Онлайн чтение книги БРЕНД. Повод для убийства
Глава 15

На письменном столе Марина увидела роскошные красные розы, которые заботливая Лена, ее секретарь, успела поставить в вазу.

– А это откуда? – спросила Марина.

– Игорь Назаров забегал, – ответила Лена. – Я предлагала ему подождать вас, но он очень спешил… Обещал позвонить…

– Странно, он мог позвонить мне на мобильный… – заметила Марина. – Должно быть, собирался сделать сюрприз. Пустячок, а приятно!

– Не такой уж это и пустячок, – возразила Лена. – По нынешним ценам…

– Что верно, то верно, – охотно согласилась Марина.

– Вам принести кофе, Марина Петровна? – поинтересовалась Лена, положив на письменный стол стопку свежих газет.

– Это было бы замечательно! – сказала Марина и сама удивилась восторженной интонации, с какой произнесла эти слова.

«Розы вызвали у меня неуместную эйфорию…» – самокритично подумала она и уже более будничным тоном добавила:

– Через полчаса пригласите ко мне Слуцкую…

Как только Лена вышла, Марина набрала номер Игорева мобильника. «Абонент недоступен…» – ответил ей записанный на пленку голос, и Марина с досадой положила телефон на стол.

Что-то смущало ее в создавшейся ситуации. Марина никак не могла понять, что именно. «Увидишь мужа, передай привет!» – сказал ей Рябинкин. В его словах не было никакой иронии – Марина это хорошо помнила. Дежурная шутка, избитое клише. Но почему он так долго не звонил? Почему прибежал в редакцию с букетом цветов? Почему не подождал ее? Их брак, хотя и был всего лишь гражданским, казался Марине стабильным и не сулил неожиданностей. И вдруг эти цветы… Выражение пылких чувств или галантное извинение? Все же почему он не звонил? Почему не дождался… Странно, странно…

Лена принесла кофе. Марина машинально просматривала газеты, продолжая думать о том, чем вызвано необычное поведение Игоря. «А вдруг у него появилась другая женщина?» – Марина понимала, что такое может случиться: любовь подобна моде – столь же хрупка и изменчива… Она всегда гнала от себя такие мысли, словно это были мысли о смерти, с которыми невозможно совместить радости бытия. «Если бы не любил, вряд ли бы стал приносить цветы! С какой стати…» – Марина наконец успокоилась и чувство тревоги покинуло ее.

Вскоре пришла Ольга Слуцкая, и Марина стала заниматься привычными редакционными делами.

– Статья о Ламановой, на мой взгляд, теперь получилась, – сказала Ольга, протягивая Марине набранный текст. – Иллюстрации подобраны… Если все это вас устроит, будем верстать…

Вместе они еще раз прошлись «по клеточке» – постраничному плану номера, уточняя, что предстоит сделать.

– Похоже, должны успеть… – заметила Марина. – Может, и не придется нам сидеть допоздна…

Марина не любила работать ночью. И не только потому, что была «жаворонком» и самыми плодотворными для нее были именно утренние часы. Ночная работа вызывала в ней какой-то болезненный азарт, своеобразную горячность мыслей, излишнюю торопливость. Написанное казалось ночью совершенным и точным, но утром… Утром выяснялось, что все это никуда не годится, текст надо править или даже переписывать… Марина считала, что во всем виноват кофе, который она пила, чтобы не уснуть, но, возможно, это была просто усталость… Раньше Марина легко восстанавливала силы, стоило ей только отоспаться. Однако теперь сон не помогал – он приносил лишь ощущение вялости, разбитости. Игорь считал, что Марине просто необходимо взять отпуск, поехать на море, расслабиться. Она действительно не отдыхала несколько лет, но считала, что отпуск ей и не нужен. Просто новый проект оказался достаточно сложным и отнимал у нее больше времени, чем она предполагала. И что именно поэтому она не успевала завершить свои дела днем, все чаще оставаясь на работе вечерами. Марина понимала, что ей нужно было бы взять еще хотя бы пару сотрудников, найти себе толкового зама – сейчас заместителя у нее не было. Но для этого надо было идти к владельцу издания, просить изменить штатное расписание, обосновывать свою просьбу, а делать это ей не хотелось. И причина была понятной: она сама согласилась с предложенным ей штатом персонала, согласилась, когда начинала проект, и теперь было поздно что-либо менять. Конечно, можно было признать свою ошибку – дело житейское, кто из нас не ошибался! Но проблема была не только в этом. Все упиралось в деньги, от журнала ожидали быстрой отдачи: не просто самоокупаемости, но хороших и стабильных прибылей. Правда, первые деньги пошли – но это были первые деньги, которые еще не возместили всех вложений, связанных с изданием «Воздуха времени». Так что с просьбами следовало подождать. И Марина терпеливо ждала.

Ольга Слуцкая работала в журнале ответственным секретарем. Она была старше Марины на восемь лет. Как и Марина, неудачно побывала замужем, но, в отличие от нее, одна воспитывала сына. Шестнадцатилетний балбес, Костик доставлял Ольге одни неприятности. Учиться ему было неинтересно, и Ольга постоянно ловила его на том, что Костик занимается мелким школьным бизнесом: то поштучно продает сигареты, то делает за кого-то домашние задания, разумеется, не бесплатно. Мальчиком он был способным, отчего Ольга расстраивалась еще больше. Постоянно озабоченная проблемами своего сына, Ольга часто срывалась, настроение ее бывало неустойчивым, и это раздражало Марину. И все же она сочувствовала Ольге и, как могла, поддерживала ее. Морально. Она упрекала Ольгу в том, что та не пытается устроить свою личную жизнь – женщиной она была интересной, имела успех у мужчин, но никогда не пользовалась этим. «Оставьте в покое Костика, – говорила ей Марина. – Может, он станет талантливым коммерсантом, будет зарабатывать большие деньги – в отличие от нас, которые делать это так и не научились…» «О чем вы говорите! – возмущалась Ольга. – Чтобы мой сын стал торгашом…» На этом обычно споры прекращались, Ольга замыкалась в себе и всячески демонстрировала Марине, что она обиделась.

Но ответственным секретарем Слуцкая была блестящим. Марина поражалась ее четкости и умению планировать текущую работу редакции. Именно Ольга составляла график, в соответствии с которым в редакции проходили планерки и оперативки, материалы сдавались в секретариат, в набор и на верстку, и готовый номер наконец уходил в типографию. Ольга работала с авторами, правила материалы, вместе с художниками подбирала иллюстрации. И замещала Марину, когда та была в командировках или выполняла приятные представительские функции. Ольга никогда не жаловалась, была со всеми ровно доброжелательной. В редакции Ольгу любили и безотказно выполняли все ее просьбы и требования.

Марина протянула Ольге свежий номер «Повесы».

– Царица Тамара! – воскликнула Ольга. – Куда деваться от попсы…

– Чем вам не нравится попса? – улыбаясь, спросила Марина. – Публика в восторге…

– У меня нет претензий к попсе, – ответила Ольга. – Я это не употребляю. Я не буду возмущаться плохой колбасой или самопальной водкой, я просто это не ем и не пью…

– Вы слишком испорчены воспитанием, которое, похоже, не отвечает духу времени, – с иронией заметила Марина. – А что делать тем несчастным, которые были лишены этого в детстве и юности, а теперь имеют власть и деньги и хотят нравиться? Единственный шанс для них – это навязать остальным свои представления о прекрасном и модном! При наличии денег и современных PR-технологий это не составляет проблем…

– О да! – согласилась Ольга. Она неторопливо листала журнал. – Мы имеем то, что заслуживаем… К тому же все, что связано с попсой, приносит большие деньги… Как всякий бизнес, основанный на популярности… И с этим уже не поспоришь!

– Действительно, – подтвердила Марина. – Спорить бессмысленно, бесполезно. Попса, как и мафия, бессмертна… Со временем она может стать даже классикой, по которой будут судить о нашем времени… Все остальное назовут твердолобым, элитарным, может быть, даже никчемным…

– Ну насчет никчемного можно поспорить, – не согласилась Ольга. – Все же у попсы есть свои уязвимые места. Во-первых, это изначально некачественный продукт! Если литература, то – с уныло безграмотным языком, своеобразная «тыльная сторона ладони», если музыка – то с примитивным мотивчиком, если мода – то с претензиями… Это как бы искусство, но искусство – с недовложением… С недовложением таланта, знаний, профессионализма…

Неожиданно Ольга замолчала. Она внимательно разглядывала какую-то фотографию в журнале.

– Интересно, – сказала она. – Вот не думала, что Ершов снимается в «Повесе»…

– Вы знали Ершова? – удивилась Марина. – Павла Ершова?

– Почему «знала»? Хотя я и впрямь давно не встречалась с ним… – Ольга выглядела озадаченной. Похоже, ее поразил сам факт участия Ершова в съемках для мужского журнала.

– Он разве не фотомодель? – поинтересовалась Марина.

– Да нет. Он закончил текстильный институт, пробовал себя в моделировании… Первая коллекция у него была очень удачной…

Ольга говорила как-то вяло, неохотно.

– И вы не знаете, что с ним случилось? – осторожно спросила Марина.

– А что с ним могло случиться? – удивилась Ольга.

– Его убили… – сказала Марина. – На днях… У нас во дворе. Он работал дворником…

– Убили? Как? – Ольга была поражена.

– Застрелили рано утром… Когда он занимался уборкой двора… Да я же рассказывала вам об этом пару дней назад! – воскликнула Марина. – И сегодня я ходила в милицию подписать свои показания…

– Но вы говорили о дворнике… Я и предположить не могла, что этот дворник – Павел… – Ольга была расстроена и никак не могла прийти в себя.

«Как странно, – подумала Марина, – зачем ему надо было работать дворником?» Она не первый раз задавала себе этот вопрос и все не находила ответа.

– Скажите, Ольга, он что, не москвич? – поинтересовалась Марина. – В дворники обычно идут, когда рассчитывают получить жилье…

– Не знаю… Выглядел он преуспевающим человеком, – ответила Ольга. – После первой коллекции у него появились спонсоры…

Ольга замолчала, словно не решалась рассказывать дальше.

– Павел открыл свою студию, – продолжила Ольга, – хотя, конечно, это уже был Дом моды… Я была на презентации его коллекции. Какой-то закрытый клуб, перед ним на специально сооруженном подиуме стоял автомобиль – «Ниссан», кажется, – его ему подарили спонсоры… Все было по высшему разряду – цветы, банкет, телевидение… Но в кулуарах шли странные разговоры… Будто настоящие его хозяева – бандиты, будто они закупают на итальянских распродажах дешевое барахло и пришивают к вещам этикетки с именем Ершова… А его раскручивают, чтобы сбыть подороже всю эту уцененку… Но у нас, вы знаете, публика завистливая, особенно к чужому громкому успеху – а успех у Павла был… Я не верила всем этим россказням и искренне радовалась за Павла… А потом он пропал, исчез, и никто не мог мне объяснить, где он, что с ним… Говорили даже, что он уехал в Италию и там работает в одном из известных Домов… И вот теперь…

Ольга закрыла журнал, который продолжала держать в руках в течение всего разговора, и неожиданно спросила Марину:

– И вы ничего не слышали о модельере Ершове?

– Смутно припоминаю… Теперь, после вашего рассказа, – ответила Марина.

И, словно оправдываясь, добавила:

– Много новых имен, за всеми не уследишь… Он же не участвовал в неделях прет-а-порте?

– Нет. Его раскручивали по специальной, индивидуальной программе… Ему было запрещено участвовать в общих показах.

– Грамотная работа, ничего не скажешь, – заметила Марина. – Значит, они рассчитывали сделать из него звезду, но что-то не получилось… Что?

– Трудно сказать… Может, не захотел врать, ставить свое имя на чужих – и очень слабых – работах… Может, не справился со своими собственными коллекциями – две в сезон, и каждый раз надо было выступать с блеском… Может, его сгубила красота – он был эффектным мужчиной… Можно только гадать…

– Да, следствие вряд ли будет рассматривать все эти версии, – сказала Марина. – Они даже близко не подойдут к ним… Ведь перед ними – не модельер, художник с трагической судьбой, а просто дворник… Собирающий во дворе обрывки бумаг, окурки, опрокидывающий вонючие баки в громыхающий мусоровоз… Человек в оранжевой куртке с надписью «Центральный округ»…

Ольга встала из-за стола, собрала бумаги.

– Я пойду, пожалуй, – сказала она. – Дел много…

– Конечно, – согласилась Марина. – Но, подумать только, сколько трагедий в российской моде!

– Да уж, лучше бы его забыли, как Ламанову, – тяжело вздохнула Ольга и вышла из кабинета.

«Как же! Они забудут! – раздраженно подумала Марина. – У нас умеют считать деньги… Спонсоры! Машину подарили… «Ниссан»… А сколько на нем заработали? И сколько еще собирались заработать! Упущенная прибыль – так вроде это называется? Нет, такое не прощают…»

Марина вспомнила о Серегине, генеральном директоре и художнике Дома моды «Тренд», с которым недавно встречалась. От него не было никаких известий вот уже несколько дней. «Надо звонить Магринову, – решила она. – Несмотря на запрет. Тем более что теперь есть еще один повод…»

Марина подумала, что не мешало бы расспросить Магринова об убийстве Павла Ершова. Может, что-то знает, может, слышал об этом странном деле. Марина решительно набрала номер Магринова.