Онлайн чтение книги Гений высокого исполнительского искусства Genius of a Performing Arts High
1 - 2

Том 1. Глава 2. Словно пою (2 часть)

Есть такие дни в жизни, не так ли.

Дни, когда без причины ужасно себя чувствуешь.

Казалось бы, просто легкий грипп, внезапно заканчивающийся тем, что резко повышается температура, как будто жарят на гриле, и тело становилось бессильным, не имея возможности что-либо сделать.

Не сделав ничего особенного накануне - не посещая холодные места, не встречая никого с гриппом и все же заболевая - в эти несчастные дни.

Это случилось однажды. В третьем классе средней школы, прямо перед поступлением в старшую школу.

Возможно, это произошло из-за того, что за день до поступления оно засело глубоко в моей памяти.

“Айго… В кого он такой уродился, что его тело настолько слабое? В любом случае Юнче, я оставлю лекарство здесь, так что ты должен регулярно его принимать, хорошо? Мама должна идти на работу. Зови меня, если станет хуже!”

Тепло, поглаживающее мою голову, исчезло, и голос стал мягче.

Что…? Я не мог понять, что происходит.

Пытаясь собраться с мыслями, не в силах бороться с переполняющим желанием, я уснул.

*

Мне приходилось то засыпать, то просыпаться из-за сильного жара и ноющего тела.

Бессмысленно текущие сны сливались тут и там, когда прошлое вновь казалось иллюзией.

Молодая внешность матери пела в составе хора. Взрослый Я, смотрел это, Я, который выглядел юно и напевал про себя, и Я, который готовился к вступительным экзаменам. Семья, довольная тем, что я сдаю тест, служащий магазина готовит униформу. Друзья смотрят вниз, сердитые выражения учителей ... и ... старые лица моих родителей.

Как пузыри, болезненные школьные дни всплыли и наполнили мой мозг.

Будущая Старшая Школа Исполнительских Искусств.

По счастливой случайности меня приняли в ту школу, где собрались лучшие вундеркинды.

Поскольку Я, который не имел наклонностей или навыков, попал в секцию мужской оперы, в которой было всего 7 учеников, это было нечто, достойное называться удачей.

В тот год, когда я подал заявку, была странная нехватка заявок в секцию продвинутой оперы, и, так как в школе нужно было набирать хотя бы минимальное количество учеников, им пришлось принять трудное решение.

И наконец, мои способности проявились средь бела дня в окружении высокомерных глаз.

Я не беспокоился о них.

Потому что я действительно полюбил музыку.

Когда я проснулся, то лежал на кровати.

Медленно осматриваясь, я мог видеть качающиеся занавески рядом с окнами, сквозь которые отображался слабый пейзаж - пейзаж старых квартир. Лунный свет проходил сквозь шторы, рассеивая тонкий свет на мебель в комнате.

Подняв руку, я положил руку на лоб и понял, что температура значительно уменьшилась.

“…”

Я изо всех сил пытался поднять верхнюю часть тела, и смог осмотреть всю комнату. Одежда разбросана по комнате, комнате, к которой я не привык.

(Нет, такое ощущение, что я видел это где-то раньше?)

Нахмурившись, я немного подумал, прежде чем решил поискать в кровати свой телефон.

Вот он. Кирпич.

Найдя телефон, я поднял его, и тогда я заметил нечто странное. Дрожащими руками переворачивая телефон вверх дном, гравированный логотип отражал лунный свет.

(Galaxy S7)

“…”

Было слишком много проблем.

Во-первых... телефон был очень тяжелым. Эта тяжесть не может быть объяснена слабостью моего тела. И, о чудо, на нижней стороне были кнопки - нажимные кнопки, те самые механические!

Кроме того, даже после того, как я приблизил его к моему лицу, не было никаких признаков появления голограмм, и телефон было слишком сложно сложить.

Этот телефон двадцатилетней давности или что?

(Подожди, 20 лет?)

С внезапным осознанием я открыл дверь комнаты и пошатнулся к туалету. Дом имел незнакомую структуру, но мои ноги шли сами по себе.

Туалет... наверное, тут.

И когда я достиг передней части зеркала...

Я увидел помолодевшего Себя на 20 лет.

Было нелегко понять ситуацию, но в тоже время и не сложно. После столкновения с трудностями и включения поразительно старомодного телефона, я проверил календарь и несколько новостей, чтобы прийти к выводу.

Я вернулся в прошлое. На 20 лет назад, в весну 2020 года, прямо перед поступлением в будущую школу искусств.

Почему? По какой причине?

Нет, вместо этих мелких проблем было что-то более важное.

Закрыв рот и глядя вперед, в зеркале отражался молодой человек - молодой человек с короткими волосами, среднего роста, длинной шеей и слабым телом.

Хмм ... Неважно, как я смотрел, этого было недостаточно, чтобы выглядеть достаточно внушительно.

Осмотрев свое тело, словно просматривая инструмент, я медленно открыла рот. Сквозь белые зубы и красный язык, были сверху видны язычок и мягкое нёбо.

Язычок слегка вибрировал, когда я издал тихий звук.

“Ах, ах, ах, ах”

По привычке я пропел звуковой ряд.

От ‘До’ до ‘До’.

‘До’ ‘Ре’ ‘Ми’ ‘Фа’ ‘Соль’ ‘Ля’ ‘Си’ ‘До’

Когда я мягко поднял высоту, она как-то поднялась, хотя и едва. Давайте попробуем немного выше.

“До…”

‘Ре’ ’Ми’.

Высота, которая едва достигла второй октавы ‘Ми’, была разорвана на части, как будто ее раздавили, когда приблизилась к ‘Фа’.

Разрыв. Вне тона.

Мое лицо, разумеется, помрачнело.

Я, который работал в течение 20 лет в качестве оперного певца, был раздавлен простым тоном ‘Фа’. Тон, легкий даже для любителей, которые гордились и называли себя экспертами в караоке - эта ‘Фа’. Только тогда я действительно понял, что вернулся в прошлое.

Поскольку я тщательно контролировал вокализирующие мышцы, пока хмурился, результаты остались прежними.

Опуская гортань и яростно закрывая голосовые связки, поднимая верхнее нёбо и заставляя диафрагму увеличивать давление.

Это тело, которое никогда не тренировали, не могло следовать ни одному заданному приказу. Слегка опустившись, гортань отскочила назад, трудно было держать голосовые связки закрытыми, и подъем верхнего нёба казался незнакомым.

Фундаментальных основ не было, и поэтому, очевидно, он не мог даже задать нужную высоту.

Нет, повезло бы, если бы проблема была только в нотах. Даже дыхание, которое я тренировал, исчезло, словно это была иллюзия.

Великолепный звон превратился в спускающийся воздушный шар, от способности удерживать ноту более 30 секунд до проблем с ее удержанием в течение 10 секунд.

После того, как я перестал настраивать и посмотрел в зеркало, я увидел, что моя молодая версия нахмурилась в ответ.

(Действительно никчёмный.)

Через некоторое время хмурое лицо исчезло, а мои губы изогнулись в улыбку.

Это было не важно.

Потому что, несмотря на это, я все еще мог петь.

Тогда что мне петь? Вскоре в голове заиграла мелодия - яркая и захватывающая мелодия. Если бы кто-то не пел после таких мыслей, это не был бы оперный певец.

После хихиканья и открытия рта, знакомые слова мягко полились.

“Che bel-la cosa, e’na jurnata ‘e sole-”

[Прекрасный день с ослепительным солнцем]

Я начал петь с введения. Радостная народная песня региона Неаполь, южная Италия - известная как, O sole mio. Далекий лунный свет, старый унитаз, мрачная лампа - легко забыв обо всем, я думал только о ярком, палящем солнце.

Простой и в то же время определенный указатель, висящий на небе; единственный свет, ведущий тебя вперед.

Песня

Поскольку я представил себя на обыкновенной прогулке, звук заиграл новыми красками.

“N’aria Serena Doppo’na Tempesta-”

[Прохладный ветер после штормового дождя]

До этого места было просто. Неважно насколько ты не подготовлен, это было просто.

Неважно, где находились ноты, любой мог спеть.

Проблема была в дыхании.

Сделайте акцент на нужных частях, выдыхая воздух, чтобы добавить звона. Иногда в некоторых частях дыхания будет больше, а в некоторых - меньше. В опере важно было дышать, чтобы поддерживать легато.

Как будто при использовании печи кузнеца, точное количество необходимого воздуха нужно было рассчитать и перенести через голосовые связки. Этого было достаточно, чтобы добавить богатую мелодию к несчастной музыке.

Конечно, это было слишком сложно для неподготовленного тела.

Просто мне не хватало дыхания. В конце концов, управление дыханием должно было поддерживаться физическим телом. Мышцы, тянущие и стабилизирующие диафрагму, и мышцы для поддержания постоянного дыхания - всего этого не хватало.

Это было нормально.

Когда мне не хватало дыхания, я перестал петь и глубоко вдохнул. Если бы я спел подобные фразы в хоре, я был бы засыпан оскорблениями, но какая разница.

Я был один.

Я сейчас был дирижером, концертмейстером, солистом и аудиторией.

Пытаясь справиться с улыбкой, которая грозилась сбежать, я продолжил.

Наконец, кульминация.

“Ма-! N’atu sole -”

‘Фа’.

Высокий тон достигает большой октавы ‘Фа’.

“Трудно ли будет с таким телом?” - будет, как я и думал, но его можно выжать после попытки.

Это было буквально сжатие. Вдыхая как можно больше воздуха и расширяя живот, я также расширяя внутреннюю часть рта, чтобы обеспечить достаточно места для резонанса. И остановка как раз перед нотой для вздоха была… ну, само собой разумеющейся.

Собрав весь этот воздух и опустошив его за один раз, голосовые связки закричали, когда зазвучал высокий тон. Благодаря этому апподжио[1] был полностью разрушен, но что еще я могу сделать, когда это был единственный возможный способ?

И, таким образом, мой маленький концерт, шаг за шагом, медленно подходил к концу. Странный концерт с остановками между словами, чтобы отдышаться.

“O sole mio~ sta’n fronte a te-”

[Мое солнце с тобой]

Завершив припев и закрыв рот, после нескольких эхо в туалете стало тихо. ‘Кап’, ‘кап’. Капли из-под крана напоминали хлопки зрителей.

Улыбнувшись, я высказал благодарность.

(Спасибо. Спасибо.)

Теперь, когда даже прощание закончилось, остался только последний этап. После пения должна была быть работа над ошибками. С помощью телефона я запустил приложение для записи, которое я настроил заранее, и мой голос начал звучать. Поскольку это был туалет, звук многократно повторялся, а качество записи старого телефона было недостаточным, но… не нужно было винить оборудование.

Проблемы были слишком очевидны, чтобы сделать это.

(Они повсюду.)

Давай пройдемся по каждой. Я не мог использовать голос любой высоты и пел, как будто разрывал себе горло. Дыхания не хватало, и тексты были разбиты на куски; резонанс был недостаточен, и звона было очень мало; горло, которое насильно поднимало подачу, зудело, а надорванная диафрагма начинала болеть, как будто кто-то ее тянул.

Было бесконечное количество проблем. В моей голове подсознательно возникла мысль о том, что мое тело в самом деле было близко к мусору в этот период.

Ну, это также может быть потому, что я не привык к этому телу двадцатилетней давности. После нахождения причин для вины, я взглянул на плюсы.

Хмм... вещи, которые я делал хорошо...

Выражение было вполне приличным, так как это больше опиралось на опыт, чем на тело. Я правильно понял части, на которые нужно сделать упор, и подчеркнул их, в надежде позже выделить, я ослабил соседние ноты.

Передача текстов песен, а также произношение гласных было безупречным с моей точки зрения, и все тексты были связаны естественным образом.

Завершение тона, а также вступление, казалось, были проведены безупречно.

В целом, это было не все на что способен, но ... по крайней мере, не было ли это намного лучше, чем те периоды бездушного пения?

Мое отражения в зеркале улыбалось, как будто соглашаясь со мной. Подняв другую сторону своих губ, чтобы изменить текущее выражение лица, я подумал.

Итак, в заключении...

Для дебютной песни, я полагаю, ей дадут 7 из 10. Кроме сильно недостающего физического аспекта, она была довольно хорошо спета, эй. В награду я похлопал себя по голове, когда из-за стены вдруг донесся громкий голос.

“Ты сумасшедший ублюдок! Что, черт возьми, ты делаешь посреди ночи!”

Похоже старик по соседству не согласен с моей оценкой.

Сноски

[1] апподжио – техника певческого дыхания