Онлайн чтение книги Дельфин в стеарине
7

Кабинет госпожи Шантолосовой располагался на сорок пятом этаже.

Когда я, соотносясь с указаниями «маршрутного листа», ввалился туда, хозяйка уже разогнала своих совещающихся и пребывала в одиночестве. И в полумраке.

Я почему-то ожидал увидеть длиннющий стол, на котором лежат друг на друге многочисленные рулоны чертежей – как в фильмах про социалистических инженеров прошлого века, – но ничего подобного тут не наблюдалось. Зато на обоих боковых стенах располагались голографические дисплеи – естественно, выключенные.

Я удивился самому себе: с какой стати здесь должны быть бумажные чертежи? Ведь армейские рации РА-101, которыми снабжаются нынешние российские Вооруженные Силы, давно уже не похожи на доисторические заплечные короба. Так почему же здесь, в созидалище новых компьютерных технологий, что-то должно быть, как в прошлом веке? Неисповедимы пути твоей фантазии, человек по имени Максим Мезенцев…

Шторы на огромном – во всю стену – окне за спиной хозяйки поднялись, и кабинет залил солнечный свет. Полина Шантолосова что-то недовольно буркнула, и свет тут же пригас – шторы наполовину затенили окно. Из-за этих люминопертубаций я не сразу рассмотрел хозяйку кабинета, а когда глаза привыкли – обалдел. Она была похожа и не похожа на сетевые фотки. Похожа, потому что передо мной стояла та же жгучая брюнетка (а женщина сегодня и вчера – это порой совершенно разные картинки. Впрочем, сия дамская удивительность известна даже самым ненаблюдательным мужикам…) с теми же карими глазами. Но вот чего не могла передать фотка, так это энергичности, которая просто истекала с лица Шантолосовой. Мое сердце сделало перебой, а в голову вдруг пришло, что весь «Бешанзерсофт», со всеми его администраторами, инженерами и низшим техническим персоналом, – всего лишь приложение к этой женщине; что без нее он – никто, ничто и звать его никак. Ну, как пятиметровый двигатель транспланетника «Земля – Марс» и двухсотметровый шлейф истекающих из него раскаленных газов… Шлейф, вот именно – шлейф! «Бешанзерсофт» – всего лишь шлейф Полины Шантолосовой… До чего же точное сравнение!

Ее глаза тоже привыкли к свету, она оценила мою реакцию и легонько улыбнулась. Да уж, правы те, кто считает, что нет для женщины лучшего подарка, чем потрясенная ею мужская физиономия…

– День добрый! – Во мне тут же проснулся Арчи Гудвин. – Для меня, простого страхового агента, великая честь – встретиться с…

– Ах, бросьте! – перебила она. – Я разговариваю вовсе не с простым страховым агентом, я разговариваю с человеком, который проводит расследование с целью не допустить, чтобы я получила страховую сумму за моего погибшего супруга.

И эта дама оказалась дьявольски умна! Черт возьми, каковы же были погибшие мужчины, сумевшие собрать вокруг себя таких женщин! Впрочем, разве не встречалось в истории рода человеческого умниц-разумниц, беспричинно пресмыкавшихся перед тупорылыми козлами? Да и кто сказал, что беспричинно! Очень даже причинно. И причина известна – причинное место.

– Тем не менее я готова ответить на ваши вопросы. На любые вопросы. – Колоратурное сопрано сумело каким-то неуловимым образом подчеркнуть особую значимость предпоследнего слова.

– Простите, – сказал я. Светски передернул плечами. И почувствовал себя идиот идиотом. – Простите ради бога! Жаль, но мне придется задавать вопросы, неприятные для вас.

Шантолосова села за стол, отодвинула в сторону клаву, жестом пригласила меня присесть. Я поклонился и угнездился на ближайшем к столу стуле – они были расставлены по кабинету в совершенном беспорядке.

– Вы полагаете, мне подобных никогда не задавали? – В колоратурное сопрано добавилась толика яда, но от этого оно стало еще прекраснее. – Не стесняйтесь, пожалуйста.

– Хорошо, спасибо! Тогда начнем… Как вы считаете, мог ли Петр Сергеевич Бердников покончить жизнь самоубийством?

– Петя?

Эх, братцы, когда твое имя произносит такой голос, не то что самоубийством жизнь не покончишь – из могилы выкопаешься и вприсядку пустишься!

– Петя был чрезвычайно уравновешенный человек. – Шантолосова потеребила правой рукой левый рукав голубого комбинезона. – Даже если бы я не знала его близко, я бы и со стороны никогда не подумала, что мужчина такого склада может опуститься до суицида.

Во мне проснулась другая сторона Арчи Гудвина, аналитическая. Опуститься до суицида – такую фразу способен произнести только человек с вполне определенными моральными принципами, и это далеко не худшие принципы из распространенных среди людей. М-да, определенно эта женщина нравилась мне все больше и больше.

– Нет, знаете. Не мог он, не тот он был человек. Да и жизненная ситуация не та.

– Ясно. Ваша компания процветает, деловые проблемы не выходят за пределы обычной рутины. Ну а по иным причинам?… Вы понимаете? Имеются в виду обстоятельства личного характера. – Я отвел глаза и глянул в окно, за которым раскинулись кварталы Долгого Озера и Комендантского Аэродрома.

Полина Шантолосова хрюкнула, и этот звук заставил меня вновь погрузиться в глубину карих глаз. Впрочем, погружаться было не обязательно – даже на поверхности их плавало откровенное недовольство.

– Свинская у вас работа!

– Да. Но я – вовсе не свинья! Тем не менее, если пойму, что вы скрываете какие-то факты, начну копать, расспрашивать других людей.

Она поморщилась:

– У меня есть любовник, но я не собираюсь называть вам его имя.

Я вспомнил, как в таких случаях Ниро Вульф впивался в жертву. Что ж, я хоть и не вешу одну седьмую тонны, но могу не хуже…

– Не назовете вы, назовут другие. Я ведь на вас не остановлюсь. Но эти другие могут вместе с именем рассказать то, чего и не было.

– Свинская у вас работа! – Хозяйка кабинета помотала головой, и черные пряди разлетелись по воздуху. Словно закачало ветвями странное черное дерево.

– А вы относитесь ко мне, как к врачу, – посоветовал я. – Как, скажем, к собственному гинекологу. Я вовсе не собираюсь шантажировать вас тем, о чем узнаю.

В ее глазах полыхнуло пламя, и я понял, что она даже не думала о возможном шантаже. Ее сдерживало что-то другое.

– Послушайте… Послушайте… – Она покусала губы. И вдруг выпалила, будто в омут бросилась: – Мой муж в последнее время мною как женщиной совершенно не интересовался. Ему были нужны только мои идеи в сфере производства. А любовь он искал совсем в другом месте. Ему больше нравилось бывать не дома, а в «Красном кентавре».

Я мысленно присвистнул: «Красный кентавр» – известное местечко. Закрытый клуб, в котором проводят время богатеи голубого толка.

Ни хрена себе струна! Да я же просто на клад на рвался – в смысле информации, разумеется. Тут могут появиться новые и весьма занимательные версии!

Но каков прыщ, этот Бердников! Мудила с Нижнего Тагила, по-другому не скажешь! Променять такую женщину на… Тьфу, прости господи! Точно у таких людей в мозгах дьявол покопался…

– Достаточно вам? – Горящие глаза просто прожигали дыру на моем лице, а щеки пылали стыдом и негодованием.

Нет, хотел сказать я. Вы все равно будете должны назвать имя своего любовника. Просто для порядка, чтобы я мог проверить, правду ли вы мне выложили… Я хотел сказать, но не сказал. Потому что после этого мы бы расстались врагами. Потому что я – не мент, мне совсем не обязательно составлять протокол, а клиента не интересует, каким путем я раздобыл информацию и сколько времени на этот процесс потратил. Потому что я могу узнать это и в другой раз.

– Достаточно, – сказал я. И встал.

Многое было ясно. Полина Шантолосова была гениальным программистом и красивой женщиной. Но вряд ли в ее душе царили гармония и счастье. И убить мужа в такой ситуации она вполне могла – из ревности или ненависти. Вот только зачем бы она после этого стала убивать Зернянского?

Тут была информация к размышлению. И любой другой сыщик, мент он или частник, непременно бы нажал, пока дамочка находилась в разобранном психологическом состоянии.

Но я нажимать не собирался. Потому что всю жизнь считал, что по-настоящему мне нравятся исключительно кареглазые блондинки. Но вот оказалось, что и кареглазые брюнетки – это тоже гаси свет!

Я раскланялся и, едва ли не пятясь спиной, ретировался.

Взгляд пылающих глаз сопровождал меня до самой двери, и больше всего я боялся, что она снова скажет: «Свинская у вас работа!»

Оказавшись в холле, я с облегчением вздохнул, вытер со лба пот и уже знакомым путем отправился на сорок восьмой этаж, к директорской секретарше.

– Ну как? – спросила Елена Владимировна, производя новые манипуляции с магнитной картой. – Надеюсь, вы не слишком расстроили ее. Полина Шантолосова – это наше всё. Думаю, ее не сможет заменить ни один человек в нашей компании. А может, и во всем мире.

– Я обошелся без жёсткости, – туманно сказал я. – И верю, что ее никто не сможет заменить. «Бешанзерсофт» – всего лишь шлейф Полины Шантолосовой…

– Это вы точно заметили. Именно шлейф. – Секретарша протянула мне карточку и новый «маршрутный лист». – Ступайте, шустрый мальчик. Направо пойдешь – от судьбы не уйдешь, налево пойдешь – неведомое найдешь.

И я пошел – надеясь, что налево.