Онлайн чтение книги Эмили из Молодого Месяца Emily of New Moon
Глава 17. «Живые послания»

Дорогой папа!

У меня такие интересные новости. Я стала героиней настоящего приключения. На прошлой неделе Илзи попросила меня прийти и остаться у нее на всю ночь, так как ее папа уехал и вернется очень поздно. Илзи сказала, что ей не то чтобы страшно, но очень одиноко. Так что я пошла и попросила позволения у тети Элизабет. Я почти не смела надеяться, дорогой папа, что она мне позволит, так как она против того, чтобы маленькие девочки проводили ночи не у себя дома, но, к моему удивлению, она сказала, что я могу пойти, и сказала это очень любезно. А потом я слышала, как она говорила в буфетной тете Лоре: Какое безобразие, что доктор так часто оставляет бедного ребенка одного по ночам. Это возмутительно. А тетя Лора сказала: Бедный человек искалечен жизнью. Ты же знаешь, он был совсем не таким до того, как его жена… Но тут в самый интересный момент тетя Элизабет толкнула тетю Лору локтем и сказала: Ш-ш-ш, у маленьких кувшинчиков большие ушки. Я знала, что она имеет в виду меня, хотя уши у меня не большие, а только остренькие. Я очень хочу узнать, что же такое сделала мама Илзи. Этот вопрос всегда тревожит меня, когда я ложусь в постель. Я лежу без сна ужасно долго и все думаю о ней. Сама Илзи понятия не имеет, что за история вышла с ее мамой. Однажды она спросила об этом у своего отца, а он велел ей (громовым голосом) никогда больше не упоминать в его присутствии об этой женщине. И есть еще одна история, которая тоже не дает мне покоя. Я все думаю о Сайласе Ли, который убил своего брата возле старого колодца. Как ужасно, должно быть, чувствовал себя этот бедный человек. И я хотела бы знать, что значит быть искалеченным жизнью.

Я пошла к Илзи, и мы с ней играли на их чердаке. Мне нравится там играть, потому что не надо быть аккуратной, как на нашем чердаке. У Илзи на чердаке ужасный беспорядок. Думаю, что пыль там не вытирали много лет. А хуже всего в каморке для старого тряпья. Это просто отгороженный конец чердака, где полно старой одежды, мешков с лоскутками и сломанной мебели. Мне не нравится ее запах. Через нее идет кухонный дымоход, а вещи висят вокруг него (правильнее сказать, висели, так как все это, дорогой папа, теперь в прошлом).

Когда нам надоело играть, мы сели на старый сундук и долго разговаривали. Тут великолепно днем, сказала я, но, должно быть, ужасно непривычно ночью. Мыши тут, сказала Илзи, и пауки, и привидения. Я не верю в привидения, сказала я презрительно. Никаких привидений не существует. (Но, возможно, дорогой папа, они все-таки существуют.) А я верю, что на этом чердаке есть привидения, сказала Илзи. Говорят, на чердаках они всегда бывают. Глупости, сказала я. Понимаешь, дорогой папа, тому, кто живет в Молодом Месяце, не пристало верить в привидения. Но чувство у меня при этом было очень странное. Легко говорить, сказала Илзи (она начала злиться, хотя я не пыталась порочить ее чердак), но ты не осталась бы тут одна на всю ночь. Я была бы ничуть не против, сказала я. Тогда попробуй, сказала Илзи. Спорим, что у тебя не хватит смелости подняться сюда, когда надо будет ложиться спать, и остаться тут на всю ночь. И тут я поняла, дорогой папа, что попала в ужасно неприятное положение. Хвастаться очень глупо. Я не знала, что мне делать. Страшно было даже подумать, что придется провести ночь в одиночестве на этом чердаке, но если бы я не сделала этого, Илзи стала бы напоминать мне об этом всякий раз, когда нам случится поссориться, и, что еще хуже, рассказала бы обо всем Тедди, и он решил бы, что я трусиха. Так что я сказала гордо: Я проведу здесь ночь, Илзи, и мне ничуть не страшно. (Но ох до чего мне было страшно, в глубине души.) Тебе тут будет от мышей не отбиться, сказала Илзи. Я ни за что на свете не согласилась бы оказаться на твоем месте. Было, конечно, подло со стороны Илзи пугать меня больше, чем я уже была напугана. Но я чувствовала, что она одновременно восхищается мною, и это мне очень помогло. Мы вытащили из каморки с тряпьем старую перину, а еще Илзи дала мне подушку и половину своего постельного белья. К тому времени уже стемнело, поэтому Илзи не захотела снова подняться на чердак. Так что я с большим чувством прочитала молитву, а затем взяла лампу и пошла наверх. Я теперь до того привыкла к свечам, что эта лампа подействовала мне на нервы. Илзи сказала, что я выгляжу до смерти испуганной. У меня, дорогой папа, действительно дрожали коленки, но во имя чести Старров (и Марри тоже) я пошла на чердак. Разделась я еще внизу, в комнате Илзи, так что на чердаке сразу легла и задула лампу, но уснуть никак не могла. В лунном свете чердак выглядел очень причудливо. Я не знаю точно, что значит причудливо, но чувствую, что чердак выглядел именно так. Свисавшие с балок мешки и старая одежда казались живыми существами. Но я подумала, что бояться мне нечего. Со мной ангелы. И тут я почувствовала, что боюсь ангелов не меньше, чем всего остального. А еще мне было слышно, как где-то скребутся крысы и мыши. Я подумала: Что, если крыса пробежит по мне, а потом решила, что на следующий день опишу этот чердак, как он выглядит при луне, и все мои чувства. Наконец до меня донесся звук колес. Это доктор подъехал к дому в своей бричке, а потом я слышала, как он гремит посудой в кухне, так что у меня стало легче на душе, и вскоре я уснула и увидела ужасный сон. Мне снилось, что дверь комнаты с тряпьем открылась и оттуда выскочила большая газета и принялась гоняться за мной по всему чердаку. А потом она загорелась, и я отчетливо ощутила запах дыма, и газета уже была прямо на мне, и тут я взвизгнула и проснулась. Я сидела на перине, а газета исчезла, но запах дыма все равно чувствовался. Я посмотрела на дверь комнаты с тряпьем. Прямо из-под нее валил дым, а сквозь щели в досках был виден огонь. Я тут же завопила во весь голос и кинулась вниз, в комнату Илзи, а она промчалась через переднюю и разбудила отца. Он сказал: Черт побери, но вскочил, и потом мы все трое бегали по лестнице на чердак и обратно с ведрами воды и устроили везде жуткий беспорядок, но огонь потушили. Оказалось, что там загорелись мешки с шерстью, которые висели близко к трубе дымохода. Когда все было кончено, доктор вытер пот со своего мужиственного чела и сказал: Мы были на волосок от большой беды. Еще несколько минут, и оказалось бы слишком поздно. Я, когда вернулся, развел огонь в кухне, чтобы выпить чайку. Тогда, наверное, эти мешки и загорелись от искры. Я вижу, тут вот дырка на трубе, где штукатурка отвалилась. Надо будет убрать весь этот хлам с чердака. Да как, скажи на милость, ты, Эмили, обнаружила огонь. Я спала здесь, на чердаке, сказала я.

Спала на чердаке, удивился доктор, да какого че… что за дья… что это тебе вздумалось. Я поспорила с Илзи, что смогу проспать здесь ночь, сказала я. Илзи сказала, что я побоюсь остаться здесь одна, а я сказала, что не побоюсь. Я уснула, а потом проснулась от запаха дыма. Вот маленькая чертовка, сказал доктор. Я думаю, это ужасно, когда тебя называют чертовкой, но доктор смотрел на меня с восхищением, и у меня возникло такое чувство, словно он сделал мне конплимент. У него странная манера выражаться. Илзи говорит, что ей самой он сказал доброе слово один-единственный раз в жизни. У нее тогда болело горло, и он назвал ее бедной маленькой животинкой , и вид у него при этом был такой, словно он ее жалел. Я уверена, что Илзи ужасно тяжело оттого, что она не нравится своему отцу, хотя она всегда притворяется, будто ей все равно. Но ах, папа дорогой, это еще не вся история. Вчера в Шрузбури вышел новый номер местного еженедельника Таймс , и там в разделе Новости Блэр-Уотер подробно сообщается о пожаре в доме доктора и говорится, что огонь, к счастью, был обнаружен вовремя благодаря мисс Эмили Старр. Не могу передать тебе, дорогой папа, что я почувствовала, когда увидела свое имя в газете. Я почувствовала себя знаминитостью. И меня еще никогда прежде не называли совершенно серьезно мисс.

В прошлую субботу тетя Элизабет и тетя Лора уехали на весь день в Шрузбури и оставили меня и кузена Джимми заниматься хозяйством. Нам было очень весело, и кузен Джимми позволил мне снять сливки со всех чанов с молоком. Но после обеда неожиданно приехали гости, а в доме не оказалось ничего печеного. Это был настоящий ужас. Подобного случая еще никогда не заносили в онналы Молодого Месяца. У тети Элизабет накануне весь день болел зуб, а тетя Лора ездила в Прист-Понд, в гости к моей двоюродной бабушке Нэнси, так что в доме ничего не пекли. Я помолилась, а затем взялась за дело и испекла пирог по рецепту тети Лоры, и он удался на славу. Кузен Джимми помог мне накрыть на стол и приготовить ужин, и я сидела и разливала чай, и ни разу не расплескала его на блюдце. Ты мог бы гордиться мной, папа. Миссис Льюис взяла второй кусок пирога и сказала: Я узнала бы, что это пирог Элизабет Марри, даже если бы меня угощали им в Центральной Африке. Ради семейной чести я не сказала ни слова о том, что это мой пирог, но испытала огромную гордость. Я спасла клан Марри от позора. Когда тетя Элизабет вернулась домой и выслушала от меня всю историю, она с мрачным видом попробовала оставшийся кусок пирога, а потом сказала: Ну, все-таки в тебе есть кое-что от Марри. Это был первый случай, когда тетя Элизабет меня похвалила. Ей вырвали три зуба, так что они больше не будут болеть. Я рада за нее. Прежде чем лечь в постель, я взяла поваренную книгу и выбрала в ней все, что хотела бы приготовить. Пудинг королевы, морскую пену, черноглазых Сюзан, свинок в одеяле [40]Популярные в англоязычных странах названия блюд. «Пудинг королевы» — пудинг с малиновым вареньем; соус «Морская пена» — сладкий белый соус для пудинга с изюмом и корицей; «Черноглазые Сюзан» — печенье с ямочкой в центре, покрытое шоколадной глазурью; «Свинки в одеяле» — сосиски из свинины и говядины, запеченные в тесте или сваренные в капустных листьях.. Совершенно очаровательные названия.

Из окна чердака я вижу над рощей Надменного Джона удивительно красивые пушистые белые облака. Хорошо бы взлететь и упасть прямо в них. Не думаю, что они оказались бы мокрыми и грязными, как предполагает Тедди. Тедди вырезал наши (свои и мои) инициалы рядом на стволе Монарха Леса, но потом кто-то (не знаю, Перри или Илзи) срезал всю кору в этом месте.

Мисс Браунелл теперь почти никогда не ставит мне хороших отметок по поведению, и тетя Элизабет бывает очень недовольна по вечерам в пятницу, когда просматривает мой дневник, но тетя Лора все понимает. Я подробно описала события того дня, когда мисс Браунелл высмеяла мои стихи. Это описание я заклеила в старый конверт, написала на нем имя тети Элизабет и положила в стопку своих бумаг. Так что, если я умру от чахотки, тетя Элизабет найдет это письмо, узнает, как все было на самом деле, и будет горевать оттого, что была так несправедлива ко мне. Но мне кажется, я не умру, потому что я заметно полнею с каждой неделей, а Илзи передала мне слова своего папы, который сказал тете Лоре, что я была бы даже красива, если бы стала порумянее. Дорогой папа, разве это плохо — хотеть быть красивой. Тетя Элизабет говорит, что это грешно, и когда я спросила у нее: Неужели вы, тетя Элизабет, не хотели бы быть красивой, она, похоже, была чем-то недовольна.

Мисс Браунелл злится на Перри с того вечера, когда приходила в Молодой Месяц, и поступает с ним очень несправедливо, но он ведет себя кротко и говорит, что не будет поднимать из-за этого никакого шума, так как хочет продолжать учебу и добиться успехов. Он по-прежнему утверждает, что его стихи ничуть не хуже моих, но я знаю, что это не так, и его заявления меня ужасно раздражают. Если я хоть изредка отвлекусь на занятиях в школе, мисс Браунелл говорит: Я думаю, ты опять сочиняешь поэзию , Эмили, и все смеются. Нет, не все. Не следует преувеличивать. Тедди, Перри, Илзи и Дженни никогда не смеются. Ужасно странно, что мне теперь нравится Дженни, которую я так ненавидела в первый день, когда пришла в школу. И глаза у нее все же не поросячьи. Они маленькие, но зато веселые и с искорками. И в школе ее почти все любят. А Фрэнка Баркера я терпеть не могу. Он взял мою новую хрестоматию и написал размашисто на первой странице глупое стихотворение.

В этом стихотворении нет ничего утонченного, и к тому же не подобает так говорить о Боге. Я вырвала этот лист и сожгла, а тетя Элизабет рассердилась за то, что я испортила хрестоматию, и мне не удалось укротить ее гнев, даже когда я объяснила, почему мне пришлось это сделать. Илзи говорит, что впредь будет называть Бога Алла. Мне и самой кажется, что это более благозвучное имя. Оно звучит мягко и не так сурово, как Бог. Но, боюсь, оно не достаточно рилигиозное.

20 мая

Вчера, дорогой папа, был мой день рождения. Скоро пройдет целый год, с тех пор как я приехала в Молодой Месяц. Но у меня такое чувство, будто я всегда здесь жила. Я выросла на два дюйма. Кузен Джимми проверил мой рост по метке, которую он после моего приезда сделал на двери молочни. Мой день рождения прошел очень приятно. Тетя Лора испекла прелестнейший торт и подарила мне красивую новую белую нижнюю юбочку с вышитой оборкой. Сначала она продернула в эту оборку голубую ленточку, но тетя Элизабет велела ей ленточку вытащить. А еще тетя Лора подарила мне кусочек розовой атласной парчи из ящика своего комода. Я мечтала о нем, с тех пор как его увидела, но никогда даже не надеялась, что он станет моим. Илзи спросила меня, что я собираюсь с ним делать, но я ничего не собираюсь с ним делать. Просто буду держать его здесь на чердаке вместе с остальными моими сокровищами и любоваться им, так как он очень красив. А тетя Элизабет подарила мне словарь. Это полезный подарок. Я думаю, что мне следовало бы ему радоваться. Надеюсь, ты скоро заметишь, что я стала писать грамотнее. Неприятно лишь то, что я, если пишу о чем-нибудь интересном, невероятно увлекаюсь, и просто ужасно, когда приходится останавливаться и искать в словаре какое-нибудь слово, чтобы узнать, как оно пишется. Я посмотрела в словаре слово радеть , и оказалось, что мисс Браунелл была права. Я не знала, что оно означает на самом деле. Но радею так хорошо рифмовалось с аллею , и я подумала, что оно означает вижу , но оно означает забочусь. Кузен Джимми подарил мне большую толстую записную книжку с чистыми страницами. Я очень ею горжусь. Будет так приятно записывать в нее мои стихи. Но письма к тебе, дорогой папа, я по-прежнему буду писать на почтовых извещениях, потому что каждое из них можно сложить и написать сверху адрес, как на настоящем письме. Тедди нарисовал мой портрет и подарил его мне на день рождения. Он нарисовал его акварельными красками и назвал Улыбающаяся девочка . На нем я выгляжу так, словно вслушиваюсь во что-то приятное и очень счастлива. Илзи говорит, что на нем я лучше, чем в жизни. Тедди действительно нарисовал меня красивее, чем я есть на самом деле, но ничуть не красивее, чем я была бы в том случае, если бы носила челку. Тедди говорит, что, когда вырастет, непременно напишет мой настоящий, большой портрет. Перри прошел пешком до самого Шрузбури, чтобы купить мне в подарок жемчужное ожерелье, но на обратном пути его потерял. Денег у него не осталось, так что он сходил домой в Стоув-пайптаун, взял у своей тети Том молоденькую курочку и подарил ее мне. Он очень целеустремленный мальчик. Все яйца от этой курочки будут моими, и я смогу сама продавать их разносчику. Илзи подарила мне коробку конфет. Я собираюсь есть только по одной в день, чтобы подольше растянуть удовольствие. Я хотела, чтобы Илзи тоже попробовала эти конфеты, но она сказала, что не станет, так как было бы нечестно помогать съесть свой же подарок. Я продолжала настаивать, и мы из-за этого поссорились. Илзи сказала, что я визгливое четвероногое (что совершенно нелепо) и что ума у меня не больше, чем у младенца. А я сказала, что у меня хватает ума хотя бы на то, чтобы оставаться вежливой. Илзи так разозлилась, что ушла домой, но скоро остыла и вернулась к ужину.

Сейчас вечер, идет дождь, и кажется, будто по крыше чердака постукивают ножки танцующих фей. Если бы дождя не было, ко мне пришел бы Тедди, чтобы помочь искать Потерянный Бриллиант. Как это было бы великолепно, если бы мы вдруг его нашли.

Кузен Джимми приводит сад в порядок после зимы. Он разрешает мне помогать ему, и у меня есть даже своя собственная цветочная клумба. Каждое утро я первым делом выбегаю из дома в сад, чтобы посмотреть, что и насколько выросло со вчерашнего дня. Весна такое осчастливливающее время, правда, папа. Вокруг беседки теперь повсюду голубые человечки. Так кузен Джимми называет фиалки, и меня это название приводит в восторг. У кузена Джимми придуманы такие волшебные имена для всех цветов. Розы — королевы , июньские лилии — снежные девы , тюльпаны — веселый народец , желтые нарциссы — золотые человечки , а китайские астры — мои розовые друзья.

Майк Второй здесь со мной, на чердаке, сидит на подоконнике. Майк — такой смушовый котик. В словаре слова смушовый нет. Я сама его придумала. Я не могла найти никакого подходящего слова, которым можно было бы точно описать Майка Второго, так что мне пришлось такое слово придумать. Оно означает одновременно холеный, и блестящий, и мягкий, и пушистый, и еще что-то, кроме всего этого, что-то такое, что я не могу выразить другими словами.

Тетя Лора учит меня шить. Она говорит, что я должна научиться подрубать муслин так, чтобы шва не было видно с лицевой стороны (еще одна тродиция). Я надеюсь, что она когда-нибудь научит меня плести брюссельское кружево. Все Марри в Молодом Месяце славились умением плести такие кружева (я имею ввиду всех Марри женского пола). В школе ни одна из девочек не умеет плести такие. Тетя Лора говорит, что сплетет мне кружевной носовой платочек, когда я буду выходить замуж. У всех невест в Молодом Месяце были такие платочки, кроме моей мамы, которая убежала. Но тебя ведь не огорчало, что у нее такого не было, правда, папа. Тетя Лора часто говорит со мной о маме, но только тогда, когда тети Элизабет нет поблизости. Тетя Элизабет никогда даже не упоминает ее имя. Тетя Лора очень хочет показать мне мамину комнату, но еще ни разу не смогла найти ключ от нее, потому что тетя Элизабет где-то его прячет. Тетя Лора говорит, что тетя Элизабет очень любила мою маму. Можно было бы предположить, что в таком случае она хоть немного полюбит и ее дочь, ведь правда. Но она меня не любит. Она только воспитывает меня, из чувства долга.

1 июня

Дорогой папа!

Сегодня очень значительный день в моей жизни. Я написала мое первое письмо. Я имею в виду первое письмо, которое действительно было отправлено по почте. Оно было адресовано моей двоюродной бабушке Нэнси, которая живет в Прист-Понд и которой очень-очень много лет. Она написала тете Элизабет и в своем письме заметила, что я могла бы хоть иногда написать бедной старой женщине. Я была тронута до глубины души и сразу захотела ей написать. Тетя Элизабет сказала тете Лоре: Пожалуй, мы могли бы позволить ей написать. А потом она сказала мне: Ты должна постараться написать хорошее письмо, а я прочитаю его, когда оно будет написано. Если ты произведешь хорошее впечатление на тетю Нэнси, она, возможно, что-нибудь для тебя сделает. Я очень старалась, когда писала, но законченное письмо звучало совсем не как мое. Понимаешь, я не могла написать хорошее письмо, так как все время помнила, что тетя Элизабет собирается его прочитать. Сознание этого меня пароллизовало.

7 июня

Дорогой папа, мое письмо не произвело хорошего впечатления на бабушку Нэнси. Она ничего не ответила мне, но написала тете Элизабет, что я, должно быть, очень глупый ребенок, если написала такое дурацкое письмо. Я почувствовала себя оскорбленной, потому что вовсе не глупа. Перри говорит, что охотно сходил бы в Прист-Понд и выпустил бы дух из моей бабушки Нэнси. Но я сказала ему, что он не должен так говорить о моей родне и что в любом случае я не понимаю, как можно заставить бабушку Нэнси изменить ее мнение обо мне, выпустив из нее дух. (Интересно, что такое дух и как его выпускают из людей.)

У меня готово уже три песни моей новой поэмы «Белая леди». Я отправила героиню в монастырь, но теперь не знаю, как вызволить ее оттуда, потому что я не католичка. Думаю, было бы лучше, если бы я сделала героиню протестанткой, но в далекие дни рыцарства не было никаких протестантов. В прошлом году я могла бы расспросить о католиках Надменного Джона, но в этом — не могу, так как не разговариваю с ним с тех пор, как он так отвратительно подшутил надо мной тогда с этим яблоком.

Когда он встречается мне на дороге, я смотрю прямо перед собой так же надменно, как и он. Чтобы с ним расквитаться, я назвала его именем мою свинью. Кузен Джимми подарил мне маленького поросенка. Когда его продадут, все деньги будут мои. Я собираюсь пожертвовать часть этих денег на зарубежные христианские миссии, а остальное положить в банк на мое будущее образование. Раньше я думала, что если у меня когда-нибудь появится своя свинья, я назову ее дядя Уоллес. Но теперь мне кажется неприличным называть свиней в честь собственных дядей, даже если эти дяди тебе очень не нравятся.

Тедди, Перри, Илзи и я играем в то, что мы живем в дни рыцарства, и мы с Илзи юные девы в бедственном положении , которых спасают храбрые рыцари. Тедди сделал себе великолепные латы из старых обручей от бочек, а Перри увидел их и сделал еще лучше из старых жестяных котелков, которые сам расплющил, а вместо шлема взял себе помятый сотейник. Иногда мы играем в Пижмовом Холме. У меня такое странное чувство. Мне кажется, что мать Тедди ненавидит меня в это лето. Прошлым летом я ей просто не нравилась. Дымка и Лютика теперь в Пижмовом Холме нет. Зимой они таинственно исчезли. По словам Тедди, он совершенно уверен, что его мать их отравила, так как решила, что он слишком привязан к ним. Тедди учит меня свистеть, но тетя Лора говорит, что это не подобает леди. Похоже, очень много приятных занятий не подобают леди. Иногда мне, пожалуй, даже хочется, чтобы мои тети были язычницами, как доктор Бернли. Его никогда не волнует, ведет себя Илзи как леди или не как леди. Но нет, быть язычником неприлично. И это шло бы вразрез с тродициями Молодого Месяца.

Сегодня я отучила Перри есть с ножа. Он хочет знать все правила итикета. А еще я помогаю ему учить стихи, которые ему предстоит декламировать на школьном экзамене. Я хотела, чтобы ему помогла Илзи, но она разозлилась, так как он прежде попросил о помощи меня, и не захотела с ним заниматься. Но лучше бы ему помогала именно Илзи, потому что она декламирует гораздо лучше меня. Я слишком нервная.

14 июня

Дорогой папа, сейчас мы в школе пишем сочинения, и я сегодня узнала, что надо обязательно ставить не только двоеточие, но и кавычки, а иногда тире, когда пишешь что-нибудь, сказанное другими. Я этого прежде не знала. Придется просмотреть все мои прежние письма к тебе и вставить кавычки. А в конце вопроса надо ставить? и тире перед словом это. Мисс Браунелл очень езвительная, но все-таки нас кое-чему учит. Я отмечаю это, потому что хочу оставаться справедливой, хоть и ненавижу ее. И она довольно интересная, хоть и неприятная. Я подробно описала ее на одном из почтовых извещений. Мне гораздо больше нравится писать о людях, которые мне не нравятся, чем о тех, которые нравятся. Жить с тетей Лорой приятнее, чем с тетей Элизабет, но писать приятнее о тете Элизабет. Мне легко описывать ее недостатки, но я чувствую себя испорченной и неблагодарной, если скажу хоть что-нибудь нелестное о дорогой тете Лоре. Тетя Элизабет заперла твои книжки под замок и говорит, что я не получу их, пока не вырасту. Как будто я не была бы аккуратна с ними, дорогой папа. Она говорит, что я не получу их, так как она обнаружила, что я, когда читала одну из них, ставила крошечную карандашную точку под каждым красивым словом. Но, дорогой папа, с книгой от этого ничего страшного не случилось. Среди помеченных точкой слов были ущелье, жемчужный, мускус, пятнистый, интервалы, долина, поросший, безмятежный, мерцать, бодрящий, буковый, слоновая кость. Я думаю, папа, это совершенно прелестные слова.

У тети Лоры есть своя книжка «Путешествие пилигрима», и она позволяет мне читать ее по воскресеньям. Я теперь называю большой холм, мимо которого идет дорога на Уайт-Кросс, Отрадной Горой [41]Отрадная Гора — одно из мест, куда попадает на пути к Небесному Городу герой поэмы «Путешествие пилигрима»., так как он очень красив.

Тедди одолжил мне три книги стихов. В одной из них стихи Теннисона, и я выучила «Песнь рожка» наизусть, чтобы всегда можно было ее себе продекламировать. В другом сборнике я нашла стихи миссис Браунинг. Она очаровательна. Я хотела бы с ней познакомиться. Надеюсь, мы с ней встретимся, когда я умру, но этого, возможно, еще долго придется ждать. А в третьей книге была только одна поэма, и называлась она «Сохраб и Рустум» [42]«Сохраб и Рустум» (1853) — поэма английского поэта Мэтью Арнольда (1822–1888), сюжет которой взят автором из персидской мифологии., очень грустная. И я, когда легла в постель, плакала над судьбой ее героев. А тетя Элизабет спросила: «Из-за чего ты шмыгаешь носом?» Хотя я не шмыгала — я горько плакала. Она заставила меня во всем ей признаться, а потом сказала: «Ты, должно быть, сумасшедшая». Но я не могла заснуть, пока не придумала ей другой конец для этой поэмы — счастливый.

25 июня

Дорогой папа!

Сегодняшний день омрачен печальным событием. Я уронила в церкви цент, который мне дали на пожертвования. Звук был ужасный. У меня появилось такое чувство, словно на меня смотрели все, кто присутствовал в церкви. Тетя Элизабет очень рассердилась. А вскоре после этого Перри уронил свой цент. Он сказал мне потом, что сделал это нарочно, так как предполагал, что мне станет легче, но легче мне не стало, так как я испугалась, что люди подумают, будто это опять я свой уронила. Мальчики так странно себя ведут. Надеюсь, священник не слышал, как я уронила монету, потому что он мне начинает нравиться. До прошлого вторника он мне не слишком нравился. У него одни сыновья, и я полагаю, он не очень хорошо понимает девочек. Но во вторник он зашел с визитом в Молодой Месяц. Тети Лоры и тети Элизабет не было дома, и я была в кухне одна. Мистер Дэр вошел и сел прямо на Задиру Сэл, которая спала в кресле-качалке. Удобно при этом было ему, но не Задире Сэл. К счастью, он не сел ей на живот. Думаю, если бы это произошло, он просто задавил бы ее насмерть. Но он сел ей только на ноги и хвост. Сэл взвыла, но мистер Дэр глуховат и не слышал ее, а у меня не хватило смелости сказать ему о том, что происходит. Но в тот самый момент, когда мистер Дэр спрашивал меня, хорошо ли я знаю катехизис, вошел кузен Джимми и сказал: «Да что там катехизис! Вы только послушайте вой этой несчастной бессловесной твари. Встаньте скорее, если вы христианин». Тогда мистер Дэр встал и сказал: «Помилуйте, это совершенно невероятно. Мне действительно казалось, что подо мной что-то шевелится».

Я сразу подумала, что расскажу тебе в письме эту историю, дорогой папа, так как она показалась мне забавной.

Когда мистер Дэр кончил задавать мне вопросы, я решила, что теперь мой черед выяснить кое-что, о чем мне давно хотелось знать. Я спросила, действительно ли, на его взгляд, Богу очень важен каждый мой самый незначительный поступок, и не думает ли мистер Дэр, что мои кошки после смерти тоже попадут на небеса. Он выразил надежду, что я никогда не делаю ничего плохого, и сказал, что у животных нет душ. А еще я спросила его, почему мы не должны наливать новое вино в старые сосуды [43]См. Библия, Евангелие от Матфея, гл. 9, стих 17.. Тетя Элизабет всегда именно так поступает со своей настойкой из одуванчиков, и старые бутылки служат ничуть не хуже, чем новые. Он довольно любезно объяснил мне, что в библейские временя сосуды делали из шкур животных и потому они сгнивали, когда становились старыми. Тогда мне все стало совершенно ясно. И тут я призналась ему, что у меня тревожно на душе, так как я знаю, что мне следует больше всего на свете любить Бога, но есть немало такого, что я люблю больше, чем Бога. Он спросил: «Что же это такое?» Я назвала цветы и звезды, и Женщину-ветер, и Трех Принцесс, и все такое. А он улыбнулся и сказал: «Но они часть Бога, Эмили. И все остальное, что есть прекрасного в мире, тоже часть Его». И тогда он вдруг так мне понравился, что я уже больше не робела в его присутствии. В прошлое воскресенье он читал проповедь о небесах. Если там все так, как он говорит, то это очень скучное место. Мне кажется, там должно быть гораздо интереснее. Хотелось бы знать, что я буду делать, когда попаду на небеса, ведь я не умею петь. Позволят ли мне там писать стихи? Но в церкви мне интересно. Тетя Элизабет и тетя Лора всегда перед началом службы читают свои Библии, но мне больше нравится смотреть по сторонам, наблюдать за людьми и пытаться угадать, о чем они думают. Так приятно слышать, как шелковые платья шуршат по проходу между скамьями. Сейчас в большой моде турнюры, но тетя Элизабет их носить не желает. Я думаю, тетя Элизабет действительно выглядела бы смешно с турнюром. Тетя Лора носит турнюр, но очень маленький.

Твоя нежно любящая дочь, Эмили Б. Старр P. S. Дорогой папа, это такое удовольствие писать тебе. Но ОХ я никогда не получаю ответа.

Эмили Б. С.