Онлайн чтение книги Ченслер
20. С ПЯТНАДЦАТОГО ПО ДВАДЦАТОЕ НОЯБРЯ

Сегодня удалось осмотреть трюм, где и была, наконец, обнаружена бутыль с пикратом калия. Она находилась близ кормы, куда, к счастью, еще не дошел пожар. Бутыль цела и невредима, даже содержимое не попорчено водой. Ее спрятали в надежном месте на дальнем краю островка. Но почему было тут же не бросить взрывчатое вещество в море? Не знаю, но, как бы то ни было, бутыль не бросили.

Роберт Кертис и Даулас установили при осмотре, что палуба и поддерживающие ее бимсы пострадали гораздо меньше, чем предполагалось. От сильного жара толстые крепкие доски и поперечные брусья лишь покоробились, — очевидно, огонь обрушился главным образом на корпус «Ченслера».

В самом деле, внутренняя обшивка корабля выгорела на большом пространстве. То там, то тут торчат обугленные концы нагелей, и, к несчастью, очень серьезно пострадал набор корабля. Пенька в торцовых и продольных швах усохла, и просто чудо, что корабль до сих пор не развалился.

Нельзя не признать, что все это очень неприятно. «Ченслер» получил такие повреждения, которые нашими средствами невозможно исправить, тем более что кораблю предстоит еще долгое плавание.

Понятно, что капитан и плотник возвращаются с осмотра очень озабоченные. Повреждения настолько серьезны, что, будь Роберт Кертис на острове, а не на утесе, который море грозит залить каждую минуту, он, не колеблясь, разобрал бы судно, чтобы построить из него другое, поменьше, но более надежное.

Однако Роберт Кертис быстро принимает решение и собирает всех — матросов и пассажиров — на палубе.

— Друзья мои, — говорит он, — авария гораздо значительнее, чем мы предполагали, корпус «Ченслера» сильно поврежден. Вместе с тем у нас нет ни возможности, как следует починить судно, ни времени, чтобы построить новое, так как при первом шторме нас смоет с этого островка. Вот почему я предлагаю сделать следующее: заделать как можно лучше течь и добраться до ближайшей земли. Мы находимся лишь в восьмистах милях от порта Парамарибо на северном берегу голландской Гвианы и при благоприятной погоде будем там через десять — двенадцать дней.

Ничего другого не оставалось делать, и предложение Роберта Кертиса было единодушно принято.

Даулас со своими помощниками тотчас же принялся заделывать течь и укреплять насколько возможно шпангоуты, поврежденные огнем. Ясно, однако, что «Ченслер» не выдержит длительного перехода и с него придется сойти в первом же порту.

Плотник конопатит также внешнюю обшивку судна в тех местах, которые обнажаются во время отлива, но он ничего не может сделать с частью, неизменно скрытой под водой, и вынужден ограничиться там внутренним ремонтом.

Работы заканчиваются 20 ноября. Сделав все, что в человеческих силах для восстановления корабля, Роберт Кертис решает в тот же день выйти в море.

Нечего и говорить, что как только выбросили груз и выкачали воду из трюма, «Ченслер» сошел с рифа и оставался на поверхности воды даже в часы отлива. Из предосторожности, чтобы корабль не прибило к рифу, с носа и кормы были отданы якоря. «Ченслер» стоял в маленькой естественной гавани, справа и слева защищенный скалами, которые море не покрывает даже при полной воде. В самой широкой части этой гавани «Ченслер» мог поворачиваться по ветру, причем этот маневр облегчался прикрепленными к рифу перлинями. В данный момент корабль был обращен носом к югу.

По всей вероятности, вывести «Ченслер» в открытое море будет нетрудно. Надо либо поднять паруса при благоприятном ветре, либо дотащить судно на буксире до конца пролива при противном ветре. Встретятся, конечно, и некоторые трудности, которые надо будет преодолеть.

В самом деле, вход в пролив преграждает подводная скала, и даже при полной воде глубина, там едва ли достаточна для теперешней осадки «Ченслера». Если он и прошел над этой плотиной перед катастрофой, то, повторяю, потому, что его поднял огромный вал и перебросил в естественную гавань, о которой я уже говорил. К тому же в тот день наблюдался исключительно сильный прилив, один из тех, что бывает в периоды равноденствия, и раньше нескольких месяцев он не повторится.

Само собой разумеется, что Роберт Кертис не согласится ждать несколько месяцев. Сегодня полнолуние, и вода высока; следует воспользоваться этим, вывести корабль из гавани и, нагрузив его балластом, чтобы он устойчиво держался под парусами, пуститься в дальний путь. Ветер как раз благоприятный, северо-восточный. Дует он по направлению к проливу. Однако капитан поступает совершенно правильно, не желая пускаться на всех парусах навстречу препятствию, на которое может наскочить корабль, прочность которого теперь оставляет желать лучшего. И вот, посоветовавшись с лейтенантом Уолтером, боцманом и плотником, Роберт Кертис приказывает тащить «Ченслер» на буксире. Один якорь отдают с кормы на случай, если маневр не удастся и придется возвращаться обратно, два других выносят за пролив, длина которого не превышает двухсот футов. Цепи наматываются на вал брашпиля, у которого работает весь экипаж, и в четыре часа пополудни «Ченслер» начинает двигаться по направлению к проливу.

В двадцать три минуты пятого прилив достигнет наивысшей точки. Остается еще десять минут. «Ченслер» протащили так далеко, как только позволяет его осадка, но вот передняя часть киля поднялась на подводную скалу, и корабль остановился.

И теперь, когда форштевень «Ченслера» преодолел препятствие, Роберт Кертис решает присоединить силу действия ветра к механической силе брашпиля и велит поставить верхние и нижние паруса.

Однако пора! Море не шелохнется. Матросы и пассажиры работают у брашпиля. Летурнеры, Фолстен и я стоим на правом борту, у насоса. Роберт Кертис на юте наблюдает за парусами, лейтенант дежурит на баке, боцман у руля.

«Ченслер» несколько раз вздрагивает, прилив слегка приподнимает его. Море, к счастью, спокойно.

— Ну, друзья, — кричит Роберт Кертис своим спокойным решительным голосом, — дружно, разом… вперед!

Брашпиль вновь начинает работать. Слышно позвякивание цепей. Проходя через клюзы, они постепенно натягиваются. Ветер крепчает, и, так как корабль не может развить нужную скорость, мачты гнутся под напором парусов. Проходим футов двадцать. Один из матросов запевает громкую песню, под которую легче становится работать. Мы удваиваем усилия, корпус «Ченслера» дрожит…

Напрасные старания! Прилив начинает спадать. Мы не пройдем.

Однако «Ченслер» не может оставаться на подводной скале во время отлива, он потеряет равновесие и переломится надвое. По приказу капитана быстро убирают паруса, кормовой якорь должен немедленно сослужить нам службу. Терять нельзя ни минуты. Корабль тянется назад, и все замирают в страшной тревоге… Но «Ченслер» плавно скользит килем по подводной скале и возвращается обратно в маленькую гавань, которая становится отныне его тюрьмой.

— Господин капитан, как же мы теперь пройдем? — спрашивает боцман.

— Не знаю, — отвечает Роберт Кертис, — но мы пройдем!