Онлайн чтение книги Алекс Верус. Бегство Cursed
Глава 3

Я проснулся спозаранку. Солнечные лучи проникали в окно спальни, расцветив мою унылую комнату яркими красками.

Дождь закончился, и городская суета, конечно, возобновится. С минуты на минуту улицы начнут заполонять лондонцы и туристы.

На кухне что-то загрохотало. Похоже, Меридит готовила завтрак. Быстро встав с кровати, я натянул джинсы и футболку и принюхался. В воздухе витал дразнящий аромат чего-то вкусного. Позвякивала посуда. Я взял со стола телефон и сунул его в карман. Вышел на балкон, ежась от холода, и плотно прикрыл за собой дверь.

Поднявшись по пожарной лестнице, закрепленной на стене, я шагнул на крышу.

Утро выдалось просто восхитительным. По ярко-синему небу были раскиданы пушистые белые облака. Я вдохнул свежий воздух и расправил плечи.

На плоской крыше поблескивали мелкие лужицы, которые остались после ночного ливня, но я знал, что солнце высушит их в течение получаса.

Дул легкий ветерок, прохладный и бодрящий, поднимая на воде легкую рябь.

Я огляделся по сторонам. Печные трубы и телевизионные антенны устремлялись ввысь, а внизу виднелась широкая улица, железнодорожные мосты и прямоугольные силуэты многоквартирных домов.

Окрестности казались чисто вымытыми. Соседние дома отбрасывали длинные тени, а старая кирпичная кладка зданий выглядела как новенькая.

Это был Лондон – мой дом. Древний, плотно застроенный и никогда не умолкающий.

Достав из кармана телефон, я позвонил Талисиду. На тот случай, если вы гадаете, почему я выбрался на крышу, отвечу: я не хотел, чтобы мой разговор стал достоянием общественности.

Что ж, совершенно разумный поступок. Перестаньте косо смотреть на меня.

Талисид ответил именно тогда, когда я и ожидал.

– Доброе утро, Верус.

– Как все прошло в пятницу?

– Чистая рутина. С точки зрения Совета вопрос закрыт.

– Вы выяснили, кто убил баргхеста?

– В этом нет необходимости. Теперь, когда он мертв, нет смысла тратить время на расследование.

– Куда поместили труп?

– Он уничтожен.

– Ясно.

– Вы хотели его изучить?

– Я надеялся, что этим займутся.

Если говорить откровенно, такая развязка не стала для меня неожиданностью, однако я был несколько разочарованным.

– Если хотите, могу предоставить вам протокол о вскрытии.

– Протокол?..

Талисид усмехнулся:

– Значит, что у вас все-таки не абсолютный иммунитет к сюрпризам, Верус!

– Но ведь вы говорили, что в этом не было необходимости?

– Не было, – подтвердил маг. – Тем не менее я отправил тело на экспертизу.

– Почему?

– Сгораете от любопытства, Верус?.

– А вы, значит, решили удовлетворить мое любопытство?

– Нет, я рассудил, что мне тоже стоит обратить внимание на некоторые важные мелочи. Считайте это комплиментом.

– Ладно, Сунь-Цзы[1]Сунь-Цзы (VI в. до н. э.) – знаменитый древнекитайский полководец и военный теоретик. ( Здесь и далее прим. пер. ), – фыркнул я. – И что вы обнаружили?

Тасисид зашелестел бумагами.

– В физическом плане баргхест не имел никаких повреждений за исключением малозначительных ссадин и порезов. С точки зрения обычного анализа, оборотень был абсолютно здоров.

– Если не считать того, что он уже мертв?

– Если не считать того, что он уже мертв, – повторил Тасилид. – Да, в цеху были следы от огнестрельного оружия, но они, похоже, тут ни при чем. Магическое сканирование также дало отрицательный результат. Магия жизни или смерти, как правило, оставляет четко различимые свидетельства в клеточной структуре, что относится и к магии разума, и к чарам, воздействующим на головной мозг. В общем, мы не обнаружили никаких признаков того, что смерть оборотня наступила вследствие колдовства.

Я нахмурился:

– То есть баргхеста убили голыми руками – безо всяких заклятий?

– Не совсем. Хотя никаких следов заклинания мы не заметили, остаток ауры баргхеста почти не прощупывался. А ведь такие остаточные явления можно зафиксировать как раз после смерти. Но нашему оборотню не повезло. Что-то напрямую высосало из него жизненную энергию. Наш эксперт считает, что именно это явилось причиной смерти, и я с ним согласен. Баргхест – магическое существо. Отнимите у него магию – и вы избавитесь от баргхеста.

Я задумался:

– Весьма необычный способ убийства, верно?

– Вы правы. Вы заинтригованы, Верус?

– Пожалуй… Кстати, могу оказать вам дружескую услугу. Если я, в свою очередь, докопаюсь до чего-нибудь интересного, связанного с оборотнем, дам вам знать.

– Буду вам очень признателен. Есть еще вопросы?

– Да. Вы знаете женщину по имени Меридит?

– Меридит… Темноволосая, невысокого роста, лет тридцати с хвостиком? Красотка!.. Может спровоцировать автомобильную аварию, просто гуляя по улице?

– Точно.

– Неприсоединившийся маг. На протяжении нескольких лет общалась с разными типами из Совета, но всегда оставалась независимой. Вероятно, в лагере черных у нее сохранились кое-какие связи, хотя доказательств этому нет. Раньше баловалась политикой и регулярно появлялась в свете, но в прошлом году впуталась в историю с Дагоном и здорово обожглась. С тех пор я не встречал ее на балах и вечеринках.

Я принялся медленно расхаживать по крыше.

– Какой она владеет магией?

– Меридит – обольстительница. Чары не особо сильные, но дело свое она знает прекрасно. Без труда крутит мужчинами, как пожелает.

Я застыл как вкопанный.

– Верус? Куда вы пропали?

Я ничего не ответил.

– Я здесь, – произнес я наконец.

– Какие-либо проблемы?

– Нет, – заявил я. – Я в полном порядке. Значит, у нее есть влиятельные покровители и друзья?

– Ни наставника, ни учеников. Она якшалась с самыми разными магами, однако отношения быстро прерывались. Как правило, речь шла об активных политиках Совета, конечно же, мужчинах. Можете сами догадаться, что говорят по данному поводу всякие сплетники, хотя в действительности Меридит – темная лошадка.

Я медленно кивнул.

– Спасибо за помощь, – тихо произнес я.

– Не за что, Верус. Я так понимаю, вы спрашивали не из академического интереса.

– Угу.

– Считайте, что я вас предупредил, – развеселился Талисид. – Жду продолжения истории из первых уст.

– Если я буду в состоянии говорить, – пробурчал я. – Хотя я буду держать вас в курсе насчет баргхеста.

– Отлично, Верус. Созвонимся, – сказал Талисид и отключился.

Я уставился на экран телефона. Порыв ветра взъерошил мне волосы, и мои руки покрылись гусиной кожей.

Мне стало не по себе.

Обольстительницы пользуются магией чар или чувств. Мужчин, владеющих чарами, крайне мало, поэтому эта ветвь считается чисто женским умением. Обольстительницы не могут влиять на мысли и взгляды так, как способен сделать маг разума, зато они мастерски подчиняют себе чувства и эмоции окружающих.

Они находятся в самом низу магической шкалы, но у них есть несомненное преимущество перед другими: обнаружить их чары в высшей степени сложно. Практически невозможно определить, когда обольстительница использует магию, а когда проявляет к тебе простое дружелюбие. Разница между обыкновенным кокетством и магическим даром, конечно же, есть, но она весьма расплывчата и неуловима.

Для обольстительниц их магия столь же естественна, как дружеский треп. Они с легкостью творят чары и порой даже не замечают, что в ловушку угодила очередная жертва их колдовства.

Маги склонны относиться к обольстительницам с опаской – как, впрочем, и к прорицателям. Люди сотканы из чувств. Сама мысль о том, что кто-то может заставить тебя любить или ненавидеть, может посеять панику в твоей душе. А ведь, находясь под чарами обольстительницы, ты будешь думать, что сам сделал свой выбор…

Я сглотнул. А если Меридит использовала меня?

Когда Талисид произнес слово «обольстительница», меня будто ударило током. В настоящий момент я мысленно перебирал то, что осталось у меня в памяти о прошлой ночи. Находился ли я под воздействием чар Меридит? Не потому ли я с такой готовностью впустил ее к себе и помог ей? Или все произошло потому, что Меридит нуждалась в моей помощи и попросила меня о ней… ведь если бы я не вмешался, ее бы убили прямо на пороге моего магазина! А может, все дело в том, что она – горячая штучка, а я нелюдимый прорицатель-отшельник.

Я стиснул зубы и направился к пожарной лестнице.

Пора задать Меридит кое-какие вопросы.

Когда я вошел в квартиру, то сразу же почуял аппетитный запах жареного бекона. Я заглянул на кухню, где возилась Меридит.

В свете утреннего солнца моя гостья выглядела немного другой, но столь же прекрасной, что и накануне.

Услышав мои шаги, Меридит обернулась:

– Доброе утро, Алекс! Я закончу через минуту!

– Хорошо, – произнес я, но не стал садиться.

Подойдя к плите, я взглянул на шипящий на сковородке бекон с грибами.

– Ничего, что я без спроса хозяйничаю на кухне? – спросила Меридит. – Я не хотела вас будить.

– Не волнуйтесь! Но где вы нашли продукты? Нельзя сказать, что у меня в холодильнике большие запасы.

– Я сбегала в соседний магазин и кое-что купила. Надеюсь, вы не против бекона, который я успела приготовить на скорую руку, Алекс?

– Конечно, нет. Спасибо.

Как правило, на завтрак у меня не бывает ничего мудренее моментальных овсяных хлопьев.

Я опять втянул ноздрями аромат скворчащего бекона, и у меня буквально слюнки потекли.

– Вот и отлично! – Меридит достала две кружки. – Чай или кофе? Я не знаю, что вы предпочитаете, поэтому сделала и то, и другое.

– Чай, пожалуйста.

Надо сказать, что я привык коротать время в одиночестве, тем более по утрам, но Меридит все изменила в мгновение ока.

Окинув довольным взором кухню (сейчас она показалась мне на редкость уютной), я подумал, что буду просто счастлив позавтракать вместе с Меридит.

Так будет гораздо лучше для нас обоих, и вообще.

Внезапно у меня прояснилось в голове. Что со мной стряслось? Я пришел сюда, полный решимости вывести Меридит на чистую воду, но едва она заговорила со мной, как я растаял и, похоже, вновь попал под ее чары.

– Меридит, – произнес я. – Не поймите меня превратно, но, по-моему, вам необходимо кое-что мне объяснить.

Меридит отвернулась. Никакой другой реакции на мои слова не последовало.

– Что вы имеете в виду? – в конце концов спросила она.

– Полагаю, вы и сами понимаете.

Помедлив, Меридит посмотрела на меня своими обворожительными карими глазами:

– Что вы имеете в виду?

– Начнем с самого главного. Кто науськал на вас конструкцию и почему вчера вечером вы пожаловали в мои «Торговые ряды»?

Меридит заколебалась:

– Я… Не возражаете, если мы присядем?

Я подчинился. Меридит повертела в руках кружку. Я терпеливо ждал, понимая, что рано или поздно она все равно заговорит.

– Имена моих недоброжелателей мне неизвестны, – вымолвила Меридит после паузы.

– Вы уверены?

– Да, уверена! Я с ними никогда не встречалась!

– Ладно, проехали, – произнес я. – Давайте начнем заново? Каким образом вы впутались в эту передрягу?

Скрестив руки на груди, Меридит откинулась на спинку стула и уставилась в угол. Казалось, она забыла и обо мне, и о завтраке.

– Это… – Она замялась. – Его зовут Белфас.

– Кто он?

– Белый маг. Из Совета.

Я никогда не слыхал о Белфасе, и тут не было ничего удивительного. Я знаю имена членов Младшего и Старшего Советов, а также кое-кого из тяжеловесов, но у меня не столь обширные связи, как, к примеру, у Талисида – ведь я все-таки одиночка.

– Вы затевали что-то вместе с ним?

– Нет, – покачала головой Меридит. – Он обратился ко мне и попросил о помощи. Мы не партнеры, не сообщники… Вы же понимаете, да, Алекс?

Я кивнул. Маги нередко ведут дела именно таким образом.

Они часто сотрудничают друг с другом, но после какой-либо сделки их пути расходятся в разные стороны. Бывает и так, что время от времени маги ругаются между собой – причем случаются ссоры как раз в разгар совместной работы (замечу, что это весьма захватывающее зрелище). В общем, как только у тебя начинает складываться репутация, к тебе тотчас обращаются маги со всякими выгодными – или не очень – предложениями. Иногда речь идет о чем-то серьезном, но порой тебя могут и облапошить: мошенников у нас тоже хватает…

Я задумался. Да уж, в мире магии бывает несладко. Надо сперва четко определить, с кем ты столкнулся, а уж потом действовать.

– Что требовал этот Белфас?

Меридит прикусила губу:

– Я не могу сказать…

– Меридит! – нетерпеливо воскликнул я. – Если вам нужна моя поддержка, вы должны быть со мной откровенны.

Меридит пристально посмотрела на меня, после чего встала и направилась к плите. Выключив конфорку, она принялась раскладывать бекон с грибами по тарелкам.

Я помалкивал.

– Белфас рассказал мне про одну группу черных магов, – не поднимая взгляда, пробормотала Меридит. – Они вроде бы хотели провести некий древний ритуал. И Белфас вознамерился им помешать.

– Что за ритуал?

– Понятия не имею, – пожала плечами Меридит. – Белфас попросил меня узнать их местонахождение – только и всего. – Меридит со стуком поставила тарелки на стол. – Я выяснила, что маги находятся в Лондоне, и узнала точный адрес их места встречи. Белфас отправился туда со своими людьми. Он решил заключить с черными магами сделку. Но что-то пошло не так: черные схлестнулись с командой Белфаса и начали охотиться за мной. Они, конечно, догадались, что я связана с Белфасом.

– А почему вы прибежали ко мне в магазин?

– Я боялась, – тихо промолвила Меридит. – Людям Белфаса здорово досталось. Белфас не отвечал на мои звонки, и… и я поняла, что должна найти вас, Алекс. У вас есть опыт, верно? Я слышала о том, что случилось в Британском музее.

Взяв нож и вилку, я отправил в рот кусок бекона, прожевал его и проглотил. Он оказался восхитительным.

– Не верьте всему, что вам говорят, Меридит.

– Но маги утверждают…

Я перебил ее, стараясь говорить мягко и убедительно:

– Совет не любит раскрывать свои секреты, Меридит. Может, вы просто попались на крючок, приняв желаемое за действительное. И, повторяю, не стоит верить людской молве.

– Но вы же совершили все это… в Британском музее?

Я ничего не ответил. Меридит понурилась.

– Меридит, послушайте, – произнес я спокойным тоном. – Я – прорицатель. Я вижу будущее. Я не ввязываюсь в драку, если могу ее избежать. Если вам нужен телохранитель, обратитесь по другому адресу.

Меридит сложила руки на коленях.

– Но мне некуда идти, – прошептала она. – Мне никто не поможет без…

Осекшись, она принялась сверлить взглядом деревянный кухонный пол – маленькая, хрупкая и уязвимая.

Неожиданно меня захлестнула волна сочувствия к Меридит, и мне захотелось спасти ее от беды и защитить. Я поборол это желание: в настоящий момент я не доверял своим чувствам.

– Значит, вам нужна моя помощь, – уточнил я.

Не поднимая взгляда, Меридит кивнула.

Проклятие! Самым разумным было бы сказать Меридит, что я очень сожалею, но не собираюсь решать чужие проблемы, а затем выставить непрошеную гостью вон.

К тому же мне не хотелось конфликтовать с черными магами. Вдобавок я не знал, насколько можно доверять Меридит и каковы ее истинные намерения. И меня по-прежнему не покидало ощущение, что она о чем-то умалчивает.

Но я практически не сомневался в том, что Меридит говорила правду, когда упомянула о том, как ей страшно.

Конструкция – та еще тварь! Если бы я не вмешался вовремя, она бы убила Меридит. И, положа руку на сердце, могу сказать одно: я терпеть не могу отказывать тем, кто обратился ко мне с жизненно важной просьбой.

Я не бескорыстен, однако прекрасно понимаю, как ощущает себя затравленный и отчаявшийся человек.

А еще я видел лица тех людей, которые принимали решение остаться в сторонке и отказывались протянуть кому-либо руку помощи.

Вот как они себя ведут: сначала отводят взгляд, а потом дают тебе от ворот поворот. Я это ненавижу. Честно.

Именно поэтому я не смог выставить Меридит за порог.

– Хорошо, – произнес я через минуту.

Меридит вскинула голову, и в ее глазах вспыхнула надежда, но я предостерегающе поднял руку.

– У меня есть два условия. Первое. Я не буду воевать за вас. Сделаю то, что смогу, но постараюсь избегать любых неприятностей. Второе. Вы должны рассказать мне правду, не упуская ни малейшей детали. Если выяснится, что вы что-то утаили, вы покинете мой дом. Вам ясно?

Меридит с жаром кивнула:

– Да! Спасибо. Алекс! Если я могу что-нибудь…

Ее карие глаза действительно приводили в смятение.

– Окажите мне услугу, Меридит. Свяжитесь с Белфасом. Мне нужно с ним побеседовать. Надо узнать, что взбаламутило этих черных магов.

– Я попробую до него дозвониться. Кстати, у него есть офис в Сити.

Я побарабанил пальцами по столу.

– Тогда договоритесь о встрече – чем раньше, тем лучше. – Я посмотрел на часы: было почти десять. – А сейчас мне пора, Меридит. Я очень тороплюсь.

Меридит не очень обрадовало, что мы расстаемся, но я клятвенно заверил ее в том, что в ближайшие несколько часов ей ничто не угрожает, и она неохотно согласилась подождать меня в одиночестве.

На то, чтобы ее успокоить и объяснить, что делать, ушло больше времени, чем я предполагал, – и в результате я понял, что могу опоздать.

«В Хэмпстед-Хит своим ходом я теперь не доберусь», – подумал я.

Я вышел на балкон и полез наверх по пожарной лестнице. Кэмден уже проснулся, и по улицам сновали пешеходы.

Перепрыгнув на крышу соседнего здания, я быстро пересек ее и перебрался на следующую. Вскоре я оказался спрятан среди печных труб и воздуховодов многоквартирного жилого дома в конце квартала. Этой крышей я пользуюсь, когда не хочу, чтобы меня видели, или когда меня захлестывает сильнейший приступ паранойи (и то, и другое происходит значительно чаще, чем должно было бы).

Я вытащил из кармана хрустальный жезл – фокальный объект – и соткал им магическую нить, нашептывая:

– Звездный Ветерок, путник, наблюдатель, слушатель, царица облаков и неба, я взываю к…

Мне в глаза попала прядь моих же волос, и я, умолкнув, со вздохом обернулся:

– Ты здесь, да?

Звездный Ветерок невидима взору обычного человека. Однако она не прячется: дело в том, что она целиком и полностью состоит из эфира. Но я увидел ее своим магическим зрением, что, конечно же, мне помогло.

Сейчас Ветерок предстала передо мной в облике крошечной женщины, словно нарисованной в воздухе размытыми мерцающими бело-голубыми линиями.

Звездный Ветерок постоянно меняет свою внешность, но есть в ее личике нечто такое, что всегда остается неизменным, нечто, неподвластное возрасту. Она – воздушная первозданная, она бессмертная и вечная, стремительная, как ветер, и могучая, будто солнце.

Но она обладает памятью золотой рыбки. Похоже, ее умишко имеет предельный объем, и там нет места для новой информации. Иногда мне кажется, что ее бессмертие и рассеянность связаны между собой: она никогда не стареет, потому что является вечным ребенком.

Зато Звездный Ветерок уже спасла мою жизнь, по крайней мере единожды, и я ее очень люблю, хотя никогда не говорил ей об этом.

Итак, Звездный Ветерок приняла облик крохотной женщины в пышном платье. Ее волосы развевались и ниспадали до самых лодыжек.

Она закружилась вокруг меня сжимающимся штопором.

– Где ты пропадал, Алекс?

– Я сражался с чудовищами и убийцами и пытался убедить кое-кого не делать ничего лишнего. Но если я тебе все объясню, ты сразу забудешь мою историю, да?

– Забуду что? – легкомысленно пролепетала Звездный Ветерок.

– Не бери в голову! Можешь доставить меня к логову Арахны?

Ветерок замерла, зависнув вверх ногами, и посмотрела мне в глаза.

– А где подарок?

– Держи!

И я выудил из кармана украшение: серебряную брошь в виде стилизованного дельфина. У меня дома в ящике письменного стола хранится целая куча таких безделушек.

– Я просто…

– Ого!

Выхватив дельфина, Звездный Ветерок затанцевала в воздухе, весело подкидывая брошь.

– Звездный Ветерок! – крикнул я.

Остановившись, первозданная уставилась на меня сверху вниз, уже с высоты двадцати футов.

– Да?

– Ты доставишь меня к логову Арахны?

Она просияла:

– Да, Алекс!

Не успел я и глазом моргнуть, как она метнулась вниз, трансформировала мою плоть в молекулы воздуха и подняла меня в небо.

Мне нравится летать вместе с ней. Когда я был моложе, то мечтал о том, чтобы научиться левитации, но если тебя несет воздушная первозданная, это гораздо лучше. Как я и говорил, Звездный Ветерок может превратить своего земного спутника в молекулы, после чего смешать их со своей магической структурой – и увлечь за собой.

В общем, это означает, что ты летишь с такой же головокружительной скоростью, что и первозданная.

А Ветерок летает очень быстро.

Она ракетой взмыла вверх, и город молниеносно съежился до размеров коврика в ванной комнате.

Здания стали микроскопическими кубиками, и Лондон превратился в разлинованный в клетку лист.

Спустя минуту мы снизились, и Лондон увеличился в размерах. Теперь он казался мне бестолковым муравейником, сотканным из петляющих, извивающихся улиц, в которых легко можно было заплутать.

Я увидел на юге голубую ленту Темзы, а впереди слева – зеленые пятна Риджентс-парка и Хэмпстед-Хит. Звездный Ветерок могла бы доставить меня до логова Арахны меньше чем за десять секунд, но, несомненно, она наслаждалась полетом и никуда не торопилась. Она поднималась ввысь до тех пор, пока мы не достигли уровня облаков, после чего стала носиться между ними, петляя вокруг пушистых комков так, словно это была гигантская полоса препятствий. Глядя на раскинувшийся подо мной Лондон, я видел облачные тени, ложившиеся на здания, – светлые и темные участки перемежались между собой, как клетки шахматной доски. И хотя мне и нужно было попасть к логову Арахны, я не возражал против небольшого приключения.

Я расслабился и начал любоваться проплывающим внизу пейзажем.

Над Крауч-Эндом зависла плоская туча, смахивающая на авианосец. Звездный Ветерок свернула к ней, вертикально взмыла вдоль ее неровных краев и перешла в горизонтальный полет, поднимая рябь на облачной поверхности.

– Алекс! – внезапно пискнула она. – Кто-то о тебе спрашивал!

– Спрашивал обо мне? – повторил я. В невесомом облике мой голос прозвучал как-то странно, превращаясь в жужжащий шепот, однако Звездный Ветерок, похоже, поняла меня без особого труда. – Кто?

Ветерок опустилась на крышу небоскреба, задевающую за край облаков. Отсюда открывался панорамный вид Лондона.

– Ты! – невпопад пискнула Звездный Ветерок. – Сиррус сказал мне, что Ночекрыл[2]Ночекрыл – вымышленный герой популярных комиксов. сказал ему, что один человек спрашивал у Ночекрыла…

– Обо мне?

– Ну… – Ветерок нахмурилась. – Подожди, Ночекрыл сказал мне… и, наверное, какой-то человек сказал Сиррусу. – Она закивала. – Точно!.. А куда мы направляемся, Алекс?

– Стоп! Что они спрашивали обо мне?

– Кто?

– Те, кто говорил с Сиррусом.

– Нет, с Ночекрылом.

– И они говорили обо мне?

– Ты о ком?

Я вздохнул:

– Давай полетим к логову Арахны.

– Отлично!

Звездный Ветерок взмыла ввысь, после чего врезалась прямо в тучу. Когда мы неслись через мельчайшие водяные капли, близкие к точке замерзания, я заледенел, но спустя секунду мы устремились к Хэмпстед-Хиту со скоростью не меньше тысячи миль в час. Я успел увидеть мчащуюся навстречу землю, молниеносно промелькнувших людей и деревья… и вот уже Звездный Ветерок вернула мне мой изначальный облик и опустила меня возле оврага.

Она исчезла, прежде чем я успел с ней попрощаться.

Убедившись в том, что никто меня не видит, я отыскал нужную точку в сплетении корней. Пока я топтался на месте в ожидании того, когда Арахна пригласит меня в свое жилище, я думал о словах Звездного Ветерка.

Первозданная слышит любой шорох и, вероятно, знает о происходящем в мире магии не меньше высокопоставленных членов Совета – но забывает она новости с такой же скоростью, с какой их узнает. Правда, того обрывка, который она мне пересказала, оказалось достаточно, чтобы сильно меня встревожить.

Я не вхожу в число заправил магического мира, и в целом меня вполне устраивает подобный расклад. Я давно понял, что мне будет гораздо проще жить, если никто не станет считать меня важной шишкой. Зачем мне лишние хлопоты?

Поэтому, когда кто-то наводит о тебе справки, мне сразу делается не по себе, и меня одолевает приступ паранойи. Если у магов внезапно пробуждается к тебе интерес, это, как правило, означает одно из двух: либо с тобой намереваются заключить временный союз, либо от тебя хотят избавиться.

Когда я спустился вниз, Лона уже находилась в «салоне» Арахны и теребила в руках шелковую ленту.

Арахна склонилась над низким столиком. Поглощенная шитьем, она не обращала на девушку никакого внимания. Я почувствовал себя неуютно: ведь мне предстояло выяснение отношений с Лоной! Похоже, что Лона испытывала те же самые эмоции. Наверное, нам обоим хотелось извиниться, но никто не собирался первым заговаривать на щекотливую тему вслух.

Поэтому мы оба испытали облегчение, сосредоточившись на занятиях.

Как правило, маг-наставник отдает предпочтение неофитам, специализирующимся на том же роде магии, что и он сам. Разные ветви магии очень отличаются друг от друга: а если ты будешь учить своего подмастерья заклинаниям, с которыми ты не в ладу, у тебя скорее всего ничего не получится. Это схоже с тем, как если бы ты пытался играть на незнакомом тебе музыкальном инструменте.

Но порой приходится смириться с данным фактом, особенно если ты столкнулся с редким феноменом. К примеру, вроде бы обычный подросток может обнаружить в себе талант, связанный с трансформацией… Не слишком разумно ждать пять, а то и десять лет, когда кто-нибудь из горстки магов выкроит в своем распорядке свободную минутку, чтобы взять тинейджера в ученики, поэтому приходиться довольствоваться тем, что есть в наличии.

А в случае с Лоной я не мог сказать, существует ли маг с таким же про́клятым даром. Помимо прочего, Лона не была урожденным магом, поэтому выбор был простой: или я, или никто.

Итак, Лона была «зеленым» новичком… ну а я, к сожалению, я оказался неопытным наставником. Методы обучения, которые я перепробовал за последние пять месяцев, превратились в череду проб и ошибок. В основном они не дали почти никакого положительного результата. Конечно, кое-что меня обнадеживало, но два-три раза наши магические уроки обернулись впечатляющими катастрофами.

Однажды, когда я наводил порядок после очередного происшествия, меня осенило. Что, если попробовать испытать силу проклятия на различных предметах?

Само проклятие Лоны воздействует не только на живые существа, но и на неодушевленные объекты, однако в последнем случае влияние проявляется гораздо слабее. Но как мы выяснили на собственных ошибках, чем более уязвим предмет случайному воздействию, тем легче проклятие его разрушает. И мы с Лоной решили рискнуть.

Проведя несколько экспериментов, я определил самую ненадежную и хрупкую модель электрических лампочек из всех, представленных на рынке, и купил для Лоны целую коробку.

Лона отложила ленту. Сейчас она стояла посреди «гостиной» Арахны, держа в руках по лампочке. Мы расчистили пространство от мебели и отрезов ткани. Наряды, развешанные вокруг, играли яркими радужными красками. Люминесцентные светильники под сводами пещеры издавали слабое настойчивое гудение.

– Без этого никак нельзя? – спросила Лона.

– Чем лучше ты научишься управлять проклятием, тем с меньшей вероятностью поразишь того, кого не хочешь.

– Ясно. Но зачем мне нужно танцевать?

Лона переместила вес своего тела на правую ногу, выпрямленная левая нога едва касалась пола. Одна лампочка в ее правой руке находилась впереди на уровне груди, другая – на уровне пояса.

Начался третий урок латиноамериканских танцев – две предыдущие недели мы занимались в танцзале – и мне потребовался целый час, чтобы Лона приняла правильную позу.

Учить человека магии очень непросто, в особенности, если ты не имеешь возможности к нему прикоснуться.

Серебристый туман проклятия Лоны клубился вокруг нее зловещей грозовой тучей, но в области рук он сжался до тонкого слоя. К лампам прилипли мерцающие завитки – совсем немного. Лона сдерживала проклятие, не позволяя ему перекинуться на зажатые в пальцах предметы. Лампочки были весьма хрупкими, а я уже убедился, что мимолетного прикосновения сицилийского проклятия окажется достаточно, чтобы они перегорели.

– Давай, – сказал я. – Начиная сверху.

Лона закатила глаза, но послушалась.

Я обучал ее азам магии: под моим наблюдением она последовательно выполнила все действия. Серебристый туман клубился и сиял, но не подбирался к рукам, и обе лампочки светились ровно и ярко.

– Хорошо, – похвалил я Лону. – А теперь начинай выполнять основные па, а я буду давать тебе инструкции.

Лона стала ритмично двигаться: кроссовки на мягкой подошве бесшумно заскользили по каменному полу.

– А не будет ли больше толка, если я займусь единоборствами или еще чем-нибудь? – через какое-то время спросила она.

– Нет.

– Почему?

Если честно, я много думал над этим, но в итоге отверг такой вариант.

Разумеется, с некоторых пор меня угораздило влипать в крупные неприятности – и Лоне бы явно не помешало овладеть навыками бойцовского искусства, но я хотел подстраховаться. И не в моих интересах было, чтобы Лона случайно причинила вред другу… даже Мартину.

И вообще, сицилийское проклятие само по себе являлось смертоносным оружием.

– Отточенные движения человек выполняет автоматически, не задумываясь. И я не хочу, чтобы ты машинально кого-нибудь ударила. «Фонарики»!