Глава 12

Онлайн чтение книги В добрый час Gluck auf!
Глава 12

Приезд гостей хотя и несколько оживил жизнь на даче Берковых, но никак не отразился на семейном разладе молодых супругов. Несмотря на то, что барон с сыном приехали всего на несколько дней, Артур все-таки находил достаточно предлогов, чтобы как можно меньше и реже быть с ними; его тесть и молодой шурин были ему очень признательны за такую деликатность. Барон возвращался в резиденцию после нескольких недель пребывания в поместьях Рабенау, теперь принадлежавших ему. В свой первый приезд он вынужден был на другой же день расстаться с дочерью, несмотря на страшную катастрофу, разразившуюся при нем, — его призывала священная обязанность отдать последний долг двоюродному брату, а потом его задержали разные формальности по наследству и кое-какие дела, требовавшие присутствия в имениях нового владельца майората. Только сейчас он мог уехать оттуда в сопровождении своего старшего сына, прибывшего вслед за ним, чтобы присутствовать на похоронах. Естественно, и на этот раз был сделан крюк через владения Беркова, так как молодой барон Курт еще не виделся с сестрой после ее свадьбы.

Но из разговора, состоявшегося в гостиной Евгении на другой день их приезда, при котором Артур по обыкновению не присутствовал, можно было понять, что заехали они сюда не просто ради свидания.

Молодая женщина сидела на диване и слушала отца. Барон Виндег, по-видимому, только что окончивший длинную речь, еще стоял против нее, а Курт, облокотившись на кресло, с напряженным ожиданием смотрел на сестру.

Евгения склонила голову на руку, чтобы закрыть от них лицо.

— Я и без этих намеков, папа, догадалась бы, о чем ты говоришь! — тихо произнесла она, не меняя позы и не глядя на отца. — Ты говоришь о разводе.

— Да, дитя мое, — сказал барон серьезно, — о разводе под каким бы то ни было предлогом и во что бы то ни стало. Взятое насилием может быть возвращено таким же образом: Берковы должны бы это знать. Теперь, когда я ничем не связан, когда могу возвратить им свой долг, я приложу все усилия, чтобы освободить тебя из оков, которые ты наложила на себя только ради меня и которые делают тебя бесконечно несчастной.

Евгения не отвечала: отец взял ее руку и сел рядом.

— Ты удивлена? Во мне же эта мысль зародилась еще тогда, когда я получил столь важное известие, так неожиданно изменившее наши денежные обстоятельства. Конечно, тогда это было едва ли осуществимо. Чего только ни делал Берков, чтобы добиться союза с нами! Нельзя было и думать о его согласии на развод, что окончательно закрывало бы для него двери в те круги общества, куда он надеялся пролезть благодаря нам, а начинать борьбу с бесчестным человеком, способным на все, было положительно невозможно. Его смерть все изменила: упорство его сына легко сломить. Он с самого начала во всем этом деле был орудием в руках отца; я надеюсь, что он уступит энергичному натиску с нашей стороны.

— Он уступит! — глухим голосом подтвердила молодая женщина. — Не беспокойся об этом.

— Тем лучше! — заметил барон. — Тем скорее мы достигнем цели.

Ему, похоже, действительно не терпелось приступить к осуществлению своего плана. Бедному, обремененному долгами барону, которому в близком будущем грозило полное разорение, не оставалось другого выбора, как принять жертву Евгении, чтобы спасти имя и карьеру своих сыновей; как ему ни было тяжело, необходимость заставила его согласиться на это, и она же научила его переносить это неизбежное горе. Теперь, сделавшись графом Рабенау, владельцем майората, он снова почувствовал себя самостоятельным человеком, к которому вернулось чувство собственного достоинства; теперь он легко мог возвратить Беркову все долги и вынужденный брак дочери считал тяжкой несправедливостью, допущенной по его вине, которую он и должен во что бы то ни стало искупить. Эта мысль неотступно преследовала его все время, пока он находился в своих новых поместьях, и у него уже созрел план действий.

— Ты, как и все мы, конечно, хочешь как можно скорее покончить с этим неприятным делом. Я думаю предложить тебе теперь же уехать с нами в резиденцию и там уже начать действовать. Ты просто откажешься вернуться к мужу и потребуешь развода, а мы позаботимся о том, чтобы он не мог вытребовать тебя насильно.

— Да, мы устроим это, Евгения! — порывисто воскликнул Курт. — Если он будет сопротивляться расторжению этой постыдной сделки, то шпаги твоих братьев заставят его согласиться. Он больше не может грозить нам публичным позором, как это сделал его отец. Только этого и боялись Виндеги, только это и заставило их пожертвовать тобой.

Молодая женщина сделала брату знак замолчать.

— Оставь, Курт, свои угрозы, а ты, папа, свои опасения: это совершенно излишне! То, чего, по вашему мнению, надо добиться, уже давно решено между мной и Артуром.

Барон выпрямился от удивления, а Курт даже на несколько шагов приблизился к сестре. Евгения употребила все усилия, чтобы придать своему голосу твердость, но ей это не удалось: голос ее заметно дрожал, когда она продолжала:

— Мы решили это еще до кончины Беркова и лишь во избежание толков по поводу слишком скорого и внезапного развода согласились продолжать совместную жизнь, конечно, только для вида…

— Еще до кончины Беркова? — прервал ее брат. — Значит, вскоре после твоей свадьбы?

— Ты сама заговорила об этом? — с такой же живостью спросил барон. — Ты настаивала?

Ни отец, ни брат, похоже, не понимали, отчего так расстроена молодая женщина, она, очевидно, собрала все силы, чтобы овладеть собой и, действительно, ответила твердо и спокойно:

— Я никогда не касалась этой темы! Артур сам добровольно предложил мне развод.

Барон и Курт переглянулись, как будто не понимая смысла этих слов.

— Этого я положительно не ожидал! — наконец медленно проговорил барон. — Он сам? Нет, не ожидал.

— Как бы то ни было, только бы он отдал тебя нам, Евгения! — горячо воскликнул Курт. — Никто из нас не мог радоваться наследству, зная, что ты несчастна из-за нас. Только тогда, когда ты вернешься к нам, отец и все мы вздохнем свободно и сможем наслаждаться жизнью. Нам страшно недостает тебя!

Он обнял сестру, и она на миг спрятала свое лицо на его плече, но это прелестное личико было так же бледно и безжизненно, как тогда, когда она стояла у алтаря, хотя теперь она должна была вернуться в родительский дом, в семью, от которой ее тогда отрывали.

Барон с некоторым недоумением посмотрел на дочь, которая, выпрямившись, провела носовым платком по лбу.

— Прости, папа, если я тебе кажусь сегодня странной. Я не совсем здорова, по крайней мере, не на столько здорова, чтобы вести такой разговор. Позволь мне пойти в мою комнату; я…

— Ты слишком много страдала в последнее время, — мягко сказал отец. — Я вижу это, дитя мое, хотя ты и не хочешь признаться. Поди и предоставь все мне! Я буду беречь тебя как только можно.

— Однако это странно, папа! — сказал молодой барон, как только затворилась дверь за Евгенией. — Ты понимаешь этого Беркова? Я — нет.

Барон Виндег, нахмурившись, ходил по комнате. Кроме странности, он усматривал в этом еще и оскорбление. Гордый аристократ находил вполне естественным, что выскочка, владевший миллионами, не щадил ни денег, ни жертв, прибегая ко всяческого рода интригам, чтобы породниться с ним, несмотря на ненависть и презрение с его стороны; но он не мог простить своему зятю-мещанину того равнодушия, с каким он принял руку баронессы Виндег, как будто дело шло о самой обыкновенной партии, и с каким относился потом к чести, оказанной ему, которой его отец так гордился. И теперь он, Артур Берков, отказывается от этого союза, отказывается даже прежде, чем ему дали к этому повод! Это было уж слишком для гордости Виндега, который приготовился отвоевывать свою дочь и не мог допустить мысли получить ее благодаря великодушию или, вернее, полному равнодушию ее супруга.

— Я поговорю с Берковым, — сказал он, наконец, — и если он и в самом деле согласен, в чем я все еще сомневаюсь, несмотря на слова Евгении, то надо немедленно действовать.

— Немедленно? — спросил Курт. — Всего три месяца, как они обвенчаны, и, мне кажется, они правы, решив избежать слишком поспешного и внезапного разрыва.

— Конечно, и я, безусловно, согласился бы с этим, если бы не имел причины спешить: здесь на заводах не совсем благополучно, и мне намекнули со стороны, что теперешние волнения среди рабочих могут нанести решительный удар состоянию Беркова, считавшемуся до сих пор несметным. Если это действительно случится, тогда его жене неудобно будет разойтись с ним. Хотя мы желаем развода по причинам более серьезным и глубоким, все будут думать, что это из-за разорения, а такого допускать нельзя. Лучше перенести странность быстрого разрыва, нежели связать себе руки, дожидаясь, когда наступит эта страшная катастрофа. Такое предприятие, как его, не может рухнуть в несколько недель, для этого понадобится, по крайней мере, год, а развод может быть окончен в полгода, если не будет препятствий с его стороны. Евгения должна вернуться к нам, должна быть свободна прежде, чем в резиденции заподозрят, в каком положении здешние дела.

— Я думал, что она отнесется гораздо сочувственнее и горячее к нашему плану, — задумчиво произнес Курт. — Положим, если они уже раньше приняли решение, то это не было для нее неожиданно; и все-таки она относится к этому слишком холодно и безучастно, как будто все это бесконечно далеко от нее, как будто речь идет не о ее собственной свободе.

Барон пожал плечами.

— Она страдает от одной мысли о неизбежном скандале, о различных связанных с процессом неприятностях, которых не избежать! Развод всегда тяжел для женщины, и все-таки он необходим. По крайней мере, в данном случае вся резиденция будет на нашей стороне. К сожалению, ни для кого не было тайной, почему заключен этот брак, и каждый поймет, почему мы так торопимся расторгнуть его.

— Берков идет! — сказал вполголоса Курт, когда отворилась дверь соседней комнаты. — Ты хотел поговорить с ним, папа. Может быть, оставить вас одних?

Барон сделал отрицательный жест.

— Ты старший сын в нашей семье и потому останься, да и, кроме того, присутствие третьего лица при таких разговорах всегда обязывает к сдержанности.

Пока они наскоро потихоньку обменивались словами, Артур миновал соседнюю комнату и вошел к ним. Встреча была вежлива и холодна, как всегда, и разговор начался с обычных фраз. Гости сожалели, что так редко бывают в обществе хозяина, а он извинился, сославшись на множество дел, лишавших его этого удовольствия, — взаимные любезности, которым ни та, ни другая сторона не верила и за которые хватались, чтобы что-нибудь сказать.

— Надеюсь, что постоянное присутствие Евгении щедро вознаграждает вас за мое невольное отсутствие, — продолжал Артур, окидывая взглядом комнату в надежде увидеть жену.

— Евгения ушла, так как не совсем здорова, — объяснил барон, — и я хотел бы воспользоваться этим, господин Берков, чтобы высказать вам свое желание, исполнение которого зависит главным образом от вас.

— Если исполнение зависит от меня, приказывайте, барон.

Молодой человек сел против своего тестя, а Курт, знавший, к чему ведет это вступление, как будто случайно отошел к оконной нише и преувеличенно внимательно смотрел на террасу. Барон вел себя сдержанно, вполне сохраняя свое аристократическое достоинство; он считал это необходимым.

— Начну с конца! От Евгении нам стало известно ваше обоюдное решение по поводу развода. И ей хотелось бы поторопиться с прошением, с разными формальностями.

Берков вздрогнул, по лицу его как будто мелькнула тень.

— На наш взгляд, нынешние обстоятельства позволят легко объяснить причину отъезда Евгении: хозяин отправляет свою жену к родителям, подальше от опасности, от бунтовщиков. Ведь здесь слишком неспокойно… Все настолько убедительно и естественно, что такой отъезд не вызовет сомнений. Между тем пройдет время. Дело можно поручить адвокатам. И таким образом все уладится не слишком заметно для других. Как вы считаете, господин Берков?

— Полностью с вами согласен и немедленно распоряжусь о подготовке к отъезду завтра же.

— Буду весьма признателен.

Разговор на этом должен был окончиться, если бы не тщеславие и неуемная аристократическая гордость барона, который решил во что бы то ни стало напомнить зятю недавнее прошлое.

— Позвольте, господин Берков, занять еще несколько минут, — обратился он к Артуру.

— К вашим услугам, барон. — Молодой Берков внимательно смотрел на тестя.

— Я, так сказать, все же хочу вернуть вас… несколько назад…

Он говорил коротко, четко, но несколько напряженно. Казалось, он не был вполне уверен в том, что молодой человек слышит обо всем впервые. Виндег как бы напоминал о том, как целенаправленно плелась вокруг его семьи плотная сеть долгов, взаимных обязательств, которые для одной из сторон оказывались невыполнимыми и как, наконец, гордое аристократическое семейство вынуждено было либо признать свое разорение, либо решиться на роковой шаг, согласившись на предлагаемый брак, а если называть вещи своими именами, на сделку.

В речи барона, несмотря на его видимые старания сохранить приличия, все же проскальзывала горькая ирония, а то и не слишком удачно завуалированная насмешка.

— Да зачем я все это повторяю вам, — не удержался он, наконец. — Вы и без меня достаточно хорошо осведомлены о делах и планах вашего отца. И напомнил я обо всем исключительно для того, чтобы избежать теперь лишних разговоров о необходимости развода. Для Евгении, вы, вероятно, понимаете, это благо. Полагаю, это справедливо и нисколько не огорчает и вас, тем более не повлияет на вашу дальнейшую жизнь. Безусловно, с соблюдением приличий…

— Это уже слишком… — прервал Берков своего тестя. — Я слушал вас внимательно, у меня нет оснований относиться к вам без почтения, однако…

В это время Курт обернулся и взглянул на отца. В его взгляде барон прочел не то, чтобы неудовольствие, а будто огорчение, досаду, связанные, несомненно, с длинным отцовским монологом. Виндег решил закончить свой разговор с зятем в несколько смягченном тоне.

— Я не имел намерения оскорбить вас, но…

— Я в этом уверен. Итак, забудем об этом. Что же касается развода, то я уведомлю своего адвоката, чтобы он все согласовал с вашими желаниями. Если же понадоблюсь я лично, то, пожалуйста, располагайте мной. Я сделаю все, чтобы как можно скорее и деликатнее завершить дело.

Поклонившись им обоим, он вышел из комнаты. Через минуту Курт был рядом с отцом.

— Что все это значит, папа? Что сделалось с Артуром в эти три месяца? Уже вчера вечером он показался мне серьезнее и положительнее, чем прежде, ничего подобного я от него не ожидал.

Барон все еще не мог опомниться от изумления, и только восклицание сына немного привело его в себя.

— Он, кажется, действительно не знал, какую роль его отец играл в этом деле, — смущенно сказал барон. — Конечно, это меняет дело. Только бы он не требовал, чтобы я остался его должником.

— Он поступает совершенно правильно, — горячо воскликнул Курт, — если ему теперь известно, какими грабительскими процентами Берков довел нас до этого несчастья! Он и четверти той суммы, которая выросла потом до гигантских размеров, не ссудил нам и не заплатил за скупленные им наши векселя, и сын не должен брать ни гроша, если не хочет обесчестить себя. Видно было, что он сгорает от стыда за всю эту позорную историю, но все-таки разговор принял странный оборот. На его долю выпала самая ничтожная роль, а кончилось тем, что нам приходится почти стыдиться своего положения.

Барону, вероятно, не очень-то по душе пришлось последнее замечание сына, может быть, потому, что он ничего не мог возразить.

— Если мы не правы, я воздаю ему должное, — сказал он, — тем более что мы теперь действительно обязаны ему за его согласие на развод. Я не думал, что все так легко устроится, несмотря на равнодушие, с каким он с самого начала относился к этому браку.

Лицо Курта приняло столь несвойственное ему задумчивое выражение.

— Не знаю, папа, почему-то мне кажется, что это дело нельзя считать оконченным. Берков совсем не был так спокоен, как хотел казаться, Евгения тоже. То, что он так вздрогнул, когда ты сказал, что она требует поторопиться с разводом, не свидетельствует о равнодушии, а лицо, с каким Евгения ушла отсюда, еще меньше. В связи с этим мне пришла в голову одна мысль…

Барон снисходительно улыбнулся.

— Ты до сих пор еще ребенок, Курт, несмотря на свои двадцать лет и офицерские эполеты. Неужели ты думаешь, что решение, которое они оба, как оказалось, давно уже приняли, не является результатом всевозможных столкновений? Конечно, Евгения ужасно страдала от них, а, возможно, и Берков также. То, что ты так мудро заметил, — не больше как отголосок прежних бурь. Слава Богу, теперь положение обеих сторон выяснено, и все бури кончились.

— Или, вернее, еще только начинаются! — пробормотал себе под нос Курт, выходя вместе с отцом из комнаты.


Читать далее

Эльза Вернер. «В добрый час»
Глава 1 14.04.13
Глава 2 14.04.13
Глава 3 14.04.13
Глава 4 14.04.13
Глава 5 14.04.13
Глава 6 14.04.13
Глава 7 14.04.13
Глава 8 14.04.13
Глава 9 14.04.13
Глава 10 14.04.13
Глава 11 14.04.13
Глава 12 14.04.13
Глава 13 14.04.13
Глава 14 14.04.13
Глава 15 14.04.13
Глава 16 14.04.13
Глава 17 14.04.13
Глава 18 14.04.13
Глава 19 14.04.13
Глава 12

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть