Онлайн чтение книги По экватору Following the Equator
Глава XXIV. В БАЛЛАРАТЕ АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК БЕЗУПРЕЧЕН

В Австралии порой бывают такие редкостные сочетания облаков, каких нигде больше не увидишь. Подобная декорация, прелестно оформленная, сопутствовала нам до самого Балларата. Поэтому мы всю дорогу смотрели больше на небо, чем на землю. Одно время огромная полоса небесного свода была густо усеяна крошечными, ослепительно белыми облачками с зазубренными краями — одинаковой величины и формы и на одинаковом расстоянии одно от другого, а сквозь узкие щели между ними просвечивала дивная лазурь. Впечатление такое, будто по небу проносится ураган снежных хлопьев. Постепенно хлопья слились в бесконечные вереницы, разделенные тенистыми углублениями, и эти длинные атласные валы как бы плавно катились друг за дружкой, восхитительно изображая величественную поступь волнующегося моря. Но вот море застыло; вскоре оно раздробилось на бесчисленное множество высоких белых колонн, почти одинаковой величины, выстроившихся наподобие гигантской колоннады, уходящей вдаль, теряясь за горизонтом, словно мираж, явившийся из врат далёкого, иного мира.

Хороши окрестности Балларата. Очертания ландшафта, огромные зеленые просторы холмистых пастбищ, пересеченные радующими глаз живыми изгородями из дрока цвета старого и нового золота вперемежку, и чудесное озеро. Здесь надо остановиться, легонько встряхнуть читателя и не дать ему проехать мимо, не обратив внимания на озеро. На него необходимо обратить внимание, ибо в Австралии вы куда чаще увидите из окон вагона сухую землю, чем чудесное озеро. Опять +92° в тени, но мягкий, свежий воздух приятно бодрит. Идеальный климат.

Сорок пять лет тому назад там, где ныне стоит город Балларат, были безлюдные лесистые земли, тихие и прекрасные, как paй. Никто о них и не слыхивал. 27 августа 1851 года здесь обнаружили первое колоссальное месторождение золота в Австралии. Наткнувшиеся на него бродячие рудокопы в первый же день набрали два с половиною фунта золота, на сумму в шестьсот долларов. А несколько дней спустя это места превратилось в гудящий улей — здесь уже был город. Весть о находке разнеслась мгновенно — с быстротой молнии облетела весь земной шар. Вряд ли история знает город, который обрел бы мировую славу так быстро. Словно название Балларат вдруг вспыхнуло на небе огненными буквами и все прочитали его одновременно.

Менее крупные россыпи, обнаруженные за три месяца до этого в Новом Южном Уэльсе, к тому времени уже начали привлекать в Австралию иммигрантов; прежде люди вливались сюда ручейками, теперь они хлынули потоком. В течение одного месяца в Мельбурне высадилось сто тысяч человек, прибывших из Англии и других стран, и они наводнили рудники. За ними двинулись матросы с кораблей, которые доставили этих людей в Австралию; следом за ними — служащие государственных учреждений; потом повара, горничные, кучера, камердинеры и прочая домашняя прислуга; затем плотники, кузнецы, водопроводчики, маляры, репортеры, издатели, адвокаты и их клиенты, трактирщики, бродяги, шулеры и воры, проститутки, бакалейщики, пекари, мясники, врачи, аптекари, сиделки и полицейские; даже важные начальники бросили свои завидные должности и устремились в Австралию. Эта бурлящая лавина унеслась из Мельбурна, и город осиротел, по-воскресному затих; все остановилось, корабли лениво покачивались на якорях, прекратилась всякая жизнь, смолкли все звуки; стало гак тихо, что было слышно, когда тени облаков задевали друг дружку, скользя по пустынным улицам.

В лихорадочных поисках скрытых богатств травянистый, лесистый рай Балларата вспороли, разворотили, истерзали, распотрошили. Наземная разработка недр — ни с чем не сравнимый способ убить всю прелесть, красоту и плодородие рая, сделать так, чтобы на него противно было смотреть.

Как наживались люди! Пришельцы успевали разбогатеть, пока разгружалось и вновь грузилось их судно, — и они навсегда возвращались на родину в той же каюте, в которой прибыли! Правда, не все. Лишь некоторые. Сорок пять лет спустя я сам видел тех, кто остался в Балларате, — тех, кто уцелел, кого пощадило время, смерть и страсть к приключениям. Когда-то они были молоды и веселы, теперь они угрюмые старики, ничто уже их больше не волнует. Они говорят о прошлом, живут им. Жизнь их — сновидение, воспоминания о былом.

Балларат был край «самородков». Таких, какие поставлял Балларат, не находили даже в Калифорнии. Собственно, в районе Балларата нашли самые большие самородки из всех известных истории. Два из них были весом в сто восемьдесят фунтов каждый и стоили вместе девяносто тысяч долларов. Их предлагали любому бедняку, при условии, что он взвалит их на спину и унесет. Вот какими щедрыми становятся люди, когда золота некуда девать.

Сперва Балларат был кипучим городом палаток. Некоторое время все были довольны и явно процветали. Потом начались неприятности. Правительство обрушило на золотоискателей налог, и к тому же самого ужасного свойства, ибо налог взимали не с того количества золота, которое золотоискатель добыл, а с того, каков мог бы добыть, если бы нашел. То был закон о лицензиях — лицензиях на право разрабатывать участок; и тот, кто не платил, не имел права начинать разработки.

Посмотрите, что получалось. Нет предприятия более рискованного, чем наземная разработка. Ваш участок может оказаться великолепным или никуда не годным. Он может озолотить вас в течение месяца, а бывает, целых полгода роешь, трудишься до седьмого пота, истратишь все, что имеешь, — лишь для того, чтобы узнать, что добыча не покрывает даже издержек, а затраченное время и тяжкий труд пропали даром. Было бы разумно, если бы правительство ежемесячно давало золотоискателю известную сумму вперед, чтобы он помогал развивать богатства страны, но ежемесячно брать авансом налоги — об этом в Америке и не помышляли. Там ни с участка, ни с добычи, малой или большой, налогов не брали.

Балларатские золотоискатели ходатайствовали, жаловались, протестовали и все напрасно: правительство стояло на своем и продолжало собирать налоги. Оно не останавливалось даже перед насильственными мерами, что в высшей степени возмущало свободных людей. Рокот надвигающейся бури слышался все отчетливее.

Вскоре она разразилась. На мой взгляд, происшедшее событие было самым замечательным в истории Австралазии. То была революция — пусть небольшая по размерам, но огромная по своему политическому значению; то была битва за свободу, борьба за принцип, протест против насилия и произвола. Повторилась история борьбы английских баронов против короля Иоанна, Хэмпдена и корабельных денег, Конкорда и Лексингтона; начинались они все с малого, но привели к результатам большого политического значения, каждое сделало эпоху. Это был еще один пример того, как проигранная битва привела к победе. В историю была вписана еще одна почетная страница; народ это знает и гордится этим. Он хранит память о тех, кто пал у стен Эуреки, а Петеру Лалору, предводителю восстания, поставлен памятник.

Верхний слой балларатской земли был полон золота. Золотоискатели эту землю вскрыли, перерыли, распотрошили и выгребли из нее все сокровища. Потом начали глубокими шахтами спускаться вглубь в поисках каменистых русел древних рек и ручьев — и находили их. Идя по этим руслам, они их опустошали, посылая наверх, на поверхность, бадьи гравия, и намывали из него небывалые отстой золота. Самые крупные самородки, не считая тех двух гигантов, о которых я говорил выше, были найдены в старом русле реки на глубине в сто восемьдесят футов под землей.

Наконец дошла очередь до кварцевых жил. Их разработка — не для бедняков. Если вы вздумаете добывать и дробить кварц, запаситесь терпением, выдержкой и капиталами. Образовались крупные акционерные общества, и вот уже несколько десятилетий жилы успешно разрабатываются и приносят огромные доходы. С тех пор как в 1851 году было найдено золото, балларатские россыпи — учитывая все три вида разработок — увеличили мировой запас золота более чем на триста миллионов долларов; иными словами, этот едва заметный на географической карте уголок земного шара за сорок четыре года дал почти четверть всего количества золота, добытого в Калифорнии за сорок семь лет. В Калифорнии с 1848 по 1895 год включительно, по данным Монетного двора Соединенных Штатов Америки, было добыто золота на 1 265 217 217 долларов.

Один балларатский житель рассказал мне занятную штуку об этих недрах,, Я считаю себя знатоком горного дела, однако ничего подобного никогда не слыхал. Главная золотоносная жила простирается на север и на юг, ибо так, как правило, ведет себя всякая богатая жила. В Балларате она пролегает в сланцах. Так вот, балларатский житель сказал, что на протяжении двадцати миль эту жилу мостами пересекает прямой черный прожилок угольной породы — прожилок в сланцах, не толще карандаша, — и где бы он ни пересек жилу, в стыке обязательно находят золото. Его называют «указатель». По обе стороны указателя, на расстоянии тридцати футов (и, разумеется, вглубь) проходит еще более тонкий прожилок — тонкий, как след карандаша, который так и называется — «след карандаша». Если вам попался «след карандаша», знайте, что в тридцати футах от него находится указатель; отмерьте расстояние, покопайте, найдите указатель и в том месте, где он пересечет жилу, ройте шахту; можете считать, что вы уже разбогатели. Удивительно, если это верно. А если нет, — все равно удивительно.

В Балларате всего сорок тысяч жителей; и тем не менее, раз это город австралийский, у него есть все неотъемлемые черты большого, вполне современного и просвещенного города. Иначе и быть не может. Мне бы пора перестать твердить об этом, но я не в силах удержаться, ибо всякий раз поражаюсь сызнова. Я опущу кое-какие подробности, скажу только, что там есть парк, раскинувшийся на трехстах двадцати шести акрах; ботанический сад — на восьмидесяти трех акрах, с великолепными дорогими газонами папоротниковых растений и необычайно красивыми, подчас ценными, скульптурами; есть там искусственный пруд на площади в шестьсот акров, и к нему двести легких гоночных лодок, небольшие парусники и маленькие паровые яхты.

Меня так и подмывает добавить еще кое-что о похвальных особенностях города, но я молчу — не потому, что это неправда пли что я могу нескладно выразиться: нет, просто пусть об этом скажет другой человек, у которого к тому же больше оснований говорить, ибо он местный житель и все знает наверняка. Я подобрал отрывки из довольно пустой речи, произнесенной несколько лет тому назад мистером Уильямом Литт-лом, — он был в ту пору мэром Балларата:

Комплимент, заключенный в последней фразе, может показаться прохладным, но это только кажется. Там ноябрь — летний месяц. А комплимент мистера Литтла в адрес местного языка — вовсе не комплимент, а истинная правда. Язык там нисколько не засорен — это признано всеми. В Германской империи все культурные люди утверждают, что говорят на ганноверском немецком, а все культурные люди Австралазии утверждают, что говорят на балларатском английском. Даже в Англии культ балларатского языка распространился довольно широко; а теперь, когда к кому благоволят даже два крупных университета, уже недолго ждать, пока он войдет в обиход всех образованных людей Великобритании. Главное его достоинство и том, что он короче обычного английского, — я хочу сказать: он более компактен. Сперва вы с трудом понимаете, если говорят так быстро, как говорил вышеупомянутый оратор. Свою мысль я поясню примером. Когда он пришел ко мне и я придвинул ему стул, он поклонился и сказал:

— Вас.

Потом, когда мы зажигали сигары, он протянул мне спичку, и я сказал:

— Благодарю вас.

А он ответил:

— Ста.

Тут я понял. «Вас» — конец фразы «Благодарю вас». «Ста» — конец фразы «Не за что, пожалуйста». Мистер Литтл не придал выражения ни одной из них; напротив, он произнес эти фразы настолько бегло, что они едва прозвучали. Таком весь балларатский английский в целом, и потому он очень мягок и приятен. Все звуки лишаются жесткости в резкости, приобретают нежные оттенки; голос вамнрает и услаждает слух, подобно тихому шелесту листьев в лесу.