Онлайн чтение книги Человек, который хотел быть счастливым
5

Дорога до Убуда оказалась потрясающе красивой. Я не заметил этого по пути туда, занятый мыслью о том, как найти нужную деревню. Теперь же я любовался извилистым шоссе, которое пересекало небольшие поля, окаймленные дикими бананами и кое-где прорезанные ручьями. Эта холмистая местность в центре острова известна своим изменчивым климатом: солнце здесь то и дело сменяется теплым дождем, после которого в воздухе разливается одуряющий аромат трав. В таких условиях роскошная тропическая растительность чувствует себя как нельзя лучше.

На одном из поворотов в нескольких метрах от дороги показались силуэты трех балийцев лет двадцати-тридцати, очень стройных и… абсолютно голых. Их внезапное появление стало для меня полной неожиданностью. Я даже не догадывался, что в культуре этой страны стыдливость играет такую незначительную роль. Хотя, может, они только что искупались после тяжелого трудового дня? Как бы то ни было, троица спокойно шла по краю поля. Мы поравнялись, и наши взгляды пересеклись, но я так до конца и не понял выражения их лиц. Смутились ли они, увидев машину на этой обычно пустынной дороге? Заметили ли, как меня удивила их нагота?

Я поехал дальше. Чем ближе к Убуду, тем чаще попадались небольшие деревни. Судя по домам, здесь жили довольно бедные люди, но улицы были чистыми, ухоженными и утопали в цветах. Перед каждой дверью на земле лежали обязательные подношения божествам, регулярно обновляющиеся в течение дня: цветы и несколько блюд на переплетенных кусках банановых листьев.

На Бали жизнь людей протекает в области сакрального. Их религия не привязана к исполнению ритуалов в определенные часы или дни недели – они пребывают в постоянном контакте с богами. Балийцы словно пропитаны своей верой, она присутствует в них постоянно. Всегда спокойные, мягкие, улыбчивые – очевидно, это самый славный народ на Земле, не считая жителей Маврикия. Эти люди всегда в хорошем расположении духа; кажется, ничто не может вывести их из себя. Они спокойно принимают все, что судьба посылает им.

Все, кто приезжает на Бали, ощущают себя словно в раю. Думаю, они весьма удивятся, узнав, что такого слова в балийском языке нет. Для местных рай – естественная среда обитания, поэтому логично, что у них нет для этого специального термина, так же как у рыб вряд ли есть слово, обозначающее воду, в которой они проводят жизнь.

Я вспомнил встречу с целителем и понял, что до сих пор нахожусь под впечатлением от беседы. Этот человек обладал особой аурой, от него исходила удивительная энергия. Меня взволновало то, что́ он открыл мне, хотя, честно говоря, некоторые мысли привели в замешательство. И потом, я даже представить себе не мог, что однажды буду сидеть в хижине на другом конце света и слушать рассуждения балийского мудреца о попке и груди Николь Кидман.

Выехав из Убуда, я свернул на восток, направляясь домой. День оказался эмоционально насыщенным, и я мечтал побыть один, чтобы «переварить» впечатления. Меньше чем за час я доехал до крошечной рыбацкой деревни, где снимал бунгало на красивом диком пляже с серым песком. К счастью, туристы предпочитают селиться на юге острова, где протянулась полоса пляжей с белым песком, поэтому «до́ма» мне редко встречались западные лица. Разве что чета голландцев, остановившихся неподалеку, – вот, пожалуй, и все. Это были довольно приятные люди, и потом, мы редко пересекались. Мое бунгало принадлежало семье, жившей в отдалении от моря. Я снял его на месяц за очень скромную для приезжего, но внушительную для них сумму, что весьма обрадовало меня: люблю, когда всем хорошо. Утром на пляже было абсолютно пусто, а во второй половине дня сюда приходили играть несколько деревенских детей. Мой покой нарушали только рыбаки: иногда в пять утра я слышал, как они выходят в море в своих пирогах. Однажды я даже увязался с ними, хотя из-за языкового барьера было довольно сложно объяснить, чего я хочу, и получить согласие.

Но это приключение до сих пор остается одним из лучших моих воспоминаний о Бали. Мы вышли в море задолго до рассвета. Я чувствовал себя очень неуверенно, сидя в шаткой лодочке вровень с водой и не видя ровным счетом ничего в темной безлунной ночи. Однако рыбаки отлично знали свое дело. В тот день я осознал, что значит доверие, я бы даже сказал – слепое доверие. Долгое время единственной связью с внешним миром были плеск волн и обвевающий лицо легкий бриз. Три четверти часа спустя на горизонте медленно появилось солнце, словно прожектор, осветивший сцену и в мгновение ока явивший изумленным зрителям колоссальные, невероятные, волшебные декорации. Моему взгляду одновременно открылись бескрайность морского простора, грандиозность неба и хрупкость пироги, скользившей, как по волшебству, над бездонной пропастью, словно спичка на волнах океана. В тот же момент я увидел улыбающиеся лица рыбаков, и волна счастья захлестнула меня.

На обратном пути неподалеку от пироги появилось несколько дельфинов. Движимый идиотским рефлексом западного человека, слишком часто бывающего в зоопарках и океанариумах, я собрался было нырнуть и поплавать рядом с ними. Балийцы удержали меня, кое-как объяснив, что плывущие на поверхности моря дельфины обычно преследуют стаю рыб, за которой в глубине часто гонятся акулы. Их аргумент убедил меня, и я удовольствовался наблюдением за животными, воплощающими природную красоту и гармонию, свободными в движениях, в выборе своего пути и всей своей жизни.

По дороге домой я завернул в придорожную забегаловку и съел наси-горенг, традиционное блюдо из риса, как, впрочем, все блюда на Бали. К концу четвертой недели один вид этого продукта отбивал у меня всякий аппетит. В бунгало я вернулся с наступлением темноты – идеальный момент, чтобы прогуляться по берегу, не встретив ни одной живой души. Разувшись, я сразу отправился на пляж. Как я и предполагал, там было абсолютно пусто, и я долго бродил по воде, закатав штаны.

Очень быстро мои мысли обратились к встрече с целителем, и я снова стал прокручивать в голове его идеи. Значит, мы, люди, строим тот или иной собственный образ под влиянием окружающих или бессознательно делая выводы из того, что с нами происходит. Я готов был согласиться, но где границы этой веры? По словам мудреца, можно считать себя красивым или уродливым, умным или глупым, интересным или скучным, верить в свою способность влиять на людей или, наоборот, считать себя не способным добиться от них желаемого. В каких еще областях проявляются эти убеждения? Конечно, если человек верит в определенные вещи, это влияет на его судьбу. Но где предел? Я задавался вопросом, как именно представления о себе повлияли на ход моей жизни и в какой момент под воздействием людей и различных обстоятельств я мог бы воспринять себя по-новому, что могло бы повернуть мою жизнь в другое русло.

Ответом мне был шум волн под ногами, нарушающий тишину пустынного побережья. Окаймляющие пляж пальмы не издавали ни звука, даже самый легкий ветерок не волновал их изящные ветви. На Бали у меня вошло в привычку купаться каждый вечер. Вот и сегодня, скинув штаны и футболку, я нырнул в теплое море и долго-долго плыл, ни о чем не думая, под доброжелательным взглядом молодой луны.