Онлайн чтение книги Дочь моей мачехи - моя бывшая девушка My Stepsister is My Ex-Girlfriend
Глава 4 - Всё, что у меня есть — это сверкающая иллюзия

Глава 4. Всё, что у меня есть — это сверкающая иллюзия.

Дзёдзи Хаба ◆ Пойман в сумерках

Есть ли у людей особенности, про которые можно хотя бы подумать, что это превосходно? У меня есть. Хоть и всего одна.

— Ну что, идём в клуб?

— Давай. Но я сегодня дежурю в классе… Что?

Я уже выполнил все обязанности дежурного, такие как вытереть доску и вынести мусор. Никто не заметил, кто всё сделал. Они озадаченно повертели головами, потом направились куда и собирались.

Однако, у этой способности есть и обратная сторона.

Я никогда не притягивал ничей взгляд независимо от того, кого и чем я поддерживал. Никто не воспринимал меня частью своей жизни. Я всегда был «куроко»[1], незаметным, как природное явление.

[1. Куроко (黒子) — букв.«чёрный человек» — «невидимый» рабочий сцены в японском театре, одетый так, чтобы не выделяться на фоне декораций. Декорации, в основном, чёрные, отсюда и название.]

Это единственное, в чём я был великолепен, но также единственное, что вообще можно обо мне сказать. У меня нет особых способностей, я не очень хорош в спорте, учёбе или искусстве.

Единственное качество, данное мне — то, что меня не жалели, точнее, это просто никого не волновало.

Если бы было так, мой образ жизни был бы предопределён. Предоставьте мне всю лишнюю работу. Если у людей есть способности, они должны тратить своё время соответственно. Переложите дополнительную работу на некомпетентного человека, вроде меня, и сосредоточьтесь на том, что можете сделать только вы. Я не могу делать ничего особенного, поэтому берусь за то, с чем может справиться кто угодно. Единственное, чем я гордился…

Пока не появилась она.

— Хаба-кун…

Уже в сумерках она поймала меня, когда я выносил мусор.

— Хаба Дзёдзи-кун, есть кое-что, с чем можешь справиться только ты.

Мидзуто Иридо ◆ Утешайте друг друга, поддерживайте друг друга

Тиканье часов смешивалось со скрипом ручки. Затем послышался шелест бумаги. Это я перевернул страницу учебника.

— Вы двое, я иду спать, — сказала Юни-сан, поворачиваясь к двери, ведущей в коридор. — Смотрите, не переусердствуйте. Удачи!

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Юни-сан слегка кивнула в ответ и вышла из гостиной. Я слушал, как она прошла на второй этаж в сторону своей комнаты, затем поднял взгляд от учебника. Там тихо сидела Юмэ, раскрытые учебник и тетрадь лежали перед ней на котацу.

Сейчас эта сцена уже не казалась необычной. В первом семестре мы соревновались друг с другом и занимались каждый в своей комнате, но сейчас, перед годовыми экзаменами, начали готовиться вместе. У каждого из нас есть свои предметы, в которых мы сильны. В прошлом это нередко приводило к конфликтам, но сейчас, при совместной подготовке, мы прекрасно друг друга дополняем.

Но…

— Уа-а-ах… — Юмэ слегка приоткрыла рот и зевнула. Потом потёрла глаза.

Я посмотрел на неё:

— Тебе правда не стоит так напрягаться. У тебя ведь есть дела и помимо учёбы?

— Да, пожалуй, ты прав.

Похоже, студсовет сейчас загружен. Есть множество мероприятий, о которых обычные ученики даже не подозревают. Например, обсуждение бюджета на следующий учебный год и подготовка к выпускной и вступительной церемониям. И, в довершение всего, самый сложный за весь год экзамен, поэтому у них были проблемы с распорядком дня. Если бы День святого Валентина был в марте, у Юмэ не было бы времени сделать шоколад.

— До экзаменов ещё есть время, так что стоит иногда отдыхать.

— Хм…

— Ты склонна к переутомлению. Не волнуйся, никто не увидит.

— Ха-а-а-а… — Юмэ положила карандаш и тяжело вздохнула, ткнувшись головой в тетрадь. — Впервые у меня третий триместр так загружен.

— Ну да, обычно в этот период ничего не происходит.

Единственными значимыми событиями в это время являются День святого Валентина и Белый день — эдакий победный круг, ну или матч, не имеющий турнирного значения. Для всех, кроме членов студенческого совета.

Юмэ протянула обе руки над котацу:

— Куда ни глянь, учёт расходов ведётся неаккуратно, а планирование бюджета вообще не продвинулось…

— Это, должно быть, тяжело.

— Они вынуждены делать закупки, не имеющие ничего общего с клубной деятельностью, только чтобы исполнить бюджет.

— Серьёзная ситуация.

— И замдиректора внезапно пришла в голову мысль увеличить число мероприятий прощальной вечеринки выпускников.

— Такова жизнь менеджера среднего звена.

Я реагировал на поток жалоб Юмэ, кивая и вставляя подходящий ответ. Нет, я не безразличен, просто это единственное, что можно сделать будучи посторонним.

Юмэ слегка махнула ладонями вытянутых рук:

— Я устала… Утешь меня…

— Да-да…

Я протянул руку, зацепил прядь длинных волос Юмэ и слегка провел пальцами за её ухом. Ощущения были будто я гладил большую собаку, но, похоже, ей это понравилось и она нежно потерлась щекой о мою ладонь.

— Думаешь, это поможет тебе продолжить?

— М-м… Ещё чуть-чуть.

Я улыбнулся в ответ на её кокетливый голос и погладил пальцами мочку уха. Юмэ слегка округлила губы и одарила меня нежным взглядом.

— Спасибо.

Прядь волос, которую я придерживал, снова упала на щеку.

— Тебе легко помочь.

— Ну… На Белый день я хочу большего, хорошо?

— Не дави на меня… — я как раз пребывал в процессе планирования ответного подарка.

Юмэ усмехнулась и слегка пожала плечами:

— Ты в порядке?

— М-м?..

— Тебе же надо помогать с учёбой Хигасире-сан, так ведь?

В этом триместре меня снова попросили побыть репетитором. Впрочем, даже если бы Нагитора-сан этого не просила, как менеджер Исаны, я не мог позволить ей провалиться. Как раз сейчас я подтягивал её по задачам третьего триместра, преимущественно дистанционно, и складывалось впечатление, что на уроках она пропускала материал мимо ушей.

— Это трудно? Тебе же нужно ещё и самому учиться.

— Моя учёба не требует много времени, так что с этим всё в порядке. А вот на Исану времени уходит ужасно много.

Она быстро теряла мотивацию и для усвоения материала мне приходилось повторять снова и снова. И это ужасно. Она относится к тому типу людей, которые демонстрируют свои способности только в том, что им интересно.

Неожиданно Юмэ протянула руку и приложила ладонь к моей щеке.

— Хорошо-хорошо.

— Хочешь меня подбодрить?

— Если хочешь, можешь положить голову мне на колени.

— Если я так сделаю, мы оба уснём.

— Да, ты прав.

Если родители увидят нас спящими в таком положении под котацу, это будет конец всему.

— Ну тогда и это тоже… Белый день.

— В этот день же ещё и выпускная церемония?

— Да. Ещё я должна буду принять участие во вступительной церемонии, но это не займёт много времени.

— Тогда… Буду ждать с нетерпением.

— Ум-м-м.

Когда я коснулся её руки на моей щеке, Юмэ в ответ слегка сжала мою руку. Мы опустили руки, так и оставшиеся переплетенными, на котацу.

— Эй.

— Что?

— Мы же можем… ненадолго… сесть рядом?

После небольшой паузы я ответил:

— Похоже, с этим ничего не поделаешь.

— Эхе-х. Я сделала это.

Я сдвинулся немного в сторону, освобождая место. Юмэ переместилась ко мне, убрала ноги под котацу и прислонилась к плечу. Я поддержал её и обнял за тонкую талию.

— М-м…

Излишне говорить, что на этом наше обучение закончилось.

Тодо Хосибэ • Кохай в роли приходящей жены[2]

[2. 通い妻 (каёидзума) — форма брака, когда супруги живут раздельно, и жена посещает дом мужа. Для любознательных: в аниме «Ангел по соседству» именно этот термин использует Акадзава для описания отношений Фудзимии и Сиины (4 серия, 2:20—2:25).]

— Сэмпа-а-ай! Ты живой?

Дверь моей комнаты внезапно распахнулась, заставив меня резко подскочить на кровати. Я машинально положил смартфон, с которым возился до этого момента, экраном вниз на простыни.

Это была моя девушка, Аиса Асо, одетая в пальто поверх повседневной одежды.

Глядя на как обычно издевательскую улыбку на её лице, я выпалил:

— Ты… Ключ?

— Твоя мама дала мне дубликат, — Аиса гордо его продемонстрировала.

Похоже, она нашла общий язык с моей мамой. Пусть с одноклассниками она и не ладит, но справляться с подобными ситуациями умеет.

Я вздохнул. Аиса сощурилась:

— Сэмпай… — она пристально смотрела на смартфон, лежащий на кровати, — ты что, смотрел что-то непристойное?

Вопрос Аисы прозвучал, как если бы она допрашивала подозреваемого. Я посмотрел ей в глаза и увидел в них выражение полицейского, проводящего расследование.

— Ты из тех девушек, которые запрещают своим парням смотреть видео для взрослых?

— Да, — мгновенный ответ.

Приятно слышать такое смелое заявление.

Аиса упёрла руки в бока и посмотрела на меня сверху вниз:

— Тебе же это не нужно, так? Ведь у тебя есть такая милая девушка как я!

— От имени мужской половины человечества я заявляю, что реальные люди и видеоконтент — абсолютно разные вещи.

— Я же посылаю тебе свои селфи каждый день! — Аиса надулась.

Я пожал плечами.

Почему она не понимает? Разве можно воспринимать свою девушку так же, как и актрису фильмов для взрослых?

— Ничего, чуть позже я сделаю так, что твои желания увянут, сэмпай.

— Не пугай меня так.

— Сейчас речь о твоём аппетите. Твоя мама попросила меня приготовить обед. — Аиса слегка приподняла пакет с продуктами.

— Каким образом она тебя попросила?

— Через LINE.

— Не надо использовать LINE для связи с чужими родителями.

Это слегка раздражает. Мама даже сказала мне на днях: «Аиса-тян такая хорошая девушка, не потеряй её».

Когда мы начали встречаться, Аиса быстро наладила с ней отношения и начала вести себя как жена. Хорошо, что её бытовые навыки гораздо лучше, чем можно было бы предположить, если судить по внешности, но, чувствую, за таким поведением кроется какой-то расчёт.

— Спасибо, что приготовила для меня, но что насчёт твоей учёбы?

— Что ты имеешь в виду? — Аиса беззаботно отвела взгляд.

Эта девушка… На носу годовые экзамены, а она пришла сюда, чтобы сбежать от реальности?

— Ты безнадёжна… Ладно, я помогу тебе позже.

— Хе-хе-хе. Прошу прощения за беспокойство. Я сделаю всё, чтобы не опозорить студсовет.

В конце концов, это произошло.

— М-м-м… Нгх…

Слушая удовлетворенное дыхание прямо в моё ухо, я смотрел на шторы, закрывающие окно. За окном вечер постепенно сменялся ночью.

Рядом со мной спала моя обнаженная девушка, используя моё плечо в качестве подушки. Думаю, она пришла ко мне уже уставшей. Студенческий совет сейчас очень занят. Конечно, кто-то должен был спросить, действительно ли сейчас подходящее время для этого? Но…

— Мы и правда зависим друг от друга — пробормотал я, поглаживая челку Аисы кончиками пальцев.

Я не имею права ругать её и могу только надеяться, что она сможет подготовиться к экзаменам.

Поглаживая Аису по голове, я снова взялся за смартфон. Внезапно, в её сонное дыхание, щекочущее шею, вплелись слова:

— Сьемпай…[3] М-м… Всегда вместе… — она оставалась расчетливой даже разговаривая во сне.

[3. Так в оригинале. しぇんぱい вместо せんぱい]

Сдерживая кривую ухмылку, я коснулся волос Аисы губами и коротко ответил:

— Я знаю…

Вот почему я размышляю о подарке на Белый день.

Когурэ Каванами ◆ Не просто подарок

Временами я размышляю о своей жизни.

Думаю, золотая пора моей жизни, как и у большинства людей, пришлась на начальную школу. Я проводил дни в окружении друзей ощущая себя главным героем этого мира.

Какова разница между тем мной и сегодняшним? — У того было чувство универсальности. Чувство удовлетворенности. Убежденность, что бы ни делал, неудача не грозила.

С другой стороны, можно сказать, что он ещё не познал неудач. И это верно. Маленький вожак, лягушка в колодце, не знающая океана. Тем не менее мне кажется, тот я был лучше нынешнего.

Сейчас, когда я понимаю, что ничего не могу поделать, думаю, во времена, когда был горд способностью сделать что угодно, мне было лучше.

Когда же всё так поменялось? — Должно быть, это произошло тогда. Когда я ошибочно полагал, что можно завести девушку просто сидя на месте разинув рот.

— Т-ты… м-мне… нравишься… — когда моя подруга детства призналась мне без какой-либо активности с моей стороны, я почувствовал себя трусом.

Я привык быть принимающей стороной.

Если подумать, то, что День св. Валентина предшествует Белому дню, можно воспринимать как форму гендерной дискриминации — такая мысль пришла мне в голову. К примеру, что если бы мой пол и пол этой персоны были бы противоположными? Женская версия меня в преддверии 14-го февраля точно сильно переживала бы, какой шоколад дарить. Однако, в реальности я, всего лишь, должен был просто подождать, а потом уже думать, чем отплатить.

С самого начала моих отношений с этой личностью и по сей день я ощущал свою пассивность. Отчасти такое положение было вызвано её привычками, но основной причиной стали мои собственные высокомерие и лень.

Именно она всегда брала инициативу на себя, и сейчас я чувствую себя обязанным достойно ответить.

— Иногда… Стоит проявить мужественность…

Пэк! — Моего лба чувствительно коснулся блокнот.

— Эй! Не отвлекайся!

Я поднял голову, покоившуюся на подлокотнике дивана, и увидел Минами, смотревшую прямо на меня слегка приподняв брови. Она была одета в домашнюю одежду грубой вязки, придававшую ей относительно цивильный вид.

— Я не отвлёкся. Я просто задумался о своей жизни.

— Лучше бы ты задумался об экзаменах. Я здесь, чтобы помочь тебе с учёбой! В этот раз положиться на Иридо-куна не получится, не так ли? — с этими словами Минами поставила на стол свежесваренный кофе.

Это правда. Мой друг, занимающий второе место в рейтинге успеваемости, настолько занят спасением Хигасиры-сан от провала на экзаменах, что я не мог воззвать к нему о помощи.

Я должен думать о том, что делать на Белый день, и сейчас мне просто хотелось чуть большего понимания с её стороны. Раз уж я получил шоколад ручной работы на День св. Валентина.

— Да-да. Продолжаем!

Минами села перед столиком и похлопала по ковру, приглашая сесть рядом.

— В этот раз я сама едва справляюсь! Поэтому будь внимательнее!

— Да, извини, — я встал с дивана и сел рядом с Минами, скрестив ноги.

Минами нахмурилась и посмотрела на меня с подозрением:

— Что? С чего вдруг такая покладистость?

— Ко мне вернулось рабочее настроение.

Как бы то ни было, первоочередной задачей является подготовка к тестам. Даже если мне не нравится жизнь, в которой всё делается для меня, уж с этим-то я смогу справиться сам. Взяв механический карандаш я продолжил подготовку.

— Кстати, я хотел тебя кое о чём спросить.

— М-м?

— Какое моё действие могло бы сделать тебя счастливой?

Минами озадаченно посмотрела на меня:

— Ты вынуждаешь меня сказать что-то эротическое?

— Нет! Сам твой вопрос прозвучал эротично!

Мой вопрос был идиотским.

Дзёдзи Хаба ◆ Способность куроко

— Присаживайся, казначей. Теперь мы в студенческом совете.

Это было больше похоже на похищение. Прежде чем я осознал, меня привели в Совет и назначили казначеем. И сделала это моя одноклассница-первогодка, только что избранная вице-президентом.

— Что ты имеешь в виду?

Курэнай-сан спокойно ответила:

— Раз уж ты спрашиваешь, то я сама хочу спросить, что ты намереваешься делать дальше? С твоей проницательностью и практическими навыками опытного секретаря, зачем ты прячешься в толпе? Мне выпал такой шанс, почему бы не заключить выгодную сделку?

Человеку по имени Курэнай Судзури невозможно противостоять. Со своими способностями и красотой она всегда привлекала внимание. Сейчас же она похвалила сильные стороны, которыми я даже не обладал. Заявление о выгодной сделке — странный способ описать ничем не выделявшегося человека.

Как бы то ни было, я присоединился к студсовету… и это оказалось не так уж и плохо.

— Дзё-кун, ты уже закончил? Потрясающе! Как и ожидалось! По сравнению с тобой, Аиса медленная…

— Эй! Аиса Асо, не сваливай свою работу на Дзё!

— Хе-хе. Он способный и надёжный кохай, председатель.

— Что за дерзкий взгляд?

Пока Асо-сан и Курэнаи-сан враждовали, сэмпай по общим вопросам спокойно смотрел на них, а председатель Хосибэ зевал со скучающим видом. Я бы солгал если бы сказал, что мне некомфортно в такой обстановке.

Студенческий совет — это слишком сильно для меня. Но находиться рядом с этими людьми, наверное, было весело. Уже этого было достаточно. Более, чем достаточно.

— Что-то не так, Дзё?

— Ты же не собираешься убегать? Когда девушка обслуживает тебя вот так.

— Эй-эй, экстравагантный парень. Такая красивая девушка говорит, что отдаст тебе свою девственность, а ты отказываешься?

Это слишком обременительно, Курэнай-сан. Для меня, жившего тихо и незаметно.

Принимать чувства другого человека — это слишком тяжело.

Мидзуто Иридо ◆ Благодарность за работу

— Всё верно. ОК!

— Ха-а-а… — услышав моё «ОК», Исана распростёрлась на столе. — Я успела… Думала, это сделать невозможно…

— Хорошая работа. Я загружу её.

— Спаси-и-бо-о-о!..

Работа Исаны включает публикацию иллюстраций к определенным событиям. Естественно, Белый день тоже относится к таким, но я впервые видел, чтобы она так напрягалась. Казалось, ей ничего не приходило в голову.

Если подумать, в лайт-новеллах — основном источнике вдохновения Исаны — на Белый день, зачастую, приходится кульминация развития сюжета. В ромкомах именно ответный подарок на Белый день выделяет главную героиню из возможных вариантов.

Такие ассоциации возникают в первую очередь при упоминании даты и, возможно, именно поэтому у неё не возникало подходящих идей. Всё-таки, это мероприятие строится вокруг мужчин.

Исана даже рассматривала возможность нарисовать мужского персонажа, но, в конце концов, прорывным стало предложение: «Почему бы тебе не нарисовать героиню-победительницу?» Если представить себе кульминацию романтической комедии, нарисовать её будет довольно просто. Победа или поражение героини ромкома — относительно широко распространённый контекст, который, к тому же соответствует стилю Исаны, создающей ощущение истории, стоящей за иллюстрацией. 500 ретвитов кажутся вполне достижимыми.

Недавно у неё появились подписчики с аккаунтов, выглядевших связанными с профессионалами индустрии. Это открывает возможность получения коммерческого предложения. Я проконсультировался с господином Кэйкоином, и он ответил: «В этом не было бы ничего странного».

Тем не менее я считаю, что начинать работу над какой-нибудь лайт-новеллой, к которым Исана испытывает большую симпатию, сейчас преждевременно. Слишком мало опыта работы над персонажами, отличными от милых девушек. Необходимо набить руку в изображении мужских и возрастных персонажей, а также накопить знаний о дизайне малых объектов. Надо набрать этот опыт самое раннее до середины следующего года, потом собрать портфолио…

С этими мыслями я вышел из комнаты Исаны и увидел Нагитору-сан в гостиной. Она сидела на диване подогнув колени и играла в видеоигру. Похоже, это была соревновательная игра, требующая концентрации внимания, но как только я вошёл в гостинную, Нагитора-сан, не оборачиваясь, произнесла:

— Эй! Спасибо за хорошую работу.

— …спасибо за Вашу работу.

— Я совсем не устала, сопляк.[4]

Я надеялся избежать подобной реакции на обычное приветствие, хотя уже привык к её не особо дружелюбному поведению.

[4. Здесь Нагитора использовала выражение お疲れ (о-цукарэ) — собственно 疲れ (цукарэ) означает «усталость», но это ещё и стандартная форма благодарности за работу от начальника подчиненному или выражения сочувствия человеку, выполняющему долгую и тяжелую работу, Мидзуто ответил お疲れさまです (о-цукарэсама дэс) — то же самое, но в более вежливой форме, так подчинённые обычно отвечают начальнику на предыдущую фразу. Но, в данном случае, Нагитора не выполняла никакой работы и не могла устать, о чём и заявила, несмотря на то, что у Мидзуто и в мыслях не было её поддеть, он просто выдал стандартный ответ.]

— Должно быть, тяжело работать с моей ленивой дочерью. Я слышала о результатах годовых экзаменов.

— Справляюсь. К тому же я из тех, кому не требуется много времени на учёбу.

— Можешь гордиться собой. Ты помог ей не провалиться и остаться в этой школе.

Похоже, игра завершилась, так как Нагитора-сан положила контроллер и повернулась ко мне.

— Молодец! Можешь обнять мою дочь.

— Воздержусь. Это не совсем уместно.

Нагитора-сан начала следующий матч, усмехнувшись и назвав мои оправдания чушью.

Я не говорил ей, что встречаюсь с Юмэ. Не знаю, насколько она серьёзна, высказывая пожелания моего с Исаной сближения, но, думаю, в конце концов мне придётся внести ясность. Я действительно имею доступ в девичью комнату хотя у меня есть девушка… Она имеет право критиковать меня с позиции родителя. Но только после того, как ситуация немного успокоится. Если на подобное наше общение будет наложен запрет, Исана не сможет ничего поделать. Полагаю, как бы ни испортилось впечатление обо мне впоследствии, прямо сейчас рассказывать не стоит.

Когда я, набрав воды, вернулся в комнату Исаны, она уже заснула, всё так же лежа на столе лицом вниз. Годовые экзамены и первый творческий кризис сильно её вымотали. Я взял с кровати одеяло и накинул его на мерно подымающиеся и опускающиеся плечи Исаны.

— Спасибо за хорошую работу, — тихо произнеся эти слова, я положил перед ней небольшую сумочку. В ней было дорогое печенье, купленное в подземном торговом центре у станции.

Аиса Асо ◆ Сэмпай

В последнее время, просыпаясь, я чаще ощущаю холод. Не из-за мартовской погоды и не потому, что футон протерся и стал тоньше.

Наверное, это потому, что Сэмпай гораздо чаще стал бывать рядом со мной. Мне не хватает тепла моего Сэмпая и я обхватываю колени под футоном. Это очень неловко. Не могу поверить, что это ощущение одиночества вызвано тем, что его нет рядом со мной в одной постели.

Теперь мы спим вместе дважды в неделю, но моё непреодолимое стремление к одобрению говорит, что этого недостаточно. Неужели я стала зависимой? Нет-нет, сформулируем в положительном ключе — моё тело окрашено в цвет сэмпая. Ой, нет, слишком эротично!

На самом деле, может… я просто расстроена, что мой Сэмпай не сэмпай больше. Он был для меня сэмпаем с нашей первой встречи. И даже сейчас, когда мы стали парой, я всё ещё называю его «Сэмпай» и не собираюсь отказываться от этого хонорифика. Он иногда спрашивает, долго ещё я собираюсь так его называть?.. Но быть кохаем оказалось на удивление комфортно. Я чувствую, что меня можно побаловать, что мне есть на кого положиться. Разве не здорово, когда со мной обращаются, как с младшей сестрой, но флиртуют, как с девушкой?

Короче говоря, мне недоставало уверенности в себе. Я разрываюсь между стремлением стать на равных с Сэмпаем и чувством собственной ничтожности. В этом плане ничего не изменилось со времен нашего с Судзурин соперничества. И со следующего месяца я останусь в школе одна, без Сэмппая.

— Сестра! Сколько можно спать?! Сегодня же выпускная церемония! — будильник, в роли которого выступила моя замечательная младшая сестрёнка, заставил вылезти из-под футона.

Студсовет отвечает за проведение выпускной церемонии. Я уже принимала участие в прошлом году, но Ран-Ран и Юмэти ещё не знают, что нужно делать.

Я должна идти.

Теперь я сама сэмпай.

Выпускная церемония завершилась без происшествий.

Когда выпускники покинули зал, мы остались расставить стулья. Из-за пределов спортзала доносились приглушенные звуки радостных приветствий и слёзных прощаний.

Я не плакала.

Единственный старшеклассник, помимо Сэмпая, которого я знала, был бывший секретарь студсовета по общим вопросам. Но мы остаёмся связанными через соцсети, поэтому это не было похоже на прощание.

Для начала, я не из тех, кто плачет на выпускных церемониях. Я хочу чтобы другие ученики плакали, когда я буду выпускаться, но сейчас мои слёзные железы вообще не работали.

Или… Может я просто не хочу этого признавать… Тот факт, что Сэмпай уже окончил школу… Что он больше не мой сэмпай.

— Аиса, — Судзурин окликнула меня, когда я несла складной стул, — мы можем справиться сами. Почему ты не идёшь?

— М-м… — она явно продумала это предложение, но я рефлекторно медлила.

Потом с моих губ сорвались слова, выглядевшие жалкими оправданиями:

— Ничего. Меня не ждут. Моё вмешательство только испортит трогательную атмосферу.

Судзурин нахмурила тонкие брови:

— Ты стала намного более понимающей. Для той, кто постоянно стремится вмешиваться.

— А может это спокойствие законной жены, не? Не волнуйся, мы уже договорились встретиться позже.

Да. Сегодня день выпускного и, одновременно, 14 марта. Белый день. И я уже получила сообщение от Сэмпая, что он приготовил ответ на мой подарок на День св. Валентина. Поэтому нам необязательно встречаться в школе…

— Ему может признаться другая кохай.

Холодок пробежал по моей спине.

— Сегодня последний шанс. Тебе лучше им воспользоваться…

— Извини, я оставлю это на тебя!!! — я передала стул Судзурин и вылетела из зала на полной скорости.

Я знаю.

Мне не о чем беспокоиться. Сэмпая не волнует, что я больше не его кохай, и признается ли ему кто-то ещё кроме меня. Я приложила много усилий, чтобы заполучить его, поэтому ни одна только что нарисовавшаяся ученица ни за что не сможет добиться подобного.

Тем не менее я хочу быть его лучшей кохай. До самого конца. Не пропуская ни минуты, ни секунды. Потому, что он был для меня сэмпаем номер один!..

— Сэмпа!.. И?

Картина, представшая передо мной, когда я подбежала к школьным воротам, не имела ничего общего тем, что я навоображала по пути. Ни одной ученицы, только Сэмпай, стоящий прислонившись к столбу ворот и играющий с тубусом аттестата.

— М-м? О, ты рано, — он посмотрел мне в лицо и поприветствовал в своей обычной манере.

Я несколько раз огляделась вокруг, но не увидела никого, кроме Сэмпая.

— Э? Это… Сэмпай, тебя никто не провожает?..

— Это проблема? Я ушёл из клуба ещё на первом году, а с друзьями по студенческому совету мы встретились, но они быстро ушли.

— А? Почему?..

— У меня была назначена встреча, — сэмпай цинично рассмеялся. — Разве не ты месяц назад сказала, нельзя заставлять свою девушку ждать?

…Это просто шутка. Должно быть, Сэмпай сказал это в шутку. Но… То, что он поставил меня на первое место, должно быть правдой.

— Сэмпай…

— М-м?

Я простодушна и этих его слов оказалось достаточно, чтобы развеять моё беспокойство.

— Ты… не пользуешься популярностью.

Кажется, я снова включила маленького дьявола. Надеюсь, чувство облегчения не отразилось на моём лице — только этот вопрос занимал сейчас мои мысли.

— Не стоит недооценивать бывшего председателя студсовета. Меня точно будут приглашать на все встречи выпускников. — Сэмпай, шутя, приблизился и, сунув руку в карман, сказал, — Наклонись немного.

— Э? Сэмпай, что за внезапная?.. — я наклонилась, и он положил руки мне на шею.

Я почувствовала что-то легкое. На шее висело тонкое ожерелье.

— Счастливого… Хм… Обычно желают «счастливого Дня св. Валентина», но можно ли сказать «счастливого Белого дня»?[5]

[5. Так в оригинале. Поздравление начинается с ハッピー (хаппи:). На русском принято поздравлять «с Днём св. Валентина» и, по аналогии, должно быть поздравление «с Белым днём», но тогда этот вопрос-поздравление Хосибэ потеряет смысл]

Я смотрела на ожерелье висящее на шее.

Это… Это!..

— Сэ…сэмпай, это!..

— Это вместо ошейника. Теперь я не смогу лично присматривать за тобой в школе, — сказав это, Сэмпай застенчиво отвёл виноватый взгляд. — …В самый раз. Будет отгонять вредных насекомых.

…Ва…

— …Ва…а…а-а-а!.. Сэ-э-эм-па-а-ай!..

— А? Ну… ох!..

Я толкнула его в плечо.

Наши губы соприкоснулись. Спустя целых 10 секунд я отклонилась назад и посмотрела ему в глаза:

— Поздравляю с выпуском, Сэмпай!

— Спасибо…

Я хихикнула, когда он, после такого короткого ответа, прикрыл губы тыльной стороной ладони.

Только я знаю эту его милую сторону.

Я хочу чтобы такой Сэмпай не просто баловал меня, а делал это от всего сердца.

— Кстати, ты разве не знаешь, что ожерелья противоречат школьным правилам?

— Ничего страшного если ты не будешь выставлять его напоказ.

— При…вет. И это говорит бывший председатель студенческого совета?..

Он мой лучший сэмпай. А я — его лучшая кохай.

Акацуки Минами ◆ Ты сказал, я могу делать что угодно.

Знали ли вы…

Что если вы дружите уже десять лет, вариантов провести Белый день не остаётся.

Сначала это выглядело мило. Я подарила ему шоколадку за 10 иен, а он в ответ — конфету за 30. Похоже, он всерьёз воспринял подслушанную где-то фразу насчёт возврата в тройном размере.

Кажется, шоколад ручной работы я впервые подарила на первом году средней школы. Через месяц он вручил мне печенье в красивой металлической коробке. Думаю, его заставили родители. Мы съели его вместе, играя в игры.

Я с удовольствием делала ему шоколад каждый год, но Белый день предоставлял свободу выбора, и ему, похоже, приходилось нелегко. Достаточно было печенья или конфет, но гордость не позволила бы подарить то же, что и в прошлом году.

Последнее, что я получила, было печенье в виде букв латинского алфавита, из которых можно было сложить фразу.

Это было потрясающий подарок, которое сейчас в его исполнении невозможно даже представить, но в сентиментальный период обучения на втором году средней школы он был на них способен. Кажется, самосознание, чрезмерно зацикленное на личности своего носителя, иногда могло работать в правильном направлении.

Поразмыслив пару часов над подарком, я сложила их в слова «HUNT OKAY».

«Охота разрешена? Можно охотиться? На что? Может быть…» — напоминаю, это был второй год в средней школе, период, оставивший очень болезненные воспоминания, когда я была сентиментальной, невежественной и ограниченной.

Возможно ли… Охотиться будут на меня?!

Кьяа-кьяа-кьяа!

Это было заблуждение, правильным ответом была фраза «THANK YOU».

За два часа не смогла додуматься до самого простого ответа. Я хотела быть для Ко-куна чем-то большим, чем просто подругой детства.

Прошло два года. То заблуждение не могло воплотиться, точнее, оно было выполнено с переизбытком. Так или иначе, это 14 марта мы встретили как друзья детства.

Я открыла входную дверь молча, не произнеся обычного «я дома».

Я вернулась с проводов выпускников после выпускной церемонии. Меня пригласили на прощальную вечеринку, но, будучи просто помощницей, остаться было бы не совсем правильным.

Конечно, это было всего лишь оправданием:

— Сегодня, знаете ли, 14 марта… — с многозначительной улыбкой увернулась от сэмпаев, спрашивавших «Это из-за того парня?!», — и благополучно вернулась домой.

Это не было ложью. Я просто не упоминала, что мы не давали друг другу обещаний.

— Ха-а…

Включив кондиционер, я сняла пальто и легла на спину на диван.

Почему-то в ключевые моменты я постоянно остаюсь одна, хотя у меня много друзей.

— Может, я — кёродзю? [6]

[6. キョロ充 (кёродзю) — сленговое выражение, в японско-английском словаре, значение этого слова дано как «person who is preoccupied with appearing popular» (человек, озабоченный уровнем своей популярности)]

Впрочем, должна признать, что я скорее интроверт.

— Я скучаю по Юмэ-тян…

Интересно, можно ли написать ей в Line? Хотя, она, наверное, всё ещё занята делами, связанными с выпускной церемонией. Маки-тян и Насуку-тян, наверное, тоже лучше не беспокоить.

…В любом случае сначала надо переодеться.

Хоть я и не присутствовала на церемонии, всё равно была в форме, так как ходила в школу. Не вставая с дивана, слегка приподняв верхнюю часть тела, я развязала ленту и сняла пиджак и блузку. После чего встала, расстегнула молнию на юбке и уронила её на пол.

Кондиционер уже прогрел комнату и в тонкой майке и шортиках было не холодно. Перед тем как пройти в свою комнату за домашней одеждой, решила закинуть форму в стиральную машину.

И когда я пыталась поддеть ногой упавшую юбку:

— Йо! Ты дома?

— А?

В проёме входной двери стоял Каванами. Я пошатнулась и юбка, которая должна была попасть мне в руки, в результате, оказалась у него на шее.

— А? — Каванами, похожий на плащеносную ящерицу, посмотрел на меня, стоящую в одних шортиках и с поднятой ногой, и сказал: — Виноват. Я всё испортил.

— И это говорит парень, которому повезло?

Блин, изобрази хоть немного эмоций! Перед тобой стоит полуголая девушка!

У меня была мысль продолжить смущать Каванами видом нижнего белья, пока всё его лицо не станет ярко-красным, но холод заставил меня передумать.

Я надела футболку-оверсайз, смотревшуюся на мне немного мешковатым платьем, и гольфы до колен, чтобы не мерзли ноги.

Домашняя одежда придавала беззащитный вид и иногда открывала на всеобщее обозрение нижнее бельё. Я хотела, чтобы он вспоминал трусики, виденные ранее.

— Можешь заходить.

Каванами настороженно заглянул в дверную щель.

— Почему здесь? Обычно же в гостинной?

— Родители могут прийти пораньше и будет неудобно. Как думаешь, Ко-кун❤︎?

Каванами, с выражением человека, съевшего жука, тяжелой поступью зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Хоть он и в хороших отношениях с моими родителями, но не настолько, чтобы дарить мне ответный подарок на Белый день у них на глазах. Всё-таки, когда мы встречались, родители не были в курсе.

Он медленно приблизился к кровати, на которой сидела я, и протянул упакованную прямоугольную коробку со словами:

— Вот, пожалуйста. На Белый день.

— О! И что там? — спросила я, взяв подарок.

— Макаруны,[7] — спокойно ответил Каванами.

[7. Я в курсе, что правильное название этого десерта «макароны», но так уж повелось, что на русском их называют «макаруны» дабы не путать с макаронными изделиями.]

— Хе! Хорошо! Мне нравятся макаруны.

— Взгляни на карточку.

Карточку?

Присмотревшись, я увидела маленький кусочек картона под золотистой лентой, которой крест-накрест была обернута коробка. Это… Я вытащила его и перевернула. «Билет, позволяющий сделать что угодно. Только сегодня», — гласила надпись на карточке.

— Подарок на Белый день в этом году, — Каванами скрестил руки на груди и с оттенком высокомерия, заявил, — Тебя сильно беспокоит моё состояние. Сегодня я готов потерпеть. Теперь можешь делать всё, что пожелаешь!

Глядя на друга детства, так лихо заявившего о себе и похожего на военачальника, я слабо улыбнулась:

— Никогда не думала, что услышу от парня: «Мой подарок — это я❤︎»…

— Не превращай силу духа и способность вытерпеть пытки в нечто, столь слабое.

Что этот парень думает о моих намерениях?

Я некоторое время поразмышляла, глядя на карточку, и встала с кровати.

— Ну что ж… Я воспользуюсь твоим предложением.

— Давай. — Каванами развел руки в стороны и раскрылся, словно предлагая себя мне.

[* Следующий фрагмент отсутствует в анлейте *]

Я, с близкого расстояния, рассматриваю тело парня выше меня примерно на 30 см, одетое в выцветшие изрядно поношенные джинсы и зимнюю рубашку со старым кардиганом. Под такой одеждой этого не видно, но я знаю, он, хоть и не участвует в клубной деятельности, ежедневно тренируется и качает мышцы.

«Всё, что пожелаешь…»

— И что же?

— …

Я не смогла ответить на вопрос Каванами.

«Можешь сделать всё, что захочешь…» — Как далеко я могу зайти?

«Сегодня я готов потерпеть»… Пытки… Думаю, это означает действия, вызывающие аллергию, но…

Ужасно.

Сердце стучит так, что готово выпрыгнуть.

Могу ли я сделать то, чего до сих пор опасалась? Получив разрешение, я занервничала, меня передернуло и в голове помутнело.

Это нормально? Я… я должна творить непристойности?

Нет-нет, это всего лишь игра. Должен быть предел, но… Ты сказал, я могу делать что угодно. Ну что ж… Не выше R15[8], так?

[8. Здесь имеется в виду возрастной рейтинг для манги и другой печатной продукции. Есть две градации R-рейтинга — R15 и R18.]

Я поставила коробку макарун на стол, стараясь унять дрожь.

Я не понимаю эту линию.

Этот магазин, насколько в порядке? Не знаю, нужно записать! Когда появится страшный чёрный человек, уже слишком поздно, не так ли?!

Чувствуя, что с моей головой что-то не так, пытаясь стряхнуть наваждение, я решительно протянула руку и коснулась его. Кончиками пальцев сквозь одежду ощутила грудные мышцы.

— Ну-о… Не прикасайся ко мне таким странным образом.

Прикосновение оказалось чувствительным и Каванами дернулся, как от щекотки. Упс. Я слишком сильно колебалась.

[* Конец отсутствующего фрагмента *]

На этот раз я коснулась его ладонью. Грудь твердая, совершенно непохожая на девичью. В прикосновении к ней не было ничего необычного, но факт, что я прикасалась с явно недобрыми намерениями, делал происходящее непристойнее чего бы то ни было.

Это медосмотр.

Я должна воспринимать это как медицинскую процедуру… Я выявляю негативные аспекты в рамках экспозиционной терапии.

Провожу пальпацию от середины груди в стороны и к плечам. В этом нет ничего эротичного. Процедура для всех возрастов. Только люди с грязными мыслями считают такую игру в доктора чем-то неприличным.

Я доктор… Медработник, которому нечего стыдиться.

Но… если так, просто прикасаться поверх одежды недостаточно, верно?

Он быстро задрал рубашку.

Его пресс не был резко очерченным.

Я увидела довольно подтянутый живот, пупок и край плавок, торчащий из-под джинсов.

Ремень.

— Ха!.. — Я поняла, что собиралась взяться за ремень и отдернула руку.

Оу! Это было опасно! Я чуть было не начала снимать с него джинсы! Ситуация чуть не превратилась в R18!

Нет.

Дальше нельзя.

Если мне просто предоставить инициативу, вот так, моё тёмное «я» вернётся к жизни. Снова всплывут отталкивающие эпизоды сексуального желания, которые нельзя обсудить ни с Юмэ-тян, ни с Асо-сэмпай.

Нельзя проявлять инициативу.

Точно, таков был первоначальный план. Раз уж ты сказал, что можно делать что угодно…

— М-м? — Каванами был озадачен, увидев, что я стягиваю рубашку, держась на расстоянии. — Это всё? Всего лишь медосмотр?

— Ум-м… — Я снова плюхнулась на кровать.

Поражение.[9]

С такими мыслями [10], я откинулась назад и упала на спину.

[9. Здесь используется слово こてん (котэн), означающее как звук удара, так и состояние разбитости (как после получения удара), в анлейте используется первое значение — звук глухого удара.

10. А здесь используется выражение そのまま (сономама), означающее, в общем случае, сохранение ранее упомянутого состояния. Анлейтер его проигнорировал.

Сочетание этих двух моментов привело к переводу, отличному от анлейта]

— Итак, теперь твоя очередь.

Каванами посмотрел на лежащую меня расширенными глазами.

Раз уж ты сказал делать что угодно, такой вариант тоже допустим.

Если инициатива будет у меня, я могу зайти слишком далеко, но пока ситуацию контролирует этот парень, маловероятно, что что-то подобное произойдёт. Даже если он потеряет самообладание.

…Хм-м.

Это… Ну тогда…

— Очередь чего?

Глядя на застывшего Каванами, я усмехнулась и поддразнила его:

— Ну и куда делась сила духа и решимость выдержать всё? А?

Щека Каванами дернулась. Сейчас он был похож на рыбу, попавшуюся на крючок.

— Медосмотр, да?

— Угу. Каждого сантиметра, — с вызовом ответила я, не смотря, что у меня были бы проблемы, если бы он и в самом деле так поступил.

Он повелся и наступил коленом на кровать. Кровать слегка скрипнула. Матрас прогнулся под его весом, и теперь Каванами нависал надо мной.

Его губы пересохли. Возможно, из-за сухого воздуха в комнате. Или же…

— …Приступать?

— А ты сомневаешься? Каждый сантиметр, — пока я с кажущейся легкостью произносила эти слова, рука Каванами нерешительно коснулась моего живота.

Он касается моего живота сквозь рубашку, но ткань достаточно плотная чтобы я ничего не почувствовала.

— Неудачный день? — насмешливо спросила я. — Разве тебе не хочется прикоснуться к чему-то ещё, доктор-сама?

— Хорошо получается дразнить, ты, мелкая чертовка?

Не знаю. Это что, такое свойство?

— Между прочим, позволь сказать кое-что приятное.

— И что же?

— Я сейчас без лифчика.

— … — Каванами молчал не менее пяти секунд.

— Во-первых, в данный момент мне об этом знать необязательно.

Какой смысл храбриться и стараться быть сильным, если оставлять себе пространство для отступления?

— Почему бы тебе не проверить, если это необязательно? Это очень легко.

— Нет-нет.

— Не говори так.

Я серьёзна! Больше, чем ты думаешь!

— Давай быстренько проверим!

— А… Ой!

Я схватила руку Каванами и прижала её к своей левой груди. Грубая мужская рука полностью обхватила выпуклость через одежду.

— Ну и… как тебе?

Его пальцы медленно перемещались, словно пытаясь найти, за что зацепиться.

— Нет… через одежду я почти ничего не чувствую.

Хоть я сама так сделала, сейчас до меня дошло, что это была ошибка. Надо было выбрать правую грудь, а не левую. Потому что слева…

…Ту-дум…

— Уверен… что не чувствуешь?

…Ту-дум-ту-дум-ту-дум…

— Если ты настаиваешь… может быть… что-то мягкое?

…Ту-дум-ту-дум-ту-дум-ту-дум-ту-дум…

Сердце колотится, мозг отказывается нормально работать.

Губы Каванами пересохли.

Выглядит немного больно… Мне бы хотелось, чтобы он намазал их бальзамом.

— Я не могу отличить от мягкости самой ткани…

Губы Каванами пересохли.

Интересно, что он ел на обед… Мой обед… Надеюсь, всё в порядке…

— Во-первых, интересоваться размером груди — это как-то по мальчишески…

Губы Ко-куна пересохли.

Я нервно облизала свои губы.

— Рука устала.

— Хи…нья! — Его рука на моей груди сжалась и я от неожиданности вскрикнула.

— Ой, изви… — расстроенный Ко-кун переместил руку на кровать.

Но моя кровать узкая и рука проваливается в пустоту.

— Аб… — Он теряет равновесие, падает прямо на меня и в панике возвращает руку обратно на кровать.

Лицо Ко-куна прямо передо мной, я чувствую на губах его дыхание.

Время остановилось.

— Нэ… к-х…

Извини. Я не могу сдерживаться.

Я обхватила его шею и впилась в его пересохшие губы.

— …

Удерживая его обеими руками я продолжала прижимать свои губы к его.

— …Х-ха… М-м…

Если вам не хватает воздуха, прервитесь на мгновение и снова повторите.

Мы снова и снова прижимались губами, словно вливая друг в друга переполнявшие нас чувства.

С тех пор, когда я последний раз испытывала эти ощущения, прошло очень много времени и сейчас они были сухими и болезненными. Но я не хотела отступать. Я целовала его, как будто в меня кто-то вселился.

— …Х-ха… Фух…

Сколько раз, сколько минут прошло?..

Наконец я пришла в себя и отстранилась.

На лице Ко-куна проступило удивление. Он выглядел ошеломленным, глаза широко раскрыты, рот приоткрыт.

— Х-ха… Х-ха… — я слышу только его тяжелое дыхание.

Прислушиваясь к этим звукам я медленно прикрыла рот тыльной стороной ладони:

— …Прости… — закрыв лицо руками, отводя глаза и скрывая свои чувства. — Сейчас… Не смотри на меня…

Слова, которые я сумела выдавить из себя, не были похожи на извинения:

— Я боюсь… если ты увидишь… тебя вырвет…

Как сейчас выглядит моё лицо? Наверное, это лучшее женское выражение, которое можно было увидеть за последний год.

– …Оу… — тихо произнес Каванами медленно поднимаясь.

Я искоса посмотрела на его отдаляющееся лицо и увидела, что оно побледнело.

— Извини, я… я лучше пойду домой…

— …Да, так лучше…

Каванами вышел, оставив меня свернувшейся калачиком на кровати.

Оставшись одна в комнате, я некоторое время пялилась в потолок, пока разгоряченное тело не остыло.

…У меня получилось…

Это потому, что он так сказал… Я была уверена, что он сделает нечто подобное…

Я хочу сказать, это чудо, что всё закончилось поцелуем. Он вообще не сопротивлялся и, думаю, мы могли бы дойти до конца…

— …Стоп, что?.. — сообразив, я наклонила голову. — …Не поздновато ли он побледнел?

До сих пор он бы уже потерял сознание из-за своей аллергии, но сейчас он просто самостоятельно ушёл к себе.

— …

Он поправляется. Его состояние сильно улучшилось.

Судзури Курэнай ◆ Что я получила

В средней школе я однажды отвечала за подготовку к культурному фестивалю.

Если смотреть по способностям, это было естественное решение. Одноклассники единогласно меня поддержали и я согласилась.

Тогда я ещё не знала…

Что я не идеальный человек.

— Эй, Курэнай-сан! Думаю, лучше сделать так…

— Мне нравится. Но общий баланс будет нарушен и потребуется больше человекочасов.

— …Ясно.

— Курэнай-сан, мальчики ругаются!..

— Пустая трата времени. Оставь их. Вместо этого мы будем работать вон там.

— Э-э… По… понятно…

Благодаря этому мероприятие прошло удовлетворительно. Усилия были оценены.

Но теперь я понимаю.

Она хотела делать то, что хотела, а не беспокоиться об общем балансе.

Она хотела ладить со всеми, а не думать о продуктивности.

Если бы это была компания, моя работа могла бы быть идеальной. Однако, это была всего лишь средняя школа и обычный культурный фестиваль.

— Курэнай-сан думает, что она всегда права, — слышала я разговоры за спиной.

— Она не считает нужным слушать нас.

— Так и есть. Разве хорошо, что это всё только она?

— Ну, культурный фестиваль прошёл, но этого мало…

Это, вероятно, было не просто недовольство отдельных людей. И, в подтверждение, люди, окружавшие меня, постепенно исчезли.

Я должна была поступать правильно, но… правильность оказалась никому не интересна.

Думаю, я поступаю правильно.

Думаю, я самая способная.

Моя уверенность в себе непоколебима. Я ещё не встречала человека, который заставил бы меня усомниться.

И всё-таки, я знаю, что неидеальна.

Мне не хватает способности принимать других. Способности уважать что-либо в ком-либо вплоть до отказа от самого себя.

Именно тогда я нашла его. Неприметного человека, тайно выполнявшего чужую работу.

— Хаба-кун…

Последняя деталь, компенсирующая мои недостатки.

— …есть кое-что, с чем можешь справиться только ты.

Я высокомерно навязала ему эту роль, но, прежде чем осознала, всё уже было не просто так.

— Дзё…

Не потому, что ты можешь сделать то, чего не могу я.

— …ты мне нравишься. Пожалуйста, давай будем встречаться.

Потому, что твоё присутствие, казалось, излучает сияние.

Такие, как ты, смотрят на таких, как я. Принимая всех, невозможно принять себя. И благодаря этому щекотливому благоговению и этому преломлению, сияние только усилилось.

Ты поступаешь не правильнее меня.

Ты не способнее меня.

Но несмотря на это, твоё сияние ярче моего.

Ты ослепителен. Потому, что никто другой этого не видит. Настолько, что его будто не существует. Я была настолько ослеплена этим светом, что казалось, у меня галлюцинации.

Но разве не это называют любовью?

В книгах нет чёткого определения. Сколько бы ни искала, я его не нашла.

Но я верю, что я права. Более, чем кто-либо другой. Более, чем что-либо ещё.

Это и есть ответ.

Это то, что мог сделать только ты.

Стулья и зеленые напольные сиденья были убраны, и спортзал вновь приобрёл свой обычный вид.

Я сидела на краю сцены, глядя пустым взглядом в пространство.

Мной овладело легкое чувство выполненного долга. Хотя нам ещё предстояло провести вступительную церемонию, хотя пробыть на этой должности оставалось ещё полгода, я почувствовала, что смогла чего-то достичь на посту президента.

…Многие выпускники плакали.

Люди за сценой на выпускной церемонии не видны, но сам факт участия заставил почувствовать себя лучше, чем в средней школе.

В следующем году, на их месте, буду ли я плакать так же?

Могут ли воспоминания о трёх годах, проведенных в стенах этой школы, вызвать слёзы?

«Надежды мало», — пробормотала я и рассмеялась своим словам.

Я хорошо себя знаю. Я довольно бессердечный человек. И этим отличаюсь от Аисы, которая плачет, изо всех сил стараясь это скрыть…

В этот момент дверь на сцену распахнулась. Звук одиноких шагов раздался в зале, где была одна я.

— Курэнай-сан… Иридо-сан и Асухаин-сан ушли домой — обычно тихий голос Дзё разнесся по пустому залу.

— Ясно — коротко ответила я, всё ещё сидя на краю сцены.

Дзё остановился метрах в трёх и посмотрел на меня:

— На этом мероприятия этого года завершены.

— Ты прав. Следующая — вступительная церемония — будет в апреле.

— … — Дзё молчал, словно ожидая чего-то.

Нет, не так.

Хоть я и не так опытна в сравнении с Дзё, но, в некоторой степени, всё же научилась наблюдать за людьми — будучи рядом с ним долгое время, могу многое понять по нюансам выражения его лица.

Кажется… он колебался.

Сделать первый шаг — шагнуть в неизведанное.

Я знаю, это само по себе уже огромное достижение. Набраться смелости или нет — у него этот выбор просто не возник бы. Ему не надо было бросать вызов, не надо было противостоять — таков был стиль его жизни. Даже не становясь перед необходимостью принимать решения, он жил полной жизнью. Более того, когда речь заходит о желании… он может по-настоящему захотеть.

Поэтому, сам факт его колебаний… для меня это было величайшее достижение.

Слегка приоткрыв губы я выдохнула в прохладный зал и… тихо начала говорить:

— Всё как и в первый раз.

— Э?

Я спрыгнула со сцены. Звук приземления эхом разнесся по пустому залу и доставил приятное ощущение обладания большим помещением:

— Перед мусорными баками никого не было. Я тогда заговорила с тобой. Тогда там не было ни Аисы, ни Юмэ-кун, ни Ран-кун, ни президента, ни сэмпая по общим вопросам, никого. Только мы вдвоём.

Я продолжала, поглаживая край сцены, где сидела до этого:

— Я почувствовала, что нашла недостающую часть. Не руки, а нечто более важное, ноги, дающие способность ходить. Пока у меня был ты, я была уверена, что смогу идти куда угодно, — я повернулась к Дзё с возникшей на лице самоуничижительной улыбкой. — Поначалу было так.

Для тебя эта оценка была слишком завышена. Для меня она граничила с пренебрежением.

— Ты научил меня знакомиться с людьми. Ты сумел исправить моё высокомерие и научил заводить хороших друзей. Но сильно расстроил своей низкой самооценкой. Заставил думать о себе с состраданием и злиться на твоё упрямство, — сказала я, глядя прямо ему в лицо.

— Это всё… было впервые?

Можно сказать, так совпало.

Можно опровергнуть, приведя аргумент, что кто-то другой, более подходящий, мог бы встретиться мне раньше.

Но.

Тем, кто столкнул меня с реальностью, оказался ты. Даже если просто так совпало, этот факт не изменить. Даже если этот факт не нравится. И я могу с гордостью сказать, что ты, заставивший меня встретиться с реальностью, самый лучший.

— Как насчет?..

Один шаг.

— …это была моя последняя попытка…

Второй шаг.

— …ты, наконец, поверил мне?

Третий шаг.

Я приблизилась к Дзё. Вероятно, это лучшее, что я могла сделать. Сделать ещё три шага будет бессмысленным, они должны быть сделаны другой стороной.

— …Я — приоткрыл рот он, сделав глубокий вдох, — я никогда не считал себя сколь-либо ценным. Для этого не было ни одной причины… Я считал такое положение нормальным… Я был таким с самого детства.

Дзё говорил запинаясь, словно пытаясь наверстать упущенное:

— Но… Может быть у всех так. Никто не может объективно оценить себя сразу. Детей балуют и у них возникает иллюзорное представление о себе, но рано или поздно они познают реальность… Я… Уверен, с тобой было так же, Курэнай-сан.

Речь Дзё звучала будто он вздыхал:

— С самого начала я считал нас слишком разными… Я думал, что с самого начала всё у каждого из нас было другим… Но да… Разница была в том, что мы получили. Асо-сан, я, Иридо-сан… Хосибэ-сэмпай и Курэнай-сан… Наблюдая за тем, как вы меняетесь, я не мог не осознать…

И затем он произнёс:

— Я всегда на заднем плане.

Сильно. Не колеблясь.

— Не хочу это менять. Я горжусь этой способностью. Я лучше кого бы то ни было знаю, как здорово быть частью чьего-то фона. Я понял, что это данность. Это то, что я понял и принял самостоятельно.

Дзёдзи Хаба.

В студсовете старшей школы Ракуро… нет, во всей школе, его присутствие ощущалось слабее, чем чьё-либо ещё.

И он сейчас. В пустом зале. Подавляюще, твёрдо и четко заявлял о своём существовании.

— Курэнай-сан… мы не подходим друг другу.

Хотя эти слова должны были остудить меня, тело отреагировало противоположным образом. Сердце колотилось и я не могла унять его.

— Но… как говорится, то, что я получил, отличается от того, что я себе представлял.

Я не могу оторвать глаз от Дзё, от движения его рук, ног и губ.

— У тебя есть всё, чего нет у меня… Ты ярко сияешь, как звезда сцены… Но…

Один шаг.

— …ты нашла меня, беспомощного куроко, за кулисами.

Второй шаг.

— Если спросить меня, когда всё началось — ответ очевиден…

Третий шаг.

— Ты с самого начала мне нравилась.

Он встал прямо передо мной и, слегка коснувшись моей руки, вложил в неё небольшой пакетик с шоколадом.

— Прости, что всё это время вводил тебя в заблуждение, — добавил Дзё опустив взгляд.

Глядя на его опущенное лицо, я улыбнулась:

— Шоколад ручной работы?

— Эм-м… Я не придумал другого ответа, кроме точно такого же подарка…

Слушая исчезающий звук его голоса, как будто всё его присутствие перестало ощущаться, я улыбнулась ещё шире.

— Это нормально, вернуть точно такое же? Ты же понимаешь, что это значит.

Вручая ему шоколад, я попросила его начать встречаться. И Дзё вернул мне то же самое.

Уши Дзё слегка покраснели, он пробормотал:

— Ну… это нормально…

— Тогда, думаю, ты должен кое-что сделать, — я положила руку с пакетиком на талию Дзё и наклонилась к нему.

— Э-э… А…

— Последнее время я была раздражена. Могу ли я проявить нетерпение? — я смотрела на него с близкого расстояния и от этого захватывало дух.

Глаза Дзё бегали туда-сюда, потом он крепко зажмурился на несколько секунд.

— Ну тогда…

Увидев, как Дзё решительно открыл глаза, я прикрыла свои.

И потом…

…я почувствовала, как меня притянули и прижали всем телом.

— …

— …

Я молча улыбнулась, почувствовав силу рук, обхвативших мою спину.

…Я просто просила поцелуя.

Ну, ничего страшного… А ещё я впервые обнималась с Дзё.

Мы обнимали друг друга посреди пустого спортзала.

Юмэ Иридо ◆ Где цель любви?

Вернувшись из школы я переоделась в своей комнате и выскользнула из дома не привлекая внимания.

Если бы меня увидели в тщательно подобранном для свидания наряде, непременно заитересовались бы, и я могла опоздать. Можно было избежать риска надев форму и пальто, но мне хотелось быть в одежде, подходящей для свидания.

Сегодня у меня с Мидзуто свидание на Белый день.

Выпускной экзамен, затем выпускная церемония и прочая деятельность. Для студенческого совета наступил напряженный сезон. И когда Мидзуто пригласил меня, я была глубоко растрогана и подумала: «Ух ты, мы и вправду пара».

Для свиданий мы выбираем места подальше от дома и школы. Чтобы уменьшить риск встречи не только с родителями, но и одноклассниками. В чрезвычайной ситуации мы запросто можем изобразить прекрасные отношения между братом и сестрой, но лучше всё же подобных ситуаций избегать.

Я проехала на метро от Карасума-Оикэ до Сандзё. Это может показаться пустой тратой средств, ведь сэкономить можно всего нескольком минут, но Мидзуто заявил, что покроет все сегодняшние расходы. Будучи получателем, я могла только достойно принять щедрое предложение.

…К тому же, он заработал эти деньги будучи репетитором Хигасиры-сан и, если рассматривать это как компенсацию за измену, выходит довольно дешево.

В поезде, я отправила Мидзуто сообщение:

«Почти на месте».

Выходя из метро получила ответ:

«Убиваю время в Book-Off».[11]

[11. Сетевой книжный магазин. Тот, о котором идёт речь, находится здесь: https://maps.app.goo.gl/eqgPhY9ovpDWmXz29]

Не самое подходящее место для свидания. Но вполне в духе Мидзуто.

Пройдя мимо касс станции я поднялась на эскалаторе в магазин. Он занимал этажи с первого по третий в здании станции, но найти Мидзуто не составило большого труда.

В библиотечном отделе на третьем этаже я увидела знакомую фигуру, стоявшую спиной ко мне. Подойдя ближе, я тихо окликнула его:

— Прости, что заставила ждать.

— М-м, — Мидзуто взглянул на меня и вернул книгу, которую держал, обратно на полку.

— Что такое?

— Там была записка.

— А-а…

В подержаных книгах они часто встречаются.

— И что там?

— Лучше не смотреть.

— Почему?

— Грязные анекдоты для младшего школьного возраста.

— А-а-а…

Мне такие тоже попадались. В словаре из библиотеки…

— Давай убираться отсюда.

Неважно с какой целью вы пришли сюда, книжные магазины не подходят для бесед. Мы молча вышли из магазина.

Выйдя со станции мы перешли по пешеходному переходу и дошли до моста Сандзё Охаси. Идя вдоль деревянной баллюстрады, тумбы которой, расставленные через равные промежутки, были украшены навершиями в форме луковиц, мы пересекли реку Камо[12] в сторону центра.

[12. Полное название реки — 鴨川 (Камогава) и в анлейте она называется Kamogawa River, но на гуглокартах по-русски она пишется «Камо». Строго говоря, 川 (кава/гава) это и есть «река»]

— Я задумался об этом ещё в средней школе, — внезапно произнёс Мидзуто. — У меня нет опыта в прогулках по городу.

— Эм-м… Я, вроде как, в курсе, — криво улыбнулась я.

Я уже не раз упоминала, что тогда в наших свиданиях не было никакой закономерности, но Мидзуто совсем не проявлял интереса к тому, чтобы просто гулять.

Если бы мы вдвоем пошли в центр города, он бы не представлял, что там делать.

Точнее, если бы мы пошли погулять, он не понял, в чём радость — не интереснее ли почитать книгу дома? Конечно, вслух этого сказано не было, но, раз уж мы уже почти год живем вместе, я понимаю, в глубине души он определенно так считал.

— Кажется, в океанариуме тебе нравилось.

— Думаю… Океанариум был бы лучше.

Может, лучше так и поступить? В самом деле, поскольку «наблюдение за рыбой» — какая-никакая, но цель — думаю, получить удовольствие от посещения не так уж и сложно.

— В любом случае, раз уж я сегодня ведущий, я думал о многом…

— И что придумал?

— Я сдался. Ничего не пришло в голову.

Мужчина, который отказался разработать план свидания. И он мой парень.

— То есть у нас нет плана?

— Скажем так, я сделал его более гибким.

— Хе-хе-хе, — я гордо улыбнулась.

Мидзуто с подозрением взглянул на меня.

— Вот она и проявилась. Разница в том, как мы провели прошедший год.

— Могу я спрсить? На что ты сейчас делаешь ставку?

— Научить моего некомпетентного парня развлекаться не только в библиотеках и книжных магазинах!

Мидзуто вяло признал мою победу, произнеся: «Спасибо…» — словно сдаваясь.

Я поспешно схватила его за руку:

— Мидзуто, — вложив в свою улыбку всю уверенность, приобретенную за прошедший год, — давай сегодня ты развлечешься глядя, как развлекаюсь я.

Щеки Мидзуто расслабились, как будто он сдался ещё сильнее.

Мы прогуливались по торговой аркаде[13] и поочередно заходили в магазины, попавшиеся на глаза.

[13. アーケード商店街 (А:кэ:до сё:тэн мати) — дословно «Arcade торговая улица». Вероятнее всего, имеется в виду «Sanjo Meiten-gai Shopping Arcade», расположенный как раз в двух кварталах от моста Сандзё Охаси: https://maps.app.goo.gl/k7nbBUayZeRpUyo97]

— Что думаешь? Это платье, оно симпатичное?

— Если ты так считаешь, так оно и есть.

— Бу-бу. Не-не, я спрашиваю, нравится ли тебе! «Как насчёт одеть меня по своему вкусу?» — вот что это значит! То, что нравится мне я и одна могу купить.

— Когда это превратилось в проверку знаний японского… Ну, в таком случае… — произнёс Мидзуто, взяв ещё один предмет одежды и положив его мне на плечо, — может, что-то вроде этого.

— Это? Твои предпочтения немного поменялись?

Прежнему Мидзуто нравился аккуратный «девчачий» дизайн. Но сейчас он положил трикотажную рубашку спокойного стиля с приглушенными цветами, какую могла порекомендовать Акацуки-сан.

— Что ж, я повзрослел. Потому и советую не как раньше.

Я прищурилась и уставилась на него. Мидзуто вздрогнул:

— Что… Что такое?

— Я тебе кое-что скажу. Когда твоё чувство стиля внезапно меняется, в этом чувствуется присутствие другой женщины. По крайней мере, для меня это так.

Мидзуто нервно отвел взгляд.

— Это всё Хигасира-сан, да?

— Нет… Просто позволь мне объяснить.

— Объяснить?

— Собирая материалы для её иллюстраций, я начал лучше разбираться в женской моде… А потом… Я задумался, какая одежда будет хорошо на тебе смотреться…

— Фу-у…у…м?

Насладившись необычным выражением слабости на лице Мидзуто я приподняла уголки губ:

— Ну, я тебя прощаю. Значит, ты много думал обо мне, да?

— …А-а, так вот что это значит…

Услышав вздох облегчения я рассмеялась.

— Но на свидании упоминать других женщин нельзя. Пожалуйста, учти это!

— И что я должен делать когда ты специально выискиваешь эти упоминания?

— Держаться[14]

[14. Здесь Юмэ ответила がんばれ (гамбарэ), то есть высказала напутствие и пожелание выложиться на полную.]

— Неразумно…

Хихикая и поддразнивая, я тут же купила рекомендованную рубашку. Мидзуто предложил заплатить, но для подарка на Белый день это было бы немного расточительно.

— Давай в следующий раз подберем подходящий низ.

— Я думал она сочетается практически со всем?

— Ну да, но можно же согласовать верх и низ? — спросила я, слегка наклонив голову.

— Разве ты не хочешь полностью одеться в то, что подобрал я?

— …А ты стал более нахальным, не так ли?

— Я бы предпочёл чтобы ты назвала меня утонченным.

Гуляя по торговой улице, я наслаждалась проявлением собственничества со стороны моего парня.

Хоть мы и живем под одной крышей, это кардинально отличается от сожительствующих пар.

Так как мы скрываем наши отношения от родителей, с которыми живём, мы не можем флиртовать ни дома, ни на улице, ни в общественных местах.

Итак, где же тогда лучше встречаться?

За последние два с половиной месяца ответ был найден.

Место для двоих в интернет-кафе.

— Это сложно…

Мидзуто закрыл дверь в кабинку, а я села на плоскую сидушку-мат.

— Что?

— Ты предложил интернет-кафе потому, что уже приходил сюда раньше, так? Я почувствовала себя очень неуютно из-за незримой тени Хигасиры-сан.

Выражение лица Мидзуто было каким-то нерешительным с дружелюбной и одновременно горькой улыбкой. Он сел рядом:

— Я могу только принять твою жалобу… но, с точки зрения соотношения затрат к результату, лучшего места не найти, так?

— Ты прав, но…

Мидзуто слегка толкнул меня в плечо, заставив смутиться:

— С Исаной я ходил однажды. С тобой это уже третий раз. Ты уже выиграла.

Я отодвинулась назад и прислонилась к его плечу. Он положил руку на моё плечо, как бы поддерживая.

«То, что ты сделал с Хигасирой-сан, должно повториться и со мной»

Похоже, Мидзуто добросовестно выполняет то детское обещание.

Если так… Естественно, я помню.

На самом деле я подробно расспросила Хигасиру-сан о том, что произошло, когда они ходили в интернет-кафе.

О маленьком инциденте, произошедшем тогда.

— …

Я украдкой взглянула на его профиль.

Не похоже было, что он вспоминал тот случай. Мидзуто дотянулся до мыши и включил компьютер.

— Хочешь что-то посмотреть?

Я не могла не отстраниться немного.

Мидзуто подался вперёд и моя грудь почти коснулась его руки.

— М-м… Эм… Да, можно наугад…

Время идёт своим чередом в маленькой закрытой комнате, и только я это осознаю.

В интернет-кафе мы совершаем тривиальные действия: смотрим видео, читаем принесенные с собой книги и, конечно же, мангу. Это времяпрепровождение было ближе всего к тому, что мы делали в библиотеке в средней школе, но с большей свободой.

Нам необязательно разговаривать.

Так как мы — семья, молчание не пугает.

Просто пришло время быть честными с самими собой и не беспокоиться о внимании других людей.

Поэтому…

Поэтому за закрытыми дверьми мы можем делать то, чего не могли бы не будучи парой…

Нет, я, конечно, знаю, что не стоит делать ничего предосудительного. Звукоизоляция не очень хорошая и слышно всё, что громче шёпота. Но, что ж… Раз уж у нас мало возможностей побыть так близко, один-два инцидента обязательно произойдут.

— …

Глядя в лицо Мидзуто, я осторожно положила свои руки на его.

Мидзуто коротко глянул на меня и медленно взял мои руки.

Пока это так… Хорошо.

Я немного отодвинулась и сильнее навалилась на него плечом.

Всё в порядке… Пока ещё в порядке…

Мы медленно отпустили руки друг друга, затем я нерешительно обняла его за талию, стараясь сделать это ненавязчиво, будто намекая…

— …

— …

Мы передаем друг другу свои намерения без слов.

В итоге рука Мидзуто обнимает меня за талию, как я и хотела. Я осторожно кладу руку на тыльную сторону его ладони и слегка прижимаю её к себе.

Всё в порядке… Я всё ещё уверена в этом.

Если я изменю позу, его рука сместится… и может коснуться груди.

Это будет просто случайность… Всё в порядке… Всё в порядке…[15]

[15. В оригинале действительно многократно повторяется сочетание 大丈夫 (даидзё:бу), которое переводится «всё в порядке», «ничего», «сойдёт» и прочими синонимами, анлейтер старался избегать повторений, но я намеренно решил оставить как в оригинале]

Рука Мидзуто постепенно двинулась вверх.

Она двигалась от нижнего ребра и медленно лобралась до низа груди.

— А… — внезапно подал голос Мидзуто и я вздрогнула.

— Ч-что такое?

— Время истекло. Что будем делать?

Когда Мидзуто посмотрел на меня, я растерялась.

Что мне делать… Даже если ты скажешь… Если я скажу продлить, ты это сделаешь?

И как мы проведем продленное время?..

— …Нет, — я покачала головой. — Пора возвращаться. Мама должна скоро прийти.

— …Ты права, — сказав это Мидзуто отпустил меня и начал прибираться.

Я тихо вздохнула.

В любом случае, здесь есть предел. Здесь… И где?..

Я помотала головой, чтобы остудить перегретый мозг.

С каких пор я начала думать о таких непристойностях?

Когда-нибудь, я думаю, но…

Но не сейчас… И не здесь…

А если да, то когда? И где?

Я никогда не могла найти ответ на этот вопрос.

Мама должна вернуться к ужину, и мы должны быть дома.

Таково было наше правило для свиданий.

Сейчас март, дни ещё короткие и небо уже потемнело. Летом, я уверена, будет сложно приходить пока ещё светло.

Конечно, мы можем быть вместе даже дома. Но не как пара. Дома мы не целуемся и не держимся за руки. И даже не соприкасаемся плечами.

С каждым днём это всё сильнее меня расстраивает.

О, человеческой жадности действительно нет предела. Несмотря на то, что я так счастлива, стоит к этому привыкнуть и я начинаю хотеть большего.

Интересно, буду ли я удовлетворена?

Если нет цели, нет ничего более безнадежного. Независимо от того, насколько сильно жаждешь счастья, когда его заполучаешь, оно становится обыденным и оказывается совсем не таким, каким представлялось.

Интересно, насколько сильной может быть любовь?

Будет ли она достаточно сильна, чтобы гореть до самой смерти?

— В конце концов, я неплохо устроился, — сказал Мидзуто глядя на сумку в своей руке. — Белый день. Я хотел подыскать что-нибудь получше, но в итоге ограничился набором печенья.

— Не переживай. Я с радостью съем его дома.

Пока Мидзуто рядом, этого достаточно. Похоже, я не настолькоо жадная, насколько сама говорю.

Мы медленно шли посреди пляски неоновых огней центра города.

До сих пор я не пыталась внимательно поискать. Однако, если посмотреть достаточно внимательно, обязательно найдется одно или два. Место, где мы можем быть взрослыми, не беспокоясь, что нас увидят, где мы можем почувствовать себя не частью семьи.

Для старшеклассника найти такое место — настоящая проблема.

А если речь идёт о члене студсовета, это огромная проблема.

…Но ведь у меня есть сэмпаи, которые этим занимаются.

Когда я об этом думаю, кажется, здесь нет ничего особенного, и я ловлю себя на мысли: «А что, если?..»

«Эй. Хочешь… со мной?» — мысленно прошепталя я Мидзуто, идущему рядом и державшему меня за руку.

Причина, по которой я не могу сказать это вслух, вероятно, заключается в моей трусости.

Похоже, я пытаюсь облегчить себе задачу, спихнув решение на Мидзуто, от чего ему некомфортно.

К тому времени, когда я задам, наконец, этот вопрос… Ответ будет очевиден.

— Юмэ…

Когда меня внезапно окликнули тихим голосом, моё сердце подпрыгнуло.

— …спасибо, было весело.

О боже, я улыбаюсь, поглаживая себя по груди:

— Ты хоть немного понял, как старшеклассники могут проводить время?

— Не знаю. Думаю, если бы я был один или с кем-то другим, например, с Исаной или Каванами, впечатления были бы другими.

Мидзуто посмотрел на ночное небо:

— У меня такой характер и быстро он не изменится. Но ты продолжаешь меняться и, несмотря на мой характер, я не отстанусь позади. Вот что я чувствую.

— Остаться позади?.. Для всего мира?

— Если это будет выглядеть круто.

В тускло освещенном кабинете мальчик в одиночестве плакал над книгой «Сибирская танцовщица», о которой не знал никто. Теперь, благодаря мне, он стал частью мира.

— …Ну тогда, — я крепко сжала его руку, — держись крепче, и я не позволю тебе остаться.

— Оу! Так и сделаю.

Беру свои слова обратно.

Пока Мидзуто рядом, этого достаточно.

По крайней мере, сейчас мне так кажется.

Я должна была так сделать, но когда мы вернулись домой произошло нечто.

— …Ха?

— …Э?

Широко раскрыв глаза мы смотрели на улыбающихся маму и дядю Минеаки.

И причиной тому:

— Слушайте, у нас скоро годовщина свадьбы.

— Я подумал использовать остаток весенних каникул и провести поздний медовый месяц.

Наши родители рассказали нам об этом.

— Итак, мы оба… Уедем на три дня.

— Только мы вдвоём, вы останетесь дома одни.