем его ко мне.

— Вот теперь я точно знаю, что ты чокнутая! Нет, просто дура! Я и раньше так думал, просто сомневался, а уж теперь чего?! Теперь уверен! Нет, подумать только! Собираешься везти пьяного в стельку...

— Он не пьян! Ты же слышал, как он упоминал о руке!

— Ладно, ладно, пусть так. Значит, собираешься отвезти какого-то неизвестного головореза к себе домой! Это вместо того, чтобы сдать его в полицию!

— Не пори чушь!

— А вдруг он... вдруг он что-нибудь натворил? Марсия, да что ты о нем знаешь?! Ты в первый раз видишь эту рожу! Кто он такой? Обычный голодранец из сточной канавы!

— Ни в какой канаве он не лежал! — отрезала Марсия. — Это ты так сказал!

— Что ж, ладно! — Марк поднял руки в знак того, что сдается. — Ладно, сестренка, в конце концов, это ведь твой дом. Стало быть, решать тебе. Можешь звать к себе хоть всех местных голодранцев, можешь раздавать бесплатный суп на Рождество — мне наплевать! — Он завел машину и отъехал от тротуара. — Все, хватит! Я умываю руки! Теперь это твоя головная боль!

— Да, это верно, — согласилась она, — теперь это моя головная боль.

В ту минуту тело сидевшего с ней рядом темнокожего мужчины вдруг снова обмякло. Марсия подхватила его под мышки, и голова его безвольно склонилась к ней на плечо. Если бы девушка не поддерживала его, он бы упал. Странное чувство овладело Марсией: смутный материнский инстинкт и обычное для женщины влечение к молодому и привлекательному мужчине. Голова его сползла к ней на грудь, и Марсия глубоко вздохнула. На губах ее появилась слабая улыбка. Рядом с ней угрюмый Марк молча крутил руль.

* * *

Уложив мужчину на диван, он выпрямился и бросил на него недовольный взгляд.

— На, получай, — проворчал он.

Сняв с себя пальто, Марсия перебросила его через спинку стула.

— Спасибо, — с искренней благодарностью сказала она. — Так мило с твоей стороны помочь затащить его наверх!

— Тебе конец, — с самым похоронным видом заявил он.

— Тем более спасибо.

— Ты уверена, что не передумаешь?

— Насчет чего?

— Насчет этого типа. Если он и в самом деле ранен, то надо непременно вызвать полицию.

— Ни в коем случае! Неужели ты не понимаешь, что полиция — не «Скорая помощь»! Чем они ему помогут, интересно знать? А если его и впрямь ранили в уличной драке, то копы уж точно упрячут его за решетку. Марк, неужели ты не понимаешь? Ему помощь нужна, а не тюрьма!

— А с чего ты взяла, что его ранили в уличной драке?

— Да просто так. Спроси у него самого, если хочешь, когда он придет в себя.

Марк нерешительно помялся:

— Марсия...

— Ах да, спасибо, — спохватилась она. — Можешь идти.

— Если хочешь, я могу остаться.

— Если ты рассчитываешь, что я уже забыла, как отвратительно ты себя вел со мной, можешь выкинуть это из головы!

— Да будет тебе, Марсия! Не сердись! И потом... будь я проклят, если брошу тебя одну с этим головорезом! А вдруг он сексуальный маньяк?!

— Послушай, мне не нравится ни что ты говоришь, ни как ты это говоришь! Почему бы тебе не отправиться домой? А заодно и хорошенько провентилировать мозги!

— Во-во! Опять пошла вещать будто настоящее радио! — буркнул он.

— И раз уж об этом зашел разговор, то мне страшно надоели твои намеки на то, что я, дескать, училась в колледже, и все такое! Что за вечные издевательства, Марк? А если тебе это не нравится, то...

— Марсия, позволь я останусь.

— Нет, думаю, тебе лучше уйти. На сегодня с меня хватит.

— Ладно, — передернул плечами Марк, надувшись, словно обиженный ребенок. — Что ж, хорошо. Просто чудесно! Надеюсь, он...

Марсия торжествующе улыбнулась.

— Я тоже надеюсь! — фыркнула она, ничуть не сомневаясь, что сыплет соль на рану Марка, и была страшно довольна, увидев, как потемнело его лицо.

Марк, помявшись, со вздохом направился к двери.

— Ладно, — буркнул он на прощанье. — Завтра позвоню.

— Не трудись, — холодно ответила она.

Поколебавшись немного, Марк бросил последний взгляд на лежавшего на диване мужчину и наконец убрался. Убедившись, что Марк окончательно ушел, Марсия поспешно заперла за ним дверь. Как ни странно, она была почти рада их ссоре. В ней постепенно нарастало какое-то странное возбуждение — возбуждение, причины которого она никак не могла понять. Этот незнакомый мужчина почему-то был страшно близок ей... почти как брат. И в то же время ее преследовало смутное ощущение исходившей от него опасности, подозрение, что она делает что-то недозволенное, о чем впоследствии может сильно пожалеть. В конце концов, Марк прав, подумала Марсия. Что ей известно об этом человеке, который сейчас лежит почти без чувств у нее на диване? Только то, что он дьявольски привлекателен... по-своему, конечно, но этого у него не отнять. Впрочем, какое ей до этого дело? А что она наговорила Марку — вспомнить страшно! Само собой, бедняга обиделся. Если бы она хорошенько...

Вдруг незнакомец шевельнулся, и Марсия бросилась к нему. Испуганно заморгав, он рывком сел и обвел растерянным взглядом незнакомую комнату. Ничего не понимая, он дернулся было к двери, но Марсия оказалась быстрее. Положив руку ему на рукав, она успела его удержать.

— Не волнуйтесь. Все в порядке, — мягко сказала она.

— Где я? — быстро спросил он.

— В моей квартире.

Он недоуменно поморгал. Потом взглянул в упор на совершенно незнакомую ему девушку.

— А кто вы такая?

— Меня зовут Марсия Кларке. — Она обезоруживающе улыбнулась. — А вас?

— Джонни, — ответил он и машинально добавил: — Джонни Л... — И тут же спохватился: — Просто Джонни.

— Как ваша рука, Джонни?

Он машинально бросил взгляд на правую руку.

— Нормально, а что? — быстро ответил он, но Марсия успела заметить, что он лихорадочно облизнул губы и его взгляд опять затравленно заметался по комнате.

— Может, помочь вам снять пальто?

— Спасибо, но я...

— Давайте, давайте. Устраивайтесь поудобнее, — очаровательно улыбнулась Марсия. — Да не пугайтесь вы так — я не кусаюсь!

— Ладно. Только ненадолго, — нехотя кивнул Джонни.

Он сбросил пальто, и Марсия тут же унесла его в спальню. Положив его на кровать, она вернулась в гостиную.

— Вы, случайно, пострадали не в уличной ли драке?

— Нет. Точнее, не совсем.

Несколько минут они ошарашенно смотрели друг на друга.

— А ваша рука... сильно болит? — спросила Марсия.

— Ее порезали. Ничего страшного.

— Ох!

— А где вы меня подобрали? — полюбопытствовал Джонни.

— Прямо перед «Савоем».

— Так вы были в «Савое»?

— Да. — Марсия замялась. — Вам это не по душе?

— Нет, конечно!

— Может, вы считаете, что белые должны знать свое место? — улыбнулась Марсия, довольная своей шуткой.

— Да нет... что плохого в том, что вы отправились в «Савой», коли была охота? — Он пожал плечами.

— Но все же вы считаете, что лучше бы мне туда не ходить?

— Мисс, мы живем в свободной стране. Так что можете ходить куда угодно — воля ваша!

— Только не в Гарлем?

— Я этого не говорил. — Джонни закусил губу. — Послушайте, вы уж простите, но думаю, мне лучше уйти. Будьте любезны, принесите мое пальто, мисс.

— О нет, не так быстро. В конце концов, вам еще только что было плохо. И будет лучше, если вы немного отдохнете.

— М-да... может, вы и правы.

Марсия присела возле него на диван.

— Расскажите, как вас ранили, Джонни!

— Какая разница? — пожал плечами он.

— Но мне интересно! — расхрабрилась Марсия. Сейчас, сидя рядом с незнакомым мужчиной, да еще и раненым, и к тому же чернокожим, она чувствовала себя чуть ли не героиней романа! Желая показать, что ей нисколечко не страшно, Марсия откинулась назад. Низкий вырез платья слегка оттопырился, обнажая грудь. Она заметила его загоревшийся взгляд и слегка улыбнулась.

— Просто порезался, вот и все, — буркнул он.

— Это женщина вас ранила?

— Женщина? Нет, что вы! Господи, да как это пришло вам в голову??

— Просто слышала, что ваши женщины страшно ревнивы!

— О! — Он ошеломленно уставился на нее. — Нет... женщина здесь ни при чем.

— А кто?

— Мужчина.

— Почему?

— Думаю, этого он и добивался. Послушайте...

— А чем он вас ранил? Бритвой?

— Нет, — недовольно пробурчал он. — Послушайте, мисс...

— Ножом?

— Господи, ну хорошо! Так вот, если вам так уж до смерти интересно, то порезал он меня осколком шприца! Какой-то паршивый наркоман! Я разбил его шприц, нечаянно, конечно, а он со злости и порезал меня! Вот и все. Вы это хотели узнать?

— Вы шутите, — запинаясь, прошептала она.

— Ладно, шучу. А теперь можно мне получить назад мое пальто?

— Не сейчас. Вам лучше немного отдохнуть, — велела она. Марсия сама не понимала, почему ей так хочется, чтобы он остался. Ее по-прежнему переполняло какое-то странное возбуждение... и сестринская нежность к этому незнакомому человеку. — А что, в Гарлеме много наркоманов? — с любопытством спросила она.

— Наверное... думаю, да, — вяло ответил он.

— А вы тоже наркоман?

— Господи! С чего вы взяли?!

— Просто интересно!

— Конечно нет!

— А когда-нибудь пробовали?

— Пробовать пробовал. Когда-то давно покуривал травку. Пару раз нюхал кокаин.

— "Травку"? А это что такое?

— Марихуана. Впрочем, она довольно безобидная штука. Так, детская забава. Если не увлекаться, конечно. А еще вроде как приманка... не удержишься, и сядешь на крючок. Но если вы решили, что в Гарлеме все, как один, наркоманы, то здорово ошиблись.

— Знаю, — вздохнула она. — И все-таки ужасно, что у вас там разрешают свободно торговать этим зельем!

— Вовсе нет! — сердито ответил он. — За этим следят копы.

— Но ведь все равно же торгуют?

— Конечно.

— А почему вы не разрешили отвезти вас к доктору?

— Потому что... — Он внимательно взглянул ей в глаза. — Это я вам сказал?

— Да.

— Ну... не знаю. Может, потому, что уже почти все зажило?

— Тогда почему вы не захотели, чтобы мы отвезли вас домой?

— Я просто не захотел, и все.

— Что, попали в переделку?

— Нет, — буркнул он.

— А ведь я угадала!

— Нет, — упрямо сказал он.

— Тогда почему вы не согласились поехать домой?

— Из-за отчима. Он меня бьет, — поспешно солгал он.

— Да ну?

— Ага. Ремнем, на котором точит бритву! Представляете — каждую ночь перед тем, как отправиться спать! Мне кажется, он и глаз не сможет сомкнуть, если не выпорет меня!

— Бедняжка, — посочувствовала она. Потом заглянула ему в глаза и застенчиво предложила: — Выпьете чего-нибудь? Глоток спиртного — первое средство против шока.

— Ладно, — согласился он.

— Скотч или бурбон?

— Все, что угодно. Мне все равно.

Марсия наклонилась, чтобы встать, и при этом не могла не заметить, как его взгляд вновь остановился на ее декольте. Холодок удовольствия пополз по спине. Улыбнувшись, она встала и направилась через комнату к бару. Отыскав в нем бутылку бурбона, Марсия наполнила его бокал. Потом налила себе и, захватив с собой оба бокала, направилась к стоявшему посреди комнаты столику для коктейлей весьма причудливой формы.

— Твое здоровье, — пробормотала она, поднося стакан к губам. Отпив маленький глоток, она украдкой бросила на своего гостя испытующий взгляд и слегка поежилась. Ей все еще было немного страшно и в то же время приятно. Марсия постепенно начинала ощущать себя этакой femme fatale — роковой женщиной.

— С радостью присоединяюсь, — пробормотал он.

Осушив до дна стакан, он вопросительно взглянул на нее. Марсия тянула виски маленькими осторожными глоточками. Допив, она забрала у него бокал и отставила в сторону.

— Устраивайся поудобнее, — предложила она. — А я пока переоденусь.

Джонни удивленно покосился на нее. Улыбнувшись в ответ, Марсия направилась в спальню. Прикрывая за собой дверь, она позаботилась оставить достаточно большую щелку. Убедившись, что при желании из гостиной видно все, что делается в спальне, Марсия стянула через голову платье. Она сама не понимала, что с ней происходит. Что за игру она затеяла?! Странная нежность к этому незнакомому человеку и исходившее от него острое чувство опасности кружили ей голову. А потом, этот парень казался таким хладнокровным, таким безразличным — ну просто уснувшая рыба, ей-богу, что это безумно действовало ей на нервы. И при этом он был чертовски привлекателен! Нет, в самом деле, подумала она... к тому же чернокожий. Марсия даже поежилась от удовольствия. С каждой минутой эта история возбуждала ее все больше. Сняв с себя комбинацию, она положила ее на постель возле его пальто. Потом потрогала тяжелый шерстяной твид и подошла к шкафу. Сняла лифчик и трусики и принялась рыться на полках в поисках чего-нибудь воздушного, полупрозрачного... но вдруг передумала.

Что-то подсказывало ей, что на этот раз есть опасность зайти слишком далеко. Зачем она все это затеяла, внезапно подумала Марсия. Чего она добивается, черт возьми?! Неужели... нет, конечно нет! Ни в коем случае! Тогда возьми себя в руки, одернула себя Марсия. Порывшись в шкафу, она поспешно вытащила юбку и водолазку и, чуть-чуть поколебавшись, решила, что обойдется без белья. Натянула все это на себя, посмотрелась в зеркало и провела руками по бедрам, туго обтянутым юбкой. Потом с довольной усмешкой огладила грудь, дерзко выпиравшую из-под водолазки, и решила, что без бюстгальтера она выглядит куда соблазнительнее. А уж насколько удобнее, подумала Марсия. Бросив последний взгляд в зеркало, она вернулась в гостиную. Джонни все так же сидел на диване. Казалось, за то время, что ее не было, он так и не шевельнулся. Только обхватил руками голову. Марсия неловко откашлялась, и он, вздрогнув, оглянулся. Она направилась к нему через всю комнату, отлично понимая, что соблазнительно подрагивающие под тонкой водолазкой груди — это такое зрелище, от которого и святой потерял бы голову. А Джонни был явно не святой. Вот и сейчас его глаза были прикованы к ее груди. Но Марсии было все равно.

— Тебе нехорошо? — встревоженно спросила она.

— Нет, все в порядке. Просто пытаюсь понять, с чего бы это я вдруг потерял сознание.

— Ничего страшного. Не думай об этом. Теперь ты в безопасности.

— Да? — переспросил он, и Марсия опасливо поежилась — ей вдруг почудилась сардоническая усмешка на лице Джонни.

— Конечно... в полной безопасности. Хочешь еще выпить?

— Нет.

Он снова замер. Марсия взобралась на диван и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Потом принялась одергивать и оправлять задравшуюся юбку... столь медленно и тщательно, что это, в сущности, минутное дело превратилось в нечто значительное, в священное действо, которое просто не могло не привлечь его внимания. И в то же время она боялась. А инстинкт, никогда не подводивший ее, настойчиво нашептывал:

Марсия, прекрати! Что ты делаешь?! Ты играешь с огнем, девочка! Черт возьми, ведь ты даже не знаешь, кто он такой!

— О чем ты думаешь? — внезапно спросила она.

— Так... ни о чем.

— Да ладно тебе! Я же вижу.

— Что ж... просто гадаю, где проведу эту ночь.

— О!.. — Кожа ее мгновенно покрылась мурашками то ли от возбуждения, то ли от страха. Голова у нее закружилась. Но червячок сомнения, не дававший ей покоя, заставил Марсию прикусить язык. — А-а... ясно... — промямлила она. И поспешно опустив глаза, быстро одернула юбку, будто откровенный намек в его голосе заставил ее мгновенно передумать. Марсия была в смятении. Да, конечно, одно дело, когда чувствуешь, что владеешь ситуацией, и совсем другое, когда она ускользает из-под контроля. А этого Марсия допустить не могла. Это просто нестерпимо! Она органически не выносила, когда не она была хозяйкой положения, а кто-то другой. Решать должна была она, Марсия, — все остальное расценивалось как покушение на ее независимость. А потом... ведь она и в самом деле понятия не имела, кто он такой. Именно поэтому так и случилось — она и опомниться не успела, как с ее губ уже сорвался вопрос: — А зачем тебе это... то есть я хотела сказать... разве ты не можешь ночевать дома?

— Разве не помнишь, — саркастически скривился он, — мой отчим лупит меня почем зря!

— Брось! — с досадой отмахнулась она. — Неужели ты думаешь, я в это поверю?! Лучше скажи мне правду.

— Не могу. Просто не могу.

— А это... это имеет отношение к твоей ране? — опасливо спросила она.

— Еще бы! Конечно! — хмыкнул он. — Мой, так сказать, папаша на дух не переносит вида крови!

— Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ведь ты врешь!

— Знаю. Ну и что?

— А тебе не кажется, что ты передо мной в долгу?

— Нет, не кажется, — осклабился он. — Я тебе ничего не должен, моя дорогая. К тому же припомни — я, кажется, не просил привозить меня сюда, ведь так?

В голосе его было столько горечи, столько гнева, что Марсии вдруг стало страшно. Очередной вопрос был уже готов сорваться у нее с языка, но... почему-то она почувствовала, что не так уж стремится услышать ответ. Все ее чувства болезненно обострились. Ничем не стянутая грудь под туго натянутой водолазкой смущала ее, будто нарочно выставленная напоказ. Марсия осторожно опустила глаза и судорожно вздохнула: острые кончики дерзко натянули тонкую ткань, словно стремясь вырваться на свободу. Она запаниковала. Неосознанным движением девушка подняла руку к груди, почти благодарная Джонни за то, что он смотрел в другую сторону. Вдруг ей пришли на память все те жуткие истории о неграх и белых женщинах, которые она слышала уже не раз. Марсия твердила себе, что в них нет ни грамма правды, что это, наконец, просто глупо... и все же не могла выкинуть из головы то, что сказал Марк перед тем, как уйти. Но самое ужасное было то, что всему виной была ее собственная глупость и упрямство. Этот странный чернокожий человек мог оказаться кем угодно: убийцей, бандитом, даже насильником! А она подобрала его на улице, притащила к себе домой — для чего?! Захотелось поиграть в опасность? Она вдруг почувствовала, как все ее тело покрылось холодным потом.

Марсия нервно облизала пересохшие губы, ломая себе голову над тем, как пробраться в спальню, не привлекая его внимания. Ей вдруг отчаянно захотелось набросить на себя платье. Но если она пройдет через комнату, то Джонни неминуемо обратит на нее внимание. Марсия с трудом подавила истерический смешок, вспомнив, что нарочно выбрала эту юбку, так соблазнительно обтягивающую бедра. Все ее возбуждение вдруг улетучилось, и теперь она уже испугалась по-настоящему. Страх нарастал, с каждой минутой грозя вырваться наружу. Этот человек напротив... кто он? От кого он скрывается? Почему он так испугался, услышав, что его собираются отвезти к доктору?

— А... — Марсия провела языком по губам и с трудом проглотила вставший в горле комок. — Я хотела сказать... тебя разыскивает полиция?

— Нет, — поспешно ответил он.

Она почувствовала, что он лжет. Конечно, он мог просто промолчать, но предпочел солгать. Марсия понимала, что вступает на опасный путь, но чувствовала, что уже не может остановиться, будто кто-то тянул ее за язык. И как раньше, когда она сама намеренно подхлестывала себя, наслаждаясь острым возбуждением, нараставшим в ней с каждой минутой, так и сейчас Марсия уже не в силах была остановиться. Страх, как она с ужасом поняла, мог доставить куда более острое, почти болезненное наслаждение.

— Полиция разыскивает тебя, — с нажимом повторила она.

— Нет, — покачал он головой.

— Скажи мне правду, — вдруг прошептала Марсия.

Он посмотрел на нее в упор, и Марсия взмолилась про себя, чтобы он не заметил ужаса, грозившего захлестнуть ее в любую минуту.

— Ладно, — вдруг неожиданно согласился он, — ты угадала. Я и в самом деле скрываюсь от полиции.

— А... что ты натворил?

— Ничего.

— Ну, так не бывает! С чего бы полиция стала тебя разыскивать, если ты ни в чем не виноват?

— Я и вправду ни в чем не виноват... поверь! Они твердят, что я убил человека, но, будь я проклят, если...

— Убил?!

— Но я этого не делал, ты что, не слышишь?! Послушайте, мисс...

— Я... мне нужно выпить, — пробормотала она, запинаясь.

Марсия с трудом встала и нетвердой походкой двинулась к бару. Ноги у нее подкашивались, но Марсия, как лунатик, изо всех сил старалась избежать привычного покачивания бедер. Так, значит, он убийца! Нет, он сказал, что никого не убивал... но его разыскивает полиция, значит... Мысли вихрем закружились у нее в голове. Марсия щедро плеснула себе виски и, дрожащей рукой поднеся стакан к губам, одним махом осушила его.

Поставив на стол пустой стакан, она нервным движением потерла шею, потом опять бессознательно прикрыла грудь. Страх пеленой застилал глаза, но теперь уже она не находила в этом ничего привлекательного. И, что самое унизительное, Марсия не могла не сознавать, что во всем виновата сама. Сейчас она готова была собственноручно высечь себя за то, что была такой упрямой дурой. Бог мой, с горечью думала она, надо было совсем выжить из ума, чтобы притащить к себе домой полубезумного маньяка! Человека, которого разыскивают за убийство! Господи, хоть бы Марк вернулся! Или этот... этот... ушел!

Но он все еще сидел на диване, все так же уставившись в пол. Потом вдруг, будто очнувшись, поднял голову и посмотрел на нее. На губах его появилась улыбка.

— Теперь вы меня боитесь? — спросил он.

— Нет, — поспешно проговорила она. — Не... не говорите глупости!

— Вам нечего бояться, уверяю вас!

— Я... я знаю.

Но он все так же смотрел на нее. Какая странная у него улыбка, вдруг подумала Марсия. Хотела бы я знать, о чем он сейчас думает. И внезапно поняла, о чем. Вот сейчас он вскочит с дивана и бросится к ней. Марсия застыла возле бара, как будто вросла в землю. Ноги отказывались ей повиноваться. Тело ее сотрясала дрожь. Так прошло несколько минут, но Джонни так и не двинулся с места. Убедившись, что он не намерен набрасываться на нее, Марсия осторожно откашлялась:

— М-м-м... я что-то озябла. Пойду накину на себя что-нибудь.

Она поспешно юркнула в спальню, поспешно захлопнув за собой дверь и в спешке не заметив, что та осталась полуоткрытой. Краем глаза заметив лежавшее на постели теплое пальто Джонни и свою комбинацию, Марсия перескочила через брошенные на полу трусики и лифчик и кинулась к стоявшему рядом телефону. Схватив трубку, она поспешно набрала номер.

Раздался гудок, и Марсия набрала 0, вызывая оператора.

Наконец ей ответил далекий голос.

— Соедините меня с полицией, — задыхаясь, поспешно проговорила она. — Только, пожалуйста, поскорее!

И принялась ждать, машинально считая раздававшиеся в трубке гудки. Вдруг она вздрогнула — хлопнула дверь квартиры. И в ту же минуту мужской голос на другом конце окликнул ее:

— Сержант Хэггерти.

Марсия закусила губу.

— Простите... ошиблась, — пробормотала она и, быстро повесив трубку, побежала в гостиную, отчаянно надеясь, что ее догадка окажется верна. Комната была пуста. Так и есть, возликовала она, слава Богу! Из груди ее вырвался облегченный вздох.

Негр исчез.

Она тут же позвонила Марку, и, когда десятью минутами позже он поднялся к ней, Марсия, заливаясь слезами, кинулась ему на шею. Давясь рыданиями, она рассказала ему о том ужасе, что ей пришлось пережить, впрочем благоразумно опустив в своем рассказе даже малейшее упоминание об испытанном ею возбуждении. Кое-как успокоив ее, Марк сунул под мышку тяжелое твидовое пальто, вышел в коридор, открыл тяжелую металлическую дверь мусоропровода и сунул его туда.