Онлайн чтение книги Безумство Мазарини Sang famille
6. Смутные предчувствия

Среда, 16 августа 2000, 16:02

Пенитенциарный центр Мазарини, остров Морнезе

Симон Казанова и лейтенант Дюллен несколько мгновений молча изучали друг друга. Из цитадели на большой скорости вылетели два джипа. Лейтенант почти дружески улыбнулся, явно рассчитывая на ответную улыбку Симона. Нашел способ привлечь его на свою сторону, ничего не объясняя.

– Не пугайтесь, мсье Казанова, это всего лишь тактические учения.

– Тактические учения? – удивился Симон.

Лейтенант наградил его еще одной заговорщической улыбкой – можно подумать, они вместе воевали в Афганистане или Катанге. Приблизившись, офицер доверительно произнес:

– Вот именно, мсье Казанова. Тактические учения. Тренировка, если вам так больше нравится.

– Для обычной тренировки они слишком уж стараются. Вы им пообещали вечером костер на пляже и пение под гитару?

Лейтенант, не сумев скрыть раздражения, стиснул рукой в перчатке белый ремень.

– Мсье Казанова, не думаю, что должен рассказывать вам что-то еще. Мы на вас рассчитываем. Серьезно. Вы играете решающую роль в том, что касается местных жителей и туристов. Я говорю искренне. Ваша задача – убедить их, что нет никакой опасности, никакого повода для беспокойства.

Решающая роль? На его-то должности? Симон Казанова не верил ни единому слову Дюллена.

Из крепости вышли еще три охранника с немецкими овчарками, похоже, отсидевшими двадцать лет в заключении – если судить по тому, как они натягивали поводки, принюхиваясь к вольному воздуху.

– Полагаю, собаки тоже тренируются, – заметил Симон. – Им же тоже надо размять лапы.

Офицер и глазом не моргнул, стоял все так же прямо в своем безупречном мундире, смотрел из-под козырька.

– Лейтенант, – начал Симон, стараясь не отводить глаз, – давайте начистоту. Если хотите, чтобы я с вами сотрудничал, будьте поразговорчивее.

Лейтенант поправил козырек, не сдвинувшийся ни на миллиметр. Веки прикрыли глаза подобно двум железным занавесам. Улыбка исчезла. Тело напряглось, как у классного надзирателя, когда тот свистком оповещает об окончании перемены.

– Я сказал все, что вам надо знать, мсье Казанова. А теперь займемся каждый своей работой. Я знаю, что должен делать. Вы тоже. Постарайтесь, чтобы на острове Морнезе не случилась паника.

Кинологи уходили в ланды, двигаясь прямо на юг. За ними, держа строй, следовал десяток тюремных охранников, методично прочесывавших территорию. Симон Казанова не сдавался.

– Прибрежные жители слышали выстрелы рядом с кладбищем. Туристы звонили в мэрию.

Лейтенант Дюллен хотел было одернуть наглеца, но не успел. Красно-белый «пежо», зигзагом пробравшись между военными автомобилями, припарковался, подняв облако пыли, в нескольких сантиметрах от рвов.

Симон разглядел на дверце логотип «Островитянина», местной газеты. На водителя тут же наставили три автомата. Он не спеша вылез из машины, улыбаясь, вскинул руки:

– Спокойно, парни. Я всего лишь хозяин «Островитянина», местной газеты. Дидье Дельпеш. Я не военный репортер.

Симон знал Дидье Дельпеша. Вернее, знал его в лицо и был о нем наслышан. Дельпеш издавал «Островитянина», единственную газету на Морнезе. Весь год она выходила раз в неделю, но на два летних месяца становилась ежедневной и тираж ее вырастал в десять раз. Несколько тысяч экземпляров. Раньше Дидье Дельпеш работал в «Либерасьон», потом ушел на вольные хлеба и основал собственную газету. Наверное, ему порой приходилось нелегко, но газета делала его влиятельной фигурой. Он был со всеми знаком. На Морнезе от него некуда было деться. Он вечно болтался в сент-арганском порту, с легкостью переходил на «ты» и запоминал имена. Крепко пожимал руку, не стеснялся обниматься и целоваться с мужчинами. Обладал отточенным стилем, писал цинично и смешно. Симон не мог этого не признавать и с удовольствием читал его статьи.

И наконец, Дельпеш в свои пятьдесят лет был настоящим мачо. Не скрывал возраста и седины, любил белые рубашки. Хищник. Лето было его временем: фотографии местных красоток, сделанные камерой с крутым телевиком, какие теперь редко встречаются. Бредовые гороскопы. Куча хороших кадров со всего побережья. «На самом деле, – думал Симон, – Дельпеш развлекается на всю катушку, выпуская свою газетку».

Журналист почти с вызовом продолжал держать руки над головой. В этой своей белой рубашке, распахнутой на седеющем торсе, он выглядел героем-освободителем, в одиночку и без оружия вышедшим на бой против тирана, – словно прямиком с картины Гойи.

Лейтенант Дюллен приблизился к журналисту и исполнил ему ту же песню, что и Симону. Нет, на острове ничего тревожного не происходит. Да, речь идет о простой тренировке. Нет, население острова не подвергается ни малейшей опасности.

Дельпеш, которого все еще держали под прицелом, слушал почти с радостным видом и явно верил Дюллену не больше, чем если бы тот сообщил, что репетирует со своими людьми «Лебединое озеро» к празднику местного святого.

– Я действительно рассчитываю на ваше чувство ответственности, – заключил Дюллен, обращаясь одновременно к Дидье Дельпешу и Симону.

Ответа он не ждал. В облаке охристой пыли выехал последний джип. Лейтенант помахал свите, и вооруженные охранники вернулись в цитадель – за исключением двоих, замерших у моста с таким серьезным видом, будто заступили на пост у Букингемского дворца. В окрестностях пенитенциарного центра Мазарини снова воцарилось спокойствие. Опять стало слышно, как чайки дразнят заключенных, пролетая вплотную к бойницам крепости, узким щелям свободы.

– Ты-то что об этом думаешь, мальчик? – спросил Дельпеш. – Они над нами издеваются, да?

Симону не понравилось ни то, что журналист назвал его мальчиком, ни то, что он сам ответил на свой вопрос. И все же он послушно кивнул.

– Что они, по-твоему, затевают? – продолжал Дельпеш. – Я считаю – кто-то сбежал из тюрьмы. Ничего другого в голову не приходит. Так что они тянут время, надеются поймать его до того, как придется протрубить тревогу и перепугать население. Эвакуировать кемпинги, устраивать облаву в ландах, прочесывать пляжи… Они сильно рискуют, правда?

Симону удалось вклиниться в монолог журналиста:

– Необязательно. Если положить на одну чашу весов размер острова, эти несколько квадратных километров, а на другую – имеющиеся ресурсы, тот отборный отряд, который мы только что видели, то весы вряд ли склонятся на сторону беглеца.

Дельпеш смерил его взглядом:

– Ты на острове новичок?

Симону и это не понравилось, но он стерпел.

– Тебя наняли на лето, чтобы обеспечить безопасность отдыхающих, так, да? Видишь ли, мальчик мой, на ту чашу твоих весов, где беглый арестант, надо добавить несколько гирек. К примеру, все, что ты видишь на острове Морнезе, это кемпинги, площадки для игры в петанк, семейные прогулки на велосипедах и девушки топлес. Но ты наверняка слышал, что под всем этим монахи за восемь веков выкопали настоящий лабиринт, километры коридоров, которые начинаются от аббатства Сент-Антуан. И теперь ни у кого нет планов этих подземелий.

Симон хотел ответить, но не успел. Дельпеш продолжил:

– И еще не надо забывать, что с 1794-го по 1946-й остров Морнезе был каторгой, тогда соседями честных островитян были самые отъявленные бандиты Франции и Наварры. Ведь отношения таким образом завязываются, правда? Ты вряд ли мне поверишь, мальчик мой, решишь, что я делаю рекламу своей газете, но на острове Морнезе самая высокая плотность жулья на квадратный километр во всей Франции. Так что если этот беглый арестант хоть как-то подготовился, то они не скоро его поймают даже со своими биноклями и псинами, и вся эта тайная операция может обернуться очень фигово!

Дельпеш улыбнулся, вытащил компактную камеру и сделал несколько снимков цитадели. Симон решил, что журналист драматизирует ситуацию. Естественно – страх повышает продажи.

Сам он на это не повелся. Дельпеш повернулся к нему:

– Ты работаешь в мэрии? Кажется, я тебя уже видел. Может, будешь собирать для меня информацию?

Симон вздохнул. Этот тип не отцепится. Упрямый, как чайка, нацелившаяся на пакет чипсов.

– Послушай, мальчик, с виду ты сообразительный. Ты…

У Симона завибрировал телефон.

Клара.

Он извинился и отошел на несколько шагов. Дельпеш явно будет подслушивать, этот наверняка способен даже по губам читать.

– Каза? Это Клара. Возвращайся в мэрию, ты мне нужен.

– Это срочно? Я возле тюрьмы, тут что-то затевается, и…

– Возвращайся, говорю! – перебила его Клара. – Речь именно о тюрьме! Я только что получила свежие новости. И очень паршивые. Мы крупно влипли, Каза!