Онлайн чтение книги Смерть в облаках Death in the Air
Глава 4. Следствие

Следствие по делу об убийстве Мари Морисо началось четыре дня спустя. Необычный характер ее смерти вызвал большой общественный интерес, и зал коронерского суда был переполнен.

Первым в качестве свидетеля вызвали пожилого француза с седой бородой – мэтра Александра Тибо. Он говорил по-английски медленно, тщательно подбирая слова и с легким акцентом, но довольно образно.

Задав предварительные вопросы, коронер спросил его:

– Увидев тело покойной, вы узнали ее?

– Узнал. Это моя клиентка Мари Анжелика Морисо.

– Это имя указано в паспорте покойной. Известна ли она публике под другим именем?

– Да, под именем мадам Жизель.

По залу прокатился ропот. Репортеры сидели с карандашами на изготовку.

– Скажите нам, пожалуйста, кто такая… кем была мадам Жизель?

– Мадам Жизель – таков ее профессиональный псевдоним, под которым она занималась бизнесом, – являлась одной из самых известных ростовщиц в Париже.

– И где же она занималась бизнесом?

– На рю Жольетт, три. Там же она и проживала.

– Насколько я понимаю, она ездила в Англию довольно часто. Ее бизнес распространялся и на эту страну?

– Да, среди ее клиентов имелось много англичан. Она была хорошо известна в определенных кругах английского общества.

– Не могли бы вы уточнить, в каких именно?

– К ее услугам прибегали представители высших классов, когда им требовалась конфиденциальность.

– Она действительно соблюдала конфиденциальность?

– В высшей степени тщательно.

– Могу я спросить вас, известны ли вам подробности ее… сделок?

– Нет. Я имел дело с юридической стороной ее бизнеса. Мадам Жизель была очень компетентна, вела дела чрезвычайно умело и эффективно и самостоятельно контролировала свой бизнес. Она была – если можно так выразиться – весьма оригинальной личностью и известной общественной деятельницей.

– На момент смерти она была богатой жен-щиной?

– Очень состоятельной.

– Известно ли вам, у нее были враги?

– Это мне неизвестно.

Мэтр Тибо занял свое место в зале, после чего был вызван Генри Митчелл.

– Ваше имя Генри Чарльз Митчелл, и проживаете вы по адресу: Уондсворт, Шублэк-лейн, одиннадцать? – спросил коронер.

– Да, сэр.

– Вы служите в «Юниверсал эйрлайнс лимитед»?

– Да, сэр.

– Вы занимаете должность старшего стюарда на авиалайнере «Прометей»?

– Да, сэр.

– В прошлый вторник, восемнадцатого числа, вы находились на борту «Прометея», летевшего двенадцатичасовым рейсом из Парижа в Кройдон. Покойная летела тем же рейсом. Вы видели ее прежде?

– Да, сэр. Полгода назад я летал рейсом восемь сорок пять и раз или два видел ее на борту самолета.

– Вы знали ее имя?

– Ну, оно значилось в моем списке, но я специально не запоминал его.

– Вам приходилось когда-нибудь слышать имя мадам Жизель?

– Нет, сэр.

– Пожалуйста, опишите события прошлого вторника.

– Я подал пассажирам ланч, сэр, а потом начал разносить им счета. Мне показалось, что покойная спит. Я решил не беспокоить ее до тех пор, пока не останется пять минут до посадки. Когда же я попытался разбудить ее, выяснилось, что она не то мертва, не то лишилась чувств. На борту самолета оказался врач, и он…

– В скором времени мы заслушаем показания доктора Брайанта. Взгляните, пожалуйста, вот на это.

Митчеллу передали духовую трубку, и он с осторожностью взял ее.

– Вы видели данный предмет прежде?

– Нет, сэр.

– Вы уверены, что не видели его в руках кого-либо из пассажиров?

– Да, сэр.

– Альберт Дэвис.

Место свидетеля занял младший стюард.

– Вы Альберт Дэвис, проживающий по адресу: Кройдон, Берком-стрит, двадцать три. Место вашей службы – «Юниверсал эйрлайнс лимитед»?

– Да, сэр.

– В прошлый вторник вы находились на борту «Прометея» в качестве второго стюарда?

– Да, сэр.

– Каким образом вам стало известно о произошедшей трагедии?

– Мистер Митчелл сказал мне, что с одной из пассажирок что-то случилось.

– Раньше вы видели вот это?

Дэвису передали духовую трубку.

– Нет, сэр.

– Вы не замечали данный предмет в руках кого-либо из пассажиров?

– Нет, сэр.

– Не случилось ли во время полета что-то такое, что, по вашему мнению, могло бы пролить свет на это дело?

– Нет, сэр.

– Очень хорошо. Вы свободны… Доктор Роджер Брайант.

Доктор Брайант назвал свое имя, адрес и сообщил, что его профессия – врач-отоларинголог.

– Расскажите нам, пожалуйста, доктор Брайант, во всех подробностях, что произошло на борту самолета в прошлый вторник, восемнадцатого числа.

– Незадолго до посадки в Кройдоне ко мне обратился старший стюард. Он спросил, не врач ли я. Получив утвердительный ответ, он сказал, что одной пассажирке стало плохо. Я поднялся и пошел за ним. Женщина полулежала в кресле. Она была мертва уже некоторое время.

– Какое время, по вашему мнению?

– На мой взгляд, по меньшей мере полчаса. Точнее, от получаса до часа.

– У вас возникла какая-либо версия относительно причины смерти?

– Нет. Без тщательного обследования причину смерти установить было невозможно.

– Но вы заметили на ее шее след от укола?

– Да.

– Благодарю вас… Доктор Джеймс Уистлер.

На свидетельское место встал доктор Уистлер – невысокий худой человек.

– Вы являетесь полицейским врачом данного округа?

– Совершенно верно.

– Можете ли вы дать показания по этому делу?

– В начале четвертого в прошлый вторник, восемнадцатого числа, я получил вызов на аэродром Кройдон. Там мне предложили подняться на борт самолета «Прометей» и показали женщину средних лет, сидевшую в одном из кресел. Она была мертва, и смерть ее наступила, по моей оценке, примерно часом ранее. На ее шее сбоку я заметил круглое пятнышко – непосредственно на яремной вене. Это вполне мог быть след укуса осы или укола шипа, который показали мне. Тело было перенесено в морг, где я тщательно осмотрел его.

– К какому заключению вы пришли?

– Я пришел к заключению, что причиной смерти явилось введение сильного токсина в кровеносную систему. Смерть наступила в результате остановки сердца и была практически мгновенной.

– Вы можете сказать, что это был за токсин?

– Я с таким прежде никогда не сталкивался.

Репортеры, внимательно слушавшие допрос свидетеля, записали в своих блокнотах: «Неизвестный яд».

– Благодарю вас… Мистер Генри Уинтерспун.

Мистер Уинтерспун был крупным мужчиной задумчивого вида, с добродушным, но в то же время глуповатым выражением лица. Как это было ни поразительно, но он оказался главным государственным экспертом по редким ядам.

Коронер показал ему роковой шип и спросил, узнает ли он этот предмет.

– Да. Мне прислали его для проведения анализа.

– Вы можете рассказать нам о результатах анализа?

– Конечно. Могу сказать, что первоначально шип окунали в кураре – яд, используемый некоторыми племенами.

Репортеры энергично заработали карандашами.

– Стало быть, вы считаете, что смерть могла быть вызвана воздействием кураре?

– Нет-нет, – возразил мистер Уинтерспун, – там были очень слабые следы этого яда. Согласно результатам моего анализа, шип недавно окунали в яд Dispholidus Typus, более известный как бумсланг.

– Бумсланг? Что за бумсланг?

– Зеленая древесная змея.

– И где она водится?

– В Южной Африке. Это одна из самых смертоносных змей в мире. Воздействие ее яда на человеческий организм до сих пор не изучено. Однако вы можете составить представление о его силе, если я скажу вам, что гиена, которой вводят этот яд, гибнет еще до того, как из ее тела извлекают иглу шприца. Шакал умирает, падая, словно сраженный пулей. Яд зеленой древесной змеи вызывает подкожное кровоизлияние и парализует работу сердца.

Репортеры тем временем строчили: «Порази-тельная история! Трагедия в воздухе! Змеиный яд, сильнее, чем у кобры!»

– Вам известны примеры умышленного отравления этим ядом?

– Нет. Это чрезвычайно интересный случай.

– Благодарю вас, мистер Уинтерспун.

Детектив-сержант Уилсон показал, что он нашел духовую трубку за подушкой одного из кресел. Никаких отпечатков пальцев на ней не было. Проведенный эксперимент показал, что прицельный выстрел шипом из нее можно сделать на расстоянии около десяти ярдов.

– Мистер Эркюль Пуаро.

В зале послышалось оживление. Однако показания сыщика отличались сдержанностью. Он не заметил ничего необычного. Да, это он нашел шип на полу салона. Шип располагался таким образом, как будто упал с шеи мертвой женщины под собственной тяжестью.

– Графиня Хорбери.

Репортеры записали: «Супруга пэра дает показания по делу о загадочной смерти в воздухе». Некоторые выразились так: «…по делу о загадочном отравлении змеиным ядом». Те, кто представлял издания для женщин, выразились так: «На леди Хорбери была модная шляпка с лисьим мехом», или «леди Хорбери, одна из самых элегантных женщин города, была одета в черное и модную шляпку», или «леди Хорбери, которая до замужества звалась мисс Сайсли Блэнд, была чрезвычайно элегантно одета в черное и модную шляпку…»

Все с удовольствием рассматривали элегантную очаровательную молодую женщину. Ее показания оказались одними из самых коротких. Она ничего не заметила, покойную прежде никогда не видела.

За ней последовала Венеция Керр, которая произвела заметно меньший эффект.

Неутомимые поставщики новостей для женских изданий записали: «Дочь лорда Коттсмора была одета в хорошо скроенное пальто и модные чулки», а также: «Женщины из высшего общества принимают участие в следствии».

– Джеймс Райдер.

– Вы Джеймс Белл Райдер, проживающий по адресу: Блэйнберри-авеню, семнадцать, эн-дабл-ю?

– Да.

– Чем вы занимаетесь?

– Я являюсь управляющим директором «Эллис Вейл семент компани».

– Соблаговолите взглянуть на эту духовую трубку. – Пауза. – Вы видели ее прежде?

– Нет.

– Вы не видели подобный предмет в чьих-либо руках на борту «Прометея»?

– Нет.

– Вы сидели в кресле номер четыре, непосредственно перед покойной?

– И что из этого?

– Пожалуйста, оставьте этот тон. Вы сидели в кресле номер четыре. С этого места вы могли видеть практически всех пассажиров в салоне.

– Нет, не мог. Я не видел людей, сидевших по одну со мной сторону от прохода. У кресел высокие спинки.

– Но если бы кто-то из пассажиров выдвинулся в проход и прицелился из духовой трубки в покойную, вы увидели бы его?

– Несомненно.

– И вы ничего подобного не видели?

– Нет.

– Люди, сидевшие впереди вас, вставали со своих мест?

– Мужчина, сидевший на два кресла впереди меня, однажды отлучался в туалет.

– То есть он удалялся от вас и от покойной?

– Да.

– А он не проходил по салону в вашу сторону?

– Нет, он вернулся на свое место.

– У него в руках было что-нибудь?

– Ничего.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Кто-то еще вставал с места?

– Мужчина, сидевший впереди. Он прошел мимо меня в заднюю часть салона.

– Я протестую! – взвизгнул мистер Клэнси, вскакивая со своего кресла. – Это было раньше – гораздо раньше – около часу дня.

– Соблаговолите сесть, – сказал ему коронер. – Очень скоро у вас будет возможность высказаться. Продолжайте, мистер Райдер. Вы не заметили какого-либо предмета в руках этого джентльмена?

– Кажется, он держал авторучку. Когда он возвращался, в руке у него была оранжевая книга.

– Он был единственным, кто проходил по салону в вашем направлении? Вы сами вставали с места?

– Да, я ходил в туалет – и у меня тоже не было в руке духовой трубки.

– Вы опять позволяете себе недопустимый тон… Можете идти.

Мистер Норман Гейл на все вопросы дал отрицательные ответы. Наконец его место занял возмущенный мистер Клэнси. Он мало что сообщил следствию – еще меньше, чем супруга пэра. Тем не менее журналисты воодушевились: «Известный автор детективных романов дает показания! Он сознается в приобретении смертельного оружия! Сенсация в суде!» Но, вероятно, ощущение сенсации было несколько преждевременным.

– Да, сэр, – произнес мистер Клэнси пронзительным голосом, – я действительно приобрел духовую трубку – и более того, принес ее сюда. Я категорически протестую против предположения, будто преступление совершено с помощью моей духовой трубки. Вот она.

Величественным жестом он продемонстрировал духовую трубку.

Репортеры записали: «В суде появляется вторая духовая трубка».

Коронер не стал церемониться с мистером Клэнси и заявил ему, что он приглашен сюда для того, чтобы помочь правосудию, а не для того, чтобы опровергать мнимые обвинения в свой адрес. Заданные ему вопросы относительно произошедшего на борту «Прометея» не принесли сколько-нибудь значимых результатов. Мистер Клэнси, как он – излишне многословно – объяснил коронеру, был слишком ошеломлен странностями сервиса французского железнодорожного сообщения и после утомительного двадцатичетырехчасового путешествия ничего вокруг себя не замечал. Все пассажиры салона могли бы обстреливать друг друга дротиками, смазанными змеиным ядом, и он не заметил бы этого.

Мисс Джейн Грей не дала репортерам ни малейшего повода продолжить записи.

За нею последовали два француза. Месье Арман Дюпон показал, что прибыл в Лондон, чтобы прочитать лекцию в Королевском Азиатском обществе. Они с сыном были увлечены беседой и происходящего вокруг почти не замечали. Он обратил внимание на покойную, только когда в салоне поднялась суматоха.

– Вы знали мадам Морисо – или мадам Жизель – в лицо?

– Нет, месье. Я никогда не видел ее прежде.

– Но в Париже она является хорошо известной личностью, разве не так?

Старый месье Дюпон пожал плечами:

– Но не мне. Я вообще в последнее время провожу в Париже не так уж много времени.

– Насколько я понимаю, вы недавно вернулись в Париж с Востока?

– Совершенно верно, месье. Из Персии.

– Вы и ваш сын много путешествовали по местам, где отсутствует цивилизация?

– Прошу прощения?

– Вы путешествовали по отдаленным уголкам мира?

– О да.

– Вам приходилось встречаться с людьми, которые смазывают кончики своих стрел змеиным ядом?

Этот вопрос требовал перевода, и, поняв его суть, месье Дюпон энергично затряс головой.

– Никогда… никогда ни с чем подобным я не сталкивался.

После него суд заслушал его сына, который практически повторил показания отца. Он ничего не заметил. По его мнению, женщина могла умереть от укуса осы, поскольку это насекомое докучало и ему, пока он не убил его.

Дюпоны были последними свидетелями.

Откашлявшись, коронер обратился к жюри присяжных. Это, сказал он, вне всякого сомнения, самое поразительное и невероятное дело, с каким ему когда-либо приходилось иметь дело в суде. В воздухе, в небольшом замкнутом пространстве, убита женщина – вероятность самоубийства или несчастного случая исключалась. Не было никаких сомнений в том, что преступление совершил кто-то из пассажиров заднего салона самолета. То есть убийца находился среди свидетелей, которых они только что заслушали.

Характер убийства был беспримерным по своей дерзости. На виду у десяти – или двенадцати, если считать стюардов – свидетелей убийца поднес к губам духовую трубку, послал роковой дротик в смертоносный полет, и никто этого не видел. Это казалось совершенно невероятным, но факт оставался фактом, который подтверждали обнаруженные дротик, духовая трубка и след укола на шее покойной, явившегося причиной смерти.

В отсутствие других улик, свидетельствовавших против какого-либо конкретного лица, он может лишь просить присяжных вынести вердикт в отношении неизвестного лица. Все присутствующие отрицали знакомство с покойной женщиной. Полиции предстояло выявить возможные связи. В отсутствие мотива преступления он мог лишь посоветовать присяжным вынести тот самый вердикт, о котором только что говорил.

Член жюри присяжных с квадратным лицом и подозрительным взглядом подался вперед, тяжело дыша.

– Могу я задать вопрос, сэр?

– Конечно.

– Вы сказали, что духовая трубка была обнаружена за подушкой одного из кресел. Какого именно кресла?

Коронер сверился со своими записями. Сержант Уилсон приблизился к нему и произнес вполголоса:

– Кресло номер девять. Его занимал Эркюль Пуаро. Осмелюсь заметить, месье Пуаро является известным и уважаемым частным детективом, который неоднократно сотрудничал со Скотленд-Ярдом.

Член жюри присяжных перевел взгляд на месье Эркюля Пуаро, и его квадратное лицо не выразило никакого удовольствия при виде маленького бельгийца с длинными усами. «Нельзя доверять иностранцам, даже если они находятся в хороших отношениях с полицией», – говорили его глаза.

Вслух он сказал:

– Это тот самый месье Пуаро, который обнаружил шип, не так ли?

– Да.

Присяжные удалились. Через пять минут они вернулись, и председатель протянул коронеру лист бумаги.

– Что это?.. – Тот нахмурился. – Ерунда. Я не могу принять такой вердикт.

Спустя несколько минут ему был вручен исправленный вердикт, который гласил: «Мы считаем, что покойная умерла в результате воздействия яда. Свидетельства относительно причастности к ее убийству кого бы то ни было недостаточны».