Онлайн чтение книги Под алыми небесами Beneath A Scarlet Sky
Глава шестая

1

Пино снились автогонки, когда отец Ре разбудил его на следующее утро. Было еще темно. Он увидел силуэт священника в свете лампы, которую тот поставил в коридоре перед узкой комнатой братьев.

– Отец? – сонным голосом прошептал Пино. – Который час?

– Половина пятого.

– Половина пятого?

– Вставай и одевайся для прогулки. Тебе нужно набрать форму.

Пино знал, что спорить бесполезно. И хотя категоричностью священник явно уступал матери Пино, он мог быть не менее упрямым и требовательным, чем Порция в самом своем непримиримом настроении. Пино давно решил для себя, что у людей такого рода на дороге лучше не стоять, лучше идти с ними в одном направлении.

Он взял свою одежду и пошел в умывальную одеваться. Тяжелые холщовые, с кожаными вставками короткие штаны, толстые шерстяные носки, пара новеньких жестких ботинок, купленных ему отцом днем ранее. Поверх зеленой суконной рубашки он надел темно-серый шерстяной жилет.

В столовой, кроме отца Ре и брата Бормио, никого не было. Бормио приготовил ему яичницу с ветчиной и тосты. Пока Пино ел, священник наполнил водой две фляги и сказал, чтобы он положил их в рюкзак. Дали ему запас еды и непромокаемую куртку на случай дождя.

– И куда мне идти? – спросил Пино, подавляя зевоту.

Под рукой у отца Ре была карта.

– Иди легкой дорогой на Пассо-Анджелога, над которым торчит Пиццо-Стелла[5]«Пик Звезда» (ит.) .. Девять километров туда, девять обратно.

Восемнадцать километров? Пино давно не совершал таких дальних походов. Тем не менее он кивнул.

– Иди прямо на перевал и постарайся, если это будет возможно, никому не попадаться на глаза.

– Почему?

Отец Ре помедлил.

– Некоторые люди из соседних деревень считают, что Пассо-Анджелога принадлежит им. Лучше тебе держаться от них подальше.

Шагая по предрассветной дорожке, ведущей на юго-восток от «Каса Альпина», Пино задавал себе десятки вопросов. Дорожка шла по длинному, легкому траверсу, следовавшему контуру горы, а потом спускалась с южной стороны Гропперы.

Когда он добрался до самого низа, солнце уже поднялось и освещало Пиццо-Стелла впереди и справа от него. Воздух был такой ароматный, насыщенный запахом сосны и бальзамина, что Пино даже и вспомнить не мог вонь, стоящую над воронками после взрывов бомб.

Пино остановился, выпил воды, съел половину ветчины, сыра и хлеба, приготовленных для него Бормино. Он потянулся, посмотрел по сторонам, вспомнив предупреждение отца Ре: не попадаться на глаза людям, которые считают перевал своим. С чем было связано это предупреждение?

Закинув снова на спину рюкзак, Пино пошел по серпантину, который вел к Пассо-Анджелога, южному перевалу на Валь-ди-Леи. До этого момента он спускался по пологому склону. Теперь он почти все время поднимался, набирая полные легкие разреженного воздуха. Его голени и бедра горели.

Дорожка вскоре вышла из леса, деревья сменились редкими, погнутыми ветром кустами можжевельника, цеплявшимися за покрытые тонким слоем земли скалы. Солнце перевалило за хребет, высветило другие растения – кустарники, мхи, лишайники, все они имели бледные оттенки оранжевого, красного и желтого.

Когда он преодолел три четверти пути к перевалу, на небе над вершиной Гропперы, высоко над Пино и слева от него, стали собираться тучи. Гораздо ниже седловины тундровая растительность уступила место голым скалам и осыпям. Теперь он шел по камням, и жесткая новая обувь стала натирать ему пятки и пальцы.

В его планы входило добраться до пирамиды из камней в середине Пассо-Анджелога, а там снять ботинки и носки. Но к исходу третьего часа пути тучи стали крупными, зловещими и серыми. Поднялся ветер. На западе он увидел косые штормовые линии угольного цвета.

2

Надев куртку, Пино поспешил к пирамиде на пересечении нескольких тропинок у вершины Пассо-Анджелога, включая и те, которые вели к бровке Гропперы и к Пиццо-Стелла. Он не успел добраться до пирамиды, как опустился клубящийся туман.

Пошел дождь, сначала несколько капель, но Пино часто бывал в Альпах и уже предчувствовал, что будет дальше. Отбросив всякие мысли о том, чтобы дать отдохнуть ногам или перекусить, он прикоснулся к пирамиде и развернулся навстречу ветру и надвигающемуся шторму. Он устремился назад, вниз по склону, а дождь тем временем быстро перешел в крупный град, который молотил по его капюшону и вынуждал прикрывать глаза ладонью.

Порывы ветра с градом обдували скалы, подхватывали камушки на тропинке, покрывали их ледяной глазурью, и Пино пришлось сбавить шаг. Град кончился вместе с ветром, но дождь продолжился. Тропинка обледенела. У Пино ушло почти полчаса, чтобы добраться до первых деревьев. Он промок. Продрог. На ногах появились волдыри.

Когда он достиг развилки и начал подниматься назад к Мотте и «Каса Альпина», до него стали доноситься крики со стороны Состе. Даже с расстояния, даже сквозь дождь он слышал, что это голос рассерженного человека.

Пино вспомнил предупреждения отца Ре – не попадаться никому на глаза, сердце его учащенно забилось, он развернулся и побежал.

Слыша, что крики сзади и внизу становятся все яростнее, Пино припустил вверх по склону в лес и не сбавлял скорости почти пятнадцать минут. Его легкие готовы были разорваться. Он постоял, согнувшись в пояснице, глотая ртом воздух и чувствуя тошноту от усталости и высоты. Но теперь криков он не слышал, только дождь падал с крон деревьев, а где-то далеко внизу свистел паровоз. Он двинулся дальше. Настроение у него улучшилось, он посмеялся, думая о том, как ловко ушел от крикуна.

Дождь начал стихать, когда Пино добрался до «Каса Альпина». Он отсутствовал пять часов и пятнадцать минут.

– Ты почему так долго? – спросил отец Ре, появившись в коридоре. – Я не сомневался, но брат Бормио уже начал волноваться.

– Град, – сказал Пино дрожа.

– Разденься до нижнего белья и сядь перед огнем, – сказал отец Ре. – Я попрошу Миммо принести тебе сухую одежду.

Пино снял ботинки и носки, поморщился при виде жутких пузырей – все они лопнули и приобрели синюшно-красный цвет.

– Сейчас мы обработаем их йодом и солью, – сказал отец Ре.

Пино съежился. Когда он разделся до нижнего белья, его начало трясти. Он обхватил себя руками и поковылял в столовую, где все сорок мальчишек занимались под внимательным присмотром брата Бормио. Как только они увидели полуголого Пино, идущего к очагу, их обуял смех, громче всех смеялся Миммо. Даже брату Бормио это зрелище вроде бы показалось забавным.

Пино отмахнулся от них, ему было все равно, лишь бы добраться до огня. Он стоял в тепле несколько долгих минут, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком, пока не появился Миммо с сухой одеждой. Когда Пино оделся, к нему с кружкой горячего чая и миской теплого солевого раствора для ног подошел отец Ре. Пино с благодарностью выпил чай и заскрежетал зубами, погрузив ноги в соленую воду.

Священник попросил Пино рассказать обо всем, что случилось с ним во время похода, и Пино поведал отцу Ре о своих приключениях, не забыл и о сердитом человеке из Состе.

– Ты его лица не видел?

– Он был далековато, к тому же шел дождь, – ответил Пино.

Отец Ре подумал, потом сказал:

– После ленча можешь поспать, а потом ты должен мне три часа занятий.

Пино, зевнув, кивнул. Ел он как волк, потом похромал на свою койку и уснул, как только голова коснулась подушки.

3

Следующим утром отец Ре разбудил его на час позже.

– Вставай, – сказал он. – Тебя ждет еще одна прогулка. Завтрак через пять минут.

Пино пошевелился, все тело у него болело, но волдыри после солевой ванны стали заживать.

И все же одевался он так, будто все еще находился в том густом тумане, в который попал вчера. Ему страшно хотелось спать, и зевота одолевала его, пока он осторожно шел в носках в столовую. Отец Ре ждал его с едой и картой.

– Я хочу, чтобы сегодня ты пошел северным маршрутом, – сказал отец Ре, показывая пальцем сначала на жирную линию вокруг уступа в Мотте, отмечавшую гужевую дорогу, которая шла вниз по склону до Мадезимо, а потом на ряд расположенных близко друг к другу линий, означающих увеличивающуюся крутизну за поселком. – Держись повыше, когда будешь пересекать открытые пространства здесь и здесь. Ты увидишь звериные тропы – они помогут тебе пересечь ущелье. Конец маршрута здесь – на этом лужке, которым завершается склон от Мадезимо. Ты его узнаешь?

Пино уставился на карту.

– Пожалуй. Но почему бы мне не обойти этот склон? Спуститься до Мадезимо по этой дорожке, а потом подниматься вверх? Так будет быстрее.

– Будет, – ответил отец Ре. – Но меня не интересует скорость. Мне нужно, чтобы ты прошел этим маршрутом незамеченным.

– Почему?

– Есть причины, о которых я пока не хочу говорить, Пино. Этот маршрут безопаснее.

После этих слов недоумение Пино лишь увеличилось, но он сказал:

– Хорошо. А потом назад?

– Нет, – ответил священник. – Я хочу, чтобы ты поднялся в чашу этого горного амфитеатра. Смотри на звериную тропу, она идет вверх и в Валь-ди-Леи. Не поднимайся по ней, если не почувствуешь, что готов. Если не готов, можешь вернуться и попробовать в другой раз.

Пино вздохнул, понимая, что ему предстоит еще один нелегкий день.

Погода ему благоприятствовала. В Южных Альпах стояло прекрасное осеннее утро. Вот только мышцы Пино и его заклеенные волдыри давали о себе знать, когда он двигался по скалистым карнизам на западном склоне Гропперы, через ущелье, заваленное упавшими деревьями и камнями, сходившими вместе с лавинами. У него ушло более двух часов, чтобы добраться до лужка, который показывал ему на карте отец Ре. Он двинулся вверх по высоким густым альпийским травам, уже пожухлым и побледневшим.

Как волосы Анны, подумал Пино, рассматривая волоски, окружавшие созревшие семянки, которые только и ждали, чтобы их унес ветер. Он вспомнил Анну на тротуаре у пекарни, вспомнил, как бросился за ней. У нее были точно такие волосы, решил он, только гуще, роскошнее. Он поднимался все выше, мягкие стебли ласкали его голые ноги, вызывая у него улыбку.

Через девяносто минут он добрался до северного амфитеатра, напоминавшего внутренности вулкана, – три сотни метров отвесной стены слева и справа и неровные, острые камни поверху. Пино нашел козью тропу, хотел было подняться по ней, но решил, что не стоит этого делать, – какой будет от него прок на вершине, если ноги превратятся в фарш. Вместо этого он направился сразу вниз, к Мадезимо.

До поселка в ту пятницу он добрался в час дня, вошел в гостиницу, поел, заказал себе комнату. Хозяева были добрыми людьми с тремя детьми, один из них – семилетний Никко.

– Я лыжник, – похвастался Никко, пока Пино жадно ел.

– И я тоже, – сказал Пино.

– Но я лучше.

Пино усмехнулся:

– Может, и нет.

– Я тебе покажу, когда выпадет снег, – сказал мальчик.

– Буду ждать с нетерпением, – сказал Пино и взъерошил мальчугану волосы.

Усталый, но уже утоливший голод, Пино отправился на поиски Альберто Аскари. Мастерская по ремонту машин оказалась закрытой. Он оставил Аскари записку, сообщая, что намерен вернуться вечером, и пошел назад в «Каса Альпина».

Отец Ре внимательно выслушал рассказ Пино о том, как тот передвигался по скалистому склону Гропперы, и о его решении не подниматься по северному амфитеатру.

Священник кивнул:

– Никто не хочет оказаться в горах, если не готов к этому. Но скоро ты будешь готов.

– Отец, я сегодня после занятий собираюсь в Мадезимо, проведу там ночь и повидаюсь с моим другом Альберто Аскари, – сказал Пино.

Отец Ре прищурился, и Пино напомнил ему, что в выходные, по их договоренности, он может делать, что ему угодно.

– Да, так я и сказал, – проговорил священник. – Иди развлекайся, отдыхай, но будь готов утром в понедельник отправиться в горы.

Пино прилег поспать, потом сел за учебники древней истории и математики, потом принялся читать книгу «Горные великаны» Луиджи Пиранделло. Шел шестой час, когда он в городских ботинках отправился вниз в Мадезимо. Каждый шаг доставлял ему неимоверную боль, но он добрел до гостиницы, сообщил о себе, некоторое время рассказывал маленькому Никко истории о лыжных гонках, а потом отправился в дом к дядюшке Аскари.

Дверь ему открыл Альберто, поздоровался и пригласил на обед. Его тетушка была поваром получше, чем брат Бормио, а это значило немало. Дядюшка Аскари любил поговорить о машинах, так что время прошло прекрасно. Пино наелся до отвала – чуть не уснул за десертом.

Аскари и его дядюшка проводили Пино до гостиницы, где он скинул с себя ботинки, рухнул на кровать и уснул не раздеваясь.

4

Вскоре после рассвета его друг постучал в дверь.

– Ты что так рано? – спросил Пино, зевая. – Я еще собирался…

– Хочешь научиться водить или нет? Следующие два дня будут ясными – ни дождя, ни снега, так что я готов тебя поучить. Но за бензин платишь ты.

Пино обулся. Они наскоро позавтракали в столовой гостиницы, а потом отправились к «фиату» Аскари. В течение следующих четырех часов они катались по дороге над Камподольчино, идущей к перевалу Шплюген и в сторону Швейцарии.

На этой петляющей дороге Альберто учил Пино, как следить за приборами, как приспосабливаться к дороге, подъемам и изменениям направления. Он показывал Пино, как с заносом проходить одни повороты и срезать углы на других, как управлять машиной, используя вместо тормозов двигатель и коробку передач.

Они ехали на север, пока не увидели немецкий пропускной пункт и швейцарскую границу за ним. Здесь они развернулись. По пути в Камподольчино их дважды останавливали немецкие патрули, спрашивали, что они делают на дороге.

– Я учу его водить машину, – сказал Аскари, когда проверили их документы.

Немцам это не очень понравилось, но их отпустили.

Когда они вернулись в гостиницу, Пино пребывал в таком возбуждении, какого давно за собой не помнил. Какая красота – так водить машину! Какой прекрасный подарок он получил – возможность учиться у Альберто Аскари, будущего чемпиона Европы!

Пино снова обедал у Аскари, с удовольствием слушал разговор Альберто и его дядюшки о машинах. Затем они отправились в мастерскую и возились с «фиатом» Альберто чуть не до полуночи.

На следующее утро после ранней мессы они снова выехали на дорогу между Камподольчино и швейцарской границей. Аскари показывал Пино, как с выгодой использовать спуски и подъемы и по возможности предугадывать дальнейший путь, выбирать оптимальную скорость.

На последнем участке к перевалу Пино слишком быстро проходил слепой поворот и чуть не врезался в немецкий автомобиль-внедорожник под названием «кюбельваген»[6] Kübelwagen (Volkswagen Typ 82) – германский автомобиль повышенной проходимости военного назначения, выпускавшийся с 1939 по 1945 г.. Обе машины сманеврировали и ушли от столкновения, хотя и в последнюю секунду. Аскари оглянулся.

– Они разворачиваются! – сказал Альберто. – Жми!

– Может, лучше остановиться?

– Ты ведь хотел гонки, да?

Пино утопил педаль газа. «Фиат» Аскари имел двигатель мощнее, чем у любой армейской машины, и динамичность была выше, а потому немецкая машина исчезла из виду еще до того, как они выехали из городка Изола.

– Господи боже, вот это класс! – сказал Пино, чье сердце все еще бешено колотилось.

– Правда? – со смехом сказал Аскари. – Ничего у тебя не получилось.

Для Пино это прозвучало высшей похвалой; он в прекрасном настроении уходил в «Каса Альпина», пообещав вернуться в следующую пятницу. Подъем на Мотту был куда менее мучителен, чем спуск двумя днями ранее.

– Это хорошо, – сказал отец Ре, когда увидел мозоли, образующиеся на месте прежних волдырей.

И еще священника заинтересовал рассказ Пино о его уроках вождения.

– Сколько патрулей вы видели на дороге к перевалу Шплюген?

– Три, – сказал Пино.

– Но остановили вас только два?

– Третий попытался нас остановить, но не смог меня догнать.

– Не провоцируй их, Пино. Я говорю про немцев.

– Вы что имеете в виду?

– Я хочу, чтобы ты оставался незаметным, – сказал отец Ре. – А такая езда как раз делает тебя заметным, ты привлекаешь их внимание. Понимаешь?

Пино не понял – по крайней мере, не понял до конца, но он видел озабоченность в глазах священника и пообещал вести себя осторожнее.

На следующее утро отец Ре разбудил Пино задолго до рассвета.

– Еще один ясный день, – сказал он. – Хорошо для прогулки.

Пино застонал, оделся. Священник и завтрак ждали его в столовой. Отец Ре показал ему на карте хребет, который начинался в нескольких сотнях метров над «Каса Альпина» и, петляя, круто устремлялся к вершине Гропперы.

– Ты сможешь один или тебе понадобится проводник?

– Я был там как-то раз, – сказал Пино. – По-настоящему трудные участки вот здесь и здесь, а потом вот эта расщелина и эта узкая часть.

– Если ты доберешься до этой расщелины и решишь, что дальше тебе не по силам, то спускайся, – сказал отец Ре. – Развернись и спускайся. И возьми трость. В сарае их несколько. Верь в помощь Господа, Пино, но и сам не плошай.