Глава 4

Онлайн чтение книги Мечтают ли андроиды об электроовцах? Do Androids Dream Of Electric Sheeps?
Глава 4

Может, я просто боюсь повторить судьбу Дэйва, подумал Рик. Боюсь, что если андры достаточно ушлые, чтобы уложить его, то уложат и меня? Да нет, вряд ли.

– Ты что, прихватил с собой шпаргалку по этому новому мозговому блоку? – спросил инспектор Брайант, аккуратно водрузив трубку видеофона на рычаг.

– Да, – кивнул Рик. – Местные кумушки успели меня оповестить. Так сколько там андров и что успел сделать Дэйв?

– Было восемь штук, – сказал Брайант, перекидывая странички какого-то блокнота. – Дэйв убрал двоих.

– А остальные шесть гуляют где-то здесь, рядышком?

– Похоже. Во всяком случае, так считает Дэйв. Это же я с ним сейчас разговаривал. Еще у меня есть записи, они лежали у него в столе. Дэйв говорит, что там все, что он знает.

Брайант похлопал рукой по пухлому блокноту. Пока что он не высказывал намерения передать заметки Дэйва Рику, а продолжал их перелистывать, то хмурясь, то задумываясь, то нервно облизывая губы.

– Я сейчас достаточно свободен, – осторожно сказал Рик, – и готов занять место Дэйва.

– Готов? – Брайант задумался. – Дэйв использовал для проверки подозреваемых усовершенствованный вопросник Фойгта-Кампфа. Как ты прекрасно понимаешь – во всяком случае, должен понимать, – эта методика не рассчитана на новейшие мозговые блоки. Но ему не приходилось выбирать – фактически у нас нет ничего, кроме Фойгтовского вопросника, подправленного три года назад Кампфом. – Он немного помолчал. – Дэйв считал этот тест достаточно точным. Возможно, так оно и есть. Но я все равно предложил бы тебе не сразу браться за эту, – Брайант опять похлопал по блокноту, – шестерку, а слетать сперва в Сиэтл и поговорить с розеновской публикой. Как-нибудь там устроить, чтобы они предоставили тебе репрезентативную выборку андроидов, снабженных этим «Нексусом-шесть»…

– И прогнать этих андроидов через Фойгта-Кампфа, – закончил за него Рик.

– Звучит-то оно просто, – пробормотал Брайант, словно отвечая каким-то своим мыслям.

– Прости?

– Пожалуй, я поговорю с розеновцами сам, пока ты будешь в пути.

Брайант замолк, поразглядывал некоторое время Рика, пару раз хмыкнул, отгрыз и выплюнул кусочек ногтя и наконец вроде бы решил, что он хочет сказать.

– Я обсужу с ними возможность включения в проверяемую группу не только андроидов, но и нескольких людей. И ты не будешь знать, кто там кто. Я составлю тест-группу сам, во взаимодействии с производителями, к твоему прилету все будет готово.

Он опять немного помолчал, а затем резко ткнул в сторону Рика пальцем.

– Это же будет твое первое выступление в роли старшего охотника. Дэйв очень много знает, у него огромный опыт.

– А у меня тоже опыт немаленький, – обиделся Рик.

– Ты неплохо справился с несколькими заданиями со стола все того же Дэйва, он лично решал, каких андроидов можно передать тебе, а каких – не стоит. Теперь же тебе достанутся шестеро, которых он брал на себя, в том числе ловкач, сумевший в итоге подстрелить его самого. Макс Полоков, – уточнил Брайант и продемонстрировал Рику какую-то бумажку. – Во всяком случае, так он себя называет. И все это – если Дэйв верно оценил ситуацию. На этом основано все, весь его список. А ведь он успел прогнать через Фойгтовский тест только троих – двоих, которых успел найти, и этого самого Полокова. К слову сказать, как раз во время тестирования Полоков его и подстрелил.

– Что и доказывает правоту Дэйва, – заключил Рик. И действительно, в противном случае у Полокова просто не было оснований стрелять в полицейского.

– Так что отправляйся ты в Сиэтл, – сказал Брайант, – и ничего им сперва не говори – я сам все сделаю. И еще. – Он встал из-за стола и в упор уставился на Рика. – Ты будешь проводить там Фойгт-Кампфовский тест. Если через него не пройдет кто-либо из людей…

– Такого не может быть, – прервал его Рик.

– Не может? Как раз на эту тему мы говорили с Дэйвом недели три назад – и в общем-то сошлись во мнениях. Я тогда только что получил меморандум советской полиции. ВПО, Всемирная правоохранительная организация, сочла эту бумагу настолько важной, что разослала ее по всем своим отделениям вплоть до колониальных. Группа ленинградских психиатров вошла в ВПО со следующим предложением: они хотят, чтобы новейшие и наиболее точные методы психопрофилирования личности, используемые для выявления андроидов, – говоря попросту, вопросник Фойгта-Кампфа – были опробованы на особой группе шизофренических и шизоидных личностей. На тех из них, кто проявляет так называемое «притупление аффекта». Ты слышал о таком симптоме?

– Конечно, – кивнул Рик. – Именно его мы и измеряем при нашем тестировании.

– Тогда ты должен понимать, что их беспокоит.

– Такая проблема существовала всегда, с того самого момента, как мы впервые столкнулись с андроидами, выдающими себя за людей. Полиция сформировала на этот счет вполне определенную точку зрения, лучше всего сформулированную в старой, написанной восемь лет назад статье Лурие Кампфа «Вхождение в роль и его блокирование на последних стадиях шизофрении». Кампф сравнивает пониженную способность к сопереживанию, наблюдаемую у некоторых пациентов, с поверхностно сходной, однако в корне…

– Ленинградские психиатры, – оборвал его Брайант, – считают, что есть люди, не способные реагировать на вопросник Фойгта-Кампфа нормальным образом. Тестируя такого индивидуума в порядке полицейской проверки, ты неизбежно идентифицируешь его как андроида. Нет, я ничуть не сомневаюсь, что со временем твоя ошибка будет обнаружена. При вскрытии.

Он смолк, ожидая ответа.

– Но все эти люди, – осторожно начал Рик, – должны…

– Да, – согласился Брайант, – такие люди должны находиться в лечебницах. Они совершенно не приспособлены к жизни во внешнем мире, и даже попади такой на волю, его вскоре выявят как сумасшедшего и препроводят все в ту же психушку – за исключением того варианта, что срыв произошел у него настолько недавно, что никто вокруг ничего еще толком не заметил. Но ведь такое тоже может быть.

– Вероятность – одна миллионная, – сказал Рик, однако этот довод не убедил даже его самого.

– Дэйва, – продолжил Брайант, – очень беспокоило появление этих новых «Нексусов-шесть». Как ты знаешь, розеновцы заверили нас, что для выявления таких андроидов вполне достаточно стандартных психопрофилирующих тестов. Мы поверили им на слово. Теперь же нам придется делать то, что нужно было сделать с самого начала. Именно этим ты и займешься в Сиэтле. Тебе, конечно же, понятно, что тут возможны накладки как в одну, так и в другую сторону. Если ты не сможешь выявить всех андроидов, получится, что у нас нет достаточно надежного аналитического инструмента и мы не способны найти и нейтрализовать всех беглых. Если же ты посчитаешь андроидом человека… – по губам Брайанта скользнула ледяная улыбка, – это было бы крайне неловко, хотя можно ручаться, что никто – и уж особенно никто из розеновских – не станет распространять эту новость. При желании можно было бы скрывать такой промах до бесконечности, однако в действительности мы, разумеется, оповестим о нем ВПО, а те, в свою очередь, оповестят Ленинград. Когда-нибудь пикантное известие дойдет до какого-нибудь газетчика, и начнется настоящая свистопляска. Но можно надеяться, что к этому времени мы разработаем новый тест. Ну что, летишь? Тогда я звоню, – он поднял трубку видеофона, – а ты бери департаментскую машину и заправь ее на нашей заправке.

– А что, если я возьму с собой записи Дэйва? – предложил Рик, поднимаясь со стула. – Почитал бы в дороге.

– Не стоит, – сказал Брайант. – Подождем, пока ты сам проведешь в Сиэтле эти тесты.

Рик Декард с удивлением отметил, что голос заботливого начальника звучал не холодно, а попросту безжалостно.


В Сиэтле его уже ждали. К севшей на крышу розеновского административного корпуса машине неспешно приблизилась стройная темноволосая девушка в ярком полосатом плаще и огромных пыле-фильтрующих очках. Руки она держала глубоко в карманах; на узком, резко очерченном лице застыло выражение брезгливого недоумения.

– Что это с вами? – спросил Рик, вылезая из машины.

– Да нет, ничего особенного, – отмахнулась девушка. – Просто я еще не отошла после разговора по видеофону. Не обращайте внимания. – Словно передумав, она протянула Декарду руку, тот машинально ее пожал. – Меня зовут Рэйчел Розен. Ну а вы, как я понимаю, мистер Декард.

– Это не я придумал, – сказал Рик.

– Знаю, инспектор Брайант нас уже просветил. Но вы представляете здесь Сан-Францисский департамент полиции, а это уважаемое учреждение не верит, что наша фирма работает на благо общества.

– Подобно любой другой машине, – заметил Рик, – гуманоидный робот может быть как благом, так и опасностью. Благо не по нашей части.

– А как только возникает опасность возникновения опасности, – съязвила Рэйчел Розен, – вы тут как тут. Скажите, пожалуйста, мистер Декард, а вы действительно убиваете андроидов за особое вознаграждение, за премию?

Рик пожал плечами, словно говоря: «А что тут такого?», а затем неохотно кивнул.

– Вы без труда воспринимаете андроида как бездушный предмет, – холодно улыбнулась девушка. – А потому можете его «нейтрализовать» – я не перепутала термин? – без малейших угрызений совести.

– А у вас уже готова группа для тестирования? – сменил тему Рик. – Я хотел бы… – Он не договорил, потому что увидел животных.

Ну конечно же, мощная компания могла себе это позволить. Скорее всего, Рик подсознательно ожидал увидеть здесь богатое собрание живности, потому что не чувствовал сейчас никакого удивления, а только интерес и что-то вроде зависти. Он без слов покинул девушку и направился к остро пахнущим вольерам, где сидели и бродили, лежали и спали животные. Енот, к примеру, спал.

Рик никогда не видел енота воочию – только по телевизору. По той или иной причине смертоносная пыль обошлась с этими симпатягами почти столь же жестоко, как с птицами, которые вымерли практически полностью. Он привычно выдернул из кармана все того же «Сидни» и посмотрел, как там с енотами. По всем подразделам цены шли курсивом – подобно першеронам, эти животные отсутствовали в предложении, а цифры, в тех подразделах, где они присутствовали, обозначали просто цены последней зарегистрированной сделки. Цены с таким количеством нулей, что враз и не сосчитаешь[5]Нужно заметить, что енот занимает в американской мифологии особое место. Он едва ли не самое упоминаемое дикое животное в фольклоре фронтира..

– Его зовут Билл, – сказала подошедшая сзади девушка. – Мы получили его в том году от одной из дочерних компаний. Такую драгоценность нельзя не сторожить.

Она указала куда-то в сторону; Рик повернулся и увидел группу серьезного вида мужчин в незнакомой ему униформе, вооруженных миниатюрными скорострельными ручными пулеметами «Шкода». Глаза охранников были прикованы к нему – надо думать, с самого начала, с момента посадки. И это при том, подумал Рик, что на департаментской машине и знаки, и надпись «Полиция».

– Крупные производители андроидов, – сказал он задумчиво, – вкладывают свои доходы в живых животных.

– Вы взгляните лучше на нашу сову, – сказала Рэйчел Розен. – Она сейчас спит, но я могу для вас разбудить.

Она направилась к дальней, не слишком большой клетке, посреди которой гротескно гнуло черные сучья сухое развесистое дерево.

Сов нет, хотел сказать Рик, во всяком случае так говорят. И вот у «Сидни», в их каталоге сова, конечно же, числится вымершей; крошечное такое «вым.», и никаких подразделов, чего подразделять, когда подразделять нечего? Он раскрыл на ходу брошюрку и проверил себя. Ну да, конечно, все так и есть. А «Сидни» не ошибается, никогда. Это тоже прекрасно известно. А много ли в мире таких вот фактов и авторитетов, достаточно надежных, чтобы на них можно было опереться?

– Она искусственная, – догадался Рик и на секунду почти ослеп от жгучей волны разочарования.

– Нет, – улыбнулась Рэйчел, и он увидел ее мелкие, ровные, жемчужно-белые зубы – антитезу к черным как смоль волосам и черным глазам.

– Но «Сидни» числит их вымершими, – сказал Рик и попытался показать ей раскрытый на совах каталог, чтобы подтвердить свою правоту.

– Мы не имеем дела ни с «Сидни», ни с прочими торговцами, – сказала Рэйчел. – Все наши животные куплены у частных лиц, по нигде не зарегистрированным ценам. Кроме того, – добавила она, – мы располагаем своими собственными натуралистами, они работают в Канаде. Там все еще сохранилось довольно много леса, во всяком случае – относительно много. Достаточно, чтобы можно было встретить мелких животных, а иногда и какую-нибудь птицу.

Рик стоял и смотрел на сову, мирно дремавшую на своем насесте. В его голове мелькали обрывки мыслей про войну, про дни, когда совы падали с неба. Он вспоминал далекое детство, когда вдруг оказалось, что животные вымирают целыми видами, и как газеты что ни день сообщали очередную трагическую новость: сегодня лисы, завтра барсуки – пока люди не перестали читать эти нескончаемые некрологи.

И он снова подумал, как ему хочется настоящее, живое животное, и снова ощутил жгучую ненависть к своему электрическому барану, с которым ему приходилось возиться, словно он и вправду живой. Тирания бездушного предмета, думал Рик. Предмета, и знать не знающего, что я существую. Подобно андроидам, он не чувствует никакой связи между собой и всеми окружающими его живыми существами. Мысль о сходстве между электрическими животными и андроидами была для него внове. Электрическую овцу или кошку, рассуждал Рик, можно считать низшими, предельно примитивными подвидами все того же семейства роботов. Или, наоборот, андроида можно рассматривать как очень высокоразвитое эрзац-животное. По какой-то не совсем ясной причине оба этих варианта ему претили.

– А вот вздумайся вам продать эту сову, – повернулся он к Рэйчел Розен, – сколько бы вы за нее запросили и какую часть цены вперед?

– Мы никогда не продадим нашу сову. – Девушка смотрела на него со снисходительной жалостью, во всяком случае именно так истолковал Рик выражение ее лица. – И даже продавай мы ее, цена была бы для вас непосильной. Какое животное у вас дома?

– Баран. Черноголовый суффолкский баран.

– Ну вот, чего же вам еще не хватает?

– Хватать-то хватает, – соврал Рик, – но только мне всегда хотелось иметь сову, хотелось с детства, еще до того, как все они передохли. Все, – поправился он, – кроме вашей.

– Мы, – сказала Рэйчел, – прикладываем сейчас все силы, чтобы найти еще одну сову, самца, чтобы спарить его с нашей Скрэппи. – Она указала на клетку.

Дремавшая на своем насесте сова на секунду приоткрыла хищные желтые глаза, закрыла их и снова впала в оцепенение. Покрытая перьями грудь медленно вздымалась и резко опадала; казалось, что спящая птица тяжко вздыхает.

Рик с трудом оторвался от завораживающего зрелища – он чувствовал, как его первоначальная реакция, благоговение, все больше замутняется черной, беспросветной горечью, – и сказал предельно деловым тоном:

– Я бы хотел протестировать вашу выборку прямо сейчас. Не могли бы мы спуститься и начать?

– Мой дядя говорил с вашим начальником, вполне возможно, что он уже…

– Так вы одна семья? – поразился Рик. – Такая огромная корпорация является семейной?

– Вполне возможно, – продолжила свою фразу Рэйчел, – что дядя Элдон уже успел подготовить и группу андроидов, и контрольную группу. Идемте.

Девушка снова втиснула руки в карманы полосатого плаща, резко повернулась и зашагала к лифту, словно и не заботясь, следует гость за ней или нет.

– Не понимаю, – сказал Рик, когда просторная кабина вздрогнула и полетела вниз, – что вы все-таки имеете против меня?

Рэйчел задумалась, словно и сама не совсем это понимала.

– Дело, пожалуй, в том, – сказала она наконец, – что игрою случая вы, мелкий служащий полиции, оказались в уникальном положении. Вы понимаете? – На Рика блеснул темный недружелюбный глаз.

– А какая часть вашей теперешней продукции, – спросил он, – оснащается «Нексусом-шесть»?

– Сто процентов.

– Хотелось бы надеяться, что тест Фойгта-Кампфа способен их выявить.

– А если нет, нам придется убрать их с рынка и отозвать всех уже проданных. – Теперь она повернулась к Рику и буквально испепеляла его взглядом. – И все потому, что наша драгоценная полиция совсем разучилась работать и не может отловить нескольких заартачившихся «Нексусов-шесть».

Кабина лифта остановилась, двери разъехались, и, пожалуй, одно лишь это спасло Рика от полного испепеления.

В коридоре их встретил худощавый, подтянутый пожилой джентльмен с усталым, озабоченным лицом.

– Я Элдон Розен, – представился джентльмен, протягивая Рику руку. – Послушайте, Декард, – он нервно пригладил свои сильно редеющие волосы, – я сделал все что мог, но вы же должны понимать, что здесь, на Земле, мы ничего не производим. Я не могу вот так вот снять трубку, позвонить на склад и заказать такое-то и такое-то количество готовой продукции с таким-то и таким-то разбросом параметров. Я хочу и буду оказывать вам всю возможную помощь, но мои возможности весьма ограниченны.

Его руки заметно подрагивали.

– У меня все готово, – сказал Рик, указывая на взятый в управлении чемоданчик. – Так что можно начинать.

Нервозность Розена-старшего взбодрила его, наполнила уверенностью в себе. Они меня боятся, понял он с удивлением. И дядя этот, и даже Рэйчел. Возможно, я и вправду могу вынудить их отказаться от производства андроидов с этим новым мозгом, и то, что я сделаю в течение ближайшего часа, серьезнейшим образом повлияет на их производственные планы. Не исключено, что сейчас решится будущее Розеновской корпорации как здесь, в Соединенных Штатах, так и в России, и даже на Марсе.

В поведении Розена чувствовались страх и неискренность. Прилетев сюда из Сан-Франциско, Рик привел за собой пугающий призрак экономической смерти. А ведь эти люди, думал он, обладают огромной силой. Их предприятие считается одним из главных звеньев мировой экономической системы; производство андроидов так тесно срослось с переселением людей на другие планеты, что рухни из них что-нибудь одно, со временем неизбежно рухнет и другое. Само собой, ассоциация «Розен» это отлично понимала, а Элдон Розен последние часы ни о чем другом, скорее всего, и не думал.

– Напрасно вы так волнуетесь, – сказал Рик, следуя за дядей и племянницей по широкому, ярко освещенному коридору.

Его самого переполняла спокойная удовлетворенность – чувство более приятное, чем что-либо иное, что он мог припомнить. Ну что ж, уже через час-другой надежно выяснится, что может вся эта техника тестирования – и чего не может.

– Если у вас нет веры в тестирование по Фойгту-Кампфу, ваша компания могла бы заняться разработкой другой методики. Что ни говори, все-таки часть ответственности лежит на вас… О, спасибо.

Помещение, куда провели его Розены, напоминало не столько кабинет или лабораторию, сколько роскошную гостиницу – ковры, торшеры, диван, новомодные приставные столики, на которых лежали свежие журналы… В том числе и февральское приложение к каталогу «Сидни», не поступившее еще в продажу. Более того, до официального выхода этого приложения в свет оставалось еще не менее трех дней; судя по всему, ассоциация «Розен» имела с «Сидни» особые отношения.

Рик возмущенно подхватил брошюру со столика.

– Это грубейшее злоупотребление доверием общественности. Ни один клиент не должен узнавать об изменении цен раньше прочих.

Вообще говоря, здесь попахивало нарушением федерального законодательства; Рик попытался припомнить соответствующую статью, но не смог.

– Я беру это с собой, – сказал он, открывая свой чемоданчик, чтобы положить туда злополучное приложение.

– Послушайте, сержант, или как вас там, – устало сказал Элдон Розен, – мы отнюдь не собирались использовать эти сведения для получения грошовой…

– Я не сержант и вообще не полицейский, – отрезал Рик. – Я платный охотник на андроидов.

Присев за изящный кофейный столик, он вынул из открытого чемоданчика прибор Фойгта-Кампфа, подключил к нему простенькие, в принципе, полиграфические датчики и вскинул глаза на вконец измученного Элдона Розена.

– Можете вызывать первого тестируемого.

– А можно и мне посмотреть? – спросила Рэйчел, присаживаясь на диван. – Я никогда не видела, как проводится тест на эмпатию. Что измеряют все эти штучки?

– Вот этот датчик, – сказал Рик, демонстрируя ей маленький липкий диск, от которого тянулись длинные выводы, – регистрирует расширение капилляров в области лица – так называемую «краску стыда» или «краску смущения», которая является первичной инстинктивной реакцией на морально шокирующее раздражение. Расширение капилляров не поддается сознательному контролю. В отличие от кожной проводимости, потовыделения и частоты пульса. А вот это устройство, – он взял со стола крохотный маломощный источник игольно-тонкого луча света, – регистрирует флюктуации напряжения глазных мускулов. Параллельно с покраснением, как правило, наблюдаются малые, но доступные для регистрации движения…

– А у андроидов их нет, – догадалась Рэйчел.

– У андроидов они не появляются в качестве реакции на «шокирующие» вопросы, хотя и возможны биологически.

– Испытайте меня, – сказала Рэйчел.

– Что? – поразился Рик. – Зачем?

Рэйчел молчала.

– Мы, – голос Элдона Розена звучал хрипло и напряженно, – решили для начала протестировать ее. Не исключено, что она – андроид. Будем надеяться, что вы внесете в этот вопрос полную ясность.

Он как-то угловато, неуклюже сел, раскурил сигарету и стал напряженно, как прожженный скептик на представлении базарного фокусника, наблюдать за действиями Рика.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
1 - 1 26.07.17
Трудно быть человеком 26.07.17
Мечтают ли андроиды об электроовцах?
Глава 1 26.07.17
Глава 2 26.07.17
Глава 3 26.07.17
Глава 4 26.07.17
Глава 5 26.07.17
Глава 4

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть